Текст книги "Twisted City (СИ)"
Автор книги: witch777
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Можно было догадаться, что Томас не просто так пришёл. Я стряхнула крошки на пол.
– Сколько потребуется.
Томас покачал головой.
– Это слишком опасно.
– Зато он хорошо платит.
Я вспомнила о спрятанных на дне сундука деньгах. Каз платил в зависимости от проделанной мной работы. Чем больше и чем сложнее текст – тем больше крюге он давал. За те несколько раз, что он уже платил, накопилась неплохая сумма. Я напомнила себе, что их нужно обменять на равкианскую валюту и как можно скорее отправить.
– Есть и другие способы заработать.
Я удивлённо уставилась на него.
– Предлагаешь продать что-то из теткиных вещей?
Лицо Томаса исказилось от отвращения.
– Как тебе это могло в голову прийти? Только посмотри на себя. Общаешься с преступниками, и уже думаешь, как они.
– Я всего лишь говорю, какие еще варианты у нас есть, – настала моя очередь злиться. – нам нужны деньги, забыл?
Томас вскочил на ноги. От неожиданности я дернулась.
– Да, нужны. И я разрабатываю их, собственным трудом зарабатываю, пока ты прохлаждаешься.
– Я работаю!
– Кем? Мошенницей? Фальсификатором?
Что-то потекло по моей щеке. Я даже не сразу поняла, что начала плакать.
– Ты же знаешь, что я пыталась, – прошептала я. Томас, увидев на моем лице слезы, тут же смягчился.
– Прости, я не хотел.
– Нет, ты хотел! – я встала перед ним. Обратной стороной ладони стёрла слезы. – Ты всегда так. Думаешь, что раз ты такой способный, и другие тоже. Все для тебя под копирку. Никогда не думал, какого это – быть не такой? Отличаться от других? Не справляться с чем-то простым, просто потому что в детстве получил идиотскую травму, которая превратила твою жизнь в кошмар? Нет. Потому что ты идеальный. Нет ничего, с чем бы ты не справился, не так ли? А знаешь, что хуже всего? Что тебе наплевать на меня. Признай, ты здесь не ради меня – и не ради матери.
Он попятился, вскинув ладони вверх, словно защищаясь.
– Джей…
Я усмехнулась.
– А ее ты никогда так не называл. Только полным именем. Потому что она – божественная. Она – идеальна. А я – я просто Джей. И одной буквы хватит.
Плечи его поникли. Он хотел сказать что-то еще, но только покачал головой и вышел.
Я рухнула обратно на кровать и уставилась в потолок. Хотелось хорошенько поплакать, но слезы как назло закончились. Впрочем, поплакать вдоволь мне все равно бы не дали. В мою комнату снова постучали. Полностью уверенная, что вот теперь-то это швея, я распахнула дверь.
– Привет, – сказала Нина и, плечом отодвинув меня, застывшую от удивления на месте, вошла в комнату.
Я помотала головой, уверенная, что она мне мерещится. Но нет. Нина, как ни в чем не бывало, прошлась по комнате, оглядывая ее любопытным взглядом, а затем плюхнулась на мою кровать. С тоской посмотрела на оставшееся печенье, но не взяла ни крошки.
– Как… как ты вошла в дом? – спросила я, когда голос вернулся ко мне.
Нина пожала плечами, словно приходить в чужие дома без приглашения для нее дело привычное.
– Входная дверь была открыта. В холле было много народу, так что меня даже не заметили.
– Но как ты узнала, какая из комнат – моя?
– Легче простого. Тебя было слышно даже с лестницы.
Супер. То есть она не только проникла в дом, но еще и послушала приватный разговор.
– Много услышала?
– Не волнуйся, твоя ссора с твоим парнем мне абсолютно не интересна.
Я поморщилась.
– Он не мой… Парень.
– Как скажешь, – ответила Нина. Она взяла с прикроватной тумбы книгу и пролистала страницы.
– Зачем ты пришла? – нетерпеливо спросила я. Вся эта ситуация мне порядком надоела. Бессонница, перепалка с Томасом, появление Нины, и это ещё только восемь утра. День предстоит тяжёлый.
Не отрываясь от книги, Нина протянула мне папку. Я изучила ее содержимое. Работы оказалось не так много, как я думала.
– Делов-то.
– Это нужно сделать до трёх часов.
Ладно, я поторопилась с выводами. Надеюсь, тетя поверит, если я скажу, что у меня разыгралась мигрень.
– Класс, – пробормотала я. Тем временем Нина отложила книгу и полезла в верхний ящик. – Ну, свою часть работы ты выполнила, больше тебя задерживать не буду. Ты придешь в три?
Нина покачала головой.
– Каз приказал не спускать с тебя глаз.
– Ты ведь шутишь?
– Брось. Ты меня даже не заметишь.
***
Швея пришла только через час. Бросив безразличный взгляд на Нину, она спросила у меня:
– На нее тоже нужно делать платье?
– Нет, – поспешно ответила я, и швея потеряла к Нине всякий интерес.
Помимо снятий мерок для нового платья, на сегодняшней повестке дня стояла примерка уже приготовленной одежды. Я зашла за ширму и принялась мерить первое платье. Со стороны кровати раздалось шуршание и негромкий стук рамы кровати о стену, как если бы кто-то перелез через кровать, чтобы залезть в сундук с другой стороны.
– Не трогай сундук, – крикнула я, засовывая руки в рукава.
Шуршание прекратилось.
– И вещи под кроватью тоже.
Нина вздохнула.
– И чем прикажешь мне заняться?
– Придумай что-нибудь.
Я вышла из-за ширмы и встала перед зеркалом. Платье было из плотной ткани и хорошо сидело на мне, но узор казался мне слишком броским.
– Неплохо, – сказала Нина, едва удерживаясь, чтобы не рассмеяться, – Твой выбор?
– На эскизе смотрелось лучше. Но ничего, в следующий раз приду к вам в этом – Каз наверняка оценит фасон.
Девушка фыркнула. Я пошла примерять следующее платье.
– Так как ты оказалась в его команде? – словно бы невзначай спросила я.
– Поучаствовала в массовой оргии. Можешь к нам присоединиться, – ответила Нина на равкианском.
Я высунулась из-за ширмы и недоуменно посмотрела на девушку. Перевела взгляд на швею, которая и ухом не повела на высказывание Нины. Я закатила глаза и юркнула обратно.
– Могла просто спросить, понимает ли она равкианский, – перешла я на родной язык.
– Так было бы слишком скучно.
– Окей, мы выяснили, что она нас не понимает. На самом деле, единственный в этом доме, кто может нас подслушать – это Томас, но насколько я помню, у него дела в городе. Ну, расскажешь?
Нина молчала. Когда я вышла в другом наряде, она едва на меня взглянула. Швея взяла иголку и принялась править вверх платья прямо на мне.
– Мне нужна была услуга, – наконец сказала она, рассматривая свои ногти. – И Каз мог мне ее оказать.
– И он помог?
– Каз? Нет конечно. Правда, потом он все равно это сделал, когда ему понадобились знания Маттиаса. Он ничего не делает, если это ему не выгодно.
Я обдумывала ее слова. Нина тем временем решила задать ответные вопросы. Она положила ногу на ногу и утвердила подбородок на ладони.
– Почему ты приняла его предложение?
– Мне нужны деньги.
– Твой отец – дипломат, – напомнила Нина.
– И это значит, что у него есть деньги.
– Можно удачно выйти замуж.
– И тогда деньги будут у мужа, – я вернулась за ширму и скинула платье. Красивое, но опять не то. Швея принялась снимать новые мерки. У меня слишком быстро менялся вес, и данные постоянно требовалось обновлять. И то платье позже придется перешивать, – Я хочу накопить достаточно денег и уехать. Начать новую жизнь.
– С Томасом? – невинно хлопая ресницами, поинтересовалась Нина. Я не стала ничего отрицать. Все равно не смогу объяснить, не вдаваясь в подробности.
Закончив делать пометки в блокноте, швея пошла к своей сумке и принялась раскладывать на кровати образцы тканей. Я быстро надела домашнее платье (из светло-голубого атласа, расшитое сверкающими камешками) и присоединилась к Нине, которая вертела цветные лоскуты ткани. Потребовалось время, но даже тогда мы со швеей не нашли компромисс. Из тех эскизов, что она мне показала, мне понравилось платье с пышной юбкой и короткими рукавами-колокольчиками. Его украшал широкий пояс, обшитый драгоценными камнями, а на шею предполагалось надеть колье. Швея же настаивала на более простом темно-синем платье: открывающем плечи, с квадратном вырезом и рукавами до локтей. Оно было красивым, не спорю, но мне хотелось чего-то яркого, блестящего. Дорогого.
В конце концов мы остановились на варианте, что мне изготовят оба платья, а я уже сама решу накануне праздника что надеть.
– Можно сделать окантовку рукавов из кружевной ленты, – предложила швея, кивая на эскиз со своим вариантом. В руках она держала эту ленту, шириной в два сантиметра.
– Ну уж нет, – я покачала головой, прекрасно помня, насколько это неподатливый материал. – На машинке ее не пришьешь, а вручную ты убьешь и время, и нервы. Слишком много рельефных швов. Да и как ты собираешься пришивать его к платью? Атлас будет постоянно ускользать со стола и перемещаться.
– Это того стоит.
– Ничего это не стоит. Будут торчать нитки.
– Не будут.
Все это время Нина с интересом рассматривала меня. Я смущённо заправила выпавшую прядь за ухо и обратилась к швее, закругляя спор:
– Ммм, ладно. Спасибо за помощь.
– Я приду повторно через неделю.
– Хорошо.
Я закрыла за ней дверь и прислонилась к ней спиной. Посмотрела на Нину, которая вела себя, как у себя дома.
– Ты собираешься сидеть здесь, пока я работаю?
– А что? Я тебе уже надоела, Джулия?
Я скривилась.
– Пожалуйста, давай без полного имени.
Нина склонила голову набок.
– Тебе не нравится твое имя? Почему?
– Какое-то оно слишком… Официальное. Пафосное.
– Как и ты, – Нина кивнула на кольца на моих руках. Я скрестила руки на груди, пряча украшения с драгоценными камнями. – Кстати, это же не равкианское имя, не так ли?
– Нет. Моя мама – керчийка.
– Ясно. И как же к тебя обращаться?
– Друзья зовут меня просто Джей.
– Как скажешь, Джей.
«Я не говорила, то ты мой друг, » – хотела заявить я, но так и не сказала.
========== Глава 10. Secrets In Your Head ==========
Если вы не высыпаетесь по ночам, у вас рябит в глазах от ярких цветов, уши вянут от звуков настраиваемого оркестра, а из кухни вкусно пахнет, хотя вам не дают ни кусочка этой вкуснятины, потому что «еще рано, мисс» – поздравляю, у вас дома скоро состоится грандиозный праздник. Работы для Каза практически не осталось, но я продолжала настаивать на своем участии в подготовке к их миссии. В данном случае это означало: я посижу у вас в уголочке; если понадоблюсь, зовите. Парень из Бочки не возражал, что, учитывая его любовь к конфиденциальности, свидетельствовало о том, насколько плохо я выглядела. Правда, сегодня он все же подсунул мне одну бумагу для подделки, но из-за начинающейся головной боли и отказала ему. Не могу сказать, что тот склеп, в котором разместилась его банда, был сравним с домом тети, но здесь, по крайней мере, у меня было личное пространство.
Ну, почти.
– Почему ты приехала в Кеттердам? Как твоя мать оказалась в Равке? Разве ты не должна обучаться в Кеттердамском университете, раз уж ты здесь?
Вопросы лились из Нины рекой. К ней вернулся аппетит, и теперь, когда она устраивала перекусы – а устраивала она и довольно часто – она подсаживалась ко мне за стол и устраивала допрос. Умом я понимала, что ей просто скучно. Не знаю, чем именно занимались ребята, но Каз отправлял их на полевую вылазку куда чаще, чем Нину. Кроме того, из того, что я знала, она уже год не была дома, и я, как и она, родилась и выросла в Равке.
– Меня пригласила тетя. У нее нет своих детей, и отец решил, что мне будет полезно сменить обстановку. Ну и найти жениха, по-видимому, – ответила я, пытаясь продолжить чтение книги. – Почему мама переехала в Равку, я не знаю. Она не любит говорить о своей жизни до моего рождения. А в университет я не хожу, потому что отец считает, что не женское это дело – получать образование.
– Но у тебя были репетиторы?
Я вспомнила кучу людей, учебники, карты, словари. Тихий смех Жюли, когда я что-нибудь выделывала. Ее теплое дыхание, от которого шевелились волоски над ухом, когда она шептала: «Давай сбежим». Как я колебалась, так как знала, что нам влетит, когда частные учителя доложат нанимателю, но все равно шла вместе с ней, потому что Жюли умела уговаривать.
В носу защипало. Я скучала по ней.
– Да, были, – прошептала я. Видимо, Нина почувствовала перемену в моем настроении, потому что она отстала от меня.
К обеду у меня дико заболела голова. Я и так чувствовала себя не лучшим образом из-за всей этой суматохи дома, и смена обстановки, похоже, не слишко помогла.
Я потянулась за своей сумкой и заглянула внутрь.
– Проклятье! – прошептала я, не найдя в ней нужного.
Кажется, я забыла взять с собой свое «лекарство».
– Нина! – девушка обернулась. – У тебя случайно нет…
Я не закончила предложение, смутившись. Но Нина и так меня поняла.
– Нет.
Она встала со своего места и ушла в соседнюю комнату. Для меня ее движения уже выглядели, как смена картинок. По голосам я поняла, что на спрашивает шуханского парня – не Уайлена – если ли у него что-нибудь для меня. Вернулась она ни с чем.
– Ладно, тогда поеду домой.
Я встала и поморщилась, когда гудение в голове усилилось.
Оказавшись на материке, я наняла повозку. И все было хорошо, пока мы внезапно не остановились, резко дернувшись. По гулу голосов я поняла, что мы подъехали к площади.
Мужчина, управляющий повозкой, чертыхнулся. По голосам я поняла, что он чуть на кого-то не наехал.
– Прошу прощения, мисс. Здесь слишком много людей. Ярмарка в самом разгаре. Я не смогу проехать.
– А нельзя ли как-то объехать?
– Боюсь, попасть туда, куда вы сказали, можно только через площадь.
Я глубоко вздохнула, понимая, что влипла. Нужно было попросить Нину или Джеспера сопроводить меня. Но тогда они бы стали задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать… С другой стороны, возничий сказал, что движение плотное. На площади только люди. Все толкаются, пихаются. Вряд ли их смутит девушка, которая напролом идет к нужной улице. А дальше дойти до дома будет куда проще.
Расплатившись с возничим (мы и две трети пути не проехали, за что, скажите на милость, я должна платить? Чертовы керчийцы!), я побрела через площадь. Как бы я не пыталась придерживаться края, меня постоянно выталкивали в середину люди, пробирающиеся к товарам. Радовало то, что они действительно не замечали, что я иду, не видя перед собой ничего, кроме каменной кладки и улочке, ведущей к дому.
Я была почти у цели, когда услышала ржание. Повозка! Крики людей и возрастающее вокруг меня возмущение говорило о трех вещах. Во-первых, возничий завел повозку с лошадью на площадь несмотря на то, что здесь не протолкнешься. Во-вторых, он гнал лошадь с большей скоростью, чем могло позволить пространство. И в-третьих, повозка приближалась ко мне.
Я оглядывалась по сторонам, пытаясь сообразить, откуда именно идет звук, но на видела ничего, кроме неподвижной улицы. Цокот копыт эхом отражался от камней и стен домов, а голоса и крики людей дезориентировали. Повозка приближалась, но я не понимала, стою ли я на ее пути. Просчет в несколько сантиметров мог стоить мне жизни. Отступить или шагнуть вперед? Но не шагну ли я навстречу невидимой лошади?
Все еще колеблясь, я пошла вперед, и тут же поняла, что сделала роковую ошибку. Лошадиные ржание раздались совсем рядом со мной, когда кто-то сильным толчком в спину заставил меня пролететь дальше и рухнуть на колени. Карета прогремела вниз по улице. Я стояла на камнях, колени и ладони саднило после удара, в ушах все еще отдавалось лошадиное ржание и цокот копыт.
Я закрыла глаза.
Меня трясло.
– Что, черт побери, ты делаешь?
Этот голос. Скрежет камня о камень. Только не это. Только не он…
– Ты совсем спятила?
Я не двигалась. Просто не могла – страх и осознание, что еще совсем чуть-чуть, и я бы умерла под копытами, сковали меня и пригвоздили к месту. И мне было все равно, как я выглядела со стороны, поцарапанная, бледная, дрожащая, продолжавшая стоять на коленях на холодных камнях.
Вдруг сильные руки подхватили меня и резко вздернули на подворачивающиеся ноги. Передо мной возникло лицо Каза.
– Я… я не могу… – прошептала я, так и не сумев закончить предложение.
Я не могу видеть.
Я не могу дойти до дома.
Продолжая удерживать меня за талию, Каз грубо потащил меня прочь. Вокруг шумели люди, шла торговля, и никто, кажется, и не заметил, что я чуть было не погибла. Каз отвел меня в сторону, под укрытие арки, которая вела к реке и мосту Гудмедбридж. Я устала прислонилась к прохладным камням опоры арки и закрыла лицо холодными ладонями, которые, судя по ощущениям, были расцарапаны в кровь.
– Что случилось? – потребовал Каз. – Какого черта ты кинулась под копыта лошади?
– Я не видела ее, – пробормотала я в ладони. Каз, впрочем, все равно разобрал мои слова.
– Не видела? Да она была прямо перед тобой!
Я промолчала.
– Что происходит? Сначала ты отказываешься подделать документ, а теперь пытаешься покончить жизнь самоубийством. Мне некогда заниматься капризными, глупыми девчонками, и уж тем более я не могу сейчас искать другого фальсификатора.
– Да? Ну тогда вали отсюда! – шок почти прошел, хотя меня все еще трясло. Теперь, правда, из-за закипающей ярости. – Не смею задерживать Его Величество, Короля Бочки.
Его глаза сощурились.
– Между прочим, я спас тебе жизнь.
– И что, я теперь у тебя в долгу? Иди к черту, Бреккер. Проваливайте, все вы! Ты и Томас, оба! Достали. Думаете только о себе. Джей, сделай то, сделай это. Забудь об этом, Джей. Семья на первом месте, Джей.
Лицо Каза, не выражающее ничего, кроме легкого раздражения, еще сильнее взбесило меня. Не понимая, зачем, я резко протянула руку, стремясь коснуться его щеки, одного из немногих кусков открытой кожи, не спрятанной за тяжелым пальто или кожаными перчатками. Он увернулся от моего движения.
– Почему ты все время носишь перчатки? – напала я на него. Мне хотелось выбить его из равновесия, получить хоть какую-то реакцию, хоть какую-то подсказку о его прошлом, о нем… – Ты никогда их не снимаешь. И избегаешь прикосновений. Почему?
Он не ответил.
– Прекрасно. Спасибо, что поделился со мной. А теперь, сделай мне одолжение – оставь меня в покое.
На секунду я подумала, что сейчас он ударит меня. Но вместо этого он развернулся и похромал к выходу из арки. В конце концов, я потеряла его из виду.
Я взвыла от отчаяния, и голова загудела в ответ. Я снова зажмурилась и нажала пальцами на виски, надеясь, что боль уменьшится. Ярость прошла так же внезапно, как и появилась. С опозданием я поняла, что вряд ли смогу вернуться домой без помощи Каза.
Слева от меня послышались шаги. Кто-то приближался ко мне. Я подняла глаза и с удивлением увидела Каза. Он протягивал мне шерстяную шаль, одну из тех, что обычно продают на улице.
– У тебя шок, – вот и все, что он сказал.
Когда я не пошевелилась, чтобы взять его, Каз потянулся и накинул шаль мне на плечи.
– Неподалеку есть один из наших конспиративных домов. Можем переждать там дождь.
Только сейчас я услышала звон капель о камни снаружи. Продавцы, должно быть, прячут товар и перебираются в помещения. Казу ничего не стоило стянуть эту шаль. Со стороны моста донесся раскатистый гром.
Я кивнула и последовала за Казом обратно на площадь.
***
Я сидела на стуле и смотрела на пол, слушая, как с волос капает вода. Кап. Кап. Кап.
В какой-то момент Каз набросил мне на плечи свое пальто, но я все еще дрожала. Он подал мне стакан с водой. «Вот так забота, – вяло подумала я, – Не к добру.»
– Что ты имела в виду, когда сказала, что не видела лошадь?
Я неопределенно повела плечом.
– Скажу, если ответишь, почему носишь перчатки.
На самом деле, мне уже было все равно, почему он их носит, но мне надоело, что он знает обо мне практически все – если вообще не все – а я о нем ровным счётом ничего. Меня сжигало изнутри чувство несправедливости и одиночества.
Я хотела сказать ему какую-нибудь гадость, но когда я открыла рот, из меня полилась правда. Так бывает, когда скрываешь слишком многое, а потом чудом избегаешь встречи с копытами лошади. Ложь угнетает, превращает твою жизнь в кошмар и наконец, когда ты устаешь, правда вырывается наружу.
– Мне было одиннадцать, когда это произошло. Мы с Жюли – моей лучшей подругой – играли во дворе. Ей стало скучно, и она предложила сыграть в догонялки. Мне не хотелось бегать, но Жюли… она умеет убеждать. Она догоняла меня, а мне так не хотелось, чтобы она меня поймала, потому что она всегда выигрывала, во всем, а мне так хотелось обыграть ее. У меня словно открылось второе дыхание. Я бежала невероятно быстро, и Жюли стала отставать. А я все бежала, бежала и смеялась. Помню, когда я почти добежала до колодца, она позвала меня, – я запнулась, но затем продолжила, надеясь, что каз ничего не заметил, если он вообще меня слушал. – «Джей, я больше не могу. Джей, пойдем домой!». И я обернулась, все еще смеясь, чтобы крикнуть ей: «Я выиграла!», а мои босые ноги заскользили по мокрой траве. Я потеряла равновесие и со всей силы упала, ударившись головой о каменный борт колода. А дальше – только тьма и звуки. Крик Жюли. Топот и шуршание платья, когда мама подбежала ко мне.
Я откинулась назад, на спинку стула, будто некоторая невидимая нить, удерживающая меня, наконец порвалась.
– У меня остался шрам, – я коснулась тонкой линии, скрывавшейся за густыми волосами. Благодаря отличной работы гришей шрам практически не был заметен, но он так и не исчез совсем. – И периодические головные боли, которые может вызвать все, что угодно – шум, свет, усталость. Но если с мигренями еще можно бороться, то худшей частью оказалось другое. Прошло некоторое время, прежде чем стало понятно, что из-за падения что-то изменилось во мне. Мира, окружающего меня, больше не было. Стоит голове заболеть, как все вокруг становится неподвижным. Исчезают люди. Лошади. Повозки. Я слышу голоса и топот копыт, но не вижу их. Иногда, если голова болит не так сильно или человек движется не слишком быстро, я вижу его передвижение, но как последовательность статичных картин. Человек просто «перепрыгивает» с места на место, не занимая промежуточного положения. В конце концов, я научилась ориентироваться в пространстве, не полагаясь на глаза, но это все равно мучение. Во время мигрени я не могу нормально существовать, я даже не могу налить воду в стакан – он остается пустым, пока вода не перельется через край и не потечет по пальцам. А если в этот момент я оказалась на оживленной улице… ну, ты видел.
Он долгое время молчал, словно осмысливал мои слова. А может, он вообще меня не слушал, а составлял в уме очередной хитроумный план. Однако потом он спросил:
– Нина упомянула, что во время заварушки после обмена заложниками ты странно себя вела и словно не могла самостоятельно передвигаться. Это был очередной приступ?
Я кивнула.
– Почему ты ничего не сказала? – в его голосе мне послышались незнакомые в его исполнении нотки. Любопытство? Обида? Или теперь меня в добавок к глазам подводят и уши?
– Потому что… – я замолчала. Потому что не хотела, чтобы ты знал и считал меня ущербной? – Вообще я не делаю из этого секрета, но… Не знаю. Наверное, мне просто не хотелось, чтобы ты потом использовал и это против меня.
И между нами снова повисла тишина. Дождь за окном понемногу стал утихать. Темные тучи плыли дальше по небу, унося с собой раскаты грома. Выглянуло долгожданное солнце.
– Кажется, тебя пора вернуть домой, – сказал Каз, будто и не было моего излияния души. Мне оставалось только согласно кивнуть головой.
***
Дорога заняла около часа. Мы оба шли не спеша – он тяжело опирался на трость, я едва переставляла ноги после падения на камни. Никто из нас не проронил ни слова, но мне нравилось просто идти рядом с ним и ни о чем не говорить. В этом было что-то успокаивающее, согревающее душу. Мы остановились перед домом тети. Я повернулась к нему. Наверное стоило пригласить его на чай. После того, как он спас мою жизнь, и после моего монолога в конспиративной квартире, мне казалось, что между нами что-то изменилось. Мне хотелось так думать. Но когда я посмотрела в его тёмные, холодные глаза, почувствовала, как меня одолевает разочарование.
– Пока, – пробормотала я и направилась к черному входу.
– Стой.
Я обернулась, частично с надеждой, частично с любопытством.
– Ты ничего не забыла?
И чтобы я в лишний раз не думала о чем-то не том, недвусмысленно посмотрел на то, что было на мне.
Моя улыбка вышла почти искренней, когда я засунула руки в карманы его пальто и сказала:
– Нет.
И ушла. Когда я секундой позже взглянула на улицу через окно на кухне, Каза у дома уже не было.
========== Глава 11. Lets Get It Started ==========
Было около четырех утра, когда в мою дверь неуверенно постучали. Вчера днем я легла почти сразу же, как пришла домой (точнее, после того, как залечила разбитые колени и ладони. Таким темпом от меня и живого места не останется после работы с Отбросами). Проспав почти 12 часов, я проснулась еще до рассвета и поспешила воплощать в реальность пришедшую во сне идею.
– Открыто! – ответила я, не совсем понимая, кто мог прийти ко мне в это время.
В комнату, настороженно оглядываясь, зашел Уайлен. Я была уверена, что это он, а не второй шуханец, потому что его близнец постоянно таскал с собой исписанный каракулями блокнот. Ну и по неизвестным мне причинам Каз никогда не позволял второму парнишке выходить из склепа, так что вряд ли в этот раз он сделал исключение.
В отличие от Нины, которая несколько недель назад бесцеремонно плюхнулась на мою кровать, он остался неуверенно стоять посреди комнаты, даже когда я предложила ему сесть в кресло. Пожав плечами, я повернулась обратно к швейной машинке. Уайлен уставился на предмет одежды, который я в данный момент увлечённо правила.
– Это что, пальто Каза? – не веря своим глазам, спросил он.
– Это было пальто Каза, – дострочив рукав, я обрезала торчащие нитки и вытянула руки, удерживая пальто на расстоянии и рассматривая результат своей работы. Я подрезала слишком длинные для меня рукава и подол, пришила золотые декоративные пуговицы, а также сделала шлевки, чтобы позже вставить в них ремень.
Уайлен открыл рот, чтобы добавить что-то еще, но в итоге только покачал головой, поражаясь своим мыслям.
– Каз хочет тебя видеть, – наконец объяснил он причину своего визита. На мгновение, я замерла. Отчетливо вспомнились события вчерашнего дня. Не хочет ли он сказать, что больше не нуждается в моих услугах? Нет, тогда он бы передал это через того же Уайлена. Скорее всего ему снова что-то нужно.
Прогнав Уайлена из комнаты, я быстро привела себя в порядок и оделась. За обеденным столом в склепе в кои-то веки собралась вся команда Каза. По моей спине побежали холодок. Что-то случилось?
Первой наше появление заметила Нина. От удивления она распахнула рот и пихнула сидящего рядом фьерданца – Маттиаса, если не ошибаюсь. Уже спустя пару секунд после моего появления на меня смотрело шесть пар глаз, кроме Каза, который внимательно что-то изучал. Я испугалась, что они не ожидали моего появления, или я за время в пути успела превратиться в чудовище, но потом Каз, заметивший повисшую тишину, поднял на меня взгляд.
– Что, черт побери, ты сделала с моим пальто?!
Я облегченно выдохнула. Так вот из-за чего, оказывается, такая реакция.
– Будем считать, что это плата за причиненные мне неудобства, – ответила я, присаживаясь на стул между Ниной и Инеж. Какие именно неудобства, я уточнять не стала.
Нина прыснула со смеху, а за ней и все остальные. Единственный, кто не оценил юмора, был Каз.
– Возвращаемся к делу, – прорычал он сквозь стиснутые зубы. – Джулия, насколько я понимаю, завтра день рождения твоей тети, – я кивнула, и он продолжил. – Там будут члены Торгового Совета?
– Некоторые, – ответила я, смутно припоминая список гостей.
Каз кивнул, словно именно это он и желал услышать.
– К сожалению, часть моего плана провалилась. Поэтому мне нужно будет попасть в дом твоей тети и забрать кое-что.
– Ты собираешься влезть в наш дом?
– На самом деле, я планировал войти через парадные двери. В конце концов, я знаком с племянницей именинницы.
Я обдумала его слова.
– Разве тебя не опознают как бандита из Отбросов, похитившего жену Ван Эка?
– Они не знают меня в лицо. И я не собираюсь пользоваться настоящим именем.
Это звучало логично. Гости наверняка быстро напьются, кроме того, никто не ожидает, что бандит из Бочки нагло припрется на чужую вечеринку, и уж тем более – что он окажется знакомым Джулии Орловой.
Риск, впрочем, все равно присутствовал. Да и соглашаться просто так мне не хотелось. Кто я ему, безлимитный пропуск на ножках? Туда проведи, сюда впусти. Ну уж нет.
– Хорошо, – произнесла я. Каз кивнул, будто другого ответа он и не ожидал, а затем продолжила. – Но при одном условии.
Его холодные глаза уставились меня, прожигая насквозь. Весь его вид говорил: «Опасность! Опасность!»
– И какое же?
– Расскажите мне все. Я имею в виду, действительно все: что ищет Ван Эк, что произошло, как у него оказалась Инеж и почему ты пытаешься ему отомстить.
– А больше ничего не хочешь? Доступ к моим счетам, может быть?
– Да ладно тебе, Каз, – внезапно встал на мою защиту Уайлен. – Она имеет право знать. Она многое ради нас сделала.
– Прекрасно. Занимаемся спасением всех подряд, отвлекаемся на сантименты, так еще и выкладываем наши планы каждому встречному.
– Я – не каждый встречный, – тихо сказала я. Мы смотрели друг другу в глаза. Я рассказала тебе кое-что личное, Каз. Ты спас мне жизнь. Не смей отталкивать меня.
Наконец он откинулся на спинку стула.
– У вас есть час, пока я пью кофе и заканчиваю приготовления.
Нина уложилась в пятьдесят шесть минут. Периодически в ее рассказ влезали другие, что-то добавляя или рассказывая свою версию событий, но по прошествии отведенного времени я уже знала основное. Неожиданно стало понятно, куда делся сын Ван Эка (могла бы и сама догадаться, если бы только сообразила выяснить имя), почему Нина не смогла тогда в переулке остановить нападавшего, что все время пишет в блокноте шуханец Кювей и многое другое.
– Теперь мне любопытно, как же вы собираетесь вернуть свои деньги, – задумчиво проговорила я, а затем, наткнувшись на взгляд Каза, поправилась. – Но рассказывать мне это, конечно, не обязательно.
В любом случае, я уже знала, что это как-то связано с сахарными силосами. А еще было что-то про печать Ван Эка…
– Итак, что я должна сделать?
***
В День Рождения тети, после неофициальных поздравлений за завтраком и других необходимых для подготовке к празднику действий, я выскользнула из дома и направилась к отелю «Гельдреннер».
– Ты опоздал, – не скрывая своего удовольствия, заметила я, когда Каз вышел из черного входа на три минуты позже назначенного времени.
– Посмотрел бы я на тебя после спуска пешком с пятнадцатого этажа с больной ногой.
– Там нет лифта?
– Слишком много людей.
«А ты хотел остаться незамеченным.» Я не стала спрашивать, что он делал в отеле. Днем ранее мы решили, что будет лучше, если мы вместе войдем через главный вход. Казу нужно было время, чтобы осмотреться и найти необходимое (что именно он собрался искать, он мне так и не сказал), а затем, уже во время вечера, он порыщет по карманам гостей, побеседует с ними или что-то там еще. Словом, я понятия не имела, что он собирается делать.
