Текст книги "Бойся Дика (СИ)"
Автор книги: Vavilon V
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Пока морозится, не понимает своего счастья, дура.
*
Я ожидаю чего угодно в качестве пункта назначения… чего угодно злачного.
Вроде свалки за пределами города, дешевой пивнушки, пункта металлолома, или дома Пита. Но нет, мы выходим на главное шоссе и прёмся вдоль дороги, в самую городскую сердцевину.
Выхлопы проезжающих мимо машин забивают лёгкие вонью, но это еще не беда, если проезжает легковушка, а не тачка помощнее… тогда аллергия даёт о себе знать и слезятся глаза. Больше всего на свете в эти моменты я хочу, чтобы «Дик и Ко» не вздумали обернуться, а так и продолжили трещать о своем. Я в их диалоге понимаю мало, да меня и не «берут» туда.
После произошедшей перепалки в начале, Пит забыл про меня, как собака забывает про закопанную кость (то есть потом он меня обязательно «откопает», когда будет время… чтобы догрызть), Кенни, кажется, принципиально меня не замечает, а Арти всю дорогу интересуется либо небом либо землёй под ногами. Один раз, заглядевшись, он едва не выходит под машину.
Выкурив по меньшей мере пять-шесть сигарет (кто как), за время двух занятий по английскому с пятиминутным перерывом и придя к выводу, что Джек-промах (кто это?) любит трахать свою сестру (Линду) вместо чокнутой подружки, что живет на повороте у «Стора» (где это?), мы упираемся в синюю полуразваленную не светящуюся вывеску. Пара рабочих ребят шевелятся, чтобы как раз так поставить «Р» в ряд.
«У Гора».
Заведение оказывается обычным кафе, в которое мы могли бы с Джеффом заглянуть пару раз. Если бы ведали о нем.
На стенах картины в безумных ярких стилях для антуража, пол в пятнах от пролившихся смесей чая и кофе, а может, и чего горячительного, если продают, конечно.
– Я поссать, – Кенни задевает меня плечом, ломясь направо, Арти также спешит свалить, чтобы ответить на звонок.
Достаю телефон для проверки времени, и, когда поднимаю голову, вижу, что Дик уже разместился возле окна. Собираюсь сесть напротив, но скотина Пит специально делает это вперёд меня:
– Не получится, Р-р-р… – прокатывает, издеваясь, и заканчивает иначе, – Уорт.
Не отвечая, плюхаюсь рядом с Диком, которого, кажется, не волнует напряжённость в общении между мной и его собачкой. А быть может это даже и к лучшему – я по левую сторону Дика, так спокойнее.
По возвращении Кенни и Арти все заказывают перчёных картофельных чипсов и колу, пока я подсчитываю в уме деньге, взятые с утра. Не так много, я не рассчитывал, что будут траты помимо обеда.
Приходится обойтись только колой и молча наблюдать за компанией. Поначалу я всё недоумеваю и чувствую себя лишним, зачем Дик вообще притащил и меня? Но с каждой минутой проведённое время ощущается всё полезнее и полезнее.
Пит уже не только плюющийся мудак, но и колючий неудовлетворённый ублюдок. Кенни представляется теперь не просто самым сильным и тупым, а еще самым охотником посмеяться, Арти же… некая смесь тупого ржача и чего-то светлого в виде зачатка ума. А еще Арти единственный, кто порой посматривает на меня.
Дик… открытием не становится. Я уже видел его такого, память умело подкидывает и возвращает все те обрывки воспоминаний дружбы, что может. И все они теплые, как… чёрт!
Как же это было здорово, тогда, годы назад, вот так же вот бродить с Диком, а потом заседать где-нибудь и молоть чепуху. Только тогда были я и он, а не эти странные его приятели.
Вообще, говорят, что по тому, с кем ты дружишь, можно сказать многое о тебе самом, но я никак не мог и наверняка не смогу найти параллели между Диком и подобранной им компанией. Возможно, слишком мало времени, а возможно, я просто не из тех, кто умеет это уловить.
Машина приезжает за Диком в тот самый час, когда я уже паникую о том, как буду добираться домой.
Дик медлит, уходя, и, остановившись у самого выхода, поворачивается, бросая как бы невзначай:
– А ты чего сидишь, Рэнди? Думаешь домой пару часов добираться на своих двоих?
Как-то неловко подниматься, не зная, стоит ли прощаться, или, чтобы стать в их глазах более крутым, лучше свалить молча… я прощаюсь всё же, бурча: «Пока», но ни один голос не раздаётся в ответ.
– Ну как тебе? – спрашивает Дик, когда машина трогается с места. – Не жалеешь, что пропустил пару занятий?
– С Джеффом было бы веселее. – Почему-то мой честный ответ забавляет его, и он смеётся, тихо-тихо. – Ты же не думаешь втянуть меня в свою компанию? Мне это не надо.
– А ты и не нужен в ней, – говорит само собой разумеющееся. – Помнишь? Я просто хотел развлечь тебя.
– Развлекают не так…
… не с такими людьми.
– … развлекают по интересам, – договариваю я разумно. – Как например, если человек любит плавать, с ним идут купаться, а если терпеть не может – не идут.
– Хах? – усмехается и разворачивается ко мне. – Да брось, даже не пытайся меня убедить, что прогулка с моими львами заставляла тебя мечтать об английском. Да ты же счастлив, что я прихватил тебя с собой.
Уверенность многомиллионная в произнесённом и невероятность иного – вот что делает счастливым. Я чувствую, как улыбаюсь, когда произношу:
– Это неправда. Это был отстой.
Дик молча смотрит на меня, а потом отворачивается к окну, не зная или не желая еще что-либо говорить. Даже кажется, что он прикусил губу, словно раздосадован, по крайней мере, я так вижу в его отражении.
Это не было отстоем. Просто хотя бы потому, что я уловил то, что на самом деле и хотел заставить меня чувствовать Дик. Тёплый ветер тех самых дней…
Дик хотел показать, как важно для меня зацепиться за него, как важно для меня вернуть ту дружбу, и как в действительности я по нему скучаю. Но признаться в этом – значит пустить корни для всего того неправильного.
Машина останавливается, я открываю дверь и до самого последнего жду хоть какой-то реплики от него. Вежливость не позволяет промолчать только мне:
– Пока, – ну и голос, конечно, просто замогильный какой-то. С таким же успехом я мог сказать «Умри».
Дома почти успеваю подняться по лестнице не замеченным, но было бы слишком смело надеяться на это:
– Рэндал? Ты чего крадёшься? И почему так поздно? Дополнительные занятия? – мама вытирает тарелку желтым полотенцем и выжигает меня словами, не ведая, что делает это.
– Аа-а, да-да, дополнительный английский, – дьявол, но как же я ненавижу лгать.
========== 17-ая глава ==========
– Что-о-о? – Дик, кажется, удивляется совсем не поддельно. – Что ты сказал?
Блин, зачем он опять заставляет меня повторять? Не хочу, не хочу бле-ять, сука, не хочу заново произносить это.
– Ты слышал, – тяжко сглатываю, – так что?
Он усмехается и отводит взгляд в сторону. Мне даже не надо оборачиваться, я затылком чувствую, что там, метрах в пятнадцати, возле другой стены трутся Арти и Пит. И, быть может, Дик ждет не дождётся, когда сможет снова оказаться рядом с ними, вместо того, чтобы трепаться тут со мной.
– Да уж, не думал, что подойдешь ко мне в школе, – хмыкает, – давай вместо истории, если уж до выходных дотянуть не можешь. – И Дик срывается к своим подонкам, не давая времени для возмущения.
Вместо… он сказал «вместо истории». Не после, не до, на обеденном перерыве, а чертово «вместо». И я сам виноват.
Прошедший четверг был таким мёртвым, по крайней мере, всему моему существу так казалось. Поэтому виной сейчас происходящему не я или мои нервы, а этот самый прошедший четверг.
Всё повторится, всё будет снова: чужой рот, чужие руки, чужое тепло. Хотя какое, к чёрту, чужое, ведь это Дик… нет, я действительно слишком хорошо помню ветер тех быстрых лет.
«…Мне едва стукнуло одиннадцать, я и Дик торчали на детской площадке, солнце слепило глаза, и каждый раз, когда я отталкивался ногами от земли, поднимался столб пыли. Невысокий такой столб, потому что ноги не спортивные. Наверное.
– Рэнди! Слезай с качелей и посмотри, что я нашел! – в нетерпении Дик сам ко мне подбежал, улыбаясь самой что ни на есть счастливейшей улыбкой.
– Что это? – лениво притормозив, я пытался рассмотреть небольшой предмет меж его пальцев. – Батарейка?
– Батарейка? Пф! – друг поднял меня на смех. – Где ты видел такие батарейки? Это сигарета! И ее едва курили! Видишь, какая длинная… – со странным наслаждением Дик поднес кончик этой самой сигареты к губам и сымитировал то движение, когда люди курят. Быстрое туда-сюда.
– Эй! Она в земле валялась! – спрыгнув с качелей, я хотел было отобрать и выкинуть дрянь, с которой играть совсем не следует, но Дик увернулся:
– Найди себе сам! Хотя я с тобой поделюсь, если ты поможешь мне раздобыть зажигалку. – Не знаю, действительно ли он намеревался ее раздобыть и покурить, но следующий шаг был за мной, и он был таким:
– Нет, не будь дураком, и хватит строить из себя взрослого, – сделав еще одну попытку вырвать из его рук сигарету, я был успешен и быстро разломил, раскрошил дрянь в руке.
– Какой…»
– Рэнди? – Джефф толкает меня в плечо. – Ты в норме?
– Абсолютно в норме, ага, – поправляю лямку рюкзака, – пошли уже.
*
Я точно знаю, что завалил прошлый тест по истории. Точно знаю, что не дотянул даже до «D», и на фоне общего ската в учёбе это «F» будет скорее вишенкой на торте, нежели мухой в мёде. Точно знаю, что мне надо взяться за голову, а не прогуливать второй урок на неделе, но, сука…
«Площадка», – единственное, что прислал Дик в качестве обозначения места встречи. Многословный ублюдок. Блин, а ведь только меня и Кайзера не будет на этом занятии, станет ли для всех очевидным, что мы не просто отсутствуем, но еще и вместе отсутствуем? Или я превращаюсь не просто в нервного, а в нервного параноика?
Джефф? Что будет думать Джефф?
«Рэнди! Слезай с качелей и посмотри, что я нашел!»
Перепрыгиваю две последние ступеньки и приветливо машу в камеру, что висит над самым выходом из школы, не сбавляя хода.
«…посмотри, что я нашел!»
Обхожу школу с правой стороны и вижу Дика, сидящего на верхних скамейках и втыкающего в телефон.
– Эй! – не имея намерения подниматься, торможу возле боковой лестницы. – Я тут.
Пока Дик, усмехаясь, спускается, игнорируя лестницу и наступая на сидения, спешу озвучить мрачные мысли:
– Слушай, а не зря мы это всё затеяли, а? Никто не догадается, что мы вместе? Что мне Джеффу-то сказать? Куда я пропал?
«Что это? Батарейка?»
– Хах? – Дик оказывается напротив. – Ты меня об этом спрашиваешь?
– Ну да…
«Где ты видел такие батарейки? Это сигарета!»
– Бля, Рэнди, о какой чуши ты думаешь, – прищуривается, – забей.
«И ее едва курили! Видишь, какая длинная…»
– Нет, ты все же супер-легкий, Дик, – скрещиваю руки на груди. – Или ты не понимаешь, что для тебя и для меня это проблемы? Если все узнают, что мы общаемся, особенно Джефф… да и этот Сукинпит…
– Сукинпит? – смеётся, а после резко становится серьёзным, словно и не было вовсе «Сукинпита». – Мы здесь только потому, что тебе было невтерпёж, а теперь ты ноешь, как девчонка? – делает шаг ближе. – Сколько можно, Рэнди? Сколько можно играть в эту чёртову игру?
– Какую игру?
Дик не сводит с меня пронизывающего взгляда, будто бы думает, что я вру и на самом деле знаю про эту самую игру во что-то. Но я не вру. Я никогда не вру…
– Ладно, похер, – он устало потирает шею, – предлагаю поймать тачку и свалить в центр.
– И что мы будем делать в городе? Пить колу и бродить как… как… – пытаюсь придумать наиболее подходящее обозначение, но Дик не собирается ждать гениального сравнения:
– Что не нравится? Ты чего хочешь вообще? – и усмехается произнося еще и это: – Чтобы я тебе прям здесь и сейчас отсосал?
– Господи, – закатываю глаза, – я вообще не об этом…
– Вот погуляем, потом поедем ко мне и уже там… – подмигивает и не даёт вставить слово: – Пошли, тупить тут гиблое дело.
Мы идем к главной дороге, не особо торопясь, и я заговариваю снова:
– То есть мы не собираемся потом на итальянский?
– Нет, ведь сам подумай, что ты скажешь Джеффу, когда случайно пересечёшься с ним в коридоре, а? – Дик издевательски смеётся. – Так что я делаю это ради тебя, ну чтобы тебе не пришлось возвращаться и краснеть там перед своим тупым приятелем…
– Пошли ко мне, – пропускаю мимо ушей «тупого приятеля». – Поиграем.
– К тебе? Поиграем? – улыбается, словно я ему секс предложил. Хотя может он думает, что и предложил. – Слишком заманчиво, чтобы отказаться, Рэнди.
*
Мы идем по обычному моему ежедневному маршруту, обычному, не считая выходных, а иногда и их считая. Только вот каждый день этот путь я совершаю один. Но не сегодня.
Дик бредёт рядом, лениво так перебирает ногами и еще не ведает, в какую ловушку он заманивается. Потому что я не веду его к себе домой, и не собираюсь врать матери, что несколько занятий отменили. Ведь я не лгу.
– Здесь разве не поворот? – Дик притормаживает и кивает. – Вот же твой дом, с серой крышей.
– Ну ты же хотел погулять, а потом уже всё остальное, верно? – пожимаю плечами. – Так давай погуляем, а потом уже ко мне?
Впивается в меня острым взглядом в очередной раз, будто пытается прочесть все мысли, кишащие в дурной, на самом деле дурной, голове Рэндала Уорта.
– М-м-м, ты знаешь, что ты выглядишь подозрительно сейчас, а? – смешок. – Задумал убить меня, отрезать яйца и всегда носить их с собой? Чтобы я больше тебя никогда не смог кинуть?
– Чёрт, ну ты и больной на самом деле, – не могу не посмеяться. – Просто больной…
Мне хочется верить, что Дик всё понял. Мне хочется верить, что его зрачки действительно расширились, когда впереди замаячила та самая детская площадка. Как же, блять, хочется верить, что он нервно сглотнул слюну вместе с воспоминаниями, когда его нога ступила на это, давно ставшее мучительным для меня место.
– Ты же написал «Площадка» в смс, – плюхаюсь на качели и понимаю, что отталкиваться ногами уже гораздо тяжелее. – Чем тебе не площадка.
Дик сводит брови на переносице и оглядывается, как Алиса, попавшая в Страну Чудес.
– Это ведь та, где мы играли большую часть времени, да? – треклятая усмешка. – Чума, ее еще не снесли.
Хочется разбить его довольную рожу. Неужели он с трудом вспомнил тот ветер, неужели я один дурак, гоняющийся за ним, преследующий его? Как же… Как же… так?
Отталкиваюсь от земли, раскачиваюсь и пофиг, как я выгляжу в глазах Дика сейчас. Пофиг. Кажется.
Слышу шорох, поэтому перевожу взгляд с неба на Дика, который кинул портфель к давно брошенному моему возле детского тоннеля, куда ни я, ни он больше влезть не сможем. На Дика, который вытащил…
«Батарейка? Пф…»
Закуривает намного медленнее и, кажется, с большим наслаждением, чем обычно. Уж я-то знаю, я столько раз наблюдал это действо, давно стал экспертом.
– Помнишь, как ты нашел сигарету тут? – спрашиваю ублюдка. – Ты еще собирался раздобыть зажигалку и выкурить ее.
Дик не отвечает, а значит помнит.
– Да… было время, ты собирался выкурить грязную, использованную сигарету, – смеюсь, – Дик Кайзер собирался всерьёз докурить за каким-то наркоманом.
– Хах, – усмехается и, облокачиваясь на опору качелей, делает очередную медленную и, главное, вдумчивую затяжку. – Она была использована не до конца. Ее едва курили, она была длинной.
«Это сигарета! И ее едва курили! Видишь, какая длинная…»
– Я знал, что ты нифига меня не забыл, – сердце разгоняется. – Но она всё равно валялась в земле, использованная.
«Эй! Она в земле валялась…»
Молчание, и я торможу качели, поднимая столб пыли, которая не успевает улечься до начала его слов:
– Да, возможно, вот такой вот чувак, как я, был тут со своим приятелем, который качался на качелях и делал вид, что не хочет трахаться. Возможно такой чувак, как я, не докурил сигарету, выкинул ее и ушел онанировать. Докурил бы я за таким чуваком? – и, не прерываясь, сам же ответил: – Да. А возможно, это и вправду был какой-то наркоман. Докурил бы я за наркоманом? Одиннадцатилетний я докурил бы.
Морщусь от абсолютно неприятного каждого слова. Но если бы всё закончилось хотя бы этим…
– А ты? – спрашивает и, пользуясь тем, что сижу на качелях, но не качаюсь, походит. Моя голова на уровне его живота. – Ты бы докурил за мной?
– К чему этот тупой вопрос? – борюсь с желанием пнуть по его коленке. – А, вообще, смешно конечно было… ты ведь был так щедр, что даже предлагал поделиться.
– Ложь… – смеётся, но я не знаю почему, ведь ничего смешного-то нет, – я не предлагал. И я не хотел с тобой делиться…
«Найди себе сам! Хотя я с тобой поделюсь, если ты поможешь мне раздобыть зажигалку…»
– … я никогда не хотел с тобой делиться, и одиннадцатилетний я никогда бы не докурил за тобой.
«Нет, не будь дураком, и хватит строить из себя взрослого…»
Хватит, Дик, правда, не будь ты дураком, не строй ты из себя взрослого. Как же мне хочется сказать это, сказать, чтобы он прекратил быть крутым, но он же не перестанет. Никогда не перестанет измываться надо мной. Издеваться. Презирать.
– Знаешь, Рэндал, – вовсю пользуется моим молчанием, – тебе надо решить все эти проблемы с головой, ну ты понимаешь, про что я, про… эту игру. Завязывай. И завязывай прямо сейчас. – Дик протягивает руку и, лишь спустя мгновение, по дыму, я понимаю, что в ней сигарета. Всё еще длинная, как тогда… – Затянись, попробуй…
Дым едкий и щиплет нос. Края обугленные, при самом лёгком порыве ветра я вижу пламя. Это ведь не сложно, взять сигарету и докурить за Диком, да? Приятели и друзья так часто делают, я видел, знаю, я эксперт в курении. В курении со стороны.
– Ох, Рэнди, помнишь, что было потом, да? – Дик едва наклоняется ко мне, словно этот дым от сигареты ему нипочем, – помнишь мои слова? Я, если честно, весьма смутно, но уверен, что ты помнишь. Прокрути их у себя в голове еще разок, а я пойду на итальянский.
Дик поднимает портфель и даже не отряхивает. Он уходит и оборачивается только лишь для того, чтобы кинуть сигарету возле карусели:
– Она всё еще длинная, может какой-нибудь «маленький я» будет не против докурить за мной.
*
Да, я помню те слова, помню с пугающий отчетливостью интонацию, с которой был выдержан каждый слог в каждом дьявольском предложении. И это гложет и сосёт.
«– Рэнди! Слезай с качелей и посмотри, что я нашел! – в нетерпении Дик сам ко мне подбежал, улыбаясь самой что ни на есть счастливейшей улыбкой».
Хлопаю дверью намеренно, воображая себя бунтарём где-то там в глубине, воображая себя Кайзером. Скидываю кроссовки не расшнуровывая.
«Что это? – лениво притормозив, попытался рассмотреть небольшой предмет меж его пальцев. – Батарейка?»
– Рэндал! – мать врывается в прихожую, размахивая зажатым в руке телефонном. – Рэндал, что происходит?! Почему мне звонят из школы и говорят, что ты прогуливаешь занятия?!
«Батарейка? Пф, – друг поднял меня на смех. – Где ты видел такие батарейки? Это сигарета! И ее едва курили! Видишь, какая длинная… – со странным наслаждением Дик поднес кончик этой самой сигареты к губам и сымитировал то движение, когда люди курят. Быстрое туда-сюда».
– Ты будешь отвечать?! – бросается на лестницу, намереваясь загородить путь в комнату, но я молча отодвигаю её. – Рэндал, ты завалил тест по истории, и мистер Ноуфорт сказал, что ты справился хуже всех, ты понимаешь?!
«Эй! Она в земле валялась! – спрыгнув с качелей, я хотел было отобрать и выкинуть дрянь, с которой играть совсем не следует, но Дик увернулся…»
– Почему ты пропускаешь занятия?! Почему ты недавно был вызван к директору?! – бежит за мной след в след по лестнице. – Что с тобой, Рэндал?!
«Найди себе сам! Хотя я с тобой поделюсь, если ты поможешь мне раздобыть зажигалку. – Не знаю, действительно ли он намеревался ее раздобыть и покурить, но следующий шаг был за мной, и он был таким…»
Захлопываю дверь своей комнаты и прижимаю всем телом, так как чертового замка нет. Блять, нет замка. Я всё еще слышу мать, и такое чувство, будто только отчетливее, наверное потому, что она уже докричалась до печени:
– Это всё из-за Дика Кайзера?! Потому что ты опять с ним связался?! – молотит в дверь. – Это уже не тот мальчик, с которым ты дружил раньше, и ты это знаешь! Я не слепая и вижу, в кого он превратился, и я запрещаю тебе с ним общаться! Рэндал, слышишь?!
«Нет, не будь дураком, и хватит строить из себя взрослого, – сделав еще одну попытку вырвать из его рук сигарету, я был успешен и быстро разломил, раскрошил дрянь в руке.
– Какой…»
– Хватит! Мам, перестань! Я буду общаться с кем хочу, и буду учиться как хочу, и делать всё, что хочу! – срываюсь и едва не сползаю по двери. – Перестань, отвали от меня! Отвали! Отвали! Отвали!
И отчего-то это срабатывает. После мига тишины, до того как я слышу удаляющиеся шаги, мать произносит спокойно:
– Когда отец вернётся с работы, поговорим. И всё обсудим.
Словно я хочу что-то обсуждать, словно что-то нужно обсуждать, будто, блять, есть что обсуждать вообще. Это всё, абсолютно всё – мое дело и только мое. Ни Джеффа, ни матери, ни Дика. Только мое.
«Ох, Рэнди, помнишь, что было потом, да? Помнишь мои слова? Я, если честно, весьма смутно, но уверен, что ты помнишь. Прокрути их у себя в голове еще разок…»
Я никогда их не забуду, блять, никогда.
«– Какой ты идиот! Зачем ты ее сломал?! Зачем?! Не хотел курить – не надо, но ломать-то зачем, это же я нашел! Какой же… – немного остыв, Дик прищурился. – Ты такой скучный и правильный, я хочу блевать от тебя…»
И я прокручиваю и прокручиваю эти предложения в голове. Меняю местами, разделяю по фразам, режу и режу, укорачивая, а они режут меня.
Час, а то и два.
И до того, как вернется отец, я распахиваю окно, вылезаю по крыше и спрыгиваю, уже не думая о том, что ноги у меня не спортивные. До той детской площадки от дома совсем недалеко, и не знаю, о чем я думаю, когда возвращаюсь туда, наверное всё-таки ни о чём. Просто подбираю «длинную» сигарету Дика и сматываюсь обратно, к злой и раздосадованной матери.
Нет, я совсем не собираюсь потом эту сигарету докуривать, просто не хочу, чтобы новый «маленький Дик» позже размазал виновного в своей скучности «друга» по этому поводу. Наверное.
========== 18-ая глава ==========
– … для твоего же блага, – мама наклоняется, и голос звучит еще проникновеннее, – никто не желает тебе добра так же сильно, как мы.
– Да, – поддакивает в который раз отец, – учеба это важно, важнее этого у тебя сейчас ничего не должно быть, ни друзья, ни любовь…
– Причем тут любовь? – откидываюсь на спинку стула в приступе раздражения, ну какая, блять, любовь. – И вообще, я всё понял, учиться и учиться, и только учиться. Обещаю, что всё подтяну, и в Рождество буду ходить веселенький и напичканный высокими баллами, как шелудивый пёс глистами. Можно я пойду уже, а-а?
– Да, только последнее, – родители напряженно переглядываются, и наконец мать произносит: – Насчет этого Кайзера. Я понимаю, что никак не могу воспрепятствовать вашему общению, но Рэндал, этот мальчик….
– Я понял, я слышал, мам, – перебиваю. – Он уже другой и бла-бла-бла.
– Что значит это твое «бла-бла-бла»? – возмущается мать, словно я с ней до этого не соглашался во всем, а перечил.
– Действительно, Рэндал, следи уже, наконец, за своим языком, – отец напускает еще больше серьёзного вида и сводит брови на переносице. Да если бы не мать, он бы даже внимания никакого не обратил.
– Ты где этих слов нахватался? Ты почему такой грубый? – очевидно теперь она с этого не слезет, кажется, вообще никогда. – Это всё Кайзер? Вот честно скажи, это он тебя подбивает так себя вести? Ведь всё было хорошо, пока он не объявился!
– Господи, я понял, можно мне идти, ну пожа-а-алуйста-а-а-а-а, – стону, потому что ничего больше не желаю слышать про Кайзера. И, слава демонам, родители таки разрешают мне провалить, а значит разговора об этом куске говорящего скота больше не будет. А ведь после всего того, что произошло, все эти лишние напоминания – полное дерьмо… И самое печальное, что предки не правы, ведь Дик – не другой, ни на грамм не изменился вообще. Каким был говном ¬ таким и остался.
До без пятнадцати одиннадцать, до душа перед сном, до времени перед самим сном я читал главу за главой и проходил пробные тесты один за другим, а мой мобильный практически непрерывно звонил и звонил. Но я даже не смотрел, кому так резко понадобился.
*
– Вы какие-то все невеселые, – мистер Адамс осматривает критично класс. – А ну-ка, признавайтесь, что делали вчера?
– Учился!
– Гулял!
– Я была в кино!
– А у меня брат ногу сломал! – Мисса кладёт голову на парту. – Весь вечер с ним, так что не спрашивайте меня сегодня, хорошо?
Мистер Адамс не успевает ответить, как дверь открывается и возникший на пороге мистер Неллер подзывает нашего преподавателя на пару слов. Джефф пользуется этими минутами и тычет в плечо, чтобы я развернулся к нему.
– Ну ты герой, так взять и свалить, – пучит глаза с какой-то радостью, – и что, сильно кричали?
– Ага, теперь только учеба в голове и никаких игр, кино, фейсбука, иначе всё… – пробегаю взглядом по Дику, который копается в телефоне и, кажется, не слушает. – Но мать сказала, тебя можно приводить при условии, что ты будешь мне помогать, ну там, примеры решать и всякое такое.
– А-а-а, чума, ну ты попал, – хмыкает, – и долго в таком темпе?
– Пока общий балл не подтяну, ну и, конечно, тест по истории не перепишу.
– Мда, – чешет затылок, и радости уже меньше, если вообще не испарилась. – Родаки у тебя суровые вообще.
Дик не поднимает взгляда, хотя среди многочисленных пропущенных от Джеффа была и от него пара звонков. Чего он хотел? Почему смс не написал? Я бы всё равно не ответил, но хотя бы знал, в чём дело.
*
– А ведь ты знаешь, Кайзера вчера тоже не было на истории, – как бы между прочим подмечает Джефф.
– Серьёзно?
– Ну да, правда на итальянском он появился, я тебя ждал в коридоре, и вот тебя не было, а он был. – Джефф улыбается, только не мне, а чему-то в голове. – Я ведь его даже спросил.
– Спросил? Кайзера? О чем?
– Ну типа, не знает ли он, где Рэнди, – запирает шкафчик и поворачивается ко мне. – И знаешь, что он ответил? – секундная пауза, – что он вообще не знает, кто такой Рэнди, – еще одна пауза, – придурок, ты бы видел его рожу в этот момент: «А кто такой Рэнди?» – коверкает, – если бы он не продолжил идти в класс, а тормознул, я бы точно впечатал в его рожу кулак и…
– Эй, рыцарь, – Джефф аж вздрагивает, когда Дик подходит, явно обращаясь к нему. – Там Пит решил добить твою золушку, и, если ты всё еще считаешь ее своей принцессой, то беги на второй этаж и напрягись. И да, – кривая усмешка, – можешь даже впечатать в его рожу кулак.
Джефф опускает глаза в пол, прежде чем рвануть в сторону лестницы, в то время как Дик переводит взгляд на оставшегося меня:
– Ну а ты, моя принцесса, долго будешь делать вид, что ничего не было?
– Сказал человек, который типа не знает, кто я, – вот сейчас надо взять и уйти, но почему-то туплю на месте и жду его реплики. Долго ждать не приходится:
– Бля, он что, тебе всё рассказывает? – наклоняет голову и уже более саркастично: – Слушай, я вчера перегнул, ну ты же не в обиде, верно?
Хах, вот мудло.
– Неа, никаких обид, только, – тяжко вздыхаю, – не до тебя мне теперь, понял? Вообще похуй, я забил на тебя. Правильный я буду учиться, а ты делай что хочешь.
– Но я… – Дик вспомнил о том, что мы всё-таки в коридоре, и хоть нас никто не слушает, народ здесь есть, так что он наклоняется и шепчет: – но я хочу тебя.
Как, блять, тут можно не засмеяться? Поэтому я прыскаю со смеху, чем, мне кажется, привлекаю некоторое внимание, о чем и решаюсь напомнить:
– Ты вот стоишь со мной тут и болтаешь, а повсюду глаза и уши, что они подумают, а? – вот бы толкнуть его. – Лучше держись от меня подальше, не так долго осталось вместе учиться.
Но он не отходит после этого, и мы какое-то время смотрим друг на друга, упрямо и почти в упор, пока не появляется Джефф:
– Пробежался по всему второму, никого нет, – немного запыхавшись, Джефф еще не понимает, в чем дело.
– Хм, Джефф, ты ведь варишь в цифрах, – Дик кладёт руку ему на плечо, и Джефф ошарашенно кивает. – У меня тут такие проблемы, сам никак не могу сосредоточиться, может, поднатаскаешь старика Кайзера?
Нет, нет, не-е-е-е-ет. Джефф никогда в жизни не согласится, у Джеффа ведь супер острое желание убить Кайзера, которое никогда не угасает. Мой друг никогда, никогда и ни при каких обстоятельствах не скажет «да». Но я вижу его удивленное лицо, вижу, как снова кивает…
– Вот и славно, тогда, думаю, на этих выходных пересечёмся, – и Дик подмигивает ему, прежде чем испариться.
– Вот это, мать вашу, да! – смеет лыбиться. – Прям офигеть, я буду репетитором Кайзера, чёрт…
– Нафиг ты согласился? – сбиваю браваду друга. – Ты же его терпеть не можешь. И я думал, ты будешь помогать мне на выходных вообще-то. Или он тебе важнее?
– Эй-эй, Рэнди, выходные это не один день, я всё успею, чёрт, – не веря своему счастью, мотает головой, чтобы типа проснуться, но это всё не сон вовсе, – и что на него нашло, хах, «старик Кайзер»…
Господи, как же всё очевидно. Дик просто хочет достать меня через моего же друга, блять, а самое главное – я никак не могу этому помешать, потому что Джефф полный кретин.
Кретин!
*
Голова пухнет от всех этих нюансов и заморочек, а Джефф, кажется, почувствовал себя учителем на все сто, а то и двести. Потому что он не останавливается, даже когда я стону, что больше не могу.
– Ну давай последний и всё на сегодня, – переворачивает страницу. – И я почапаю домой.
– Хах, Дик, наверное, ученик получше, чем я, да? – спрашиваю, но Джефф делает вид, что заинтересован в примерах. – Ну давай, расскажи, как всё прошло, ведь ты у него был вчера, или вы занимались у тебя дома?
Молчит и всё же его прорывает:
– У него очешуенно, у него такой дом – и представить себе не можешь! Там всё так круто, мы даже в бильярд поиграли… – смущается, понимая, что ляпнул лишнего, – ну, уже после, чтобы снять усталость… – а глаза горят. – Прикинь, он меня даже в фейсбуке нашёл и в друзья добавил…
– М-м-м, крутяк, о чем болтали?
– Да о всяком, – смущается снова, – блин, ты только не парься, ты мой лучший друг, и эти занятия, ну, я просто ему помогаю и всё такое.
– Я? Парься? Пф, – забираю учебник из его рук и захлопываю. – Я вообще не парюсь.
– Ну славно тогда, – поднимается и пожимает плечами. – Если ты совсем без настроения, я пойду, увидимся завтра на занятиях.
– Ага, бывай.
После ужина я закрываю дверь, снова жалея, что нет замка, и заваливаюсь на кровать. Никаких планов, никаких желаний, хочется вот так просто пропялить в потолок весь вечер, а то и ночь.
«Бззз-бззз-бззз»
«Бззз-бззз-бззз»
«Бззз-бззз-бззз»
Игнорирую как могу, и всё же рука самовольно нащупывает брошенный на тумбочку телефон.
«Бззз-бзз…
– Слушаю.
– Привет, детка, – смешок, – как проводишь время? – Зная, что я не буду отвечать, продолжает: – Мы тут недалеко от школы, и, если хочешь, я после заскочу к тебе.
