Текст книги "Заклятые враги (СИ)"
Автор книги: Владислава
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 88 страниц)
Молоденькая девица – с синими, как сапфиры, глазами, знакомо-страшными, но уже не пугающими, как в прошлом, – пытается доплести защитное заклинание для своего отряда. Что она забыла на поле брани? Но какая разница.
Заклинание Тэллавара врезается в девочку и пронзает её насквозь. Гаснут сапфиры. Армия Элвьенты беззащитно отступает назад.
Ещё несколько минут, и от них не останется ни капли жизни.
***
Дарнаэл едва-едва может подняться на подушках. В его возрасте, в его почти сто лет не положено жить вообще. Он пытается влачить своё бренное тело по лестнице годов, но это почти невозможно.
Но он видит.
Заклинание врезается прямо ей в сердце. Дарнаэл видит – чувствует, – почти. Сила бурлит. Её слишком много; Дарна дрожит от взрывов волшебства где-то там, в небесах, и эльфы немой стражей окружают Ньеву, чтобы ни одна капля зла не попала туда. Бессмертие – или вечная молодость, – по ошибке достались не тому человеку.
Люди ещё не кричат. Люди ещё не знают. Брешь в защите заделать нельзя. Дарнаэл – знает. Дарнаэл понимает, что он сам пошёл по такому пути. Сам выбрал эту жизнь – теперь он даже понимает, как это всё происходит.
Брешь в защите, потому что некому её закрыть. Потому что последнюю волшебницу Элвьенты, что была в том бою, уничтожил Тэллавар.
Дарнаэл улыбается. Расправляется спина. Морщины разглаживаются. Горят синевой глаза.
Рушатся стены Дарны.
Магия срывается с его пальцев – вся, которая была.
Весь бесконечный океан.
Всё, что есть в этом мире.
***
Торжествующая улыбка не успевает расцвести. Тэллавар сделал всё, что должен. Убил последнюю ведьму.
Волна силы мчится откуда-то из центра. Она сбивает с лошадей воинов, уничтожает все магические границы – ни один живой человек в этом мире на подобное не способен. Волна Силы слишком могуча, слишком непобедима, чтобы её можно было хотя бы затормозить. Даже если все маги современности сошлись бы и сотворили заклятие, оно ничего не смогло бы сделать. Такую мощь никто может себе позволить. Никто не выдавит из себя даже сотой части…
Магия сметает всё. Ломает оружие – мечи бессильны против магии. Крушит стены. Магия минует Элвьенту и отшвыривает армию Эрроки за границы, ломает кости каждому, кто оказывается на её пути.
Тэллавара выбрасывает из седла. Его возлюбленную – тоже, но её уже ничто не спасёт. Пламя пожирает трупы, и столбы дыма рвутся в пустоту небес.
Армия Эрроки уничтожена. Как когда-то воины Дарны были разбиты несколькими десятками эльфов. Но на это не способны даже эльфы. Ни один живой человек не способен на такое волшебство. Ни один живой человек – но Тэллавар видит, как невидимой стеной вспыхивает граница Элвьенты, как могучие столпы творения мчатся к Дарне и смыкаются сплошным куполом над страной.
Ни один живой человек не способен на такой взрыв.
Синева зажигает небеса.
Никто не смог бы этого сделать. Тэллавар склоняется над её трупом и глотает солёные слёзы. Его бессмертие никому теперь не нужно. Живые люди на такое не способы. Эрри не сошла с небес – она не выступила бы против своей державы.
Никто из магов, которых он знает, на это не способен. Ни один резерв не выдержал бы силы, которой хватило бы на несколько сотен Высших.
Никто…
Кроме него.
Кроме человека, из которого в своё время целая армия выпила силы – и он остался жив.
Тэллавар закрывает глаза. Дарнаэл отдал свою жизнь – но отдал её дорого. В обмен на неё он уничтожил столько, что не под силу даже божествам.
Но сила где-то есть. И пройдёт хоть тысяча веков, но Гартро её получит.
***
Сила долго ищет своего наследника. Тэллавар не настолько бессмертен, и взрыв выпил его магию до половины. Он теперь уже старик, но ему скоро исполнится пятьсот лет. Силы Дарнаэла Первого всё так же блуждают по миру, никому не принадлежат, но его усыпальницу может открыть только наследник. Только тот, кто впитает могущество Первого.
Передача вот-вот состоится. Гартро знает, что он – самый достойный. Единственный, кто может принять эту силу. Только он впитает в себя это могущество.
…А после заглядывает в волшебное варево, и перед его глазами появляется жалкий мальчишка, совсем ещё ребёнок. Мальчишка с двумя каплями магии.
Мальчишка, своим волшебством способный взорвать весь мир и даже не поморщиться.
Тэллавар смотрит в синие сапфиры, видит точёные черты лица и вспоминает, как выдернул эльфийский кинжал из сердца Дарнаэла Первого.
Прошлое редко оживает, но оно того стоило – ждать пятьсот лет.
***
Тэллавар – единственный достойный, он знает.
Но проходит пять сотен лет, и все силы Дарнаэла Первого Тьеррона впитывает двадцатилетний мальчишка, который даже не знает, что в его руках.
Но он не допустит такую ошибку во второй раз. Он не даст ему узнать. Он заберёт всё, до последней капли.
Он победит.
========== Глава сорок девятая ==========
Тэзра зажмурилась – солнце слепило глаза. Её королева предпочитала творить глупости – что может быть хуже, чем надменная дура, решившая, что она является наследницей дара Богини? Неприкосновенная правительница, абсолютно сумасшедшая женщина, не пытающаяся укрепить свою власть всеми известными методами – у неё даже не поднимается рука казнить своего собственного любовника!
Она, как представительница Высших, должна быть непреклонна. Что такое мужчина, что иногда скрашивает одиночество? Что это, кроме обыкновенного приятного проведения времени? Да, Лиаре повезло, достойных среди них мало; сначала, когда Тэзра была совсем молода, она даже не знала, презирает ли она королеву за то, что та позволяет мужчине прикасаться к себе, или просто завидует, что ей удалось заполучить Дарнаэла, но все остатки ревности со временем затёрлись и обратились в обыкновенную ненависть. Разумеется, Высшая Ведьма Кррэа никогда не позволяла себе подобные слабости. Не творила того, к чему так привыкла Самаранта, не выдумывала новые поводы подписать мирный договор с собственным любовником, как Лиара. Она – единственная достойная своего дара в этом государстве. Единственная.
Но, разумеется, нынче это никого не интересовало.
Женщина остановилась перед огромным изображением Богини. Эрри наставляла их. Эрри вела их по тернистому пути этой жизни. И, разумеется, Эрри не могла позволить им просто так остаться на перепутье. У неё, у этого рисунка или у настоящей Богини, должен быть правильный ответ на каждый вопрос, который ей только посмеют задать.
Ни перед кем Тэзра никогда прежде не становилась на колени. Только перед нею, пред той, чьи глаза видели всё, что происходило под небесами. И она – единственно верная последовательница Богини, единственная, кто всё ещё отчаянно пытается удержаться среди стен соблазнов и кошмаров.
Ведьма смотрела на портрет – преданно, словно Богиня никогда не отворачивала от неё свой лик и даровала одну только победу, ежесекундно, ежеминутно. Словно Богиня подарила ей то, что никто в жизни прежде не смог даровать.
– Эрри, – прошептала она. – Как быть? Как объяснить этой сумасшедшей, что она идёт не потому пути?
Мысленно женщина задавала совсем другой вопрос. Как оттолкнуть Лиару в сторону, как заставить её сойти с пути – она ведь отвратительная повелительница, недостаточно жестокая, недостаточно смелая для того, чтобы Эррока стала единственным государством на этом континенте. Она должна была поглотить Элвьенту, уничтожить короля Дарнаэла – тогда останется один только наследник, ещё и незаконный, но опять, опять Лиара виновата в его существовании!
Жертовный камень, что всё ещё, казалось, пылал силой после неудачной попытки непорочного зачатия. Лиара уничтожила и это – всё, над чем Тэзра работала столько лет. Ведь она к ногам Богини и государства положила свою жизнь, чтобы королева просто так взяла и отшвырнула в сторону её идеи, предавшись отвратительной, глупой мести. Да, они получили Дарнаэла, но неужели теперь королева испортит и это?
Должен быть знак.
Казалось, Богиня над нею смеялась. Факелы отбрасывали на красивое лицо Эрри причудливые тени, и её улыбка становилась совсем уж издевательской. Тэзре хотелось сжечь и портрет, и алтарь, но она знала, что это место – последнее, что у неё осталось, последний идеал, за который ещё можно было хвататься.
Тэзра попыталась вспомнить молитвы – но не успела. За спиной что-то загрохотало, а пламя взвилось вверх, почти коснувшись высокого потолка. Женщина обернулась – интуитивно, понимая, что не успеет выставить магическую защиту, если это посланники богини – но за её спиной стоял Высший, Изгнанник, что, казалось, не менялся уже много сотен лет. Он едва заметно улыбался – казалось, на старом, измождённом лице такая улыбка должна выглядеть странно, но сейчас и морщин стало меньше, и глаза посвежели, будто бы в него вдохнули новую порцию силы.
– Здравствуй, дорогая, – протянул Тэллавар. – Как я рад тебя видеть.
Она поднялась и выпрямилась. Снежно-белое платье теперь казалось грязным – потому что полы у алтаря давно уже не мыли, проклятые слуги, а она не позаботилась об этом! Тэллавар был символом порабощения женщин в этой стране многие годы, и она ненавидела его – искренне ненавидела, – но всё же, он давно казался куда меньшей проблемой, чем Дарнаэл и множество его прихвостней, что так и носились стайками за “прелестнейшим королём”.
– Зато я не слишком рада. Вы уже давно не имеете никакого права колдовать в Эрроке, – Тэзра знала, что слабее, знала, что у Гартро есть многовековой опыт, но всё ж, он никогда не вызывал у неё уважения. Это был грязный человек, что шёл к своей цели, переступая через веру, наплевав на Богиню и на её постулаты. Когда-то он занимал тот пост, на который нынче взошла Тэзра, и она знала, что сколько б силы не было в этом мужчине, вся она никогда не шла стране на пользу.
– Милая, – рассмеялся Тэллавар, – ты точно такая же, как была много лет назад. Всё такая же истинно верующая в Богиню. Только теперь в тебе больше стремления к власти.
Тэллавару нравилось мстить. Выдавать красивые фразы и наблюдать, как на них будут реагировать его соперники из прошлого или из будущего. Разумеется, когда-то Эррока будет его, равно как и Элвьента, но чем больше соперников уничтожит друг друга, тем легче ему будет всё это получить. А ничто не может ослабить человека больше, чем разбитое сердце – и ничто не делает его сильнее, если он умудряется подняться и идти дальше.
Тэзра выглядела настороженной. На её лице будто бы начертали немые линии вопросов, которые она не смела задать.
– Зачем ссориться, – Тэллавар приблизился к ней и коснулся сухими пальцами щеки, но женщина досадливо оттолкнула его руку, – если я принёс тебе такие прекрасные новости? Нам можно объединиться и выступить единым фронтом, моя дорогая.
Ведьма мотнула головой. Её светлые волосы, казалось, превратились в вороново гнездо, светлые глаза пылали отчаянной ненавистью, заострились черты лица – она отчаянно стремилась продемонстрировать не просто свою ненависть, а что-то большее, что навсегда застыло в её сердце.
Гротескно возвышались каменные стены. Тэллавар оставался равнодушным – он просто принёс новости, хорошие и плохие, а остальное не имело значения. Ну, и его приход ни на мгновение не означал, что он скажет абсолютную правду – или всё, что должен сказать.
– Новости?
Тэзра была столь надменна! Она смотрела на него, как будто бы пыталась взглядом прожечь насквозь, и была такая невинно-слабая. Она напомнила Тэллавару о той, что он потерял во времена Разрушительной Войны; Войны, что едва не подвела черту под существованием Эрроки, благодаря одному лишь отвратительному магу.
Благодаря Дарнаэлу Первому.
– Да, – кивнул Тэллавар. – Думаю, тебе стоит их послушать.
– Говори.
Она выражалась так, словно только что даровала ему милость. На самом деле, всё было совсем даже наоборот, но женщине не обязательно осознавать сей прискорбный факт. Гартро лишь равнодушно скривился, словно показывая, насколько ему противно одно только присутствие здесь, у алтаря богини, которой он когда-то так верил. Богиня не смогла сделать то, что сотворил Дарнаэл Первый, не смогла воздвигнуть эти невидимые волшебные стены границ, которые так трудно было прежде одолеть – до того момента, как он впитал в себя их силу.
– Сюда идёт человек, что готов помешать тебе во всём, что ты задумала. Разрушить все замыслы, – Тэллавар улыбнулся по-отцовски – он привык подписывать договора с людьми, у которых что-то отбирал, но Тэзре отдавал сегодня информацию авансом, чтобы знать, как она поступит. – Чтобы всё удалось, тебе надо остановить их. У границы. Разве тебе вообще нужны гости с той стороны?
Тэзра кивнула.
– Это всё? – холодно осведомилась она. – Заклинание можно наложить за несколько минут. Не думаю, что эта информация была своевременной.
Она гордо, независимо, как истинная последовательница Богини, повернулась к Тэллавару спиной и приложила ладони к алтарю. На границе. Ей не хотелось видеть никого, кто нарушил бы сейчас её планы, никого, кто не принадлежал духом и плотью Элвьенте. Не хотелось оказаться теперь на перепутье – только не в этот раз. Она ещё имеет возможность победить и стать самой верной слугой Богини, как только эти надоедливые ведьмы вновь соберутся здесь и сделают всё, что можно.
Граница слишком чётко представлялась перед глазами. Это заклинание стоило очень много сил, но она верила в то, что воспользуется им только в самый подходящий момент, когда всё будет закончено. Она окружит границу дополнительным ореолом, когда Дарнаэл будет казнён, и чужие не пройдут на её территорию. Но пока не будет завершено главное дело – нет, она не позволит своим силам уйти на подобное заклятье.
– И у меня есть вторая новость, – игнорируя то, что Высшая плела заклинание, продолжил Тэллавар. На его пальцах заискрилась магия, но он не позволил ей выйти на свободу, слишком уж ярко осознавал, что вот как раз о том, чей дар он получил, Тэзре надо знать меньше всего. Он сначала уничтожит их изнутри, а только потом нанесёт главный удар. Только тогда, когда воевать будет некому, он оплетёт весь континент своими сетями и соединит три главных компонента, которые у него были.
Красоту Самаранты, любовь Сэи…
И магию Дарнаэла Первого.
А самое главное, он вольёт в это своё бессмертие – и станет новым Богом.
– Убирайся, – равнодушно проронила Тэзра. Ей надо было сосредоточиться и оставить последнюю ниточку в воздухе, иначе почти весь её резерв уйдёт в заклинание на границе – допускать же это раньше срока было недопустимо. Вдруг Лиара вновь остановится в самый важный момент, и придётся делать всё самостоятельно? Тогда Высшей нужно всё, что у неё есть.
– Знаешь, у всего этого есть такой большой минус, – он подошёл ближе и положил Тэзре руку на плечо, но женщина была слишком сосредоточена для того, чтобы её сбросить. Ох, они все так ненавидят друг друга, что даже переступают через любовь. Разумеется, их всех это сломит. Разумеется, Лиару не остановит то, что ей передаст Тэзра. – Убей ты Дарнаэла хоть десять раз, у него ведь есть сын, который может занять трон. Был сын.
Тэзра резко обернулась.
– Шэйран Тьеррон же нынче лежит где-то в Дарне с ножом в сердце, – всё так же равнодушно промолвил Тэллавар – он уже таял в вихре телепорта, который теперь мог позволить себе и не раз, ведь резерв так быстро пополнялся! – Можешь передать несчастным родителям мои соболезнования.
Тэзра отшатнулась и выпустила нить. Заклинание приняло её силу – и выстроилось само по себе, с нуля воссоздавая то, что она так желала отложить на потом.
Но опустевший резерв уже не имел значения. Да, от слабости ведьма упала на колени, но ещё несколько минут – и она вознесётся к небесам. Такие новости уничтожат короля скорее, чем любая магия.
***
Самой разумной казалась идея Тэзры – ей хотелось публичности. Разумеется, Дарнаэл не сломается. Разумеется, он не склонит голову в согласном кивке и не признает себя подданным Эрроки и её величества. Разумеется, его придётся казнить – что может быть выгоднее для королевы?
Но Лиара отказывалась признавать это. Отказывалась созывать толпу в очередной раз – потому что, говорила она Высшей Ведьме Кррэа, Тьеррон обязательно придумает что-то новое. Он не позволит себе тихо умереть, а обязательно отыщет что-нибудь, за что можно зацепиться, и опозорит её, как королеву, на весь мир. Плевать, что этот мир ограничивался его же державой, что новости редко выходили за границы континента, это не имело никакого значения.
За спиной послышался шелест платья – конечно же, белого, как снег, или голубого, как прекрасное летнее небо без единой тучки. А Лиаре хотелось неба грозового – как за окном, когда мир освещает разве что блеск очередной молнии, там, вдалеке.
– Ваше Величество, – спокойный голосок светловолосой ведьмочки заставил её обернуться излишне резко, ещё и с каким-то удивительно злым оскалом со странной претензией на улыбку. – Там уже всё готово.
– Там? – равнодушно переспросила Лиара. Разумеется, Королева не имеет права демонстрировать собственные чувства. Королева должна быть спокойной, холодной и уравновешенной. Её чувства никогда никого не волновали, разумеется, королева должна соответствовать уже сложившемуся образу. И перед этой блондинкой, что училась на одном курсе с её, Лиары, сыном, она останется каменной. Пусть сегодня либо смерть, либо подчинение – она выстоит до самого конца.
– На улице. Госпожа Высшая приказала подготовить всё для костра.
Костёр. Лиара даже не смела переспросить, правильно ли она поняла эту девицу. Конечно же, правильно. Тэзра решила всё за неё – сама. Не поинтересовалась тем, желает ли королева идти на столь радикальные меры. Но, разумеется, отменять что-либо поздно, а Дарнаэлу теперь дадут сказать только “да” или “нет”.
Ох! Лиара столько времени мечтала о том, чтобы он сдался, подчинился её воле, что когда этот момент оказался так близко, внезапно испугалась. А что будет? Если он захочет умереть, но остаться самим собой… Но разве он такой дурак, чтобы умереть? А если согласится? Если сдастся? Что тогда? Неужели она сама хотела именно этого – чтобы Дар склонил голову, послушно упал на колени, сказал, что признаёт её своей королевой? Или двадцать три года самообмана превратились в пустую привычку?
Лиара понятия не имела, что будет делать, если он ей подчинится. Она заранее проиграла – потому что надо суметь позволить ему умереть либо сдаться. А она не хотела ни первого, ни второго.
– Хорошо, – выдохнула королева. – Свободна. Скажи, чтобы они поторопились и поскорее привели сюда Его… Пленника. Чтобы поскорее привели пленника, – девушка склонила голову, но Лиара коротко махнула рукой. – Погоди. Мизель, верно?
– Да, Ваше Величество.
– Как ты считаешь, – Лиара прищурилась, – насколько верна мне госпожа Высшая? – она склонила голову набок, словно пытаясь повторить этот вопрос ещё раз. – Или, может быть, она замышляет что-нибудь?
На мгновение грозовые тучи отразились в почти бесцветных глазах излишне хрупкой блондинки, но после она выпрямилась – с невообразимым достоинством, будто бы доказывая, что на самом деле королева просто случайно придумала то, чего быть не может. Конечно же, Лиара придумала себе это всё. Ничего такого не случилось. Ей верны. Ей подчиняются.
Но Лиара-то знала, что это не так.
– Я думаю, Ваше Величество, госпожа Высшая едина с вами в мыслях о том, что мужчины недостойны колдовать, – наконец-то подобрала правильные слова девушка – ведь королева не могла при ней признать свою слабость, если та, разумеется, имела своё место в душе женщины.
– Ты ведь училась с мужчинами в одной группе, – отметила королева. – Разве нет?
– Да. Но я до сих пор уверена, что их место было на поле, и работать им с посевами, а не с волшебством. Мои однокурсники были ничтожны, – холодно ответила Мизель. – Их было всего трое, но даже этого мизерного количества было достаточно для того, чтобы бросить тень на нашу группу.
Королева кивнула. Она не могла отрицать этот общепринятый факт – ведь из мужчин не могут получиться порядочные маги. А ещё не могла выбросить из головы мысль о том, что именно в этом году из Вархвы уехал её сын. Разумеется, и о нём тоже говорила Мизель. Разумеется, Шэйран не мог нормально колдовать, на то он и мужчина – хотя Лиара не могла отрицать, что своего сына любила. Даже если он этого и не замечал. Даже если она этого никогда не показывала.
– Я могу идти? – Мизель словно пыталась понять, не желает ли королева сказать ей ещё что-нибудь, но Лиара не собиралась откровенничать с какой-то жалкой девчонкой.
– Да, разумеется, – кивнула она. – Ты свободна. Иди.
Лиара вновь повернулась к окну. Да, она смотрела в небеса – и только теперь опустила взгляд – и поняла, что тонкая плёнка магии не позволяла ей видеть правду. Не позволяла видеть толпу, что постепенно собиралась под окнами, а ещё – гору дров, на которых предстояло сгореть тому, кого она когда-то любила. Они заигрались в заклятых врагов – и прошло слишком много времени, чтобы можно было вернуть двух влюблённых, что клялись в том, что всегда будут верны друг другу.
С той поры Дарнаэл уже тысячу раз успел изменить ей. А она тысячу раз успела его предать.
Она протянула руку, будто бы пытаясь снять со стекла волшебство. Но не хотелось – у неё не было лишних сил сегодня.
Лиара потянулась к кулону, что вот уже двадцать три года висел на её шее. Как там говорил Дар? Всегда носи – если с кем-то что-то случится, ты увидишь. Если наступит смерть – он почернеет.
Кулон стекал кровью. Лиара видела красную жидкость на своих пальцах и странно так улыбалась – почему-то она никак не могла вспомнить о том, висел ли до сих пор кулон на шее у Дарнаэла. Пройдёт ещё несколько часов, и он почернеет. Конечно же, Тьеррон не сломается. конечно же, он не признает её своей королевой. Это же её Дарнаэл, он всегда был таким упрямым! Это же её Дарнаэл – он так легко относился к смерти, ещё тогда, двадцать три года назад, когда шутя вызвал короля на дуэль.
Плевать, как всё это было подстроено. Плевать, что для этого сделала её мать – мать, что пропала и, наверное, давно уже умерла. Лиара не могла об этом думать. Далла Первая давно уже превратилась в её врага, и королева это признала.
А в своём уже двадцать три года как случайном любовнике до сих пор его не увидела.
За спиной загремели глупые доспехи. Она обернулась – так и стояла у окна, вместо того, чтобы замереть у трона, и наблюдала за десятком солдат с луками и мечами в ножнах на боках. Один несчастный мужчина в кандалах, в скованных за спиной руках – и против десятка баранов!
Но Лиара знала, что дайте ему волю – эти десятеро рухнули бы замертво уже через несколько минут. И почему-то от одной мысли, что всё это может стать правдой, ей становилось дурно. От того, что она – или Тэзра, – задумала.
Дарнаэл усмехался. Ран больше не было – он пережил очередной страшный день с улыбкой на лице. Шрамы пропали – потому что она в очередной раз не удержалась. Но там его ждало подчинение либо костёр, и он скорее сам выберет второе, чем кто-то принудит его сдаться. Это ж король – мужчина, которых в Эрроке не существует. Может быть, её, Лиары, стараниями.
Но всё ещё можно было вывернуть. Лиара отвернулась от окна окончательно, заставила себя больше не смотреть на будущее кострище, перевела взгляд на стражу – кто-то уже положил руку Дару на плечо. Они ждут, что он опустится на колени, покаявшийся преступник перед королевой! Но он скорее позволит отрубить себе голову, разве нет?
Она задаст этот вопрос сейчас. Всё решится прежде, чем Тэзра успеет вмешаться…
Но Тэзра уже стояла на пороге.
Привычно светловолосая – опять непричёсанная, потому что настоящая женщина не должна казаться привлекательной для этих отвратительных существ. Разумеется, с копной на голове она тоже была симпатичной – но всё же, больше походила на ведьму. Бледная – словно только утром пополненный резерв умудрилась растратить непонятно куда. Похожая на призрака, с невыразительными отчего-то чертами лица, губами бледными, как у мёртвой, дрожащими руками. Шатающаяся – не способная устоять на ногах.
И счастливая.
Лиара понимала, что эта Тэзра не может быть ей соперником. Знала, что сейчас она просто сделает всё, что ей самой нужно, и после ведьма будет только безмолвно упрекать её холодными взглядами. Но это не имеет никакого значения.
Она уже почти выдохнула свой вопрос, и стража подчинилась бы, потому что они абсолютно бесправны, но Тэзра опередила её даже сейчас.
– У меня есть прекрасные новости! – воскликнула она. – Вы, стража…
Они послушно склонили голову – эти существа просто притворятся глухими, и точка. Может быть, каждый из них будет мурлыкать себе под нос незатейливую песенку, и за всеобщим гулом они даже не услышат новость – потому что Тэзра так захотела.
Лиара выпрямилась и посмотрела на ведьму.
– Прекрасные новости? – переспросила она, даже не посмотрев в сторону Дарнаэла. Нельзя – потому что если она сейчас обратит на него внимание, то после уже всё сотрется и превратится в сплошное пятно. Разумеется, она должна противостоять Тэзре. Разумеется, обязана отгонять от себя дурные мысли. Разумеется, её основной враг – Дарнаэл.
– Пожалуй, тебя обрадует то, что твой последний груз, что привязывал тебя к грехам в нашем матриархальном мире, пропал, – Тэзра упёрлась плечём в стену, словно не могла стоять на ногах. Её резерв был пуст, но глаза довольно сияли.
– Какой же груз? – поинтересовалась Лиара.
– Этот ублюдок, его сыночек, – Тэзра даже не стала уточнять, что не только Даров – их сын. Их общий с Лиарой сын, – наконец-то отправился к праотцам. Не знаю, как он умирал, но надеюсь, что долго и мучительно. Теперь вы свободны… Ваше Величество.
Сначала Лиаре казалось, что ей просто послышалось. Что Тэзра придумала очередную гадость и выдала её сейчас – чтобы ударить пленника побольнее, оставить больше чёрных пятен в душе. И только спустя несколько минут окончательно пришло осознание: она не лжёт. Она действительно выдала только что чистую правду, правду, от которой испытывает удовольствие и готова с лёгкостью броситься вперёд на амбразуру, лишь бы только… Лишь бы только добить всё светлое, что может присутствовать в человеке.
Почему-то Лиаре было страшно поднять взгляд на Дарнаэла. Она хотя бы пыталась убедить себя в том, что не любила сына; она не могла до конца верить проклятой Тэзре, пусть её улыбка и казалась такой безумно искренней, что отрицать очевидное становилось всё труднее и труднее. Но он – он поверил, и королеве не надо было поднимать глаза на несостоявшегося мужа, чтобы знать это.
И всё же, она должна быть сильной.
Королева сегодня победит.
Даже если нормальная женщина проиграет.
…И она всё-таки заставила себя остаться всё той же каменной королевой. Заставила поднять голову и равнодушно посмотреть на Дарнаэла, хотя, казалось, мир плыл перед глазами. Вынудила слёзы высохнуть на глазах – даже не появившись.
Больше всего Тьеррон походил на восковую фигуру. Безмерно бледную, с опустевшими глазами – вместо них использовали драгоценные камни, чтобы очи мужчины сияли поярче, но не помогло. Потухший взгляд, опустившиеся руки в магических кандалах, которые теперь можно было снимать безо всякого сопротивления.
Даже цепь, которая держала его руки за спиной, теперь была бесполезной. Казнить ведут человека со свободными руками; Лиара позволила себе слабость только на мгновение, но звенья не успели лопнуть, когда она одумалась.
Королева должна победить. Сегодня он сдастся – или погибнет. Вместе с ним рухнет и Элвьента, так или иначе, и матриархат воцарится на этом континенте. Вряд ли найдётся кто-то ещё достойный, способный столкнуть Её Величество с престола. Вряд ли найдётся кто-нибудь, кто однажды сумеет подчинить её сердце.
Тэзра шумно выдохнула воздух – разрушила тишину, словно та была домиком из песка. Она смотрела с торжеством – на спокойную королеву, на убитого короля. Она была счастлива; слаба и счастлива, если это вообще возможно.
– Народ ждёт, Ваше Величество, – проронила наконец-то она таким тоном, словно Лиаре следовало взойти на эшафот самой.
Если она посмеет сделать хотя бы один шаг в сторону, если сделает не так, как задумала Тэзра, то… что? Что можно сделать с человеком, который правит этой державой?
Но Тэзра сумеет. Народ ждёт казни либо подчинения; Дарнаэлу уже плевать, что будет, первое и второе. Ни один шрам на спине не мог заставить его сдаться, но разорванное на две части сердце больше не способно биться, будь оно в живом или мёртвом теле.
– Приступайте, – выдохнула Лиара.
Она не может проиграть. Только не в этот день. Только не сегодня. Не тогда, когда решится всё, не тогда, когда она наконец-то получит то, к чему стремилась двадцать три года.
***
Грозовые тучи собиралась над будущим кострищем. Молнии разрезали пространство на части, грозясь попасть в толпу – возвышения и долины, несметное количество людских тел и людских душ. Ликование, пустота, равнодушие, сочувствие даже – и среди всего этого сложенные дрова для сожжения.
Один только вопрос, что сгорит сегодня: его душа или его тело.
Королева не могла больше стоять в тени. Загремело – и она сделала первый шаг на узкий балкон. Обычно с таких возвышений делают объявления; короли и королевы стоят тут для того, чтобы скрыться в замке, если вдруг толпе захочется броситься вперёд. Чтобы они были в безопасности. Сердце – открытая мишень, но ведь Лиара достаточно сильная ведьма для того, чтобы этого никогда не бояться?
Тяжёлое дыхание путалось в бесконечных звуках и не могло выплыть на свободу. К шее будто привязали камень – чужие взгляды, смешавшиеся в вереницу бессмысленной пустоты; пушечное мясо и вельможи, мужчины и женщины, ведьмы и обыкновенные люди в одинаково торжественных нарядах, с прилипшими к губам чужими улыбками, с пальцами, сжатыми в кулаки, сияющими глазами. Толпа желающих его смерти, толпа желающих её торжества – не одно и тоже?
Они расступились, бросились в разные стороны, пытаясь открыть проход для пошатывающейся Тэзры. Она выглядела чуточку лучше, чем полчаса назад, уже стояла на ногах достаточно твёрдо, но бледность так никуда, разумеется, и не пропала, разве что стала менее разительной. И слабость тоже не ушла, просто госпожа Высшая умела сдерживаться и хорошо играть на публику.
Бесконечно белый. Шлейф её длинного платья скользил по мостовой, пока она сквозь толпу проходила вперёд, снежным маяком показывая путь. Сгущались тучи, гремело там, над головами, и она одна была такая сияющая среди всей этой толпы. Люди расступались – потому что они должны пропустить Высшую Ведьму.
И стражу тоже – но стража дело десятое. Их она не интересовала.
