Текст книги "Око за око (СИ)"

Автор книги: witchdoctor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Так она... Цареубийца?! – широко раскрыв глаза, поразился бастард, наклонившись к распятому мужчине.

– Да.

– Это не правда, – сказала девушка еле слышно.

– Она убила Лизу Аррен. Как только об этом станет известно единственному наследнику Орлиного гнезда, рыцари Долины встанут на сторону человека, отомстившего за подлое предательство.

– Что я получу от королевы?

– Серсея отдаст тебе все за ее голову. Ее не спасет ни имя Старков, ни Ланнистеров, ни Болтонов.

– Все? – сверкнул клыком бастард, обернувшись, но Сансы и след простыл.

Улыбка исчезла с его лица. Он побледнел. Петир что-то говорил ему, но Рамси быстро вышел из комнаты. Его полуживая женушка уже успела куда-то убежать, и он торопился найти ее.

Санса была во дворе. Ей очень повезло. Лошадей еще не успели расседлать, и на удивленные расспросы Гобера она ответила, что ей нужно к знахарке – ей стало плохо. Лорд занят, и поэтому с ней поедет Пес.

Пес!

Его нигде не было. Нужно было бежать, но оставить Сандора на волю больного рассудка бастарда было несправедливо. Сандор Клиган так много для нее сделал... Задыхаясь, она пробежала мимо комнаты Клигана. Ожидала увидеть его во дворе, но и тут его не оказалось. Пришлось возвращаться, и она умоляла богов, старых и новых, чтобы Петир своими гнусными речами дал ей время уехать.

А ведь она уже начинала верить, что бастард больше не причинит ей вреда, но все это была ложь. Обман! Иллюзия, созданная ее самоуверенностью. Санса лишь сейчас вспомнила о том, что понятия чести у бастарда было очень относительным. Его мотивы были продиктованы лишь его безумными желаниями. Она уже видела, как злорадно улыбается Серсея, наблюдая за тем, как Рамси Болтон ведет волчицу на заклание. Ее победа была так близко. Она была ослеплена, и никак не ожидала предательства с той стороны, откуда оно было, в общем-то, предсказуемо.

Дверь в комнату Пса была открыта. Горела одинокая свеча, и в ее свете девушка увидела торчавший из-за кровати сапог.

– Сандор?! – позвала она его, но никто не откликнулся.

Вбежала в комнату. Ей стало плохо. Прикрывая глаза от пульсировавшей головной боли, она прошла дальше, ожидая увидеть за кушеткой исколотый ножами труп рыцаря, но… Носками кверху там лежали бесхозные сапоги, и она облегченно вздохнула.

– Куда-то собралась?

Что-то хлопнуло, и Санса в ужасе подпрыгнула на месте. Рамси скрывался за дверью и теперь запирал ее на ключ. Девушка сжалась.

– Не хочешь… поговорить? – медленно двинулся он в ее сторону, и чуть не упавшая из-за подвернувшихся под ноги сапог девушка отступала назад.

– Н-нет.

– Бу! – дернулся бастард, и леди Болтон впечаталась в стену. – Хм-хм. Лорд Мизинец на редкость убедителен, но… Я решил дать тебе шанс. Не хочешь… предложить мне что-нибудь... Поинтереснее?

Это был вопрос-ловушка. Вопрос в никуда. Она и так отдала ему все, что могла, и больше он от нее требовать не мог. В его руке сверкал нож, и она почему-то прикрывала рукой живот. Ей не было известно, знал он или нет, но говорить об этом сейчас, значило просить о пощаде, а этого она никогда не делала, даже будучи его пленницей в Винтерфелле.

Может, она сможет как-то напороться на нож? Смерти она боялась, но от мысли, что она окажется в комнате “преданных Старков” ей становилось немного легче.

– Что? Отдаться всему твоему войску?! Кажется, ты этого тогда хотел? Какое счастье, что их не шесть тысяч, а всего сто.

– Ну... Ты не посчитала войско Ланнистеров и Бейлиша, милая.

– Нужно было скормить тебя…

Она пыталась отпрянуть от него, но лишь ударилась головой, зажмурившись от боли. Рамси Болтон целовал ее, и был доволен, что ее вовремя удалось заткнуть. Он немного перестарался со своей игрой, дававшей приговоренному иллюзию возможного помилования. Предложение Мизинца было, конечно, неплохим, и когда-то бы он обязательно на него откликнулся, но неужели она и вправду поверила, что он купится на этот бред? Если королеве нужна его жена, зачем ему посредник в виде такой кривой кочерги как Петир Бейлиш? Да и зачем ему отдавать Сансу?

Они затаятся в Дредфорте и будут наблюдать за несчастным братцем Джоном, зажатым с одной стороны белыми ходоками, если они, конечно, не были выдумкой, а с другой Ланнистерами. Пусть он разгребает это дерьмецо, а он, Рамси, посмотрит, чья возьмет. Войско Ланнистеров – войско южных солдат, которые против снега ничего сделать не смогут. Он знал это, ведь именно так и расправился с великим Станнисом Баратеоном. В любом случае, они бы очень хорошо измотали друг-друга, а Болтоны, как ни в чем не бывало, прошлись бы по усыпанной их костями дорожке, ведущей в Винтерфелл.

От Сансы он отказываться не собирался. Дорогая женушка приносила ему удачу. Пока сидела в Винтерфелле, он выходил победителем. Перешла на сторону врага, и он чуть не пошел на корм собакам. Вернулась, и вот… он чуть не прищучил Амберовского ублюдка и поймал столь страшного, по словам жены, старика. В его глазах она с каждым днем все больше становилась Болтоном. Он же видел того солдата, исколотого клинком словно подушка от иголок. Теперь Санса должна была понести его ребенка, а значит... принадлежала целиком ему – ни Старкам, ни Ланнистерам, ни Бейлишам.

– Глупые люди порой умудряются все испортить, – сказал он, заглядывая ей в глаза. – Не заставляй меня думать, что ты поглупела, – видел он сконцентрированное недоверие на ее хмурившемся лице. – Обними мужа.

Санса не знала верить ему или нет. Игрался он ею или Петиром? Она пребывала в смятении. Сейчас он совмещал в себе роли ее мучителя и спасителя, и девушка не решалась в какую сторону ей качнуться: поддаться опыту прошлого или же своей интуиции.

– Ну! Не заставляй повторять дважды. Я не люблю ждать, – злился он на ее вернувшуюся холодность, и так, как ничего более ей не оставалось, девушка все же обняла его.

Бастард расплылся в довольной улыбке. Она так хорошо играла роль жены, что он и сам вживался в эту шкуру высокородного лорда-женатика. Ему в голову пришла замечательная идея, как подсластить послевкусие неудачной шутки, и вновь трепля ее по щеке, бастард вкрадчиво задал вопрос.

– Знаешь, что самое интересное в разрезании целого пирога? – девушка недоуменно смотрела на него. – С какой стороны отрезать первый кусок, – ответил он, и ей все стало ясно. В глазах ее замерзли льды, да вот только не по отношению к бастарду.

– Отрежь мне его мизинец, – задирая голову, пыталась сдержать она злорадную улыбку.

Ну разве была она после этого Старком?

====== Пытка ======

Тусклый свет морозного утра светил в окна господской спальни. Ветра не было, но из-за приоткрытой ставни комната наполнялась приятной прохладой, холодившей щеки. Под одеялом и шкурами было уютно и тепло, и балдахин, укрывавший широкое супружеское ложе, тенью прикрывал дремавшую болтоновскую чету.

С улицы доносились звуки возни. Отчетливей всего слышался топот лошадей и возгласы петухов, горланивших наперебой с какой-то громогласной бабой, и проснувшийся Рамси Болтон, стряхнув с себя последние остатки сна, довольно закинул руки за голову. Санса еще спала, тихо и спокойно, впервые не хмурясь во сне, и он чувствовал странное удовлетворение, посещавшее его в последнее время все чаще и чаще.

Вчера, заломив своей милой женушке руку, он вел ее в пыточную. Девчонка хныкала, щедро роняя слезы, и, пытаясь вырваться, брыкалась. Ничего у нее не получалось, и леди Болтон лишь вскрикивала от резкой боли в скрученной руке. Висевший на кресте Петир Бейлиш внимательно наблюдал за павшей столь низко девицей Старк, и хотя лицо его не выражало не единой эмоции, Рамси чувствовал злую радость, таящуюся в его прищуренных темных глазах.

– У каждой зверушки свои погремушки, а моя жена страсть как любит убегать от меня, лорд Мизинец, – пояснил он, притворившись каким-то дурачком.

– Пусти! Ты обещал! – кричала леди Болтон, когда бастард толкнул ее на кушетку. – Ай!

– Не волнуйся. До Ланнистеров мы с тобой еще побудем вместе какое-то время. Я так давно тебя не порол, милая. – схватив копну медных волос на затылке, Рамси шептал ей что-то на ухо, но распятый мужчина прекрасно все слышал. – Мне будет тебя очень не хватать.

Бастард грубо поцеловал свою жену в щеку, и отпущенная девушка упала. Длинные волосы закрыли ее лицо, и прекрасная леди Санса содрогалась от рыданий по своей горькой участи. Взяв нож, бастард собирался освободить лорда Бейлиша, и торжествующий Петир даже не сомневался в очередном своем триумфе. Самодовольно дернулся кончик аккуратно подстриженных усов, да искривились губы в мягкой улыбке, однако былая радость быстро слетела с его лица. Успокоившись в мгновение ока, Санса выпрямилась в полный рост, утирая фальшивые слезы. Что-то заподозривший Петир сощурился, и, подтверждая его подозрения, острый нож безжалостно впился в плоть пленника.

Рамси Болтон даже сейчас помнил отнюдь не столь самоуверенное лицо, искаженное болью, и даже сейчас слышал крик мужчины, потерявшего для начала всего лишь маленький мизинчик. Глупый старик! Сколько ужаса было в его глазах от осознания того, что его жестоко разыграли. Как же она тогда улыбалась! Ее голубые прежде глаза в свете огня мерцали янтарными каплями, и завороженный бастард жадно впивался в ее губы, умиляясь робкой злостью своей леди.

Пленник долго шипел, корчась от боли да от попыток вернуть былое хладнокровие, и, так как другого ему ничего не оставалось, смотрел на то, как женщина, по каким-то причинам ему дорогая, млела в чужих объятиях. Сжимая в пропитавшейся кровью тряпке маленький обрубок, щедро подаренный мужем, девушка даже не удостоила несчастного своим взглядом, и Рамси, видя этот то ли ревностный, то ли отчаянный блеск в глазах, улыбался. Ощипывание птички-пересмешника началось и довольно удачно.

Им пришлось еще ненадолго задержаться с лордом Мизинцем, чтобы прижечь кровоточащую рану. Острой необходимости в этом не было, но, именно, лицезрением болтающегося на кресте червяка хозяева Дредфорта отметили свое возвращение в родные лары и пенаты. Болтоновская чета даже не поужинала.

Первая кровь врага сотворила потрясающие вещи. Если бы он только знал, что для того, чтобы пробудить этого рыжего демона, нужно сделать подобное подношение, расправился бы с лордом Бейлишем еще в их первую брачную ночь.

Разминая шею, мужчина вздохнул, обернувшись в сторону девушки. Его женушка и лорд Мизинец были не единственными трофеями, прихваченными из Овражьей деревни. Для осмотра остального добра, доставшегося после сражения, его ждал Гобер Натвуд. Семерых солдат они все же потеряли, но взамен прихватили немало орудий и лошадей. Бастард был доволен. Рамси Болтон вспоминал своего отца, и думал о том, что было бы славно услышать его удовлетворительный отзыв о проделанной работе. Некстати припомнился последний разговор со стариком, окончившийся смертью последнего, и сыновья тоска была хладнокровно им придушена. Он спешно поднялся с кровати и шире распахнул оконную ставню.

– Куда ты? – услышав шорохи одежды, сонная девушка, повернулась в его сторону.

– Пойду проверю, – хмыкнул он, целуя леди Болтон в лоб. Некогда в Винтерфелле ее кидало в дрожь от подобного, а теперь обнаглевшая в край она даже не шелохнулась.

– Вдруг после этой ночи Ланнистеры смогут предложить что-нибудь еще за твою голову?

– Зайди тогда на псарню. – Санса, нахмурившись, закуталась в одеяло. Подложив руку под подушку, она закрыла глаза, улегшись поудобнее, и комната вновь наполнилась ее сонным голосом. – Собаки не ели четыре дня. Тебе они будут рады.

– После Мизинца займусь твоим острым языком, – расширил он недовольно ноздри, но скоро вновь натянул улыбку на лицо.

– У каждого свой нож.

– У каждого Болтона, а не у Старка, – теперь уже была его очередь наносить удар в словесной перепалке. – Так что… Доброе утро, леди Старк-Болтон.

Бросил он невзначай и ушел, а Санса так и осталась нежиться в кровати. Перина была такой мягкой, а постель столь теплой. Не было полынного запаха горчившей травяной настойки, кислого аромата иссушенных кореньев, полусознательного бреда, грубых прикосновений, но в иллюзорном спокойствии она мучилась его словами, сковырнувшими клубок противоречий, терзавших ее душу.

Старк или Болтон? Дредфорт или Винтерфелл? Джон или… Рамси? Что она будет делать, когда пересмешник смолкнет во веки веков? Что она должна, а самое главное, хочет делать. Санса долго бегала от этих мыслей, прикрываясь необходимостью любых мер во имя возмездия, и теперь они, воспользовавшись ее хворью, беспощадно накрыли девушку снежной лавиной.

Винтерфелл по-прежнему был ее домом, наполненным, к ее сожалению, самыми приятными и самыми ужасными воспоминаниями. Мрачный и вечно хмурившийся серой бугристой кладкой Дредфорт, где она была полноправной хозяйкой, стал свидетелем ее побед – над Петиром, над Карстарками, Амберами и даже над Рамси, и прикипевшая к своей новой обители девушка не была так уверена как прежде, что хочет возвращаться назад. Причин было великое множество.

Бастард. Он по-прежнему был жесток, воспитание его оставляло желать лучшего, да и вульгарный тон его речи часто коробил ее благородный слух, но… Санса все чаще обращала черное в белое после случая с Амберами. Тем более, после ее вызволения из лап Мизинца. Девушке казалось, что Рамси Болтон менялся, став довольно-таки сносным, и ей очень хотелось верить своей интуиции, подсказывающей, что она все же смогла приручить бешеного зверя.

Однажды Петир спас ее от издевавшегося над ней Джоффри Баратеона и от ревнивой тетушки, пытавшейся выкинуть ее в Лунную дверь, и Санса Старк, путаясь в своих чувствах и благодарностях, тогда доверилась ему глупо и наивно, приписав новоиспеченному дядюшке те самые рыцарские качества, о которых грезила с детства. Подобное волшебство теперь творилось в отношении спасшего ее Рамси Болтона, и единственным щитом от этого сладкого яда были ее воспоминания. Она понимала, что никогда не сможет забыть того, что произошло в первые месяцы ее замужества. Даже если бастард принесет ей голову Серсеи на золотом блюде и станет вдруг самым нежным и любящим супругом, те дни будут мрачной тенью следовать за ней по пятам, напоминая о пережитых боли и унижении.

Она вся сжалась, свернувшись калачиком, и про себя повторила три заветных слова: Старк, Винтерфелл, Джон. Некогда она думала привезти брату голову Мизинца. Санса представляла, как швырнет ее перед Джоном, и прежде пренебрегавший ею он поймет, что она не такая уж глупая маленькая девочка и может самостоятельно достичь желаемого, защитив их семью, но…

У короля Севера могла появиться своя собственная семья и жена – ее соперница. Она-то и станет леди Старк из Винтерфелла согласно традициям и законам. Вчера Рамси отказался от предложения Мизинца в пользу своей жены, и рано или поздно Джон точно также мог отказаться от Сансы уже из-за своей супруги.

Что тогда будет с ней? Если Рамси будет мертв, ее выдадут замуж, чтобы спровадить из Винтерфелла под благовидным предлогом, и ее, в очередной раз преданную и брошенную, никто и ничто не спасет. А ее дитя? Ее тетя – родная сестра матери готова была убить свою племянницу из-за повода смешного и глупого, и не было никаких гарантий, что Джон, бывший ей братом наполовину, не решится устранить наследника двух крупных северных домов. Джон был Джоном, но власть развращала и не таких людей как он, и Санса, обжегшись на молоке, на воду дула.

Болтон. Дредфорт. Рамси. Не лучше ли было облюбовать себе спасительное гнездышко здесь? Она сжимала кулак на животе, и задумывалась над тем, что могла бы в самом деле остаться в Дредфорте. Будучи уверенной в том, что бастард не причинит ей боли, Санса и дальше играла бы роль леди Болтон и растила бы своего ребенка, зная, что при живом отце его минует участь детей Неда Старка. Она испытала на своей шкуре, каково это остаться без отца и своему сыну такой судьбы искренне не хотела. Своему ребенку Рамси вреда не причинит – даже самый страшный зверь не убьет свое дитя, ведь так?

Санса еще до сих пор не свыклась со своим новым положением, а внутри нее уже рос его ребенок. Ребенок от человека, убившего ее брата. Она могла простить Рамси издевательства над собой – в этом леди Старк или Болтон была вольна поступать так, как ей вздумается. Захочет, и будет щебетать как птица, что любит его больше всего на свете, и никто не посмеет ей возразить, но… В случае с ее младшим братом, убиеенным Риконом, она не могла быть столь своевольной.

Девушка пребывала в смятении. Она искала спасительную ниточку, способную распутать клубок противоречий, и ее пытливый ум пришел своей хозяйке на помощь.

В конце концов, это Амберы предали Старков, отдав Рикона Рамси. Он не был столь интересен бастарду, иначе бы лорд Болтон денно и нощно искал его, натравив собак-ищеек. Без армии и денег Рикон не был ему опасен. Бастард даже его не мучил! Просто убил, чтобы спровоцировать Джона. Амберам никто не запрещал спрятать Рикона в Последнем очаге, и теперь после битвы бастардов использовать его как разменную монету. За младшего Старка им бы отдали и Дредфорт, и земли Болтонов, и даже прогнали бы одичалых на земли других лордов, но они этого не сделали. Это Амберы были виновны! Это они должны были заплатить за смерть ее брата, думала девушка, все больше оправдывая болтоновского ублюдка.

Это была война, а на войне случается и не такое – находила она очередное оправдание, и, пытаясь найти другие доводы в пользу лорда Болтона, создавала из бастарда чуть ли не мученика, бывшего вынужденным устранить угрозу своей власти на бескрайнем Севере. Подобное двуличие было легко объяснимо, ведь оправдывая своего супруга, отца ее будущего чада, Санса Болтон оправдывала и себя заодно.

«У тебя будет не один ребенок», вспоминала она слова старой ведьмы. Не один – это двое, трое или пятеро? Предсказание казалось абсурдным, но раньше и возобновление отношений с этим человеком казалось ей нелепым и невозможным. Значило ли это, что она может не опасаться вреда от лорда Болтона?

Девушка вспоминала свой сон о голубоглазом мальчике, и в ней странным теплом растекалось предвкушение материнства, сопряженное со страхами и переживаниями. Санса помнила беременность матери. По иронии судьбы, отчетливее всего помнилось ей рождение Рикона, и заработавшая головную боль от тяжелых мыслей леди Старк крепко сжала виски.

Довольно! Что за тяжкая пытка мучить себя мыслями столь смутными, столь противоречивыми. Разве кто-то требовал от нее какого-то решения? Она и так вернула Винтерфелл Старкам, передала Джону бразды правления, а теперь готовилась вершить правосудие за предательство отца. Для маленькой глупой пташки, некогда мечтавшей свить гнездышко и петь прекрасные песенки, этого было более чем достаточно. Леди Болтон запретила себе копаться в прошлом. Это ничего не изменит, а она больше не хотела мучений. Хватит с нее!

Боги предоставляли ей очередной шанс попытаться начать жизнь сначала, и она, уставшая от постоянного страха, от постоянного сопротивления, от постоянной боли, от постоянного недоверия готова была этой возможностью воспользоваться.

Ее ребенок уж точно ни в чем не был виноват, не сделав еще пока ничего плохого или хорошего, и Санса все больше думала о простой истине – теперь у нее появлялась своя семья. Она могла бесконечно твердить о том, что она Старк, но чем больше будет ее живот, тем ярче будет сиять болтоновское клеймо, выжженное не только на ее коже, но и глубоко в душе.

Раздался крик из пыточной, развеявший на время ее сомнения. Леди Санса улыбнулась. Все ее усилия оказались не напрасными, и девушка была тому несказанно рада. Встав с кровати, леди Болтон уверенным движением развернула небольшой платочек, в котором лежал отрубленный палец ее врага. Голова все еще болела, ее немного мутило. Ей очень хотелось орехов и молока. Нужно было проверить почту, переделать дела по хозяйству – шептала ей в уши леди Болтон, а леди Старк просила написать пару строк королю Севера.

Черное и белое – как знамена Болтонов и Старков. Ей нужно было сделать шаг в темноту или на свет, и хотя свет и манил ее старыми воспоминаниями о счастливом детстве, слыша очередной крик Мизинца, Санса думала о том, что в темноте не видно крови, блестевшей у нее на руках. Как она будет смотреть Джону в глаза после всего этого? Он ее осудит, тяжело вздохнув как отец, а вот Рамси... нет.

Ребенком она уже не была, чтобы грезить о счастливом и беззаботном детстве. Она была женщиной, а скоро должна была стать матерью. Она колебалась, понимая, что может совершить непоправимую ошибку, и желая оттянуть тяжелое сердцу решение, девушка хотела поговорить с бастардом.

Нужно ведь сообщить «папочке» о радостной новости, и Санса Болтон чувствовала, что от того, как он себя поведет, будет зависеть и ее окончательный ответ.

Крики из пыточной доносились редко. Бастарда никто не торопил, и он вволю развлекался, издеваясь над связанным пленником.

Долгая тишина вдруг прерывалась животными стонами, и стоявшая неподалеку Санса еле сдерживала накатывавшую на нее дрожь. Облокачиваясь на каменный косяк заветного коридора, она внимательно прислушивалась к тишине и опасливо поглядывала на закрытую дверь. Представляя в умелых руках мужа Петира Бейлиша, еще недавно бывшего ее другом, девушка не могла поверить в происходящее и искренне боялась.

Одно дело – обидевшие ее Амберовские посланники, которых бастард быстро освежевал ради деревянных крестов, и совсем другое – унизительная и изматывающая пытка бывшего союзника, с которым у нее была своя история отношений, с которым, возможно, эти отношения могли быть, сложись все немного иначе.

Леди Старк начинала жалеть Петира, думая о том, что поступает несправедливо с человеком спасшим ее от Джоффри и примчавшимся к ней на помощь в сражении за Винтерфелл, но леди Болтон вовремя напоминала ей о том, что он предал ее отца, заставив страдать всю ее семью, и дрожь мгновенно проходила. Взгляд становился ледяным и минутная слабость исчезала словно туман по утру.

– Хватит! Хватит!

Петир держался, отчаянно стараясь не терять самообладания, но нож выковыривал из него совершенно другого человека. Он отчаянно сопротивлялся, пытаясь еще договориться о чем-то с бастардом, однако Рамси уже вошел во вкус и, цепляя за живое, превращал лорда Бейлиша в очередного червяка сродни Вонючке. Санса отчетливо слышала, как подходит бастард к кресту, как подносит нож к руке, как Мизинец хватает губами воздух, прежде чем вновь закричать, и твердила себе, что так надо.

– Это какая-то ошибка...

– Нож никогда не ошибается, старик, а вот люди… да. – вдруг смолк бастард, остановившись на мгновение. – Не очень хорошо воровать чужих жен, тем более… мою.

– Я не знал. Не знал.

– Я не зиналь. Я не зиналь, – перекривлял его Рамси, наигранно хныкая. – О чем ты не знал?

– Что ты жив… Хах… В-вы… Вы, лорд Болтон.

– Моя жена сказала мне, что ты – лгун, каких еще свет не видывал. – раздавались размеренные слова из пыточной. – Какое совпадение… Я тоже!

– Это ведь я сделал ее твоей женой! Прошу…

Из тишины вырос крик и, сорвавшись, затерялся в коридорах болтоновского замка. Санса почувствовала, как улыбнулся бастард, и она глубоко вздохнула, пытаясь совладать с чувствительной женской натурой, умоляющей ее уйти куда подальше.

– Вот это точно ошибка. Моей женой ее сделало чудо-дерево и… мой дружок. Видел бы ты как она была рада. После свадьбы так и рыдала от счастья!

– Я могу… Я могу еще сделать тебя Хранителем Севера. Т-только отпусти...

– Но для этого мне придется опять остаться без жены? – понизил голос безумный палач. – А ты хитрец! Хочешь оставить меня без ее упругих сисек и теплой задницы, старый завистник?! Ты, небось, и сам бы хотел… – зашептал бастард, и леди Старк не услышала конца фразы.

– Нет…

– Ты мне врешь, мальчик-с-пальчик.

– Да…

– Врешь?

– Нет… Я не вру.

– Так да или нет? – путал бастард пленника, смеясь ему в лицо.

– Да… хотел. Хотел. Прекрати… Не обязательно отдавать… Послушайте… У меня много денег. Я могу купить любую армию, которая возьмет Винтерфелл.

– Винтерфелл – укрепленная крепость.

– Не важно… Я могу купить людей старковского бастарда… Она останется при тебе. Делай с ней, что хочешь. Отпусти меня. Поверь, я в состоянии купить тебе голову Джона Сноу.

– Хм.

Рамси отступил. Он вновь игрался, выдерживая паузу, и леди Болтон жалела, что не может видеть лица Мизинца, пытающегося угадать, что предпримет бастард. Это было сложно. Санса не сомневалась в том, что Петир был умен, но в отличии от Рамси, он не был безумен. Угадывать логику безумца все равно, что пытаться просчитать падение осеннего листа, и лорд Бейлиш находился на грани отчаяния. Волчица чувствовала это, улавливая тлетворный запах страха.

– Как это интересно, – вновь заинтересовался лорд Болтон, однако его тон в следующую секунду переменился. – Фамильярность так и прет из всех твоих щелей. Ты снова мне тыкаешь!

– Нет… Хва-хватит…

– Ну… Хватит, так хватит, – вновь смолкли крики. – Ты знаешь, почему ты здесь? – выдерживая многострадальные паузы, Рамси Болтон перемещался по пыточной. – Не знаешь. Странно. Она-то точно знает. Ей так хотелось тебя поймать. Видел бы ты, что она вытворяла. – улыбался Рамси Болтон, видимо что-то показывая своей жертве.

– Она… Вас… использует. Как и меня… – не сдававшийся пленник, совладавший с болью, пытался дернуть за нужную веревочку мужского самолюбия, но ему было сложно дергать за ниточки такого же кукловода, как и он сам. – Использует, а когда станете ей ненужным – выбросит. Поверь… те. Я знаю.

– Санса? Коварная женщина. О-о-о! Я-то ее сразу раскусил. Даже не скажешь, что из Старков… Хотя… про девственность она все-таки не соврала.

– Шрамы?! Шрамы на лице, это ведь ее рук дело? – угадал Петир, видя красные полосы на правой щеке бастарда, и взбесившийся Рамси вознаградил его за проницательность очередной порцией железа, заставив кричать еще громче.

– Так… почему ты здесь, лорд Мизинец? – Петир снова умолял прекратить. – Давай сыграем в игру. Я буду сдирать с тебя кожу, если ты будешь молчать, но… – лорд Бейлиш часто задышал, – если ты мне скажешь, почему ты здесь… Я пойду к жене и буду вонзать свой «нож» в нее. Поверь. Я не хочу тебя мучить. Трахать мою женушку куда приятней, чем играться со старым вонючим куском мяса, – вкрадчиво шипел Рамси. – Ты молчишь?

– Нет!… Нет… Я скажу…

Леди Болтон слышала, как бастард плюхнулся на кушетку. Лязгнуло железо. Терлись друг о друга клинки, а дальше… Пересмешник начал свою песнь.

Он рассказывал обо всем подряд, вдаваясь в мельчайшие подробности, и старался отдалить от себя пытку. Рамси не мог этого не слышать, однако опять давал ложную надежду пленнику, смакуя его незатейливый рассказ. Это он – Петир, помог Русе достать от короля Томмена указ об узаконивании бастарда Рамси Сноу – пытался он показать свои заслуги перед бастардом, и леди Болтон зло ухмылялась. Давно она не видела того, как лорд Бейлиш лебезил перед кем-то столь усердно.

Именно он помог расторгнуть помолвку Сансы с Джоффри Баратеоном, вовремя подпихнув под короля Маргери Тирелл, а потом помог ей бежать, ведь Джоффри так и издевался бы над леди Старк, если бы не он – пытался показать он себя спасителем леди Болтон, и девушка едва не фыркала от подобного вранья. За побег она, конечно, была благодарна, но… вспоминая о том, как ее чуть не изнасиловали, о том как Джоффри прилюдно приказывал ее избивать, вспоминая о том, что заступались за нее лишь лорд Тирион и Пес, искренне презирала подобное сострадание к себе, пробудившееся так вовремя под ножом ее мужа.

Санса ожидала чего-то более интересного, но Рамси, не прерывая, слушал. Для него история его женушки была в новинку, и он порой спрашивал о каких-то нелепых вещах, чтобы запутать или вывести рассказ в нужное ему русло.

Петир должен был везти ее к себе на Пальцы, но вез в Винтерфелл. Тайно, обманом. Девушка ничего не знала, но когда осознала, сопротивляться не стала. Он не знал, что… что лорд Болтон окажется не столь ласковым с женой, как ей того хотелось.

– Она мне… не простила.

– Чего?

– Что я… Я продал ее. – скрепя сердце признавался лорд Бейлиш, видя, что его рассказ все же отдалил от него острый нож.

– Как одну из своих шлюх? – вкрадчиво проговаривал бастард, вновь приближаясь к своей жертве. – Слышал у тебя много борделей, старый развратник. – Петир жалостливо застонал.

– Я рассказал. Ты… Вы… обещали.

– Разве я не сказал, что я – лгун? – довольствовался собой Рамси Болтон. – Скажи: «Я продал Сансу Старк как шлюху». Говори! – и, едва совладав с болью, Петир Бейлиш говорил, сбивчиво и неуверенно. – Я не слышу. – вновь чирикал пересмешник. – Я не слышу… Неужели я оглох? – вновь вонзился нож в плоть, и Петир громко прокричал заветную фразу.

Санса так и стояла в коридоре, закрыв глаза, вновь вспоминая о том, о чем хотела бы забыть. Она крепко сжимала кулачки, впиваясь ногтями в ладони, и не сразу услышала, как ее зовут.

– Санса! Нам тебя не хватает.

Леди Болтон замерла на месте. Бежать было поздно. Заветная дверь открылась, и оттуда навстречу ей вышел бастард. Ее присутствие было раскрыто, и, задавив в себе свои страхи, девушка, опасливо глядя на окрававленный нож в руках мужа, вошла в пыточную, следуя пригласительному жесту лорда Болтона.

Петир болтался на кресте, через силу удерживая взмокшую сальную голову. Он пристально смотрел на леди Старк, ожидая хотя бы от нее проявления сочувствия, но встретил лишь боязливое любопытство. Несколько пальцев были уже освежеваны, по руке неуверенно струилась кровь, стекая на древко креста. В воздухе стоял дурманящий запах пота и железа, и волчица, завороженная картиной пытки, остановилась прямо перед размашистым крестом.

– Ты слышала?

– Д-да.

– Расскажи нам, – засюсюкал бастард с ней, как с маленьким ребенком. – Ты злишься на пальчикового лорда из-за того, что он сделал из тебя болтоновскую сучку?

Санса тяжело вздохнула, подумав некстати о том, что Рамси Болтону нужно было заняться не ее острым языком, а своим. Глядя на Мизинца, она припомнила, как решилась вчера бежать из-за поганых слов лорда Бейлиша, и в ней вдруг проснулось отнюдь не сочувствие, а странная мстительная злоба.

– Я думала болтоновский сучкой меня сделало чудо-дерево и… – она запнулась. Не полагалось так выражаться леди, но она все же повторила за бастардом его же слова. – И… твой дружок.

– Жаль, – широкими шагами бастард отдалился от жены. – Я старался, лорд Мизинец. Я старался вам помочь.

– Нет… нет. – вновь затрясся человек на кресте от острого клинка, и Санса, часто дыша, выглянула из-за плеча бастарда, стараясь увидеть сдираемую кожу. – Я же все сказал. Хватит…