Текст книги "Летопись Линеи: Чему быть, того не миновать (СИ)"

Автор книги: Vaishnavaastra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

– Слышите? – едва проснувшись, сразу поинтересовался Зотик, точно это он был первым, кто услышал звук и разбудил остальных.

– Стук определенно исходит… – начал Леон, но не договорив припал к земле ухом. Его примеру последовали друзья.

– Ядрена вошь! – громко воскликнул Зотик и тут же сам заткнул себе рот.

– Знаешь, Зотик, я уже начинаю опасаться помогать тебе, – улыбнулся Готфрид. – Так не ровен час ты позовешь за грибами, а там того и гляди, на грибного дракона наткнемся или еще какое лихо.

– Леший… – прошептал Зотик.

– Сам ты леший, – добродушно фыркнул Готфрид.

Леон запалил факела и раздал друзьям.

– Посвятите-ка мне. Хочу понять, откуда именно идет звук, – Леон начал гулять меж деревьев, периодически то приседая и прислушиваясь, то прикасаясь ладонями к земле.

Зотик и Готфрид шли следом, освещая все вокруг. Сколько бы друзья ни гуляли по лесу, никак не могли определить точное местоположение источника шума. Стук шел определенно из-под земли. Внезапно и совершенно беззвучно земля ушла из-под ног Леона, и он провалился в темноту успев лишь ойкнуть. Зотик не успел и этого, выронив факел и размашисто махая руками, он рухнул следом, поминая лесное лихо последними словами уже после падения. Готфрид отскочил в сторону и обхватил ствол ближайшего дерева руками. Когда он убедился, что никто не вырывает у него землю из-под ног, то осторожно отпустил дерево и подобрал факел Леона рядом с ямой, попутно затоптав загоревшуюся траву. Затем Готфрид осторожно лег на живот и подполз ближе к яме, куда провалились его друзья. Рыцарь вытянул руку с факелом, но не увидел ничего кроме связки корней и травы, торчащей из земли вокруг зияющей дыры.

– Леон, Зотик – вы целы?

Беатриче порхнула в яму, очевидно желая проведать упавших.

– Не знаю все ли кости у меня целы после того как Зотик рухнул на меня, но в целом да, мы живы, – отозвался глухой, словно звучащий из колодца, голос.

– Я вот точно пострадал, мне волосы факелом подпалило! – возмущался Зотик, на которого рухнул факел, вылетевший из рук при падении.

– Сейчас я вас вытащу, обождите там! В гробы лешего не спешите забираться. – Готфрид начал отползать назад, подальше от ямы, как никогда он ощущал ответственность, ведь провались и он, кто тогда вытащит друзей?

– Готфрид, рекомендую тебе спуститься к нам и посмотреть на то, что мы нашли. По веревке разумеется, а то, кто знает, есть ли отсюда выход. – отозвался Леон.

Готфрид оставил факел рядом с угасающим костром, заодно добавив в него порядочно дров, иначе тот вот-вот потухнет и лошади останутся беззащитны перед волками. Затем рыцарь достал из седельной сумки веревку. Тут из дыры вылетела Беатриче и показала Готфриду жест, – большой палец вверх на обоих ручках.

«Стало быть, целы», – подумал Готфрид.

– Ты моя умница, – похвалил рыцарь эйдоса, и девчушка заняла свое излюбленное место, на левом плече юноши.

Крепко обвязав веревку вокруг древесного ствола, рыцарь бросил другой конец в яму, после чего спустился к друзьями. Ощущение при спуске было слово спускаешься в глубокую нору, – травы и корни так и норовили пощекотать лицо. Из ямы веяло холодом и сыростью, она вполне могла оказаться логовом какой-нибудь мерзкой твари, например, сырохлюпа, – эти крупные ящеры любили обустраивать логова в сырой земле, в близи озер. Спуск был не быстрым, яма выдалась знатная. Леон и Зотик не переломали руки и ноги лишь благодаря обилию переплетающихся корней, замедлявших падение. За шиворот сыпалась земля, а жесткие корни точно пальцы задир, тыкали то в лицо, то в бока. Беатриче попыталась ухватить один из корешков, чтобы оттянуть его от лица рыцаря, но ее руки прошли сквозь него, – она слово забыла, что не имеет воздействия на окружающий мир. Эйдос с досадой пожал плечами и сопровождал рыцаря, помогая хотя бы тем, что слегка освещал своим внутренним, тусклым светом земляные стены вокруг. Вскоре мысли о норе зверя развеялись как дым от костра, оставшегося снаружи. В свете факела Зотика в помещении ясно угадывалась рудничная крепь, – сооружения, возводимые в подземных выработках для предотвращения обрушений. Что ж, похоже кто-то схалтурил или ошибся в расчетах, поскольку обрушение состоялось. Холодная пасть ямы окончилась и достигнув ее дна, Готфрид ощутил колющий холодок каменных плит даже сквозь подошву сапог. Собственно, некоторые стены тоже были выложены камнем, однако по большей части коридор и комната, представшая перед ним, была укреплена подпорками. Многочисленные корни мрачно свисали с потолка как грязные волосы наспех закопанных трупов.

– Затмение наступи… что это за тэрранские угодья? Не то склеп, не то шахта! – воскликнул Готфрид.

– Даже не знаю, тэрране не строят свои города так близко к поверхности, хотя… это мог быть давно заброшенный выход на поверхность, увы я не силен в их зодчестве.

– Дай-ка, – Готфрид взял факел из рук Зотика и тот только был рад отдать злосчастный факел, спаливший рыжему великану брови. Готфрид прошел чуть вперед, освещая выход в коридор.

– Слышите, да? Стук! – зловеще прошептал Зотик, хотя никого кроме них вокруг и не было. И он был прав, тут под землей, стук слышался куда отчетливей. Методичное «бум-бум-бум», как если бы кто-то бил в огромный, каменный барабан или стену.

Леон приложил ладонь к стене и почувствовал вибрацию, – каждый удар отзывался ею. Впрочем, эта же вибрация чувствовалась и под ногами. Тут к друзьям обернулся Готфрид и молча указал на каменную статую воина-тэрранца. Однако слова Готфрида поведали больше, чем статуя:

– Там дальше по коридору ниши с саркофагами, похоже это какой-то склеп или курган… тэрранский курган.

– Пирамидалл, – с толикой удивление и восхищения выдохнул Леон, как самый начитанный.

– Это что? – поинтересовался Готфрид.

– Тэрранские захоронения, как ты и сказал. Они называются пирамидалл, полагаю название связано с формой захоронения. Пирамидалл имеет форму пирамиды, обращенной конусом в землю, а основанием вверх, ближе к поверхности. Такая форма обусловлена смыслом, а смысл этот заключается в том, кого и как хоронили в пирамидаллах – верховных архитекторов. Пирамидалл рассчитан на самого архитектора, членов его семьи, свиту и даже големулов, что им служили при жизни. Конус пирамиды предназначается для самых низших в роду, а верхние ярусы, для более знатных членов, оттого каждый последующий просторнее предыдущего.

– Значится мы угодили прямиком в лапы призраков и мертвяков! – ужаснулся Зотик и безотчетно пощупал под шеей, где должен был быть оберег, но его не было. – Оберег от нечистой силы пропал! Ну все, на этот раз это уже не розыгрыш!

– Тише, не шуми! Ты так орешь, что будь я мертвяком, то точно бы из гроба встал по шее тебе дать. – отчитал Готфрид друга. – Оберег твой стало быть при падении зацепился об коренья, да на них и остался, их там тьма тьмущая.

– А ты его видел, когда спускался? – с надеждой спросил Зотик, поспешно осматривая место падения не оставляя надежду найти там свой оберег.

– Да какой там! Я же в темноте спускался, не в зубах же мне факел держать, верно? Беатриче конечно сияет, но света от нее… – девушка подлетела к носу Готфрида и вперила кулаки в бока, явно выражая свое недовольное несогласие. Леон, ты у нас голова, разбираешься в этом пирамидалле, как из него выбраться?

– Простите меня, я знаю о пирамидаллах только то, что рассказал вам.

– Ясно, вот же графоманы какие, самого важного и не написали. Ладно, тут умником быть не нужно, чтобы понять, что там нужно искать путь наверх, а не вниз.

– Мы должны выяснить, что это за стук. Готфрид?

Поскольку черный рыцарь держал в руке факел, именно он и отравился первым, с Корвусом наготове. Следом за ним, изящно разрезая воздух, следовала Розалинда в крепкой хватке Леона. Зотик в этот раз был без оружия, но великан не растерялся, прихватив с пола кусок деревянной балки, отвалившейся от опорного крепления. Последующие несколько коридоров не могли похвастаться чем-то кроме пыли, паутины и кореньев, цепляющихся за волосы юношей, словно иссушенные пальцы мертвецов, тянущиеся к живым из земли. В одной из стен был пролом и лишь приближаясь к ней, стало очевидно, что за стеной кто-то есть. Оставив факел в нише, чтобы не привлечь светом ненужное внимание, юноши в темноте подкрались к пролому и осторожно заглянули в него. Сказать, что увиденное не поразило, значит не сказать ничего – перед друзьями открылся огромный зал, где кишмя кишели атабы и… тэрране, а также их помощники големулы. Судя по происходящему, тэрране были порабощены атабами и под строгим надзором своих тюремщиков производили раскопки обвалившихся секций и строительство новых тоннелей. Вероятно, когда-то это и был близкий к поверхности тэрранский курган, или как пояснил Леон, пирамидалл. Однако теперь атабы в нем усиленно вели работы, расширяя его и что-то подсказывало друзьям, что уж явно не для заполнения его новыми саркофагами почивших членов семьи верховных архитекторов. Одно из устройств, очевидно тэрранское, методично долбило чем-то сродни тарана стену. Другое, напоминающее огромный кол, высеченный ясное дело из целого ствола дерева и обитый сталью, вращаясь вкручивалось в земную твердь, образуя там нишу. Источник загадочного шума был найден.

Тэрране или как их называли в простонародье других рас – «механисты». Третья раса, предвосхищающая появление людей. За создание тэрран ответственна Богиня Маразедан. Крепко слаженные, «широкие» как два крупных человека, стоящих в шеренгу, с одновременно крупными и толстыми ногами и мощными, четырехпалыми руками. У тэрран выдающийся живот и практически отсутствует шея, голова не покоится на плечах, как у прочих рас, а как будто формируется на горе жировых складок и выдается вперед на уровне массивных плеч. Фиолетовую кожу тэрран, у мужских особей в области спины покрывает жесткая и короткая, иглоподобная шерсть. Это единственная растительность на теле у данной расы, на голове тэрран не бывает ни волос, ни бровей, а лица имеют скорее квадратную форму и остроконечные, маленькие уши. Имея рост в два метра и широкие тела, тэрране напоминают страдающих от излишнего веса здоровяков, однако это не так. На деле же они являются причудливым сплавом из горы крепких мышц, а на их полноту намекает разве что большой живот и подобие шеи из складок. Представители различных рас могут спорить о чем угодно, но в одном мнении едины всегда – тэрране, самая непривлекательная из существующих рас. Этот народ прослыл подземными жителями: угрюмыми, неотесанными, грубыми, слабо разбирающимися в красоте и без чувства юмора. Считалось, что у тэрранок даже нет такой одежды как «платье», а их женщина предпочитает кайло и молот прялке и это повергало тех же сильвийцев в культурный шок. То, что платье не особо сочетается с шахтерскими работами и созданием сложных механизмов, равно как и телосложением тэрран, альвов слабо волновало, ибо последние упрямо считали, что красота должна быть во всем. Что и говорить, стремление сильвийцев с художественному совершенствованию окружающего мира было непреодолимым, они украшали даже естественные пещеры. Свою неказистость в данном вопросе тэрране с лихвой компенсировали изобретательностью. Сей народ имел врожденную тягу к механике и создавал множество причудливых механизмов, порой даже бессмысленных, но удивительных и загадочных. Конкуренцию на поприще изобретений тэрранам составляли шэбы, они постоянно соревновались, желая превзойти друг друга и доказать всему миру, что именно их изобретения самые сложные и полезные. Тэрране удивляли мир чудесами механики, в то время как шэбы, чудесами химии. К счастью для других рас, в этой гонке пытливого и изобретательного ума, полем битвы стал быт наземных рас. Ведь где как не на земле могли встретиться шэбы и тэрране, учитывая то, что родной вотчиной первых были морские глубины, а вторых – недра земли. Именно тэрране придумали множество осадных орудий, подъемные лифты, пороховые бомбы и прочее, на долгие годы вперед став движущей силой в сфере механики, металлургии и обработке камня. Шэбы также изобрели не мало прикладных и незаменимых в быту вещей, например, стекло. Похоже эта гонка не остановится никогда. Одни считали, что всем прочим это только на руку, других же это пугало. Ведь как знать, какие смертоносные игрушки изобретут как первые, так и вторые? Наивно полагать, что все свои изобретения они выставляют напоказ. Как и шэбы, тэрране делились на староверов, предпочитающих многотонную толщу гранита над головой вместо голубого неба и «наземников» – общее слово у этих двух рас, обозначающее тех, кто живет исключительно на поверхности. В картографии и изображении мира Линеи, для обозначения королевств этих рас выделялись лишь две скромные надписи, без указания конкретных границ. Никто толком не знал, как далеко простираются границы их владений, как собственно никто на них и не претендовал. Под водой кроме шэбов никто жить не мог, а под землей, попросту не хотел. Если некто хотел кратко описать тэрранца, то говорил так – «народ с характером таким же тяжелым, как булава».

Подобно сильвийцам и цинийцам, шэбы и тэрране недолюбливали друг друга. Еще тэрране в силу строения своего тела и веса, не умели плавать. Некоторые историки полагали, что именно это послужило причиной тому, что Монолиты создавая шэбов, выбрали водную стихию – наперекор творениям Маразедан. Столицей тэрранцев считался подземный, механический град из железа, именуемый на общем языке Тэррой, что в переводе с альвийского означало, – земля. Сами же тэрране, будучи народом приземленным во всех смыслах, называли свою столицу куда скромнее – Подгорье.

Что до големулов, то они относились к мета-расе, созданной тэрранами себе в помощь, для тяжелой и монотонной работы, особо не требующей интеллекта. Големулы были коренастыми крепышами, разве что низкого роста, как шебы или человеческие карлики, не выше метра. Внешним обликом и строением тела они походили на людей. Зачастую их можно было видеть ругающимися и дерущимися друг с другом, с грязными волосами и спутанными бородами. Они выступали своего рода прислугой для тэрран, сродни горгульям магов. В основном големулы копали тоннели, добывали металлы или стояли на страже, однако всегда подчиняясь местному тэрранскому начальнику, следящему за своими подчиненными чернорабочими.

– Сто поганок тебе в глотку, Роже, а ведь ты был прав, когда сказал, что атабы как сквозь землю провалились, – признался Готфрид, глядя на масштабные подземные работы. – Осторожнее, девочка, тебя могут заметить. – предостерег рыцарь Беатриче, нависшую у него над плечом.

– Теперь ясно куда подевался Табат с приграничных земель. Вероятно, где-то возле их лагеря есть или был спуск в пирамидалл, может быть этот же или даже другой, но они определенно соединены между собой. – рассудил Леон.

– Вопрос в том, был ли проложен между курганами путь ранее или же, его только сейчас прорыли атабы? Если так, то за прошедшие месяцы они неплохо продвинулись и как в случае с той мышью в погребе, наверняка их работу слышно только ночью. – высказался Готфрид.

– Вероятно курганы сообщались меж собой, староверы крайне болезненно воспринимают поверхность и всегда ведут строительство под землей.

– Прокопали, не прокопали – эти козлотрахи уже пересекли границу княжества! Да что там границу, они уже так далеко забрались. – возмутился Зотик.

– И то верно. Хитро для кочующих варваров. – восхитился Готфрид.

– Хитро это слабо сказано, наверняка за ними кто-то стоит…. Смотрите! Кабаны как тот, что мы сразили! – Леон обратил внимание друзей на упряжку из четырех крупных кабанов, тянущих на себе вагонетку с камнями.

Необычайно крупные вепри покорно следовали приказам атаба, волоча за собой воз. На них были те же обвязки и ремни, что и на убитом Леоном. Версия рыцарей подтвердилась. Убитый ими кабан каким-то образом сбежал от атабов, а значит где-то есть или по крайней мере был выход на поверхность. Тут Леона привлек едва различимый шум в комнате где рыцари оказались изначально. Звук этот сулил крайне неприятные ощущения, отдавшиеся в сердце эхом беспокойства, граничащего со страхом. Это был звук падающей веревки. Леон похлопал по плечу товарищей и жестом призвал вернуться.

– Обрезана, – констатировал Леон, осмотрев веревку.

– Вот вам и нечистая сила за работой! – с досадой добавил Зотик.

Тут из дыры в потолке посыпалась земля и послышалось стремительное шуршание, а в следующий миг на плечи Зотика обрушилось нечто черное и он едва нашел в себе силы, чтобы не закричать от ужаса, в панике размахивая руками и пытаясь стряхнуть с себя неведомое существо.

– Но-но, с руками то полегче, – тихо и спокойно ответил знакомый женский голос и с плеч Зотика на холодный камень спрыгнула Черная Лиса. Альвийка тряхнула головой, скидывая с волос кусочки земли и листьев. На ней была все та же одежда из черной кожи, что и при первой встрече.

Девушка посмотрела на Готфрида и его спутницу. Почувствовав себя неловко, Готфрид призадумался и Беатриче поменяла окрас – пепельного цвета фигурка стала нежно-розовой, а бирюзовые бусинки-глаза, обратились точечками изумрудного цвета.

– Барышня, а вы часом не знаете выход из сей каменной утробы? – как ни в чем ни бывало, улыбаясь во весь рот, поинтересовался Готфрид.

– Энто еще кто? Сажная альвийка, откуда? – опешил Зотик.

– Пепельная уж тогда, не сажная, – поправил Готфрид.

– Цинийка, – добавил Леон самый вежливый и правильный вариант.

– Оттуда же откуда и вы, вестимо… и да, вы морты уже в печенках у меня сидите со своей манией называть нас темными. Блондинчик молодец, как всегда галантен. Неужели так тяжело запомнить одно слово – цинийцы или на худой конец просто альвы?

– Сказала альвийка, употребив слово «морт», – не упустив шанса, вклинился Готфрид.

Девушка пропустила замечание Готфрида мимо ушей. Леон убрал меч.

– Не знала бы где выход – не сунулась бы по собственной воле в это промозглое место, итак уже набрала порядком земли за шиворот и в волосы. Теперь мы слега поменялись ролями, – вы мои заложники. Если не хотите быть убитыми атабами, а ими здесь наводнен весь пирамидалл, придется выполнить мои требования.

«Она знает где мы! Знает о пирамидаллах!» – удивился Леон.

– Озвучьте же их, раз уж мы стали вашими заложниками, – попросил Готфрид девушку. Оба вели себя так, словно ничего не произошло в тот дождливый день, когда черный рыцарь почувствовал неудержимую тягу к этой разбойнице и встретил своего личного эйдоса. Леон покачал головой и тихо зачитал строки стихов:

Что этот мир? – Увы, пристанище шутов,

Подмостки, где дают одну и ту же пьесу,

И здесь ничто тебе так не прибавит весу

Как знание ролей, – тогда и жди цветов…

– Чо происходит-то? Ах ты ж зараза! Энто же ваша пленница, та беглянка-лучница! – вдруг понял Зотик, разглядев в пещерном полумраке девушку, которую он уже видел, когда ее вели по деревне под дождем вместе с остальными пленниками.

Альвийка взглянула на эквиларов, явно не понимая о какой лучнице речь, но влезать в разговор не стала. Вместо этого, не дав сказать Зотику дальше ни слова, она быстро объяснила суть своего дела деланно деловым тоном:

– Господа рыцари и не только, у меня на руках побывал план этого пирамидалла. Я знаю, как отсюда выбраться, но сначала мне нужно кое-что прихватить, сувенир на память. К сожалению не везде моя сноровка и умение держаться в тени уместны. Кое-где нужны отважные рыцари, способные защитить беззащитную даму.

– Энто ты то беззащитная? – возмутился Зотик, смерив возмущенных взглядом стилеты на поясе.

– Ну не они же! – фыркнула альвийка, мотнув головой в сторону Готфрида и Леона.

– Расклад таков – мы охраняем тебя, ты грабишь гробницу и в знак благодарности, выводишь нас? – резюмировал Леон.

– Пожалуй, наконец я должна открыто признать свою неправоту. Вы не типичные рыцаренки, у вас помимо меча на поясе и в голове кой чего да имеется. – улыбнулась Лиса.

– Я тебе не доверяю, Лиса, а грабить могилы дело недостойного любого, тем более рыцаря. Раз выход есть, что помешает нам самим его найти? – противился Леон.

– Дай-ка подумать, – альвийка обхватила подбородок пальцами, изображая задумчивость. – Пожалуй сотня атабов и их ручные зверушки, а также полное незнание куда идти. Минутка истории, в пирамидаллах никогда не строили выходов на поверхность.

– Тогда как мы выберемся? – поинтересовался Зотик.

– Я проведу, – ответила девушка, дав понять, что своих тайн раскрывать не собирается.

«То ли сумасшедшая, то ли бесстрашная? Ведь мы сейчас в одной упряжке, наверх ей уже не вернуться», – изумился Леон.

– Грабить могилы вас никто и не заставляет, ваше дело простое – даму защищать. Хотя если вы захотите прихватить тут себе сувенирчиков, – мой рот на замке. – альвийка хитро подмигнула. – Избавьтесь от факела и за мной, живо! – cкомандовала девушка и быстрыми шагами отправилась вглубь мрачного коридора, где ее и без того темный силуэт и вовсе растворился во мраке как чернильная капля в ночном небе.

– У нас нет выбора, – пожав плечами, заметил Готфрид и отправился следом за девушкой. Факел он сунул в комья земли, обильными горками, возвышающимися под дырой в потолке.

«Легко тебе говорить, Готфрид, ты пойдешь за ней куда угодно», – ответил про себя Леон, стискивая от досады кулаки. Потакать разбойнице, обворовывающей мертвых ну никак не входило в планы рыцаря-романтика.

Леон и Зотик последовали за другом. Группа снова миновала разлом в стене, альвийка проходя мимо с изящностью кошки пригнулась, дабы лишний раз не светиться. Глаза постепенно привыкали к темноте, к тому же группу вела цинийка, а этот народ прекрасно видел в темноте. Леон насчитал не меньше шести поворотов, прежде чем Лиса не шикнула на рыцарей, призывая остановиться.

– Подними ее, – произнесла альвийка, слегка пнув носком сапога решетку в полу.

Стоящий рядом Готфрид присел и нащупал решетку. Бордюры у каменных стен и под потолком украшали люминесцентные руны, они источали бледный свет, которого хватало, чтобы хотя бы различать контуры помещения и все, что в нем находилось. Помещение под решеткой представляло из себя узкое как глотка сырохлюпа, подобие коридора, где передвижение возможно лишь согнувшись или ползком. В нишах по левую и правую руку располагались скелеты големулов-воинов. Руки сложены у пояса, на рукояти меча, лежащего меж ног. Похоронены они были прямо в доспехах и при оружии, но не имели личного саркофага, ибо были всего лишь големулами, даже не свитой и уж тем более не вельможами. Однако тот факт, что они были похоронены на высшем ярусе пирамидалла говорил о том, что эти големулы хорошо послужили своему хозяину и удостоились чести попасть сюда. Пол был вымощен рунами и их призрачный, холодный свет струился прямо в лицо. Лиса ловко нырнула в эту нишу и в полу сидячем положении двинулась вперед.

– Кто последним залезать будет, на место решетку поставьте, – через плечо бросила она.

– Лезть к мертвецам?! – прошипел возмущенный до глубины души Зотик и его руки вновь безотчетно потянулись к прежнему месту оберега.

– Ты бы к живым големулам хотел лезть? Не суетись, Зотик, все будет хорошо, мы же вместе, а вместе – мы непобедимы. – улыбнулся Готфрид и нырнул следом за Лисой.

Леон тяжело вздохнул и полез следом, Зотику снова ничего не оставалось как последовать за друзьями.

– Зачем строить такие низкие и узкие коридоры? – возмутился Зотик, чья комплекция заставила его ползти на четвереньках, обтирая плечами все стены.

– Тут же големулы похоронены, Зотик, ты видел какого они роста? Просторные залы с высокими потолками полагаются только тэрранам.

– Заткнитесь вы, пока нас не услышали! Словоохотливые как девчонки, честное слово. – прошипела Лиса.

Расхитительница гробниц и ее личная свита из двух рыцарей и старосты Луковок, молча продвигалась по угрюмому, каменному лабиринту тэрранского пирамидалла. Полусогнувшись, а кое-кто и на четвереньках, среди мертвецов, от которых разило ярким как блеск стилета в свете луны, пряным запахом. Похоже на то, что высший ярус выдался тем еще лабиринтом, куда более разветвленным и запутанным. Однако альвийка двигалась уверенно, как если бы уже десятки раз проделывала этот путь. Когда лазутчики продвигались под очередным огромным залом, юные рыцари обратили внимание на причудливые паровые механизмы тэрран, предназначенные для бурения. Управляемые тэрранами, механические машины, похожие на жутких монстров, с бурами вместо рук, попыхивая трубами, с лязгом и грохотом неуклюже вышагивали над головой рыцарей. Юноши видели их только на картинках и воображали по обрывкам рассказов. Под шагами этих машин содрогалась земля и было не по себе, когда они проходили прямо над лазутчиками. С решеток осыпалась пыль и казалось, что они сломаются под весом таких махин. Сверху был ярус с залами, заставленными саркофагами, где покоились члены семьи архитектора, каждый в своем личном зале. Сквозь периодически встречающиеся решетки над головой, рыцари видели отряды атабов, патрулирующих коридоры и залы – безмолвные и хмурые, точно это были не существа из плоти и крови, а ожившие статуи. У переживших резню на опушке Леона и Готфрида, при их виде кровь стыла в жилах. Леон ощутил, как у него слегка трясутся руки, а на лбу трескучей болью отозвалась недавняя рана. Готфрид негодовал, глядя на порабощенных тэрран, с их массивными телами и мощными руками, они бы могли дать достойный отпор атабам, могли бы… если бы не их неуклюжесть и медлительность.

После очередного поворота, Лиса прислушалась, а затем не без помощи рыцарей, подняла толстую, массивную решетку. Все выбрались в затхлое помещение с очередными покрытыми толстенным слоем пыли саркофагами и статуями тэрран. В этой секции не было никаких подпорок и следов раскопок, похоже эта часть пирамидалла не интересовала атабов.

– Это место охраняется хуже прочих, можно даже сказать почти не охраняется. Здесь коротышки не копают и как раз в этой части хранится то, что мне нужно. Атабов здесь мало, небольшие патрули по одному-двое, но увы, обходных путей нет. Вернее, есть, но вдыхать ядовитые испарения я не намерена и что-то подсказывает мне, что вы тоже. Поэтому здесь я, пожалуй, уступлю свое право дамы идти первой – прошу. – альвийка указала направление.

– Какая-то шельма альвийская, еще и головорез как пить дать, указывает нам, трем здоровым лбам, что делать – срамота-то какая! – сокрушался Зотик.

– Согласна, это не то, чем я бы хвалилась на вашем месте. Еще я слышала, что тэрране обычно отрубают ноги тем, кто мародерствует в их курганах. – усмехнулась девушка.

– Почему не руки? – удивился Зотик, привычный к тому, что ворам отнимали руку.

– Обычай у них такой есть: отрубить ноги вору и в яму к камеротам сбросить. У тварей этих когтища будь здоров, землю перемалывают точно рыба плавниками воду, слепые, зато какое обоняние и осязание. Короче, ползают эти твари за тобой, а ты от них, без ног, а тэрране ставки делают, вот и потеха.

– Дикарство какое-то, а ведь я всегда говорил, что нельзя доверять тем, кто скрывается под землей, верно же говорю, а?

Рыцари обнажили мечи и двинулись по мрачным коридорам и залам, коим не было конца и края. Готфрид посетовал на то, что пирамидалл строится основанием к поверхности. Было бы иначе, рыцари бы находились сейчас в самой маленькой секции пирамидалла и быть может даже выбрались оттуда без посторонней помощи. Альвийка шла сзади, но уже не как пленница до этого, а как ведущая. Вскоре послышались низкие, грубые голоса – где-то неподалеку в соседнем коридоре вели разговор двое атабов. Стражники с багряной кожей сидели прямо на полу, вокруг небольшого костра разведенного посреди зала и о чем-то переговаривались. Леон вышел вперед. Рыцарь мог воспользоваться преимуществом внезапной атаки и обрушиться на врага, успев если не убить, то хотя бы ранить одного из противников, но он не стал так делать. Вместо этого Леон громко произнес:

– Доставайте оружие! Я не бью в спину и безоружным.

Лиса недоуменно посмотрела на Готфрида. В ее бирюзовых глаз застыл красноречивый вопрос, не требующий слов – нормальный ли Леон?

– Прошу любить и жаловать, мой друг Леон – честен до абсурда! В этом весь наш лев! – ответил Готфрид и встал рядом с другом, взяв Корвус на изготовку. Нервишки пошаливали, Готфрид очень надеялся на то, что ему не придется сойтись в битве с атабами в ближайшем будущем, а лучше вообще никогда.

Рядом встал Зотик и виновато огляделся, в поисках оружия – балку он выбросил прежде чем лезть в узкий лаз.

– Прости, для дела надо, я потом верну! – пообещал суеверный Зотик и ухватился руками за каменную булаву в руках небольшой статуи тэрранца, воссозданной в размерах один к одному. Булава не поддалась. Мускулы Зотика напряглись под одеждой, и рыжий великан поднял всю статую целиком.

«Ну не стоять же с пустыми руками, верно?», – рассудил про себя Зотик, понимая, что выглядит глупо, но лучше кусок камня в руках, чем кулаки против железа.

Альвийка, ясное дело стояла за спинами эквиларов, поглаживая пальцами рукояти стилетов на бедрах. К счастью для рыцарей, среди тех двух атабов, что встретились им на пути, не было вооруженных двуручными мечами. Оно и понятно, в коридорах таким особо не помашешь. Один атаб схватил с земли кистень, второй обитую металлом, дубину. На рыцарях сейчас не было ни верных доспехов, ни щитов, а потому атаковать они не спешили. Гуго отвесил бы им подзатыльник за то, что рыцари позволили себе оказаться в бою не укрепив грань между жизнью и смертью, грань в виде доспехов. Белый рыцарь двинулся влево, удерживая атабов на поводке своего взгляда. Черный рыцарь двинул в правую сторону, оставив Зотика и девушку в центре. Как оказалось, принципы были не только у Леона, но и у Атабов. Один из них запросто мог убежать за подмогой, пока второй задерживал лазутчиков. Но бежать для атабов было недопустимо, а бежать от альвийки означало обречь себя на страшную смерть от своих же.

Атабские воины разделились. Один кинулся на Леона, другой на Готфрида. Лиса подсобила Леону, метнув два ножа в его противника. Правда один из них угодил в нос каменной статуи тэрранца и упал на пол. Второй угодил в голый, окрашенный боевой раскраской, торс. Замешательством раненного тут же воспользовался Леон. Не желая откусывать больше, чем сможет прожевать, Леон нанес удар, в котором был уверен и ранил руку, удерживающую кистень. К его изумлению, атаб не выпустил из рук оружие, а нанес им удар. Если бы не саркофаг рядом, дело бы кончилось плохо, а так, Леон нырнул за каменное сооружение и металлический шар раздробил камень на крышке. Леон вскочил на ноги и увидел, что Лиса уже ловко прошмыгнула за спину атаба. Леон отвлек ложным выпадом нападающего. Сейчас непримиримых противников разделял каменный саркофаг подобно черте между жизнью и смертью, пересечь которую дозволено только одному из противников. Альвийка прыгнула на атаба со спины, ловко обхватив ногами за талию, приподнялась и перерезала горло точным и резким движением как раз в тот момент, когда атаб схватил ее ткань куртки. Задержись альвийка хоть на секунду, атаб бы швырнул ее в пол или стену с такой силой, что переломал бы кости.