Текст книги "Под прицелом. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: XWPFanatic

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Ты всегда был дешевым придурком, – мама бы задала жару за такие слова по отношению к моему брату, пусть даже и сказанные в шутку.

Келси с укором смотрит на меня:

– Таблоид, хватит дразниться. Ты теперь должна еще один доллар в банку. Мы рады вашему приезду. Вы оба – всегда желанные гости в нашем доме.

– Но к сожалению, вы не сможете слишком долго занимать ту комнату, – с ухмылкой заявляю я. Черт, Келс, надеюсь ты не будешь возражать, если я открою нашу маленькую тайну. Просто не могу это больше держать в себе.

– Правда? Почему? Келси выгоняет тебя из спальни?

– Нет, – бросаю в его голову орешком из близлежащей миски, – она скоро превратится в детскую.

Роби беспечно пожимает плечами:

– Ну тогда через пару лет мы поищем другое место.

– Нет, через пару месяцев, – подношу руку Келс к своим губам и целую ее. Судя по ее любящему ответному взгляду, она совсем не возражает против моего признания.

Рене мгновенно понимает смысл моих слов. С радостным визгом она вскакивает на ноги и, прежде чем я успеваю опомниться, вырывает у меня Келс и крепко обнимает ее.

– Поздравляю!

До Роби доходит через несколько секунд. Он улыбается мне:

– Здорово, Харпер Ли! Кажется, я только что проиграл тысячу.

Не могу поверить своим ушам – этот парень думает в первую очередь только о себе.

– Не уверена, что это твой.

– Это ребенок Харпер, – говорит Келс из-за плеча Рене.

– Ну, она не может приписать себе заслугу Рене. Или же может?

– Роби! – одновременно восклицают с упреком обе наши девушки.

– Рене? – Келс высвобождается из объятий и смотрит на живот моей невестки. – Ты беременна?

– Да. А все из-за тебя. Грязные танцы во время карнавала принесли свои плоды.

* * *

Опускаю голову, расслабляю шею и затем вращаю головой и плечами, чтобы снять напряжение. Несмотря на то, что приезд Роби и Рене прошлой ночью оказался приятным сюрпризом, он плохо повлиял на мою сегодняшнюю работоспособность.

Я практически забыла о том, что должна была вести утренний выпуск новостей. А значит, быть в студии к пяти утра, что означало ранний подъем в четыре. Я чувствовала себя как восьмилетний ребенок, когда мне пришлось идти спать в десять вечера, пока взрослые общались за кухонным столом. И было сложно уснуть без моей любимой подушки, поскольку Кам совершенно не подходит в качестве замены.

Единственное, что утешает – я переделала кучу работы и смогу сегодня уйти пораньше. А вот Харпер придется надолго застрять из-за разных продюсерских собраний, поэтому мы сможем увидеть ее не раньше восьми часов вечера. К счастью, у меня налажен хороший контакт с членами ее семьи.

Еще одним минусом того, что Харпер придется задержаться допоздна, является то, что наш пес расстроится из-за того, что его подруга по играм не выведет его вечером в парк на прогулку. Надо будет попросить Роби заменить ее на этот вечер. Надеюсь, он умеет быстро бегать.

Звонок телефона выводит меня из раздумий. Пока поднимаю трубку, смотрю на нашу с Харпер фотографию. Да, надо будет пригласить сегодня Роби и Рене на ужин, чтобы отблагодарить их за нее.

– Стентон.

– Эй, босс, – после такого длинного дня всегда приятно слышать бодрый голос Брайана. Только один голос было бы слышать еще приятнее. – На входе у охраны стоят два человека, которые спрашивают вас или Красавчика. Представились как ее брат и невестка.

– О, черт. Я забыла уведомить охрану, что у нас сегодня будут гости. Послушай, мне тут надо завершить еще пару дел. Ты не мог бы спуститься вниз и провести их?

– Конечно. А как я их узнаю? В холле обычно находится куча народу.

– Ну, если охрана не усадила их где-нибудь подождать, поищи там парня, который выглядит точь-в-точь как Харпер.

– О, Боже! Скажите, что вы пошутили! Мое бедное сердце не выдержит такого испытания.

– Нет. Клянусь Богом. Они могли бы сойти за близнецов, – в ответ тишина. – Брайан? Брайан? – связь разъединяется, и когда я выхожу в приемную, то как раз успеваю заметить, как мой всегда сдержанный ассистент сломя голову несется к лифту. Я смеюсь, зная, что к тому времени, когда он спустится в холл, он полностью преобразится в профессионала. Просто ему надо было как-то снять сексуальное напряжение.

Мне хорошо знакомо это чувство. Все Кингсли провоцируют у людей основной инстинкт. Харпер уж точно умеет его вызывать у меня.

Возвращаюсь в офис и достаю из кошелька пару однодолларовых купюр, чтобы положить в банку бранных слов. Я была плохой девочкой. Такое иногда случается. На днях, когда я зашла в офис Харпер после ее возвращения с продюсерского собрания, в ее банке обнаружилась купюра в 50 долларов. По ее словам все продюсеры были в таком отвратительном настроении, что она почувствовала необходимость расплатиться за всю команду. Она была уверена, что малыш услышал слишком многое в то время, пока я перемещалась по зданию.

У меня получается закончить свои неотложные дела как раз перед тем, как Брайан приглашает Роби и Рене войти в мой офис. Пока он пропускает их, я вижу как он подмигивает мне, кивая через плечо Роби и кусая костяшки пальцев. Я тихо смеюсь про себя, жестом приглашая их войти и в то же время давая знак Брайану исчезнуть с горизонта. Надо будет помочь Роби улизнуть отсюда раньше, чем мой славный ассистент начнет к нему приставать.

– Привет, ребята, дайте мне еще пару секунд, и я смогу провести для вас экскурсию по нашей студии. Присядьте пока. Харпер сегодня заарканили на целый день, поэтому вам придется побыть сегодня со мной.

Осознав двойной смысл слова «заарканили», смотрю краем глаза на них, не желая быть объектом для шуточек, но кажется, они сегодня не в настроении ловить меня на слове. Слава Богу!

– Келс, я впечатлен, – Роби усаживается на мой диван точно так же, как это бы сделала Харпер, будь она здесь. Мне кажется, Кингсли взаимозаменяемы. Рене сбрасывает его ноги с кофейного столика и присаживается рядом.

– Спасибо тебе, Роби, – закрываю файлы на своем компьютере, готовясь к выходу.

– Ты знаешь, по пути сюда до меня вдруг дошло, что в нашей семье теперь есть знаменитость.

– Ну это вряд ли, – возвожу вверх глаза. Даже если и так, это не моя заслуга.

– Нет, правда. Когда мы шли сюда, я заметил одну твою фотографию внизу и вторую здесь. Они так делают только для знаменитостей, если я вообще что-нибудь понимаю в шоу-бизнесе.

– Роби, в вашей семье всегда была знаменитость. Харпер отличный продюсер. А после получения премии «Пибоди», ее акции поднялись здесь просто запредельно. Ленгстон конечно этого не признает вслух, но он знает, что она является его золотоносной жилой. CBS сделают все возможное, чтобы удержать ее здесь.

– Да, но не ее лицо зрители видят каждую неделю по телевизору.

– Это правда, но здесь таких лиц воз и маленькая тележка. Они могут заменить меня любой другой блондинкой, да еще и сэкономят кучу денег. Кроме того, мне почти тридцать три. Мои дни сочтены, и я знаю это.

– Ты и вправду так думаешь? – спрашивает Рене с волнением в голосе.

– Конечно. В этом бизнесе очень мало женщин-дикторов достигли статуса Барбары Уолтерс. Я здесь уже десять лет. Это долгий срок. Конечно, мои награды тоже кое-что значат, но они ничто по сравнению с наградами Харпер. Именно продюсер создает телезвезду, а не наоборот. Им будет крайне тяжело найти замену Харпер, и они знают это. Через пару лет и с парой наград она сможет работать в течение последующих двадцати пяти лет на любых условиях, которые выберет сама, – я беру в руки пиджак и сумочку. – Вы готовы?

– Конечно. – Рене поднимается и видит как Роби протягивает руку, чтобы ему помогли встать с дивана. – А ну-ка, приятель, сам поднимай свою ленивую задницу.

– Да, – подхожу к ней и приобнимаю ее за плечи, разворачивая к двери, – мы же теперь беременные женщины, – улыбаясь говорю Рене, пока Роби с бурчанием поднимается и следует за нами. – Надо будет попросить Харпер научить его, как вести себя с тобой.

– Тебя так сильно балуют? – с завистью спрашивает она.

– По самое не хочу.

Я делаю попытку выдернуть Харпер с заседания, чтобы хотя бы поздороваться, но она у Ленгстона. Это говорит о многом. Поэтому решаю, что нам сейчас лучше уйти, а ей оставить записку, в которой сообщаю, что я с Роби и Рене, а ее мы заберем позже. У нас всех есть мобилки, поэтому когда она освободится, нам не составит большого труда созвониться.

После обзорной экскурсии по телестудии, я перезваниваю Брайану, чтобы сообщить о том, что ухожу. Мне очень не нравится, когда одна из нас уходит позже, но по крайней мере сегодня у меня отличная компания. Я в предвкушении прекрасного вечера, и мне не придется идти домой и чистить зубы нашему псу, а также убедиться в том, что он съел свои ментоловые конфеты. Если мы пропускаем эту процедуру хотя бы один день, дыхание Кама просто зашкаливает уровнем своей токсичности.

* * *

Ранним субботним утром мы с Роби идем в Центральный парк побросать мячик. Мы всегда так проводили время в школе, колледже и когда Роби учился на юриста. Иной раз мы не перекидывались даже парой фраз за исключением подсчета очков. А иногда мы обсуждали все на свете.

Именно на баскетбольной площадке я сообщила Роби, что я лесбиянка. Там же он попросил моей помощи – сделать предложение Рене. Мы сыграли партию, когда родился Кристиан. А потом нас рвало в кустах, потому что от радости мы переели сладостей в кафе.

Мы износили бесчисленное количество пар обуви и привели в негодность множество баскетбольных мячей. Поэтому неудивительно, что мы здесь и на этот раз, теперь когда они с Рене знают о беременности Келс.

Роби отталкивает меня и с легкостью забивает мяч. Я бросаю ему обратно мяч и стараюсь не пустить к корзине.

– Так теперь у тебя будет ребенок, да? – ворчит он, подпрыгивая, чтобы закинуть мяч.

Я блокирую его бросок.

– Именно так, – двигаюсь за пределы игровой площадки.

Роби бросает мне мяч.

– Ты полагаешь это честным по отношению к Келси? – спрашивает он.

Мяч замирает у меня в руках.

– Чего? Что ты имеешь в виду? Ради Бога, это была ее идея.

Он пожимает плечами.

– Без обид, Харпер, но ты готова стать матерью? Ты же гуляла по-черному всю свою жизнь. Ты действительно готова завязать с этим?

Не могу поверить своим ушам.

– Я давно это сделала. Со Дня Благодарения. С того времени, как мы начали встречаться с Келс, мои контакты с другими женщинами ограничиваются лишь приветствием. Господи, Роби, не могу поверить, что ты так плохо думаешь обо мне.

– Я не думаю о тебе плохо, Харпер. Просто…, – он выглядит немного смущенным, – просто, насколько я понимаю, у Келси больше нет никого, кто бы мог позаботиться о ней.

Скрещиваю руки на груди.

– Я забочусь о ней, – теперь я действительно очень сердита. А я-то считала, что мы пришли сюда, чтобы отпраздновать радостное событие.

– А кроме тебя у нее кто-то есть – отец или старший брат?

– Они с отцом не очень близки. И она единственный ребенок в семье.

Роби облокачивается о баскетбольную стойку.

– Ладно, тогда я побуду немного ее старшим братом.

– Хорошо, – думаю, сейчас не лучшее время, чтобы упоминать о том, что Келс старше нас обоих.

– Каковы твои планы насчет нее? Помимо того факта, что ты спишь с ней и у вас будет ребенок?

Бросаю мяч в Роби.

– Так вот в чем дело! Ты хочешь, чтобы я женилась на ней? Да? Это твоя маленькая месть за тот тост, который я провозгласила в вашу честь? – теперь я чувствую себя получше. С этим я могу справиться. Я сама планировала поднять этот вопрос.

– Я серьезно, Харпер. Ты собираешься жениться на ней? Дать ей клятву верности перед Богом и твоей семьей? – теперь он начинает сердиться на меня. – Я думаю, она по меньшей мере заслуживает этого.

Обвиваю руками Роби и крепко его обнимаю. Целую его в щеку, отмечая про себя, что ему пора бы уже побриться.

– Я люблю тебя, Роби, – улыбаясь делаю шаг назад, – но, черт возьми, ты украл мою идею. Я надеялась на некоторое время похитить у тебя Рене, чтобы она одобрила кольцо, которое я собираюсь подарить Келс.

С интересом наблюдаю за тем, как гнев сходит с его лица.

– Правда? А почему не меня?

– Потому что Рене и так чуть не досталось игрушечное кольцо-сюрприз, которое ты обнаружил в коробке с попкорном.

Он фыркает.

– Оно сэкономило бы нам огромную кучу денег, чтобы выплатить основную сумму ипотеки. Так когда ты собираешься сделать предложение?

– На Пасху, перед всей семьей, – пару раз стучу мячом о землю. Я должна задать ему один вопрос. – Так все-таки вы меня заставите спеть ту песню?

Роби коварно смеется.

– О, да… она отлично подойдет. Ты же знаешь правила.

– Да знаю я, но всегда было прикольно посмотреть, когда это делал кто-то из вас.

– Ну так, се ля ви.

Я так и думала, что такова жизнь.

– Думаешь, мама будет счастлива?

Роби кивает головой.

– Конечно да. Думаю, она любит Келс так же сильно как и Рене, с ее кажунским происхождением. Она будет в восторге. Наконец-то все места на ее кухне будут заполнены.

– Эй, – неожиданно вспоминаю, что хотела спросить у него, – Рене когда-нибудь рассказывала тебе, о чем они там говорят?

Он скептически хмыкает в ответ.

– Черт, нет. Наоборот, она любит меня помучить.

– Ты думаешь, они там заранее планируют наше будущее?

– Ты же сама знаешь это Харпер. Кстати, у вас, лесбиянок, есть большое преимущество.

Я вопросительно смотрю на своего брата. Непривычно слышать, что он упоминает вслух мою сексуальную ориентацию.

– Какое это?

– Ну, когда ты будешь делать предложение, мама будет вне себя от радости. Она будет считать это главным событием года.

– Это все потому что она состоит в том чертовом комитете. Но она точно также радовалась вашей свадьбе с Рене.

Он скептически смотрит на меня.

– Ну, если бы Рене залетела, когда я делал предложение, папа бы всадил в меня добрую порцию картечи и …

Я слегка бью Роби в грудь.

– Перестань! Во-первых, Келс не «залетела», ты, невежественный дикарь. А во-вторых, вы, мальчики, тоже имели к этому прямое отношение.

– Только не говори об этом маме! – протестует он, поднимая вверх руки. – Пусть она сердится на тебя, а не на меня.

Я успокаиваюсь.

– Хорошо, мы придумаем способ, как сделать объявление так, чтобы никто из нас не пострадал. – И прежде чем снова продолжить игру, мне надо еще кое-что сообщить Роби. – Слушай, я очень надеюсь, что это твой ребенок. Келс обожает Кристиана, ну а ты сам знаешь, как я отношусь к Кларку. Ну и кроме того, ты всегда был моим лучшим другом. И я могу только надеяться, что наш ребенок будет похож на тебя.

Он улыбается.

– Я тоже люблю тебя, Харпер, но этот ребенок полностью ваш.

* * *

– О, здесь так круто! – восклицает Роби, входя в вип-зону на стадионе Yankee. Улыбаясь, он становится очень похожим на Кристиана.

Я смеюсь над ним, снимая спортивную куртку и бросая ее на одно из многочисленных кресел.

– Рада, что тебе здесь нравится. Дома у меня есть обычные билеты на все игры этого сезона, но я могу использовать их, только когда Харпер идет со мной. В противном случае я стараюсь достать билеты в вип-зону.

Он оборачивается ко мне от окна, с которого открывается прекрасный вид на поле.

– Почему?

Пожимаю плечами.

– Харпер так больше нравится, да и мне, честно говоря, тоже. После похищения понимание безопасности немного меняется, ведь правда?

– Да, наверное, и хотя, слава Богу, я не знаю каково это, но сочувствую тебе. Мне очень жаль, что это случилось с тобой, Келси, – он подходит ко мне и нежно гладит по рукам. – И знаешь, вся наша семья встанет на твою защиту, если понадобится.

Киваю в ответ, глядя в глаза, как две капли воды похожие на глаза моей партнерши, и затем долго обнимаю Роби.

– Вы, ребята, даже не представляете, сколько хорошего уже сделали для меня.

– На самом деле это мы тебе обязаны – ты же избавила нас от Харпер, – шутит он, выпуская меня из объятий.

Бью его по руке:

– Ты такой плохой. И к тому же очень вредный по отношению к своей сестре.

– Она первая начала.

Да уж, такое впечатление, что им обоим года три. И наверное так будет всегда.

Смеюсь в ответ. Открывается дверь и начинает заходить персонал. Официанты вносят подносы, на которых выложена разная закуска, а в углу бармен приступает к приготовлению напитков. У Роби такой вид, как будто ему принесли весь мир на серебряной тарелочке.

Мне нравится проводить этот день с Роби. Рене попросила сегодня забрать с собой Харпер, чтобы узнать ее мнение по поводу ювелирных украшений, которые она хочет купить для Роби на их годовщину. Меня удивило, с какой готовностью Харпер вызвалась помочь ей, но кажется, мне не стоило бы так удивляться. Харпер любит своего брата и готова на все ради него. Даже заняться шоппингом – а это для нее наивысшая жертва. Думаю, в следующий раз, если я захочу взять ее с собой, мне надо сказать, что мы будем делать покупки для Роби.

Должна заметить, что она очень удачно выбрала время. Через пять минут после их ухода к нам пришли рабочие, чтобы установить на террасе новый гриль для Харпер и мебель, которую я заказал. Я хотела преподнести это как сюрприз, но заранее настроилась, что у меня ничего не получится. И вот такая удача. А теперь вдобавок меня ждет впереди игра команды «Yankees». Так что в общем и целом выдался неплохой денек.

Но тут входит Гиксейн, наша фотограф, и женщина, которая занимается размещением фотографий сотрудников нашей программы в рекламных целях. Она одна из самых талантливых людей, с которыми мне повезло работать, но она немного странная, не в плохом смысле, а как это бывает у творческих людей. Я уже привыкла к ней, и она мне по-настоящему нравится, но сейчас переживаю из-за Роби. Так уж получилось, что у него вообще отсутствует какая-либо творческая жилка в крови.

– Келс, Ленгстон хочет выпустить релиз о твоем увлечении «Yankees», поэтому нам надо сделать пару твоих снимков во время игры, – сообщает она, устанавливая свое оборудование.

Ага, значит, он выбрал эту игру, когда я с братом Харпер, но не с самой Харпер. Некоторые вещи не меняются, вне зависимости от того, прописаны они в контракте или нет. Недовольно качаю головой – я знаю, что нет смысла возмущаться.

– Ладно, но вам придется получить согласие мистера Кингсли, если хотите сфотографировать также и его.

– У меня есть стандартный текст соглашения, – она вынимает формуляр из сумки и передает его вместе с ручкой Роби, который смотрит на него с видом кота, слопавшего канарейку. О черт, он же юрист. Такие соглашения он пачками ест на завтрак каждый день. Сейчас начнется веселье. Бьюсь об заклад, при желании Роби сможет не дать Гиксейн сделать снимки с ним, найдя достаточно дыр в нашем «стандартном» соглашении. И это всего лишь начало моего маленького реванша Ленгстону за эту непредвиденную фотосессию.

* * *

Меня очень удивила легкость, с которой сегодня утром удалось выйти из квартиры. Рене умеет уболтать любого, когда захочет. Надо будет запомнить этот факт на будущее.

Рене хочет прогуляться до магазина «Тиффани», но я ей не даю этого сделать. Он находится за полтора километра от нас, а она в деликатном положении. Во мне включаются защитные рефлексы по отношению к ней почти так же как к Келс. Мы берем такси, чтобы проехать все двадцать три квартала к магазину.

Шоппинг в магазине «Тиффани» – еще тот опыт. Здесь все буквально кричит о роскоши и больших деньгах. А продавцы-консультанты (интересно, кто сегодня в Соединенных Штатах не работает в качестве консультанта?) все как на подбор – внешне очень красивы и отлично одеты. И к тому же неплохо разбираются в том, что продают.

– Надеюсь, оно тебе понравится, – показываю Рене приглянувшееся мне кольцо. Мне кажется, что оно довольно впечатляющее, но прежде чем отстегнуть за него небольшое состояние, мне хотелось бы узнать мнение еще одного человека. Но не консультанта, который работает за комиссию.

Нас приветствует Джанет, которая помогала мне его выбрать.

– Мисс Кингсли, рада вас снова видеть.

– Привет, Джанет.

– Это и есть счастливая леди?

Рене краснеет и отрицательно качает головой.

– Нет, я ее невестка.

– Как жаль, это такое красивое кольцо, – склонившись над прилавком, она вынимает лоток с ювелирными украшениями и вынимает понравившееся мне кольцо. Затем осторожно кладет его на черную бархатную подушечку с увеличительным стеклом.

– О, Харпер! – замирает от восхищения Рене, осторожно беря его в руки и внимательно рассматривая. Это кольцо из платины с девятью бриллиантами, в центре которого круглый бриллиант в два карата.

– У центрального камня прозрачность VVS1, – добавляет Джанет. – Он не просто безупречен, он самый лучший из всех, что вы можете купить. Только эксперт может обнаружить дефекты на этом камне и только, если смотреть на него снизу.

– Красивый.

– У него цвет Е, что практически означает бесцветность. Это очень важно, если ваше кольцо из платины. Только золотое кольцо терпимо к камням с малейшими оттенками.

Рене кивает и изучает восемь остальных бриллиантов.

– А как насчет этих?

– Четверо бриллиантов, расположенных поблизости от центрального камня, огранены в виде пирамиды. Их вес – полкарата, чистота VVS2, цвет F. Четверо внешних бриллиантов такие же, кроме овальной формы огранки.

Рене вопросительно смотрит на меня:

– Могу я спросить, сколько оно стоит?

Киваю Джанет, выражая свое согласие. “American Express” должен носить меня на руках после таких покупок. Слава Богу, с каждым таким приобретением у меня накапливаются дополнительные полетные мили.

– Пятьдесят пять тысяч семьсот пятьдесят долларов, включая налоги. Гравировка надписи бесплатна.

Рене смеется, качая головой:

– Еще бы!

– Так что ты думаешь? Ей понравится? Оно подойдет Келс?

– Харпер, оно совершенно. Если Келс не понравится, я заберу его.

– Только если я заполучу и тебя тоже, – кидаю на нее плотоядный взгляд и с удивлением отмечаю, что моя невестка краснеет.

– Харпер, если бы ты относилась ко мне хотя бы наполовину так же хорошо как к ней, я бы согласилась не раздумывая.

Хм, что-то мне не нравится направление этой беседы. Но не могу сказать, что я не польщена и не обожаю Рене. Черт, если бы я не встретила Келси, я бы все еще была немного влюблена в свою невестку. Но мне не нравится ее готовность начать какие бы то ни было отношения со мной в принципе. Значит, надо переговорить с глазу на глаз с Роби.

– Милая, а что, Роби плохо относится к тебе? Ты можешь мне все рассказать, ты же знаешь.

Неожиданно Рене оказывается в моих объятиях.

– Харпер, тебе уже давно было пора влюбиться! Ты ведешь себя просто бесподобно.

– А что, раньше было не так? – бурчу я.

Рене собирается ответить, но не может от охватившего ее приступа смеха. Поэтому мне приходится обратиться через ее плечо к Джанет:

– Я беру его.

– Какой вам нужен размер?

Размыкая руки Рене, обхватившей мою шею, я начинаю прикасаться к каждому ее пальчику в поисках нужного.

– Что ты делаешь? Щекотно! – пытается вырваться Рене.

– Прекрати, – укоряю ее. Наконец мои пальцы находят ее безымянный палец. Ага. Вот он. Протягиваю его Джанет. – Вот такой.

Джанет профессионал и не смеется надо мной. Вместо этого она быстро измеряет палец Рене и записывает размер.

– А что вы хотели бы выгравировать на нем?

Достаю из кармана своих брюк цвета хаки листок с надписью и передаю его Джанет, ожидая, пока она прочитает его. Интересно, знает ли она французский. Она улыбается мне.

– Оно будет готово на следующей неделе.

Передаю ей мою кредитную карточку.

– Спасибо!

– А что ты написала? – Рене пытается увидеть текст сквозь плотную бумагу.

– «Рене очень любопытная особа», – выдумываю я.

– Вредина.

– Нет, такого там точно нет.

* * *

Когда мы возвращаемся домой, Келс и Роби еще не приехали после игры. Но несмотря на это я обнаруживаю новую мебель и самый лучший в мир газовый гриль на террасе. Обожаю эту женщину. Она очень хорошо изучила меня. Сегодня вечером у нас будут стейки. Надо испробовать новую игрушку в деле.

Рене присвистывает, стоя на пороге.

– Харпер, кажется, тебе повезло.

– И не говори, Рен. Причем крупно.

– Я бы сказала, вам обеим, – она подходит ближе и начинает изучающе осматривать мою новую игрушку. – На ней можно приготовить что угодно. Такая огромная.

Хватаю Рене под руки и приподнимаю над стойкой гриля. Она практически подходит по размеру, если снять с нее туфли и положить по горизонтали.

– Ага, все что угодно. Или кого угодно, – шучу.

С воплем она бьет меня по рукам.

– Поставь меня на пол! Не могу поверить, что ты сделала это!

С осторожностью ставлю ее обратно и целую в щеку.

– Ты же сама спросила. А я решила, что сегодня вечером надо приготовить барбекю. Что скажешь?

Она проводит рукой по крышке гриля.

– Я надеялась, что Роби не увидит всего этого. Иначе он тоже захочет себе такой же. Он же не может позволить, чтобы у его младшей сестры новая игрушка была покруче той, которая есть у него.

– Ну, у меня всегда были лучшие игрушки.

Рене игриво толкает меня.

– Ох, уж эта ваша соревновательность.

– Это благородная традиция семьи Кингсли, – звонок моего мобильного прерывает нашу шутливую перепалку. У меня екает сердце при мысли о Келс. Не знаю, смогу ли когда-либо избавиться от этой привычки. Но я хотя бы уверена, что Роби так же как и я скорее умрет, чем даст в обиду Келс, пока они вместе. – Кингсли, – говорю в трубку.

– Алло, это Харпер? Это Мэттью Стентон. Я отвечаю на ваш звонок.

– Ах, мистер Стентон, спасибо за то, что так быстро перезвонили мне.

– Называйте меня Мэтт, хорошо? Чем могу быть полезен?

Делаю знак Рене, что вернусь через минуту и уединяюсь на террасе.

– Мэтт, я бы хотела вас кое о чем спросить.

(гаснет свет)