Текст книги "Бойся Дика (СИ)"
Автор книги: Vavilon V
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Последние интегралы трудные, только Джефф смог бы такие решить, поэтому голова начинает ломаться. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть, чем занят Дик, и нахожу его втыкающим в телефон. К листу он даже не притронулся, тест абсолютно чистый, девственный, блин, непорочный.
«Что ты задумал, мать твою?» Но произнести вслух не решаюсь, и вообще это его дело и его жизнь. Хочет опять получить «F» – получит.
Уходят еще двое, и почти следом за ними еще один. Осталось всего девять неудачников и один сошедший с ума, ленивый Дик.
Кое-как, не уверен, что правильно, расправляюсь с интегралом и тяжко выдыхаю. Пауза на пять секунд, которыми пользуюсь, чтобы опять обернуться. И ничего не меняется, Дик не одумывается и не берётся за ручку. Может, стоит помочь ему?
– Тебе решить хоть пару примеров? – шепчу из чувства милосердия, и каково же мое удивление, когда Дик качает головой.
Хмурюсь, а он вдобавок еще экран мобильного показывает, а там фейсбучная лента новостей.
Шорох, принимаю обычное положение и вижу, как ученик, решив тест, покидает кабинет.
Восемь неудачников и Дик Кайзер.
– Так-с, – мистер Адамс захлопывает книгу и поднимается. – Я оставляю вас на полчаса, кто доделывает тест, просто кладёт на стол и может быть свободным.
Как только за преподавателем захлопывается дверь, семь неудачников принимаются за обсуждение. Бурное, громкое, суетливое и раздражающее.
Доделываю последний интеграл и сижу, не зная, сдавать ли. А зачем сидит Дик?
Трое неудачников сдают тесты, потому что хотят домой, а еще трое – потому, что надоело. Остаётся один неудачник, Дик и я, собственно не понимающий, зачем остающийся.
«Хватит» – шепчу себе и приподнимаюсь, чтобы свалить, но не тут-то было.
– Сиди, – раздаётся команда сзади, и внутренний голос, шепнувший «Хватит», не думает повторить. Поэтому я сижу.
Последний неудачник долог, поди еще перепроверяет, придурок, словно это не тест по алгебре, а билет в жизнь. Наконец и он встаёт, кладёт листок на учительский стол и уходит, хлопая дверью.
– И зачем? – поворачиваюсь к Дику. – Ты даже ничего не написал, ни единого решения, ни единого интеграла.
– Поможешь? – толкает мне чёртов тест и убирает телефон в карман пиджака.
Помочь?
– Спасаю тебя в последний раз, – тянусь, чтобы взять лист, а Дик внезапно его отодвигает. – Что? Что не так?
– Мы вдвоём, учителя не будет еще минут пять, – ухмыляется, – не собираюсь тратить ситуацию на ненужный тест.
– Ошибаешься, тест очень даже нужный, – кажется, я немного зануда.
– Серьёзно? – поднимает бровь, и взгляд у него получается уничижительный. – Для тебя это нужный тест? Да ты у нас несчастный человек…
– Ох, – поднимаюсь и хватаюсь за рюкзак, – раз отказываешься от помощи, то пойду, я всё решил.
– Нет, не пойдешь, – и, как в фильмах про крутых парней, он тоже встаёт. Чёрт, передо мной и есть крутой парень. Это раньше он был как я, а сейчас «не раньше»… Дик из крутых, и поэтому я, кажется, правда не пойду.
– Почему же? – закидываю рюкзак на спину.
– Потому что я так хочу, – делает шаг, и теперь он так близко, я чувствую его парфюм. Терпкий и сладкий. – Помнишь воскресенье?
Такое забудешь, пф.
– И?
– Я ведь так и не поблагодарил тебя, – поднимает руку и касается пальцами щеки, нежно и слишком, слишком интимно.
– Твой водитель передал мне сто баксов, – отворачиваюсь, избегая прикосновений. – Так что поблагодарил.
– Ну, деньги были условием, – мягко говорит Дик, словно само собой разумеющиеся вещи. Хочется ответить, что нет, я не собирался брать плату за услугу, я ведь не проститутка, пусть даже мы и не трахались, но перебивать его не хочется. – А благодарность уже иное, согласись.
– Слушай, Дик, мне не надо…
– Тс-с-с, – кладёт палец на мои губы, и во мне закипает негодование. Что он со мной как с девочкой? – Ты мне сделал так хорошо, невероятный кайф принёс, давая себя потискать вволю.
Краснею, чувствую, как краснею, и ничего не могу поделать, даже заткнуть Дика не могу.
– Такой доступный и послушный Рэндал Уорт… неправильный Рэндал Уорт. Никогда не думал, что снова буду с тобой разговаривать, ты ведь до болезненного противоречивый, до тошноты. Но, как я уже сказал, ты принёс мне невероятный кайф, и знаешь, – продолжает мелодично, упоительно спокойно, – я не планировал кончать, но и возбуждаться так сильно не планировал… Просто ты оказался выше всяких похвал, и тот твой стон…
– Блин, хватит, – убираю его палец, и негодование выливается в полной мере. – Зачем ты мне всё это расписываешь, я стараюсь не вспоминать этот инцидент.
– Хах, и ты спрашиваешь, зачем? – смеётся, и до меня доходит, что он как раз таки и расписывает, чтобы я не забыл. Только я умею задавать вопросы так, чтобы в них уже содержался ответ. – Подумай о проведённом воскресенье, подумай наконец.
– Кхм, вы еще здесь, – голос мистера Адамса так далёк, словно с другой планеты.
– Уже всё, – Дик улыбается учителю и берёт свой пустой тест, чтобы отнести его на преподавательский стол.
– Пустой? Вы издеваетесь, мистер Кайзер?
– Не мог думать, болела голова, – «мистер Кайзер» действительно издевается и идёт к двери, только прежде, чем покинуть класс, оборачивается. – Пока, Рэнди, – прижимает указательный палец к виску. – И подумай, проанализируй.
Дверь захлопывается и мистер Адамс обращается ко мне:
– Порадуете меня чистотой листа тоже, Уорт?
– Нет-нет, мистер Адамс, – беру исписанный тест. – Я всё сделал…
========== 11-ая глава ==========
«Подумай, проанализируй».
И я не думаю и не анализирую, а запираюсь в памяти и копаюсь в каждой детали. Мороз проходит по коже от того, как Дик водил по мне руками и подползал всё ближе. А как он укусил тогда меня за загривок… прижался, и те поцелуи… мелкие, быстрые, чёрт, он и целовать успевал.
Даже наставшим утром выкинуть из головы не могу, и днём тоже, мысли только о том, как он трогал меня. И толкался, и стонал, и… как Дик кончил. Чёрт побери, я видел оргазм Дика Кайзера, и более того – я стал причиной оргазма Дика Кайзера.
Только вот ничего не ощущаю по этому поводу, кроме как волнение от того, что это ёбаный Дик Кайзер. Мудак, который забил на меня и мою дружбу в средней школе, мудак, у которого появились деньги и самомнение. Будоражит, что этот мудак оказался так близок в то воскресенье…
… и как же далёк в этот четверг.
Оборачиваюсь и смотрю на него, такого чужого, запредельного… Сидит, что-то записывает, лицо спокойное, безэмоциональное, и совсем не замечает моего внимания.
«Я подумал и проанализировал», – отправляю ему, потому что хочется сломать эту тишину между нами. Хочется убедиться, что мы общаемся, и Дик не передумал.
Тянет руку вниз и достаёт телефон, читает, а лицо всё такое же безмятежное. Чёрт, он не ответит, он не сломает… а нет, набирает… или не мне?
«И? Эмоциональная оценка?»
Эмоциональная что? Оценка? Трудно, очень трудно, кажется, я погорячился, сообщая, что проанализировал. Ведь на самом деле я тупо повспоминал моменты и… Это было мерзко? Не сказал бы, что меня тошнило. Грязно? Ничуть не больше, чем вообще прикосновения людей. Странно? Уже ближе и всё же нет.
«Ты был рядом, и это хорошо».
Пытаюсь увильнуть от прямого ответа и мысленно натыкаюсь на худшие вопросы: «А почему? Почему хорошо?», «Ты как-то ненормально им дорожишь, нет?», «Не кажется, что эта дорожка далеко заведёт?», «А зачем я даю ему козыри в руки?».
– Мистер Уорт, – выдёргивает голос учителя из пучины. – Поднимаемся и зачитываем «Друга» Корсо, а то больно смотреть, как вы в облаках летаете.
– Кхм, – прокашливаюсь и аккуратно встаю, перебирая в уме стихотворения, пытаясь выискать нужное, и зачитываю:
«Друзьями остаются
Друзьями становятся
Друзья, расставшись, ими становятся вновь.
Нет у него врагов, он всех их обратил в друзей
Друг за тебя умрёт…»
Стихотворение идёт само, я лишь думаю, имею ли право говорить о дружбе, ведь, кажется, о ней ничего не знаю.
«… Некоторые хотят с тобой всегда быть РЯДОМ
Не можешь ты со мной так поступить, ведь я – твой ДРУГ…»
Некоторые строчки даются с трудом, приходится периодически проглатывать ком в горле. И всё же я заканчиваю, наконец:
«… Иногда я кричу: “Друзья – рабы!” Сумасшествие!
Растрата ЛИЧНОГО времени —
Без друзей жизнь была бы другой, но не жалкой
нужен ли кому-нибудь друг на небесах —»
– Браво! Мистер Уорт, вы еще никогда так проникновенно не читали, – учитель разрешает мне снова сесть, и я берусь за телефон с уже пришедшим ответом от Дика:
«И ты знаешь, что могу быть еще ближе, Рэнди».
Не сразу догоняю, о чём он, я ведь всё-таки про эмоциональную окраску вещал. Ну там, разговоров побольше, после школы можем погулять вместе, или на приставке сыграть, забавные видюшки посмотреть. Но понимаю, что Дик имеет в виду другое… и что-то мне это другое не видится совсем уж отвратительным.
Проклятье.
*
У Пита и Дика через перерыв начнётся бокс, я пойду на живопись, а Джефф первый раз на юриспруденцию, и всё же мы умудряемся напороться друг на друга в туалете. У меня прямо дежавю, когда я вижу, как Дик моет руки, а потом замечаю стоящего спиной, и, судя по всему, ссущего Пита.
В этот раз справить нужду мне легче (наверное, влияет мнимая «поддержка» Джеффа), и когда я подхожу к раковинам, Дик вытирает руки клочком бумажного полотенца.
– Oggi e` gia giovedi, – не сразу распознаю Диков беглый итальянский. – Sono molto stanco in attesa del previsto.
Чёрт, и что это значит? Дик не учитывает, что я всё же знаю итальянский хуже него, однако определённо лучше Пита и Джеффа, которые, наверное, даже не понимают и слово «Si`».
«Oggi e` gia giovedi»… хм, это вроде: «сегодня уже четверг»; «Sono molto stanco in attesa del previsto», – сложнее, распознаю только «stanco»… чего он притомился?
– Чего? – Пит открывает кран и с недоверием посматривает на Дика. – Я ничего не понял, что это за «камбала»?
– Говорю, мой руки тщательнее, – усмехается Дик, – и мыло возьми.
– А-а-а, так бы и сразу, – хмыкает Пит и как послушный пёс давит на дозатор.
– Quindici minuti dopo l’inizio della lezione, – даже не смотрит на меня, – prendi il permesso di servizi igienici e vieni qua. Scuoti, se realizzato.
Так, пробуем разобраться. «Quindici minuti dopo l’inizio della lezione», – уверен, это переводится: «через пятнадцать минут после начала урока».
«Prendi il permesso di servizi igienici e vieni qua».
Хм… «возьми разрешение», «di servizi» – «в туалет» да?; и далее «приходи сюда». Надеюсь, ничего не путаю.
«Scuoti, se realizzato», – что-то там и «если понял». «Scuoti» – совершенно не понимаю, что это.
«Scuoti». «Scuoti». «Scuoti». «Scuoti». «Scuoti». «Scuoti». «Scuoti».
Осмелюсь предположить, что это «кивни», да и по смыслу подходит: «кивни, если понял».
Блин, выпендрёжник и конспиратор, мог бы просто сообщение написать.
Киваю, правда не уверен, что Дик замечает, ведь он смотрит в зеркало лишь на себя любимого. Да и Пит снова возмущён:
– Что? Бля, Дик я нихера не понимаю!
– Я сказал, давай быстрее, еще покурить успеть хочется, – врёт и не моргает, ни один мускул на лице не дрогнул.
– Пф, – Пит качает головой, кажется, в усмешку над собой же и оборачивается ко мне и Джеффу: – И чего вы телитесь? Быстрее на урок, малышня.
Мы ничего не отвечаем, и Пит предсказуемо теряет к нам интерес, а еще вместе с Диком они уходят. Слышу взволнованный удаляющийся Питов голос:
– Я прям жалею, что итальянский не взял, ты прям бандит, когда на нём щебечешь. Мафия же у нас итальянская, да? Крёстный отец там, и еще кто-то был…
Когда настает тишина, оборачиваюсь к Джеффу, к застывшему Джеффу, и на лице его полное непонимание. Брови сошлись на переносице, он явно силится что-то сложить.
– Джефф? – обращаюсь беспокойно. – Ты словно на физике задачу решаешь.
– А? – опоминается. – Да знаешь, странно… Помнишь, ты называл мне дни недели? – подходит к умывальникам, будучи всё еще задумчивым, – «lunedi» – это понедельник, вторник я не помню, среду тоже, а «giovedi» – это ведь четверг, да?
Тяжело сглатываю, осознавая, к чему клонит друг.
– Да, «giovedi» – это четверг, только к чему ты это?
– Кайзер произнёс «giovedi» в первой же строчке, – хмурится. – А потом он перевёл недоноску Питу, но про четверг не было.
– Нет, ты ошибаешься, – лжец-лжец-лжец, «спасибо» Дику, что я лжец, – он не произносил «giovedi».
– Разве? – косится в мою сторону. – Я отчетливо слышал «giovedi», уж поверь, я не так много слов знаю, поэтому те, что знаю, выхватываю на лету.
– Нет, – повторяю еще раз, – там не было «giovedi», Дик перевёл всё, что сказал, верно. И не спорь со мной, – добавляю с улыбкой, – я же изучаю итальянский.
– Ну да, – Джефф также улыбается, и всё же сомнения его чреваты последствиями. Возможно, – ты изучаешь.
*
Учитель отпускает меня со скрипом. Буквально, ведь когда он выписывает мне разрешение, чтобы посетить туалет, слышу, как скрежещут его зубы, стираясь друг о друга. Старый мудак еще пожалеет об этой привычке, лет так через десять наверняка.
Спешу вернуться в тот туалет в северном крыле, а это далековато от класса живописи. Да и времени не так много, у меня разрешение на пять минут, но как факт задержусь дольше. Ведь Дик…
– Молодец, – сидит на краю раковины и усмехается. – Прибежал, хороший мальчик.
Пропускаю издевательства мимо ушей, интересует другое:
– Что это было про четверг? Что ты подразумевал, говоря, что уже четверг? И следующую фразу я понял только наполовину, первую часть. «Я притомился».
– Хах, надо больше времени уделять итальянскому, Рэнди… возможно тогда достигнешь моего уровня владения, – смеётся, не учитывая, что он пошел на итальянский с начала средней школы, а я позже. В те дни записался, когда мы переставали дружить, точнее Дик переставал. – Я говорил, что притомился, – отвечает наконец по сути. – Что уже четверг, и я притомился ждать твоей просьбы.
– Моей просьбы? – переспрашиваю, не помня ничего этакого.
– Да, просьбы встать перед тобой на колени и отсосать.
Внутренне передергиваюсь; и нет, не от отвращения, а от грубости, от тяжести слов.
– Чего молчишь? Когда просить-то будешь? – хмыкает и давит, давит… прямым взглядом подавляет.
– Друзьями становятся. Друзья, расставшись, ими становятся вновь, – не отвожу взгляда от Дика, – Некоторые хотят с тобой всегда быть рядом. Не можешь ты со мной так поступить, ведь я – твой друг.
– Что? – кажется, он опешил, и я хоть немного сгоняю спесь с него. – Что за ересь?
– Это стихи, Дик, – поправляю невозмутимо. – Нам задавали это стихотворение на прошлом занятии по литературе, просто ты не выучил его и завалил.
– И? – поднимет бровь и едва подаётся вперёд. – И что?
– И то, – складываю руки на груди. – Не буду я тебя ни о чём таком просить.
Дик не двигается, не шевелится, и ни единой эмоции не проявляется на лице. Застывает, обдумывает, прежде чем заулыбаться:
– М-м-м, вот как… вспомнил, ты рассказывал этот стих же, – закрывает глаза и удивляет, произнося: Иногда я кричу: “Друзья – рабы!” Сумасшествие, растрата личного времени… ничего такого, Рэнди. У меня есть друзья, но ты не был и никогда не будешь одним из них.
Спрыгивает и не оставляет шансов на запрос пояснения. Просто задевает меня плечом, покидая уборную, и на этом всё.
*
«У меня есть друзья, но ты не был и никогда не будешь одним из них»..
Не был? Не был? Не был… и никогда не будешь одним из них.
Я написал ему несколько сообщений. Одно – уже вернувшись на занятие по живописи, проникшись сожалением по поводу своей бестактности: «Пожалуйста, объясни, что всё это значило?» Но Дик не ответил. И хуже того, по четвергам, во второй половине дня у нас нет совместных уроков. На перерывах я также не нашел его, и в итоге, уже по дороге домой, отправил: «Дик, пожалуйста».
И ничего. Кроме тишины.
Не мучаюсь, не психую, не нервничаю и не переживаю, просто тоскливо так сильно, что страшно становится. Я очень быстро привык к вновь появившемуся Дику, появившемуся так ненадолго…
«Да ответь же! Давай обсудим», – пишу ему, перед тем как лечь спать, и еще добрый час пялюсь в потолок, ожидая телефонного оповещения. Его нет и спустя два часа, а звонить, наверное, поздно.
*
Да пошёл он в жопу, честное слово, пусть идёт в жопу. Урод.
Смотрю на него улыбающегося и стискиваю кулаки от злобы. Дик обещал не слезать с меня, а сам даже ответить не смог, хотя в последнем моем сообщение было ясно сказано, что я готов на переговоры. Возможно, готов к тому, чтобы мы сделали то снова. И Дик это уловил, но… усмехается, показывает «фак» Кенни и, когда тот злится, усмехается снова.
Что он за человек такой?
– … параграф тридцать два, – договаривает мистер Ноуфорт, не замечая кипиша в Диковой компании. – Все свободны, всем хороших выходных.
Поднимаюсь, запихиваю учебник в рюкзак и краем глаза слежу, как то же самое делает Дик. Хоть я и послал его в жопу мысленно, на деле сделать это не так уж просто.
– Может, забьёшь на итальянский? – спрашивает Джефф, когда мы покидаем кабинет. – Пойдём погуляем, давно по городу не шатались.
– Не, – отмахиваюсь, – я как раз за него взяться решил, думаю, моих знаний недостаточно.
– Недостаточно для чего? – и это слишком трудный вопрос для ответа.
Точнее, ответ есть: «недостаточно для Дика», но не говорить же, иначе Джефф, как минимум, покрутит у виска и обидно обзовёт. Хотя я этого и заслуживаю, не спорю.
Джефф болтает со мной весь перерыв, а когда звенит звонок, сматывается на велике, и я захожу обратно в школу. Плетусь в секцию иностранных языков и гадаю: «придёт ли Дик?», он ведь может не приходить, так как отлично знает итальянский.
– Поскорее, мистер Уорт, – торопит сеньора Веспуччи.
Сажусь за привычную парту и не жду чудо, когда чудо случается:
– Mi scusi, – достаточно пренебрежительно бросает Дик, заходя в класс. Таким тоном никогда не говорят «Извиняюсь», но Дику всё равно на это правило.
А еще он поступает неожиданно, когда, проходя меж рядов и не бросая на меня взгляда, совсем не замечая Рэндала Уорта, садится на место Джеффа. Снова. Снова садится позади меня, и во мне всё замирает от страха, честно, не преувеличиваю. Аж сердце ёкает и душа мечется, словно ретивая.
Боюсь даже обернуться.
– Я наконец проверила ваш тест, – сеньора Веспуччи берёт в руки папку и открывает. – Справились практически все, и всё же я назову лучших и худших, остальные увидят свои оценки в списке, после занятия.
Сначала чудится. Чудится, как оазис умирающему в пустыне, чудится где-то там, на самой периферии, в самой дальней дали. И уже только после этого ощущается… иголочки. Протыкающие лопатку, заставляющие то изнывать от желания почесать, то отодвинуться, но я не делаю ничего.
Дик касается пальцами моей спины, как в тот раз на итальянском.
Легко, непринужденно и непонятно о чём думая, он выводит узоры, и я не смею даже обернуться и потребовать объяснений. Язык прикусывается, и шея немеет, теряя одно из главных предназначений.
– … это касается вас, любящих получать «F», – улавливаю учительский голос. – Лучше же всех справился мистер Кайзер. Поднимитесь, пожалуйста.
Рука пропадает, и я перевожу дыхание, позволяя себе спасительную передышку.
– Вот именно с этого юноши вы должны брать пример, – нравоучительно поясняет всем присутствующим, которые смотрят на поднявшегося Дика. Только я не смотрю, кажется, только я, – Садитесь, мистер Кайзер.
Слышу, как он это делает, а учительница всё продолжает:
– Теперь можем приступить к сегодняшнему занятию, посвященному чтению, – убирает папку. – Мисс Роуз, вы первая.
Открываю сборник рассказов и уже слышу детский голос Перрилы Роуз:
– Il lupo aveva con se‚ la volpe; e questa era obbligata a fare cio che…
Расслабляюсь, когда чувствую его снова. Да, до этого я был напряжён при мысли, что сеньора Веспуччи всё испортила, и Дик передумает касаться меня, но вот он проводит линию вниз и неожиданно для себя, подаюсь назад. Откидываюсь на спинку стула, чтобы Дик лучше доставал.
Рука замирает и ползёт вверх, чтобы самыми кончиками пальцев дотронуться до открытого участка кожи. До не скрытой под рубашкой – шеи.
*
Неужели ему эти касания приносят удовольствие? Вот такие простые, незамысловатые касания приносят ему удовольствие? Так пусть трогает, мне не жалко…. Это ведь просто спина и шея, ну и загривок.
Если Дику нравится вот так вот целое занятие дотрагиваться – пусть, я уступаю.
– … и во вторник не забудьте словари, – напоминает сеньора Веспуччи и объявляет урок законченным.
Надеюсь, что Дик подождёт меня, чтобы поговорить, но он собирается чуть ли не быстрее всех. Еле поспеваю выскочить за ним из класса. Наших друзей нет, а этих чужих чмошников я остерегаться не собираюсь, поэтому хватаю его за рукав пиджака, осмелев после часа прикосновений:
– Дик, стой.
Выдёргивает рукав агрессивно, но даже не смотрит на меня, просто прёт как танк к лестнице и думает смыться. Серьёзно, он планирует смыться, оставив гигантскую думу насчёт себя на все выходные.
– Дик, да блин, – преграждаю ему путь, а он, задевая меня, проходит мимо. – Дик!
Терпение исчезает, чаша унижений переполнена, и я прекращаю попытки достучаться. Останавливаюсь и смотрю, как он удаляется.
– Приходи ко мне завтра! – кричу я, ни на что не надеясь, а так, убедиться последний раз, что это всё.
Два шага и он тормозит. Стоит, нагоняя напряжение, а потом оборачивается, слава богу, коридор пуст – все на радостях окончания седьмого занятия слились.
– Зовёшь в гости? – хмыкает, и – ура! – Дик видит меня.
– Да, – подхожу к нему, всё еще не веря, что сработало. – Днём, приходи.
– А что мы будем делать? – и нет сомнений про ветку, на которую он просит меня прыгнуть. Лёгкий Дик, намекающий… А мне главное не ошибиться, не перерезать провод, не отсекать сходу, хотя очень хочется пресечь.
– Ну, проведём хорошо время, – уклончиво так, и мне почему-то стыдно за мою же уступчивость.
– Проведём хорошо время? – поднимает бровь. – То есть я хорошо проведу время? Ты обещаешь, Рэнди?
Дик не оставляет мне шансов хотя бы на ничейный исход, специально. И так хочется плюнуть в довольное лицо напротив, но нельзя – вмажет.
– Да, – пусть думает, что я сжигаю мост. Пусть усмехается, пусть любит себя за находчивость и просчёты, я всё равно его сделаю. Мне главное зациклить его на себе… так же, как я зациклился на нём.
А для этого мне надо немного позволять, немного, совсем чуть-чуть. Я понял.
– Отлично, – самодовольный Дик Кайзер, – и не надо было выпендриваться, Рэнди. Я – главный.
Делает шаг, и вот его руки сжимаются на моих боках. Собирается попользоваться пустотой коридора.
– Сеньора Веспуччи может выйти, – предостерегаю наглого ублюдка.
– А может и не выйти, – усмехается, и я вздрагиваю, когда губы касаются моего виска. Горячие губы. – До завтра, Рэнди.
И Дик уходит, оставляя меня в напряжённом обдумывании его же поведения.
*
– Э-э-э-э? – тянет Джефф. – То есть как? У тебя от меня секреты?
– Да нет, – устало перекладываю телефон к другому уху. – Это потому, что обещал матери съездить с ней в магазин выбрать мне новые джинсы, а то старым скоро двести лет…
– Ох, а я думал, весело проведём субботу, уже все фильмы про Годзиллу скачал, даже самые старые, – ноет так, словно я десятый раз его обламываю.
– Ну не пропадать же фильмам, давай в воскресенье.
– Я не доживу! – возмущается, и перед глазами предстаёт обиженно-взволнованное лицо друга. – Может ты с мамой передоговоришься с завтра на воскресенье?
– Не-е, – мотаю головой. И речи быть не может о том, чтобы позвонить Дику и отсрочить «хорошее времяпровождение». – Она не в духе.
– Пф-ф-ф, ладно, тогда пока. Увидимся в воскресенье.
– Ага, пока, – сбрасываю и так и остаюсь сидящим на кровати с телефоном в руках.
Из-за Дика мне уже на лбу можно выбивать «Лжец». А ведь не вруном в детстве я мечтал стать, не вруном…
========== 12-ая глава ==========
– Рэндал, – мама заглядывает в комнату, и вид у нее какой-то беспокойный, почти напуганный. – К тебе пришли, спустись.
Она уходит, оставляя дверь приоткрытой, и я выхожу следом. Медленно спускаюсь по лестнице, и с каждой ступенькой постепенно вид открывается всё больше: вот мамины ноги, затем чужие кеды с розовыми шнурками, вот уже вижу край клетчатой рубашки посетителя и, наконец, улыбка Дика.
– Привет, Рэнди, – довольно мило приветствует и снова обращается разговором к моей матери: – Немного трудно, конечно, миссис Уорт, но главное – стараться и идти к цели. Тем более учителя нам всячески помогают.
Мама поддакивает, кажется, по инерции, а сама только и делает, что рассматривает Дика. Едва ли не восхищённо, с неподдельным любопытством не сводит взгляда с его лица. Неудивительно, ведь когда она видела его в последний раз, ему не было еще и четырнадцати.
– Пойдём, – киваю притворяющемуся вежливым засранцу и поднимаюсь обратно.
Захожу в комнату, и почти сразу дверь открывается и входит Дик.
– Миссис Виола Уорт невероятно учтива, – а Дик сама пренебрежительность. – А где отец?
– Он уехал по работе. Закрой дверь.
Дик лёгким движением захлопывает и, кажется, ждёт еще чего-то…
– Ключ? – оборачивается и хмурится так, словно верит в существование этого самого ключа.
– Комната не запирается, – пожимаю плечами и сажусь на стул возле компьютерного стола.
– М-м-м, так ты любишь рисковать, – усмехается, – ну, я не против.
Делаю вид, что не понимаю, о чём он, да и Дик теряет к этому интерес – осматривает комнату. Без должного любопытства пробегается взглядом, и по его лицу не разобрать, что думает насчёт места моего обитания. Равнодушный такой.
– Садись, – указываю на стул рядом с собой, обычно на нем сидит Джефф, когда мы играем.
– Только не говори, что мы будем играть… – Дик садится и с недоверием поглядывает на компьютер, который я включаю.
– Будем, ты когда-нибудь это делал? Есть предпочтения? – спрашиваю, не надеясь на положительный ответ.
– Бля, Рэнди, – и Дик собирается подняться, отодвигает стул и вот уже привстаёт… кладу руку ему на бедро и сжимаю. Стараюсь сделать всё так же, как делал он тогда, перед посещением директора.
– Останься, я обещал, что ты хорошо проведёшь время, – голос отчего-то звучит шёпотом, но, пожалуй, это и лучше.
А Дик не двигается, смотрит то мне в глаза, то на мою руку, и, в конце концов, усмехается:
– Ты хоть понимаешь, насколько это многообещающе?
– Вполне, – и поворачиваюсь к монитору, убираю, наконец, руку с его бедра, чтобы отодвинуть клавиатуру. – Тебе нравится убивать? Нравится, я знаю, в общем, тут просто надо всех мочить. Если же тебя убьют, не расстраивайся, оживёшь.
– Это онлайн игра? – фыркает. – Ну и задрот же ты.
И дальше всё как-то проще и легче, Дик даже немного втягивается, и получается у него не так плохо, как я ожидал. А еще везёт ему невероятно, и наловчается он быстрее, чем когда-то учился я. Везучий всё-таки, до омерзения везучий Дик Кайзер.
– Вам принести чего-нибудь перекусить? – мама открывает дверь, а Дик даже не оборачивается, он полностью в игре.
– Дик, будешь чего?
– А? Нет, – отмахивается и расстреливает игрока, выглянувшего из-за угла, почти в упор. Меня бы тут убили.
– Нет, мам, – мотаю головой, и она уходит. – Ты прям локацию зачищаешь, – делаю комплимент, и мне хочется убиться, когда вижу надпись, сообщающую, что Дик лидирующий игрок.
Джефф бы повесился.
Забавно выходит после этой надписи, когда Дик просто отодвигается, и его почти сразу же убивают.
– Я поиграл, достаточно? – зачем-то спрашивает, пока я организую выход. – Что дальше по плану?
Не успеваю ответить, потому что ему звонят. Дик вытаскивает телефон и поднимается, отвечая на звонок.
– Нет, нет, – говорит кому-то на том конце, – не могу, нет, я… – чувствую, как смотрит на меня, прежде чем отвернуться, – я у девчонки.
Э?! Сверлю его гневным взглядом, а он делает вид, что не замечает, хотя смотрит в окно и улыбается. Ну не птичкам же улыбается.
– Не, – смеётся, – пока еще ломается. Да, у нее дома.
Чертыхаюсь от очередного подтверждения его ублюдочности… словно до этого было мало. Как он смеет вообще?..
– М, да, – кивает, – ага, да…
Глупо как-то ждать, пока он наговорится, поэтому я захожу в свою игру, в ту самую, которую проходил с Джеффом в прошлые выходные. Застрял на уровне с тропиками и никак не могу найти пещеру…
– Темно, ты хоть что-нибудь разбираешь? – Дик внезапно со мной говорящий – уже слишком неожиданен, и я даже вздрагиваю, когда он садится рядом. – Или бежишь наугад?
– Это просто листья… слушай, – перепрыгиваю через поваленное дерево, – а зачем ты сказал, что находишься у девчонки?
– Зачем? – насмешка, и сейчас будет плохое, чувствую. – Затем, что я говорю правду…
– Э? Что ты… – пытаюсь вставить, но Дик еще не закончил мысль:
– … Это правильный Дик Кайзер. Как правильный Рэндал Уорт, только Дик Кайзер.
Воистину, он знает, как меня заткнуть. Я не могу придумать, как его заткнуть, а вот он знает, черти гнетущие.
Едва не падаю в яму, заваленную листьями, и, отскочив в последнюю секунду, попадаю в ловушку. «Game over», бляди.
Дик фыркает, наверняка раздумывая над тем, какой я криворукий, и мне становится стыдно. Гневно стыдно, это почти обидно, только более жгуче.
– Перестань, – вырывается помимо воли. – Это сложный уровень, его тяжело пройти. Ловушки всё время меняются местами, и запомнить что-либо нереально.
– Перестань? – кажется, он слышал только это, по крайней мере цепляется за пустяковое. – Ты говоришь мне перестать? Я даже еще ничего не делаю, спокойнее, Рэнди, – и снова фыркает.
– Ты фыркаешь, – раздражительность пенится как пиво в бочке, хотя это не свойственно мне, совершенно не свойственно, – фырканье выводит.
– Да? А быть может, тебе просто неудобно играть в моем присутствии, а?
В мозгу проводится идиотская параллель с туалетом, когда я не смог поссать при нем… но Дик же не проводит эту же параллель, верно? Кошусь в его сторону и снова перевожу внимание в игру… приходится с самого начала уровня бегать.
– Почему неудобно? – теперь уже фыркаю я, и в глазах рябит от листьев… и правда темно. – Мне же не нужно вытаскивать член, – и сразу прикусываю себе язык, я идиот неосторожный, чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт. Почему я говорю всё, что в голову приходит.
Дик ожидаемо заливается смехом, и тут уж, кроме как на себя, мне не на кого злится. Да, ляпнул, да, снова дал повод, да…
– Эй, поверни налево, а то эти лианы тебя удушат, – не сразу понимаю, что он даёт подсказку по игре. Дик подсказывает по игре, мир переворачивается.
– Откуда ты знаешь? Ты что, читер?
– Кто? – спрашивает так искренне, что вопрос о читерстве автоматически становится смешным и нелепым. Ага, читер Дик Кайзер, играющий ночами и посещающий игровые тусовки, исключительно игровые. «Ну, не тупи, Рэнди».
– Просто ты слишком хорошо управляешься для новичка, – кажется, кнопка «W» заедает.
