Текст книги "Под прицелом. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: XWPFanatic

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Правда? – спрашивает она неожиданно робким голосом.

– Правда. И теперь я не могу представить себя рядом с другой женщиной. Мы связаны воедино, если хочешь.

На устах Келси появляется ослепительная улыбка.

– Хочу.

– Хорошо, – я склоняюсь над ней и захватываю ее губы. К черту разговоры. Я не из тех, кто любит сентиментальную болтовню. По крайней мере не тогда, когда есть более интересные занятия.

* * *

Это было мило. У Харпер оказывается есть романтическая струнка в душе. Конечно, я всегда знала, что она умеет демонстрировать свои чувства, но не ожидала, что может выразить их словесно.

Мы подходим друг другу.

Я связана с ней.

Господи, ведь это то, что я так жаждала услышать в течение тридцати двух лет!

Слезы наворачиваются на глаза, и я не могу сдержать себя. Пара слезинок падают на кожу Харпер, и она разрывает наш поцелуй.

Ее большие ладони гладят меня по щекам, откидывая волосы назад и вытирая мои слезы.

– Любимая, что случилось? Я тебя обидела?

Я качаю головой, но не могу промолвить и слова и вжимаюсь в мягкое теплое тело Харпер, не в силах сдержать поток слез.

 
И когда я начинаю успокаиваться, она шепчет мне на ухо:
В единый ритм переплетенных тел
Упала тень разлуки на мгновенье
Моя душа тоскует от потерь
А плоть пылает без прикосновенья
О, сколько дней еще бродить с мечтой
О той, чей нежный взгляд уносит к звездам
Сплетаясь каждым атомом с тобой
Я стану искоркой в пылающих ладонях.
Я поднимаю лицо и целую ее в краешек губ.
 

– Я обожаю стихи Колетт. Спасибо тебе.

Она смеется и щелкает меня по кончику носа.

– Я так и думала, что ты знаешь французский, маленькая обманщица, – она шутливо хмурится. – Могу поспорить, что мама в курсе.

Я краснею, пойманная на горячем.

– Харпер, солнышко, ты же никогда не спрашивала об этом.

– Не думала, что мы играем в игру «не спросишь – не узнаешь», – бурчит она.

Я знаю, что она шутит, но мне не хочется, чтобы у нее оставался осадок на душе.

– Мы и не играем, – стараюсь уверить ее. – По крайней мере, в отношении самого важного, – я утираю последние слезинки. – Харпер, займешься со мной любовью?

Она отвечает, слегка целуя меня:

– Ты уверена?

Я в состоянии только кивнуть головой.

С огромной нежностью Харпер исполняет мою просьбу.

* * *

Стоя на террасе нашей новой квартиры с видом на парк я думаю о своей жизни. Я позволила себе это сделать впервые после того, что случилось со мной.

Я была на грани жизни и смерти. Много людей погибло из-за меня. Включая моего лучшего друга.

Мне почти тридцать три.

У меня новая интересная работа.

Чудесная и красивая молодая любовница.

Прекрасная новая квартира. Даже несмотря на то, что из всей мебели здесь есть только кровать, да пара кастрюль и сковородок в придачу. Как говорит Харпер, самое главное здесь есть.

Я тихонько хихикаю при воспоминании о «Рейндж Ровере», на который Харпер положила глаз. Эта машина определенно в ее вкусе – в ней есть все возможные технические прибамбасы, известные человеку. С такой машиной ее статус «красавчика» только упрочится в глазах Брайана.

Но все же … чего-то не хватает. И я знаю чего. Мне это стало ясно еще в Новом Орлеане, на кухне. Я просто не была уверена. Но сейчас уже точно знаю.

Вопрос только в том, как мне сказать ей об этом?

И еще больший вопрос – не требую ли я слишком многого?

Я склоняюсь над перилами и слышу как сзади подходит Харпер. Через мгновение ее руки нежно массируют мою шею и плечи.

– Ты в порядке, Крошка Ру?

Я прижимаюсь к ее высокой фигуре.

– Да, просто думаю.

– О чем?

– О жизни в целом.

– Что-то хорошее? – она покусывает мое ухо.

– Надеюсь, что да.

– Надеешься? Но не знаешь наверняка? – покусывание прекращается.

Я поворачиваюсь к ней лицом, просовывая пальцы в петли для пояса на задней части ее джинсов.

– Я просто думала обо всем. О том, что произошло. И это изменило мои взгляды.

– Уверена, что так и есть. Вопрос только в том – в лучшую или худшую сторону?

– Зависит от того, как на это посмотреть.

Она берет мою голову в свои руки, и мы смотрим друг другу прямо в глаза. Я вижу, как в уголках ее глаз затаилось беспокойство. Держись, любимая. Надеюсь, все обойдется.

– Скажи мне, Келс. Расскажи мне о том, что ты думаешь. Ты не уверена в этой квартире? Или в работе? – колеблясь задать следующий вопрос, она тяжело сглатывает. – Или в нас?

– О, Боже, нет! – я быстро и крепко обнимаю ее. – Нет! Мне нравится моя жизнь. И я люблю тебя!

Я чувствую, как она расслабляется, и решаюсь произнести это вслух – сейчас или никогда.

– Харпер!

– Да? – в ее голосе все еще чувствуется нервозность.

– Помнишь, в понедельник, когда мы были в офисе, ты пошутила про то, что обменяла наших первенцев на лэптопы.

– Это хорошие лэптопы, Келс.

– Я знаю, – смеюсь я. – Мне просто интересно – а сколько детей тебе хотелось бы иметь?

– Крошка Ру, ты знаешь, у нас есть небольшая проблема. У меня много талантов, но боюсь, не этот.

О, черт. Это не тот ответ, на который я рассчитывала.

Я лучезарно улыбаюсь ей.

– Это точно.

Меня пробирает мелкая дрожь. Надеюсь, она не заметила.

– Келс?

Черт, заметила.

– Да?

– Я сказала что-то не то?

– Нет, все в порядке, – стараюсь соскочить с темы. Давай оставим это, Таблоид.

– Да, я сказала что-то не то, – она снова заставляет меня посмотреть ей в глаза. – Ты ведь говорила серьезно, а я перевела все в шутку.

– Харпер, это был всего лишь вопрос. Ничего важного.

– Келси Диана Стентон, не смей мне врать. Ты плохо умеешь это делать, – она берет мое лицо в ладони. – Келс, ты хочешь ребенка?

Я киваю, чувствуя, как слезы набегают на глаза.

– Да, Харпер. Я хочу ребенка.

– Хорошо. Только если можно объясни почему. Я не против в принципе, но мне хотелось бы знать.

– В последнее время вокруг меня было слишком много смертей – все те женщины, похожие на меня, потом Эрик, потом я сама чуть не погибла, – о, Боже, я снова начинаю плакать. Я прислоняюсь к ее плечу, и заливаю слезами ее очередную футболку.

– Все хорошо, любимая. Все в порядке, – она обнимает меня и нежно укачивает, стараясь успокоить меня. Затем целует в макушку. – Не могу себе представить лучшей матери для нашего ребенка, чем ты.

(гаснет свет)

Часть вторая. Эпизод четвертый. Брат, протяни руку помощи!

Я выскальзываю из кровати, стараясь не шуметь. Сажусь на пол возле окон, достаю свой лэптоп из сумки и включаю. Нам еще надо прикупить разной мебели, поскольку сейчас имеется одна только кровать. Я не думаю, что понадобится так уж много всего, разве что хорошая барбекюшница на террасу, но не уверена, что она вписывается в понятие «мебель».

Келси не захотела взять с собой из старой квартиры ничего кроме одежды, ювелирных украшений и некоторых вещей Эрика. Все остальные вещи, от паркета до плафонов, были проданы. Хотя моя квартира в Лос-Анджелесе была неплохо меблирована, она вряд ли была пригодна для проживания кого-то еще за исключением Трабла и меня. Я сказала Медведю забрать все, что он хотел, а остальное продать. Конечно, мы могли бы использовать кое-что из старой утвари, но мне хотелось поддержать желание Келс начать все с чистого листа. Ну и кроме того, шоппинг всегда делал мою Крошку Ру счастливой.

Что касается меня, лучший шоппинг – это пропущенный шоппинг.

Келси была совсем не в восторге от моего предложения полностью купить всю мебель для нашей квартиры через интернет. Я думала, что это будет прикольно и, кроме того, интересной темой для разговоров. Ведь в отличие от нее меня явно не привлекает обычный шоппинг.

Может быть, мне стоит заказать билеты на самолет для Рене и мамы, чтобы они составили ей компанию.

Бросаю взгляд на кровать, где Келс уютно свернулась калачиком под пуховым одеялом, обхватив руками мою подушку. Кажется, ее ночные кошмары прекратились, и она теперь может спокойно проспать всю ночь. Я знаю, что это очень хорошо для ее здоровья. И для моего спокойствия конечно тоже.

Хмм, интересно получается – у нее наладился сон с той ночи в гостинице, когда мы занимались любовью. Должно быть, я очень хорошее лекарство.

Просматриваю на мониторе папки и наконец нахожу свой тайничок. Так, во чтобы поиграть? Хмм. «Дум»? Не, че-то не в настроении сегодня стрелять. «Инди-500»? Тоже нет – для этой игрушки нужен руль. А, вот это подойдет – старый добрый «солитер».

Снова смотрю на Келс, которая что-то бурчит спросонья и отпихивает от себя мою подушку. Кажется, даже во сне она чувствует разницу. Я тихонько смеюсь, зная, что она не проснется еще в течение часа – зря что ли я покупала ей такую же кровать, набитую пухом, как дома.

Ребенок.

Она хочет ребенка. Маленький шевелящийся комочек, который войдет в нашу жизнь. Вау. Это означает настоящую семью. Настоящую ответственность. Настоящие обязательства. И больше никаких походов налево. Никогда.

Да уж – если мы прыгаем, то прыгаем с самой большой вышки, которую только можно найти.

Мне нужен чертов туз.

Так что теперь у меня есть новая работа, новый дом. Ах, да – еще новая машина. Честное слово, я прихожу в возбуждение от одной только мысли о своем новом «Рейндж Ровере». И не потому, что мне он так уж нравится, а из-за женщины, которая будет в нем сидеть рядом со мной. Интересно, есть ли здесь кинотеатры под открытым небом? И существуют ли они вообще? Я знаю, что их нет в Манхеттене, но может быть где-то рядом в окрестностях? Или в Джерси? Боже, как бы мне хотелось взять с собой Келс на киносеанс, чтобы не смотреть фильм. Ведь сложно же что-то увидеть сквозь запотевшие стекла, лежа на заднем сидении.

Ребенок. Наш маленький комочек радости. Постоянной радости. Лет на восемнадцать. А потом они уезжают учиться, и им нужны деньги на колледж – еще одна радость. Вау.

Сегодня мы записаны на прием в клинику, чтобы обсудить все возможности. Это действительно скоро произойдет. У нас будет ребенок.

Вау.

Куда я только вляпалась? Получается, я перешла от свободного образа жизни к семейному. По-настоящему семейному. В течение каких-то трех месяцев.

О, Боже!

Я сошла с ума?

Я конечно понимаю причины, по которым этого хочет Келс. Ей надо снова возродить новую жизнь несмотря на все то, что случилось.

А что нужно мне?

Она.

Мне нужна она. Так же сильно, как воздух и вода, как сон и секс.

– Таблоид? – сонный голос Келс выводит меня из раздумий. – Че ты там делаешь?

Паникую. Думаю о тебе. Но вместо этого я говорю:

– Играю в «солитер».

– А который сейчас час? – она приподнимает взъерошенную голову и искоса смотрит на часы.

– Полшестого. Поспи немного, солнышко. У нас еще есть время перед началом работы.

Я слышу ее вздох и с интересом наблюдаю, как она потягивается – очень похоже на Трабла, когда тот изгибает спину. Мне бы так хотелось почесать ее прямо по…

– Ты знаешь, это же глупо – сидеть там за компом и играть с самой собой, если ты можешь прийти сюда и поиграть со мной.

Я смотрю на экран. Черт, я по-любому никак не заполучу этот туз. Значит, стоит присоединиться к заведомому победителю.

* * *

Я заканчиваю одеваться и выхожу в комнату ожидания. Харпер стоит, прислонившись к стене, и читает содержимое баночки кока-колы. Кажется, она старается запомнить каждый ингредиент.

Я шепчу, подойдя к ней сбоку:

– Вода, сахар, кофеин…

Она смотрит на меня с облегчением и спрашивает хриплым голосом:

– Келс, ну как все прошло?

– Ну, как любой другой врачебный осмотр, – пожимаю плечами. – Даже не знаю, что сказать тебе, Таблоид. Все было как обычно, – усмехаюсь, зная, что ей была нестерпима мысль позволить мне пройти его одной. На самом деле, я просто посчитала, что так доктору будет проще сделать свою работу. Иначе ей бы пришлось выдерживать более чем пристальный взгляд моей чересчур заботливой партнерши.

– И что теперь? – спрашивает она, переминаясь с ноги на ногу.

Харпер действительно очень нервничает. Это так мило.

– Доктор хочет поговорить с нами обеими через пару минут. А пока может быть присядем? – я беру ее за руку и тяну за собой, собираясь усадить на ближайший стул.

– Я не хочу садиться, – бормочет она.

Я шлепаю ее по руке и усаживаюсь на один из стульев. Как хорошо снова сидеть со скрещенными ногами (ну вы сами понимаете почему).

– Ладно, милая. Тогда постой там, подпирая стену, – я беру какой-то старый журнал и еще раз смотрю на нее. Кажется, той баночке кока-колы сегодня крупно не повезло.

* * *

Наконец-то дежурная медсестра снова приглашает нас в кабинет доктора. Мы присаживаемся и ожидаем ее. Я стараюсь отвлечься, разглядывая дипломы, висящие на стене. Доктор Лиллиан Соломон получила свою магистерскую степень в Медицинской школе Джона Хопкинса – неплохо – и имеет сертификат по репродуктивной эндокринологии и бесплодию.

Черт, это не Келс бесплодна, а я.

Ну, по крайней мере, для наших текущих целей.

Так, чем там еще занималась наша докторша? Она является членом Американского колледжа акушерства и гинекологии. Я хихикаю про себя, перефразируя поздравительную песенку «Потому что она веселый, хороший парень…»

Я никогда не понимала мужиков, которые становятся гинекологами. Нет, не совсем так. Это конечно очень интригующая часть женского тела, и я наслаждаюсь частыми исследованиями ее. Но мне бы не понравилось, если бы это занятие стало обычной рутиной.

А вот у женщины-гинеколога таких проблем не должно возникнуть.

Если она натуралка.

Блин, я же не спросила об этом Келс, пока мы были в комнате ожидания. Так, сейчас посмотрим. Я очень надеюсь, что эта докторша замужем и у нее как минимум шестеро детей, а самое главное – что она полностью и абсолютно гетеросексуальна. С меня достаточно докторш-лесбиянок, крутившихся вокруг моей Крошки Ру.

Келс усмехается, наблюдая за мной краем глаза.

– Что? – спрашиваю ее, дублируя вопрос жестом руки.

– Ты нервничаешь, – выносит она вердикт со смешком в голосе.

– Нет!

– Тогда почему у тебя подергивается нога?

Я хлопаю рукой по колену, чтобы унять его предательскую дрожь.

– Уже нет, – недовольно отвечаю ей.

Она наклоняется ко мне, гладит по щеке и легонько целует.

– Расслабься. Я люблю тебя.

Наши лбы соприкасаются.

– Я тоже люблю тебя.

В этот момент открывается дверь и входит наша докторша.

Слава тебе, Господи!

Д-р Соломон далеко за пятьдесят, у нее седые волосы и очки на цепочке. Она являет собой совершенный образчик того, какой должна быть настоящая мать. Ну, почти, конечно. Только моя мама совершенна, но наша докторша тоже вполне ничего.

– Ну что ж, – заявляет д-р Соломон, открывая папку, лежащую на ее столе.

Я беру Келс за руку. Даже не знаю – чтобы успокоить себя или ее.

– Келси, у меня есть хорошая и плохая новость.

Мы инстинктивно сжимаем крепче руки. О, Боже, только бы не разрушить нашу надежду. Келс в таком восторге от этой идеи. И если честно – я тоже, даже пусть у меня и дрожат коленки.

Ладно, если с естественным зачатием у нас будут проблемы, мы можем усыновить ребенка. В этом мире есть так много детей, нуждающихся в том, что мы можем им дать. Или я могла бы …

Мои размышления прерываются тихим испуганным голосом Келс:

– И какая же?

Я провожу большим пальцем по тыльной стороне ее руки. Все будет хорошо, Крошка Ру. Я все сделаю для этого.

Д-р Соломон снимает очки, и теперь они свисают у нее на груди.

– Хорошая новость – у вас отличное здоровье, и я не вижу причин, по которым вы не смогли бы забеременеть.

Мы обе выдыхаем с облегчением. Наконец-то мое сердце и желудок снова стали на свои места после того, как по полной сплясали джигу.

– А что за плохая новость? – спрашиваю в растерянности.

– Знаете, Харпер, даже не знаю как сказать это поделикатнее, – д-р Соломон делает эффектную паузу, из-за чего мне хочется задушить ее. – но, совершенно очевидно, что вы не сможете сделать Келси беременной, – улыбается она и подмигивает мне.

Надо же, а докторша с чувством юмора. Кто бы мог подумать?

При этих словах Келси смеется с облегчением, и неожиданно я тоже чувствую себя намного лучше.

– И какие же у нас есть варианты? – спрашивает Келс.

– Вообще-то вам нужен донор спермы.

Она говорит это вслух с невозмутимым видом, как будто повторяет эту фразу каждый день. Черт, что это со мной? Ведь так и есть – она так и делает каждый день.

– У вас есть два варианта – анонимный донор из банка спермы или же друг или член семьи в качестве донора. Если предпочтете анонимного донора, вы сможете выбрать некоторые физические характеристики будущего ребенка – согласно вашим пожеланиям, Харпер, они смогут найти доноров, которые выглядят определенным образом. Конечно же, все доноры были проверены на предмет генетических нарушений или болезней. Многие пары предпочитают анонимного донора, чтобы считать ребенка более своим. Другие выбирают друга или члена семьи. Понятное дело, если это член семьи, то есть намного большая вероятность соответствия внешних данных с желаемыми. Некоторые пары чувствуют более близкую связь с ребенком, когда его биологическим отцом является родственник. Все зависит от предпочтений самой пары, – она разводит руками и откидывается в кресле. – Вы обе уже думали, какой тип донора вам нужен?

Келси смотрит на меня, ожидая в первую очередь моего мнения. Терпеть не могу принимать решения. Смирившись с этим, говорю:

– Мне бы хотелось, чтобы у ребенка было 25% моей ДНК. Тогда я бы больше чувствовала себя частью этого процесса. Но я сделаю так, как захочет Келс.

Она нежно улыбается мне в ответ:

– Мне бы хотелось, чтобы твои братьи тоже поучаствовали в этом.

– Братья? – переспрашивает д-р Соломон.

– Да, у меня их четверо. Хотя в последнее время Люсьен не считается.

* * *

Это были отличные новости для нас. Я прямо парила в облаках, если бы не приходилось иногда опираться о трость. И мне совершенно не хотелось скрывать улыбку на лице.

Прекрасный день.

Чудесная новость от доктора.

Осталось только завершить парочку мелочей по работе, а затем мы можем паковать вещи, чтобы лететь утром домой. Мне так хорошо на душе, что даже не беспокоит предстоящий перелет.

Харпер ушла, чтобы отдать несколько распоряжений своему ассистенту по поиску информации. Кажется, у нас новое задание, но она пока о нем ничего не рассказывала.

Брайан встречает меня на пороге офиса с папкой и чашкой чая. Он открывает передо мной дверь, и когда я вхожу, передает чашку.

– Как называют юристов-парашютистов?

– Чего?

Что бы это могло значить?

Он усмехается, пока я усаживаюсь за стол. Прижав одну руку к бедру, он размахивает второй с папкой:

– Так как называют юристов-парашютистов? – медленно спрашивает он снова, отчетливо произнося каждое слово.

А, кажется до меня дошло – это была шутка.

– Ну, и как же?

– Пюристы.

Я смеюсь над его шуткой, пока он кладет папку на стол. Качая головой, открываю ее содержимое:

– Так-с, что тут у нас?

– Ничего сверхординарного. Начальство хочет, чтобы вы сделали несколько снимков у фотографа для паблисити. В папке находится ее график работы.

– Спасибо! – Хмм. – Брайан, а Ленгстон сегодня на месте?

Он хихикает и поднимает глаза кверху.

– Этот чувак всегда на месте. Мне кажется, что он забыл дорогу домой лет десять назад. Его жене стоит ставить его фотку на пачку для молока, чтобы не забыть, как он выглядит. Вы хотите, чтобы я связал вас с ним по телефону?

– Да, пожалуйста.

– Ладушки. С вас два коктейля, – с этими словами он выходит из моего офиса.

Я смотрю на фотографию с Эриком.

– Вы бы вдвоем составили чудную парочку, мой друг. Хотя вначале он бы слегка напряг тебя, – с легким вздохом перевожу взгляд на нашу фотографию с Харпер. Я так бесконечно благодарна Роби за нее.

Раздается звук коммутатора. Брайан очень профессионально сообщает, что Ленгстон на связи. Я поднимаю трубку.

– Это Стентон.

– Келси, чем могу помочь?

– У вас есть минут пять? Мне бы хотелось переговорить с вами.

– Безусловно. Вы можете сейчас зайти ко мне?

– Да, конечно.

* * *

– Я и правда думаю, что мне нужна перемена, и хотела бы попросить вашего согласия на это.

Ричард откидывается на спинку кресла и смотрит на меня долгим взглядом. Я чувствую себя как под микроскопом.

– Келси, мы наняли вас за определенный внешний вид, – пожимает он плечами, давая понять, что разговор закончен.

Ладно, я не буду говорить первое пришедшее мне на ум, а еще постараюсь быть тактичной. Прочищаю горло, чтобы сделать вторую попытку:

– Вы смотрите на себя в зеркало каждое утро?

– А что, не похоже? – шутит он.

– Все же ответьте – смотрите? – настаиваю я, чтобы зацепиться за повод для дальнейшей дискуссии.

Кажется, его смутил мой вопрос, но он кивает:

– Ну конечно же. Моя жена говорит, что мне надо почаще это делать. Да, я смотрю, когда бреюсь и собираюсь перед выходом на работу.

Боже, как же трудно произнести это вслух:

– Я тоже. А знаете, что я там вижу? Я вижу лицо женщины, которая ответственна за смерть девяти человек, включая своего лучшего друга. А все потому что какой-то псих зациклился на моей внешности. Ричард, меня это почти убило, – я стискиваю челюсть, чтобы меня не вывернуло наизнанку. Приглушив боль и сдерживая слезы, снова повторяю, – мне бы очень хотелось изменить свою внешность. Я не прошу изменить цвет волос, накачать грудь силиконом или вдеть серьгу в нос, я всего лишь хочу подстричь волосы.

Я все еще не убедила его.

На его столе замечаю семейную фотографию, чтобы тут же использовать ее как козырь.

– Если бы ваша жена или дочь попали в такую же ситуацию, вы бы не отказали им.

Его глаза перемещаются на фотографию. Долгое время он рассматривает ее, а затем кивает. Склонившись над столом, он искренне улыбается мне.

– Думаю, мы можем пойти на это, Келси. Штатный стилист позаботиться о прическе. Ванесса очень хороша в своей работе. Я уверен, что вам понравится.

– Спасибо вам! – встаю и протягиваю ему руку. Когда он пожимает в ответ, я задерживаю его руку чуть дольше необходимого и слегка глажу ее. – Спасибо вам преогромное!

– Пожалуйста, Келси. Что ни говори, но я считаю вас очень храброй женщиной.

Я слегка улыбаюсь и качаю головой:

– Мне просто повезло.

Когда я уже у двери, он останавливает меня:

– Келси!

– Да? – оборачиваюсь к нему.

– А как Харпер воспримет эту перемену? – ухмыляется он.

– Ну, если я появлюсь на пороге вашего дома с просьбой спрятаться в вашей гостиной, значит, все пошло не так, как хотелось бы.

Он смеется:

– Договорились.

* * *

Я закрываю офис и собираюсь забрать свою Крошку Ру. Сегодня я поведу ее на ужин в самый дорогой ресторан в этом городе. Таковой несложно будет найти, учитывая что здесь какие-то чертовы сандвичи «дели» стоят в обычной забегаловке целых восемь долларов.

Я запланировала сходить в «Жан Жорж» – превосходный французский ресторан, который находится через парк напротив нашей квартиры.

Вращая ключами на пальце, подхожу к офису Келс и заглядываю в дверь – ее нет на месте.

– Привет, красавчик, – Брайан тут как тут, просовывает голову в кабинет позади меня и демонстративно осматривает кабинет. – Ты кого-то тут ищешь?

Я делаю шаг назад – терпеть не могу, когда кто-то вторгается в мое личное пространство, о чем Брайан очевидно не догадывается. Пока не вполне уверена, как себя вести с ним, но Келс всегда с легкостью находила взаимопонимание с мальчиками-геями. Надеюсь, он станет хорошим другом для моей девочки.

– А где Келс?

– В гримерной. У нее была встреча с Ленгстоном. А после этого она пришла и сказала, что идет в гримерную и вернется через час, – он хватает мое запястье, чтобы посмотреть на наручные часы. – Она будет на месте минут через двадцать. Клевые часы, красавчик. Это подарок?

Я смотрю на него, игнорируя вопрос:

– Должно быть, что-то не в порядке с ее стилем, если им понадобилось так много времени, чтобы утрясти это дело.

– Возможно. Хочешь кофе?

Уф. Кофе? Мой желудок сегодня и так уже свернулся в трубочку, так что сейчас меньше всего хотелось бы кофе – оно может меня просто убить. Но возможно тут есть более подходящий напиток:

– Лучше шоколадное молоко.

– Надо же, какое совпадение – я как раз умею его готовить. Заходи и присаживайся в офисе босса, а я сейчас принесу.

Я прохожу в кабинет Келс, усаживаюсь на ее чудесном кожаном диванчике, вытягиваюсь и перекидываю ноги через подлокотник. Он намного комфортнее, чем тот, который был в Лос-Анджелесе. Надо же, я понятия не имела, как устала за сегодня. Ранний подъем с Келс был очень вдохновляющим, ничего не скажешь, но не способствовал сну. Хотя не сказала бы, что я была сильно против.

На секунду прикрываю глаза. Если полежу здесь еще некоторое время, то усну. Интересно, что я буду делать, когда Келс забеременеет и мне придется искать для нее деликатесы в любое время дня и ночи в течение долгих девяти месяцев?

– Держи, красавчик.

Открываю глаза – Брайан ставит передо мной большой стакан с шоколадным молоком на кофейный столик.

– Спасибо, – бормочу в ответ, присаживаюсь и потираю лицо руками.

– Можно задать вопрос?

– Ты уже это сделал, – это старый прикол, знаю, но не могу удержаться. Мне никогда не нравилось, когда вопрос начинался с таких слов – у меня возникало чувство, как будто меня собираются подставить. – Оставляю за собой право не отвечать на него.

– Как будто мне не приходилось слышать здесь и раньше – «без комментариев», – жалобно протягивает Брайан. Он усаживается рядом со мной и перекрещивает ноги. Заметив ниточку на брюках, аккуратно снимает ее.

Я делаю большой глоток. Черт, оно холодное. Слизываю молочные усы. Через несколько месяцев возможно мне придется слизывать совсем другое молоко.

– Я заметил фотографию Келси и Эрика Коллинза, – Брайан указывает на нее рукой, как будто я не в курсе, о чем он говорит.

– Угу, – киваю в ответ. Догадываюсь, какой вопрос последует за этим.

– Совершенно очевидно при виде вас обеих, что их отношения были притворством. Значит, Эрик был …, – замолкает он.

Это старый репортерский трюк, но я на него не ведусь.

– Он умер. Неужели теперь это важно?

– Нет, – соглашается Брайан, но затем продолжает, – в гей-среде о нем всегда ходили слухи. Мне просто интересно.

Так, Харпер, главное – держи себя в руках и не убей его на месте. Он же не знает, что Эрик значил для Келс. Что их любовь друг к другу не была притворством, просто они не спали вместе.

– Эрик был лучшим другом Келс, и его смерть очень сильно подкосила ее. Был он геем или нет – сейчас уже не имеет никакого значения. И для меня это вообще без разницы.

– Понятно, – судя по опущенным плечам, Брайан понимает, что его отшили. Он поднимается со стула и направляется к выходу из офиса.

Господи, у меня такое чувство, что я пнула беззащитного щенка.

– Брайан!

Он останавливается и оборачивается ко мне, готовый к последующей порке.

– Возможно, тебе удастся заполнить пустоту в сердце Келс, вызванную смертью Эрика, – тихо говорю ему. Только не заставляй меня растолковывать это все для тебя, мальчик.

– Обещаю, что сделаю все возможное для этого, красавчик.

Так, нам надо что-то делать с моим новым прозвищем. Но уже наверное в следующий раз.

Выходя из кабинета, Брайан издает возглас восхищения. Должно быть, вернулась моя девочка. Или же по холлу прошелся Брюс. Я тихо хихикаю про себя – интересно, как этот мачо воспринял бы такое?

Делаю еще один большой глоток молока, позволяя ему медленно течь по горлу, и в этот момент входит Келс.

Вам когда-нибудь приходилось фыркать шоколадным молоком через нос?

* * *

– Скажи, что тебе не нравится, и я снова отращу их, – не могу удержаться, чтобы еще раз не провести пальцами по волосам. Так непривычно, когда они останавливаются в основании шеи. Забавно, что укоротив прическу, можно полностью изменить всю внешность.

Я выхожу из ванной, помытая и расслабленная.

Харпер вытаскивает свою дорожную сумку и бросает ее на кровать. Она пожимает плечами и разворачивается ко мне.

– Детка, я не сказала, что мне не нравится. Я просто была слегка шокирована, вот и все.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Солнышко, это же твои волосы, и если твой босс разрешил тебе их подстричь, не вижу никаких проблем.

– Но тебе нравится? – мне нужно знать ответ на этот вопрос. Она смотрит на меня долгим пристальным взглядом – я почти ощущаю, как ее глаза касаются каждого сантиметра кожи на моем теле.

– Ты бы понравилась мне даже лысой и одетой в мешок из дерюги, – наконец произносит она.

Хороший ответ, любимая.

– А босоногой и беременной?

Харпер смеется. Для нее это вообще-то нетипично. Обычно она слегка сдержанно посмеивается. Но сейчас это открытый искренний смех.

– Очень даже.

– Хорошо. Я решила, что если соберусь еще что-то менять, то сделаю все за один раз. Чтобы так сказать, раз и навсегда, – подмигиваю ей.

– Я бы предпочла, чтобы ты закрыла свой список изменений на сегодня, – она берет пару вешалок для одежды и переносит их в дорожную сумку.

– На самом деле, есть еще одно, – сажусь на матрас за ее сумкой.

Она издает едва слышный стон, затем выпрямляется, упирая руки в боки.

– И что будет на этот раз?

– Открой пакет, – показываю на пакет для покупок из магазина «Сакс» на Пятой авеню, лежащий на кровати между нами. Даже удивительно, что она еще не заглянула туда. Обычно она очень любопытна.

Харпер вопросительно смотрит на меня, но повинуется – открывает пакет и достает мою покупку, обернутую в упаковочную бумагу. Развернув, обнаруживает там черные кружевные трусики. Она рассматривает их, растянув за тоненькие резиночки по бокам – совершенно очевидно, что это не ее размер, а затем широко улыбается мне.

Я протягиваю руку и забираю их у нее.

– Думаю, мы должны попытаться доказать, что доктор была не права. И возможно этой ночью нам повезет каким-то другим образом, – с этими словами закидываю трусики на плечо и направляюсь в ванную, чтобы еще раз переодеться. Сделав несколько шагов, останавливаюсь и оборачиваюсь к Харпер, которая жадно смотрит мне вслед. – Если конечно ты не хочешь продолжить паковать вещи. Нам завтра утром рано вылетать.

– Спакуемся позже. Иди переодевайся, – бормочет она, сбрасывая ботинки и расстегивая пояс.

Как же с ней все просто. Я смеюсь, направляясь в ванную.

– Я так и думала.

* * *

Я стою в кабинке для переодевания в бутике Zapa в Новом Орлеане. Даже странно, что я здесь нахожусь. Мы с Харпер мчались из последних сил на самолет утром и едва успели к отлету. А все из-за того, что проспали.

Если честно, мы спали чуть меньше часа перед отлетом, проведя всю ночь в попытках выставить д-ра Соломон лгуньей. Не думаю, что это бы сработало, но было забавно попытаться. И весь рейс потом спали – неплохой способ решить мою проблему с полетами.

Когда мы приехали в Новый Орлеан, к нам зашел Роби и украл Харпер. Кажется, братья Кингсли вместе с Харпер создали свой аналог Кухонного Заговора. Штаб-квартирой этого Контр-заговора является комната над гаражом в доме Жерара, где эти пятеро собираются вместе, чтобы сыграть в карты, попить пива и потрепаться целый вечер. Жены, дети и мама туда не допускаются, разве только для того, чтобы занести еще пива или еды.