Текст книги "Под прицелом. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: XWPFanatic

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– И не говори, Крошка Ру.

– Новая интересная работа – это то, что нам нужно. По крайней мере, мне.

– Нам обеим, Келс.

Я смотрю в ее ясные синие глаза и чувствую, как меня накрывает волна эмоций.

– Ты все, что у меня осталось, Харпер. Он забрал все.

Улыбаясь она отрицательно качает головой.

– Нет, любимая, это неправда, просто ты так думаешь сейчас.

– Он отобрал мою работу, машину, квартиру … мою семью, мою безопасность. Абсолютно все.

– Солнышко, это твой внутренний выбор – быть или не быть жертвой. И за исключением Эрика, все остальное не имеет значения, потому что всему можно найти замену. А за то, что он сделал с Эриком, надеюсь, он будет вечно гореть в аду. Что касается всего остального, Келс, – у тебя новая работа на национальном телеканале, твою машину скоро все равно пришлось бы менять, тем более что за старую ты получила выплату по страховке, а в Нью-Йорке скоро у нас будет новая красивая квартира. Кроме того, в жизни не существует понятия абсолютной безопасности. Плохие события иногда случаются. Но как говорится, проиграл не тот, кто упал, а тот, кто сдался.

– Сколько неваляшку не толкай, она не упадет, да? – вспоминаю старую рекламу игрушек. Я представляю себя в воображении неваляшкой и тут же решаю, что мне пора сесть на диету.

– Точно.

– Значит, – переплетаю наши пальцы, – я так понимаю, что мы переезжаем вместе?

– Ну, я надеюсь на это, – краснеет Харпер и переводит взгляд на одеяло. – Имею в виду, думаю, что мне стоило вначале спросить тебя. Конечно, это была не самая романтичная обстановка, если вспомнить все то, что недавно произошло. Но я думаю, что … Возможно, тебе понадобится какое-то личное пространство …

– Харпер, – делаю попытку прервать ее.

– И я могу понять это. Не хочу принуждать тебя ни к чему. Я не очень хороша во всех этих отношениях, у меня их на самом деле не было, и ты знаешь мою репутацию. Блин, у меня ее вообще нет, если честно. Я даже не думала, что буду когда-нибудь с кем-нибудь жить вместе, за исключением моего кота …

Я прикрываю ее рот рукой, чтобы прекратить этот поток неуверенности в себе. Никогда бы не подумала, что услышу такое от Харпер.

– Я не смогу жить без тебя, – просто говорю ей в ответ.

Чувствую, как она улыбается под моей ладошкой. Ее самоуверенность тут же возвращается. Кажется, я переборщила со своим признанием.

– Очень рада это слышать, – она целует мою ладонь. – Это естественно, учитывая то, что я совершенна и все такое.

– Чего-чего? – подтруниваю над ней.

– Разве ты не помнишь? – кажется, она знает нечто, чего не знаю я.

– Что?? А ну давай выкладывай, Таблоид. Не вынуждай меня мучить тебя, – шутливо угрожаю ей. Моя рука проскальзывает под ее футболку, и я цепляю пальцем колечко в пупке, слегка дергая за него.

– Эй, перестань! – рычит она.

– Рассказывай!

– Помнишь, в тот день, когда тебя готовили к операции, ты сказала мне, что я совершенна.

– А, понятно, – отпускаю колечко и глажу ее живот. – Это не считается. Я была под воздействием сильных транквилизаторов.

– Ты также сказала, что любишь меня.

– А вот этому ты можешь верить, потому что это правда, в отличие от первого утверждения, – с этими словами я целую ее, чтобы смягчить удар по ее эго. – А теперь дай-ка мне руку, чтобы я могла пройти в ванную и привести себя в порядок для встречи с твоей семьей.

– Я дам тебе две, – отвечает она, глядя на меня с вожделением.

* * *

Хоть в душе я могу обходиться без костылей. Это хорошо, потому что лейкопластырь на моем запястье по-настоящему раздражает меня. Мне приходится наклеивать его в несколько слоев перед тем, как принять душ. Я наверное стану совсем невыносимой, когда к этой неприятности еще добавится пара костылей.

После приятного времяпрепровождения под душем (а все благодаря помощи со стороны Харпер), мы находим пару спортивных брюк, в которых мне будет достаточно удобно и не стыдно перед ее семьей. Конечно, я выгляжу не самым лучшим образом, но мне пришлось не сладко, чтобы сильно беспокоиться сейчас об этом.

– Ну что, ты готова прыгнуть с трамплина, Крошка Ру? – Харпер с улыбкой передает мне трость.

– Думаю, да, – я держу ее в руках пару мгновений перед тем, как решиться привстать. – О, черт, мне больно! – мне хочется свалиться на кровать и никуда не выходить. На глазах сами собой выступают слезы, и я по-настоящему хочу остаться здесь и не двигаться.

– Ты в порядке? – Харпер нежно прикасается к моему предплечью.

– Да, просто очень больно, – я умолкаю и делаю несколько шагов. Так, Келси, перестань хныкать. – Давай, Таблоид, я хочу чаю, – она издает смешок и подходит сзади, чтобы подстраховать меня в случае падения. Надо будет не забыть отблагодарить ее должным образом, когда я буду чувствовать себя получше.

Немного ощущаю себя виноватой по этой части. Мы не занимались любовью со времени тех событий, и я не знаю, когда буду готова к этому. У меня такая путаница в мыслях – с одной стороны мне бы очень хотелось, но когда я всерьез задумываюсь об этом, мне становится страшно, и я нервничаю. Надеюсь, что смогу взять себя в руки, чтобы не оттолкнуть ее от себя в объятия многочисленных любовниц и «свободных» отношений. Не думаю, что Харпер когда-либо приходилось оставаться без секса в течение целых шести недель с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать.

Я останавливаюсь возле лестницы и смотрю на ступеньки.

– Таблоид!

– Да?

С сомнением качаю головой.

– Я не справлюсь. Я никогда не смогу спуститься вниз по этой лестнице.

– Знаешь, мне сказали не сильно жалеть тебя, но … – через секунду я осознаю, что она взяла меня на руки. Боже, какая же она сильная! – … думаю, время от времени я могу тебя выручать. Держись за меня покрепче.

Я так и намереваюсь делать, Таблоид, можешь не беспокоиться на этот счет.

– Ну вот мы и пришли, – она ставит меня на ноги внизу лестницы, готовая в любой момент подхватить при виде того, как меня шатает. С кухни доносятся голоса и веселый смех. Судя по всему, там уже собрались все невестки.

В конце холла стоит мой самый любимый маленький мужчина из семьи Кингсли, одетый в детский комбинезончик и белую рубашечку поло. Его темные волосы зачесаны назад, как будто он готовится пойти на воскресную службу, и он смотрит на нас с очень серьезным выражением на лице.

– Кристиан! Иди ко мне, мой малыш! – подзываю его.

Неожиданно его лицо озаряется широкой улыбкой. К моей радости, он бежит ко мне через холл с распростертыми объятьями. Не знаю, как и почему так получилось, но я влюбилась в этого парнишку с первого взгляда.

Кристиан останавливается возле меня, не решаясь обнять мои ноги, как он делал в прошлые разы, когда я приезжала. Должно быть, его смущает гипс.

– Ну давай, мой сладкий, иди сюда и обними меня, – с помощью Харпер я наклоняюсь, чтобы крепко обнять его. – Я скучала по тебе.

Его маленькие ручонки обвивают мою шею.

– Я тоже скучал по тебе, тетя Келс.

Тетя Келс?

С чего бы это?

Я стараюсь удержать слезы и целую его в щечку.

На самом деле мне все равно, почему он так меня назвал. Мне нравится, как это звучит. Я никогда не была раньше чьей-то тетей.

По дороге на кухню удерживаю ручку Кристиана кончиками пальцев загипсованной руки. Он очень терпелив и нежен со мной как для малыша в таком возрасте. Боже, какой же он славный!

Мы заходим на кухню, и я замираю на секунду, впитывая тепло сидящих в ней. Все они прекратили разговоры и с улыбкой смотрят на меня. Затем поворачиваюсь к Харпер:

– Ты можешь идти, солнышко.

Выражение растерянности на ее лице просто бесподобно. Рене и Рэйчел подходят ко мне, чтобы помочь сесть на свое место, а мама выдвигает мой стул. Харпер пытается проследовать за мной, но Рене останавливает ее, положив ей руку на грудь:

– Ты свободна, Харпер. Иди поиграй с мальчиками.

– Эй! Подожди … – начинает протестовать та.

– Нетушки, – обрывает ее Рене. – Вон! Для тебя здесь нет места. Иди пообщайся со своими братьями.

Харпер смотрит, как я усаживаюсь на свое место и беру на колени Кристиана, целуя его волосы.

– А почему ему можно? – бормочет она.

Рене смотрит на своего сына, а затем на свояченицу.

– Потому что ему три года, Харпер, – она поднимает руку, чтобы предупредить любые дальнейшие возражения. – И прежде чем ты спросила, поясню – если ты будешь вести себя как трехлетний малыш – это не считается. Проваливай! – и с удивительной для нее силой выталкивает Харпер за порог.

Мама передает в мою здоровую руку чашку чаю, а Кристиан поудобнее устраивается на моих коленях.

Как хорошо быть дома!

(гаснет свет)

Часть вторая. Эпизод третий. Пришло время выпускать новости

– Ну, как? Келс, скажи, что ты думаешь об этой квартире? – вскидываю брови и чуть прикусываю нижнюю губу в ожидании ее ответа.

– Она, – Келси чуть медлит с ответом, наслаждаясь возможностью помучить меня, – великолепна, Харпер. Давай купим ее.

Ура! Мысленно танцую от радости. Я влюбилась в эту чудесную квартиру с первого же мгновения, как только мы вошли. Здесь три спальни с ванными комнатами, и расположена она на пересечении Пятой и Восьмидесятой авеню. Через дорогу находится Центральный парк, направо через три квартала – Метрополитен-музей, а слева – длинная улица с разными другими музеями. Обожаю Метрополитен – после Лувра это мой второй любимый музей. Так же как Нью-Йорк является вторым любимым городом после Парижа. Что касается Нового Орлеана – он вообще вне конкуренции, без сомнений это самый лучший город в мире, потому что там мой дом.

Наша квартира находится в здании, которое ньюйоркцы называют «довоенным», так как оно было построено до Второй мировой войны. Это означает добротную конструкцию и дизайн постройки.

Наша замечательная агентша по недвижимости привела нас в эту квартиру, расположенную на шестнадцатом и семнадцатом этажах, и мы до сих пор еще не ушли отсюда. Особенно мне нравится здесь терраса с видом на парк.

О да, я могла бы жить здесь.

– Ты уверена? – даю ей еще один шанс подумать, пока мы не приняли окончательного решения.

Она обхватывает руками мою талию, гладит по спине и склоняет голову мне на плечо.

– Абсолютно уверена. Это место станет для нас замечательным домом.

Дом. Кто бы мог подумать, что я смогу жить с кем-то, за исключением Трабла, в одном доме?

Недавно я выяснила, что Люсьену пришлось покупать остальным моим братьям новые наручные часы. Оказалось, что он поставил на то, что мы с Келси разойдемся под Рождество. Я рада, что доказала ему, что он не прав. Но какой же придурок! Я очень рада, что Жерар, Жан и Роби верили в меня намного больше.

Чтобы отплатить Люсьену той же монетой, я рассказала об этом пари маме. Она все еще не разговаривает с ним.

Я чуть крепче сжимаю Келс в своих объятьях и целую светловолосую головку. Она права. Мы будем очень счастливы здесь. Мне лично очень нравится настоящий камин в гостиной. Я с нежностью вспоминаю наши с Келс вечера перед камином в родительском доме.

Так, Харпер, не заводись. Она сообщит тебе, когда будет готова. Боже, очень надеюсь, это будет скоро.

Я не могу продолжать так стоять, обнимая ее и думая о сексе. Иначе нашей маленькой агентше по недвижимости придется стать свидетельницей того, как мы начнем осваивать прямо сейчас одну из комнат нашего нового дома.

– Детка, идем порадуем ее – она только что заработала свои огромные комиссионные.

Беру Келс за руку и веду ее на кухню, где тихонько ожидает нас Синди. Мне нравится ее поведение – она показала нам всю квартиру, ответила на все вопросы, а затем оставила нас одних. Буду рекомендовать ее всем своим друзьям. Если у меня таковые заведутся в Нью-Йорке.

Особенно сильно я скучаю по Медведю. Интересно, я найду аналог «Рио» для вечерних вылазок? Или же буду сидеть целыми днями в этих четырех стенах?

– Ну, что вы решили? – спрашивает Синди, когда мы заходим на кухню. Она закрывает органайзер и кладет его в свою сумочку.

– Мы бы хотели подписать договор.

Она улыбается, подсчитывая в уме свою комиссию.

– Отлично! Я знала, что вам понравится это место! Если вы даете предварительное согласие, мы сможем подписать контракт в течение пары дней.

В Новом Орлеане мы с Келс посетили банк, в котором мой папа держит счета всей нашей семьи, и получили закладную на четыре миллиона долларов. Эта маленькая бумажка значительно облегчила наши поиски семейного гнездышка.

– Я передам вам визитку моего брата, отправьте ему, пожалуйста, текст договора для проверки.

– Тогда начнем действовать прямо сейчас, – в волнении Синди достает мобилку и набирает номер владельца квартиры.

Тем временем Келси целует мой подбородок, и мое внимание полностью переключается на нее.

– Добро пожаловать домой, Харпер.

* * *

Я так счастлива, что даже не хочу больше плакать на каждом шагу. Я все еще немного хромаю и пользуюсь палочкой при ходьбе, но наконец-то могу одеться как профессионал. Сегодня на мне даже пара колготок. Никогда раньше я так не наслаждалась процессом натягивания колготок, как этим утром, даже несмотря на загипсованную руку.

Я чуть не довела Харпер до безумия пока одевалась. Не думаю, что раньше ей приходилось так долго ждать меня. Мне надо было уложить волосы и сделать макияж самой. И это длилось мучительно долго. Еще бы – ведь я проделывала все это одной рукой. Но я должна выглядеть идеально, так как мы собираемся подписывать наши контракты.

Если вы работаете в сфере тележурналистики, такие события, как это, освещаются в масс-медиа. Как только новый телеведущий подписывает договор, руководство канала создает вокруг этого много шумихи. Поэтому на подписании будут присутствовать журналисты из некоторых печатных изданий – «Таймс», «Пост энд Ньюсдей» – а также наверняка «ЕТ», «Е!» и «Эксес Голливуд». Харпер терпеливо ждала, пока я нервничала и немного стервозничала из-за этого. Хотя в общем и целом она вела себя довольно мило.

Харпер намного легче – появление новых продюсеров анонсируется в журнале продюсеров ассоциации радио и телевидения и освещается одной строчкой в ТВ-колонках больших газет. И она будет подписывать свой контракт в обычном офисе без вспышек фотокамер и докучливых вопросов. Мне же не повезло так, как ей.

Фостер, наша агент, приехала за нами в пятизвездочную гостиницу «Стенхоп» на лимузине, чтобы отвезти на телестанцию. Мы поднимаемся на лифте на тридцатый этаж, где находятся кабинеты руководства, на официальную церемонию подписания.

Харпер выходит из лифта первой, придерживая для меня дверь. Она одета в черный брючный костюм от Армани, черную водолазку и новое длинное черное пальто из шерсти. Единственным цветным пятном на ее теле является красно-коричневый шарф, купленный мною. Он действительно отлично смотрится на ней.

Она классно выглядит. Чертовски хорошо. Особенно для того, чтобы … О, Келс, не надо об этом думать.

Конечно же, она выбрала черный цвет неспроста – таким образом она не будет привлекать ничье внимание во время пресс-конференции, поскольку знает, как сложно снимать кого-то, одетого в черное. И поскольку ее наряд будет невыгоден для съемки, вряд ли она попадет в кадр и вызовет подозрения у папарацци по поводу наших отношений. Она умна, что тут скажешь.

После того, как я выхожу из дверей лифта, Харпер снимает перчатки и засовывает их в карман.

– Готова? – спрашивает меня с широкой ухмылкой. Она знает, что я ненавижу это мероприятие, но она очень взволнована в связи с этой возможностью нового карьерного роста для нас обеих.

Я киваю и останавливаюсь, чтобы также снять перчатки и взять в руки свою трость.

– Полностью.

Фостер поддакивает:

– Я тоже.

Харпер скептически смотрит на нее:

– В тебе-то я как раз не сомневаюсь.

Я слегка стукаю Харпер тростью и поддразниваю:

– Веди себя хорошо с нашим агентом, дорогая.

Когда мы приближаемся к приемной стойке, к нам подходит протягивая руку Кевин Дейли, руководитель канала новостей.

– Келси! Харпер! Очень рад наконец-то видеть вас обеих!

Он неловко пожимает мою левую руку, памятуя о гипсе. Поприветствовав Харпер, он улыбается Фостер:

– Мы заключили хорошую сделку, Фостер, с вами работать всегда одно удовольствие.

– Я рада, что мы сработались, Кев.

После этого он переключает свое внимание на нас:

– Все уже ожидают в конференц-зале. Мы подпишем контракт Келси, ответим на пару вопросов, а затем покажем вам здание. После обзорной экскурсии мы запланировали консультацию со стилистом для Келси и собрание продюсеров для Харпер. Сегодня в Нью-Йорке только Кендра и Брюс. Ларри и Сэм уехали в командировку.

– Отличный план, – отвечает Харпер.

– Но вначале давайте решим наши вопросы с вами, Харпер, – говорит Кевин и ведет нас в большой угловой офис, где ее ожидает контракт. Через сорок пять секунд бумаги подписаны и переданы друг другу. Как бы мне хотелось тоже так быстро отстреляться.

Начало новой работы похоже на переход в новую школу. Это единственная вещь, за которую я благодарна своей матери: я никогда не нервничаю, как большинство людей.

Но несмотря на подобный опыт, мой желудок начинает танцевать румбу, когда Кевин приглашает меня войти в конференц-зал. Счастливица Харпер проскальзывает в конец зала и становится в тени, облокотившись о стенку. Вокруг огромного стола из красного дерева собралось много мужчин в деловых костюмах и операторов с камерами в руках. Когда мы входим в зал, те, кто в костюмах, привстают со своих мест. В одном из них, сидящем во главе стола, я узнаю Джона Лоусона Рота III, президента телеканала. А владельцем этой компании является Джон Лоусон Рот II.

Я присоединяюсь к нему, присаживаясь рядом, пока он коротко представляет содержание нашего контракта. Фостер склоняется над бумагами, еще раз быстро просматривая их содержание, а затем с уверенностью проводит рукой по моей спине.

Включены софиты, камеры и микрофоны направлены на нас. Пресс-конференция начинается.

Джон делает все возможное, чтобы достойно презентовать это событие своим внушительным видом и низким голосом:

– Доброе утро. Канал CBS рад заявить, что сегодня подпишет контракт с одной из самых ярких теледикторов новостной индустрии – Келси Дианой Стентон, которая будет работать в качестве диктора в нашей ведущей программе новостей «Взгляд». Келси – обладательница двух премий «Эмми» за свои репортажи с места событий. Также ее кандидатура была выдвинута на получение премии «Пибоди» за репортаж во время захвата заложников в Омахе. Уже долгое время она является диктором, правдивым репортажам которого верят миллионы телезрителей, и мы счастливы, что теперь она работает в нашей команде. Также к нам присоединилась Харпер Кингсли в качестве старшего продюсера Келси. Харпер сделала карьеру благодаря бесстрашию во время съемок своих репортажей. Ее кандидатура также была представлена для получения премии «Пибоди» в номинации продюсеров за репортаж в Омахе, а также за инцидент со спорами сибирской язвы, с которым столкнулся наш родной город в канун Нового года. Мы очень рады заполучить эту выдающуюся пару в нашу команду. Мы желаем им долгой и успешной карьеры в нашей телекомпании.

В комнате раздаются вежливые аплодисменты.

Джон вручает мне золотую ручку, и я подписываюсь под своим именем в контракте.

Просто здорово, что у меня так много свидетелей при подписании, потому что эта подпись не похожа на мою обычную. Я поставила ее как смогла, учитывая гипс на руке.

Ну вот, теперь я работаю на них – все подписано, скреплено печатями и я собственной персоной здесь.

Я позирую для нескольких фотографий, а затем начинаются вопросы.

– Каковы основные условия контракта?

Кевин отвечает от лица компании:

– Условия стандартные. Заработная плата мисс Стентон составит 2,5 млн. долларов в год, с возможностью увеличения.

Фостер ухмыляется как Чеширский кот. Она действительно выторговала для нас отличные условия, а это значит, что все остальные ее клиенты могут рассчитывать на схожие условия вечно растущей шкалы ставок и заработных плат.

– Когда Келси начнет вести программу «Взгляд»?

Кевин продолжает отвечать на вопросы:

– Мы ожидаем, что Келси проведет передачу 30 марта. Но они с Харпер начнут работу раньше этой даты.

– Как Вы себя чувствуете, Келси?

На этот раз Кевин не может дать ответ.

– Намного лучше, спасибо. Я готова приступить к работе.

Я стараюсь давать короткие ответы, чтобы не попасть в центр внимания на этой пресс-конференции.

– Мисс Стентон, как может повлиять Ваш недавний опыт в качестве жертвы серийного убийцы на Вашу способность эффективно и непредвзято вести репортажи?

О черт, этого и следовало ожидать. Не очень здорово, что приходится отвечать на такой вопрос. Сделав глубокий вдох, я отвечаю:

– Любые преступления являются ужасным событием для жертв. Меня всегда знали как репортера, умеющего поставить себя на позицию жертвы. Но я также и профессионал, способный представить обе стороны, чтобы мы могли всем обществом знать, как лучше взаимодействовать с такого рода проблемами. Я уверена, что мой личный опыт даст мне возможность намного лучше понимать такие ситуации изнутри. Мои репортажи только

выиграют от этого.

Этот ответ был подготовлен для меня заранее одним идиотом из отдела по связям с общественностью.

– Мисс Стентон, если мы правильно понимаем, вы знали вашего нападавшего и именно вы убили его. Расскажите нам, пожалуйста, что произошло?

Это уже не журналист из колонки развлекательных новостей. На этот раз вопрос задан Марком Хеллманом, ведущим журналистом по криминальным новостям газеты «Лос-Анджелес таймс». Каким образом он пробрался сюда?

У меня начинается паника.

Обвожу глазами конференц-зал. Да. Вот. Наконец нахожу пару моих любимых синих глаз. В дополнении к вскинутой брови.

– Марк, рада видеть вас снова. Я польщена тем, что вы проделали такой долгий путь из Лос-Анджелеса для того, чтобы увидеть меня на старте моей новой должности. Но вы должны знать, что это дело все еще на рассмотрении в судах и я не уполномочена давать какие-либо комментарии. Также оно не относится к той работе, которую я буду делать для CBS как сотрудник передачи «Взгляд».

Я переживала, что мой голос будет хриплым при ответе, но к своему удивлению я звучу довольно четко и холодно.

Остальные вопросы стандартные – про разницу между местным и национальным новостным каналом (хотя для нас это спорный вопрос – мы будем делать те же репортажи, что и для KNBC). Про моего нового босса, и каким образом он задействует мои умения (он аккуратно обошел их при ответе). И под конец звучит легкий вопрос:

– За что Вы любите Нью-Йорк?

Я отвечаю на него с кривой усмешкой:

– Я буду вечно благодарна этому городу за возможность уехать из Лос-Анджелеса.

В зале звучит смех и на этом, слава Богу, пресс-конференция закончена.

Харпер незаметно выходит через заднюю дверь, пока журналисты собирают свои вещи и толпятся вокруг. Я здороваюсь и пожимаю руки, вежливо перекидываюсь парой слов с самыми известными из них, а затем ухожу с руководством.

Харпер легко отделалась сегодня.

* * *

Нам показывают здание телестанции. Хотя на самом деле они все похожи друг на друга. К счастью, Кевин не тратит особо на это свое драгоценное время. Он просто ведет нас, показывая по дороге, где находятся туалеты и наши офисы. К тому же у нас скоро начинаются первые собрания. По пути к конференц-залу я прохожу мимо офисов программы «Взгляд» с галереей фотопортретов телезвезд.

Мне пора бы прекратить так их называть – «телезвезда» не очень хорошее слово. Тем более, что я живу вместе с одной из них.

На первом фото – Лоуренс Бут, представительный мужчина лет сорока пяти. У него темные волосы и легкая седина на висках. Он является старшим корреспондентом этой передачи и диктором каждого выпуска. Когда-то по слухам его ожидала вакансия сетевого диктора, но произошло нечто, что остановило его карьеру. Мне надо будет разузнать об этом поподробнее. Мне ненавистна одна только мысль о том, что подобное может произойти с карьерой Келс.

Следующая фотография на стене – Брюса Бартлетта, это «лицо» передачи. Он не намного старше меня, на вид очень симпатичный парень, в чью задачу входит пленять сердца всей женской аудитории от мала до велика. Похоже, что он умеет нравиться всем поголовно.

Но я этого не догоняю – откровенно говоря, мне он безразличен.

От этой мысли мне становится смешно. Как чудесно спать с женщиной, которая привлекает женщин иного склада, которым вряд ли когда-нибудь понравится старина Брюс. Уж я-то теперь точно принадлежу ей и телом, и душой.

Следующей висит фотография Кендры Хейес, очень привлекательной афро-американки, которая приехала сюда из Атланты. Она сделала себе имя благодаря репортажам о поджогах церквей на Юге в конце девяностых, и тем самым заслужила несколько премий в ходе расследования. Ей пророчат славу новой Опры Уинфри. Интересно, хотела ли бы она и вправду вести ток-шоу?

Последним висит фото Сэмьюэла Фуэнтэс. Я знаю о нем только то, что его младший сын страдает потерей слуха. Он участвовал несколько раз в социальной рекламе, рассказывая о болезни своего сына. На вид вроде неплохой парень. Но конечно в нашей сфере сложно что-то говорить о людях наверняка.

Медийный бизнес – это такое место, где быстро учатся жить среди акул и становиться такими же.

Но я бы никому не советовала пытаться укусить меня или Келс.

* * *

Я на типичном сеансе у стилиста, если не считать того, что в этой программе уделяют очень много внимания телеведущим и в наше распоряжение предоставлен прекрасный буфет, пока нас измеряют, ощупывают и подбирают цветовую палитру. Уверена, что Харпер в самом лучшем случае достанется только холодный кофе с черствыми пирожками. Мне надо будет собрать небольшую тарелочку с разной снедью для нее и поставить в свой холодильник. Она начинает психовать, если ее не покормить как следует.

Терпеть не могу подобные мероприятия. Неужели для этого нужно потратить столько времени? Мы все тут типичные представители нашей профессии и отличаемся друг от друга только цветом кожи. А так – ростом немного выше среднего и весом поменьше, чем у большинства. Если твой цветотип определили один раз, он вряд ли когда-нибудь изменится. Имею в виду, что женщина «осень» вряд ли когда-нибудь превратится в «зиму». Мне хочется собрать всех этих стилисток и визажисток и сказать им – «люди, это же элементарно!»

А после этого можно будет написать мемуары в стиле «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей: ваш первый день на новой работе».

В данный момент они суетятся вокруг Брюса с образцами грима и цветовой палитрой для его прически и макияжа. Он смотрит на меня и плотоядно ухмыляется в то время, как они одевают на него пиджак.

Блин, парень, поумерь свой пыл. Мой старший продюсер порвет тебя на мелкие кусочки за одни твои мысли. Нет, скорее она протащит твою задницу по каждой ступеньке небоскреба Эмпайр Стейт Билдинг и скинет тебя с его вершины.

Я отвожу от него взгляд, не собираясь поощрять эту суицидную попытку, и наливаю себе чашку чаю. А затем подхожу и присаживаюсь возле Кендры Хейес. Она улыбается мне, глядя поверх бутылки с водой и протягивает левую руку, чтобы облегчить мне процесс рукопожатия.

– Привет! Добро пожаловать к нам.

– Привет! Келси Стен…

– Мы все знаем, кто ты, – она отпивает большой глоток воды.

Вскидываю бровь. Такой прием не должен удивить меня. То же дерьмо, что на всех других телестанциях. Смотрю на свои наручные часы. Медовый месяц здесь длился ровно один час сорок семь минут. Новый персональный рекорд.

– Это хорошо или плохо?

– Думаю, это зависит от тебя. Келси, я не собираюсь делать какие-то заключения или суждения.

Ну да, конечно. А предыдущая фраза не была заключением или суждением?

– Могу только намекнуть, что часть нашей команды не в большом восторге.

Я слегка фыркаю.

– И что в этом такого сверхординарного? В чем проблема на этот раз? Я все еще огнедышащая стерва из Лос-Анджелеса? Или же на этот раз что-то новенькое?

– Нет, всего лишь огнедышащая стерва из Лос-Анджелеса, – она откидывается на спинку стула и подмигивает. – Ты же знаешь, как это работает. Когда мужчины делают очередной шаг в карьере, их считают стратегически грамотными, смелыми и карьеро-ориентированными. Когда мы получаем продвижение, нас называют шлюхами, которые спят с главой телекомпании. Ты же знаешь, как играют в эти игры.

После десяти лет работы в этой сфере я действительно знаю.

– Понятно. Значит, они думают, что меня назначат директором программы?

Она пожимает плечами.

– Некоторые беспокоятся, что ты опередишь всех.

– Если такое произойдет, то только благодаря тому, что я работаю как проклятая, – ухмыляюсь я. – Ну и потому что я лучше всех.

Кендра смеется низким теплым смехом. Интересно, умеет ли она петь.

– Все ясно. Я чувствую то же самое. Буду с тобой откровенна, Келси – я не люблю интриги и сплетни. Но это не значит, что я не умею защищать себя и не забочусь о своей карьере. Но мне было бы приятно установить хорошие дружеские отношения с другой женщиной. Очень надеюсь, что мы сможем быть друзьями.

Я твердо встречаю ее взгляд и медленно киваю.

– Думаю, все у нас получится, Кендра.

– Хорошо.

Они закончили с Брюсом и подзывают Кендру. Она забирает бутылку с водой и ставит ее рядом, двигаясь при этом с естественной грацией. Я ободряюще улыбаюсь ей, когда она садится в кресло для макияжа.

Брюс занимает место, которое она только что покинула и подмигивает мне.

О, черт. Я мысленно качаю головой, когда он протягивает мне руку. Будь с ней любезной, Келс, он же идиот.

* * *

Формально сегодня мой первый рабочий день – подписание контракта и знакомство с телекомпанией. Приятно снова вернутся на работу. Классное чувство. И как бы это странно ни звучало – теперь у меня намного меньше стресса.

Последние пару недель выбили из привычной колеи. Поэтому управляемый хаос студии новостей, споры во время собраний по обсуждению очередного репортажа – как-то намного привычней и комфортней для меня. По крайней мере, я знаю, как с этим справляться.

Обсуждение идет так, как я и ожидала. Мы высказываем разные идеи и ищем пути их воплощения. Исполнительный директор подойдет попозже, чтобы внести свою лепту в общую дискуссию. Это вопрос власти и влияния – заставить нас ждать и работать, а потом явиться в самом конце, чтобы поставить точку в обсуждении.

Интересно наблюдать за собравшимися – возле меня сидят шесть секторных продюсеров, имена которых я запомню позже, когда нам придется регулярно сотрудничать. Чуть дальше – пара напряженных ребят, которые совсем недавно перешли из телекомпаний «Мизлоу» или из Вашингтона. Судя по всему, они проработали пару лет на местных ведущих телеканалах. Очень амбициозные и жаждущие наград и признания. Надо будет похвастаться перед ними моей премией «Пибоди» после того, как я завоюю ее в этом году. Сомневаюсь, что у них есть какая-то личная жизнь за пределами телестанции.