Текст книги "Заклятые враги (СИ)"
Автор книги: Владислава
сообщить о нарушении
Текущая страница: 76 (всего у книги 88 страниц)
А она знала его – неубиваемый, как бы она ни старалась, король Элвьенты, подери его богиня Эрри. Ну и разочарование в вере – страшная, точнее, страшно глупая причина, вот только и в неё особой веры у Дарнаэла не было.
– Пойдём, – он приобнял её за талию, не позволяя упасть. В голосе чувствовались успокаивающие нотки – пожалуй, Лиару следовало проводить до постели и оставить одну как минимум до утра.
– В тронный зал.
– В спальню, Лиа, – покачал головой мужчина.
– Туда дальше.
– И часто тебе становится плохо? – он внимательно посмотрел на женщину, но та лишь коротко покачала головой. Нет, не часто – может быть, сегодня первый раз. Магия бушует, луна не в той фазе?
– Нет. Я узнала обо всём только сегодня и, вероятно, от этого слишком разболелось сердце, – наконец-то промолвила она. – Это пройдёт. А поговорить нам всё равно надо.
Только сейчас Дарнаэл заметил, что она даже предала любимое белое королевское платье – променяла его на брюки и лёгкую блузу, стандартный походный наряд всех ведьм королевства. И шла едва-едва – рука всё равно тянулась к каменной шероховатой поверхности стены, пусть женщина и делала вид, что ей не нужна чужая помощь.
Дар вздохнул и, на секунду остановившись, потянул её на себя – и легко, будто бы и не было нескольких дней пути, поднял на руки.
Носить её в спальню – не такое уж и редкое в его жизни занятие, хотя по болезни, кажется, первый раз. Последний раз у Лиары голова кружилась ещё чуть ли не двадцать пять лет назад – чуть меньше, как раз в Святые Ночи.
Но тогда у неё были весьма логичные для каждой женщины причины – чокнутая мама, новое-старое королевство, вдовий статус и, в конце концов, беременность.
А он тогда наивно верил, что женится на ней, как только истечёт этот дурацкий срок, что должна выждать любая порядочная вдова. Интересно, Далла Первая уже тогда думала, как избавиться от несостоявшегося зятя, или у неё этот план созревал по мере взращивания из Лиары первоклассной стервы?
…Ступеньки показались на диво высокими – им осталось дойти совсем чуть-чуть, и Дар подумал даже было, что в планировке этого дворца что-то переменилось. Может, следовало повернуть в тронный зал, или она больна заразной болезнью?
Нет, скорее надо было спать этой ночью. И прошлой тоже, а не кричать всей армии, что потом отдохнут, когда прибудут на место предназначения.
Надо же, он, сам того не подозревая, волновался за несостоявшуюся жену. Впрочем, всё возможно – Сэя, судя по рассказам, и вправду давно уже покойница.
Но жалеть её сейчас, учитывая дикое, поразительное сходство с Богиней – право слово, Дар не был уверен в том, что она вообще способна умереть. И быть честной заодно.
…Лиара порывалась вскочить с кровати, стоило её только туда уложить – но бледная кожа так ярко контрастировала с тёмно-синими простынями, что Дарнаэл окончательно убедился в её плохом самочувствии.
– Прежде ты от переживаний не сливалась со своими любимыми светло-зелёными платьями, – отметил он. – Ляг, пожалуйста, я могу послушать о том, как тебе плохо, и так.
Он устало опустился в кресло у окна и бросил короткий взгляд на огромное зеркало – обычно Лиара использовала его в качестве переговорного, активируя нужное заклинание, и оно находилось где-то в кладовых внизу, а при случае заносилось в тронный зал. У Дарнаэла зеркала не было – экран вызова формировался прямо на стене, когда Лиара пыталась связаться, но в последний раз она пользовалась этим способом лет пять тому назад.
Тогда они ещё не враждовали до такой степени серьёзно, да и граница между Эррокой и Элвьентой вполне надёжно выполняла все свои функции. Сигнальные в том числе.
– Что-то случилось? – Дарнаэл старался говорить мягко, подавляя в голове глупые обвинения по отношению к женщине. Они не были чужими друг другу, пусть до сих пор и не могли сойтись на чём-то одном и перестать без конца враждовать – и именно потому, пожалуй, он отчаянно не хотел её обидеть. Может быть, иногда следовало ставить Лиару на место, но Дар всегда знал, когда ему следует остановиться.
Женщина молчала. Дар от нечего делать только скользил взглядом по стенам её комнаты – будто бы на них кто-то написал ответ. Но, очевидно, магические буквы заколдовали по второму кругу – ни единой подсказки причин её болезненного вида и уж тем более болей в сердце.
– Твоя комната, – проронил он, – стала куда темнее, чем я помню. С каких это пор ты предпочитаешь тёмно-синие и чёрные тона?
– С тех, как сменила покои, – вздохнула Лиара. – Сюда ударило проклятье, пока тебя не было.
– И это потому тебе так плохо?
– Нет. Заклинание было настроено на что-то другое, не на меня – на тебя, может быть. Перекрасило тут все стены и простыни, но меня не было в помещении, я только узрела результат и переехала на этаж повыше. Любимые цвета Тэзры, знаешь?
– Высвободилась магия, которая была в Кальтэне. Долетело бы как раз вчера-позавчера, – устало промолвил Дарнаэл. – Может быть, это её старания? Даже с того света твоя советница умудряется передавать нам пламенные приветы.
Лиара смотрела в потолок, стандартно белый. Пальцы её смяли простыни – она словно пыталась разорвать их, а потом отпускала, чувствуя отчаянное бессилие в собственных руках. Дыхание стало ещё тяжелее – она вновь перевела взгляд на Дара и слабо ему улыбнулась.
– Эх, Тьеррон, ты научился разбираться в магии, пока я тут устраивала взрывы матриархата, или, может быть, это тебя просветила твоя любимая супруга?
– Моя любимая покойная супруга. И ты тоже вдова, – отметил Дар.
– Я не спала со своим мужем.
– Может, потому, что он твой дядя?
– Это не оправдывает твои связи с половиной дам из твоего дворца, – она коротко хмыкнула. – Но дело не в этом. Мне плевать на то, с кем ты… – она запнулась. – Даже на Сэю, если честно. Пришли вести с границы.
– Я ведь только что оттуда.
– Я о той косе, которая соединяла прежде Эрроку с морем. Там тонкая полоса земель, которую ты отобрал, и даже деревушки есть. А теперь там стоит многотысячная армия Торрессы, непонятно как пересёкшая столь надёжное море, и ждёт… Твоей смерти, наверное.
Дарнаэл промолчал. Казалось, у него будто бы на мгновение пропал дар речи – а после мужчина вновь недоверчиво покосился на неё.
– Это правда?
– Разумеется. Они выжгли ту деревушку, в которой ты когда-то останавливался… Всех убили, я думаю. Мне прислали весточку разведчики – там жила парочка моих ведьм, на границе. Они прошли вглубь – и двигаются к центру государства. Я не понимаю, почему Эррока…
Почему Эррока, если убил Марту именно Дарнаэл? Потому что он тут. Потому что это выгодная стартовая площадка. Просто потому, что любой адекватный полководец понимает, что завоевание континента надо начинать из закрепления позиций. А тут есть горы, ведьмы, которых можно подбить на бой с Тьерроном и его государством.
Но Галатье никогда не был адекватным. Не следует забывать об этом – он боялся Дара, пожалуй, меньше разве что того, как им восторгался. И почему-то мужчина был уверен в том, что король Торрессы совершенно не разочаровался в собственных взглядах.
Погибшая принцесса… Вряд ли она была родной дочерью Галатье, хотя Тьеррон уже ни за что ручаться не мог. Не в том проблема.
Война – не его рук дело.
Ни Галатье, ни его сумасшедшая истеричка Марисса, больше думающая о том, как бы затащить в постель какого-нибудь красивого мужчину, что скрасит несколько часов её одиночества, не могли бы нормально разработать военную кампанию.
Он помнил их – такой пухлый, пожилой мужчина и высокая, худая, со странным цветом волос королева… И Галатье женился на ней, когда Марисса стала уже вдовой; сначала из нищенки она стала генеральской супругой, потом – правительницей огромного государства, когда он остановил свой выбор на ней.
Король Торрессы был немолод, он ненавидел войны и ни за что не позволил бы никому начать что-нибудь в этом роде – он просто испугался бы, что тут обсуждать!
– Армией явно руководит кто-то другой, – покачал головой Дарнаэл. – Ты уверена, что эти люди именно с архипелага?
– С их флагом и знаменами. Неужели ты думаешь, что хоть какая-то ещё армия могла бы прибыть сюда столь быстро? Разве что твоя, но они бы не стали сжигать деревни на своём пути. Твои никогда не славились мародёрством.
Дар кивнул. И почему именно сейчас их континент вдруг стал всем нужен? Почему если неприятности и сыплются на голову, то обязательно все вместе, без малейшей остановки, да ещё и так, что не увернуться ни от одной?
– Значит, будем воевать.
– Они говорили, что у армии очень сильная магическая защита. Такая, что её вряд ли удержат даже Высшие, а мы потеряли двух.
– Двух?
– Тэзра мертва, и я понятия не имею, где носит Самаранту. В Вархве сейчас временное правительство, – покачала головой Лиара. Она села на кровати и теперь смотрела на него, пристально и как-то… будто бы винила во всём, но ещё не определилась, действительно ли Дар должен отвечать за то, что она сама частично натворила. Какая глупость, какая наивность – доверять Тэзре и всем, кто так ей подобен…
Дар только скользнул пальцами по почерневшей обивке кресла. Каким оно было прежде? Белым? А эти шкафы с синими узорами, пожалуй, прежде красовались золотистыми линями и завитками. Сейчас всё так резко потемнело, будто бы их с Лиарой жизнь – потеряло краски, потеряло счастье, потухло и отнюдь не собиралось возвращаться в прежнее состояние.
– Всё будет хорошо, – наконец-то выдохнул он. – Ты не должна бояться, Лиа. Я уверен, что с моей армией мы способны выстоять даже против сильных волшебников.
– Я никогда не боюсь!
Но это было преувеличением. Она просто никогда не признавала собственную слабость, да и только – но ведь каждая женщина в своей жизни однажды чего-то пугается. Однажды вынуждена делать выбор, который совершенно ей не нравится. Лиара не была таким уж исключением – она много страдала в детстве и в юности от рук своей матушки.
А потом взяла инициативу в свои руки и продолжила это шествие в бездну одиночества уже самостоятельно.
Дарнаэл поднялся и подошёл к ней – пальцы осторожно коснулись щеки, словно он вытирал её невидимые слёзы, которые вот уж столько лет не скользили по её коже.
– Мы наделали очень много глупостей, Лиара, – он присел на край её кровати, обнял за талию и поцеловал, как тогда, в их первую ночь, боги знает сколько лет назад. – Смешно сказать – сколько лет мы уже знакомы?
– Много. Некоторые столько не живут, – она подалась вперёд, уткнувшись лбом ему в плечо. – Всё это… Давно уже в прошлом, Дар. Вряд ли мы сможем что-то исправить.
– Ну должны же хоть попытаться, – возразил он. – Лиа, ты ведь знаешь, что это надо было прекратить ещё тогда, когда я отвоевал своё государство. Или хотя бы тогда, когда вернул его в прежние широкие границы и ещё не взялся за эти мелкие герцогства.
– Они пускали тебя самостоятельно. Всё, лишь бы там не было матриархата, – хрипловато рассмеялась женщина. – Даже не могу представить, за что меня так все ненавидят.
Он промолчал. С какой-то стороны он тоже не мог этого понять – Лиара была не такой уж и отвратительной правительницей, но с особенностями, правда. Он многого не понимал, пусть и пытался, многое оставалось для него за гранью – там, где-то далеко-далеко. Всё это сейчас не имело значения – она тоже молчала, понимая, что высказать все слова, оставленные в прошлом, сил нет.
Она поцеловала его первой – за много-много лет такого он практически не помнил, – но отодвинулась почти что моментально и шумно выдохнула воздух.
Столько лет прошло с тех пор, как они знакомы – а до сих пор так и не примирились.
– Мои покои, – вздохнула она, – этажом выше. Тут я не останусь. И если ты перенесёшь туда переговорное зеркало, я буду очень благодарна.
– Приказной тон тебе не к лицу, Лиара, – устало вздохнул Дарнаэл, понимая, что простить её окончательно – за те глупости с армией, за всё, что она творила – всё равно не может. Наверное, для этого следовало вновь расстаться на долгие месяцы, не видеть её, потом вернуться – и понять, как же сильно он скучал.
А не держать в голове воспоминания о кровавых тюрьмах и её сумасшедших советницах. Тэзра всё-таки успела подвести свою королеву – о, они обе даже не представляют, насколько сильно.
Есть шрамы, которые заживить практически невозможно.
***
Он проснулся от тихого, замогильного шёпота, характерного для заклинаний. Дарнаэлу почудилось даже, что Лиара шепчет очередную дозу проклятий на его бедную голову, ударившись в свой матриархат, но она сидела напротив зеркала и осторожно касалась пальцами рун на его ободе.
– Что ты делаешь? – он привстал на локтях, всматриваясь в странную последовательность вспыхивающих рун. – Пытаешься с кем-то связаться?
– Я подумала, – устало промолвила она, – что так можно увидеть, что происходит с Рэем. Может быть, даже поговорить с ним.
– С каких это пор ты стала так сильно заботиться о том, как себя чувствует наш сын?
– Может быть, он нашёл Эрлу. Или Эрла нашла его, – Лиара повернулась к мужчине – её глаза сияли каким-то странным светом, будто бы она уже применяла какое-то заклинание. – Понимаешь, я… Я будто бы забыла слепок её чар. Их словно что-то заслонило – что-то сильное, но я не могу поймать, что именно. Может быть, она изменилась за это время, может, магию глушит большое скопление других волшебников.
– А Рэя ты чувствуешь?
– Зеркало засияло, стоило только мне подумать о нём, – покачала головой женщина. – Значит, чувствую. И хочу наконец-то узнать, что происходит с нашими детьми. Иди сюда, мне нужна чья-то кровь для связи. Моя почему-то не проходит.
Дарнаэл вздохнул и неохотно потянулся к одежде, валяющейся на мягком ковре у кровати. Казалось, он предвидел такое развитие событий – даже то, что Лиара могла бы взять крови чуть больше, чем следовало.
Она нетерпеливо косилась на него – будто бы можно было сначала стать жертвой для зеркала, а потом уже одеваться, – но ничего не говорила. Может, смысла не видела, может… Разве это имело значение? Даже Лиара не могла его поторопить – ничего б у неё в итоге из этой затеи не получилось.
– Будешь перерезать мне горло или вскрывать вены? – полюбопытствовал король. – Мне хотелось бы знать заранее.
– Просто приложи запястье к верхней руне, мне нужна пара капель. Прижми посильнее, оно притупилось за то время, что я не пользовалась этим зеркалом. Моё разбилось, это отыскали где-то в кладовой, – вздохнула женщина. – Ещё до смерти Тэзры.
– Разбилось? – он прищурился. – Или кто-то был недовольным переговорами, например, с Халланийской империей.
– Это ты ненавидишь Халланийскую империю, – хмыкнула Лиара. – Мне абсолютно всё равно, что она где-то существует. Но ты не допускаешь даже мысли о том, чтобы какая-то страна превышала твою по размерам и по развитию.
– За счёт сохранения рабовладельческого строя и того, что они придумали револьверы? – усмехнулся Дарнаэл. – Сильная армия при слабом народе – глупая комбинация. Дайте мне достойные корабли, чтобы перевезти туда свою, и от их силы не останется камня на камне. Они сдадутся; когда люди голодают, войско рано или поздно оказывается против них. И в таком случае лучше не быть на стороне государства. У императора Халлайнии, – мужчина зажмурился, – четыре сына и восемь прекрасных дочерей, мне предлагали на них жениться. На каждой по очереди. Вот тебе и повод ненавидеть это место так же, как и я, правда? К тому же, недавно они приноровились сжигать ведьмины чучела.
– Жаль, что они не сожгли тебя, когда ты был там в прошлый раз. Какое неуважение к чужой культуре, – Лиаре было явно не до шуток. – Они не приемлют громкий смех, шутки и то, что твой отряд едва не расколотил половину таверны.
– О, так ты знаешь… Я просто забыл упомянуть императору, что не люблю, когда мне в тишине перерезают горло. Как умирать, так уж с праздником, но тут, моя дорогая, никто с тобой не сравнится. Куда ты там говорила сливать кровь?
Королева жестом указала на руну, причудливую, будто бы колючую, и Дар безропотно прижал к ней свою ладонь. Казалось, давно пора было научиться опасаться всего, что говорит Лиара, соблюдать максимальную осторожность и никогда не выполнять её просьбы, но, живи он в страхе, давно бы уже погиб. А так – Лиа просто придумывает новые трудности, которые надо преодолеть, ничего не обычного, даже довольно весело. Он почти привык к её странному поведению – зачем что-то портить сейчас?
Руна будто бы выпустила на свободу свои иголки – они обожгли ладонь, и мужчина едва заметно содрогнулся, чувствуя, как проклятая магия пытается пробраться под кожу. Он одёрнул руку – капли крови стекали по зеркальной поверхности, он даже и предположить не мог, что из столь маленьких ран могло появиться столько этой алой, отвратительной жидкости.
Магия вспыхнула, впитывая в себя дарованную ей жертву, а Дар бросил на ладонь короткий взгляд – кровотечение остановилось практически мгновенно, а сейчас можно было рассмотреть только красноватый след в форме незнакомого ему волшебного знака.
Лиара покачала головой. Чувствовалось, что она почему-то недовольна итогом – может быть, ждала, что зеркало отреагирует иначе, а может, наложила на него какое-то проклятье. Но женщина только вновь пробежалась кончиками пальцев по ободу из рун, называя поочерёдно каждую из них – быстро, монотонно, тихо. Заклинание со стороны походило на бормотание сумасшедшего; Дарнаэлу вдруг отчаянно захотелось рассмеяться, словно в том, что она колдовала, вообще было что-то смешное.
Поверхность, отражавшая прежде обеспокоенное лицо королевы, вспыхнула. Казалось, где-то в глубинах параллельных миров, отражаемых зеркалом, кружились бесконечные вихри, пенилось далёкое, незнакомое море с красными, кровавыми водами.
Что-то вспыхнуло – и внезапно вместо алых волн зеркало стало отражать обыкновенную как для королей комнату. Дарнаэл даже мог рассмотреть кусок своего крайне неудобного трона, повешенную на подлокотник корону – так мог сделать только он сам, Рри обязательно напялил бы её себе на голову.
– Мама? – удивлённый голос доносился откуда-то со стороны. – Это ты?
Зеркало как-то сконфуженно отползло чуть в сторону, открывая наконец-то взору королевы молодого мужчину с королевским скипетром наперевес. Вполне знакомый жест – Дар сам часто замахивался этой бесполезной вещью на подлезающих под руку слуг, и те отлично знали, что он ни за что не ударит, только погрозит, а потом сам же над собой и посмеётся, – абсолютно точно убеждал в том, что это не тень, не призрак и не чья-то чужая иллюзия, а вполне реальный их сын.
– Я, – Лиара с облегчением вздохнула, и у Тьеррона-старшего возникло впечатление, что она только что считала, все ли руки, ноги и голова на месте у их сына.
– И, я так предполагаю, эти рука и воротник, что отображает мне зеркало, это часть отца, который опять забыл о том, как надо стать в волшебном зеркале? – уточнил Шэйран. – Если да, то я тоже очень рад его видеть и хочу передать, что его временный заместитель Рри временно замещает кого-то на том свете.
Лиара подвинулась – она устроилась было на каком-то мягком и крайне широком пуфике, на котором с лёгкостью могли сесть две барышни в пышных платьях или два короля стандартного размера – таких, как Галатье, толстеньких и совершенно не любящих занятия бегом, фехтованием и войной.
Дар и Лиара едва-едва занимали его треть.
Шэйран явно был в прекрасном расположении духа – Дарнаэл не так уж и хорошо знал, что именно могло развеселить его сына, но, судя по последним событиям, сбежавшая темноволосая ведьма его всё-таки отыскала.
Зря ребёнку не сказали, что живой. Не маялась бы.
– Рэй, – Лиара запнулась, словно не зная, что сказать своему собственному сыну. Впрочем, Дарнаэл прекрасно понимал это её состояние – трудно говорить с ребёнком, которому ты столько лет повторяла, что он не способен ни колдовать, ни воевать, ни даже принимать за себя какие-либо решения. – Ты не видел Эрлу?
– Эрлу? – парень нахмурился, в его взгляде мелькнуло что-то злое. – Как же, видел. Она здесь.
– И? – как бы отчаянно женщина ни пыталась подавить отчаянное нетерпение в собственном голосе, получалось у неё плохо. – Она…
– Жива, здорова и становится похожей на тебя по характеру, – Шэйран скрестил руки на груди. – Я надеюсь, вы помирились и не держите друг друга в плену в Кррэа, правда?
– Не держим, – голос Дарнаэла в какое-то мгновение прозвучал как-то глухо, словно он вспоминал о том, что случилось. – Ты в столице каким ветром?
– Попутным, – покачал головой Рэй. – Я слышал, из столицы вышли в Эрроку все элитные отряды армии. По пути собрали остатки войска. Они уже у вас?
– У нас, – кивнул мужчина. – Вы б тоже могли присоединиться. Хотя, может и не стоит – в Элвьенте спокойнее.
– А у вас?
– А у нас грядёт война, – Лиара на мгновение отвела взгляд, осознавая, насколько же велика её вина во всём том, что тут случилось. – С Торрессой, если верить флагам. Они уже скоро будут около Кррэа, и мы даже не можем понять, с какой целью продвигается их армия. Эррока не должна была стать целью мести.
– Зато целью завоевания – вполне, – голос за спиной показался Лиаре поразительно знакомым. – В конце концов, воинство там слабее, и легче устроить себе стартовую площадку с удобными горами.
Незнакомка легонько толкнула Шэйрана в плечо – тот отодвинулся в сторону, пропуская её к зеркалу, – и стояла, сложив руки на груди. На её губах застыла отчасти издевательская улыбка, такая до ужаса знакомая для Дарнаэла.
– Ты не выглядишь удивлённым, мой милый вдовец, – наконец-то проронила женщина. – А ты, моя милая, – она протянула руку, словно собираясь коснуться магического зеркала, – совершенно не собираешься падать на колени. Неужели ты не признаёшь свою богиню? – Эрри грустно вздохнула. Улыбки на её губах больше не было – не осталось и следа, словно она окончательно разочаровалась во всех последователях. – А то в этой стране поклоняются только моему спутнику.
Она смотрела так пристально, будто бы пыталась пройти сквозь зеркало и оказаться в своём старом замке, во дворце в Кррэа, где когда-то умерла, растворилась на главной площади в лучах излишне яркого солнца и осыпалась невидимым прахом.
Её даже не смогли похоронить.
Эрри была ровно такой же, какой её изображали на всех фресках. Красивая, с точёными чертами лица, только волосы короче – как у Сэи. И острые уши, отличающие её от любого человека, которого только могла знать Лиара.
Королева бросила беглый взгляд на Дара – и скользнула по его руке, словно проверяя, нет ли там венчального браслета.
– Нет, мой милый вдовец уже снял свои оковы верности. От его супруги и вправду остались только кости и прах. И воспоминания в моей голове – но только они. А вообще… берегитесь войны. Постарайтесь сделать так, чтобы пролилось меньше крови, – она говорила почти серьёзно, но почему-то в тоне всё ещё чувствовалось жуткое желание всё развалить. – Источник не вечен, а мы, надеюсь, скоро будем там. У вас.
Зашипело зеркало – и хотя Шэйран, отстранив Эрри, ещё пытался что-то сказать, Лиара больше не услышала ни единого слова.
– Мне казалось, – она вновь провела ладонью по рунам, замыкая круг и заставляя зеркало вновь стать обыкновенным, – что мужчина должен хоть немного удивиться, когда слышит новость, что был женат на богине. Это довольно логично, Дарнаэл, быть шокированным, отпрянуть от этого кошмарного зеркала…
Он молчал, и почему-то Лиаре больше никакие иные доказательства не требовались. Одного взгляда на мужчину хватало с головой.
– Ты знал о том, что она богиня, – наконец-то выдохнула она. – Потому ты совершенно не поражён – ты просто был в курсе.
– Да, – послушно согласился Дар.
– И давно?
– С той поры, как увидел ещё раз фреску. Они удивительно похожи.
– И ты не сказал мне ни слова.
Он лишь рассмеялся – как-то рвано и резко, будто бы не понимая, чего она могла от него ожидать после того, как столько всего натворила сама.
– Лиа, я и не мог тебе ничего рассказать, – наконец-то промолвил он. – Как минимум потому, что в те минуты ты очень активно пыталась меня казнить.
Она поднялась, словно не желая больше сидеть рядом.
– И ты даже выбросил венчальный браслет, – наконец-то выдохнула она. – От самой богини.
– Мне кажется, тебя должно больше расстраивать то, что я был на ней женат, чем то, что совсем недолго был несчастным вдовцом, – Дарнаэл тоже встал и бросил на Лиару короткий, равнодушный взгляд. – Но религия для тебя всё ещё куда важнее, чем всё остальное. И осквернённый образ идеальной богини… Что может быть хуже, правда?
Она даже ничего не сказала – ударила его по лицу. Пощёчина получилась какой-то удивительно звонкой, громкой, почти издевательской, но на мужчина только шире улыбнулся.
– Научись принимать правду, Лиара. Она – это просто эльфийка, которой ты молишься всю свою жизнь. Эльфийка, что так же, как и ты, не может хотя бы иногда просто наслаждаться жизнью.
***
С той поры, как погасло зеркало, она больше не сказала ему ни единого слова – всё вспоминала о том, как он жутко осквернил прекрасный, светлый образ богини. Дарнаэлу было отчего-то смешно – женская ревность всегда казалась ему в исполнении Лиары дикой, нелогичной, такой… Странной. Она ведь отчаянно искала себе оправдание – говорила, что вся проблема в богине, в том, что он посмел испортить жизнь какой-то ещё женщине… Какая разница?
Думать об этом не хотелось. Он знал, что Лиару не исправить – только можно наблюдать со стороны, ждать, что ещё она сделает, как попытается доказать свою бесконечную правоту. Разумеется, она сейчас злится из-за богини, но это не имело значения. Там, совсем-совсем близко, чужие армии, их страны вот-вот рухнут под давлением чужой магии, а противопоставить нечего. А ещё – они несколько недель жили с уверенностью в том, что с их детьми что-то случилось.
И то, что Шэйран сейчас жив и здоров, не означает, что так же было и тогда, несколько дней назад. Лиара, конечно, волшебница, но не столь сильная, чтобы снимать иллюзии на огромном расстоянии.
Столица давила – высокие стены бесконечных храмов, скитающиеся новички и ветераны, всё это было так для него непривычно. Хотелось вырваться на свободу, туда, где вместо сплошной серости можно было вдыхать свежий воздух и чувствовать, что сердце бьётся, а не лишь пытается удержать привычный ритм – подальше от смерти.
Дарнаэл понимал, что испытывает разве что сплошное раздражение от всего, что его окружало – даже от собственного войска. Лиара молчит, будто бы это панацея от всех бед, армия – мечтает о битве, не представляя себе, с каким именно врагом им придётся столкнуться. А дети вообще на другом конце континента, и, зная чрезмерную деятельность, которая, кажется, в крови у них – это семейное – добра в Элвьенте тоже ждать не стоит.
Врата столицы ему открывали охотно – если пытался выйти. Сейчас, правда, на страже были его же воины, но ещё полчаса – и пересмена, мало ли кого поставят. Дарнаэл лишь сухо кивнул двум юнцам, бойко отсалютовавшим ему шпагами, и медленно двинулся вперёд, по зелёной, ещё не увядшей под ярким солнцем траве.
Утром было ещё холодно – в Элвьенте в августе жарче, чем тут, среди гор, хотя Кррэа было ещё достаточно далеко.
Удивительно, как давно он не был в собственной столице. Конечно, прежде Лэвье никогда не казалось Дару местом, где он хотел бы жить, а стоило покинуть город против собственной воли, как он начинал скучать и по своему народу, и по пресловутым “Двум Берёзам” у дворца. Ещё б не надо было сидеть на троне и таскать на голове отвратительнейшую корону – было бы вообще замечательно, но, увы, даже у королей есть определённые обязанности, которые они обычно терпеть не могут.
Местность вокруг Кррэа была холмистой – правда, Дар знал, что такой рельеф распространялся с совсем малым радиусом, но ветра тут – будь здоров, особенно если стоять на верхушке. Горожан закрывали высокие стены, укреплённые ещё лет пятьсот тому назад, когда только-только образовалась Элвьента.
Мужчина двинулся вперёд, вдыхая чистый, свежий воздух, в котором не было ни капли этих отвратительных религиозных масел и ещё какой-то гадости, что её разбрызгивали обычно в храмах. Вряд ли богиня Эрри так уж сильно любила всевозможные духи, чтобы мечтать о подобном поведении прихожан, но её, равно как и Дарнаэла Первого, никто о предпочтениях не спрашивал.
Казалось, увидев богиню, осознав, что его собственное божество тоже блуждает где-то по миру, он должен был уверовать во всё это и броситься в храм – бить поклоны. Но… Эрри – обыкновенная женщина; сколько б она ни была сильной, бессмертной, она не становится чем-то невероятным. Да, эльфийка, но больше ничего особенного Дар, сколько ни старался, найти в ней не мог.
Его женитьба на Сэе должна была подарить ему Лиару. Надо же, проклятая не солгала, они и вправду тут, вдвоём, почти что вместе. Вот только такой свою королеву Тьеррон хотел видеть меньше всего. Бесконечная вера в какие-то глупые, опостылевшие ему идеалы храма давно уже начала раздражать, а Лиа скрывалась за своей религией так, будто бы та и вправду походила на высокие каменные стены замков или городов.
Ветер бил в спину – так, словно толкал вперёд. Но тишины не было и здесь; стоило только взойти на холм, как Дарнаэл почувствовал себя пленником своей собственной армии – он терялся в бесконечных приветствиях и в тихом, но вполне различимом гуле военного лагеря.
Следовало идти дальше, но от своего народа не убежишь никуда, разве что на тот свет. Они ещё не понимают – быть сильной армией недостаточно для того, чтобы свергнуть сумасшедших, которых ведёт магия. Если Торресса нападает своей силой, то это даже не соперник.
Но достаточно ли они глупы, чтобы так поступить, эти абсолютно не воинственные люди? У них ведь нет своего сумасшедшего короля, который бы постоянно толкал вперёд, заставлял драться – и побеждать каждый раз, как они сталкивались с чужими армиями. У них есть только толстый и немного недолугий Галатье.
– Ваше Величество! – оклик заставил его обернуться – потому что надо всегда реагировать, когда тебя зовут твои подданные. По правде, это надоело ему меньше, чем бесконечные ссоры с Лиарой – может быть, стоило в очередной раз удариться в мировую политику.
Желательно после того, как всё это закончится.
Мальчишка был бледен – и казался младше его собственного сына. Лет восемнадцать, не больше; таких редко берут в армию, а других элвьентцев тут просто не было. Да и светлые, почти белые волосы, отчаянная белизна кожи и испуг в глазах выдавали в нем одного из жителей Эрроки, может быть, из каких-то северных деревень.
– Что? – Дарнаэл посмотрел на него, не сумев выдавить из себя и тени улыбки – плевать, что его только что назвали “Величеством”. Лиара могла бы радоваться этому обращению в Элвьенте, наверное, но Дар не был столь наивен – просто парень опасается, что солдаты отреагируют на него как-нибудь не так за оскорбление короля. Да и как он к нему обратится? “Эй”? “Погоди, чужой король”? “Я ненавижу тебя, но у меня есть новости”?
