Текст книги "Заклятые враги (СИ)"
Автор книги: Владислава
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 88 страниц)
Лошади уставали. Марсан уже и обогнал Эрлу, потому что она не могла задать нужный темп, вероятно, потому, что привыкла к неспешным прогулкам. Оборачиваться назад казалось бесполезным – и без того понятно, что преследователи никуда из-за спины не делись.
Если б мертвяки дышали, то, наверное, сейчас давно сложились бы пополам. Если б они были живыми по-настоящему, а не так, только наполовину, то, очевидно, успели бы отстать от лошадей.
Но разбойники старательно бежали. Их, правда, было шестеро, седьмой, вероятно, не дожил. Один по пути потерял руку, а вот тот, чья нога держалась на честном слове, очевидно, протянет недолго. Поскольку времени прошло мало, то они ещё были свежи, прочны и даже не воняли, а от людей отличались чрезмерной выносливостью и кошмарными ранами на телах.
Чисто визуально, разумеется.
– Граница! – закричала Эрла.
Эльм не сразу понял, о чём она говорит. Звук голоса едва-едва пробился сквозь шум поднимающегося за спиной ветра, и Марсан отлично осознавал, что остановиться перед молочной, сгустившейся пеленой не получится. Границы обычно прозрачны всюду, кроме контрольно-пропускных пунктов, разве что потрескивают периодами, чтобы не пропустить лишнего перебежчика. Королева Лиара, вероятно, устанавливала их очень старательно вместе со своей стаей ведьм – чтобы хоть как-то скомпенсировать постоянное увеличение Элвьенты и остановить продвижение войск короля Дарнаэла. Теперь это не имело значения – они врежутся в проклятую преграду и превратятся в два милых поджаренных окорочка. Открыть без привратника её могут только король и королева вместе…
Вместе!
Эрла, казалось, тоже вовремя осознала это, потому что её лошадь вырвалась вперёд, когда они почти врезались в границу. Девушка вытянула руку, скользя по молочному боку заслонки, и кордон распахнул свои стены, пропуская наследную принцессу в соседнее государство.
Эльм рванулся следом – от долгого касания граница раскрылась слишком широко, а Эрла едва не выпала из своего седла – потому что резко повернула коня.
По ту сторону был не лес, а симпатичный дворик и милый такой домишко. Эльм натянул поводья изо всех сил, обернулся и осознал, что зря они сбили темп – потому что мертвяки, по крайне мере, пятеро из них, прорвались сквозь границу. Шестого разрезало пополам, но он всё ещё силился подняться, благо, не мог. Крови не было – только бордовые, отвратительные сгустки оставшегося в жилах покойника.
Марсан бросил взгляд на эрроканскую принцессу. Нога её запуталась в стременах, каштановые волосы разметались по плечах, и страх отчётливо виднелся во взгляде карих глаз.
Мертвяки подступали. Они уже умерили темп, понимая, что одна жертва точно никуда не денется. Если коня понесёт, то Эрле конец – её просто протащит по камням, да и только. Останется кусок совершенно непривлекательного мяса.
Мужчина буквально вылетел из седла, бросаясь к своей спутнице. Твёрдой рукой перехватив поводья, чтобы остановить коня, он склонился над узлом, быстро перерезая его. Эрла, можно сказать, выпала из седла, но приземление на траву оказалось почти мягким – по крайней мере, максимальным вредом от него была разве что парочка синяков.
Девушка подняла голову на мертвяков. Те приближались, причём весьма активно, один протянул руку, а принцесса почему-то застыла, словно вкопанная. Казалось, ничто не могло сдвинуть Эрлу с места, и Эльм моментально понял причины.
Зелье перестало действовать.
– Это я виновата в том, что они тут, – прошептала ошалело девушка, испугано пятясь. Она уткнулась спиной в его грудь и вновь застыла, подобно истукану, а Эльм опасливо оглянулся, надеясь отыскать место, куда они могли бы сбежать.
Оружие, как назло, осталось на лошадях. Кони интересовали мертвяков куда меньше, чем человечинка, ещё и та человечинка, что приложила свою вкусную, сочную ручку к их убиению.
Лука не было, меча – тоже, и Марсан с отчаяньем осознал, что единственный их вариант – сражаться врукопашную. Можно ещё постучаться в тот милый пустой домик, но двери мертвецам не помеха.
Из-за густой кроны и подступившего вечера они могли не бояться солнечного света. В расщелинах гор и вовсе нельзя было встретить ни единого лучика, а тут – попробуй продержись до утра, да ещё и отыщи действительно светлое, солнечное место. Ведь они не дня боятся, а только наглых лучей.
Мужчина затолкал Эрлу, дрожащую, как осиновый лист, себе за спину, подхватил по пути какой-то камень и швырнул им в первого подвернувшегося под руку мертвяка. Тот не выказал никакого возмущения, только утробно взвыл и протянул посиневшие, но ещё весьма целые руки.
Пустые глазницы смотрели на них, словно в какой-то кошмарной книге. Мертвяки решили поступить по-умному и наступали на жертву сплошной шеренгой. Да, их было пятеро, но и этого хватало для того, чтобы уложить воина и принцессу. Сюда бы боевого мага – он бы их мигом…
И, словно в подтверждение того, что желания иногда, раз в год, всё же сбываются, за спиной у мертвяков послышался подозрительный шорох.
Мертвяки, естественно, не обернулись. Они только продолжили своё наступление на двух несчастных путников, под громкие всхлипывания Эрлы.
Впрочем, дорога была крайне недолгой.
…Магия в разуме Эльма ассоциировалась с чем-то огненным, взрывающимся и исключительно демонстративном. И, естественно, неимоверно зажравшимся, самоуверенным и не желающим помогать не то что бесплатно, а даже за умеренную цену. Парень даже и не думал, что однажды волшебник может совершить что-то просто так, даже не подозревая, отплатят ли спасённые ему хотя бы медяком.
Но, к счастью, этот оказался бескорыстным.
Мертвяки наконец-то дружно оглянулись. Перед ними во всей красе стоял высокий и худой, словно палка, маг. В руках он сжимал посох и презрительно щурил свои жёлтые, будто кошачьи, глаза.
Худые пальцы перехватили магическое оружие, а после незнакомец ударил им о землю. От обыкновенной палки в разные стороны растеклись веточки зелени. Мертвяки не бросились в рассыпную, будто бы тоже заморозились и превратились в статуи, а потом повернулись спиной к нападавшему на них магу и упрямым, быстрым шагом направились в сторону Эльма и Эрлы.
Но не судьба.
Зелень оплела сначала их ступни, потом ноги, руки, а после окутала с головы до пят. Казалось, на прелестных веточках лозы вот-вот расцветут цветочки, множество зелёных листьев сверкало при проявившемся солнечном свете. Мужчина возвёл посох к небесам, и кроны деревьев будто бы специально раздвинулись, пропуская солнце. Листва на мертвяках тоже посунулась достаточно, чтобы те в своих оковах попали под прямые лучи и теперь мило так сгорали и переправлялись.
Эрла вновь выразительно шмыгнула носом. Эльм старался не думать о том, что именно он – вина смерти большинства этих разбойников, ведь в довесок надо было ещё как-то успокоить принцессу.
– Кто вы такие? – маг повернулся к ним. Выглядел он и вправду устрашающе. По кожаному пальто и перчаткам вились побеги зелени, длинные, тоже с зеленоватым оттенком волосы спадали на плечи, а жёлтые глаза до того прищурились, словно он собирался испепелить новоявленных гостей. Мужчина провёл ладонью по своей узкой козлиной бородке, потянул за эту прядь волос, словно пытался её оторвать, потом взвесил в руках посох, словно пытаясь предположить, что можно сделать с новоявленными гостями. – Никто не смеет беспокоить Мэллора-Лесничего!
– Мы… Путешественники, – коря себя за проклятый акцент – эрроканцы и элвьентцы говорили на одном языке, но на разных наречиях, – отозвался Марсан. – Спасались бегством от…
– Молчать! – Мэллор-Лесничий вновь ударил своим посохом о землю, а после двинулся к ним медленным, тяжёлым шагом. Эрла даже не выдала свой испуг, со стороны могло показаться, будто бы ей всё равно – вероятно, девушка терзалась, что уничтожила стольких живых людей.
Мужчина смерил девушку пристальным взглядом, дёрнул за руку, отрывая от её спутника, и что-то забормотал.
Эльм вопреки собственной воле уставился на высокие зелёные статуи, в которых не осталось уже ни кусочка мертвецов. Он – убийца, и это слово отпечаталось на сердце десятком повторений.
– На ваших руках, – прошипел Мэллор, – кровь. Кровь людей, неважно, добры они или злы, – он сжал ладони в кулаки, отбросив посох в сторону, и того одной сплошной волной поглотили листья, взвившиеся вокруг маленькой тучкой.
– Мы… – говорить было трудно. Вина захлестнула с головой, и сейчас Эльму хотелось всего лишь забыться.
– А смерть людей, – с маниакальной улыбкой продолжил Мэллор, – это очень хорошо. Люди убивают деревья. Они их рубят, сжигают, уничтожают! Мои деревья превращают в пепел! – он любовно посмотрел на ближайший дуб. – Ты! – он ткнул пальцем Эльма в грудь. – Ты лесник? Дроворуб?!
На девушку он даже не смотрел, очевидно, успев уже подписать ей приговор, или, напротив, помиловать за то, что столь хрупкое существо не могло навредить ничему живому.
Эльм хотел было сказать, что он дворянин, но запоздало провёл параллель между огромным замком в центре Ламады и тем количеством топлива, что было там нужно.
– Нет, – покачал головой он. – Я мечник. Воюю. С людьми.
– С людьми – это хорошо, – Лесничий довольно закивал, словно подтверждая, что готов их помиловать. – Заходите!
Эльм сделал шаг вперёд, приобняв Эрлу за талию, и потащил её за собой, словно пытаясь удержать от очередной глупости. Так или иначе, она повиновалась и не стала возражать, хотя отчаянное желание спасаться бегством просто-таки резало взгляд.
Мэллор открыл дверь в свой дом, пропуская туда гостей. Комната изнутри оказалась такой же деревянной и зелёной, вот только что-то тут было не так. Эльм приглядывался несколько минут, пока не осознал, что стены в помещении живые. Деревья выросли сплошным рядом, а крона так старательно переплеталась над головами, что служила лучше любой, даже самой прочной крыши. Вероятно, снаружи на домишке была иллюзия, чтобы путники не смели тронуть Лесничего со своими очередными человеческими проблемами и заботами.
– А как звали твоего отца, деточка? – хитро уточнил мужчина, отбрасывая прядь длинных волос с глаз.
Эльм помрачнел. Он уже удовлетворил его рассказом о собственной профессии, но что делать Эрле? Соврать? Вот только маги вряд ли…
– Дарнаэл.
Девушка, казалось, даже не старалась скрыть имя папы – короля этого государства. Впрочем, Эльм ничему уже не удивлялся, он был уверен, что единственное, чего хочет сейчас Эрла – чтобы её оставили в покое. Никогда прежде смерть не представала перед нею во всей красе, а нынче буквально ярким букетом расцвела, что хочешь, то и делай.
– О, Дарнаэл, – прищёлкнул языком Мэллор. – Как мило, тёзка короля?
– Король, – нехотя ответила Эрла, а после отвернулась, глядя на деревья. Пустота в её голосе даже немного пугала, словно из девушки выкачали всю жизнь до последней капельки, а после выбросили на помойку.
– О, король! – захлопал в ладоши Лесничий. – Как мило, как мило. Ну что ж… – он покачал головой. – Король – друг деревьев. Он убивает много людишек и выращивает очень, очень много зелени. Это хорошо, что ты дочка короля… У вас такие голодные лошади! Их надо помыть и накормить.
Эрла никак не отреагировала. Эльму хотелось кивнуть, но он тоже не мог. Почему-то от одной мысли о том, что нынче придётся заниматься благоустройством кого-либо ему становилось дурно. Так или иначе, плохое самочувствие подошло комком к горлу; их могли убить, а убили они сами.
Не надо было пользоваться тем снадобьем. Промучились бы в дороге, а после мертвяки запросто выбили бы из них всю совестливость. А так – теперь попробуй оправдай камень, повисший на душе…
– Я пойду, покормлю лошадок, – не дождавшись ответа, вновь промолвил Мэллор. – А вы… Может быть, чего-то желаете? Али голодные? – он прищурился. – Дети короля не должны быть голодными.
Эрла никак не отреагировала, пока мужчина рылся где-то на взращённых из веток полках.
– Король молодец. Он выстроил свой замок из камня и стали, – улыбнулся он. – Он не тратит дерево попусту… А эти проклятые селяне только и рубят мой прекрасный лес! – он скрестил руки на груди на мгновение, а после вновь вернулся к перебиранию чего-то там на полках. – Вот! Мой прекрасный нектар, моя еда! Угощайтесь!
Он поставил на стол хлеб, мясо, а после пузатую бутылку со странной жидкостью.
– Вот это на сосне, – ткнул Мэллор в ёмкость пальцем. – А вот это, – он поставил вторую, – на дубе. Ох как они друг друга не любят… отдельно можно пить, как обыкновенный сок, хотя берёза всё равно полегче, – он осклабился. – А вместе… Так что, выбирайте, какую бутылку оставлять.
Он широко улыбнулся, но взгляд жёлтых глаз остался прежним, злым, холодным, полным ненависти.
Эрла сложила руки на столе и, уткнувшись лбом в локоть, разрыдалась. Казалось, она отчаянно пыталась сдержать слёзы, но те текли непрерывным потоком, даже не требуя с её стороны никаких стараний.
– Оставляйте две, – Эльм зажмурился. Перед глазами он видел мёртвых разбойников.
Просто молчать казалось глупым. Он лишь ждал, пока Мэллор уйдёт, а после подтянул к себе два стакана, что тот поставил на стол, и принялся переливать настойки – сначала наполнил до половины сосновой, потом дубовой, ещё и разболтал.
Эрла устало оторвала голову от локтя и посмотрела на него, словно на сумасшедшего. А после, безо всякого приказа, тонкими пальцами сжала наполненный уже стакан, тот, где всё уже было смешано, и принялась пить.
Эльм обречённо вздохнул и наполнил второй, поднося его к губам. Вкус был ужасным, но жидкость, судя по всему, убойная, так что должно на время пригасить проклятую совесть. А может, за пьяным дурманом всё и пройдёт постепенно – Марсану хотелось в это верить.
– Эй, – он протянул руку, почти нежно касаясь девичьей щеки. – Выше нос. Мы всё правильно сделали.
Она покачала головой, пошатнулась… и упала. Вытянулась на полу с пустым взглядом, направленным на потолок, и даже не шевельнулась, когда он опустился рядом с нею на колени, пытаясь пробудить.
В голове потемнело. Да, он почувствовал сначала опьянение, но не такое сильное, чтобы свалиться с ног.
Деревья рванули корнями пола вверх, взращивая подобие постели. Эльм уже ничего не соображал. Он рухнул рядом с Эрлой и закрыл глаза, устало принимая сон, что свалился на него волной облегчения. Казалось, это было единственным здравым выходом из положения – просто уснуть, забыться, не думать о том, что случилось или могло случиться.
Мир расцвёл ярким приступом зелёно-жёлтых цветов.
***
Эльм открыл глаза и скривился от сильной головной боли. Та нахлынула внезапно, непонятно откуда, но воспоминания в голове крутились с отчаянной быстротой. Совесть проснулась было, но стоило осмотреться, как моментально удалилась на задний план.
Воистину, нет лучшего средства против душевных мук, чем новые проблемы и враги!
В маленьком домике из дерева не было теперь ни окна, ни двери. Ветки плотно сплелись над головой, чтобы их нельзя было разжать, стены стали толще в несколько раз, что можно было увидеть через тонкие щели для дыхания. Они сами лежали на постели из деревьев и каких-то мягких, приятных листиков, но стоило Эльму шевельнуться, как ветвь лозы оплела его запястье, утягивая обратно на импровизированную кровать.
Всё тело было окутано зелёными полозьями, и Эльм по привычке едва ли не помянул незлым тихим Эрлу и её ведьмовскую породу, да только девушка лежала рядом в аналогичном положении.
Она тоже очнулась, тоже мучилась от головной боли и тоже позабыла о мертвяках и обо всём на свете, как только увидела их импровизированную тюрьму.
Бледность, конечно, была Эрле к лицу, но явно не настолько. Она же будто бы посерела от ужаса, а когда попыталась дёрнуться посильнее или применить магию, наглая лоза обхватила ещё и её шею, угрожая задушить.
Изобилие сочетания зелёного и коричневого вызывало отчаянное беспокойство. Хотелось сбежать, но встать они не могли.
…Деревья двинулись в разные стороны, пропуская в помещение Мэллора-Лесничего. Он смотрел на молодых людей с весёлой усмешкой, будто бы показывая, что те окончательно попались на его крючок.
– Как это мило! – в очередной раз использовал он уже давно надоевшую фразу. – Вы такая прелестная пара.
Эльм хотел было рвануться вперёд, но лоза так крепко сжала руки, что стало понятно – добра из этого не выйдет.
Эрла сдавленно зашипела – одна из ветвей заползла куда-то под рубашку и выбралась только через вырез, оставляя след на нежной коже и прижимая её ещё крепче к деревянной постели.
– Милые, я предлагаю вам сотрудничество, – протянул Мэллор. – Вы сейчас зачнёте мне одного ребёночка, и я вас отпущу. А когда он родится, то я сам приду за ним и займусь его воспитанием.
– Какого ребёночка?! – Эрла попыталась вскочить, но лоза оставалась предельно настойчивой и держала её весьма и весьма крепко. Казалось, прутья её были стальными, а кожу кололи неимоверно, до боли, выворачивали насквозь – почти.
И почему всем нужны от неё дети? Непорочное зачатие для мамочки, ребёночек для сумасшедшего мага!..
– Мне нужен наследник, – передёрнул плечами Лесничий. – А вы можете оказать мне подобную милость и произвести это милое дитя на свет… Я даже не буду держать вас весь срок. Зачните ребёнка, и вы свободны.
Эрла дико взвилась, словно та кошка, собирающаяся за любимых котят изодрать назойливого гостя в клочья.
Впрочем, это помогло очень слабо, потому что маг даже бровью не повёл и на её крики отреагировал очень равнодушно.
– В общем-то, – осклабился он, – где еда – вы знаете, вода там же… Приятного времяпровождения. Ванная вот там, во втором отделе, – он кивнул в то место, где деревья отгородились маленькой дверцей, выводившей, увы, не на улицу. – Удачи. Будете глупить – мои деревья заберут у вас немного пространства.
Он выскользнул сквозь щель, и та с прежней прытью затянулась, не оставив даже просвета.
В тот же момент лоза постепенно, очень медленно, принялась втягиваться обратно, будто бы пытаясь показать, что даже в тюремной камере им полагается капелька свободы.
– Только коснись меня! – угрожающе прошипела Эрла.
Лоза презрительно свернулась вокруг её шеи ещё раз, но свободные руки позволили оттолкнуть наглую ветвь.
– Боюсь, – устало вздохнул Эльм, – если у нас не получится отсюда выбраться, придётся этому проклятущему подыграть.
Надо сказать, девушку это совершенно не порадовало.
========== Глава пятнадцатая ==========
– Ну здравствуй, милочка, – Шэйран сделал шаг вперёд, ничуть не стесняясь магической паутины. – Как странно увидеть здесь самую верную служительницу… – он наклонился и заговорил тихо, чтобы слышала только Моника, – моей драгоценной королевы Лиары.
Почему-то Лэгаррэ показалось, что он собрался назвать Её Величество каким-то другим словом, вот только в последний момент отказался от глупой идеи и выбрал нейтральное словосочетание.
– Кто сделал эту паутину? – спросила Моника, беспечно дёрнув за магический узел. Нити натянулись до предела, но не разорвались.
Шэйран уверенными движениями развязывал волшебные узлы, словно прекрасно знал, что надо делать. Но Моника не желала верить. Рэй никогда не отличался особыми способностями в плане колдовства, и она не сомневалась в том, что и сейчас на многое его дара ни за что не хватило бы.
– Я, – фыркнул он. – Ну, не буду спрашивать о том, кто тебя послал, это ведь и ежу понятно… – он покачал головой в абсолютном неодобрении, показывая всем своим видом, что Лэгаррэ поступила просто-таки отвратительно. – Но это больше не имеет никакого значения. Скажи мне, милочка, что ты тут искала?
– Ты не мог это наколдовать, – упрямо мотнула головой девушка. – Для этого нужен резерв Высшего… или очень много времени. А ты тут лишь полторы недели.
– Значит, какие выводы ты из этого сделаешь? – рассмеялся Шэйран, а после оглянулся через плечо на стражу. – Вы свободны, можете идти. Так что, шпионка, – последнее было обращено уже к Монике, – скажешь, что ты тут искала? А не ты ли замешана в последних покушениях на короля?
– Нет! – Лэгаррэ мотнула головой. – Я только…
Он хмыкнул. Может быть, парень и поверил, но всё же не до конца – Моника прекрасно это чувствовала.
Он наконец-то вытянул её из сплошной паутины и потянул на себя, сжал запястье, окутанное ещё несколькими полосками магических оков, а потом как-то странно, слишком открыто улыбнулся.
– Ты только пыталась раскопать тайные сведения по приказу королевы Лиары, верно? – уточнил он. – Верно, милочка, верно. Отведу к королю, а он пусть разбирается.
– Но…
Моника не договорила. И так было понятно, что сделает король – либо швырнёт в темницу, либо прикажет незамедлительно казнить, а после ещё и воспользуется фактом её присутствия в замке, чтобы напасть на Эрроку, причём на законных основаниях.
– Предлагаешь тебя отпустить? – издевательски фыркнул Шэйран. – Но зачем мне это делать? Мне прекрасно и при короле.
Стража ещё стояла в коридоре, но от мага держалась на почтительном расстоянии, опасаясь попасть под руку девушки, которую вывели из запертого на серьёзное волшебство чуланчика.
– Ну, да, конечно! – вполголоса фыркнула она. – Никогда не была о тебе высокого мнения, но что ты позволишь себе спать с мужчиной…
Шэйран остановился, как вкопанный, и Моника едва ли не упала, с такой силой он дёрнул её на себя.
– Это грязные, ложные слухи! – прошипел он. – И они не имеют никакого отношения к моим делам с па… Его Величеством.
– Па? – Моника скривилась. – Это кто же? Заботливое прозвище? Или, может быть…
Шэйран подтолкнул её в спину, стараясь не замедлять шаг.
– Иди, преступница.
– И куда же идти?
– К королю, – равнодушие в голосе Рэя смешалось с чем-то ещё, крайне похожим на раздражение или презрение. Монике внезапно показалось, что она просто в одно мгновение его разочаровала, да и только. Впрочем, какое ей дело до того, что подумает Шэйран, кем бы он тут ни был, если самое главное – не выдать родную страну? Она обязательно что-то придумает там, перед Дарнаэлом – может быть, соврёт, что действовала по собственной воле, если станет уж совсем худо.
Погибнуть было не так страшно, как предать королеву Лиару, решившую довериться Монике в такой важный для Эрроки и всего народа момент. Она не имеет никакого права подвести – даже если будут грозить пытками или…
Шэйран не дал додумать до конца. Он втолкнул её в тронный зал, такой же большой, как и в Кррэа, только с огромным столом. Теперь, правда, стол сдвинули ближе к стене, а у окна растянулось огромное пушистое нечто. Между ним и мебелью оказалось метров десять как минимум, и на ковёр неизвестный предмет тоже походил мало. Король же, восседавший на троне в конце зала, то и дело бросал недовольные, пусть и не пугливые взгляды на это подобие покрывала, или чем там оно являлось, а вот своего советника абсолютно игнорировал.
Первый Советник, которого и должен был по распределению защищать Шэйран, оказался невысоким, седым мужчиной с залысинами на голове. Он был обрюзглым, неприятным и каким-то скользким – хотя на вид совершенно безобидным. Впрочем, то, что он представитель мужского пола – уже приговор всем умственным способностям, не говоря о чём-либо другом.
Моника внезапно вспомнила, что именно она должна была защищать его днём и ночью. Если б Шэйран не влез в распределение – и как только ему удалось это сделать? – то была бы она сейчас придворным магом тут, в Лэвье, бегала бы за противным Первым Советником, не имея права отказать ему в любом из требований.
– Ваше Величество, – почтенно склонил голову Шэйран, будто бы демонстрируя крайнее уважение.
Король передал бумаги советнику.
– Здравствуйте, господин маг, – кивнул он. – Вирр, можешь идти. Подготовь все нужные бумаги, а до завтра надо бы устроить слушанье относительно новых законопроектов. Там ещё мелкие доносы, вечером займёмся ими.
– Да, Ваше Величество, – послушно закивал Кэрнисс. – Желаете чего-нибудь?
– Тишины и спокойствия, – вздохнул Дарнаэл, – но она мне не светит. На выходных во дворце дни открытых дверей, мы принимаем просителей, их накопилось слишком много – обратитесь к капитану Фэзу, чтобы он выделил стражу. Скажите, чтобы были не особо рьяные, спокойные ребята, способные справиться с задачей, пусть он выбирает сам, но утвердит со мной кандидатуры. Может быть, я внесу кое-какие изменения. И… Да, подготовьте достаточную сумму, оставьте её в подсобных помещениях тронного зала, чтобы, если проблема станет за деньгами для больных или в чём-то подобном, мы могли воспользоваться этим запасом, а не посылать каждый раз в казну. Это понятно? Никаких отборов не проводить, чтобы потом я не возился с одним дворянством. С животными не пускать, максимум – коты-собаки, никаких кур и коров, как в прошлый раз! Лошади… Тоже не надо. Свободен.
Вирр отчаянно закивал, соглашаясь с королём, и направился к двери.
– Да, господин маг, – король посмотрел на Шэйрана отчасти устало, а Монику удостоил разве что беглого взгляда. – Вы что-нибудь хотели? Что это за милая особа?
Моника отчаянно постаралась избавиться от ощущения ревностных ноток в голосе. Во-первых, ей должно быть абсолютно всё равно, какие отношения между магом и королём, а во-вторых…
Додумать она не успела, равно как Шэйран даже не раскрыл рот, чтобы дать ответ Его Величеству.
Вирр отворил дверь и с визгом отскочил обратно.
Молоденькая стражница, которую Моника заметила при входе, рухнула на землю – она была то ли ранена, то ли без сознания. Глупо доверять безопасность короля такой хрупкой особе, если это не ведьма, но даже могучий стражник не устоял бы против ворвавшейся толпы.
Как они умудрились проникнуть во дворец, было огромным вопросом. Нападающих оказалось десятка полтора, и они просто подмяли под себя Первого Советника и в пылу битвы отшвырнули его в сторону.
На лице Шэйрана отразилось что-то сродни удивлённому страху. Он вскинул руку, и от тонких пальцев оторвался пламенный шар, так и зависший над ладонью в нескольких сантиметрах.
Король вскочил с трона, коротким движением руки расстёгивая булавку, державшую мантию на его плечах. Противный тяжёлый кусок бордовой ткани остался на троне, корона, использованная в качестве оружия, полетела на первого нападавшего, что с удивительной, магического происхождения быстротой бросился к королю.
Дарнаэл выхватил из ножен привычную шпагу – удобное, но не самое эффективное оружие при прямом ударе мечей. А если сталь не выдержит?..
Шэйран наконец-то очнулся от странного оцепенения. Он оттолкнул Монику в сторону, то ли как преграду, то ли для того, чтобы девушка не пострадала, и выпустил огненный шар в спину нападавшего на короля мужчины.
Тот рухнул на колени; пламя разорвалось уже где-то в грудной клетке, украсив каплями крови мраморный пол.
– Стража! – противно, тоненьким голоском завопил Вирр, старательно отползая к двери. На него никто не обращал внимания – что может значить Советник, когда тут пятнадцать мечников против короля и жалкого мага?
Дарнаэл, впрочем, не собирался ждать того прелестного момента, когда его прирежут. Терять сознание в надежде, что его пропустят и не тронут, он тоже не стал.
Король запрыгнул на стол, справедливо рассудив, что только прыгать легче, чем прыгать и пригибаться, вот только нападавшие решили последовать его примеру. В лёгких кольчугах, защищённые хотя бы немного от прямых ударов, они имели преимущество перед Его Величеством не только в количестве, а и в броне – рубашка и брюки слабо защищают от ударов.
Мечник уже занёс своё страшное оружие для удара, понимая, что его кольчугу, вероятно, усиленную ещё и металлическими пластинами, только почему-то внутри – ещё бы доспехи натянул, проклятый, а не нарядился в три слоя! – не пробьёт королевская шпага.
Его нападение сопровождал противный треск.
Меч не успел рухнуть на стол – король перехватил его прежде, чем убиенный успел свалиться вниз, и отбросил в сторону непригодную для этого боя шпагу. Из простреленного глаза текла кровь, и нападавший был определённо мёртв.
– Изолировать мага! – закричали откуда-то из середины отряда.
Полыхнуло. Кто-то в лёгкой одежде, оказавшийся в самой гуще стражников, послал в Рэя потоком магии, и заклинание, очевидно, достигло своей цели. Пламя на пальцах колдуна погасло, и Шэйран, считай, был беззащитен перед толпой нападающих – даже больше, чем король.
Моника это заклинание знала – оно выпивало резерв врага, и попробуй потом восстановись, когда ты в бою.
На мага ринулись практически все. С королём довольно лениво сражалось несколько мужчин; изолировать волшебника было куда важнее, справиться с вооружённым мужчиной можно, а вот с магом – может оказаться довольно проблематично.
Дарнаэл успешно проигнорировал опасность быть прирезанным. Ещё раз раздались выстрелы, и двое из стражников рухнули – одному он попал в шею, второму, стоявшему боком, в висок.
Лэгаррэ почувствовала, что шок, парализовавший её, отступает. Но ведь… Она должна радоваться нападению, да? Если король погибнет, Эррока захватит Элвьенту за несколько месяцев.
Шэйран не стал подхватывать оружие. Он словно забыл о том, что резерва его лишили минуты две назад, и сосредоточенно бормотал какое-то заклинание, требующее, как поняла Моника, довольно много сил.
Король рубанул ещё одного нападавшего, а после, перехватив взгляд волшебника, спрыгнул со стола, отступая к тому пушистому ковру.
Волшебник обернулся на Дарнаэла. Его манёвр, очевидно, вызвал у мужчины удивление – но маг не собирался сдаваться. Он старательно зашептал очередную формулу атаки, но тонкий, сотканный из воздуха клинок врезался ему под рёбра, так, впрочем, и не пробив дыру.
Зато – уничтожив щит, который, как поняла Моника, выстроил маг.
Он не стал моментально атаковать, а вновь вернулся к восстановлению своей защиты, переживая за собственную жизнь больше, чем за судьбу короля и его придворного волшебника.
Шэйран тоже подхватил меч. В руках он его держал крайне неуверенно, но пару ударов отбил. Он оглянулся на короля – да, мастерство Дарнаэла было велико, но и он начинал уставать.
Нападающих было всё так же девятеро.
Шэйран ступил на пушистую поверхность, едва ли не свалился на неё, но вовремя перекатился по ней к мраморному полу. Король замер где-то на самой середине подбитого лисой квадрата, будто бы привлекая внимание, и все, кроме мага, ринулись к нему.
Дарнаэл стоял на месте, словно издеваясь над нападающими. Он устал, тяжело дышал, но словно прикипел к центру того, в чём Моника наконец-то узнала мантию.
Рэй вырвался за пределы пушистой поверхности, а после, вытащив откуда-то з-за пояса кинжал, рубанул себя по раскрытой ладони.
Король, казалось, прорубил себе путь на свободу – прежде, чем незнакомцы успели рвануться за ним, он буквально рухнул на мраморную поверхность и прокатился по ней, игнорируя короткие искры волшебника.
