Текст книги "Обратная сторона Европы (СИ)"

Автор книги: Уве Капо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

16. Приказ Е-87

Капитан Джош Бир готов был рвать на себе волосы – двое его людей не вернулись на корабль, сначала пропал Герман Зотов, а затем отправившийся на его поиски Мэтью Дюбуа. Джош объявил сбор в капитанской рубке, а через некоторое время обвёл глазами присутствующих астронавтов. Это были Янко Вукотич, Грэм Питерс и Керрио Винс. Двое парней, работающих над устройством грота, Лоуренс и Холлингсворт, всё ещё отсутствовали. А ведь он связывался с Вульфом с полчаса назад и велел подняться на борт корабля. Джош нервно включил рацию, вызывая Вульфа, но на этот раз ему никто не ответил.

– Тысяча чертей! – выругался он. – Теперь и Вульф молчит.

Джош досадливо откинул маленькую чёрную трубку на капитанское кресло. На лицах всех троих астронавтов были написаны грусть и растерянность. Им предстояло решить вопрос: искать ли Германа Зотова, а теперь и Мэтью Дюбуа, дальше, хотя уже ясно, что живыми они их не найдут, или сосредоточить все силы на осточертелой работе по устройству обитаемого модуля, чтобы завершить её в срок, несмотря на все навалившиеся технические и бытовые трудности.

– Грэм, спустись в грот, посмотри, почему Вульф не отвечает, они там вдвоём с Аэра, – сказал капитан.

Вернувшийся через некоторое время Грэм доложил Джошу, что грот совершенно пуст, астронавтов нет, а их «рыцарские доспехи» находятся там. Он также сообщил, что спустился ещё ниже, по шахте к воде, но и там их не нашёл.

– Чертовщина какая-то! Куда они могли подеваться. Да что тут вообще происходит?! – воскликнул Джош Бир и выскочил из рубки. Он лично проверил, что на борту корабля осталась всего пара «доспехов», в которых астронавты спускались в грот, а изначально их было четыре. Вернувшись в капитанскую рубку, он сказал следующее:

– Мы потеряли наших товарищей, Германа и Мэтью. И мы не смогли их найти. Мы открыли счёт нашим потерям. Но как выясняется сейчас, мы на пороге новой беды. Пропали Вульф и Аэра. Мы отправимся на поиски. Я и Керрио Винс. Остальные набирайтесь сил, – с этими словами капитан Джош Бир вышел из каюты, а следом за ним поднялся светловолосый голубоглазый парень почти двухметрового роста, которого звали Керрио.

Капитан Джош Бир и астронавт Керрио Винс спустились в грот и после непродолжительного поиска обнаружили одинокую свинцовую «заплату», плотно пригнанную к ледяной стене. Слегка отодрав её от стены и почувствовав напор вырывающегося воздуха, они поняли, что за свинцовой панелью находится свободное пространство, которое вероятней всего и «втянуло» в себя Вульфа и Аэра. Джош и Керрио, недолго думая, оторвали свинец, и проникли в неизведанную землю, оставленную меллами незадолго до их появления. Они оба стали свидетелями гармоничного сочетания природной и рукотворной красоты обнаруженного им грота. Им стало очевидно, что в толще ледяной коры Европы нашла себе пристанище жизнь, возможно даже разумная. Вскоре они обнаружили немало подтверждений своему предположению. Пространство грота круто возносилось кверху. Огромные полупрозрачные сталагнаты, исписанные знаками и иероглифами, словно колонны, поддерживали выступы и даже целые площадки-балконы, находящиеся на разной высоте и соединённые между собой в художественной беспорядочности многочисленными подвесными мостиками с поручнями. Заметили они и «канаты», свисающие с «балконов», предназначенные, по всей видимости, для вертикального перемещения невиданных существ в пространстве. С балконов струился мягкий голубоватый свет непонятного происхождения. Грот был пуст.

От грота шло единственное ответвление, пугающий своей чернотой ледяной туннель. Именно туда пошли Джош и Керрио, включив налобные фонари. Какую-то часть пути им пришлось передвигаться на четвереньках, пока пещера не расширилась, дав астронавтам возможность встать на ноги. Не прошло и минуты, как путь им преградил завал из огромных ледяных глыб, дальше идти было некуда. Джош и Керрио посмотрели друг на друга, и глаза их говорили яснее слов. Всё же, Джош стал «пробивать» по рации позывные Вульфа и Аэра. В ответ, как и раньше, была только тишина.

Вернувшись на корабль, Джош и Керрио рассказали об увиденном. В тот день на корабле «Экспедиции» астронавты зажгли четыре свечи, встали вокруг и почтили память погибших товарищей минутой молчания.

Аэра, как и Вульфа, сочли погибшим под ледяным обвалом.

Команда потеряла четырёх человек за два дня. Теперь их осталась ровно половина. Джош сообщил в МКА обстоятельства пропажи людей, указал возможные причины их гибели. Доложил он также об инопланетянах, а точнее о найденном гроте, который, несомненно, являлся недавним прибежищем для обитающих на Европе разумных существ. Все эти сведения он был обязан донести до руководства МКА по долгу службы.

В ответ он был раскритикован за преждевременные выводы о существовании иноземного разума. Особенно возмутила Гершмита, руководителя их группы в МКА, высказанная им мысль о недопустимости вмешательства людей в развитие обособленной цивилизации на Европе и о том, что само присутствие людей аморально и неприемлемо, и приравнивается к вторжению.

Джош и сам с трудом верил в то, что говорил, но он сделал свои выводы относительно существования инопланетян и их предполагаемой разумности исходя из увиденного собственными глазами: все эти висячие мосты, сталагмиты, испещрённые узорами и символами... Всё это не оставляло сомнений. Но ему дали почувствовать себя клоуном или сумасшедшим – на выбор.

Реакция руководителя была неадекватной.

Было приказано не отвлекаться на домыслы, выставляя себя в смешном виде, а сосредоточиться на быстрейшем завершении работ по обустройству научной станции.

...

Редко доводилось Джошу оставаться наедине с собой, некогда было горевать. Только расслабишься, начнёшь жалеть себя и других, считай – пропало, затянет по самые уши, не вылезешь из этого болота. Но всё же... Минус четыре. Герман, Мэтью, Вульф и Аэра... Из них нашли только Германа спустя пару дней после его гибели. Он превратился в памятник самому себе – в ледовое изваяние, цельный кристалл. Эта чёртова планета... Капитан не мог спать, не мог есть. Тупо заставлял себя и своих подчинённых работать, не покладая рук. Соблюдать максимальную осторожность. Не экспериментировать, не рисковать, не лихачить... Что это за запах? Не иначе как жареная рыба. Джош выскочил из капитанской рубки. Ну конечно, кто же ещё мог додуматься порыбачить. Кто, как не Винс.

– Керрио, а ты не подумал, что она может быть ядовитой?! – накинулся он на астронавта.

– Не волнуйся, Джош, сначала я попробовал кусок размером вот с этот мой ноготь, – Керрио показал свой большой палец. – И как видишь, со мной всё в порядке, – его открытая улыбка совершенно обезоруживала.

– Нас осталось четверо! Как вы не понимаете! – сейчас он уже орал, не сдерживаясь, на всех, кто находился рядом.

– Джош, извини, но ты перегибаешь палку. Мы вполне самостоятельны, способны отвечать за себя, да и за тебя тоже. Нам всем сейчас не по себе от того, что произошло. Но ты не должен контролировать каждое наше действие, – примирительно сказал Керрио.

– Смотри, Винс… – Джош непроизвольно сжимал кулаки. – Дорыбачишь, мы все тут копыта откинем.

Ему было неприятно, что он не сдержался, позволил себе повысить голос на парней, а им и так туго приходится. Но последние события не прошли даром, сказались на нервах. Стоять твёрже скалы, повторял он про себя, не давать слабину.

Вернувшись в капитанскую рубку, Джош обнаружил, что из МКА пришёл приказ с кодами «совершенно секретно» и «немедленно приступить к выполнению». Этого ещё не хватало. «Приказ № Е-87…», – начал читать он про себя и вскоре почувствовал, как от прочитанного у него буквально волосы встали дыбом.

Не вдаваясь в подробности, экипажу «Экспедиция» в составе четырёх человек надлежало взять в руки оружие и приступить к уничтожению всех живых существ, настроенных враждебно к людям, а также любых свидетельств существования внеземного разума на Европе. «Какая резкая смена настроений в МКА, с чего бы это!» – подумал Джош.

Из приказа выходило, будто инопланетяне повинны в гибели четырёх астронавтов, так он ловко был состряпан.

«Исходя из установленного факта гибели четверых членов экипажа «Экспедиция» и предполагаемого вмешательства враждебной цивилизации, приказываю...» – а дальше следовал план боевых действий, будто Гершмит не наигрался в солдатиков, будучи ребёнком.

Целый абзац в приказе был посвящён рассуждению о том, что своим вредным влиянием инопланетяне могут свести на нет планы освоения спутника Юпитера, нарушить реализацию проекта «Юпитер-Европа», в который вложено огромное количество средств.

«Так вот где собака зарыта», – подумал капитан, прочитав про средства. До него стал доходить истинный смысл полученной депеши. Приказ был абсурден с позиции морали и логики, но вполне разумен с точки зрения финансиста, пекущегося о вложенных деньгах. Ведь стоит информации о разумной жизни на Европе стать достоянием общественности, как проект «Юпитер-Европа» будет либо закрыт, либо заморожен на неопределённое время.

О полученном приказе Джош решил пока никому не говорить.

17. Последний приют

Он чувствовал, что угасает. Дышать становилась всё труднее с каждым днём, а холод всегда был для него испытанием. Всё реже и реже он поднимался на ноги. Меллы по-прежнему оставались добры к нему, но сейчас Аэра замечал грусть в больших лучистых глазах, когда ловил на себе их взгляды. Пещерные жители каким-то образом сознавали, что свеча его догорает.

Возвратиться к людям Аэра не мог, даже если бы и захотел, поскольку давно уже обнаружил, что путь назад надёжно отрезан завалом из ледяных глыб. Но не это было главным в его решении остаться здесь навсегда. Главным было сохранить в тайне от МКА существование разумной жизни на Европе. Ведь даже самые лучшие намерения случайных и недальновидных людей, узнай они о пещерных жителях, могли бы погубить тонкое жизнеустройство меллов.

Сохранить в тайне любой ценой... Вслед за этой, ставшей уже привычной мыслью, незамедлительно пришла другая. Аэра вспомнил тот необычный день, когда Ликлянин попросил его подумать о людях Земли, но не обо всех сразу, а о тех из них, которые чисты душой и светлы разумом. Аэра понял, что старейшина имеет в виду людей с экстрасенсорными способностями, о которых он ему говорил незадолго до этого. Ликлянин собирался обратиться к таким людям с рассказом о меллах. «Зачем?» – искренне удивился тогда Аэра. Но сейчас до него стало доходить понимание того, насколько Ликлянин далеко заглядывал. Старейшина племени был мудр и честен перед собой и другими. Он видел, что рано или поздно люди или какая-то группа людей узнает о цивилизации меллов. И никому неизвестно, что тогда предпримут земляне, ослеплённые амбициями. Поэтому старейшина выбрал путь, наиболее соответствующий открытой и дружелюбной природе пещерных жителей. Он решил рассказать о себе и своих соплеменниках тем, кем будет услышан. Это должно было стать своего рода воззванием о помощи.

Аэра зябко поёжился. До сих пор у него мурашки пробегали по коже, когда он вспоминал день молитвы.

Воздушные потоки восходили вертикально вверх, в непроглядную беспредельную тьму, завывали, доводя звук до своего апогея, стихали и пропадали, чтобы вновь, возрождаясь, устремляться кверху. У этого не было ни начала, ни конца. Это было началом и концом вечности. Аэра стоял на коленях, а рядом, сложив молитвенно кисти рук, сидел Ликлянин. Вокруг них многочисленными кругами расположились меллы всех племён, обитающих в просторном гроте. Все пещерные жители, открыв лучистые глаза, смотрели вверх, их руки были сложены для молитвы.

Аэра, единственный среди всех, закрыл глаза. Иначе он не мог сосредоточиться. Лицо его было поднято кверху. Он всеми силами старался выполнить просьбу Ликлянина. Мысленно искал проводников. Старался думать о хорошем, добром, о духовных людях, о людях со светлой душой. Перед глазами вставали святые отцы христианской церкви, тибетские монахи, видел он отрешённое от мирской суеты лицо ясновидящей. Думал даже о детях: их кристально-чистая душа могла служить проводником для сигналов, посылаемых меллами.

Не было сказано ни одного торжественного слова, однако меллы действовали удивительно слаженно, подобно единому организму. Ликлянин направлял поток сознания всех собравшихся пещерных жителей вслед за тонким ручейком мысли стоящего на коленях человека. «И в этот раз, и много времени назад, и смотрим, как обрушивается в бездну не родившееся, и знаем, что грядёт свершённое, и место, где всё сущее. Да будет так», – такими словами закончил молитву Ликлянин.

Аэра понимал, что насколько бы ни было странным всё, что с ним происходит, именно это сейчас является его жизнью. А в нём самом жизнь угасает, истончается. Он постепенно уходит в небытиё. Мысленно Аэра вновь и вновь возвращался в тот красивый грот, посреди которого располагалось голубое озеро. Он помнил, что дышалось там ему намного легче, по всей видимости, благодаря большому количеству растений.

Этой своей идеей Аэра поделился с Ликлянином и теми двумя меллами, которые сопровождали его в странствиях по Анорре около двух месяцев назад. Он был очень слаб, но непременно хотел вернуться к озеру, надеясь, что таким образом сможет продлить свою жизнь.

Посовещавшись, меллы согласились с Аэра. И вот, собрав в путь побольше еды, Аэра, сопровождаемый своими старыми друзьями, Неянином и Сианэем, отправился в дорогу.

К слову сказать, у Сианэя в озёрном гроте жил сын, ушедший из дому давным-давно и встретивший у озера свою судьбу и, как оказалось в будущем, мать своих детей. Сын как оторванный кусок, говорили между собой меллы, повторяя это будто заученную истину. Но кусок не кусок, а сына Сианэй навещать любил, как и понянчить внуков.

Что же касается Неянина, то он был просто перекати-поле, не сиделось ему на месте, да и всё тут.

Путешествие пролегало по уже знакомым тропам и ледяным туннелям, мимо известных ему многочисленных локаций меллов. Теперь Аэра уже не был так бодр и подвижен, поэтому часто путникам приходилось делать привалы.

Когда же, наконец, они достигли своей цели через неделю после начала пути, Аэра был так измотан и обессилен, что, едва присев на мягкий голубой мох у самой опушки леса, уснул, и сон его длился несколько часов кряду. Гостеприимные меллы, озёрные жители, хорошо позаботились о нём, укрыв тёплыми вязаными одеялами.

Сон оказался целительным. Мало-помалу Аэра стал приходить в себя.

Оба мелла, Неянин и Сианэй, вскоре вернулись в свою локацию, неся соплеменникам добрую весть об улучшении самочувствия Аэра.

Один из приозёрных жителей совершенно по-самаритянски поделился с Аэра кровом и пищей. Звали этого доброго мелла Шинуэем, он был старым рыбаком и уже долгое время жил один. Раньше, рассказывал он, была у него семья, но сыновья выросли и отправились на поиски счастья к далёким племенам.

Едва окрепнув, Аэра стал чаще выходить к озеру, однажды нашёл в себе силы добрести до водопада. Но чаще всего сидел на одном из подмостков для рыбной ловли, закутанный в синее вязаное одеяло, и смотрел, как разбегаются по ярко-голубой воде концентрические круги. Несомненно, причиной тому была рыба, вынырнувшая, чтобы глотнуть немного воздуха.

Как-то утром, привлечённый пением деревьев, он отправился в лес. Уже начинало светать. Некому было предостеречь ненасытного в своём любопытстве Аэра, поскольку Шинуэй ещё засветло отправился на своей лодке к самому центру озера, где, как он говорил, клевало чаще, чем у берега.

Пение деревьев завораживало, Аэра всё дальше и дальше углублялся в лесную чащу, продираясь сквозь мхи и лишайники. Спустя двадцать минут он почувствовал, что дышится ему легко, как никогда. Кровь прилила к щекам, Аэра вновь ощутил себя молодым и полным сил.

Вдруг он услышал плотоядное рычание, и резкий неприятный запах ударил ему в нос. Миг, и огромный зверь песочно-жёлтого цвета выскочил перед Аэра и застыл, глядя на него тремя вращающимися от злобы глазами. Две передние толстые лапы были широко расставлены, из открытой оскалившейся пасти капала пеной слюна. Зверь вдвое превосходил Аэра по размерам, был намного массивнее, а устрашающие когти и острые зубы не оставляли ни малейшего сомнения в его намерениях.

Астронавт был совершенно безоружен. Несколько мгновений он просчитывал возможные варианты спасения. Ни одной палки вокруг, никакой надежды успеть забраться на дерево. Ни единого шанса спастись от омерзительной твари.

Когда зверь прыгнул на него, распустив по-кошачьи когти, Аэра попытался увернуться, но хищник оказался намного более ловким. Аэра почувствовал, как плоть его разрывают звериные когти, и острые клыки вонзаются в горло...

В тот же день Шинуэй и ещё трое меллов, вооружённые длинными копьями, отправились на поиски Аэра в лес. Они разбрелись по двое и шли, выискивая следы, оставленные огромным и неуклюжим, по их мнению, Аэра. Не прошло и десяти минут, как следы были обнаружены, а ещё через пятнадцать минут один из меллов призвал остальных громким криком.

Шинуэй склонился над ужасающими останками своего гостя и друга, и из больших серебристых глаз его полились слёзы.

Бездыханного Аэра перенесли в деревню, а потом, попрощавшись с ним, завернули в синее вязаное одеяло, которое служило ему добром при жизни, и печальная процессия во главе с Шинуэем отправилась в дорогу, туда, где находили своё последнее пристанище меллы этого племени. Долгий, нелёгкий путь пролегал по узким ледяным туннелям, по скрытым от глаз, запорошенным ледяной пылью, тропам.

И всё-таки, двумя днями позже, Шинуэй ещё раз проделал тот же самый путь, но в этот раз он нёс на себе огромную шкуру песочно-жёлтого цвета, чтобы возложить её на последнее ложе Аэра, человека, прилетевшего из космоса, с третьей планеты, если считать от Солнца, их общей звезды...

...

Горестная весть о смерти Аэра взбудоражила всё племя Ликлянина. Прошло совсем немного времени с тех пор, как вернулись Неянин и Сианэй. Они рассказали о том, что Аэра выбрал дорогу жизни. Но как вслед за жизнью приходит смерть, так вслед за радостью пришла печаль. Причиной гибели Аэра стал проклятый хищник, ненасытный Сах-мет, охотящийся в лесах Анорры.

Меллы прощались с Аэра, но не навсегда, а до встречи. Верования убеждали их в том, что каждый мелл после смерти становится ещё лучше, чем он был при жизни, и попадает в далёкий светлый грот, где полно рек и озёр с рыбой, красивый цветущий лес, а разноголосое пение деревьев и крылатых рептилий столь благозвучно, что все боги являют себя там каждый день, лишь бы послушать его. Все кроме Танна. Танн настолько велик, что может только наблюдать за этим живописным местом своим огромным глазом. И каждый мелл в свою очередь видит красный глаз Танна и получает от этого радость и благодать.

Пожив в том гроте и наполнив себя радостью, некоторые меллы могут при желании родиться вновь. Кем именно? Религия, не вдаваясь в подробности, отвечала таким образом: форма зависит от помыслов самого перерождающегося, который внимает советам богов.

Все меллы племени уверились, что Аэра сейчас находится в том светлом месте. Только один из соплеменников высказался в другом духе. Он предположил, что у жителей Земли, коим является Аэра, есть своё собственное желанное место. И, вероятно, Аэра сейчас на пути туда. Дорога же его может быть долгой и трудной, ведь прибыл он издалека.

После этого высказывания мнения разделились, но всё-таки большая часть меллов склонялась к тому, что Аэра в светлом гроте. Дышится ему там легко, а лицо его ощущает тёплое дуновение ветра. Ведь всем обещано исполнение желаний. Некоторые вспомнили о костре и сошлись на том, что Аэра удалось его разжечь.

Жизнь Аэра в светлом гроте улучшалась с каждой высказанной в общий хор идеей. «И, может быть, даже захочет родиться вновь меллом…» – прозвенела тонким ручейком чья-то робкая мысль.

Ликлянин же отдался воспоминаниям. Он вызвал из памяти тот день, когда перед меллами предстала дочь Земли, спасающаяся от Смолистого. Вскоре она ушла. Из её памяти старейшина постарался вычеркнуть все воспоминания о меллах.

Именно в тот день Аэра сказал, что понадобятся ещё какие-то действия. Возможно, говоря это, он не думал ни о чём конкретном. Но спустя немного времени его нечаянные слова приобрели смысл.

Ликлянин тогда просил помощи у Танна, делясь своими страхами. Вторжение людей на Европу могло принести новые беды меллам. Едва не погибли несколько племён. Спаслись они лишь благодаря тому, что заранее покинули место, где веками жили их предки. Некоторые из этих племён до сих пор не могут приткнуться, скитаются, пытаясь обрести то, что потеряли.

Оказалось, что не зря он молился своему богу, в надежде получить от него хоть какой-нибудь знак. Великий Танн не остался безучастным, потому что на другой день Аэра стал рассказывать старейшине о том, что некоторым людям на Земле от природы даровано ясновидение, провидение, сверхчувствительность, телепатия, телекинез, рентгеновское зрение... Сложные, заумные названия, разумел Ликлянин. Меллы подходили по-простому… Чем светлее разум и чище душа, тем сильнее мысли, вливающиеся в общую сферу идей.

И старейшина счёл этот рассказ Аэра тем самым знаком, которого он ждал от мудрого Танна.

Мысли и действия – суть одно, так учат предки. В тот же день Ликлянин собрал всех меллов всех племён, живущих в огромном гроте. На самой большой ровной площадке собрались сотни пещерных жителей, чтобы направить поток мыслей туда, куда поведёт его Аэра...

Удалось ли им тогда пробиться, понять было сложно. И вправду, неимоверно далеко была Земля. В каком образе и временном континууме идея воплотилась на Земле – никто не имел представления об этом. Если столько племён, мыслящих как единое целое, с таким величайшим трудом достигли голубой планеты, и их ментальных сил хватило только на то, чтобы продержаться там несколько пульсирующих мгновений, думал старейшина, какой же силой обладают люди, способные переноситься сквозь пространство к окраинным точкам звёздной системы, устраивать себе жилища в чуждых условиях, вопреки всему бороться за выживание.

Уважение к расе людей росло, а также жива была надежда на то, что голос меллов будет услышан на Земле, и их мысли как зёрна прорастут в чистых, свободных от оков душах людей.