Текст книги "Заклятые враги (СИ)"
Автор книги: Владислава
сообщить о нарушении
Текущая страница: 69 (всего у книги 88 страниц)
Дверь была открыта нараспашку. Оттуда, изнутри, доносились чьи-то громкие, возмущённые крики, кто-то вопил от боли, ещё кто-то умолял пощадить. Всё это смешалось в дикую, безмерную какофонию, но Мон понимала, что, так или иначе, против десяти и больше эльфов двум волшебникам-недоучкам не устоять.
А Боги… Боги, как шептал по пути Тэр, не имели ни капельки магии. Даже их собственный Зов, к которому они так привыкли, которым звали к себе Змей, уже не работал. Потому их и подозревали – потому Са кричал ей в спину, что стоит остановиться.
Но эрроканки не останавливаются. Замирают, как столбы, мужчины – лёгкая мишень! Полуэльф – тому слишком яркое подтверждение. Может быть, она и чувствовала что-то к Рэю, но, пожалуй, религия права, раз уж даже представители лучшей расы останавливаются перед малейшим дуновением ветра, что приносит трудности в их жизнь.
…Моника не остановилась. Короткая вспышка волшебного купола прорезала золотую пыльцу, пропуская её в храм, и она едва успела пригнуться, чтобы атакующее заклинание пролетело над головой.
Их было слишком много. Не один, не два, больше десяти, наверное – вооружены. И большинство из них – Мон чувствовала это, – владели магией куда более сильной и легко управляемой, чем то, что она смогла получить в Вархве.
Она метнула простое боевое заклинание практически наугад, не зная, куда оно попадёт. Понять, где свои, а где чужие, можно было разве что по ушам – Тэравальд остался снаружи, а богов… Богов перепутать было трудно.
Эрри – вопреки тому, что женщина, стройная, пусть и не слишком хрупкая, – уверенно, с каким-то диким выражением лица, что можно было рассмотреть даже на таком расстоянии, швырнула в противника кинжалом. Тот рухнул на спину – ручка кинжала торчала из его груди, и даже бессмертные эльфы не могли бы пережить подобное нападение.
Богиня была будто бы в своей стихии. Оружие, что подворачивалось ей под руки, было моментально задействовано – она ни разу не промахнулась.
Но Дарнаэлу нужна была магия. Это было заметно – Моника видела, как он то и дело вскидывает руку, ожидая, когда на кончиках пальцев зажжётся пламя, а после опускает её, замирает на мгновение в растерянности.
Где-то там, в гуще событий, громко вскрикнула Мизель – ранена?
Мелькнуло светлое. Зазвенела стрела – явно эльфийская, но не долетевшая до своей цели. Врезавшись в какую-то невидимую преграду, она описала в воздухе странную петлю и вернулась обратно, к тому, кто стрелял.
Мелькнули светлые волосы – вновь её однокурсница, – но Моника уже не слушала её воплей. Она только видела, как в неравной борьбе, сдаваясь под давлением троих соперников, отступала к стене Эрри, как её собственные заклинания растворялись в чужих щитах, как четверо окружили Дарнаэла, а Мастер – она узнала по голосу, – с длинным, очевидно, ритуальным кинжалом подступал к Шэйрану. За спиной элвьентского принца виднелся алтарь – тот самый, где эльфы планировали приносить жертвы.
И она во всём этом безумии и бесконечной какофонии смогла расслышать только одно – громкое “назад”.
Мон даже не успела понять, кто это говорил. Вспыхнуло пламя – и огромная расширяющаяся сфера ринулась к стенам храма, сметая на своём пути практически всё.
Кто-то с силой дёрнул её за руку – Лэгаррэ успела только отступить назад, и несколько камней свалилось на неё, оставляя длинные порезы на спине. Эпицентр огня будто бы смещался – казалось, из храма вылетал настоящий клубок.
…Из эльфов, как ей показалось, не выбрался никто.
Эрри склонилась над Дарнаэлом – тот шипел от боли, но коротким, отрывистым тоном ещё говорил что-то женщине. В её руках не осталось совершенно никакого оружия, он всё ещё сжимал меч – умения бога уступали его возлюбленной, но в сравнении с остальными он был просто непревзойдённым.
Мизель картинно рухнула в обморок – но поднимать её было некому. Моника сама не могла пошевелиться – спину будто бы парализовало, и она только краем глаза увидела пятна крови на траве, но подумала, что и они сейчас не имеют значения.
Стоял только Шэйран – ближе всего к храму, с одурелым взглядом, будто бы только что совершил нечто невозможное. А за его спиной с громким, отчётливым грохотом рушилось огромное здание, и только фреска, поддерживаемая магией, висела в воздухе. Стена за нею давно уже осыпалась пылью.
Среди всех этих камней трудно было рассмотреть тела погибших. Где-то виднелись чужие пальцы, где-то – волосы, лица, и было ясно, что такой взрыв никто пережить не способен. Они все были обожжёнными – обрушившееся здание оказалось лишь последствием.
Моника о таком только читала – давно, в тайных книгах, которые только могла отыскать в Вархве. Стихийные сферы выборочного влияния – невероятно затратные чары, куда легче воспользоваться отдельными, точечными заклинаниями. И, если учитывать то, как всё невообразимо быстро развалилось, эта магия, страшной силы, была абсолютно неконтролируемой. Будто бы в мире могут и вправду существовать люди, обладающие таким могуществом, но не умеющие им пользоваться.
И у неё не было вариантов относительно того, кто воспользовался этим заклинанием.
– Сзади, – только и выдохнула девушка. – Рэй. Сзади.
Перед глазами всё поплыло. Она видела, как над нею самой склонился Тэравальд – его задело взрывной волной, обожгло нос, а на остальных, оказавшихся в эпицентре взрыва, не осталось и следа. Всё это было не просто странным или подозрительным – страшным.
Один – выжил.
На пальцах Мастера больше не плясало волшебство. Он не мог больше колдовать, не смог отыскать в своём сердце ни капельки чар, вот только кинжал всё ещё сжимал в руках. Он едва-едва стоял на ногах, пошатывался, и одежда на нём свисала горелыми клочьями. Лэгаррэ было трудно даже предположить, что именно случилось с его кожей – человек жил на последнем выдохе, едва-едва хватался за последние секунды, отмеренные ему вечностью.
– Источник, – прохрипел он, – жаждет.
Он занёс кинжал над Шэйраном, забывая о том, что нуждался в алтаре. Луна сияла над головами – Моника и не думала, что ночь могла наступить до такой степени быстро. Наступал тот час, которого остров Ньевидд ждал много сотен лет, надеясь на то, что эльфы смогут оживить богов.
– Они уже пошли на Зов! – Мастер закрыл глаза. – Они верят. И я верю. Да прибудет твоя сила в крови Его!
Лезвие уже почти коснулось его кожи – но внезапно эльф, вдруг постаревший на тысячелетия, осел безвольным телом. Чужой меч – старый, выхваченный в пылу боя у одного из эльфов, – пронзил его насквозь, и с уст сорвался хрип. Пальцы отпустили кинжал – и он рухнул на землю, растворяясь при лунном свете и обращаясь в пыль. Рухнула старая фреска – вместе с религией, что держала эльфов много сотен, тысяч даже лет.
– Это должно было рано или поздно случиться, – Дарнаэл выпрямился, выдернул меч из ослабшего дела. – А теперь мы должны идти вперёд и сделать всё, чтобы его сумасшедшие пророчества никогда в жизни не стали правдой. Я не пророк, я всего лишь выковал континенты из чужих душ, – он бросил взгляд на Шэйрана. – Но Источник – истинный источник, – центр нашего творения. И если его не остановить, всё рухнет. Мы должны понять это. И должны остановить. А я, – он вздохнул, – не имею никакого права укрывать от тебя то, чем ты можешь стать, Шэйран.
Монике хотелось спросить, о чём шла речь – она видела, как негодующе зашипела Эрри, будто бы надеясь, что Дар сейчас же возьмёт свои слова обратно. Но он не стал ничего пояснять, очевидно, признавал, что это бессмысленно и бесполезно.
– Исцели девушку, Рэй, – промолвил бог. – И поскорее. У неё не спина, а одна сплошная рана.
– Но…
– Просто пожелай, – вздохнул он. – Пожелай и отдай ей несколько капель собственной силы. Это поможет. Увы – это действительно поможет.
========== Глава шестьдесят третья ==========
– Неужели ты не понимаешь, что своими силами устоять мы всё равно не сможем? – Лиара смотрела на него так, будто бы это она всю свою жизнь вела войско, а Дар восседал на троне и отдавал пустые приказы о том, как бы это ограничить в правах противоположный пол. – Неужели не подумал о том, насколько всё это может быть опасно? Братоубийственная война, Дар!
– Ты сама хотела воевать против меня, – возразил мужчина. – Ты мечтала о том мгновении, когда наконец-то схлестнутся наши войска. Ты жаждала этого. Теперь ты говоришь мне, что в братоубийственной гражданской войне победить нельзя…
– Не перекручивай мои слова.
– Мы не одно государство, Лиа. Ты должна понимать это, – он откинулся на спинку стула, на котором сидел – в этом дурацком тронном зале. – И чего ты хочешь?
– Вернись в Элвьенту.
– Боги, Лиа… – он закатил глаза. Они годами мечтали стереть тебя с лица земли. Они ждали повода. Теперь он появился. Если я вернусь, это никого не остановит. Это будет означать, что даже пленный король мечтает разрушить государство матери собственных детей.
– Но ведь ты им этого не скажешь!
– И меня убьют при первой же попытке заговорить. Рри мне ни на минуту не друг, ты должна осознавать это, Лиара. Мы враги. Мы тут все этим повязаны. Я, ты, твоя Тэзра – мы все в этом виноваты. В конце концов, если б ты прежде позволила странам объединиться…
– Дар!
– Сколько раз я звал тебя замуж, прежде чем ты ясно дала понять, что этого не будет?
Она отвернулась от него – бесконечно королева в этом отвратительном тронном зале. Он устал видеть, как она надменно устраивается на троне и смотрит на него, будто бы желая получить очередное подтверждение своих слов. Тут она правит, а каждое его слово пролетает сквозь сознания ведьм, не успев там даже задержаться.
Дарнаэл действительно верил, что с этой армией можно что-то сделать. Верил, пока утром не получил отличную возможность познакомиться с элитным отрядом.
Рыхлые, потерянные и отчаянно пугливые мужчины. Толстоватые, больше похожие на какие-то выброшенные на сушу рыбёшки, чем на живых людей.
– Мы должны остановить армию Элвьенты, – вздохнула Лиара. – И я уверена, что надо попытаться вернуться туда и всё объяснить.
Дарнаэл только сложил руки на груди – ему не надо было выглядеть царственно, чтобы соревноваться с нею. Король – это не тот, кто ровнее всего сидит на своём троне, не тот, кто умеет высоко задирать нос, да и уж точно не тот, кто как можно прямее держит спину.
Король – это тот, что может сдержать собственную страну. И сейчас даже у Дара здесь было больше власти над Элвьентой, чем у Лиары над слабостью Эрроки. В конце концов, она и сама в этом тоже виновата. Сама же решила, что не надо продолжать развивать войско, сама сбросила всё на магию, сама потеряла их детей.
– Я туда не отправлюсь. Я уже сказал, что это ни капли не поможет.
– Я понимаю, – кивнула женщина. Она наконец-то поднялась со своего трона, но всё ещё будто бы боялась сойти с подмостков к нему, как к обыкновенному человеку.
Она не просто королева, она – наследница великой богини Эрри. И как же ему сейчас хотелось высказать в лицо вышеупомянутой бессмертной, чтобы та осознала, сколько всего натворила, сколько совершила глупостей, руководимая гордыней!
Они с Лиарой – заклятые враги? Нет, у его королевы только один соперник – её собственный разум, её самоуверенность, что не дала до сих пор ни единого шанса принять хотя бы одно правильное решение, что не приведёт государство к краху. Они могли закончить всё это пятнадцать лет назад, но она была против.
Теперь уже против был сам Дарнаэл. Слишком поздно заключать мир.
– Я устала, – вздохнула она. – Я устала от твоего бесконечного упрямства. Почему бы не вернуться в свою страну и не попытаться пояснить всё? Я ж не говорю, чтобы это сделал именно ты. Я просто хочу, чтобы кто-то – кто-то из приближённых к тебе людей, – вернулся в Элвьенту и попытался остановить войну.
Его синие глаза как-то странно, азартно сияли. Почему? Лиара знала ответ – он был до парадоксального простым. В конце концов, Дарнаэл – человек войны. Он провёл на поле боя всю свою сознательную жизнь и, так или иначе, хочет туда вернуться. Желает увидеть эффект от случившегося.
Ну и, разумеется, ей и в голову не могло прийти, что он просто здраво оценивает риски.
– Ты можешь говорить мне всё что, что угодно, о том, что это твоя страна, – взгляд был таким упрямым и уверенным, что Дарнаэлу давно уже пора было пугаться. – Но я вынуждена была это сделать. Я отдала приказ отправить туда Кальтэна?
Тьеррон даже не сдвинулся с места. Он всё так же спокойно сидел на своём стуле, когда она подошла поближе, положила руки ему на плечи, будто пытаясь успокоить.
– Он сумасшедший, – хмыкнул Дарнаэл. – У него навязчивая идея, которую он не слишком умело скрывает. Он отчаянно ненавидит всех, кто замешан в смерти Тэзры. И ты отправляешь его к моей армии. Браво, Лиара. А я ещё надеялся на то, что они поверят в мою жизнеспособность, заметив меня на поле боя. Но нет же.
– Так почему ты не вскакиваешь на ноги и не мчишься его останавливать? – поинтересовалась она так лениво, что ему захотелось рассмеяться ей в лицо.
– Милая моя, я ведь знаю тебя не первый год и даже не первое десятилетие. Ты давно уже заперла двери на всевозможные магические замки и сделала всё, чтобы я отсюда не вышел. Всё будет так, как ты хочешь, потому что это твоя страна – вот она, предельно женская логика.
– Дар…
– Дар? – он скривился. – Уймись, Лиа. Мы ещё повоюем. Но я не могу гарантировать победу. Ведь ты тут королева. А я – приезжий полководец.
– Ты отец моих детей.
– И ты сотни раз отказалась признать это официально, – мужчина вздохнул и столкнул её узкую ладонь со своего плеча. – Пора давно это признать, Лиара – теперь моя очередь думать о том, нужно ли мне всё это.
– Твоя очередь в этом, – она прищурилась, никогда не наступит. Ты, в конце концов, не…
– Выбирает женщина, правда? Сказать да или нет? – Дарнаэл вздохнул. – Но предлагает-то мужчина. Даже в вашей сумасшедшей стране, хотя я уже ни в чём не уверен. Я больше ничего не предлагаю Лиара. Я выиграю эту войну, чего б мне это ни стоило. Но другой вопрос: не захочу ли я начать новую?
***
Кальтэн был последним, кого следовало отправлять куда-либо – его трясло и, кажется, жар так и не прошёл с той поры, как ледяные оковы рухнули к его ногам. Но Лиара всегда была уверена в том, что права, поэтому и отказывать ей ни один человек не желал. Он – тоже. Это был шанс для мести, который Её Величество так успешно, быстро и дико упустила.
У него не было вещей, которые он мог бы собирать. Никто не выделял ему охрану. Но Кальтэн смотрел на молодую ведьму – Резу, – помогавшую ему отбыть, и думал, что такую, как она, будет очень просто обмануть.
– Мне надо тот, кто будет меня сопровождать, – наконец-то вздохнул он. – И я думаю, что Антонио отлично справится с этим.
Она повела плечами.
– Спрашивайте у королевы.
Но королеве не до вопросов. Сейчас королева – Кальтэн знал об этом, – отчаянно старается не позволить Дарнаэлу сделать то, что он хочет. Уж как она удержит его на цепи – её проблемы, но удержит точно. Дар часто поддавался в этой игре, а сегодня у него мог бы быть другой ответный ход.
Фэз искренне восхитился бы этим ещё несколько дней назад. Но сейчас только одна мысль жила в его разуме – они убили его прекрасную, бесконечно идеальную Тэзру. Уничтожили центровой стержень, опору всего этого королевства.
Даже злу можно давать второй шанс. Но она не была злом. Она просто веровала в собственную религию и отчаянно пыталась сделать так, чтобы всем было хорошо. Конечно, у неё были свои понятия о благоприятном исходе для Эрроки и Элвьенты, но и это имело право на жизнь!
Кальтэну не надо было спрашивать, как это случилось. Источник уже прошептал ему абсолютно всё. Показал – и слишком детально, – как стрела впивалась в её кожу, как пронзала насквозь.
В спину.
Кто стреляет женщине в спину, если не отвратительное животное, спрятавшееся в шкуре человека? Дарнаэл Тьеррон не мог быть его королём.
Кальтэн зажмурился. Ему так хотелось оказаться подальше отсюда – и у него появился шанс и вправду отомстить, так почему б не воспользоваться им так, как полагается, почему бы не победить?
– Позови Антонио, – вздохнул он, глядя на Резу. – И поскорее. Королева сказала, что я могу выбрать себе в спутники кого угодно.
– Тогда позовите любую сильную ведьму и отправляйтесь с нею, – проронила она безумно равнодушно – ленивая, тупая девчонка! – Почему Антонио? Он не сможет помочь в случай опасности.
– Потому что я так хочу! – раздражённо прервал её Кальтэн. – Он сильный мужчина. Он способен выстоять в битве и без ваших колдовских штучек. Никто и слушать меня не будет в Элвьенте, если я притащу с собой ведьму?
Что греха таить, это ведь и было правдой! Конечно, немного приукрашенной, перевёрнутой, удобной Кальтэну, но всё равно правдой. И он не хотел ничего отменять и перекручивать, ему нравилась самостоятельно выдуманная версия.
Пусть будет так.
– Хорошо, – вздохнула девушка. – Я позову.
…Она покинула комнату медленным, ленивым шагом, и Кальтэн только шумно, недовольно выдохнул воздух, отчаянно пытаясь сдержать собственное крайнее раздражение, вполне очевидное и понятное. Ятли потеряла всякие границы в этом разговоре – у неё во дворце прав куда меньше, чем даже у элвьентских гостей.
Она, впрочем, привела Антонио довольно быстро. Парень выглядел каким-то убитым, уставшим и крайне расстроенным, смотрел на своего отца так, словно тот был для него просто посторонним и ничего не значащим мужчиной.
Как же Кальтэн сильно боялся этого взгляда! Как ему хотелось бы провести всю свою жизнь рядом с сыном… Но у него не было этого шанса. Его прекрасная Тэзра допустила одну маленькую ошибку – и если Фэз смог простить ей это, то как Дар посмел стрелять в спину?
– Уходи, – проронил он, покосившись на Резу. – Мне не нужны лишние уши. Это исключительно мужской разговор.
– Мужские разговоры важными не бывают. Трёп и сплетни, – фыркнула Ятли. – Поэтому я и не вижу никакого смысла оставаться.
Она покинула комнату куда быстрее, чем тогда, когда собиралась найти Антонио, и оставила их вдвоём, но во взгляде молодого мага не появилось ни капли облегчения.
– Как ты себя чувствуешь, отец? – устало поинтересовался он. – Ты выглядишь очень бледным. Всё ещё жар?
– Королева Лиара решила отправить меня в Элвьенту, чтобы я утихомирил войска, – Кальтэн проигнорировал его вопрос. – И это отличный способ отомстить за смерть твоей матери. Всё это лживое королевство рухнет, и это будет лучшая могила для неё.
– Но… – Антонио запнулся. Раньше авторитетом для него была мать, а сейчас – не осталось никого. Он видел, впрочем, и отца – сильного на первый взгляд мужчину, тоже непоколебимого и способного устоять перед ликом опасности. Может быть, теперь следует повиноваться именно ему? – Я не знаю, одобрила ли бы мама то, что мы бы разожгли войну.
– Это не та страна, которую она хотела возвести. Королева идёт по ложному пути, и я не вижу никакого способа остановить её!
Он говорил с жаром, бойко – но только потому, что заранее продумал слова. Теперь Кальтэну было всё труднее и труднее разговаривать без подготовки – речь тогда казалась заторможенной, да и сам он двигался будто бы по плану.
Мужчина понимал – лёд сумел остановить в нём всё, до чего только дотянулся. Но всё это лишь временно. Конечно, ему нынче не нужно в бой, но всё же.
– Ты поедешь со мной, – уверенно промолвил он. – И мы сможем наконец-то почтить её память. Твоя мать была бы очень горда и мною, и тобой. Ты едешь?
Он всё же задал этот вопрос, но в тех условиях, когда от него никак нельзя было отказаться – от этого дикого предложения. Антонио знал, что при жизни его мать ни дня им не гордилась. Теперь, когда отец говорил о том, что она смотрит на них с небес и обязательно будет рада, если её любимый сын отомстит… Может быть, папа и вправду знает?
Ведь не зря же когда-то Тэзра выбрала именно его для того, чтобы в святую ночь зачать сына.
***
Прежде он видел Элвьенту куда более улыбчивой и счастливой. Они ехали быстро – лошадей подгоняли чары, и Кальтэн почти не разрешал останавливаться, много ночей они проводили в сёдлах, едва-едва дремля на ходу, и то по очереди. Фэзу родная страна не казалась интересной – они миновали и крупные города, и маленькие деревушки, аккуратные и чистые, и всё это смешалось в сплошное пятно.
Для Кальтэна дорога превратилась в одно тёмное пятно тропы под ногами. Границы больше и вправду не было, и Карра даже не думал, что когда-то так легко и просто сможет её пересечь.
Что за жизнь?
Но он не мог не смотреть на эти земли. Видел, как в городах и в деревнях на лицах всех жителей отпечатывается бесконечная грусть, а самое отвратительное – даже знал, что причина этому смерть их любимого короля. Но он не мог отрицать слова своего отца, не мог заставить его остановиться. Сначала Антонио казалось, что он даже и не желал, вот только теперь он понимал, что хочет.
Но сил в его руках слишком мало. Да, он тоже широкоплеч и высок, как и его отец, но вот умения – куда меньше. И мечом он владеет очень плохо, и шпагой. Их в Вархве этому не учили, да и магия – вот она, сила.
Но волшебства в Антонио было не больше, чем навыков фехтовальщика. И он просто плёлся за отцом, преодолевая преграды, что возникали на их пути, медленно и неохотно переступая через какие-то границы, зная, что совсем-совсем скоро им станет и вовсе плохо от жары и долгой дороги.
…Когда они прибыли в Лэвье, небо было тёмным-тёмным – и всё осыпалось прекрасными звёздами. Только луна была немного странной – Антонио всё смотрел и смотрел на неё, будто бы был уверен в том, что ночное светило скажет ему что-то.
Ни слова. Вообще – ни слова. Наверное, будь тут Моника или Мизель, они смогли бы пояснить, что и к чему, но рядом только отец, а он в волшебстве понимал так же, как и Антонио. Просто ничего не знал.
Было немного прохладно, но по сравнению с ледяным воздухом северной Эрроки – по-летнему приятно. Их охотно пропустили – главе королевской стражи не мог не обрадоваться только сумасшедший, – и в город, и в дворец, и Антонио всё никак не мог избавиться от ощущения, что в Лэвье все вымерли.
Казалось, и улицы почернели. Виной этому была отнюдь не ночь – мрак постепенно, одной сплошной полосой, придвигался ближе и ближе, и отчаянная грусть о смерти короля окутала весь мир сплошным одеялом.
…Единственный, кто посмел их остановить – это стражник у дверей в тронный зал. Он только вскинул своё оружие и посмотрел на Кальтэна, будто бы не признал.
– Не положено, – проронил мужчина, вновь взвесив в руке свою алебарду, такую бесконечно бесполезную, что аж смешно становилось. Что за новая мода? – Его Величество Рри Первый думает о том, как правильно напасть на Эрроку.
– Я знаю, как это сделать, – Кальтэн отстранил его, почти сбил с ног – одного касания руки, больше похожей на медвежью лапу, хватило. – И лучше б тебе, мальчишка, не стоять у меня на пути. У меня к королю очень и очень важный разговор.
– Я сказал – не положено…
Фэз зажмурился. Перед глазами стояла его идеальная Тэзра, такая высокая, стройная, светловолосая и нежная – хорошо, что она умирала хотя бы не в муках. Но в ней было так мало сил, когда в неё стреляли, что это больше походило на намеренную казнь.
Он сглотнул – в горле пересохло, – а после схватил стражника за горло, да так, что тот выронил оружие и не успел потянуться за мечом. Пальцы Кальтэна, сильные и крепкие – ведь он столько воевал, – давили с каждым мгновением всё больше и больше, пока несчастный не рухнул без сознания.
Фэз открыл дверь – неосторожно, просто толкнул рукой, – и прошёл в тронный зал, почему-то бесконечно напоминающий ему о проклятом короле.
Рри Первый на него совершенно не походил. Кальтэн помнил, что он когда-то был злейшим его врагом, но сейчас – только бесцеремонно подошёл поближе и выдохнул:
– Дайте мне армию, и я смету Эрроку с лица земли.
***
Антонио должен был понимать, что всё это не закончится добром. Что, так или иначе, его отцу может поверить и армия. Поверить в призрак Дарнаэла Тьеррона, пленённого Лиарой Первой, поверить в то, что они должны обрушиться всей своей мощью на страну, с которой столько лет подряд подписывали мирные договоры. Он умел быть очень убедительным – Кальтэн Фэз смотрел на новый отряд упрямо и так уверенно, что им оставалось лишь отдать честь и двинуться вперёд по его приказу.
Это всё ради того, чтобы отомстить за смерть матери. Карра смутно понимал, как вообще человек, прежде такой верный своей державе, мог решиться на подобное, но если любовь его к Тэзре была такой сильной, то… Всё возможно, правда?
Он посмотрел на отца, такого упрямого, и вздохнул.
– Ты уверен? – наконец-то промолвил он. – Ты уверен в том, что это вообще нормально – поступать подобным образом? – он помог ему поправить амуницию, пристегнуть ножны. – Уверен, что мама того бы хотела?
– Хотела бы, – упрямо кивнул Кальтэн. – Я слышал это, когда был льдом. Слышал – она повторяла мне раз за разом, – а потом Дарнаэл показал мне, что всё это абсолютная правда.
Антонио ничего не ответил. Он только впихнул в собственные ножны меч, неумело и несмело – потому что даже не знал, как им на самом деле пользоваться, – и закусил губу, совсем по-девичьи – так делала какая-то его однокурсница.
Он только сейчас подумал, что, может быть, отец вёл отряд возмездия – какой отряд, это добрая треть армии! – не только потому, что мать хотела бы смерти своей страны, а и потому, что всё это ему шептало безумие волшебства.
Источник, как вдруг подумалось Антонио, мог говорить и голосом Тэзры. Вот только он ничего не знал об истории этого мира – и кто такой источник, впрочем, он тоже не догадывался.
Слова пришли откуда-то со стороны, и, независимо от их правильности, Карра ничего с собой поделать не мог. Он привык подчиняться своей матери. Даже если это был лишь её полупрозрачный дух в голове отца так жаждет отомстить.
========== Глава шестьдесят четвёртая ==========
Дарнаэлу почему-то казалось, что однажды всё это уже происходило. Тогда за его плечами не было ни многих тысяч лет, проведённых среди людей. Тогда он не создавал весь этот мир из потоков чужой ненависти. Тогда, разумеется, он не умел ставить армии на колени.
Была только одна неувязка – он не умел ставить их на колени и сейчас, оказавшись бессильным, будто бы рыба без воды – бог без магии.
И вся его сила кипела в неумелом мальчишке.
Бедная ведьма – Моника, – потеряла сознание. Дар представлял себе её спину – наверное, одна сплошная рана, – но ему совершенно не хотелось, чтобы в эту сплошную рану обратились и они все.
– Нам надо уходить, – он бросил на Шэйрана предупредительный взгляд. – Она потерпит до лодки и до противоположного берега, я тебя уверяю.
– Она может потерять слишком много крови.
– Ты способен вытащить человека с того света! И смог бы это сделать, если б не был столь ленив и глуп, отмахиваясь от дара, данного свыше! – Дарнаэл склонился к девушке, валявшейся на зелёной траве, и осторожно подхватил её на руки. – Я пойду первым. И быстро. Пока эти уверены, что мы покойники, надо поскорее уходить. Эльфы никогда не оставляют людей в покое, когда те собираются уводить их секреты в окружающий мир.
Парень только коротко кивнул. Разумеется, он не мог позволить им остаться тут – бог уже явно продемонстрировал, насколько недружелюбными могут быть эльфы.
Монику он держал, практически не касаясь – будто бы девушка висела на некотором расстоянии над его руками в воздухе. Шэйран знал, что ему только кажется, но и сам подхватить её не мог, ни как мешок, ни как сокровище.
– И разбуди эту притворщицу. Я знаю, где тут запасные лодки, но нам придётся поспешить, – он, скривившись, посмотрел на Мизель. – Быстрее.
Он двинулся вперёд уверенным, быстрым шагом, будто и не чувствовал ноши на своих руках – эльф ведь. Эрри, рассерженная собственным бессилием и отсутствием возможности колдовать, шла рядом, иногда протягивая руку и касаясь плеча Дара.
Почему-то Рэю казалось, что Богиня до сих пор не осознала, что жива. Что-то в её сознании всё ещё принадлежало той обыкновенной девчонке по имени Сэя Тальмрэ, потерявшей возможность и умение любить, но всё ещё слишком гордой и самоуверенной.
Следом за ними плёлся Тэравальд – медленно и неуверенно, словно ожидая, что его моментально оттолкнут, если только заметят рядом. Конечно же, он боялся – потому что был трусом, не рискнувшим рвануться в бой.
Типичный эрроканец, пусть там он никогда не бывал.
Рэй сердито скривился и наклонился к Мизель, сжал её плечо и посильнее встряхнул.
– Я тебя тащить не буду, Кредэуа. Вставай и пойдём, либо оставайся тут. Уверен, эльфы отлично оценят все твои умения в постели.
Она распахнула глаза, такие светлые и невинные, что, не знай её Шэйран, мог бы поверить в добрые намерения, и часто-часто заморгала.
– Ты так грубо обо всём этом говоришь…
– Я просто очень надеюсь на то, что ты будешь идти быстрее, чем сейчас приходишь в себя. Догоняй, – он в последний раз посмотрел на неё, закатил глаза – будто бы показывая, что не верит в весь этот цирк, – и направился по тонкой тропе, оставленной шагами Дарнаэла и Тэравальда.
Полуэльф что, качался по этой траве, когда они все не видели, чтобы протоптать что-нибудь пошире и поудобнее?!
…Мизель догнала его уже спустя мгновение – коснулась осторожно локтя и будто бы собиралась взять под руку, но Шэйран поддаваться не собирался. Он знал, что времени у них мало – на выяснение отношений тем более, – и тратить его на всякие пустяки не собирался.
– Я даже не могла предположить, что ты можешь оказаться полезным для эльфов. Прямо аж до принесения в жертву, – наконец-то проронила она.
– Спасибо, рад слышать. Мне б тоже не хотелось быть для них полезным, поверь мне.
– Ты чем-то похож на бога, – вздохнула она. – На Дарнаэла Первого, я имею в виду. Я никогда не думала, что они действительно существуют…
– И Эрри?
– Ты же знаешь, – Мизель скривилась, – что только Её Величество и кучка приближённых действительно считали удачными все эти идеи с непорочным зачатием и так далее. Остальные поддерживали, потому что с ними очень опасно спорить.
– Надо же! – хмыкнул Рэй. – Мама и папа будут рады услышать подобное отношение.
Она отвернулась. Шэйрану хотелось спросить, передала ли ей Мон, или, может быть, она сама догадалась, но, тем не менее, было видно – Мизель его уже больше не видела. Только корону с пылающими рубинами и сапфирами – будто бы совмещение элвьентской и эрроканской.
По правде, они обе были не такими уж и прекрасными, как пелось в песнях. Мамина – если Рэй видел именно её, – больше походила на какой-то сплющенный лист, потому что корону богини Эрри положили в могилу заместо самой богини.
