Текст книги "Песочные часы (СИ)"

Автор книги: X-Law

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Целитель, опустившись на колени, аккуратно приставил голову охотницы к телу, и по его рукам тут же заструились золотые искры. На этот раз рана срасталась намного медленнее, чем обычно, но Кейне прекрасно понимал, в чём причина.

– Шрам всё равно остаётся, – вздохнул Люце.

– Это потому, что клинок три дня держали в воде Иниэма, – ответив некромант, подходя к своему любимому.

– Того самого священного озера? – в голосе целителя почти не было эмоций, и Кейне вновь почувствовал всю глубину залёгшей между ними пропасти.

Он нашёл в себе силы лишь на торопливый кивок, потому что боялся, что вместо слов из груди вырвутся судорожные всхлипы.

Золотые искры сменились нитями – это означало, что целитель занялся душой девочки.

– Я погружу её в сон на два часа, чтобы мы могли спокойно уйти. Ты можешь стереть ей память?

 – Нет, – выдавил из себя Кейне, – на неё не действует никакая магия некромантов.

– Хм… почему-то часть души не получается восстановить. И знаешь, ей, похоже, достаточно того, что осталось. Впервые такое вижу… – удивлённо произнёс Люце, проводя рукой над телом девочки.

– Она отдала десять лет жизни, чтобы снять с меня уровень силы. Я восстановился, но к ней потерянные годы не вернутся. Думаю, именно это ты и чувствуешь сейчас в её душе.

Люце нахмурился, но, не говоря ни слова, просто закончил лечение, оставив девочку спать. Кейне, бросив на него беглый взгляд, быстро обвёл вокруг охотницы круг, из которого вырос переливающийся оранжевым купол: простое заклинания для поддержания комфортной температуры. Раньше некромант не мог его использовать, опасаясь слежки, но после того, что они сегодня устроили, это уже было неважно.

– Нам пора идти, – бесцветным голосом сказал Люце, и молча зашагал вперёд.

Кейне, опустив голову, последовал за ним, одним едва уловимым движением руки заставив останки магов исчезнуть.

– Отец, ты не можешь согласиться!

Она бросилась к сидящему за массивным деревянным столом мужчине, повиснув у него на шее. Стоящий рядом маг тактично отвёл взгляд от этой семейной сцены.

– Тебе уже тридцать семь! – продолжала девочка, – ты не можешь отдать сорок лет жизни!

Мужчина задумчиво погладил аккуратно подстриженную бороду и с нежностью посмотрел на дочь. Её светло-серые глаза были полны слёз, которым она изо всех сил старалась помешать сорваться.

– Алеит, пойми: этот некромант опасен. Убить его – долг нашего клана, милая.

– Он эктос, папа! Сорок лет… ты даже не…

«…не знаешь, осталось ли у тебя столько!» – хотела сказать девочка, но не смогла. Однако, отец её прекрасно понял.

– Возможно, вам не понадобится сорок лет, – аккуратно начал пришедший в их дом боевой маг, – мы отправляем на его поимку только лучших. Достаточно будет ослабить его до уровня дио, с этим мы вполне сможем справиться.

– Но это его не убьёт, – возразил мужчина.

– Мы могли бы сковать его заклинанием.

– И запереть в заколдованной камере до конца жизни?

Боевого мага явно смутил тон, которым был задан вопрос.

– Поймите, у нас нет выхода. Он эктос, и очень опасен.

– Почему же тогда за ним последовал целитель? – усмехнулся охотник, и боевой маг не нашёлся, что ответить.

На некоторое время в комнате повисла тишина, а потом Алеит, посмотрев в добрые и такие же серые глаза отца, тихо предложила:

– Я могу пойти, папа.

Мужчина едва сдержал удивлённый вздох. Любимая, единственная дочь – всё, что осталось ему на память от погибшей жены. Да, она знала необходимые заклинания. Но в глубине души мужчина надеялся, что ей никогда не придётся ими воспользоваться.

– Милая, ты ещё так молода… – с горечью произнёс мужчина.

– Именно поэтому, отец.

В светло-серых глазах была решительность, которой невозможно было не восхищаться: хрупкая, нескладная девочка – она всё же была его дочерью, она унаследовала его характер.

– Как вы найдёте некроманта? Как я понял, он скрывает следы крайне умело.

– Наша предсказательница видела их. Мы знаем, куда они направляются. Не совсем точно, но достаточно для того, чтобы начать погоню, – видя, что мужчина всё ещё сомневается, маг поспешил напомнить ему об оплате, – мы готовы заплатить пятьдесят луа.

Охотнику, казалось, до денег нет никакого дела. Он внимательно смотрел на свою дочь, пытаясь решить, как будет лучше поступить.

– Мы дадим вам ответ завтра утром, – не терпящим возражений тоном сказал мужчина, и боевой маг, поняв, что больше находиться в этом доме ему нет смысла, вежливо откланялся…

Алеит, глубоко вздохнув, открыла глаза и тут же схватилась за шею: под пальцами чувствовался лишь тонкий шрам. Торопливо осмотревшись по сторонам, девочка заметила, что окружена согревающим куполом, и что она совершенно одна. Некромант, целитель, как и трупы боевых магов, исчезли бесследно.

Неуверенно поднявшись, Алеит дотронулась до купола, и он тут же исчез без всяких последствий, которых она опасалась.

«Целитель меня оживил… а некромант ему позволил. Он даже создал этот купол, чтобы я не замёрзла во сне…» – растерянно подумала девочка.

Смеркалось. Сквозь ветви деревьев было видно алое закатное солнце и первые звёзды. Похоже, она пролежала здесь несколько часов. Алеит искренне не понимала, почему её оставили в живых.

– Запомни, милая, кто бы что ни говорил – не все некроманты плохие. Я много путешествовал в своей жизни, чтобы понять это. Среди них, конечно, есть настоящие подонки, которых нужно уничтожать. Но такие же маги есть и среди заклинателей, чтецов, предсказателей и прочих. Мы все созданы Высшими, и мы отнюдь не идеальны…

– Папа, – тихо прошептала девочка, вспоминая слова своего отца, – что мне теперь делать?

Она не могла решить, следует ли преследовать некроманта дальше. С одной стороны, её работа ещё не закончена, но ведь и боевых магов с ней больше нет. Она слишком молода, без них она не справиться. Она знает лишь заклинания, но они пока отбирают слишком много сил, которые юному телу сложно восстановить.

Её отец мог сражаться на мечах, он мог произносить заклинание для убийства некроманта одно за другим, не делая перерывов. Но она так не может. Она ещё не готова до конца, ведь ей всего двенадцать. И она уже отдала десять лет. Может ли она позволить себе потратить ещё сорок?

«Я должна посоветоваться с отцом. Я не могу принять такое решение сама», – наконец, решила Алеит, и, плотнее укутавшись в утеплённый дорожный плащ, принялась чертить на земли руны заклинания…

Кейне, обойдя в очередной раз вокруг костра, застыл в нерешительности. Люце уже удобно устроился на постеленном на земле матрасе, укрывшись вытащенным из подпространства одеялом. Они всегда спали вместе, но после сегодняшнего Кейне не был уверен, что имеет на это право. Он боялся даже говорить со своим любимым, не то что прижиматься к нему ночью. Свои права на это тело он потерял сегодня, как ни горько было это признавать. Ведь Люце больше так и не сказал ему ни слова.

Вздохнув, Кейне призвал ещё один матрас и принялся расстилать его с противоположной стороны костра, как вдруг услышал тихое:

– Ложись со мной.

Сначала он подумал, что ослышался. Но Люце, откинув одеяло, пристально смотрел на него, и по его лицу было понятно, что он не шутит.

– Но…

– Ложись. Я не хочу спать один.

Переборов все сомнения, Кейне позволил себе скользнуть под одеяло, ощутив горячую кожу любимого, его тепло и запах его тела. Вдвоём они редко спали в пижамах – так было теплее. Чувствуя, как комок подкатывает к горлу, Кейне, сорвавшись, зашептал, зарываясь носом в мягкие рыжие волосы:

– Прости меня. Я не хотел этого, видят Высшие. Я не хотел никого убивать. Но когда они ранили тебя…

Люце тихо вздохнул, и, подавшись назад, прижался бёдрами к Кейне.

– Я хочу тебя, – тихо прошептал он, и некроманту показалось, что он сейчас просто умрёт от  счастья и облегчения. Его не отвергли, его всё ещё любят…

– Знаешь, сегодня весь день я думал о том, что случилось, – продолжал Люце, – и я понял, что я не могу отказаться от тебя. Эти ожившие мертвецы, охотница, которую ты убил… это всё просто ужасно. Я думал, что любого возненавижу после такого… но я люблю тебя, Кейне.

В словах целителя была такая горечь, что некромант не удержался и принялся покрывать его шею и плечи торопливыми, мокрыми поцелуями, желая отвлечь Люце, хоть как-то извиниться за всё. Он хотел сделать его счастливым, он не хотел слышать боль и страдания в его голосе.

– Прости меня… прости, – повторял Кейне срывающимся полушёпотом, лаская руками чувствительное тело и постепенно убеждаясь, что его старания не проходят напрасно.

Он хотел показать Люце всю глубину своей любви, он выливал на него океаны нежности, лишь бы любимому было хорошо, лишь бы удалось залечить все раны в его добром сердце, которое сегодня испытало слишком много боли.

– Я люблю тебя, – прошептал он, прижимая Люце ближе к себе, с усилием преодолевая сопротивлении мышц и толкаясь в горячее тело.

Целитель охнул и прогнулся, позволяя ему войти глубже, кусая губы и… сердце Кейне оборвалось, когда он услышал тихие всхлипы. Забыв обо всём, он откинул с лица Люце волосы и увидел мокрые дорожки на его щеках.

– Я сделал тебе больно? Слишком резко вошёл?

Люце покачал головой, и, открыв глаза, прошептал:

– Продолжай…

Ему было, как всегда, невыносимо сладко и хорошо. Кейне отлично знал, что нужно делать, и никогда не жалел усилий ради его удовольствия. И это не изменилось даже после того, как по его велению сегодня погибло столько магов… У Люце до сих пор перед глазами была отрубленная голова охотницы с удивлёнными, по-детски чистыми глазами. И всё равно этого было недостаточно для того, чтобы его чувства к Кейне ушли. Тело Люце всё так же жадно насаживалось на его твёрдый член, бесстыдно наслаждаясь каждым движением, а в душе он всё равно чувствовал, что они с некромантом одно целое.

«Я люблю его… каким бы он ни был, что бы он ни сделал… я буду продолжать его любить…» – обречённо понимал Люце, толкаясь бёдрами и отчаянно стоная, глотая солёные слёзы и всхлипы, находя руку Кейне и переплетая их пальцы, так интимно и откровенно…

Сегодня некромант доказал, что люди для него ничто. Люце мог сколько угодно убеждать себя в обратном, глядя на их повседневную жизнь, но факт этот был неоспорим: человеческую жизнь Кейне ни во что не ставил. В нужный момент он был готов убить, и не просто убить, а натравить армию немёртвых, гремящую костями с клочьями гнилого мяса. Он готов был собственноручно отрубить голову ребёнку. Да, возможно, выбора у него тогда не было, но просто смириться с этим было невозможно. И всё это случилось по одной простой причине – кто-то задел целителя и едва не отправил его на тот свет. А это значит, что теория Люце верна: для Кейне он на самом деле является чем-то вроде контроллера, это видно по началу битвы, а значит его безопасность – безопасность окружающих. Пока он способен сражаться, пока он способен стоять рядом со своим некромантом и усмирять его, безусловно, невероятно мощный и жестокий дар, пострадавших не будет. Он просто не допустит этого. А значит нужно пережить сегодняшнее, оценить и принять. И ни в коем случае не забывать. Девять жизней – вот цена урока для Люце. И он сделает всё, чтобы больше за его ошибки никому платить не пришлось.

– Кейне… – перемешивая имя со стонами, прошептал целитель, чувствуя, как его тело выгибается, накрываемое оглушающей волной наслаждения.

Он крепче сжал пальцы некроманта, чувствуя ответную дрожь его тела, и вместе с любимым провалился в сладкое забвение, на несколько безумно долгих мгновений, в котором уже неважно было, что произошло днём, и тем более неважно то, что может случиться в будущем.

========== Глава 14 ==========

        В сводах дворца было бесконечно неуютно. Каждый уголок здесь сейчас дышал отчаянием и смертью. Не было привычного смеха и снующих туда-сюда десятков слуг, просто тишина и покой, мрачный и давящий. Алисандр задыхался в этом месте, где раньше царил вечный праздник, и он не мог заставить себя поверить в то, что всё ещё может быть хорошо. Хотя хорошо – это как? Может ли хорошей быть смерть двух молодых парней, двух школьников, которые ещё неизвестно в каких отношениях состоят на самом деле. По официальной версии некромант околдовал целителя и увёл его из Авертри силой. Но Алеит сказала, что чтец видела иное, и что сын Смерти вышел из себя лишь тогда, когда его любовника серьёзно ранили, а до этого сражался довольно вяло, и, скорее, пытался просто напугать, чем нанести реальный урон…слишком всё сложно.

Последняя неделя, если честно, вообще выдалась совершенно сумасшедшей. Помимо забот со сбежавшими магами и убийства отправленной на поиски группы, назревали кое-какие проблемы и в семье Халлрон, которую Алисандр уже небезосновательно считал практически своей. Кай спутался с некромантом, причём, кажется, абсолютно добровольно. Дома он времени практически не проводил, постоянно уходя куда-то, и появлялся потом с каким-то странным, непонятным чувством во взгляде, с совершенно разбитым энергетическим полем и отметинами по всему телу. Вопросов Кай избегал, объяснения давать отказывался, а в особо сложные моменты, что было уж совершенно немыслимо, кричал на отца и брата. Кричал! И это тот самый спокойный уравновешенный предсказатель, которым Алисандр его всегда знал! Они с Нэем десятки раз проверяли его на наличие посторонней энергии в поле, на следы магического влияния – и не находили совершенно ничего.

Алисандр видел этого Деамайна. Высокий широкоплечий мужчина средних лет, по своему привлекательный какой-то тяжёлой, абсолютно потусторонней чёрнотой, выражавшейся и во внешности, и в энергии. От таких всегда лучше держаться подальше… и тем более невероятным было то, что именно его выбрал для отношений Кай, светлый и чистый. Ситуация была просто бредовой. Но иногда, задумываясь о ней, Алисандр допускал тот вариант, что такое возможно. Ведь, если подумать, предсказатель всегда видел в людях и знал о них что-то такое, что недоступно было никому другому. И кто знает, что именно скрывается за маской Деамайна? В конце концов, однажды он спас Каю жизнь, так ничего и не попросив взамен…

Но это были мысли Алисандра, вечного мечтателя, а вот остальные члены семьи были совершенно иного мнения, что не могло не повлиять на отношения самой знаменитой магической пары. Нэй стал раздражительным и резким, срывался по каждому поводу, и, что уж скрывать, секс стал довольно редким и каким-то холодным. Всё меньше и меньше Алисандр чувствовал себя единым целым со своим любимым, всё меньше волшебства было между ними, и всё больше ему казалось, что входя в его тело Нэй или выполняет какую-то одному ему понятную обязанность, или пытается хоть как-то, хоть ненадолго забыться. Конечно же, никакого особого удовольствия Алисандр от этого не получал, в последний раз даже не кончил, что, вполне предсказуемо, охладило отношения ещё сильнее.

Кай, прекрасно видя всё и понимая, что происходит, попробовал поговорить с ними обоими. Алисандр помнил его тонкую фигуру, сидящую на краю их с Нэем кровати, закутанную в длинный, практически волочащийся по полу серый шёлковый халат. Со своими золотыми волосами и глазами цвета дождя, Кай был невероятно, ошеломительно прекрасен. Ломкое желто-красное освещение комнаты росчерками ложилось на изгибы его тела, а голос звучал тихо, но от этого лишь более проникновенно и убедительно. Кай говорил о том, что Деамайн не делает ему ничего плохого, что всё, что происходит между ними, происходит по взаимному согласию. Он говорил о том, что мужчина готов стать его официальным партнёром, и пусть такие свадьбы в королевстве Эрисхайн не признаются, можно поехать в Лируэлл, на восток, и там… в общем, он говорил всё то, что было совершенно неприемлемым. При словах о свадьбе Нэй вообще взбесился, едва не устроил магическую дуэль и в итоге попросту вышвырнул брата из комнаты, накричав попутно и на Алисандра, который, не выдержав всего этого, хлопнул дверью и ушёл в гостиную, спать на диване. Он, с одной стороны, понимал ярость Нэя, но, с другой, не считал что должен терпеть его бесконечные срывы и вымещение гнева. Это был путь в тупик…

Алисандр вышел в придворцовый сад, вдохнув воздух полной грудью и позволив мрачным мыслям унестись прочь. Здесь было так хорошо, по сравнению с пустыми коридорами замка! Здесь пахло розами, здесь журчали фонтаны и пели птицы, и здесь всё ничего не знало о беглых некромантах и убийствах. Практически рай… Вспоминалось, как на свой выпускной, с Нэем, они, помирившись после глупой ссоры, поспешно срывали друг с друга одежду в темноте, задыхаясь от недозволенности и горячей как огонь любви, и считал тогда, что это и есть высшая степень риска – быть пойманными директором или почти бывшими одноклассниками. Какими же они были детьми!

– Алисандр!..

Тонкий девичий голос заставил предсказателя вздрогнуть от неожиданности и обернуться. На широких мраморных ступенях, в пышном голубом платье, расшитом невесомой паутиной кружев и жемчуга по рукавам, стояла принцесса Сесиль. Небесного цвета глаза, обрамлённые длинными ресницами, смотрели испуганно и с надеждой, со страхом и целым каскадом иных эмоций, о которых Алисандр отлично знал, но предпочитал не думать.

– Да, Ваше Высочество? – вежливо поклонившись, откликнулся он.

– Ты должен пойти со мной! – теребя пальцами рукав, решительно сказала девушка.

Точнее, ей показалось, что решительно, поскольку слова её были гораздо смелее интонации. Напуганный ребёнок… ей ведь всего семнадцать, и, что самое главное, она не приспособлена к жизни вне дворца. Отец её любит, он трясётся над ней как над хрустальной, и, вероятно, именно поэтому до сих пор не выдал замуж, хотя по возрасту это можно было сделать ещё три года назад, да и внешняя политика требовала подобного шага. Но Сесиль оставалась здесь, нетронутой невинной розой с мечтами и видением мира, совершенно не соответствующим действительности. В каком-то смысле это было очаровательно…

– Слушаюсь, – улыбнувшись, Алисандр галантно подал девушке руку и позволил мягко сойти со ступеней на землю.

Странно они смотрелись вместе, идущие куда-то по саду: Сесиль, по традиции двора одетая точно также, как и её пра-прабабушки, и боевой маг, в светло-синих джинсах и серой кофте из тонкой шерсти, такой домашний и обыденный на фоне шёлково-жемчужного роскошества.

Если честно, то происходящее Алисандра немного напрягало, хотя бы потому что они, вообще-то, нарушали придворный этикет. Он – никто, у его семьи нет титулов, лишь древнее происхождение. Вот Нэй, кстати, имел право на внимание принцессы. Он, чего уж там скрывать, как сын старшего придворного мага, имел право даже на её руку и на престол в перспективе. Но выбор Сесиль пал, как водится у принцесс, на того, с кем ей точно никогда не позволили бы быть вместе…

Под ажурным куполом увитой крупными белыми розами беседки, в самом сердце лабиринта, куда Алисандр сам едва ли сумел бы дойти, они с Сесиль стояли друг напротив друга. Золотые волосы девушки сияли в лучах солнца, а огромные голубые глаза смотрели на Алисандра так, что тот в любую секунду готов был покраснеть. Но было в них что-то, что удерживало его от слов, от навязчивого желания сбежать прочь под благовидным предлогом, и именно поэтому он остался на месте, остался стоять даже тогда, когда девушка шагнула вперёд.

– Алисандр… – тихо произнесла она, взволнованно дыша, и розовые губы задрожали, выдавая волнение, – …я знаю, что не должна говорить тебе этого. Но ты… ты ведь честный, и ты добрый, ты меня поймёшь…

Девушка приблизилась ещё на шаг, на этот раз гораздо более длинный, так, что пышный подол платья колыхнулся, подобно морской волне.

– …ты никому не расскажешь, и ты не будешь смеяться надо мной. Я не могу больше так! Я должна сказать тебе это!

Сесиль бросилась вперёд, смыкая руки на его плечах, её светлые волосы рассыпались по груди Алисандра, и прежде, чем он успел отстраниться, чтобы напомнить девушке о её положении и о неприемлемости такого поведения, он почувствовал, как она дрожит, и как намокает кофта от слёз, льющихся непрерывным потоком. Он услышал тихие всхлипы, становившиеся каждую секунду всё громче, и он не знал, что делать. Они никогда не утешал женщин, особенно тех, что влюблены в него. Он даже не знал, что нужно говорить, как себя вести, и поэтому просто растерянно гладил Сесиль по мягким волосам, чувствуя их тонкий фиалковый аромат и лихорадочно размышляя, что же ему делать дальше.

– Это всё ужасно… – сквозь всхлипы раздался голос принцессы, немного невнятный от того, что она прижималась лицом к  груди Алисандра, – …отец говорит, что будет война…

И в этот момент маг обругал себя самыми последними словами за собственную глупость. Он пошёл на поводу у самого очевидного, он не стал даже думать о том, что девушка может поговорить с ним о чём-то кроме своих чувств. А сейчас он видел её, одинокую и напуганную, ищущую поддержки у единственного человека, который, как она считала, не посмеётся над ней и не станет использовать её слабости. Ей просто нужно утешение.

– …ведь мы посылаем этих боевых магов, а результатов нет… он убил их всех… – продолжала Сесиль, рыдая, – …и папа говорит, что он убьёт нас…

Алисандр судорожно стиснул пальцы, нечаянно дёрнув принцессу за волосы, но та, похоже, этого не заметила вовсе. Убьёт их? Король что, действительно верит в это?! И неужели в это верит Сесиль?..

– …но я… понимаешь, я видела его, некроманта… когда он поступил в школу, нам его показывали. Он… он обычный, понимаешь? У него странные волосы, он почему-то красит их в красный, но в остальном он просто мальчик… он же даже младше меня!

– Ваше Высочество…

– …а его хотят убить! И целителя тоже… а он добрый, мне рассказывали! – Сесиль подняла голову, и Алисандр увидел наполненные болью и слезами голубые глаза, – Я не хочу, чтобы люди умирали. Я не хочу, чтобы маги уходили и их убивали! Пусть некромант просто живёт спокойно! Он ведь не может ничего плохого замышлять, правда? Я… – принцесса на мгновение опустила взгляд, устыдившись чего-то, а потом, решившись, выпалила: – Я подслушивала разговор папы и некроманта! Того, который учитель Кейне…

Алисандр от удивления застыл, уставившись на рыдающее в его руках хрупкое создание, которое, вероятно, могло сейчас сказать ему то, что не предназначалось для его ушей. Стоит ли остановить её? Сказать, что не нужно говорить такого, и обезопасить и себя, и её… но пока маг решал, принцесса уже произнесла то, что хотела:

– Сначала папа долго кричал, чтобы некроманта вернули, говорил, что тот хочет уничтожить королевство, а потом пришёл Деамайн и сказал, что Кейне и Люце – любовники, и что ничего такого они делать не хотят, а хотят просто быть счастливы…а потом кто-то проходил мимо той двери, у которой я стояла, и я спряталась, чтобы меня не увидели… – из глаз девушки вновь хлынули слёзы и она уткнулась в грудь Алисандра, пытаясь унять их.

А маг стоял и прокручивал в голове услышанное. То есть то, что им говорят о побеге Кейне – ложь? Или врёт всё же Деамайн? Некромант мог сказать что угодно, ведь никому не понятно, какие цели он перед собой ставит и чего ему поможет добиться ложь. Но всё равно слова Сесиль слишком важны, чтобы так просто отмахиваться от них. Если бы только можно была проверить…но как? Через Кая? Алисандр едва не поморщился от одной лишь мысли об этом. Использовать потерявшего голову предсказателя в качестве шпиона было настолько низко, что малейшая возможность этого вызывала у мага бесконечное отвращение. Но точная информация была очень, очень важной...

– Алисандр? – тоненький голос Сесиль вывел Лаура из плена собственных мыслей.

Какой же он всё-таки эгоист! Размышляет о своём, когда в его объятиях рыдает доверившаяся ему девушка, влюблённая, напуганная и решившаяся рассказать ему то, что оправдывая некроманта, по сути, предавало её отца. Пусть она не понимает этого, но самого факта это не меняет. А значит нужно обезопасить её, вывести из этой опасной игры, пока она ещё ничего не успела натворить, и сделать так, чтобы больше принцесса во всё это лезть не пыталась, чтобы ни в коем случае не навредила себе. Но информация…

«Зачем тебе добираться до истины через некроманта? Есть гораздо более простой путь...» – шепнул ласковый голос в сознании Алисандра, и парень вздрогнул. Ключ к правде был у него в руках, причём в самом буквальном смысле. Голубое платье, расшитое жемчугом, и покрасневшие глаза. Наследная принцесса... разве есть кто-то, кто может подобраться к королю ближе?..

– Ваше Высочество... – сглотнув, севшим голосом произнёс Алисандр, – ...вы должны верить вашему отцу. Я уверен, что вы неверно поняли его слова, либо, простите конечно, не дослушали до конца то, что он хотел сказать Деамайну...

Сесиль уставилась на боевого мага, от удивления даже прекратив плакать. В её глазах была целая вселенная, и сердце Алисандра сжималось при мысли о том, что любое его слово, каждую его фразу она ловит с трепетом и счастьем, так же, как он когда-то фразы Нэя, пусть и редкие, скупые, но всё же... и каждое его слово воспринимается ей как святая истина. Открытая добрая дурочка...

–... поэтому не думайте о том, что некромант может любить. Ведь вы сами знаете, как относятся к ним во всех королевствах. Люди не могут так ошибаться, а это значит, что целитель околдован. И поэтому то, что делает ваш отец – правильно. Вы его дочь, и кто же кроме вас может поддержать его в такой трудный для всего государства и для него лично момент?

Сесиль заворожено смотрела на Алисандра, неосознанно кивая его словам, а сам маг и не заметил, как взял её за руки, крепко сжав тонкие аккуратные пальцы в своих, чувствуя быстрое биение крови. Оказывается, дар манипулировать людьми в нём заложен от природы... надо же...

– Вы должны быть сильной, Ваше Высочество. Я знаю, что смерть – это ужасно, но иногда… иногда её нельзя избежать…

Алисандр сам не поверил в то, что произнёс эту фразу. Она была слишком циничной, она так кошмарно походила на речи толстых зажравшихся магов из придворной свиты, которые могли лишь отсиживаться в мраморных стенах и философствовать, оправдывая собственную жестокость. А теперь вот это сказал он. И самое неприятное было в том, что девушка, кажется, восприняла его слова слишком легко, не пытаясь усомниться.

– Но я… – девушка, смутившись, запнулась, – …но что же мне тогда делать, Алисандр?

– Будьте рядом с отцом, поддерживайте его… и ни за что… – парень крепче сжал руки принцессы, смотря ей прямо в глаза, – …ни за что больше не пытайтесь выяснять что-то. Ваша безопасность слишком важна, Сесиль!

Девушка охнула и залилась краской. Алисандр почувствовал себя последней сволочью, и мысленно застонал, поняв, насколько низко опустился в своём манипулировании принцессой. Так играть на её чувствах… какое он имеет на это право?!

– Алисандр!..

Голос этот принадлежал не наследной принцессе, и по телу мага разлился ледяной холод, когда он понял, кто его окликнул… и когда он понял, что именно его партнёр увидел со стороны.

– Нэй… – обречённо, почти умоляюще произнёс Лаур, глядя в стального цвета глаза, пронзительные как никогда раньше.

Как Нэй нашёл его, вопросов не вызывало – в конце концов, они магическая пара. А вот то, что он увидел его именно в этот момент, иначе как чёрной полосой неудач назвать было нельзя…

– Ваше Высочество, – Нэй церемонно поклонился побледневшей принцессе, и, подняв голову, сахарным, приторно-вежливым тоном произнёс: – Алисандр, Его Величество желает тебя видеть…

Король потихонечку сводил всех с ума своей паранойей. Лично Деамайна он достал уже так, что некромант всерьёз раздумывал над тем, не убрать ли его, аккуратно и без шума. Потому что ездить во дворец через день ему уже порядком надоело. Из него тянули информацию, выпытывали всё, что, как им казалось, могло пригодиться, и это безумно раздражало. Нет, сам по себе король был неплох. Он отлично справлялся с управлением своими владениями, он решал различные политические споры более мелких королевств, налаживал дипломатические связи и всё такое – в общем, вёл себя так, как и подобает монарху.

Но как только дело касалось престола, его личной безопасности, и, конечно, некромантии, правитель просто терял всё здравомыслие. Он уже раз шесть спрашивал Деамайна, не может ли тот найти ученика, и это притом, что ещё на самой их первой встрече, касающейся Кейне, старший некромант чётко опроверг такую возможность.

«О, Высшие, как он мне надоел!» – простонал Деамайн, идя по ало-золотому коридору к своим личным покоям.

Он бы, пожалуй, предпочёл ту же цветовую гамму, что украшала проход к комнате его бывшего ученика, однако потом решил, что ему незачем выделяться. Он ведь взрослый мужчина, преподаватель, а не неуравновешенный некромант-недоучка, склонный к депрессиям, самокопанию и  прочим подобным радостям.

Деамайн никому бы не признался, что скучает по своему глупому ученику. Он скучает по их урокам, по его прекрасному гибкому телу, развратным стонам и совершенно искренним мольбам, которые начинались каждый раз, когда во время секса мужчина придумывал что-нибудь особенное. Как сейчас стояла перед глазами картина их первого раза: надёжно прижатое к кровати тело, заплаканные глаза, громкие всхлипы, при каждом резком движении, и тихое, жалобное: «Нет…не надо…». Он произносил это с надрывом, непередаваемым, срывающимся голосом. Таким, от которого даже у видавшего многое некроманта внутри неудержимо поднималась волна возбуждения. Он жалел, что овладеть прекрасным нетронутым телом можно лишь однажды…

Но, не смотря на отсутствие Кейне, развлечений хватало. Особенно в сексе. Щенок Кристофера, этот совершенно оторванный от реальной жизни предсказатель, вполне подходил для скрашивания унылого досуга. Мальчик был красив. При внимательном рассмотрении, пожалуй, даже поинтереснее Кейне, не смотря на отсутствие редкого, истинно демонического цвета глаз. Высокий и гибкий, с золотыми волосами и серыми глазами истинного Халлрона. А ещё в свои девятнадцать лет он достался Деамайну невинным. Конечно, Кейне тоже когда-то был невинен, и Деамайн в своё время это исправил. Но эктос-некромант был в первую очередь учеником, он был мужчине нужен в качестве приемника, так что с самого начала Деамайн, получив своё, принялся лепить и тщательно создавать требующуюся ему личность, жалея лишь о том, что мальчик слишком взрослый – с ребёнком получилось бы лучше.

Однако Кай с этой точки зрения был бесполезен. От него нужны были только предсказания, ничего больше.  А это значило, что скроить из него теперь можно что угодно. Захочешь – и он будет робким цветком, краснеющим при любом упоминании слова секс и стесняющийся делать это при свете. Или наоборот – самой сутью разврата, и ему плевать будет с кем, как и где, потому что секс станет по своей интимности ничуть не более значимой процедурой, чем расчёсывание волос. Главное – чтобы расчёска была…