Текст книги "Заклятые враги (СИ)"
Автор книги: Владислава
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 88 страниц)
Можно было воспротивиться. Можно было бороться. Можно было убедить её в том, чтобы перестать использовать проклятый дар.
– Ты не права. Ты не так толкуешь пророчество, – осипшим голосом прошептал он, и портрет в очередной раз вспыхнул пламенем, разливаясь по мраморному полу с прожилками.
…Королева Лиара умела привязывать к себе людей. Её Величество, наследница дара Богини… Ведьма!
Её волшебство действовало на мужчин. На женщин – слабо, но они тоже подчинялись, если очень постараться. Её волшебство заставляло каждого забывать о том, что в них есть хоть что-то из собственных мыслей, и красота, сияющая в ней изнутри, разрывала все их начинания, заставляя действовать так, как хочется Ей. Это ли богиня? Ведьма! Обыкновенная тёмная ведьма.
Разве король Ламир думал, кого выбирает в жёны? Он был очарован, с ума сходил от молодой прелестной ведьмы, и всё. Больше ничто его не интересовало. Он мечтал о ней, хотел её, желал овладеть юным телом собственной племянницы, о существовании которой даже не догадывался.
Разве они все, падая на колени перед великолепной Лиарой Эрроканской, осознавали, откуда это всё?
…Ему повезло. Повезло не чувствовать её магию. Видеть не сияющую бриллиантами кожу, а обыкновенную белую. И глаза её не золотились, и его не тянуло магнитом. Нет, его проклятие было хуже.
Свободный от чар Лиары, он, идиот, её полюбил.
– Высшая и Воин, – упрямо ответил портрет, словно мог что-то слышать, но мужчина только молча покачал головой.
Она неправильно всё истолковала.
***
Как Эльм успел откинуть голову назад – она понятия не имела. Стрела впилась в лоб тому, кто стоял за ним, и он свалился замертво с предсмертным хрипом. Эрла растерянно опустила лук, сама не зная, как рискнула и как смогла выстрелить. На неё моментально набросились – словно те коршуны, они рванулись вперёд, отчаянно пытаясь схватить и растерзать.
Марсан не остался в долгу. Выхватив стрелу, он ударил в горло первого, кто только подвернулся под руку, и тот захрипел, пытаясь оттолкнуть врага. Стрела пробила шею, и её острие от нечеловеческого порыва почти что вырвалось на свободу, но Эльм рванул назад, с она застряла в горле.
Эрла даже не поняла, когда ей скрутили руки. Выживших осталось трое – она даже не поняла, когда Эльм успел прикончить ещё одного, да и теперь был вооружён, но от этого легче не стало.
Она не умела бороться. Но колдовать получалось ещё хуже. По крайней мере, визуально.
Эрла только уцепилась в руку с ножом, отчаянно сжимая чужое запястье. Можно было бы и зубами вгрызться, но почему-то от одной мысли об этом стало до такой степени противно, что она и не рискнула.
Девушка вывернулась, чувствуя, что нож полоснул по плечу, и едва сдержала новоявленный приступ кашля. Держали её крепко, лук затерялся где-то в глубине пещеры, а Эльм сжимал в руках кинжал.
– Брось оружие, парень. Нам ничего не стоит её прирезать, – мужчина осклабился. Ряд зубов – гнилых и золотых, – сверкнул в пелене солнца.
Эльм так и не положил кинжал.
– Брось нож! – прикрикнул кто-то. По шее сбежала тонкая струйка крови, но Эрла как-то отдалённо поймала себя на мысли, что у того, кто держал её, столько порезов и столько участков голой кожи.
Три взрослых мужчины – а держали её вместе.
Эльм отшвырнул его в сторону, с ненавистью глядя на шайку. Двое отступили в стороны, явно планируя схватить и мужчину тоже.
Хороша награда.
– А за твою голову, девка, оглашена награда? – с кривоватой усмешкой уточнил разбойник. – Или тебя лучше сразу пустить по рукам? А потом головку отрежем и принесём королеве на тарелочке. Она обрадуется, какая ж ещё шваль будет таскаться с врагом короны… Или лучше потащить к Дарнаэлу? Может быть, ты ему больше придёшься по вкусу?
– Мою голову? – прохрипела Эрла. – А вы попытайтесь. Что мама, что папа одинаково отсыплют вам раскалённой меди в глотки. Голова принцессы, эка роскошь!
И она всё-таки вгрызлась зубами в запястье своего врага.
Тот зашипел, издав парочку непечатных слов, но это больше не имело значения. Ранка коснулась струйки крови, что стекала по шее Эрлы, и магия ринулась по бордовой жидкости – даже капли при таком близком контакте хватило бы.
Её магия не так уж и слаба. Но она плохо передаётся, и взгляда, даже прикосновения недостаточно.
А вот кровосмешения – более чем.
Разбойник разжал руки. Он замер, ладонь как-то запросто отпустила её шею, рука скользнула к груди, но обвисла безвольной плетью – сопротивляться смысла не было. Эрла вовремя выхватила нож из его пальцев, и разбойник изваянием застыл за спиной. Магия почти утихла, ещё мгновение – и он вырвется из-под контроля.
Эльм бросился в сторону, уклоняясь от грубого удара коротким кинжалом, а после подхватил оружие, свалившееся на пол, ударяя врага в горло.
Второй зашёл со спины, попытался обхватить парня руками, но тот вовремя ударил его локтём в солнечное сплетение, отбросил почти к спине. Послышался хруст костей.
– Умри, – едва слышно прошептала девушка, но магия не срабатывала.
Высшая и Воин.
Магия и Оружие.
Выбора не оставалось. И она с силой, невиданной для хрупких девичьих рук, вогнала нож в сердце разбойника.
Он в последний раз дёрнулся, пелена волшебства свалилась к ногам, а после захрипел и рухнул на землю. Всё закончилось. Осталось только двое.
Она и её спутник.
***
Эрла осела на пол пещеры, зажмурилась, стараясь в узком проходе не замечать ни единого трупа. Воздух пропах медью – кровь разлилась лужами, – но совсем скоро к ароматам примешается и легко отличимый трупный запах.
Конь наконец-то сумел сорваться с привязи, а после с величавой поступью, словно тут не было резни, направился к выходу. Эльм не стал проявлять брезгливость – им нужны были деньги, даже в горах.
Он отобрал и свой мешочек, и кошель с награбленным – у остальных не оказалось и гроша, кассой заведовал главарь, судя по всему.
Пятеро.
Он убил пятерых, и на руках Эрлы было всего двое, но девушке казалось, что наоборот. Она вспомнила шрамы – десять шрамов… За каждого раненного при сопротивлении? За каждого убитого?
Она не помнила, за что мать назначала цену, но на руках Марсана была кровь. Когда-то. Наверное.
Он тоже позеленел, но не подавал виду. С силой рванул её за руку, утаскивая из пещеры, заставил идти быстрее, легонько толкнул в спину, не дав ни единого шанса остановиться.
Принцессе казалось, что земля под ногами попросту тает. Её тошнило, но глупое желание спастись теперь уступило отвращению к самой себе. Кровь, казалось, стекала по пальцам, и она никак не могла убедить себя в том, что иначе просто не могла поступить.
Всё это было таким жутким, и девушка устала даже делать вид, что борется, не говоря уже о чём-то другом.
Она рухнула на траве, пытаясь оттереть от крови руки. Узкое ущелье наводнилось вороньём – они словно чувствовали, куда надо мчаться, и слетались в пещеру. Кровавые следы на руках смешивались с собственной алой жидкостью, что била из плеча – Эрла только неуверенно скосила взгляд, будто бы пытаясь убедить себя в том, что всё хорошо, но получилось как-то неважно.
– Пойдём, давай, – Эльм дёрнул её за руку. Рядом заржал чужой конь – вероятно, главаря шайки.
Марсан потянул его за поводья, за собой, ткнул какой-то хворостиной и родного, и процессия медленно потянулась по узкой горной дороге. Дождей уже не было, можно пройти спокойно – почти, – вот только девушке казалось, что она не ступит и шагу.
Он силком усадил её в седло, запрыгнул и сам, а после пришпорил своего коня. Её собственный помчался вперёд уже чисто автоматически, будто по приказу, и Эрла не шевелилась, не пыталась удержать его на особо опасных поворотах.
Они бежали. Бежали позорно, довольно быстро, потому что всякое может быть, потому что в шайке всегда куда больше, чем семеро – может, их двадцать?
…Эрла буквально выпала из седла на ходу. Она не помнила, когда они успели остановиться, но, так или иначе, Эльм не стал настаивать на том, чтобы ехать дальше, а ссадил её на землю, поддерживая за талию, а после устроился у противоположной стены, с таким же хмурым взором, как и прежде. Равнодушие и ненависть в одинаковой степени озарили его лицо, оставив след чего-то ещё, какого-то глупого упрямства.
Зелёные глаза зло прищурились, словно Эльм высматривал какую-то жертву, а после он рванул бутыль, привязанную к седлу того коня, на котором прискакал разбойник.
Его жертва.
Он откупорил её привычным быстрым движением, а после принялся пить – большими глотками, не чувствуя вкуса, и Эрла даже не знала, что это такое. Обычно так пьют воду – когда только-только пришли с долгой дороги и мечтают просто промочить горло.
Она неуверенно протянула руку, будто бы желая попробовать, но Эльм коротко презрительно фыркнул. Это не было отказом – тонкие девичьи пальцы сжались вокруг горла, и она даже сделала несколько таких же глотков, но после закашлялась.
Спиртное.
Она даже не поняла, что именно – перед глазами моментально поплыло, и девушка закашлялась не от болезни, а от того, что умудрилась обжечь горло. Эльм презрительно ухмыльнулся, бутыль вернул на место, а после подсел поближе.
Костёр они не разводили. Это была всего лишь маленькая полянка среди горных дорог, где лошади остановились пожевать траву, а остальное их мало волновало. Спать тут тоже казалось невозможным, но Эрла не знала, сколько времени она провела в седле.
– Тепличное растение, – презрительно выдавил Эльм, пьяно поглаживая её по спине. Эрла громко всхлипнула.
– Тебе легко… – прошипела она, закусывая губу. – Я никогда… Никогда не… – она задохнулась. – Не убивала.
Чужие руки кольцом сошлись вокруг талии. Он выпил куда больше, но пробрало его так же, как и её. Постепенно всё кругами шло перед глазами.
Он – убивал. Эрла об этом знала; но он убивал в бою, может быть, неравном, но всё же. Это другое.
Может быть, и лично тоже. Глаза Эльма, колючие и злые, даже не смягчились от выпитого; казалось, перед ним тоже рваными рядами вставали трупы. Воспоминания постепенно ускользали, и она предпочитала не видеть того, что показывало его сознание.
Она устало провела пальцами по виднеющемуся шраму, что пересекал его грудь. И даже не знала, кто его оставил.
Убийца или жертва.
…Эрла прежде видела смерти. Не только во время публичных казней, там оно казалось чем-то обыденным, по крайней мере, отчасти правильным. Но она видела, когда человек убивал, потому что был загнан в угол.
На них тогда напали. Эрле казалось, что ей было лет двенадцать, может, чуть меньше, но тогда ещё Рэй точно был с ними. Мать куда-то удалилась, а после отец не раз говорил, что, может быть, проклятых убийц подослала и она – но к своей единственной принцессе…
Эрлу, впрочем, никто не тронул. Её отмели в сторону, явно собираясь убить тех, кто мешал. Она подозревала, что так просто пытались подставить бабушку или маму; маму, потому что бабушка любила Рэя больше всех на свете и не посмела бы отдать приказ даже ранить его.
И они понятия не имели, на что способен король Дарнаэл.
Он выстрелил ровно три раза – столько было противников. Быстро, методично, никто даже не понял, откуда в руках мужчины появилось оружие.
Короля убить было не так просто. Он уже воевал, но впервые в жизни, наверное, кто-то так нагло, без честной битвы, пытался перерезать ему и его детям горло.
Три выстрела. В голову. Три трупа. Три мёртвых разбойника, её собственный крик, потемневшие синие глаза отца.
Брат, у которого впервые в жизни магия сорвалась с цепи – а его ведь убеждали, что он не умеет колдовать.
Тогда они превратились в зелёные статуи. Так быстро, так мгновенно, словно Шэйран проделывал подобное тысячи раз.
Отец запретил говорить матери. Почему – никто не знал, но Эрла умудрилась как-то быстро справиться с тем. Да, она видела трупы. Но она никогда не создавала их собственными руками.
Эльм, вопреки тому, что жилось ему не особо легко, кажется, тоже
Пьяный дурман начинал разбирать. Она тихо фыркнула, пробормотала себе что-то под нос, потянулась к мужчине, устраиваясь поудобнее в его объятиях, и слёзы потекли по лицу сами по себе, не повинуясь здравому смыслу. Горло сжимало от странного ожога, и поцелуй случился уж совсем бессмысленно, на фоне глупого нетрезвого шала. Она не брала в рот ничего крепче вина, а теперь горе загорелось в душе, выжигалось насквозь одним только касанием.
Нельзя было так злоупотреблять алкоголем.
Она всхлипнула и провалилась то ли в жаркий и ненужный сон, то ли в какое-то подобие страсти.
***
Открывать глаза было почти страшно. Она вчера натворила лишнего – и та попытка заглушить горе алкоголем тоже была далеко не идеальным примером поведения принцессы. Так или иначе, Эрла поймала себя на глупой мысли, что рано или поздно её ждёт возмездие за грехи – и оно явно пришло, даже если прошлое затянуло сплошной завесой забвения.
Чужая ладонь покоилась на её спине. Благо, не отрезанная, а вполне целая и принадлежащая известной руке, но наличие оной под рубашкой отнюдь не радовало. Вторая рука, благо, наглыми нарушениями личного пространства не занималась – на то плечо Эрла уложила голову и задремала.
Её собственные пальцы замерли примерно в районе его груди. Правой рукой девушка обвила шею своего похитителя, левая не менее настойчиво устроилась на тонком шраме от меча или, может быть, плети. По крайней мере, далеко не там, где полагается быть ладоням принцессы.
Дальше – хуже. Эрла понятия не имела, когда она успела устроиться подобным образом, но собственная нога в полусогнутом состоянии покоилась где-то по другую сторону – тоже целая и принадлежащая телу, и лучше б её кто отрезал.
Потому что кошмарность положения – особенно того места, где было колено, – спасало только то, что они одеты.
Вроде бы.
…Эрла заставила себя открыть глаза. Пьяный дурман всё ещё бил в голову, но убитых она явно не жалела, по крайней мере, в это мгновение. Ну, да, одетыми они всё-таки были. Правда, не до конца – рубашка Эльма живописно увешала соседний кустик, а рядом живописно раскинулись пуговицы с одеяния Эрлы.
Дальше не зашло, вероятно, алкоголь подействовал, и они уснули. Так или иначе, принцесса ничего не помнила и вспоминать на особо желала.
Эльм что-то хрипловато пробормотал, а после спихнул её с себя и попытался сесть. Солнце нагло посветило в глаз – Марсан не слишком обрадовался этому милому гостю, отмахнулся от лучей и перевёл взгляд на Эрлу.
– Чёрт, – голос его наполовину пропал и звучал тихо да хрипло. Эрла вообще боялась заговорить, ей почему-то упрямо казалось, что она и не сможет. Так или иначе, последствия были довольно серьёзными, и от этого убийство давить на совесть меньше не стало. – Твой отец теперь меня точно удушит.
Эрла, старательно приводя в порядок свою одежду – правда, рубашка теперь не застёгивалась, а только завязывалась под грудью, благо, принцессы – не простолюдины, и нижнее бельё у них присутствует не только в виде длинной полумонашеской ночной рясы. Признаваться не хотелось, но девушка была даже рада демонстрировать обнажённый живот, а не изодранную ночную тряпку.
Пойти.
По крайней мере, пристальный и явно не преисполненный ненависти взгляд Эльма веселил и даже радовал. Правда, стоило подумать о последствиях, и вся радость куда-то моментально пропадала, вместе с хорошим отношением?
– За что? – удивилась Эрла. – Ты ж мне жизнь спас.
– Так и ты мне жизнь спасла, – отмахнулся Эльм. – Но нам не стоит, – он кивнул на бутылку, – вместе пить. Потому что, боюсь, в определённый момент причиной убить меня будет совращение царственных особ. Хотя, если ты не против…
– Я против! – возопила принцесса. – И вообще, с чего ты взял, что вот такое… – она окинула его красноречивым взглядом, – может меня соблазнить?! Тоже, красавец отыскался!
– Ну, начнём с того, – Эльм хитро улыбнулся, – что вокруг больше ни одного кандидата нет. А во-вторых, вы, женщины, существа странные… И со вкусом у вас периодами бывают сбои, – он вытянулся на зелёной траве, закинул руки за голову и закрыл глаза. – Так что я подожду. Ты побегай, отыщи кого получше, а потом мы об этом поговорим.
Эрла возмущённо фыркнула. Сейчас, когда ещё и проклятая головная боль набатом билась в виски, ей хотелось броситься на него и тут же удушить, но остатками разума девушка понимала, что Эльм того и добивался.
– Ха! Думаешь, я и так не знаю мужчин получше? – возмущённо воскликнула она. – Да полно! Вот король Дарнаэл, и Рэй…
– Ну, относительно того, кем тебе приходится король Дарнаэл, я в курсе, а вот Рэй… – он задумчиво прищурил глаза. – Хм. Брат?
Эрла хотела было это отрицать, но вовремя прикусила язык. Она ещё только не опускалась до мелочных споров с вот таким, как он, только этого не хватало! Хотелось и вовсе отмахнуться от него и уйти куда подальше, вот только странное удивление бесконечно останавливало и возвращало на прежние позиции.
– Ну, брат, и что с того? – девушка поднялась на ноги и возмущённо сложила руки на груди. От резкого движения в голове помутилось, а перед глазами запрыгали тёмные пятна, но она попыталась проигнорировать желание рухнуть обратно на травку. – Вот, Кэор ещё, королевский племянник…
– Не буду уточнять, чей именно, от этого он не перестаёт быть твоим родственником, – Эльм хитро открыл один глаз, глядя на неё так, словно пытался разозлить ещё больше. – Неужели ты не можешь выдумать хотя бы ещё один повод? Ну, пожа-а-алуйста, поищи кого получше, я же страдаю от интереса!
Эрла топнула ногой, но легче от этого ни на мгновение не стало. Она отвернулась и постаралась выдохнуть воздух, успокоиться, принялась перебирать в голове всех знакомых представителей мужского пола.
Увы, но ни одно путёвое воспоминание в голову не пришло.
– А ещё, – уж совсем мстительно протянула принцесса, даже не заметив, как муки совести окончательно покинули её сознание, словно кроме перебирания кавалеров, ничего более страшного в жизни с нею и не случалось, – есть прелестный посол с Торрессы, Бонье… Между прочим, очень даже…
– Это такой тёмно-русый, сероглазый, смазливый и без единой капельки мозгов в голове? – уточнил Эльм. – Ох, какой у тебя отвратительный вкус… Хэй, принцесса, ну хоть бы кого поприличнее выбрала, правда?! Он же в столице торчит, кажется, не первый день, так чего ж ты не воспользовалась услугами посла для того, чтобы избавиться от возможности стать жертвой матушкиного обряда.
Эрла возмущённо швырнула в него первым, что попалось под руки, как оказалось, рубашкой мужчины, а после вновь села на траву, подальше от него.
Взгляд упал на раненную руку, и воспоминания хлынули в голову, словно кто осторожно отворил дверцу, а после распахнул её так широко, как только смог.
Даже боль отступила назад – она слышала, как приказывала человеку умереть, слышала, как он пытался бороться – эти звуки будто бы шипели в голове нескончаемым ритмом. И когда ничего не вышло, она ударила его ножом в сердце, безо всякой жалости, будто бы не с человеком дралась, а с животным.
А она прежде была уверена в том, что не способна и муху обидеть! Как же… Сначала волк, но волк хотя бы был опасен…
А разве разбойник не был опасен? Словно дикое животное, преисполненный ненависти, боли и ещё чего-то. Казалось, что он мог растерзать её на кусочки просто по той причине, что ему так хотелось. Просто потому, что он испытывал огромное удовольствие от смертей посторонних людей.
Эльм тоже сел, натянул рубаху, а теперь пристально смотрел на неё, будто бы пытался разгадать мысли, и Эрле почему-то показалось, что думает он о том же. Убить в первый раз всегда страшно, но ещё и в таких условиях… Ей хотелось бы броситься отцу на шею, разрыдаться, да и точка.
А чем всё на самом деле закончилось? Тем, что она не смогла даже отыскать помощь в своих родных, да и оказалась тут, по сути, из-за матери.
Если б она была в замке, Эльм никогда не смог бы её оттуда утащить. Или если пыталась бы освободиться, сбежать от него – может быть, она бы никогда в жизни не столкнулась с тем кошмаром, что случился вчера. Но ведь она бежала от матери, старалась оказаться как можно дальше.
Конечно же, всё закончилось убийством. И даже выбора у неё не осталось, это привело к и без того отвратительным последствиям.
Хотелось свалиться и сломать себе шею.
– Если ты думаешь, что с такими, как те разбойники, можно договориться мирно, то ты очень ошибаешься, – холодно промолвил мужчина, словно убийство для него было привычным делом. – Мне тоже не особо понравилось… – он зябко повёл плечами, словно о чём-то вспомнил. – Но лучше замарать руки их кровью, чем видеть твою.
– Ты ж меня ненавидишь, какая тебе разница, – Эрла уткнулась носом в собственные колени, поджала ноги к груди, пытаясь хоть как-то защититься от его пристального взгляда. – Оставил бы… Им…
– Ну, оставил бы, а дальше что? – он хрипловато рассмеялся. – Расправились бы с тобой, догнали, вспомнили бы, что меня тоже продать можно. Нет, лучше убивать врагов, чем смотреть, как гибнут союзники.
– Ты воевал?
Вопрос показался логичным. Папа всегда говорил, что война убивает в человеке чувство жалости.
Потому что там места для неё нет.
– Когда твоя мать завоёвывала Ламаду, мне было лет… пятнадцать? Все воевали, и я попёрся, – он шумно выдохнул воздух. – Поймали уже после сражения, но там… Ты видела, как воюет Элвьента?
Эрла отрицательно покачала головой.
– Армия продуманно выманивает соперника на, казалось бы, такую местность, где им самим будет неудобно, а после нападает. Они малой кровью, но всё же с потерями, занимают вражеский форт, и нельзя сказать, что кто-то особенно сопротивляется. В конце концов, Элвьента богата, и твой отец никогда не заставляет людей платить подати больше, чем его собственный народ. Словно волна – рванулась и схлынула тут же. А Эррока? Методы своей матери ты знаешь?
– Мама говорила, что Ламада добровольно… – Эрла запнулась. – Нет, мне тогда было всего десять. Я ничего не знаю.
Он благодарно поднял на неё взор и кивнул, словно подтверждая собственное предположение.
– Эррока подходит, как тот шакал. Они не бьются, они затихают в кустах, проклятые ведьмы, потом плетут заклинание и пускают стаю своей маленькой армии – тех, кого не жалко. И мы тоже клюнули, бросились вперёд, перетоптали почти всю армию противника… А потом они вышли. Ведьмы. Знаешь, сколько их было? Всего пара десятков, а мы даже пошевелиться не могли.
Эльм запрокинул голову назад, упираясь в каменистую поверхность, и под пальцами заиграли мелкие камешки, будто бы пытаясь сбежать как можно дальше, словно в этом ещё оставался какой-то смысл.
Она шумно вздохнула. Всё превратилось в глупый фарс. Не надо было спрашивать.
– Меня отец выдернул из сражения за пять минут до… Всего. Мне кажется, я тогда даже подстрелил кого-то. А потом, когда мы ушли – он приказал вообще забрать всех, кто младше двадцати, и вовремя… Знаешь, что сделали ваши ведьмы?
Эрла молчала. Она догадывалась – мать считала это поводом для гордости, а не ненависти, потому никогда не скрывала.
– Они сомкнули паутину. И все, кто там был – ваши, наши, – они умерли от проклятия. В корчах, в мучениях. Она вот так разом уничтожила весь генофонд Ламады. Просто так. И что было бы, если б мы не покинули город, не вышли с армией, ты знаешь?
– Вы бы победили? – наивно предположила Эрла.
– Твоя мать приказала бы замкнуть круг вокруг города. И тогда погибли бы все, – Эльм зажмурился, и Эрле показалось, что он её сейчас убьёт – когда поймёт, чья она дочь. – И ей абсолютно наплевать на то, что там были старики, женщины, дети. Дарнаэл бьётся хотя бы с благородством. Но для вас, ведьм, все средства хороши. И только когда не надо, твой дар отключился!
Камень ударился в метре над её головой о скалу, а после отлетел в сторону. Эльм проследил за его траекторией и вновь зажмурился.
– А ты говоришь – как мы могли убивать благородных разбойников, – грустно подытожил он. – Действительно, как так можно? Ведьма…
Высшая и Воин.
Эрла вновь вспомнила те проклятые слова. Мама говорила, что так должно быть. Что с Шэйрана никогда не получится маг. Ведь он мужчина. Мужчины не умеют колдовать, иногда они способны разве что правильно вести войну – вот отец тому подтверждение.
А если мама ошиблась? Запуталась в своих стереотипах и ошиблась, сказала то, что не является правдой? Почему-то Эрле захотелось, чтобы это было так. Чтобы она освободилась от клейма ведьмы и могла жить, как захочет. Жить в своё удовольствие, а не постоянно мучиться от жутких ударов в спину.
Она устала прикрывать саму себя тем, чего у неё никогда и не было.
– Никакая я не ведьма, – наконец-то покачала головой она. – Периодами два-три заклинания с себя выдавлю, да и только… Если это – Высшая, то Шэйрану можно в боги записаться!
Она отмахнулась от своего спутника и направилась к лошади, будто бы собираясь куда-то сразу же уехать.
– Мама когда-то воспользовалась… Одним пророчеством. Услышала, что ей суждено родить… – Эрла запнулась. – В общем, сильного мага. И почему-то решила, что этот сильный маг – я. Не думаю, что она была права.
Эльм поймал её за руку, когда девушка уже почти вскочила в седло.
– Куда ты? Во-первых, голодная, а во-вторых, мне своего ещё оседлать надо.
– Я сама поеду, – упрямо покачала головой Эрла. – Раз тебе так неприятно, и я даже понимаю, почему, то я лучше отправлюсь одна.
– И погибнешь там? – фыркнул Эльм. – Ну уж нет. Обещала убежище в Элвьенте? Обещала! Так выполняй!
Она едва сдержалась, чтобы с благодарностями не броситься ему на шею. В том, что это было благородным жестом, девушка ни минуты не сомневалась. Эльму было более чем просто оставить её тут или отпустить, а после броситься и дальше в бега, и не факт, что для него безопаснее, быть рядом с принцессой или далеко от неё.
– А ты можешь научить меня стрелять из лука? – наконец-то попросила она. – И толково драться на мечах? А то папа учил, а я всё мимо да мимо… – Эрла вздохнула. – А? Научишь?
– Научу, – кивнул Эльм. – Только потом. А пока – поехали, раз мы собираемся в Элвьенту, то было б неплохо сделать это быстрее.
Он выпрямился. Воспоминаний как не было, так и нет, не до конца. Проклятое вещество, выпитое резко, залпом, из-за отчаяния, нахлынувшего в самый неподходящий момент, ещё действовало. Сколько осталось до того момента, когда они с Эрлой осознают, что убивали? День, два, три?
Неделя?
Лучше было бы дотащиться до того времени до мало-мальски приличного населённого пункта, а не душить друг друга в горах, как двух редкостных чудищ.
Девушка опасливо посмотрела на него, но спорить больше не стала, только молча наблюдала за тем, как Эльм оседлал своего коня, а после, словно невзначай, помог ей забраться именно в то седло – жеребец разбойников был куда более непослушным и вряд ли собирался вновь терпеть неумелую наездницу.
Эрла была уверена, что Эльм ещё и украдкой сжал её пальцы, осторожно, едва ощутимо, но так, чтобы она почувствовала.
Было ли это угрозой, или, может быть, жестом поддержки – этого девушка для себя так и не решила.
Но, впрочем, теперь считать его врагом до конца не получалось.
***
Эррийские горы тянулись тонкой длинной цепочкой. Кони совершенно не желали взбираться на вершину, поэтому Марсан, ориентируясь по карте, что её Эрла совершенно спокойно доверила своему спутнику, вёл их по тонким, почти незаметным дорожкам.
Конечно же, на её карте этого не было. Но он отыскал в кармане маленький клочок бумаги с указателем, ориентировался с его помощью и тянул их в обход горных склонов, такими дорогами, где могла пройти лошадь.
К вечеру Эрле казалось, словно все внутренности и кости в ней перемешались в сплошную кашу.
– Мне так хочется домой, – пожаловалась она. – Давай мы хоть на привал остановимся? Сколько можно!
Эльм сердито покосился на неё.
– Мы уже остановились на пару дней, – сердито промолвил он. – И чем всё это закончилось? Прости, но больше разбойников я не перенесу.
За этот день он как минимум три раза пил из бутылки, привязанной к седлу, и Эрле почему-то казалось, что Эльм волнуется из-за совершённого куда больше, чем это показывает.
Она зажмурилась, словно противясь глупой мысли о том, что сейчас прямо тут и рухнет, а после вновь покосилась на него.
– Давай хотя бы пешком пройдёмся, – вновь пожаловалась она. – Я устала, а мы так быстро… И кони тоже!
Эльм закатил глаза, но спорить не стал, а лишь потянул за поводья своего жеребца, останавливая его, и спешился.
Эрле он руку помощи не протянул, пришлось справляться самостоятельно, но она и не спорила особо.
На земле, конечно же, стало легче. Голова уже не кружилась настолько сильно, как прежде, и Эрла почти успокоилась – по крайней мере, отвратительное настроение у неё отступило и позволило некому странному спокойствию мирно угнездиться в голове.
Послышался шум, и девушка подпрыгнула в седле, но это были всего лишь птицы. Эльм проводил их заинтересованным взглядом, а после вытащил свой лук.
– Ты хотела учиться, – промолвил он. – Вот попытайся попасть хотя бы в дерево.
Эрла хотела возмутиться, что она не только в дерево, а и вон в ту пташку, что над ними кружит, попасть может, но почему-то прикусила язык.
Может быть, на самом деле её предназначение всё-таки магия? Или мама должна родить третьего ребёнка, что и станет Высшей или Высшем, а она – всего лишь брак? В конце концов, Эрла всегда считала себя бесполезной, пусть многие наперебой и называли её великой наследницей великого рода.
Так что, никакой она не воин. По крайней мере, воин бы не струсил так сильно, только-только увидев врага, а она…
Она даже поднять взгляд боялась, дрожала, как самая последняя трусиха, да и вообще, не следовало рисковать и просить Эльма о чём-то подобном. А он, дурак, повёлся, решил помочь.
– Я устала, – отмахнулась от него Эрла, понимая, что ничего ей не удастся. – Может быть, не стоит и пробовать, всё равно ничего не выйдет, да и…
– Возьми лук и попытайся хотя бы натянуть тетиву, – строго повторил он, но Эрла сиротливо повела плечами, оглянулась, будто бы в поиске спасения, а потом грустно вздохнула.
– Не надо, Эльм, – она поискала взглядом место, предназначенное для того, чтобы присесть.
Они остановились прямо посреди дороги, но в сторону вела тонкая, сужающаяся тропинка. Вероятно, там, на её конце – каких-то метров сто, можно и пройти, – прежде ночевали люди, а то и вовсе был домик, но после всё размыло дождями.
Эрла устроилась прямо на траве, но Эльм так быстро сдаваться не планировал. Он дёрнул её за руку, заставляя подняться, встряхнул за плечи и всучил в руки лук.
– Давай, – сердито промолвил он.
Девушка вновь отрицательно мотнула головой, но Марсан впихнул ей оружие в руки силком, даже сжал пальцы вокруг древка. На мгновение ладони замерли – он словно пытался понять, зачем это делает, – а после мужчина помог ей натянуть тетиву. Он стоял у неё за спиной, и дыхание обжигало шею, можно было даже поиздеваться и укусить принцессу, но Эльм напомнил себе, что не вурдалак из местных лесов, а как минимум уважающий себя герцог. Даже если с приставкой «экс».
