Текст книги "Обратная сторона Европы (СИ)"

Автор книги: Уве Капо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

20. На скале

Окин подготовила свой текст в стиле информационного сообщения и стала сначала засыпать сервер кросс-доменными запросами, чтобы посмотреть, какие пойдут ответы, потом зашла на сервер под одним из известных ей имён, проверила всё, что было доступно. Теперь предстояло самое трудное. В предыдущий раз, когда она разом сняла мешающие ей заслоны, Морсби позвонил ей на следующий же день. Сейчас она собиралась работать пошагово, каждый раз проверяя состояние сервера, каждый раз закрывая за собой двери, через которые она проникла. «Главное – вовремя захлопнуть дверцу...» – подумала Окин, усмехнувшись.

К своему вящему ужасу Окин увидела, что многие из дверей, которые она только собиралась открыть, уже открыты. «Что ж, мне ходить за этим и закрывать теперь, лишь бы на меня не подумали? Приходится иметь дело с дилетантами, неотёсанными болванами! Даже взломать как следует ничего не могут! Кому мог понадобиться этот скучный сервак, кроме меня? Мусора-то, следов! Нет, я не такая». Окин опять столкнулась с деятельностью не слишком обременяющего себя условностями неизвестного. Однако найти, откуда была произведена атака, ей не удалось. Матёрый незнакомище, как она в сердцах его обозвала, был неуловим.

Её сверхосторожный способ был долгий, нудный, отнимал много сил, но она пошла до конца. Проверила, нет ли спрятанной информации об инопланетянах. Её не было, тогда Окин оставила, как и намеревалась, свой подготовленный текст о меллах на главной страничке их сайта, добавила ссылки, картинки, все, как положено, выбрала самого активного дятла, которому и приписала все эти действия. «Ну, чувак, ты попал» – подумала она без жалости, но со злорадством, ибо должны были быть и у неё позитивные эмоции.

Прежде чем покинуть этот злосчастный сервер, Окин решила посмотреть всю скрытую от глаз обычных, бесправных, посетителей информацию об «Экспедиции».

…это предложение она прочитала несколько раз. До неё никак не доходил его смысл: Сообщения категории «секретно» о гибели или пропаже членов экипажа космического корабля «Экспедиция». Погибли: Герман Зотов, Янко Вукотич (2 человека). Пропали без вести: Мэтью Дюбуа, Аэра Холлингсворт, Роберт Лоуренс, Грэм Питерс (4 человека).

Окин встала со стула и вышла из дома. Все эмоции разом покинули её. Кровь отхлынула от лица, взгляд вперился во что-то невидимое впереди. Если бы кто-нибудь увидел её сейчас, то не на шутку бы перепугался. Она завела мотор самолёта и устремилась к берегу, где они с Грэмом провели свои лучшие дни вдвоём.

Самолёт плавно сел на плоскую каменную площадку, которую Окин знала как свою хорошую знакомую. Она вышла, подняла воротник куртки, и стала забираться на скалу, на ту, на которой ветер венчал их. Мыслей о смерти не было, Окин знала: смерти нет. Просто сейчас, наверное, Грэма в её жизни больше не будет. «Но это не смерть. Смерти нет», – тихонько твердила Окин.

Ветер ворошил её короткие светлые волосы. Окин посмотрела вниз со скалы. Её сознание вдруг сузилось до ширины шахты лифта, обветрившиеся губы прошептали «Грэм…», Окин покачнулась и вдруг… вздрогнула каффа на ухе, приводя её в чувство. Это была Дэрин:

– Окин, милая, где вы с Сибил?

– Мама… Сибил в детской группе…

– Ты что??? Уже так поздно!

– С ней… сидят… ждут… мама…

– А ты где?

Пауза.

– Возвращайся домой, а я приведу Сибил.

– Спасибо, мама.

Окин присела на корточки, закрыла лицо руками, и из глаз её хлынули слёзы.

21. Как солнце

– Эстер, что ты видишь перед собой?

– Это Айсвуд – ледяной лес. Сталактиты, сложные переходы, ледяное кружево. Красивое место. «Дональд» не везде может проникнуть. Где-то здесь должна быть пещера. Вчера я видела вход в неё и запомнила координаты... Но сейчас не могу вспомнить…

– Ты можешь сказать, сколько у тебя осталось кислорода?

– Много, хватило бы часов на десять, а то и больше.

– Эстер, ты ищешь пещеру?

– Да.

– Ты видишь вход в неё?

– Пока нет… Ой! Что это!

– Что случилось?

– Что-то огромное и тёмное. Оно вынырнуло как раз из пещеры и исчезло. Мне чуток не по себе.

– Что ты делаешь сейчас? Что ты видишь перед собой?

– Я плыву за ним, хотя меня немного лихорадит. Но его нигде нет, как сквозь землю провалился. И я даже не знаю, кто это или что это. Поэтому я снова поворачиваю и плыву к пещере. Пытаюсь связаться по радиосвязи с базой, но рация не работает. Это очень нехорошо.

Кристина спокойно и вдумчиво задавала вопросы, а Эстер, лёжа с закрытыми глазами на кушетке, постепенно, слово за словом воспроизводила события, которые произошли с ней в тот злополучный день. Комната была погружена в полумрак, который рассеивался только пламенем свечи на прикроватной тумбочке. Под гипнозом Эстер вспомнила чуть больше, чем рассказала до этого. Её рассказ прервался на том самом месте, когда она увидела перед собой лиану, схватила её и тем самым спаслась от чудовища. Дальше она рассказывала то, что уже было известно: как встретила Майкла, и как они вместе поплыли по направлению к базе.

Кристина уже собиралась разбудить Эстер, как вдруг, приподняв голову и широко открыв глаза, та произнесла странную фразу: «Иди и передай людям, что они незваные гости. Пусть уходят!».

О полученном результате Кристина доложила капитану, и, собравшись в кают-компании почти полным составом, колонисты приняли решение не пытаться в дальнейшем прояснить ситуацию до соответствующего указания из МКА и пока не прибудет «Экспедиция-3», несущая на своём борту новую технику для освоения океана. Сейчас же они были слишком беспомощны в техническом смысле для того, чтобы повторить исследование Эстер, но уже с минимальным риском и с надеждой докопаться до истины.

…

Капитан Донцов доложил в МКА о найденном артефакте и подробно описал его. Эта информация относилась к секретной, доступ к ней имел только руководитель группы, занимающейся проектом «Юпитер-Европа» на Земле. За спиной его называли «главным европейцем», а вообще его звали Джонатан Гершмит. После гибели четырёх из восьми астронавтов «Экспедиции» он распорядился, чтобы любая информация, за исключением технической, в первую очередь попадала к нему. А уж потом, если он сочтёт нужным, с ней знакомились его заместитель и другие сотрудники.

Чем дольше рассуждал Егор о странной находке, тем чаще ему приходила мысль о том, что, возможно, астронавт Аэра Холлингсворт сейчас жив. В пользу этого, например, косвенно свидетельствовало место обнаружения артефакта. Каким образом этот мини-сейф с примитивным кодом и странной африканской символикой мог очутиться там, где был найден? Во-первых, у первопроходцев не было никаких технических приспособлений для перемещения под водой, тем более на такое большое расстояние. Ясно, что артефакт мог попасть туда только «сверху», но никак не «снизу». А понятие «сверху» подразумевало в данном случае, что он каким бы то ни было способом скатился по ледяному туннелю из пещеры, находящейся выше. В том, что на Европе есть сухопутные пещеры, Егор уже перестал сомневаться к этому моменту, как бы это ни казалось неправдоподобным вначале.

Трудно было определить, как долго сейф находился под водой. Судя по мшистому налёту, он пробыл там, по крайней мере, несколько недель. Что же касается Холлингсворта, то он числился среди погибших астронавтов «Экспедиции» уже более шести месяцев.

И ещё оставался один вопрос, который требовал ответа. Каким образом Аэра мог попасть в эти теоретически существующие сухопутные пещеры? Как уже было сказано выше, морской путь исключён. Следовательно, имеет место быть путь сухопутный, что также маловероятно. Егор представил себе монолитную толщу льда, в котором только благодаря современным достижениям науки и техники мог быть размещён пригодный для жизни модуль «Галактика». Все стены – в шахте лифта, на спуске к воде – идеально монолитны. Стоп. Непосредственно там, где размещена их МКС, стены дополнительно обшиты тонкими свинцовыми панелями. Их было предписано смонтировать экипажу «Экспедиции» для дополнительной защиты от радиации.

Итак, свинцовые панели – единственное, за что можно зацепиться. Если существует проход, то он скрыт от глаз одной из таких панелей.

Егор набрал Сэма Ричардса:

– Сэм, если не занят, зайди, поговорить надо.

Капитан поделился с Сэмом своими соображениями. Сэм признался, что тоже уже думал об этом.

– Попытаемся определить простукиванием, – сказал он. – Прослушаем все листы, один за другим.

Свинцовые панели с покрытием были прилажены к стене грота один к одному, прикручены шурупами. И стены и потолок грота были сплошь покрыты этими панелями.

Донцов и Ричардс, позвав также Майкла, принялись ходить по гроту и простукивать панели деревянной палкой. Чуть позже к ним присоединился Крис Ковач.

– Проход может быть где угодно – не обязательно в первом ряду, – сказал Сэм, когда они уже прослушали пару десятков панелей, двигаясь методично от входа в лифт по часовой стрелке.

Вскоре астронавты услышали не ставший уже привычным глухой звук, а более звонкий, поющий. За этой панелью был обнаружен тёмный грот. Впереди, справа был единственный туннель, выход из грота. Сэм пошёл по нему, освещая себе путь прожектором, но вскоре вернулся и сообщил всем, что упёрся в завал. Посовещавшись, решили, что нужно разбирать завал – но очень осторожно, обезопасив себя с помощью подпор. Устроительство подпор заняло оставшийся день до самой ночи. Наутро – продолжили. Осколок за осколком, глыба за глыбой, астронавты разбирали завал, устроив что-то вроде цепочки, так как проход был узкий, и только два человека могли орудовать одновременно. Когда через несколько часов все вымотались, потребовался перерыв, Егор предложил вернуться на станцию, отдохнуть, подкрепиться, а потом продолжить работу. Все согласились, только Сэм, вымотанный не меньше других, сказал, что останется и продолжит работу.

– Я только разогрелся, – сказал он капитану.

Егор согласился, но не слишком охотно.

– Проход тут достаточно узкий – одному мне самое то. А потом вы меня смените, – добавил Сэм.

– Тогда мы можем остаться и поработать на пару, а Майкл и Крис потом нас сменят, – предложил Донцов.

– Нет, Егор, иди с ними, а я вам тут столько камней накидаю, что мало не покажется.

Егор помолчал несколько секунд, пытаясь понять Сэма. Роберт Лоуренс, один из астронавтов первой «Экспедиции», который по официальной версии погиб на Европе, – давний друг Ричардса. Как он сразу не догадался, понятно ведь, Сэму нужно побыть одному, настроится на последнюю встречу с другом, может быть даже предаться воспоминаниям. Ведь сам чёрт не знает, кого они найдут под завалом. Никто из них до сих пор не произнёс этого вслух, но каждый знал про себя: скорей всего, это не просто груда льда и камней. Это – чья-то могила; чья – точно неизвестно, но с большой вероятностью Роберта Лоуренса.

– Сэм, я понял. Оставайся… сколько потребуется... Потом мы тебя сменим.

…

Едва Сэм остался один, его ноги подкосились от усталости. Лёг и закрыл глаза. Минута, сказал он себе, и я снова на ногах. Итак, фотография. Улика номер один против меллов. Странная роль, миссия, которую отвёл Сэму тот марсианский бродяга, вот-вот должна была исполниться. Сэм чувствовал, что за всем этим стоит что-то большое, но трудноосуществимое, висящее на волоске, и на его, Сэма, участие в этом деле поставлено многое, если не всё. Тот старик был так измотан, будто гору тащил за собой. Казался больным, психически неуравновешенным человеком. Можно ли ему было верить? Не сумасшедший ли это, случайно отгадавший и про обрушение свода в марсианской пещере и про смертельную опасность, поджидавшую их с Робертом?

Получилось так: Сэм как будто взял время на размышление, по прошествии которого чаша весов склонилась в определённую сторону. Он поверил старику. Отчасти от того, что тот сказал очень мало. Почти ничего и не сказал – всего пару слов об этом снимке, после того, как сунул его в руки. Бродяга произвёл впечатление человека, который в своей жизни говорил мало, поэтому пытался уложить самую суть в нескольких скупых словах. Эти слова как бы на вес золота, подумал Сэм. Захотел бы обмануть – наплёл бы целую правдивую историю, да кто бы его слушать стал? Старик будто знал, что Сэм при малейшей фальши просто уйдёт, поэтому передал информацию быстро и в сжатом виде. Может, он чего и забыл упомянуть. А теперь вот вспоминай: что он ещё сказал, кроме того, что это «улика номер один в деле против меллов» и что «целый народ погибнет», если он, Сэм Ричардс, не вмешается, то есть не сделает кое-чего странного.

Сэм понимал, что час истины настал, рядом с ним, в каком-то метре, наверное, двое погибших, одного из которых не должен увидеть никто из команды. Мелла нужно спрятать очень надёжно. И ему предстоит сейчас это сделать. Фак.

То, что вместо Анджея Пановски под завалом он найдёт Роберта Лоуренса, который получил отсрочку благодаря вмешательству какой-то невиданной силы, Сэм понял уже довольно давно – сразу, как только получил известие о гибели друга.

Ну что, пора за работу, сказал сам себе Сэм. Перекладывая камень за камнем, отвозя их на тележке, он не переставал думать, куда спрячет мелла. Прошёлся по гроту, посветил вверх. Возможно, когда-нибудь потом сюда нагрянут исследователи и обыщут тут каждую пядь, и, конечно, найдут инопланетянина. Очень важно, чтобы его не нашли сейчас – а потом будь что будет.

Ледяной пылью, которой тут много, можно присыпать мелла, но нужно найти углубление, какую-то подходящую выемку. Сэм быстро нашёл такую выемку и продолжил разгребать завал. Показался рукав синей куртки. «Привет, Роберт. Прости, что тревожу тебя тут. Ты, наверное, крепко спал. Прости, дружище» – подумал Сэм. Так и есть – это был Лоуренс. Поработав ещё с полчаса, Сэм откопал и мелла.

– Эх, задачку ты мне задал, старик, – проворчал Сэм себе под нос. Он как-то уложил инопланетянина на тележку, тот был очень тощий, невесомый, и покатил его к углублению, которое присмотрел. Надёжно присыпал ледяной пылью, сверху положил крупный булыжник. Встал, постоял немного. Потом тщательно замёл следы и пошёл к Лоуренсу. Сел на какой-то камень и сидел, пока не пришли остальные.

…

Сэм и вправду поработал на славу: когда вернулись остальные, отдохнувшие и полные сил, оказалось, что завал почти разобран. Нетрудно догадаться, чей покой был потревожен.

После того, как Майкл сделал несколько обязательных снимков, тело Роберта Лоуренса перенесли из туннеля в грот и устроили ему что-то вроде временного приюта, засыпав ледяной пылью, которой было в достатке. В дальнейшем они собирались сообщить о нём на Землю, чтобы астронавт мог совершить свой последний полёт домой, овеянный славой первопроходца Европы.

Им стало ясно, отчего могло произойти крушение льда, погубившее Лоуренса. Над местом его гибели зияла огромная трещина во льду, образовавшаяся, судя по сглаженным временем краям, уже давно. Она расширялась кверху, и в свете прожекторов не было видно ей конца. Капитан высказал предположение, что Лоуренс мог кричать, звать Холлингсворта, чем вызвал падение ледяных глыб.

Подумав о Сэме Ричардсе, капитан вздохнул. Посмотрел на его лицо, словно вырубленное из камня, непроницаемое для скупых мужских эмоций. Сэм, понятно, уже был наслышан о злой судьбе, настигшей Вульфа не на Марсе, но на Европе. А теперь узнал он и о своей судьбе – дважды извлечь друга из-под камней, первый раз живым, а второй раз мёртвым.

– Сэм, чёрт тебя подери. Иди, отдохни, теперь наша очередь, – сказал Донцов.

Ещё через несколько часов путь был полностью расчищен. Впереди зияла пещера, от которой веяло дыханием холода, чуждой, может быть даже враждебной реальностью. Астронавты ужасно устали и чуть не валились с ног.

Но и в этот раз они повернули назад, чтобы назавтра продолжить своё исследование.

«Повезло нам, что мы в полном составе», – думал Егор, скорбя о смерти Роберта Лоуренса, с которой им пришлось столкнуться лицом к лицу. Вернувшись в модуль он поведал всем также и о том, что двумя неделями раньше на поверхности спутника Кристина нашла закристаллизовавшийся «Буран» с астронавтом внутри. Кто это – Герман Зотов, Мэтью Дюбуа или кто-то другой – мы, к сожалению, не знаем, сказал он.

...

– Егор, ты помнишь, что сказала Эстер под гипнозом? «Передай людям, чтобы они уходили».

– Так. И что?

– То, что её заставили выборочно позабыть некоторые обстоятельства, причём поработали неплохо, поскольку их не удалось восстановить даже под гипнозом. И дополнительно вложили послание. Мы имеем дело с сильным гипнотизёром...

– Причём с гипнотизёром, который против того, чтобы мы познакомились с ним поближе? – закончил Егор Донцов её мысль.

– Возможно, – осторожно согласилась Кристина.

– Кристина, я ценю твоё мнение и твоё чувство опасности, но что мы за исследователи, если остановимся на полпути.

– Это может быть рискованно...

– Иногда приходится рисковать.

Егор отдавал себе отчёт в том, что Кристина права. Но что именно двигало им, когда он снова стал собирать своих ребят для того, чтобы продолжить исследовать пещеру? Любопытство? Да, это так. Долг исследователя – тоже верно. Но главное – этот парень, Аэра Холлингсворт. Начиная с некоторого момента, Егору стала небезразлична его судьба. И если верить в тайные знаки, которые расставляет провидение на нашем жизненном пути, то что есть найденный артефакт? Что, если не знак?

Если астронавт «Экспедиции» жив, то вполне возможно, ему требуется помощь. Если он мёртв, что ж... Это значит, что ему, Егору Донцову, суждено стать поверенным в судьбе одного из первопроходцев Европы.

Решили пойти почти тем же составом, только Крис Ковач остался в этот раз на базе, а вместо него вызвалась идти Эльза Беккер. Случись что, на научной станции должен быть хотя бы один инженер. Что касается Сэма Ричардса, то он имел ценный опыт исследования пещер, что, конечно, могло пригодиться. В принципе, троих человек было вполне достаточно, но очень уж Эльза настойчиво предлагала свою кандидатуру, да к тому же она была экзобиологом, а встреча с живыми существами совсем не исключалась, а скорее наоборот.

Итак, Егор Донцов, Майкл, Сэм и Эльза, снарядившись, отправились в непродолжительную, как они полагали, экспедицию. Для некоторых из них она и вправду оказалась непродолжительной. Для некоторых, но не для всех.

Дойдя до места расчищенного накануне завала, они остановились, переводя дух, а затем двинулись дальше по узкому ледяному коридору цепочкой: впереди шёл Егор, за ним Майкл, следом Эльза, а замыкал шествие Сэм. Передвигаться следовало крайне осторожно, чтобы не вызвать новую лавину. Переговоры велись сугубо по рации.

Вскоре наши герои заметили, что лёд под ногами стал скользким, голым, а не таким, как раньше, будто припорошенным смесью песка и ледяной пыли. И вокруг появилось множество ответвлений – большинство из них имели недостатки с точки зрения исследователей: например, были слишком узки или направлены круто вверх или вниз. Это могло представлять определённую опасность, например, кто-нибудь из них мог потерять равновесие и скатиться в тартарары. Поэтому Сэм предложил остановиться, соединиться страховочными канатами и держать наготове ледорубы. Так и сделали. Оказалось, что очень вовремя, потому что неожиданно добавилась ещё одна причина быть осторожными: откуда-то сверху, чуть ли не на головы исследователям, вылетело нечто чёрное, смахивающее на птицу или, скорее, на летучую мышь... Птица или мышь, а может быть, что-то третье, вылетела столь стремительно, что астронавты едва успели посторониться. Следом за первой из той же расщелины выскочила вторая – столь же стремительно. Похоже, что эти два создания, наделённые крыльями, гонялись друг за дружкой, вели брачную игру.

Эльза обратила общее внимание на температуру и состав атмосферы. Невероятно, но факт: термометр показывал ноль градусов по Цельсию, а в атмосфере присутствовал кислород, азот и водород, правда, в несколько других пропорциях, нежели чем на Земле.

Астронавты продолжали идти по основному пути, не отвлекаясь на второстепенные ходы, как вдруг дорога резко свернула вправо, а за поворотом начался ледяной спуск. Егор чуть не поскользнулся и вполне мог покатиться вниз, если бы не страховочные канаты.

После короткого совещания было решено начать спуск.

– Ну, кто любил в детстве кататься с горок? – усмехнулся Егор.

– Я и сейчас люблю! – с готовностью ответила Эльза, чуть ли не ныряя носом вперёд, стараясь разглядеть что-то в темноте, хорошо, что её сдерживали канаты.

Всем вместе спускаться было бы неимоверно трудно, поэтому решили поступить более благоразумно: обвязали канатом Ричардса, потому что именно он был самым подготовленным для подобного рода экспериментов, а не Эльзу, несмотря на её жгучее любопытство и энтузиазм. Другой конец каната не только надёжно закрепили, но и приготовились держать изо всех сил.

И Сэм, осенив себя крестом, чего от него никто не ожидал, но, видимо, у него была на то причина (а может быть, он сделал это в шутку), быстро покатился по гладкому, достаточно пологому спуску. Набирать скорость ему никак нельзя было позволить, и поэтому остальные очень упорно сдерживали раскручивающийся канат. К счастью, он был очень длинный. Прошло несколько минут напряжённого ожидания, после чего Сэм сообщил по рации, что достиг устойчивого положения, но дальше, сказал он, ведёт вниз более крутая гора. Все по очереди скатились вслед за Сэмом. Последнему, Майклу, пришлось труднее, чем остальным, так как он должен был спускаться не по канату, а с помощью ледоруба. Это заняло очень продолжительное время. К тому же он тащил с собой катушку с намотанным канатом. Пускать её с горы он как-то не решился, потому что неизвестно, до какой скорости она может разогнаться и не протаранит ли кого-нибудь из людей.

Таким образом, астронавты провозились очень долго. Зато потом их ждал небольшой подарок судьбы.

Предстояло съехать ещё по одному, но уже более крутому и длинному спуску. Решили соблюсти ту же очерёдность. Долго по канату спускали Сэма. Вскоре он сообщил по рации, что достиг горизонтальной поверхности и теперь исследует её. Оказалось, что она представляет собой длинный и безопасный тормозной путь. Иначе говоря, скатываться можно было бы и без использования каната.

Майкл, желающий прокатиться и обожающий экстрим, тут же вызвался опробовать спуск, задав предварительно Сэму массу вопросов о характере «трассы». Правда, ему пришлось оспаривать это право первенства с неугомонной Эльзой, главным козырем которой были её горнолыжные достижения в юности. Спор разрешил Егор, сказав, что джентльмены, конечно, уступают дорогу леди, но не во всех случаях. А это именно тот случай, когда джентльмен просто обязан пойти вперёд. Эльза сразу стихла, и до самого конца пути от неё не было слышно ни слова.

В наушниках послышалось задорное «Й-е-е-хууу!», заставившее всех, наконец, улыбнуться. Как и предвиделось, Майкл благополучно скатился вниз и проехал ещё милю, благо скафандр был из сверхпрочного износостойкого материала, да к тому же прекрасно смягчал неровности трассы.

Все остальные последовали примеру Майкла.

Астронавты хорошо понимали, что возвращаться назад будет в разы труднее, чем катиться под гору, и займёт намного больше времени. Но их снаряжение позволяло им спокойно к этому относиться; кроме того, у каждого из них были запасные баллоны со сжатым воздухом и запас питания в специальных ёмкостях.

И вот, спустя ещё какое-то время, наши герои заметили дребезжащий, неровный свет впереди. Это был тот самый грот, в котором в своё время побывала Эстер, а Аэра провёл большую часть своей жизни среди меллов. Поэтому позволим себе опустить его описание.

Как и следовало ожидать, астронавты услышали голоса, в том числе и обращённые к ним.

Когда они вчетвером вышли на этот неясный, рассеянный свет, их окружили странные маленькие существа, едва доходившие им до пояса, с кожей желтовато-коричневого цвета. Их сморщенные личики были отталкивающими, а огромные круглые глаза – от одного до трёх на каждого, что поначалу совершенно обескураживало – светились, излучая серебристое и золотистое сияние. Большие головы, на которых располагались эти глаза-лучи, держались на тонких шеях. Множество длинных и гибких конечностей, без очевидного функционального деления на руки и ноги, придавали им отдалённое сходство с осьминогами, от которых, возможно, они и произошли. Покатые плечи, ключицы, грудная клетка… А раз есть плечи, то можно считать ближайшие к плечам конечности руками.

Так вот, у некоторых руки были заняты – кто-то держал палку, а кто-то обхватил ладонями своё маленькое подобие, по всей видимости, младенца. Один из «дикарей» нёс нечто вроде корзины с рыбой, держа в руках удочку. Самую примитивную, но всё-таки удочку.

Симпатичными их вряд ли можно было назвать, следуя человеческим меркам красоты. И всё-таки… острого чувства отвращения, неприязни не возникало. Или оно уменьшалось с каждой секундой, пока астронавты находились среди этих существ.

«Вы – люди с Земли, а мы называемся меллами, пещерными жителями», – будто эхом пронеслось в голове Егора.

Ни у кого из астронавтов не возникло ощущения опасности или враждебности, которые могли бы исходить от таинственных существ, меллов.

Хор беспорядочных и удивлённых голосов постепенно затих, а через минуту стала понятна причина этого. Существа расступились в стороны, освобождая дорогу маленькому тщедушному меллу, облачённому в старый голубой хитон. Это был самый древний мелл во всём гроте и старейшина одного из племён, Ликлянин.

Егору достаточно было одного взгляда или ощущения, чтобы понять это, так, как если бы информация об этом передавалась по тончайшей ткани мироздания, или как будто ему сообщили об этом невидимые перистые облака мыслей, переносимые ветром голосов.

– Ты пришёл узнать о судьбе Аэра, человек с Земли, – обратился к Егору старейшина племени. Это был ответ, а не вопрос.

– Да, – сказал капитан. В словах старого мелла он почувствовал скорбь и понял, что Аэра нет в живых.

– Готов ли ты отправиться в путь? – помедлив секунду, спросил Ликлянин.

– Я буду готов, когда посовещаюсь с командой, – Егор показал рукой на стоявших чуть позади него астронавтов, а затем уточнил: – Долго идти?

– Когда Аэра жил здесь, он измерял время днями. И вот мне стало известно, что путь его занял семь дней. Он был очень слаб. Ты сможешь идти быстрее.

Егор повернулся к астронавтам и сказал, опустив голову:

– Я пойду. Должен узнать, что случилось с парнем.

Никто не проронил не слова. Только Сэм достал из своего рюкзака всё содержимое, оставив только баллоны с питанием и запасной баллон с кислородом, и протянул рюкзак капитану.

– Температура здесь колеблется около нуля, – прошептала Эльза, доставая свои запасные баллоны и укладывая их в полупустой рюкзак, переданный Сэмом Егору, – а состав воздуха пригоден для дыхания, хотя есть и существенные отличия.

– Я пойду с тобой, – сказал Майкл.

– Нет, Майк, возвращайся со всеми. А вот если вы встретите меня через несколько дней, это будет здорово. Мне понадобиться ваша помощь. Не представляю, как я буду карабкаться по этим ледянкам без каната. Я постараюсь быть на связи всё это время.

Сопровождать Егора вызвались наши старые знакомые, Неянин и Сианэй.

Путь и вправду был долог, но Егору не терпелось поскорее преодолеть его, поэтому уже через три дня он и двое его спутников были у озера. Как когда-то и Аэра, капитан был поражён красотой этого места.

Меллы проводили Егора до хижины Шинуэя. Из общего хора голосов старый рыбак уже понял, кто такой Егор, и зачем явился сюда. Дав человеку время передохнуть, поскольку тот едва не валился с ног от усталости, Шинуэй повёл его на могилу Аэра.

Ещё издали увидел он, что место захоронения Аэра отличается от прочих – оно было отмечено ярко-жёлтым пятном. Подойдя ближе, Егор разглядел, что это распростёртая шкура огромного шестилапого зверя. Что именно вдохновило эволюцию на создание подобного шедевра с тремя парами конечностей – трудно сказать. Лапы, голова и хвост раскинулись в стороны, имитируя лучи солнца. Именно эта ассоциация и приходила на ум прежде всего.

Шинуэй приподнял двумя руками голову Сах-мет, так он называл этого зверя, и откинул шкуру, как покрывало. В обрамлении хрустально-чистого льда Егор увидел юное лицо африканского парня, будто решившего немного поспать, потому что ни один признак смерти не коснулся его чела.

«Его грудь разодрана в клочья», – мысленно произнёс Шинуэй, словно отвечая на вопрос Егора.

«Аэра – Ра, – подумал Егор, – как солнце». Припомнилась солнечная символика на его личной вещи и слова, будто жизненный девиз, идти навстречу солнцу, забыв о своей тени.

…

– Хуже и быть не может: по словам Егора Донцова корабля «Экспедиция» на Европе нет. Не найдено ничего, никаких следов, будто бы его никогда и не было. Пока не могу предположить ничего разумного. Возможно, он разрушен, уничтожен… – доложил Гершмит. В МКА он занимал должность руководителя группы, управляющей проектом «Юпитер-Европа».

– Кто или что могло разрушить его? И всё равно остались бы детали, обломки, хоть что-то. Уж не думаете ли вы, что эта сказка о разумных существах на Европе правда? А даже если и так, то не настолько же они разумны, чтобы суметь захватить эту махину под названием «Экспедиция»?

– Тогда что мы можем принять за гипотезу? Что один или два астронавта «Экспедиции», не располагая кодом, улетели с Европы в поисках приключений? И куда они могли бы отправиться? Нет, это стопроцентная утопия.

– Да, Джонатан, это утопия, – ответил его собеседник. – Но перестраховываться – ваша работа. Кстати, «один или два»... как-то очень приблизительно вы их подсчитываете. Даже не знаете точно? Мда... Какие новости с «Экспедиции-3»?

– Осталось меньше месяца до их посадки на Европу. Оба астронавта ещё спят, но будут разбужены за неделю до приземления.

– Думаю, теперь вы понимаете, что нам не осталось ничего другого, как полностью привлечь астронавтов на свою сторону, проинформировать их обо всём, что известно нам, настроить соответствующим образом. Они должны во всём сотрудничать с нами. Да, и... мы не должны больше никого потерять.

– Я не допущу этого.

– Свяжитесь с ними сразу же, как они проснутся. И не теряйте с ними контакта, мы должны быть в курсе всех событий и настроений.

Закрывшись в своём кабинете, Гершмит стал размышлять обо всей этой мышиной возне с инопланетным разумом, с гипотетическими меллами. Когда он услышал о них впервые, от капитана первой «Экспедиции» Джоша Бира, человека, отнюдь не склонного шутить, ему всё же показалось, что его пытаются разыграть. Позиция капитана была ясна: своим присутствием люди могут неблагоприятно повлиять на существовавший до этого обособленно инопланетный разум или даже полностью разрушить цивилизацию этих существ. «О, речь идёт даже о цивилизации? – не сумел сдержать ехидства Гершмит. – А как они выглядят? Маленькие косоглазые человечки? Ха-ха!». Джош Бир ответил, что самих этих существ ему не посчастливилось наблюдать, но он видел место их обитания, после чего у него не осталось сомнения в их разумности.