Текст книги "Destiny stone (СИ)"

Автор книги: Traum von Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Их как будто ведут, уверенно и осторожно, вот только к чему – к открытию или напротив, к осознанию чего-то более важного?

***

На берегу озера оказалось очень уютно. Лёгкий плеск воды и пение ночных птиц не отвлекали от поставленной задачи, по крайней мере, не более, чем приятный тёплый аромат костра от кофты Джагхеда. Бетти была рада предложению сесть подальше от скалы, хотя бы потому что не могла чувствовать себя свободно и легко, постоянно думая о трагичной судьбе двух влюблённых. Прямо на траве, положив фонарики с двух сторон от блокнота, чтобы было достаточно света для чтения, юные исследователи пытались найти смысл в полученном от профессора переводе наскальных надписей.

– Эм… Ну, думаю, не стоит забывать о предупреждении Уезерби: без словаря он перевёл всё очень приблизительно, передав только сам смысл. Сказал, что это сильно похоже на молитву. – Джонс неловко кашлянул в кулак и постарался прочитать с выражением, но это и не было нужно: сам хрипловатый тембр его голоса уже пробирал Бетти до косточек каждым звуком. – «Позволь рукам моим чтить все Твое творение на земле, ушам – слышать Твой голос. Настави в премудрости, которую Ты щедро сообщаешь людям своим и которая прячется в каждом лепестке и камне. Пролей свет благодати своей, укажи луной путь к утерянной силе, чтобы побороть моего единственного врага – ветхого себя.»

Купер нахмурилась, сосредоточенно вникая в каждую фразу. Да, она не сомневалась, что это молитва индейцев своей праматери-защитнице, что вполне логично. Но о чём они её просили? Не о здоровье или удаче в охоте, а лишь о наставничестве, мудрости сражаться с собственными пороками. Это звучало очень странно, особенно в сравнении с молитвами тех же христиан, которые всегда просят бесконечных милостей свыше, не стремясь меняться самим. Но гораздо больше Бетти интересовало, каким образом тут может быть спрятана нить к сапфиру.

– Не думаешь, что в этих словах нет и речи о том, куда нам двигаться дальше? – робко попробовала она погасить азартный блеск в глазах Джагхеда, но тот лишь ещё более активно замотал головой:

– Нет! Точно нет. Они как раз про то, что мы ищем. Итак, индейцы называли сапфир символом силы женской мудрости, а сама Кэлферей носила его, чтобы одного взгляда на сокровище любому мужчине хватало, дабы верить в законность её власти. Так?

«Не так» – очень хотелось сказать Бетти, но сегодня она физически не могла себя заставить пререкаться с Джагом по любому, малейшему поводу. Слишком хрупко восстановленное букетом фиалок равновесие, чтобы шатать его так скоро. Она не готова была вновь демонстрировать своенравный характер и рискнуть всё же лишиться напарника и этого потрясающего, уютного тепла, что он излучал одним своим присутствием. В серой вязаной кофте парень выглядел столь одомашненным, что если бы была чуть понаглей – непременно попросила бы обнять её, чтобы ощутить его всем телом. Этой прохладной ночью Элизабет согревалась рядом с ним – и ей, честно говоря, было абсолютно плевать сейчас, что он заблуждается.

Заблуждается, потому что Кэлферей пережила такое горе, какое навсегда застыло в её глазах. И ей не нужно было кому-то что-либо доказывать: Бетти была уверена, что одного взгляда даже на постаревшую и седовласую женщину индейцам хватало, чтобы падать ниц. Сапфир принёс ей не власть и не могущество, это глупости. Такой подарок был издевательством, потому что дополнялся телами самих дорогих людей, а затем стал символом свершённой мести. Да, это сила – но та, которой не пожелаешь и врагу. И Кэлферей не кичилась своей победой, когда носила камень на шее – она защищала от него остальных. Дабы проклятье, которое свалилось на её плечи и заставило проливать слёзы до самой смерти, не коснулось никого более. Сапфир был спрятан не просто так, не из желания сохранить богатство. Она унесла его с собой, как и всё горе, что вынесла на этой земле.

– Допустим, – всё же компромиссно вздохнула Бетти, склоняясь над блокнотом пониже. В убористом почерке она пыталась найти совсем другое – каким образом существовала вера, что дух праматери «в каждом лепестке и камне»? В самой скале. В цветах, что сегодня решил собрать для неё Джагхед. В ветре и луне, жёлтым неровным кругляшком озаряющим тёмное небо. Как может это незримое, бесплотное, но так чётко ощущаемое присутствие толкать людей на какие-то действия вроде очищения скалы ото мха или собирания именно для этой ночи фиалок. Но Джаг явно был большим прагматиком, чем она:

– Так вот, тебе не кажется, что в последней строчке больше смысла, чем в простой молитве? – напирал Джонс, продолжая развивать свою теорию. Только взгляни: «Укажи луной путь к утерянной силе». Разве это не подсказка?

– Возможно, что-то в этом есть, – признала Бетти со всё не отпускающим сомнением. – Лунный свет должен дать нам путь к сапфиру – силе Кэлферей?

– Именно! – Джаг торжествующе улыбнулся, и от появившихся на его щеках ямочек Купер нервно заёрзала на земле: снова покалывание в ладошках, остро требующее касаний к россыпи родинок на мужских скулах. Это уже становится невыносимо навязчивым желанием. Сосредоточиться на словах Джонса стало трудно, а тот не унимался. – Это же не сложно. В пристанище Душ каждую ночь проникают лучи, и мне кажется, что есть смысл найти в них порядок. В конце-концов, можно попробовать заглянуть поглубже везде, куда луч падает напрямую.

– Хэй, придержи коней, ковбой, – столь ярый азарт начал искрами тока покалывать и её кожу, но Бетти пока пыталась заставить себя мыслить трезво, хотя туман в голове беспрестанно нарастал. – Но ведь то, куда и как идёт лунный свет, зависит от фазы. В полнолуние это будет одно место, а через пару недель – другое. Как ты думаешь угадать? И вообще, мне казалось, что пристанище Душ ты уже изучал подробно?

– Ну… не то, чтобы прошарил каждую стену, – нехотя признался Джаг, и тоже вновь наклонил голову ближе к записям. Похоже, что немного охладить его пыл всё же удалось разумными доводами. – Тогда как тебе строчка про «побороть единственного врага – ветхого себя»?

Бетти туго сглотнула, потому как последнее движение Джонса едва не заставило их коснуться друг друга щекой: так близко им приходилось сидеть, чтобы видеть страницу с записями. Она слышала его дыхание, и невольно тут же вспомнила, как прошлой ночью он лежал на ней после падения, не спеша отодвигаться. Кожу атаковали мурашки, а губы пересохли. Нужно было что-то ответить, но когда чёрная прядка его волос защекотала нежный участок возле уха, последние ниточки рассуждений уплыли из головы. Сил и самообладания хватило только, чтобы сдавленно выдохнуть, старательно отгоняя не вовремя накатившие порывы:

– Очень… глубокомысленная фраза, – а затем кислород закончился, и кажется, сердце замерло в ожидании нового вздоха, который принесёт аромат грейпфрута, дыма и тепла.

Джагхеда.

Она прикрыла глаза, и внезапно ощутила, как её правую руку накрыли шершавые мужские пальцы – несмело, осторожно. На его ладони чувствовались мозоли от тяжелой работы, но ещё больше было невесомого трепета под рёбрами, нарастающего гула в крови. Бетти вспомнила, что хотела проверить, не разъела ли его кожу кислота, но через секунду это уже забылось, потому как излучаемый им жар волной опускался вдоль тела, поселяя дрожащее предвкушение в позвоночник. Меньше дюйма. Чуть-чуть повернуть голову, и губы соприкоснутся – она уже чувствовала его решимость, даже в том, как Джаг на секунду немного сильней сжал её пальцы. Его дыхание на щеке, такое горячее, что появляется робкий румянец. Чёрт, почему она так ждёт и в то же время словно боится? Что если это случится, то за словами о дружбе уже не спрячешься, как за глупой ширмой, а душа будет открыта – достаточно ли она затянула былые язвочки, чтобы теперь впускать что-то новое…

Бестолковые вопросы, ведь это самое новое абсолютно не интересуется, готова ли ты – просто сносит все мосты и заслоны, заполняет до краёв и вымывает сомнения. Да, она хотела, чтобы эта четверть дюйма была преодолена. Хотела узнать вкус ветра и свободы, вкус солнца. Вот только, кто-то явно был против, потому что в ближайших к берегу кустах раздалось оглушительное:

– Апчхи!

Резко отдёрнувшись и распахнув глаза, Бетти смущённо мотнула головой, сбрасывая это наваждение. Джагхед как будто разочарованно моргнул и посмотрел за её спину в лёгком недоумении. В его голосе слышалось раздражение: момент так неудачно прервали, что это не могло быть случайностью.

– Кто здесь? – позвал он, подхватывая с земли один из фонариков и наводя свет на густые заросли. Купер спешно закрыла и взяла его блокнот, пока никто не увидел записей, и обернулась как раз вовремя: между веток показалась круглая мордашка в окружении спутанных блеклых коротких кудряшек. Не самая приятная встреча, особенно если учесть, что именно она прервала столь волнительный момент.

– Это я! Всего лишь я, – Этель неуклюже продиралась к ним навстречу, и над её головой взметнулась стайка чёрных птичек, испуганных таким варварским пробуждением. Треск ломающихся сучьев заставил Купер подумать, что они с Джагом слепые и глухие: как можно было не заметить этого слона в десятке футов от них? Наверное, были чересчур увлечены.

– Ты что, следила за нами? – с прищуром заметила Бетти, пытаясь не удивляться слишком сильно. Что ж, после ревностных взглядов утром это вполне ожидаемо. Вот только, что надеялась увидеть и как много услышала Маггс? От расслабленного уюта не осталось и следа, и она обеспокоенно переглянулась с Джагхедом, пытаясь понять его реакцию на нежданного гостя. Тот лишь закатил глаза, вполне высказав этим всё, что думает по поводу глупой слежки: идиотизм, а ещё вмешательство в личное пространство.

– Я… Да вы не подумайте, мне просто стало любопытно, – неразборчиво бормотала Этель, пытаясь отодрать от своей кофты налипшие колючки. – Днём Уезерби что-то переводил для Джага, вот я и заинтересовалась, – она совсем не умела врать: по тому, как густо покрылось алой краской её лицо, легко было догадаться об истинной цели подглядывания. Убедиться, что объект её воздыханий всё ещё свободен.

«Что ж, милочка – вот это вряд ли» – вновь колыхнулось в груди что-то необъяснимое, но уже знакомое после сцены ревности у костра. Однако на этот раз Бетти выдержала это спокойно, только чуть нервно дёрнувшись, прежде чем неспешно поднялась с земли и поправила свою куртку. Теперь у Элизабет было больше уверенности, что она имеет право на такие эмоции. И что их не надо стыдиться и прятать. Один раз она уже отошла в сторону, не став бороться. Но это был хороший урок.

– Этель, что бы мы с Бетти не изучали – это в любом случае, не касается тебя, – тоном строгого учителя отчитал её Джаг, следом вставая на ноги. В резкости его движений ощущалось, как неприятна ему ситуация. – У нас небольшое задание от профессора, и на этом всё, – лёгкая ложь прозвучала максимально небрежно, вот только вряд ли Маггс могла в такое поверить после увиденного: лишь сейчас Элизабет поняла, что они едва не поцеловались на её глазах.

Вот чего ей точно не хотелось – сплетен в лагере. А они могли распространиться по щелчку пальцев, стоит только этой безнадёжно увлечённой девушке открыть рот. Мысли в голове заскрипели от усилия, потому как план по спасению от этих неприятностей нужно было придумать срочно: обстановка накалялась стремительно.

– Если это задание от Уезерби – то почему ты выполняешь его не со мной? – обиженно протянула Этель, даже демонстративно шмыгнув носом. – Ведь твои напарники по раскопкам это мы с Фангсом. При чём тут Купер? – поставила она Джонса в тупик одним вопросом.

– Этель, – как можно более дружелюбно улыбнулась Бетти, быстро подходя к ней ближе. – Слушай, ты же умеешь хранить секреты?

Она буквально услышала, как протестующе запыхтел оставленный позади Джаг – явно решил, что сейчас лишнего человека посветят в их тайну, и тогда точно не избежать стрелы в зад от старейшины индейцев. Но это не входило в её планы. Доверительно заглянув в глаза Маггс, она ждала ответа.

– Ну… умею, – буркнула та нехотя, давая зелёный свет для продолжения.

– Замечательно. А ещё ты очень умная, и совершенно права: тебя нужно было подключить к этой задаче. Так вот, Уезерби поручил Джагу расшифровать одну архивную запись на нумском языке, относящуюся к этой долине. А меня поставил в помощь, потому что я была год назад в «Кратерах луны» с родителями и имею об этих языках представление. Мы не первый вечер ломаем над ней головы, и может, ты бы смогла нам помочь? Возможно, именно эти письмена приведут нас к сокровищам, укажут на точное место раскопок. – Бетти говорила максимально убедительно, стараясь перемешивать ложь и правду, а ещё щедро приправить всё ненавязчивым признанием ума Этель, от чего та довольно зарделась. Так как блокнот всё ещё был в её руках, Купер быстро нашла в нём листок с символами из пещеры – только теми, что ещё не были переведены. Безжалостно вырвав его, протянула Маггс и добавила, – Вот, это наше задание. Профессор не смог дать чёткого представления, что именно тут написано. И мы пытаемся сделать это сами. Ты говорила, что изучала индейцев и их обычаи – вероятно, и нумский язык для тебя не сложен?

Правильный тон и комплименты, так непривычные ушам Этель, сделали своё дело. Девушка нервно заправила за ухо свои кудряшки, на секунду прикусила губу: она не могла знать наизусть такие вещи, и Бетти это понимала. А ещё была уверена, что сейчас, да ещё на глазах Джонса, Маггс ни за что не признается в своей некомпетентности.

– Я попробую помочь, – серьёзно кивнула она, и Купер снова подбодрила её улыбкой.

– Здорово. Нам как раз не хватало свежего ума, правда, Джаг?

Тот спешно закивал, подтверждая этот умелый обман со скрытым восхищением гениальностью хода: теперь Этель будет думать, что она в команде, но при этом не сможет сунуть свой носик ни во что из-за нехватки знаний.

– Конечно! Если появится результат – скажешь мне, а я отчитаюсь перед профессором. Это очень важно, честно.

– Если это так важно, то почему вы не занимаетесь расшифровкой среди дня, при всех? Обязательно убегать подальше из лагеря? – всё с тем же подозрением прищурилась Этель, и Бетти поспешила разъяснить и это:

– Мы просто не хотели ненужных слухов. Смотри, даже тебе из твоего укрытия показалось, что мы занимаемся чем-то личным. А если такую картину будет видеть весь лагерь? Арчи быстро доложит моей мамуле в Ривердэйл, что я вместо раскопок делала в экспедиции чёрте-что и чёрте-с-кем, – сохранять серьёзное выражение лица было уже невыносимо сложно, зато одним ударом удалось отмахнуться и от подозрений Этель на почти состоявшийся поцелуй, и от её ревности. И кажется, эффект получился потрясающий: девушка просияла от небрежности последних слов.

– Ох, спасибо, теперь мне всё стало ясно. Да, всякие типы вроде Чака или Свит Пи точно не упустят случая поддеть лишний раз, – уж это ей явно было хорошо знакомо. – Вы будете сидеть тут ещё, или пойдёте в лагерь? Всё-таки уже ночь.

– Эм, да, мы тоже как раз собирались идти спать, – откровенно устав от потока вранья, вздохнула Бетти. Не очень приятное окончание свидания вышло на этот раз, и разочарование скрыть было непросто.

Но может, будет шанс на реабилитацию?

***

К палаткам возвращаться пришлось практически в тишине, с трудом перебирая ногами. Этель плелась в хвосте, не успевая за темпом впереди идущих, и потому у Джагхеда получилось спросить едва слышно, шепнув почти на самое ухо и обдав кожу мурашками:

– Хэй, «чёрте что и чёрте-с-кем»? – насмешка в его хрипловатом голосе была очевидна, и Бетти как можно незаметней улыбнулась. Конечно, он понимал, что всё сказанное Этель сплошной бред, но вот подшутить на эту тему было практически делом чести, и она не смогла отказать себе в маленьком удовольствии усилить это покалывание в ладонях, выбить всегда такого самоуверенного парня из равновесия:

– Я же не сказала, что протестую против занятий чёрте-чем.

Джаг шумно втянул ночной воздух, искоса бросил обеспокоенный взгляд назад, но Этель была довольно далеко, и вряд ли бы могла услышать его севший восхищённый полушёпот:

– Звучит ужасно заманчиво. Что бы за этим понятием не скрывалось, я поддерживаю целиком и полностью, – в хрипотце было такое откровенное обещание, что Бетти вздрогнула от того, как внутри всё сжалось в предвкушении. Да, она права – следующего свидания стоит ждать с ещё большим нетерпением, чем предыдущее. Лишь бы только Маггс снова не уцепилась за них, как назойливый репей. Покрываясь краской от своей внезапной дерзости и несвойственной ей откровенности, Купер смущённо опустила взгляд на мыски своих кроссовок. Несколько минут назад нужно было спасать их обоих из образовавшегося капкана, на удивление аккуратно и так удачно расставленным одногруппницей, а сейчас былая уверенность в себе в миг улетучилась, надо было лишь Джонсу очутиться рядом, пропитывая лёгкие ароматом цитруса с нотками бергамота. В воздухе снова повисла неловкость, которую вряд ли можно было смыть так легко.

Позади громко хрустнула сухая ветка под ботинками Этель, перебивая остатки настроя на откровенности и игривость: не при свидетелях, уж точно. Бетти пришлось быстро сосредоточиться на тропинке к лагерю, потому как саму удивило, что она способна на такие фразы: вот уж неожиданность даже для неё самой. С Арчи такого никогда не возникало, да и вообще, все их отношения были как тошнотно-ванильное пирожное, выставленное на витрине кондитерской и в итоге засохшее от чужого внимания. Выруливать из образовавшегося напряжения оказалось непросто, бросив одно лишь неуклюжее:

– Осторожно: конвоир явно греет уши, – только и осталось шепнуть Бетти, нехотя отодвигаясь от напарника на полшага. И так уже достаточно спровоцировали Этель на сплетни. Хотя, вроде бы та ни с кем особо не дружила, а значит и источником грязи станет вряд ли. Вот если попасться Веронике… То это будет атомная война из подколов и намёков, и так шорты не надеть ещё несколько дней из-за сбитых коленей.

Довольно скоро впереди замаячили верхушки палаток, и даже тихие разговоры пришлось прекратить, чтобы никого не разбудить. У затушенного костра не нашлось ни души, так что можно было незаметно прошмыгнуть в лагерь. Бетти наклонилась, делая вид, что завязывает кроссовки, чтобы Маггс смогла её обогнать и первой уйти в их общее жилище.

– Спокойной ночи, – мирно пожелала та и, к счастью, скрылась в палатке.

Облегчённо выдохнув, Джагхед снял свою шляпу, отбрасывая её на спину. Элизабет начала замечать интересную закономерность: он редко расставался с этим аксессуаром на публике, но если они были наедине, то предпочитал давать свободу растрёпанным чёрным прядкам. Ей это показалось хорошим знаком – есть шанс думать, что рядом с ней ему тоже легче находиться, чем с другими членами группы. Приятное понимание, от которого на лице родилась слабая улыбка. Прощаться не хотелось, но если задержится долго, то Этель может заподозрить неладное.

– Так что, попробуем завтра проникнуть в пристанище Душ и проследить за лунным светом? – предложил Джонс, как бы подводя черту сегодняшним домыслам об индейской молитве. – Или выспимся хотя бы одну ночь?

– Сон – для слабаков, – хмыкнула Бетти. Она не теряла надежды отыскать чёртов сапфир, и если других идей всё равно нет, то придётся использовать имеющуюся. Пусть и верилось в такое слабо, но так или иначе, поиски могли бы стать плодотворными, а ещё – давали возможность вновь приятно провести время в обществе неугомонного искателя приключений.

– Тогда до завтра, Беттс, – криво улыбнулся Джагхед, но тоже не спешил двигаться с места. Он поймал её взгляд, и в свете фонарика в его глазах словно отливали те искры, что так и продолжали пощипывать кожу ладоней.

– До завтра, – затягивая паузу, она всё не могла уйти первой. Неловкое молчание становилось странным, словно оба чего-то ждут. Того, что им не хватило, а так хотелось продолжить. Лишь спустя долгие пару секунд Бетти отвернулась и исчезла в своей палатке, оставляя в воздухе звенящую недосказанность.

А что тут говорить, если она только днём залатала белыми тонкими нитками пробоину, которую оставили её последние отношения, и новый шторм пока что слишком сильно качал эту хрупкую лодку, грозя расшибить о самое дно?

Комментарий к Часть 7. Фиалки

Не забываем о группе вк, там могут быть важные новости о проде, а также музыка и отрывки из грядущих глав💙 https://vk.com/clubtvk1

========== Часть 8. Солнце и Луна ==========

Пятый день экспедиции порадовал всех её участников нестерпимым зноем. Помимо жары стало ещё и душно, а солнце к полудню вовсе грозило растопить металлические совочки в руках студентов. В воздухе стояла мутная дымка, а песок из ям уже скрипел на зубах, и тогда даже Уезерби не выдержал. Разрешив всем после обеда отдохнуть в самые горячие часы и дождаться хотя бы небольшого спада температуры, сам он уселся под навесом, изучая планы на следующий участок раскопа: у первых пар работников уже приближался материк, что означало – пора продвигаться дальше по территории. Добычей же всей группы за эти дни стали только пара окаменевших наконечников стрел, грошовая монетка Чака и несколько керамических осколков, впрочем, настолько маленьких, что ценности они иметь не могли. Но для начинающих археологов и это было удачей, так что в последнее время даже Вероника начала принимать участие в общем деле в напрасных надеждах откопать настоящую реликвию. Свит Пи только посмеивался над рвением, с которым недавняя королева бала рухнула на колени, поддаваясь общему ажиотажу и азарту, и начала с энтузиазмом ковырять песок совочком, пачкая белую майку и шорты. Ему и изощряться не пришлось: нужно было только подождать, пока Лодж заразится общей лихорадкой всех археологов и вдохновится маленьким тяжёлым наконечником стрелы, который с утра добыл напарник без её помощи. Все они оказались здесь не просто так – даже дочка ректора подвержена этой жажде открытий.

Бетти же устала до невозможности. Их с Кевином раскоп не порадовал ничем, кроме непонятных кривых железных бусин – возможно, когда-то это были части украшений, однако и нитки, на которые их можно было нанизывать, и перья давно растворились во времени. Осталась только труха и мусор, что не внушало оптимизма. К тому же, постоянный недосып делал своё чёрное дело, и сейчас Купер не знала, чего хочет сильнее – выспаться, смыть с себя надоевший песок или прекратить, наконец, бесполезное ковыряние в земле, потому что охота за сапфиром ждала своего ночного часа.

Сделав выбор в пользу долгожданного душа, Бетти взяла из палатки своё полотенце и шампунь. Время удачное – как раз никто не будет толпиться у найденного Шерил ручейка, как всегда бывало вечером. А сильно пачкаться сегодня уже всё равно не придётся, ведь для них с Кевином работа почти закончена: осталось только зафиксировать глубину материка, заполнить журнал Уезерби и отчитаться за столь неудачный участок индейской земли, который достался им в руки. Ещё больше Элизабет хотелось побыть в тишине. Уж слишком надоели незатихающие вокруг разговоры и стук лопат, не дающие сосредоточиться и подумать о чём-то своём. А ведь есть, о ком о чём.

Сегодня впервые за четыре ночи в неудобном спальнике ей снился сон. Запутанный и беспорядочный, состоящий из одних лишь ощущений. Но самое интересное из них – восторг полёта. Словно взлетает к самому солнцу, ловя лицом его блики, задыхаясь от треплющего распущенные волосы ветра. А когда на секунду прикрывает глаза, чтобы не ослепнуть от яркости лучей, то видит искрящееся серебро, уже так хорошо знакомое. Как и фирменная полуулыбка губ, и волнистая чёрная прядь, всегда непослушно падающая на лоб. Джагхед протягивал ей руку, но стоило до него дотронуться, как бредовый сон резко сменил направление. Вместо голубого неба вокруг хлынула вода, накрывшая с головой, в которой Бетти панически болтала ногами, пытаясь задержать дыхание. И только пальцы, за которые она держалась, оставались неизменно тёплыми, а мужская хватка – крепкой и надёжной. Она пыталась выплыть наверх, но почему-то Джаг ей не давал это сделать, утягивая на самое дно, и пробуждение вышло бурным, ведь казалось: вода заполнила её до самых лёгких.

То летать, то тонуть – единственное, что поняла Бетти утром: лучше про её чувства к Джонсу вряд ли что-то может сказать. А что они есть, и уже заняли укромные уголки подсознания, отрицать просто бессмысленно. Во время завтрака он уверенно сел рядом с ней, и пусть в присутствии остальных одногруппников говорить о чём-то личном никто не собирался, как и показывать, что их может связывать общая тайна, но даже просто находиться так близко было приятно. Изредка соприкасаться плечами, вдыхать привычный аромат цитруса и наслаждаться мелким покалыванием в ладонях. Вот только потом ему пришлось идти работать с другими напарниками, а ей – скучать всю первую половину дня по этой цельности, какую начинала ценить всё больше.

В лесу оказалось тихо и спокойно, что безмерно порадовало жаждущую уединения девушку. Наконец-то, наедине с собой. Она дважды пользовалась импровизированным душем из стекающей с камня воды, и тропу к нему знала. Спешить некуда, потому как Уезерби объявил отдых на два часа, даже волосы успеют просохнуть на таком палящем солнце. Да, будет прохладно, однако после работы в раскопе это лучшее, что могла желать Бетти. Лишь бы помыться целиком, с любимым яблочным шампунем, и избавиться от забившегося в хвостик песка. Лесная узкая тропинка, за пять дней протоптанная юными археологами, вела всё дальше между зарослями папоротника и можжевельника. Купер с мирной улыбкой втягивала в себя освежающий воздух, пропитанный запахом еловой свежести и трав, и от чирикания птиц над головой на душе становилось легко. Природа всегда действует успокаивающе, обволакивает в свои нежные руки, отгоняя любые переживания. Здесь же, в волшебной долине Кэлферей, и вовсе казалось, будто каждое дуновение ветерка норовит погладить по уставшим плечам. Так что к местной «душевой» Бетти подходила со всё более приятным расположением духа, заметно взбодрившись после неудачных раскопок.

Место было достаточно необычным, и вряд ли в природе такое можно часто встретить. Кривой валун футов шести в высоту прилегал к холму, и бегущему сверху ручейку больше некуда было деваться, так что крохотный водопадик образовывал небольшое озерцо под ногами – глубиной, не достигающей и колен. А дальше вода пробивала себе путь в чащу леса, уносясь между елей и кустов. Бетти не думала, что в разгар дня найдётся кто-то жаждущий искупаться, однако сильно ошиблась. Когда она подняла взгляд от своих кроссовок, то остановилась на половине шага, медленно заливаясь краской смущения.

Спиной к ней стоял Джагхед, демонстрируя влажные капли на смуглой коже пробивающимся через сосновые лапы солнечным лучам. Он явно не мог знать, что уже не один, потому как невозмутимо вытирал лицо большим махровым полотенцем, а шум бьющей с камня воды приглушал шорохи и шаги невольной наблюдательницы. Впервые увидев его с этой стороны столь обнажённым, Бетти удивилась: на самых верхних позвонках, но достаточно низко, чтобы всегда прикрываться воротником, у Джонса оказалась небольшая татуировка. Что-то чёрное и, определённо, крылатое – с такого расстояния разглядеть не удалось.

А вот что было продемонстрировано во всей красе, так это поджарое тело с развитыми мускулами, создающими красивые очертания плеч. Купер сухо сглотнула, не в состоянии прекратить рассматривать столь удачно сложённого парня: в каждом движении его рук ощущалась сила и ловкость, но и лёгкая худощавость никуда не исчезла – однако даже это ему шло. К счастью, бельё на нём всё-таки было, что избавило Бетти от чрезмерной неловкости, но обозначить своё присутствие уже необходимо: не хватало, чтобы он решил, что за ним подглядывают специально. Любуясь мелкими сверкающими капельками, стекающими к бёдрам. И чувствуя, как приятно затянуло низ живота от желания подойти ближе хотя бы на дюйм.

В следующий момент ей пришлось торопливо опустить взгляд вниз, потому как Джагхед медленно обернулся, продолжая вытирать с тела воду, и в его глазах мелькнуло удивление, смешанное с озорными искрами.

– Теперь слежку ведут за мной, Беттс? – хитро усмехнулся он, чем только усилил красноту её румянца.

– Эм, да даже не думала. Прости, ты не мог бы… Одеться? – она так старательно не смотрела на него, что самой на секунду стало смешно. Парень в трусах, что в этом такого… Но кажется, её давно не знавший присутствия обнажённого мужчины организм думал иначе. В висках стучало приливом крови, а тяжёлый клубок напряжения внутри сворачивался всё туже и туже, вбирая кислород из воздуха.

Джагхед послушно обернул полотенце вокруг бёдер, однако одеваться полностью не спешил. Как попало запихнул ноги в кеды, сминая борт, и уверенно шагнул к окончательно зардевшейся и потерявшейся в себе девушке по камням и усыпанной еловыми иглами тропе.

– А что, тебя смущает мой вид? – кажется, в тоне его голоса чуть прибавилось хрипотцы. И что-то необычное мелькнуло во всегда таком тёплом взгляде, решительное. От чего Бетти нервно перенесла вес с ноги на ногу, потому что в коленях отдало неожиданной слабостью.

– Н-нет. С чего ты взял? – чуть заикнувшись, попыталась она вернуть себе невозмутимость, но Джагхед чересчур быстро преодолел разделявшее их расстояние. И пальцы ещё крепче сжали полотенце и бутыль с шампунем, потому как давние предположения о запахе его одеколона не оправдались: грейпфрут, столько дней мерещившийся ей повсюду – это гель для душа. Сейчас звенящий ещё ярче обычного, скручивающий внутренности в горящий комок. Проскользнувшая полуправда её ответа оказалась очевидна: нет, чёрт возьми, он не смущает. А возбуждает до онемения в ногах. Осталось только уцепиться за последний шанс оправдаться, и Бетти торопливо выпалила первое, что пришло в голову, – У тебя просто интересная татуировка. Покажешь поближе?

И тут же раздосадованно прикусила язык, потому что поняла: сама себя загоняет в ловушку. Отрезает пути отступления, ведь Джонс с лёгкой искрящейся улыбкой чуть повернулся, позволяя рассмотреть узор на спине:

– Ничего особенного, набил ещё подростком. Не хищная, не вычурная – просто птица, как символ…

– Свободы. Стремления к полёту, – по обыкновению закончила она фразу напарника, сама того не сознавая. Птица угадывалась лишь в очертаниях крыльев, тонких и изящных, раскрытых и заканчивающихся уже на лопатках. Воздушность и лёгкость изображения невольно напомнила Бетти про её сон, и она не смогла преодолеть желание дотронуться до небрежных чёрных линий кончиками пальцев.