Текст книги "Песочные часы (СИ)"

Автор книги: X-Law

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– …и мы все глубоко скорбим по преждевременно покинувшей нас… – соловьём заливался Маэн, и Кейне становилось тошно.

Он прекрасно знал, что директору на Марию плевать, и что главное для него – выслужиться перед королевским домом, и при этом сам Кейне тоже был способом отличиться. Эктос-некромант, учащийся в школе под управлением Маэна… какой потрясающий пункт для восхваления в собственной тщеславной биографии!

– …мы направим все усилия на то, чтобы обнаружить того, кто повинен в этом чудовищном преступлении не только против одной женщины, а против всего королевства…

Кейне усмехнулся и незаметно стрельнул глазами в сторону Деамайна, и именно в этот момент учитель посмотрел на него. Взгляды их встретились и почти тут же разбежались, причём оба некроманта остались совершенно удовлетворены полученной информацией. Деамайн знал, что Кейне знает о его преступлении, а Кейне понимал, что учитель хочет дать ему это знание, намеренно подсвечивая нужную информацию в своей ауре так, что её мог увидеть только собрат по дару. И Кейне видел.

Он не интересовался, как именно Деамайн убивал женщину, и не понимал, зачем ему так осложнять себе жизнь. В последнее время учитель вообще вёл себя несколько странно, и Кейне прекрасно понимал, что мужчина что-то замышляет. Вероятно, он посвятит его в свои планы, но позже. И, если честно, эктос-некромант не испытывал по этому поводу особого восторга. Он ничего не хотел слышать, ничего менять. Он хотел просто быть счастливым, с Люце, и ведь целитель никогда не допустит, чтобы рядом с ним происходили смерти, а сам Кейне и не захочет втягивать его в свой мир. Поэтому молчание Деамайна пока воспринималось как благо, и Кейне очень надеялся, что оно даровано ему надолго.

Нэй Халлрон, всеми любимый пробуждающий, бесстрастным взглядом скользнув по залу, вдруг вышел из своего оцепенения, уставившись на кого-то из присутствующих. Кажется, кроме Кейне этого особо никто и не заметил, поэтому парень позволил себе проследить взгляд Нэя и с удивлением понял, что тот направлен на Деамайна. Немного помедлив, Халлрон едва заметно кивнул в знак приветствия, и некромант чинно ответил. А вот это было уже совсем интересно…

«Какие дела могут быть у Халлрона с моим учителем? Он вообще знает о том, кто такой Деамайн?» – недоумевал Кейне, и в этом своём негодовании совершенно потерял бдительность, позволив себе слишком долго задержать взгляд на пробуждающем. Тот посмотрел на него с вежливым недоумением, и некроманту ничего не оставалось, как просто опустить глаза, проклиная себя за неосторожность.

Это становилось всё более интригующе… Деамайн, убивающий предсказательницу, пусть даже и сестру короля – это было нормально и объяснимо… но вот Деамайн, дружащий с Халлроном…

«Может, спят вместе? Хотя это вряд ли, Деамайну такие никогда не нравились… но что-то же должно было их связать!»

Поклявшись себе, что выяснит это при первой же возможности, Кейне позволил себе успокоиться и просто дослушать до конца длинную и витиеватую речь директора, одновременно строя планы на вечер…

Старое кладбище за школой величественно приветствовало каждого приходящего стройными рядами массивных каменных надгробий, потёртых временем и поросших травой в узких трещинах разломов. Здесь уже никого не хоронили, так что старые могилы были просто памятниками, они рассказывали о великих магах, живших когда-то здесь. В свете лунных дорожек полю из камней, казалось, нет края, хотя на самом деле это кладбище было довольно маленьким.

Под ногами вытягивался вверх низкий кустарник, кичились пышными соцветиями видимые только магам цветы Ошэн, и то и дело сновал туда-сюда кто-нибудь из низшей нечестии, которая подобные места просто обожала. На краю кладбища начинался лес, густой и неприветливый, и стоявшие около него могилы поражали неокрепшую психику свежеразрытой землёй, чётко свидетельствовавшей о том, что обитатели их не спят по ночам. Только вот на Деамайна подобные явления не производили ровно никакого впечатления. Шагая по поросшим дорожкам, он осторожно, тщательно фильтруя, впитывал энергию смерти, концентрация которой была здесь столь восхитительна, что просто кружилась голова.

Следом за некромантом плыл по воздуху плотный защищённый магией мешок, по форме весьма напоминающий человеческое тело. Здесь ведь было самое идеальное место для захоронения и для проведения нужных обрядов, потому что на территории школы Лораса искать уж точно не станут.

– Исказись, земля! Разойдись прочь, как день перед ночью, прими благословлённое сыном Смерти тело!

Почва завибрировала, словно при землетрясении. Надгробия затряслись и угрожающе заскрипели. От некоторых, особо старых, отваливались внушительные куски, впечатываясь в землю и приминая высокую кладбищенскую траву. Но, не смотря на всё это, Деамайн стоял спокойно, не шелохнувшись, продолжая держать руки раскинутыми в стороны, так, словно хотел обнять весь подлунный мир.

По земле рядом с некромантом прошла глубокая трещина, а затем недра разверзлись, открыв глубину в несколько десятков метров, и тогда Деамайн, одним властным движением руки отправил туда уже не нужное ему тело, которое за несколько месяцев даже не начало разлагаться. Ещё бы, ведь от его сохранности напрямую зависел успех плана по вытаскиванию нужных сведений из Марии. И всё ведь было так просто: элементарное зелье, с которым за десять минут справится и Кейне, куски мёртвой плоти – и вот Деамайн уже Лорас, любящий муж и нежный любовник, провоцирующий своим постоянным присутствием всё больше и больше видений о будущем… пожалуй, всё же, именно эротический момент плана здорово забавлял некроманта и делал его времяпровождение в теле мягкосердечного хлюпика гораздо более приятным. Да, Мария очень удивилась, когда обнаружила, что её муж, оказывается, в сексе может очень и очень многое, и, наивная, даже не попыталась узнать, откуда такие перемены. А Деамайн, в свою очередь, искренне наслаждаясь ситуацией, позволил себе не сдерживаться и пользовался подвернувшейся возможностью по полной. Кажется, Мария никогда так сильно не любила своего мужа, как те несколько месяцев во время которых лишь думала, что отдаёт себя ему…

Впрочем, это неважно. Лораса нужно похоронить так, чтобы его невозможно было пробудить. У некромантов есть особый ритуал, позволяющий навечно закрепить души и тела в потустороннем мире, чтобы никто, даже эна не мог их оттуда вызволить. Сам процесс был довольно хлопотным, и редко кто к нему прибегал, но здесь был совершенно особый случай. Опустившись на колени перед трещиной, в которой исчезло тело, Деамайн наизусть забормотал слова древнего заклинания, которое в обычной книге занимало две страницы. Кто-то из его собратьев по дару предпочитал читать по бумажке, но учитель Кейне был из тех, кто твёрдо верил, что в бою преимущество получает тот, кому не нужно лезть в карман за листочком и судорожно пытаться прочитать написанное. Так что наизусть он знал все базовые заклинания, умел без подсказок проводить все необходимые обряды, и он надеялся, что сможет передать эти умения и Кейне, сможет научить его. Для того будущего, которое им всем предначертано, стоило помучить мальчишку, стоило пойти на что угодно, лишь бы в итоге всё было именно так, как видела Мария. И, поговаривали, что женщина эта никогда не ошибалась, а значит, мечты Деамайна должны были начать осуществляться в самом ближайшем будущем. И он убьёт любого, кто помешает ему…

Вздохнув, некромант встал на ноги, и, проведя над трещиной двумя перекрещенными ладонями, полностью её закрыл. Вот и всё. Лорас Инглар, заклинатель средней руки, бесследно исчез, и все теперь будут считать виновным его. Хотя бы потому, что благодаря ритуалу маги-сенсоры будут чувствовать его как живого ещё много-много лет. А раз живой муж скрывается после смерти жены, то тут и искать иных объяснений не надо. Поэтому Деамайн не боялся ничего. С этой самой минуты, с этого похоронного ритуала начиналась история. Начиналось то, что должно изменить весь мир, окончательно и безвозвратно…

========== Глава 8 ==========

Кейне сладко, неторопливо толкнулся в расслабленное после сна тело. Люце, тихо застонав, выгнулся и также неторопливо подался ему навстречу. Под одеялом было тепло и уютно, а неспешный, прекрасный утренний секс с любимым был чем-то совершенно новым и невероятным, абсолютно невозможным раньше.

Люце требовательно, жадно прогибался в спине, одной рукой прижимая бёдра Кейне ближе, насаживаясь на его член и охая от пронзительного удовольствия. Он уже даже представить не мог, что когда-то были времена, когда они спали отдельно. Ещё невероятнее казалось то, что они когда-то даже не знали друг друга.

– Сильнее… – тихо прошептал Люце и почувствовал, как Кейне задрожал от этих слов.

Одним уверенным движением некромант перевернул своего любимого на спину и принялся погружаться в него резкими, сильными толчками, вжимая его бёдра в простынь, покрывая нежную кожу шеи поцелуями и облизывая засосы, оставленные им самим вчерашним вечером.

Прошло уже две недели, наполненных любовью и сексом, но до сих пор каждая близость с любимым казалась Кейне невероятным чудом. Он до сих пор не мог поверить, что заполучил Люце, но тому нравилось доказывать ему реальность происходящего. Например, как сейчас: переплетая их пальцы и шепча срывающимся голосом:

– Я люблю тебя.

Это было последней каплей, необходимой для того, чтобы Кейне, вскрикнув, до самого предела проник в горячее тело, чувствуя, как Люце сжимает его, жадно и сильно, вовлекая в оглушающий поток блаженства. Их стоны слились в один, подобно их телам, нарушая утреннюю тишину готической комнаты, и Кейне в очередной раз порадовался тому, что у них нет соседей, иначе наверняка они бы каждое утро будили половину коридора.

Он уже привык, что они с Люце довольно часто кончают почти одновременно. Просто они чувствовали друг друга, полностью, до самого дна ощущений и желаний. Это тоже казалось чудом, воплотившимся в жизнь.

Тяжело дыша, Кейне раскинулся на кровати, смотря сквозь чёрный тюлевый полог и слушая прерывистой дыхание Люце рядом. Это было прекрасное утро. Настолько же, насколько и предыдущие, и, Кейне надеялся, будущие.

– Сегодня воскресенье, – тихо сказал Люце, кладя голову ему на плечо, – чем будем заниматься?

У Кейне был вариант. Причём весьма неплохой, как ему казалось. Но пришлось напомнить себе, что отношения строятся не на одном лишь сексе. Иногда нужно заниматься чем-нибудь ещё.

В голову некроманта полезли стандартные клише о романтике и поцелуях в садовой беседке, увитой розами, которые он тут же отмёл по одной простой причине: Люце парень, и девчачьи развлечения явно не для него. Тогда Кейне подумал о романтике с его собственной, мужской точки зрения, но результат получился ещё более плачевным: первым местом, всплывшим в его мыслях, было старинное кладбище за школой, которое хоть и было весьма занимательным и по-своему красивым, но для свиданий уж точно не подходило. Задачу некроманта усложнял ещё и тот факт, что у него никогда и ни с кем не было отношений.

– Я буквально вижу, как в твоей голове шевелятся мысли, – усмехнулся Люце.

Кейне не нашёлся, что ответить, отделавшись лишь неопределённым хмыканьем.

– Знаешь, мы могли бы пойти на ярмарку. Ты ведь видел объявление?

Некромант не знал, радоваться ему или ужасаться. Не то чтобы он не любил ярмарки, но проблема в том, что там будет как минимум половина школы. С одной стороны, конечно, очень радостно, что Люце готов во всеуслышание объявить об их отношениях, только вот у Кейне мороз пробегал по коже, когда он представлял, какие это будет иметь последствия. Хотя…

«Я ведь некромант. Вполне можно воспользоваться этим».

– Хорошо. Только есть одно условие…

Люце удивлённо вскинул брови и явно напрягся, вероятно, не совсем верно истолковав его слова.

– …я буду девушкой.

В комнате повисла такая плотная тишина, что, казалось, её можно даже потрогать. Целитель молчал, пытаясь переварить полученную информацию, что удавалось ему с большим трудом.

– Кейне, ты… – осторожно начал Люце, но его тут же перебили:

– Всё нормально. Это один из обрядов некромантии, далеко не самый сложный. Мне понадобится минут двадцать.

Не тратя время попусту, Кейне, откинув одеяло и натянув на себя пижамные штаны и рубашку, вскочил с кровати и принялся рыться в своём шкафу, что-то бормоча и выкладывая на прикроватную тумбу разнообразные ингредиенты. Среди них Люце увидел законсервированный магией кусочек мизинца, и почувствовал, что его начинает тошнить.

«Это тоже часть дара Кейне!», – поспешно напомнил он себе.

От этой мысли стало немного легче.

– Кейне… а может, лучше я буду девушкой? – попытался предложить Люце, решив, что, учитывая их сексуальные отношения, это было бы логичнее.

– Ну, во-первых, ты эту гадость в жизни не выпьешь, – откликнулся некромант, зажигая свечу и торопливо растирая мизинец в ступке, – и, во-вторых, если с девушкой буду я, это вызовет намного больше подозрений. Я ведь некромант, со мной добровольно бы в жизни никто не связался. Ты… ты просто особенный.

На последних словах голос Кейне заметно потеплел, и Люце не смог удержаться от улыбки.

Вслед за мизинцем в ступку отправился какой-то пряно пахнущий настой из красивого серебряного пузырька, половина змеиной кожи и кровь самого Кейне, ради которой тот, даже не моргнув глазом, решительно порезал руку. Затем он глубоко вздохнул, и, взяв в руки ступку с зельем, что-то зашептал.

Люце почувствовал, как в комнате накапливается тёмная, потусторонняя энергия, от которой ему стало не по себе. Кроме того, лицо некроманта, обычно довольно мягкое и спокойное, приобрело опасно-хищническое выражение, как у волка над добычей.

«Опять волк… интересно, почему?» – удивился Люце такому настойчиво приходящему сравнению.

– Что ж, до дна, – жутко улыбнувшись, произнёс некромант и двумя большими глотками выпил приготовленное зелье, даже не поморщившись.

Люце готов был поспорить, что даже ради спасения собственной жизни он едва бы пошёл на такое. Он с опаской смотрел на Кейне, пока что не видя никаких изменений. Секунды текли, но всё было по-прежнему. Плюс ко всему некромант как-то странно молчал, и, в итоге, не выдержав, Люце осторожно спросил:

– Эй, с тобой всё в порядке?..

Эти слова словно послужили командой. Целитель даже не успел заметить, как крашенные красные волосы, касавшиеся лопаток, превратились в роскошное густое плавленое золото, стекающее вниз почти до колен. От этого зрелища у Люце перехватило дыхание: он на мгновение представил, что было бы, если бы Кейне всегда выглядел именно так. Наверное, он отдался бы ему гораздо раньше.

– Ну как?

А вот высокий нежный голос принадлежал явно не любимому Люце. Парень недоверчиво посмотрел на Кейне, и просто лишился дара речи: на него в упор смотрели огромные невинные серые глаза, обрамлённые невероятно длинными ресницами. Пухлые розовые губки, кокетливо спадающая на глаза чёлка… от Кейне во всём этом оставалась разве что пижама, да и та здорово натянулась в районе груди, заставляя задуматься как минимум о втором размере.

– О, Высшие… – хрипло прошептал Люце.

Кейне усмехнулся, явно довольный получившимся эффектом.

– Знакомься, это Тэя. Мой женский образ на сегодня. Вообще-то эта девушка когда-то реально жила. Веков семь назад, наверное. У меня от её тела осталось совсем немного, на превращений пять максимум.

Люце, не зная, что можно сказать, просто кивнул, не сводя с Кейне удивлённо округлённых глаз. А некромант, ни мало не смущаясь, принялся стаскивать с себя одежду, попутно нашёптывая что-то на уже привычном, но по-прежнему незнакомом Люце языке и, то и дело отвлекаясь, чертил в воздухе какие-то руны. Лицо наблюдавшего за всем этим целителя стало по цвету напоминать зарю, особенно когда Кейне начал снимать штаны.

– Ты чего? – удивлённо спросил некромант, заметив смущение своего любимого.

– Я… я ещё никогда не видел обнажённых девушек.

– Серьёзно?.. Хочешь рассмотреть подробнее? – пошло улыбаясь, Кейне, точнее, уже Тэя приблизилась к кровати, лишь для вида прикрывая одной рукой аппетитную грудь.

– Нет! – выкрикнул Люце в панике и, отшатнувшись, едва не упал на пол.

Девушка заливисто рассмеялась, и, решив больше не испытывать терпение своего целителя, подобрала с пола уже изменившую форму одежду. Тёмно-зелёные пижамные штаны стали такого же цвета юбкой, а рубашка, на которую было наложено больше заклинаний, стала простой белой водолазкой. Придирчиво осмотрев себя в большом зеркале, Тэя удовлетворённо хмыкнула, и, повернувшись к Люце, произнёсла:

– Я готова, так что одевайся скорее.

Целителю оставалось лишь последовать её совету и постараться свыкнуться с той мыслью, что тот, кто буквально полчаса назад загонял в него свой член, теперь девушка.

Хорошего настроения Кейне не могла испортить даже перспектива вечерних занятий с Деамайном. По воскресеньям старший некромант обычно заставлял его вызывать Лиандхар. Учитывая, что демонесса пока не особо горела желанием слушаться его, в их с Люце комнату Кейне обычно возвращался в полуобморочном состоянии. Впрочем, в последнее время ему это даже нравилось. Нравились бережные прикосновения, тонкий звон золотых нитей и внимательные голубые глаза, смотрящие на него с нежностью и любовью.

Сегодня, превратившись на некоторое время в девушку, некромант провёл время так весело, как никогда раньше. Несмотря на то, что все мужчины и парни, в том числе и из школы, провожали его долгими взглядами, Кейне, конечно же, остался никем не узнанным, что крайне его забавляло. Люце же на людях вёл себя с ним весьма галантно, а в узких пустынных переулках целовал так страстно, что Кейне, приревновав своего целителя к Тэе, по возвращению в их комнату, едва избавившись от действия зелья, буквально набросился на соседа, чтобы вновь подтвердить своё исключительное право на обладание его телом.

– Глупый, – сказал Люце после секса, тяжело дыша, – я вёл себя с ней так лишь потому, что знал, что это ты.

Похоже, этот парень понимал Кейне без слов…

– Ты снова опоздал, – беззлобно сказал Деамайн, вставая из-за стола.

– Прости.

– Ладно, это неважно. Рисуй круг.

Кивнув, Кейне вытащил из мешочка на поясе обычный мел, и, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд учителя, принялся выписывать символы призыва, переплетая древние руны в круговой узор, шепча открывающие проход между мирами заклинания и пытаясь сосредоточиться на образе своего демона.

Лиандхар, хоть и обязана была служить ему как хозяину, пока что отказывалась признавать его. Она не показывала Кейне свою полную силу, да и являлась в этот мир в какой-то расплывчатой полуматериальной форме. Деамайн говорил, что в древних сказаниях эту демонессу описывали как деву-воительницу, в чёрных доспехах, на вороном коне и с длинным огненным копьём. Однако Кейне пока видел лишь размытый образ молодой женщины, с короткими волосами и горящими красным пламенем глазами. Вместо помощи она больше насмехалась над ним, оскорбляла и периодически пыталась убить. В общем, каждая тренировка с ней проходила очень весело.

Деамайн обещал, что когда Кейне полностью пробудит свою силу, Лиандхар будет являться по первому зову, без всяких заклинаний и кругов, подчиняясь ему во всём. В это верилось с большим трудом, особенно сейчас, когда для призыва демонессы требовалось потратить около двадцати минут.

Вздохнув, Кейне поднялся с коленей, чувствуя неприятную, тянущую боль в спине. Все приготовления были завершены, оставалось лишь небольшое короткое заклинание, подтверждающее его права на Лиандхар. Оно было очень красивым, состоящим из чрезвычайно точно подобранных образов, на древнем языке описывающих силу внутри Кейне, уподобляя её бушующему водному потоку, срывающемуся с горных вершин. Это заклинание ему сказала сама демонесса, когда он сумел победить её в ментальной битве, и, пожалуй, это были самые приятные слова, которые Кейне от неё слышал.

– Она родилась из треснувшего камня, вбирая в себя то, что веками копилось в толще земли... – начал медленно читать ученик некроманта, – ...она безудержна и непреклонна, она поглотит всё, что встанет на пути...

Кейне пошатнулся, его голос дрогнул.

«В чём дело? Заклинание никогда так не действовало на меня... – растерянно подумал некромант. – Наверное, днём я потратил слишком много сил, поддерживая образ девушки...»

– …для неё нет преград, от неё нет защиты. Она сама решает, кто достоин её милости. Она раскалывает горы своим ледяным...

Комната пошатнулась. Слова застыли у Кейне в горле, и он не мог произнести больше не звука. Перед глазами проносились какие-то красные вспышки, голова кружилась и земля уходила из-под ног.

– Кейне! – как сквозь туман услышал некромант голос учителя.

Он хотел ответить, что с ним всё в порядке, но это было невыполнимо. Колени подкосились, покрытый копотью белый потолок оказался прямо напротив его взгляда. Сознание неуклонно покидало его, и прежде, чем окончательно погрузиться в липкую вязкую тьму, Кейне почувствовал, как сильные руки подхватили его, удерживая, не давая упасть. Чёрные пронизывающие глаза Деамайна, всегда бывшие холодными и безразличными, смотрели на него с неподдельным испугом.

– Кейне!..

Некромант, откинув голову назад, безвольно обмяк на руках у своего учителя.

Мир возвращался постепенно, обломанными кусками витражного стекла. Сначала вернулись очертания комнаты, потом приглушённый зелёный свет, потом привычный запах ладана, а потом уже звуки.

Пошевелившись и тихо вздохнув, Кейне попробовал встать, но тут же рухнул обратно в кресло. Ноги отказывались повиноваться ему, а в голове по-прежнему клубился лёгкий туман. Но он хотя бы мог повернуть голову и посмотреть на учителя, который, подперев подбородок рукой, мрачно сверлил его пристальным взглядом, сидя на стуле справа от него.

– Что ты наделал, Кейне? – впервые эктос-некромант слышал в голосе Деамайна столько горечи.

– О чём ты? – хрипло спросил парень.

– О тебе и Люце... О, все силы Ада! Я думал, вас не связывает ничего, кроме хорошего секса! В конце концов, я ведь столько времени потратил на то, чтобы вбить тебе в голову, что путь некроманта – это путь боли и одиночества, но ты... Как ты мог полюбить его, Кейне?!

Не сразу до молодого некроманта дошёл смысл слов его учителя. Он ведь не давал Деамайну повода делать такие выводы!

– С чего ты взял? – всё ещё нетвёрдым голосом спросил Кейне.

Деамайн как-то истерически рассмеялся, и от этого парню стало жутко.

– Ты не видел себя со стороны, стоящего в заклинательном круге! Ты, наверное, даже не заметил, как тебя окружил красный вихрь, да?

«Вихрь? Он о тех вспышках?»

– Это называется «разрушение души». Проще говоря, ты умираешь…

Кейне вздрогнул от этих слов, казавшихся бредом. Не может быть, чтобы всё было именно так…

– Я скажу тебе даже больше, – как ни в чём ни бывало продолжил Деамайн, – твой целитель тоже умирает. Ты пока этого не замечаешь, как и он сам, но это лишь потому, что его душа сильнее твоей. А так… вы просто разрушаете друг друга, откалываете кусочки души, каждый день понемногу. Я не знаю, как долго это уже продолжается, но, судя по твоему магическому полю, не меньше двух недель…

– Но почему? – младший некромант не мог скрыть дрожи и отчаяния в голосе. – Я ничего не делал. Ничего такого, что могло бы…

– Это испытание, – жёстко отрезал учитель, – подобное ему есть у каждого некроманта. Если объяснять просто, то у всех у нас есть какая-то глобальная, самая основная слабость. И в определённый период нашей жизни, обычно в течение семи лет после получения дара, Высшие проверяют, действительно ли мы можем быть хорошими магами. В конце концов, некромантия – самый мощный дар, какой только может быть в этом мире. Слишком большая сила, слишком большая ответственность. Как можно доверить слабому магу управление ей, если он не может справиться со своими собственными чувствами?! И, судя по всему, главная твоя слабость – любовь. Ты очень сильно ценишь того, кого любишь, это непременно будет мешать тебе. Тебя хотят избавить от этой зависимости, помочь научиться разрывать лишние связи…

– Убив меня? – скептически произнёс Кейне, вскинув бровь.

Деамайн смерил его недовольным взглядом, и, вдохнув, пояснил:

– У тебя есть выбор. Сейчас, любя этого целителя, ты убиваешь вас обоих. Естественно, никто не рассчитывает на то, что ты сможешь разлюбить его, лишь пожелав этого. Поэтому есть всего два варианта: ты можешь умереть сам, и тогда остатки твоей души перетекут к нему, спасая его жизнь, или же ты можешь убить его. Естественно, от тебя ожидают второго, и я в том числе. После этого ты сможешь влюбляться сколько угодно раз, Высшие тебя трогать не станут: ты ведь докажешь им, что способен переступить через жизнь любимого человека, если это потребуется…

– Это не любовь, – перебил Кейне учителя тихим шёпотом.

– А что тогда любовь?! – взвился Деамайн, вскакивая со стула. – Отдать жизнь за парня, которого ты едва знаешь?! Подумай хоть немного о себе, Кейне! Я же учил тебя быть эгоистом! Ты готов умереть сейчас?! После всего, через что прошёл?!

Ученик молчал, из-за чего мужчина злился ещё сильнее. Он, в конце концов, не собирался терять эктос-некроманта ради какого-то смазливого мальчишки, пусть тот и был эна-целителем.

– Кейне, ты…

Тихо скрипнув, открылась тяжёлая, окованная железом дверь. Учитель и ученик, словно по команде, обернулись на этот звук, и Кейне почувствовал, как болезненно сжалось его сердце: прямо из-за двери на него своими чистыми голубыми глазами смотрел Люце.

– П…простите, что я помешал вам, – запинаясь, начал говорить парень, – просто уже почти три часа ночи, и я подумал, что, может быть…

– Закрой дверь! – рявкнул на целителя Деамайн, и Кейне напрягся, почувствовав, как вокруг мужчины концентрируется тяжёлая, пропитанная смертью энергия.

– Нет, – совершенно спокойно и уверенно произнёс младший некромант, смотря прямо на учителя.

Лицо мужчины исказилось от злости, но он, тем ни менее, сдержался, что-то пробурчав себе под нос и вновь усевшись на стул.

– Люце, мы сейчас закончим, – мягко сказал Кейне, глядя на своего насмерть перепуганного любимого, – подожди меня за дверью, пожалуйста.

Торопливо кивнув, эна-целитель поспешно захлопнул дверь, и младший некромант постарался как можно незаметнее выдохнуть.

Он не винил Люце в том, что он пришёл сюда, особенно учитывая, что Деамайн частенько возвращал своего ученика в комнату в весьма плачевном состоянии. Очевидно, целитель, безрезультатно прождав его чуть ли не всю ночь, явно после мучительных колебаний, всё-таки решился прийти. Кейне не мог обвинить его в чрезмерной заботе, поскольку сам на его месте поступил бы точно также, за исключением того, что так долго ждать он бы точно не смог.

– Я даю тебе три дня, Кейне, – глухим голосом сказал Деамайн, – если ты не убьёшь его через три дня, то это сделаю я сам. Так тоже можно, Высшие одобрят мои действия, я уверен. Всё равно вам с этим целителем осталось не больше трёх месяцев.

Кейне постарался забросить вглубь все эмоции, оставив работать только логику и здравый смысл.

– Есть другой способ? Как-нибудь выжить, не убивая друг друга?

– Нет. По крайней мере, мне он неизвестен. Испытание должно быть пройдено, так или иначе. Я знаю, что ты не первый некромант в истории, чьей слабостью стала именно любовь, но я не слышал о том, чтобы хоть кто-нибудь сумел обойти условия Высших. Смирись с этим.

– А ты…

– Моей слабостью была не любовь, а похоть. Мне пришлось уехать из города, в котором жила женщина, которой я пытался овладеть долгих пять лет. Не думай, что я путаю сексуальное желание с любовью. Мне никогда не хотелось защищать её, делать ради неё какие-нибудь героические поступки, бросать мир к её ногам и всё такое. Я просто хотел, чтобы она отдалась мне, добровольно. Чтобы сама пришла ко мне, умоляя о том, чтобы я её хорошенько отымел, – при этих словах в глазах Деамайна блеснул огонёк возбуждения, – я делал всё, чтобы моё желание осуществилось. Это было похоже на манию, я был по-настоящему одержим ею. Я не скажу, что она была прекрасной. Да, определённая физическая привлекательность была, но ей она мало выделялась среди других женщин. Меня завораживала её непокорность и гордость, то, как она, в отличие от других, уверенно отказывала даже самым лучшим мужчинам, сохраняя верность мужу, этому низкопробному драматургу маленького уездного театра! И, поверь, мне было очень тяжело отказаться от неё, особенно тогда, когда она, похоже, начала понемногу откликаться на мои ухаживания. Ты даже представить себе не можешь, чего мне это стоило… Поэтому, Кейне, ты тоже должен совершить разумный выбор. Иди к своему целителю, получи от него всё, чего ещё не успел получить, и убей. Я помогу тебе сделать так, чтобы тебя ни в чём не заподозрили.

Ученик некроманта молчал не меньше минуты. Тишина в комнате была давящей и непроницаемой. Но, всё же, она не могла длиться вечно.

– Я всё понял, учитель. Спасибо, – тихо произнёс Кейне, вставая с кресла и уверенно направляясь к двери.

Она открылась с привычным скрипом, а закрылась почти бесшумно. Ещё какое-то время в коридоре раздавались шаги явно двух человек, но ни слова из их разговора. Похоже, Кейне и Люце возвращались в молчании.

Молчал и Деамайн, сидя на стуле и о чём-то размышляя. Пожалуй, если бы рядом с ним в этот момент был хоть кто-нибудь, он бы смог различить в глазах старшего некроманта искры душевной боли. Боли и злости. Его блестящий, его великолепный план поставлен под угрозу! Все усилия, все его старания и жертвы! Столько лет, потраченных на поиски… А из-за какого-то мальчишки Кейне теперь может умереть, и это значит, что все эти годы были бессмысленными! Он зря таскался по деревням, прошаривая каждый уголок королевства в поисках этого ребенка, зря спасал этого щенка, младшего Халлрона, зря пытался дать будущее тому, другому… потому что если не будет Кейне, не будет ничего! И в груди всё жгло дикой болью от разочарования, досады, и, как ни прискорбно, ревности. Кейне его, и больше никто не имеет на него права. Просто развлечения – это одно, Деамайн всегда знал, что мальчик непременно увлечётся кем-нибудь. Но любовь… откуда ей было взяться после всего, через что его ученик прошёл?! Острое чувство того, что где-то он ошибся, пронзило Деамайна словно молния. Он больше всего на свете ненавидел его…

Но надежда ещё есть. Он всё сделает для того, чтобы его план воплотился в жизнь, чтобы создать такой мир, о котором всегда мечтал, и чтобы Кейне, его любимый ученик, был всегда только с ним. Он не позволит какому-то жалкому целителю встать у себя на пути! И если сам Кейне не решится на убийство любовника, Деамайн всё сделает за него. Он всё-таки не обычный маг, он эна-некромант, и он имеет определённые права на своего ученика. Права, которые у него не смогут отнять даже Высшие…