Текст книги "Обратная сторона Европы (СИ)"

Автор книги: Уве Капо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

>>>>…к…х…т… наконец дошло дело и до просмотра моего фильма про дикуса зубастикуса – того самого обитателя предполагаемо средних глубин, с которого я и начал свой рассказ про Европу, собственно. Моему самолюбию льстили восхищённые возгласы наших астронавтов, когда дикус представал во всей красе, злобно клацая перед камерой выдвигающейся на десять дюймов челюстью. Особенно радовалась Эльза, она у нас экзобиолог, так что это как раз по её части.

– Да посмотрите же вы! – воодушевлённо говорила она с сильным немецким акцентом, – У него раздвоенный хвост! Держу пари, это бывшие ноги. Да и манера плавать… Видите? Этот способ плавания присущ земным китам, то есть животным, которые в процессе эволюции повторно вернулись в океан. Перед вами европианский кит! European Georgiacetusvogtlensis! Но это значит... это значит... Погодите, я ещё не готова делать выводы, пускать слова по ветру...

– Бросать слова на ветер, Эльза. Так говорится... – строго поправил Крис.

– Да, на ветер! Не готова...

Она пожала мне руку со словами:

– Поздравляю! Ты совершил научное открытие! Возможно, твоё имя будет завековечено…

– Эльза, «у»! «Увековечено» – сказал Крис; похоже, у этих двоих много общего.

На удивление собралась почти вся команда кроме Кристины, она работала на поверхности, и Сэма, который занимался проверкой электроники (у нашего инженера уже выработался условный рефлекс – проверять электронику, когда кто-то находится наверху).

Эстер тоже посмотрела фильм вместе со всеми; к этому времени она уже совершенно пришла в себя. Даже не верилось, что именно из-за неё недавно был такой переполох. Выглядела она просто замечательно. Чёрные гладкие волосы романтично рассыпались по плечам, глаза блестели.

После просмотра все разбежались по своим делам. Даже Эльза унеслась, правда, изредка всё же доносились её возгласы о новом ластоногом, неизвестном ранее науке. Не скрою, я был воодушевлён. И вообще счастлив по понятным причинам.

Эстер смотрела на меня, улыбаясь, и совсем не торопилась уходить.

– Спасибо, Майкл… – начала она, намекая на недавнее происшествие, но я тут же прервал её.

– Эстер, мы были абсолютно бессильны. И чтобы такое не повторилось, пожалуйста, больше не пропадай. Но расскажи, где ты была? Неужели нашла пещеру? – я и забыл наказ Егора и Кристины ни о чём её пока не расспрашивать. Это совсем вылетело у меня из головы.

Эстер как-то болезненно поморщилась и сказала:

– Не помню. Слушай, я совсем ничего не помню…

– Как так – совсем ничего? Быть того не может. Ну, хотя бы отрывочно…

Я подошёл к ней и посмотрел прямо в глаза. Эстер стояла напротив меня, но смотрела как будто мимо. Честное слово, меня она в этот момент не видела и вообще забыла о моём существовании. Её зрачки сделались большими, отчего и без того тёмные глаза казались почти чёрными. Так продолжалось несколько секунд. Это было так странно, что я не смел пошевелиться. Вдруг Эстер как-то будто оторвалась от чего-то, от своих мыслей или видений, даже немного вздрогнула.

– Майкл, а что особенного произошло? – спросила она.

В её голосе было волнение, как будто она с трудом сдерживала себя, а до этого чего-то испугалась.

– Ничего особенного, если не считать того, что ты ничего не можешь вспомнить.

– А как я здесь очутилась? – спросила она.

Я был испуган, озадачен. Чего угодно я ожидал, только не такого вопроса.

– Что с тобой, как ты себя чувствуешь? – спросил я, по-прежнему глядя ей в глаза.

– Нет, сначала ответь мне, – сказала Эстер, озираясь кругом. – Я это уже видела, этот стол, стулья... Где я?

– Эстер, ты пугаешь меня! Посмотри! Мы же в кают-компании! Клянусь, пару минут назад ты знала об этом! До тех пор, пока я… пока я не стал расспрашивать тебя о том, где ты пропадала всё это время.

– Какое «всё это время»? Не скрывай от меня, говори всю правду!

Глаза её теперь сверкали, но, казалось ещё чуть-чуть, и на них блеснут слёзы. Я стоял перед ней совершенно обескураженный, не зная, что ответить.

– Ты что, ничего не помнишь? Эстер, как же так? Прости, что я стал расспрашивать. Как ты себя чувствуешь? Слава богу, сейчас с тобой всё в порядке, но... ты не узнаёшь нашу кают-компанию. Давай сходим к Кристине или Эльзе, а? – Я очень осторожно взял Эстер за руку и помог подняться с кресла, а она смотрела на меня большими испуганными глазами. – Со временем ты всё вспомнишь, обещаю тебе. Конечно, если сама захочешь. А сейчас ты должна отдохнуть, – тараторил я без умолку, – а вечером, может быть, позанимаемся на тренажёрах?

– Да, можно на тренажёрах… Кстати, я уже вспомнила. Что-то на меня нашло. Какое-то помутнение. Голова болит. Пожалуй, я прилягу.

Я продолжал держать её за руку, но она осторожно высвободилась и вышла из комнаты.

– Какой же я балбес! – воскликнул я и самозабвенно шлёпнул себя по лбу... б… д… р…<<<<

11. Маленькое расследование Эстер

У Эстер раскалывалась голова и вообще она чувствовала себя как будто бы не здесь и не сейчас, не в своей летающей тарелке. То временное помутнение памяти, когда она не понимала, где находится, заставило её по-новому взглянуть на себя. Как можно было забыть их кают-компанию, в которой она провела столько времени за едой и разговорами? Может быть, есть ещё какие-то прорехи памяти? Майкл говорил о чём-то, что с ней случилось, спрашивал её, где она пропадала всё это время. Какое время? «Теперь я готова воссоздать всю картину, хотя недавно действительно чувствовала пробел в памяти. Сейчас я всё помню. Но со мной ничего не случилось. Всё было более чем обычно. Обычная жизнь и работа. Я хотела сплавать к вулкану и по дороге сделала небольшой крюк, чтобы снять на видео ледовые изваяния – огромные сосульки, в том числе и очень художественные. То есть наоборот, сначала к вулкану, потом к этому ледяному лесу. Плавала там долго – ещё бы, такая красота! – возможно, слишком долго, а потом я испугалась, потому что увидела огромное существо в чёрном облаке, и дала оттуда дёру. Майкл там встретил меня. Кстати, откуда он узнал, где я? Радиосвязь почему-то оборвалась… И как оказалось – не зря он меня встретил. Я стала задыхаться и после этого провал… Потом очнулась – рядом со мной Кристина, она мне всё рассказала. Возможно, Майкл спас мне жизнь. И всё-таки, он сказал фразу: всё это время. Сколько реально я могла отсутствовать?».

Эстер разумно рассудила, что около двух часов потрачено в общей сложности на дорогу, исследование гейзеров на склоне вулкана заняло приблизительно часа два. И около часа (никак не больше!) ушло на исследование Айсвуда – ледяного леса. Итак, пять часов никак не могут так сильно встревожить команду. Это самая что ни на есть норма. Поэтому пора взглянуть на часы.

«Так, посмотрим в бортовом журнале… – она прикоснулась к экрану монитора, который сразу осветил комнату приятным голубоватым светом, полистала. – Время погружения… Время прибытия… Что-то напутано! А сейчас сколько?… О, нет! Прошло более суток вместе со сном! Тридцать часов… Не может быть… Пора узнать, сколько я спала».

Эстер пошла к Кристине, но оказалось, что та сейчас работает на поверхности. Зато Эльза была у себя в каюте. Услышав вопрос, она комично наморщила лоб, отчего её веснушчатый нос показался Эстер ещё милее, чем обычно, и выдала информацию следующего характера:

– Долго. Не меньше четырнадцати часов, а то и все пятнадцать. Ну, хоть выспалась?

– Выспаться-то выспалась, от души. Только где я была столько времени?

– Нам бы всем хотелось это узнать. И головой ты стукнулась где-то. Как сейчас, голова болит? Ну, не перетруждайся пока, потом, может быть, вспомнишь, – заботливо сказала Эльза.

Это было невыносимо: все предлагали ей отдыхать или не перетруждаться. Что она, инвалид какой-то? Сделаем несложные расчёты: тридцать часов минус пять часов на исследование и минус пятнадцать на сон. Получается десять. Десять потерянных часов.

12. Скованный холодом

Здесь, в царстве холода и опасных излучений следовало отыскать простой и надёжный источник энергии.

На поверхности спутника, метрах в ста от купола «Гало», расположили опытную установку для исследования излучений Юпитера. В отличие от многочисленных датчиков, имеющих цель измерить уровень инфракрасной радиации и других видов волн, эта установка предназначалась для накопления энергии, исходящей от планеты-гиганта. Она раскладывалась в разные стороны, за что получила название «раскладушка». Данные обрабатывали в основном своими силами, но иногда отсылали на Землю надёжными информационными пакетами. Местный источник энергии имел большое значение для колонии людей. Поэтому это было своего рода vip-исследование.

В тот день, когда случилось то, о чём Кристина поведала только Егору Донцову, да и то по долгу службы, погода не задалась. Вообще, Кристине приходилось работать много и подолгу по одной простой причине: колонистов, как обитатели модуля «Галактика» иногда не без гордости себя называли, было мало, всего семеро, да и то все в основном «кинуты» на освоение океана. Она, да ещё Сэм, реже Егор – вот и все «поверхностные» работники. Кристина работала по двум основным направлениям: она была доктором «внизу» и исследователем «наверху». Её работа «наверху» заключалась в наблюдении за огромным количеством датчиков, которые, между прочим, находились на приличных расстояниях друг от друга, а также за «раскладушкой» – установкой, накапливающей энергию Юпитера. Все эти устройства были программируемые, поэтому работы у Кристины было много.

Транспортное средство на гусеничном ходу называлось «Бураном». Использовали его испокон веков, то есть ещё со времен первопроходцев. Другого наземного транспорта здесь не было, если не считать криоботов, которых запускали сюда на начальном этапе освоения спутника, да и сейчас не гнушались. Но криоботы могли нести только себя, так что их можно было не считать.

Долго находиться на поверхности категорически запрещалось из-за сверхнизких температур, да этого и не требовалось. У дисциплинированной Кристины существовал план обхода объектов. К ближайшим она ходила пешком, не забывая ловить кайф от низкой гравитации и испытывая при этом массу положительных эмоций. К отдалённым ездила на «Буране». Несмотря на то, что все данные передавались по электронной сети, всё же необходимо было иногда осматривать датчики и энергоустановку.

Как уже было сказано выше, метеоусловия в тот день оставляли желать лучшего. С самого утра моросило, «метанило», как говорил Крис, чёрное небо было наполовину затянуто облаками, словно надвигался циклон. Капли, соприкасаясь с поверхностью, сразу испарялись. «Отскакивают как вода от раскалённой сковородки», – подумала Кристина, посмотрев себе под ноги. И всё же, пейзаж в то утро был неописуемо красив даже для повидавших виды астронавтов. Красив особенной, космической красотой. В чёрном небе с ясно горящими звёздами висел исполинский месяц Юпитера, три четверти, живой и потрясающе близкий – рукой подать. На горизонте сияло Солнце, часто – ярчайшая звезда этого неба. Словно повторяя очертания средневекового замка, вырисовывался вдали тёмный силуэт «Экспедиции-2», корабля, на котором астронавты прибыли на Европу. Дождь нескончаемо моросил, создавая у самой поверхности густой клубящийся туман, придавая мистическую нереальность всей картине. Завершал пейзаж острый как бритва луч лазера, исходящий из центра купола и строго вертикально устремляющийся в пространство. Вдали занималось полярное сияние – явление, связанное с взаимодействием магнитного поля и солнечного ветра. Здесь, на Европе, с подачи астронавтов, полярное сияние называют сиянием льдов. Линия горизонта будто вспыхивает пронзительным синим, всего лишь тонкая полоска, но в ней, кажется, сосредоточена вся сущность и квинтэссенция космического холода.

В своём тяжёлом герметичном и термостатическом скафандре Кристина неуклюже подпрыгивала боком, имитируя исторический способ передвижения астронавтов по поверхности Луны когда-то уже очень давно. Прыжок, ещё прыжок! Тут нога в громоздкой космической обуви смешно и неловко подвернулась, и Кристине ничего не оставалось, как грохнуться об лёд и по инерции прокатиться ещё с десяток метров.

«Ну уж нет, в такую погоду я не стану скакать как заяц, – сама себе сказала она. – Я просто вынуждена изменить график обхода. Сегодня сяду в «Буран» и поеду проверять дальнюю аппаратуру».

Сказано – сделано. В «Буране» было светло и уютно, в наушниках заиграла приятная мелодия. Кристина узнала «The One And Only» Чесни Хоукса, сойдёт. Она разметила маршрут. Сделать это было довольно просто, примерно так же, как в городском автомобиле на Земле. После чего можно было откинуться на спинку кресла, томно прикрыть глаза и ждать следующей остановки. Именно это она и собиралась сделать, потому что очень уж хотелось спать. Из показаний компьютера выходило, что до дальнего датчика М50 «Буран» доберётся чуть больше чем за двадцать минут. Убедившись, что плавно развернувшийся ратрак (с лёгкой руки Майкла) повёз её в нужном направлении, Кристина и в самом деле закрыла глаза и стала обдумывать события последних двух суток. То, что произошло с Эстер, было из ряда вон выходящим событием, особенно если учесть, что никто до сих пор не смог толком узнать, что произошло. Одно из двух – либо Эстер скрывает произошедшее с ней по каким-либо деликатным причинам или из страха, либо она действительно ничего не помнит. Тогда возникает закономерный вопрос – кто или что заставило её обо всем забыть? Есть, конечно, ещё одна гипотеза, объясняющая её исчезновение более чем на десять часов: какая-нибудь пространственно-временная петля, но это уже из области научной фантастики. Да и кислород в баллонах был истрачен под полный нуль. Хотя, с другой стороны, неизвестно, сколько кислорода было вначале. Гидронавты совсем не обязаны закачивать кислородные баллоны полностью. Поэтому надо попытаться заставить Эстер вспомнить, сколько именно кислорода было у неё в запасе, когда она отправлялась в дорогу. Как крайнее средство можно будет использовать гипноз, конечно, с её согласия. Другое странное событие, несомненно, артефакт. Этот парень, Аэра... Как его личная вещь, шкатулка, могла оказаться там, где была найдена?

Больше всего на свете Кристина не любила неопределённостей. Если есть задача – её нужно решать, не откладывая в долгий ящик. А что делать, если решение зависит не от тебя, а от многих внешних обстоятельств или даже от непредсказуемой случайности? Но ещё хуже, когда решения не предвидится вовсе.

Рассуждая таким образом о произошедших недавно странностях, Кристина постепенно убаюкивалась плавным покачиванием корпуса и мерным гудением мотора, как вдруг – толчок! Машина резко остановилась с несвойственным ей скрежетом. Мотор автоматически отключился. «Буран» застрял намертво – как говорится, ни туда, ни сюда. «Вот вам и автопилот! – возмутилась Кристина. – Но делать нечего, придётся выбираться. Даже страшно немного. Хорошо ещё, что на мониторе высвечены координаты нашего с тобой местонахождения, Буран». Кристина заставила себя выйти наружу, чтобы посмотреть, во что она умудрилась въехать со всего размаху.

Тем временем занялся уже не просто дождь, а ливень по здешним меркам. Стеклоподобные капли летели наискось, облака густели, закрывая Юпитер, а далёкое точка-солнце уж и подавно скрылось. Густой туман клубился у самой поверхности, плотно обволакивая ноги. Где-то вдалеке угадывался одинокий луч над куполом.

«Сколько же минут я ехала? Пятнадцать или около того. Значит, я почти у цели», – подумала Кристина. Едва начав осмотр места происшествия, она сразу обнаружила причину остановки. «Буран» врезался в огромный, едва ли не превышающий размерами его самого, кристалл. Откуда он тут взялся? Да, кристаллов на поверхности Европы было в избытке, разных размеров и форм, но такой большой Кристина увидела впервые.

Ненастье между тем усугубилось; дождь, а точнее уже град, всё острее бил тонкими метановыми стрелами. Туман под ногами начал редеть, открывая взгляду образовавшийся слой из мелких осколков специфичного дождя. Увлекая позёмку, задул нешуточный ветер; Кристина вмиг почувствовала его нарастающую силу и поняла, что бог с ними, с датчиками, а пора возвращаться на станцию и как можно скорее! Осветив огромный кристалл мощным прожектором, располагающемся на шлеме, Кристина застыла, но не от холода. Её сковал ужас. Кошмар был воочию. Перед ней стоял застывший, закристаллизовавшийся «Буран», копия её собственного! Сделав два шага вперёд, чтобы рассмотреть получше, она ясно и без всяких сомнений увидела за широким лобовым стеклом иллюминатора человека в скафандре, скованного холодом уже навеки; всё внутри кабины было закристаллизовано. «Разгерметизация кабины и скафандра. Я всегда боялась этого. Это отражение моей фобии, только наяву».

С трудом оторвавшись от жуткого зрелища, она решительно взялась за ручку входного люка, но тут – силы небесные! – между низкими чёрными тучами горизонтально проскользнула белая молния с множеством ответвлений, раздался грохот, сотрясающий пространство, и электрические стрелы неизмеримой мощности ринулись на поверхность спутника. Не веря своим глазам, Кристина наблюдала, как, ударяясь об лёд, стрелы вновь взлетали кверху, а затем, отражённые тучами, опять стремительно падали вниз. Зрелище было настолько величественное, что Кристина на миг забыла о своей безопасности. Она была в середине молнии, а разве мог кто-то мечтать о таком? Молния угасла, а следом за ней высветилась другая, не менее феерическая. Не дожидаясь третьей и четвёртой, Кристина забралась в «Буран». «Что там говорили о том, как нужно вести себя с молниями? К чёрту всё! После такого шока самое большое желание забиться в нору и не высовываться, пока всё не закончится!» Но поскольку она была человеком действия, то не только «забилась в нору», а ещё и уверенно подала назад, развернулась и устремилась прямо по курсу расположения «Гало Галактики».

Метановые стрелы европианского дождя усердно колотили по обшивке «Бурана». Но самое страшное осталось позади, потому что Кристина не видела больше ни одной вспышки. «Неужели пронесло?» – думала она и мысленно даже плевала через левое плечо. Луч лазера был виден издалека и не давал сбиться с пути. «А ведь если такая молния ударит по «Гало», вся электроника выйдет из строя. Такие сбои были уже не раз», – размышляла Кристина.

Наконец она достигла «Гало», ввела «Буран» под купол и поставила в ангар, рядом с точно такой же машиной.

Егор внимательно выслушал Кристину, и они вместе пошли смотреть показания датчиков на приборной доске. Удивительно, но данные были совсем не скачкообразные, а вполне среднестатистические. Правда, два датчика вышли из строя.

– Как ты думаешь, рассказывать команде о том, что я нашла? – спросила Кристина.

– Пока не надо, – задумчиво проговорил капитан, а затем твёрдо повторил: – Нет, пока не говори ни слова об этой находке. Но про молнии нужно знать всем. Как думаешь, отчего он погиб?

– Ну ясно, замёрз.

– Как это могло случиться?

– Капитан, я думаю, дело в «Буране», – ответила Кристина. – Его скафандр, вероятно, тоже был неисправен.

– Тогда Ричардс и Ковач должны осмотреть «Бураны». Прямо сегодня, – ответил капитан и набрал Сэма Ричардса по внутренней связи.

Дав задание инженерам произвести тщательный техосмотр «Буранов», Егор уединился у себя в каюте. Ну вот, начинается. Он был предупреждён о возможности обнаружения тел погибших астронавтов первого отряда, но до сих пор судьба его миловала, если не считать того, что вчера они напали на след Аэра Холлингсворта. Но то на след, а не на него самого. Теперь же он должен как можно быстрее доложить на Землю о найденном «Буране» и погибшем астронавте с точным указанием места гибели и вероятных обстоятельств.

– Ну что ж, счёт открыт. Только неясно, во-первых, кто это, и что с ним произошло, – сам себе сказал капитан.

Одна деталь никак не давала ему покоя. Да и деталью вряд ли это можно было назвать. Не какая-то деталь, а целый космический корабль. Вернее, его отсутствие. Перед стартом некое высокопоставленное лицо сообщило ему под грифом секретности, что космолёт «Экспедиция», на котором прибыли на Европу восемь первопроходцев, до сих пор находится где-то недалеко от купола «Гало». Всё дело в поломке, которая привела к тому, что космолёт стал непригоден для возвращения астронавтов на Землю. Четверо оставшихся в живых астронавтов полетели к Земле на специально посланном за ними корабле. Егору было поручено сказать об этом всем членам экипажа. Он намеревался сделать это, но не торопился. Каково же было его изумление, когда нигде в окрестностях не обнаружилось ничего даже отдалённо напоминающее космический корабль. «Извините, но это не иголка в стоге сена!» – ворчал Егор себе под нос перед тем, как доложить Земле об отсутствии космолёта. Вокруг Европы по сложной изменчивой орбите летала автоматическая станция «J-Water-1». Данные с неё шли на Землю, а также принимались колонистами. Более того, с модуля «Галактика» посылались сигналы на этот искусственный спутник для управления полётом. Можно было изменять высоту, курс и прочее. Так вот, ни разу с «J-Water-1» не было получено данных о каких-либо крупных объектах на поверхности наподобие космического корабля (кроме, конечно, того, на котором они сами прилетели на Европу). Докладывая на Землю об отсутствии неисправного космолёта, Егор был ещё более удивлён реакцией на это. Не последовало никаких объяснений. От прямых вопросов капитана просто отмахнулись. Даже посоветовали «не забивать себе голову»! Это было возмутительно. Более того, это было странно.

…

Кристина была ужасно рада вернуться на родную станцию целой и невредимой. Казалось, будто целую вечность вокруг неё сверкали молнии. В руках накопилось напряжение, хотелось, во-первых, как следует отдохнуть, возможно, даже побаловать себя, а потом как следует размяться на тренажерах. Она всегда была уверена, что на поверхности спутника опасностей куда меньше, чем в океане, но теперь даже не представляла, как заставит себя вновь выйти наверх. «Я увидела со стороны то, чего боялась больше всего. Боялась, хотя разум мне упорно твердил о моей полной безопасности. Теперь я ни в чём таком не уверена».

Сигнал внутренней связи – это Эльза. Кристина для каждого настроила индивидуальные позывные.

– Кристи, как ты? Егор сказал, что погода наверху разбушевала.

– Разбушевалась. Сейчас уже всё позади, и со мной ничего не случилось. Но это действительно было очень страшно, – поделилась впечатлениями Кристина. – Я сейчас иду в кают-компанию…

– А я присоединюсь, если ты не против. Можем посмотреть фильм, который сделал Майкл. И нам нужно поговорить. Понимаешь, то, что произошло с Эстер…

– Да, поговорим об этом. Я уже иду, – ответила Кристина.

В кают-компании Кристина включила своё любимое техно, космогранж-эмбиент; ей нравилось ретро. Сегодняшнее происшествие выбило её из колеи. Она чувствовала, что как будто надорвалась. Все всегда считали её сильной, приходили к ней черпать её спокойствие и мужество. А сейчас ей явственно показалось, что ей самой не помешало бы напиться из такого источника. Капитан велел не рассказывать никому про найденный на поверхности спутника «памятник астронавту». Ей и самой хотелось хранить страшную тайну как можно дольше.

– Кристи, ты уже тут! – воскликнула Эльза, влетев в комнату. Уж кому-кому, а этому энерджайзеру активности было не занимать. – И ты опять включила своё любимое старьё! У нас что, и послушать больше нечего? Сплошной космос вокруг, куда носом не воткнись, космос на космосе сидит и космосом погоняет, так, кажется, у вас говорят? А ты и здесь без него не можешь. Ну, давай, рассказывай, что там произошло.

– Эльза, я бы с радостью поделилась с тобой, но даже на это у меня сейчас нет сил. Расскажу потом. Пожалуй, лучше нарисую на холсте и стихами подпишу. Давай лучше сейчас поговорим об Эстер. – И почему-то добавила: – О милой забывчивой Эстер.

– Хорошо, – согласилась Эльза, удивлённо взглянув на Кристину. – Забывчивая Эстер ничего не помнит. Как ты думаешь, – Эльза понизила голос, – подождать, пока сама вспомнит, или нужно применить гипноз? Только не говори, что ты не думала про гипноз.

– Думала. Надо всей команде посоветоваться. И, потом, у нас же есть видео с её батискафа. Удалось что-нибудь обнаружить?

– В том-то и дело, что нет. Видеозапись обрывается на интересном моменте, когда вокруг возникают какие-то светящиеся пятна. А наш компьютер – совершенно полоумный, как я уже не раз отмечала. Он думает, что это глаза каких-то существ.

– Может и не полоумный. Может и глаза, – задумчиво сказала Кристина. – А насчёт гипноза… Думаю, рановато, надо подождать. Я хочу поговорить с ней самой. Как её травма?

– Царапина на голове заживает – ничего особенного. А вот сотрясение мозга… Возможно, потеря памяти связана с сотрясением. Кристина, а вдруг нет? Вдруг кто-то заставил её забыть?

– Научная фантастика – мой любимый жанр. Но это вряд ли. Сегодня я посоветуюсь с капитаном, а затем поговорю с Эстер. А сейчас – обед и фильм. – Кристина к этому времени разогрела себе добрую порцию консервированных овощей и большой кусок соевого мяса, а сейчас с удовольствием выдавливала из тюбика соус. – И ещё хочу хлеба. Нормального, а не такого безвкусного, как у нас.

Эльза снова с удивлением посмотрела на неё, а затем забралась с ногами в единственное большое кресло и включила видео.

…

…а до космолёта нужно было ещё добраться. Всё время, пока он отыскивал путь, не доверяя больше никакому автопилоту, страх сковывал его, не давая прорваться ни одной мысли. В широком лобовом стекле устрашающе вспыхивали белесые сполохи. Грохот сотрясал пространство. Самый ужас заключался в том, что он никак не мог на это повлиять, он был абсолютно бессилен перед внезапно начавшейся стихией. Последнее видение астронавта – ослепительный столб света, невозможный, иррациональный даже на фоне разыгрывающегося безумия. Если бы имелся какой-нибудь сторонний наблюдатель, то он увидел бы, как ветвистая молния, возможно царица всех молний, простёрла длань над крошечным «Бураном» и указала на него одним из своих многочисленных перстов. После этого маленький кусок металла мгновенно засветился и вспыхнул. Возможно, удар был слишком силён и горяч, потому что во льду образовался тонкий ветвистый проход, и горящая машина плавно ушла под лёд. Неизвестно, глубоко ли, а если глубоко, то насколько, так как никто и никогда больше не видел смеющихся глаз не унывающего ни при каких обстоятельствах Мэтью Дюбуа.

…

Скоро для того, чтобы ещё больше углубиться в звёздное небо, людям понадобится разместить телескопы на обратной стороне Европы, и основать там новую колонию. Не маленький модуль наподобие «Галактики», а настоящий дом для десятков людей. Как известно, Европа повёрнута к Юпитеру всегда одной своей стороной, поэтому для устройства жилищ на обратной стороне нет необходимости глубоко бурить древний лёд, преодолевая жестокие трудности.

Так, перескакивая, как по кочкам через болото, по планеткам и планетам из завоёванного пространства, человечество планирует постепенно покорить весь близлежащий космос до самых окраин Солнечной системы. Дальше, постепенно или скачкообразно, что гораздо предпочтительнее, расширяя свои возможности перемещения в межзвёздном пространстве, дотянуться до ближайших звёзд Млечного пути. А там, глядишь, рвануть до соседней галактики, Андромеды, которая, как утверждают учёные, и сама летит навстречу к нам.

Стартовой площадкой была сама матушка Земля. Освоение Луны (в том числе открытие древних необитаемых инопланетных баз, непонятно откуда взявшихся и до невозможности законспирированных) и размещение там собственных космодромов позволили быстрее и легче отталкиваться и дальше отлетать, что именно людям и требовалось. Колонии на Марсе, освоение каньонов, покорение Олимпуса, обнаружение древнейших форм марсианской жизни распалило человечество на цепь новых открытий и завоеваний. Следующим этапом космических исследований стали спутники планет-гигантов.

Термоустойчивые роботы обшаривали Ио, много их сгинуло в бурлящей оранжевой лаве. Исследователи загадочного Ганимеда преподнесли нам бесконечно бесчеловечную красоту ледяной пустыни. Каллисто поразил древними каньонами и пещерами. Прекрасная Европа открыла водный мир.

И нужно было, обязательно и бесповоротно, покорить его, возможно даже приговорить в случае неповиновения, чтобы применить и использовать. Европа не хотела и даже не могла объяснить причину своего непослушания. Просто было до невозможности трудно здесь нашим астронавтам. Первая команда, героические первопроходцы, выдержала сражение с Европой ценой нескольких жизней. А что ожидает вторую группу колонистов, никто в точности не знал, да и не мог знать. Слишком много было корреляционной неопределённости…

Земля боялась за своих детей, но не могла поступать иначе. Вселенское одиночество гнало землян осваивать новые миры. В конечном счете, именно инстинкт выживания требовал переступать через огромные трудности в деле освоения космоса. У расы людей должен появиться второй надёжный дом, иначе какая-нибудь нелепая катастрофа может уничтожить человечество как биологический вид.

Подобно всем живым существам, от вирусов до динозавров, люди стремятся воспроизвести себя. Конфликт между инстинктом размножения и надвигающимся энергетическим кризисом становится всё более актуальным. Нас стало слишком много, требуется исход в библейском смысле этого слова.

Всё это на уровне подсознания человечества в целом, как группового разума. В реальности здесь и сейчас стояли поэтапные, в большинстве своём технические задачи освоения такого лакомого межзвёздного кусочка как Европа.

Телескоп на этой пространственной координате должен был иметь место хотя бы по одной простой причине – как ещё один бдительный постовой по наблюдению за астероидами и прочими небесными телами, несущими возможную угрозу для Земли. В высших кругах сейчас было принято говорить примерно так: «несущих угрозу разрушения для системы Земля-Луна-Марс». К слову сказать, это было слишком громко и поспешно сказано, ведь в 2050-х на Луне и Марсе располагались всего лишь слаборазвитые земные колонии, отнюдь не являющиеся самостоятельными. Для поддержания жизнедеятельности им постоянно требовалась твёрдая рука помощи Земли. Но слово не воробей, вылетит, не поймаешь. Тщеславное человечество стало гордо величать себя системой Земля-Луна-Марс. Десятки космолётов ежедневно «бороздили» пространство между Землёй и её близлежащими колониями, в основном это были служебные транспортные корабли с местами для нескольких пассажиров, но среди них попадались и частные космические судёнышки, принадлежавшие предприимчивым коммивояжерам, экскурсионные косморобусы и так называемые «челноки» – небольшие космические корабли, оборудованные для не слишком долгих космических прогулок. За «рулём» могли быть как официальные, так и частные лица, сдавшие суровый экзамен на управление челноком.