Текст книги "Destiny stone (СИ)"

Автор книги: Traum von Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Наконец-то, ей пришлось признать забыто-запрещённое слово: этот Индиана Джонс чертовски её возбуждает, так сильно, что она даже решилась распахнуть глаза, когда поняла, что до прикосновения губ к её шее считанная секунда. Только непроизвольно посмотрела мимо его головы, вверх, и не сдержала восхищённого выдоха:

– Это потрясающе…

– Ты тоже так думаешь? – голос Джагхеда был настолько охрипшим, словно он простужен. Или просто на грани своих возможностей держать себя в руках.

Бетти усмехнулась, поняв, что он думает сейчас не о том, что видит она. На чёрном потолке, подсвеченные светом её фонарика, вынырнули из небытия выдолбленные таким же образом, как и портрет Кэлферей, древние письмена. Их было так много, что камень превратился в испещрённый узорами холст – вот, что восхитило её по-настоящему. Джонс мотнул головой и проследил за её потерянным взглядом, торопливо скатываясь с тела напарницы и тоже вникая в суть завороженного возгласа.

– Нумские языки? – чуть нахмурившись, он прочистил горло, и следующая фраза звучала уже более буднично, – Выглядит и правда, впечатляюще.

– Я думала, на них говорили только индейцы Колорадо и Великих равнин, – для Бетти разом растворилось всё, что минуту назад превращало кровь в жидкую лаву: сейчас значение имело лишь открытие, шаг к мечте. Она рассматривала эти символы, старательно ища хотя бы зацепку, как расшифровать такое послание прошлого.

– Северный пайюте, разновидность, – пояснил Джагхед и с откровенно смущённым кряхтением поднялся на ноги, чтобы посветить на буквы поближе. Только улучшенное освещение не помогло, и он признался. – Видел подобные сотнями в архивах и в музее на экспонатах. Но увы, я не умею читать на мёртвых языках. Так что там, камешек под портретом проверим? Или полежим ещё пару часов?

– Не думаю, что там может быть сапфир, – чуть более трезво подумав, Купер отмела столь глупое предположение. Просто им обоим так хотелось раскрыть все загадки долины уже в эту ночь, что на любой шанс реакция была безумной. Но стоит побыть голосом разума: нет, так просто Кэлферей своих секретов не отдаст, как и камень всей своей жизни.

И правда, никаких сокровищ возле портрета не оказалось. Джагхед даже не скрывал своё разочарование, а когда стало ясно, сколько времени они уже убили на сегодняшние приключения, то и Бетти пришлось грустно вздохнуть. Вместо того, чтобы лазить вокруг святыни, она всё светила вверх, не прекращая изучать непонятные закорючки. Кто их мог тут оставить? С какой целью? Может, это молитва их праматери или шаманское заклинание? Пока Джонс со всё более шумным пыхтением ощупывал стену за Кэлферей в поисках какой-нибудь ниши или замысловатого тайника, Элизабет нашла, как ей показалось, начало послания: самый крупный символ.

– Тебе не кажется, что их нужно перевести? – не сдержалась она от предложения, – Как думаешь, Уезерби может нам с этим помочь?

– Ты же помнишь уговор, – сурово свёл брови Джаг, бросая свои жалкие попытки и поднимаясь с колен. – Только ты и я, мы не посвящаем третьих. Мне не нравится перспектива получить от индейцев стрелу в зад за то, что привёл к их святыне учёных.

– А мы и не скажем профессору, откуда взяли эти письмена. У тебя же с собой твой блокнот? – хитро улыбнулась Бетти, уже чувствуя инстинктом, что неугомонному напарнику это придётся по вкусу. И правда, тот со вновь загоревшимся надеждой взглядом мгновенно потянулся к карману штанов, схватывая возникшую между ними идею на лету. Подтверждая, что этой ночью случилось хотя бы одно открытие.

Ниточки. Тонкой, как паутинка. Но по дороге обратно в лагерь она переливалась в лунном свете настоящим серебром.

========== Часть 6. Многоугольники ==========

Ранним утром Бетти пришлось вытащить своё отчаянно сопротивляющееся тело из палатки, едва только удалось разлепить глаза. После ночных похождений с Джагхедом сна ей досталось не больше четырёх часов, так как в лагерь они вернулись уже с предрассветным туманом и абсолютно вымотавшимися. Ей даже снов никаких не снилось: чересчур устал весь организм, да ещё и так пропитывался свежим воздухом, что мозг просто выключался подобно перегоревшей лампочке. Сейчас же она не нашла в себе сил хотя бы на то, чтобы сменить серые шорты и майку, в которых спала, на что-то другое. Небрежно накинула на плечи толстовку и зацепила свалявшиеся волосы в гульку на голове, с тоской представляя скуку предстоящего дня – дежурство. Пришла их с Кевином очередь следить за снабжением лагеря, а значит, лопат и нивелира им не видать. Друг уже вовсю хлопотал возле костра, складывая в него тонкие ветки для розжига, и на еле плетущуюся к нему Элизабет поднял скептичный взгляд:

– Доброе утро, соня! Чёрт, милая, что за унылый вид? Извини, но либо ты ночами потихоньку копаешь ямы в одиночку, либо тебя кто-то систематически насилует в твоей палатке.

– Ни то, ни другое, – хмуро просипела Бетти, сдерживая зевоту. Она подошла к навесу, где группа хранила продукты и посуду, и попыталась сосредоточиться хотя бы на элементарной задаче: поставить на огонь котелок с водой для утреннего чая. Но глаза так слипались, что чуть было не уронила аккуратно сложенные на подставке кружки всех одногруппников, не различив, куда тянет непослушные пальцы.

– Ого, – хмыкнул Кевин у неё за спиной, тут же комментируя, – Даже не пробуй говорить, что я не прав. Всё ещё не хочешь признаваться, с кем закрутила роман?

– Это…не роман, – она поморщилась, когда слово резко ударило по ушам. Вчера почему-то напрочь забылось, как прошлым летом давала себе клятву не заводить отношений вовсе. Да и громкое это понятие для тех нескольких минут, когда Джагхед без усилия рушил её самообладание одним своим присутствием. Лёгкое наваждение, вызванное располагающей обстановкой и азартом – так она уговаривала себя и непослушные мурашки, непременно проступившие на спине, когда ночью Джонс ей очаровательно улыбнулся, прежде чем уйти в свою палатку.

– Окей, раз ты такая упрямая, то объясни хотя бы, что с твоими коленями? – продолжил наседать Кевин, и его фраза заставила Бетти с удивлением посмотреть на собственные ноги.

– Вот чёрт, – рассеянно пробормотала она, лишь сейчас увидев на коже живописные серо-синие пятна. Так вот, почему кости ноют: это же свидетельства вчерашнего идиотизма, когда они с Джагом кинулись наперегонки доставать сокровище, которого в итоге не оказалось.

А потом повалились на каменный пол пещеры, вышибая воздух из груди, соприкасаясь до страшного тесно. Дыхание у самой шеи. Жар, исходящий от крепкого тела. Горячая волна, хлынувшая к пяткам от одного воспоминания. Губы пересохли.

Нахмурившись еще сильней, Бетти глубоко втянула прохладный утренний воздух и резко подхватила котелок для воды, старательно изображая бурную деятельность. Понятия не имела, что ответить Кевину. Но перед тем, как проснутся остальные одногруппники, лучше надеть легинсы и прикрыть колени: синяки выглядели несколько неприлично, и та же Ронни не сдержит ехидных комментариев на этот счет. Келлер понимающе усмехнулся, но всё же сделал шаг навстречу подруге и мягко перехватил у нее ручку котелка, ставя его на землю.

– Би, пойми, пожалуйста, что я за тебя очень волнуюсь. Куда бы и с кем бы ты не шастала по ночам, чем бы вы не занимались, стоя на коленях, просто пообещай мне, что будешь беречь себя. Мне ли не знать, как близко к сердцу ты принимаешь любую мелочь. Я хочу, чтобы ты была в безопасности, только и всего, – Кевин поймал её потерянный взгляд, осторожным жестом положил тёплые ладони на дрогнувшие плечи. Бетти очень хотелось сказать ему всю правду, поделиться своими сомнениями по поводу Джонса, обсудить, как в старые времена обсуждали выходки Арчи. Ощутить эту близость родной души, которая всегда давала поддержку.

Но что-то мешало, незримый барьер в груди, и дело даже не в клятве сохранять тайну сапфира и поисков. Казалось, что те искры вчера в пещерах – личное, только для неё. Сокровенное, о чём никто не узнает, пока эта внезапная лихорадка не пройдёт, как насморк. Поэтому Бетти лишь немного натянуто улыбнулась, думая, как успокоить друга. Она понимала его беспокойство – в конце-концов, именно ему пришлось целый год вытирать слёзы с её лица после предательства Эндрюса. Однако больше такого не повторится, хотя бы потому, что ни секунды не даёт себе допустить возможность другого развития событий: слишком давно была одна, вот и реагирует на Джагхеда чисто физиологически. Главное не поддаваться обезоруживающим ямочкам на его щеках, и всё будет прекрасно. Сделав такие выводы ещё сонным мозгом, она позволила себе ответить на волнение друга более-менее искренне:

– Всё хорошо, Кев. Как в прошлый раз не будет. Да, я провожу время кое с кем из лагеря. Но это не то, чем кажется. Мы просто общаемся, исследуем окрестности, и не более того, – налёт сомнений убрать из голоса не удалось до конца, что Кевин легко уловил. Он грустно вздохнул, но больше не пытался давить на необычно скрытную девушку:

– Окей. Просто помни, что можешь обратиться ко мне в любой момент по любому поводу. И переоденься, пока мадам Лодж не придумала про тебя грязных сплетен, – по печально потухшим глазам стало ясно, что ситуация его несколько обидела. Парень отвернулся обратно к костру, чтобы продолжить его розжиг. Бетти осталось только раздосадованно прикусить щеку изнутри, а затем послушно скользнуть к палатке за штанами подлинней.

Спустя полчаса, когда уже согрелась вода для чая и почти сварилась овсяная каша для всех будущих археологов, начал просыпаться лагерь. Солнце разливало рассветные лучи, отражающиеся от озерной воды, и из своих жилищ потянулись заспанные студенты. Почему-то парни оказались медленней девушек, так что в то время как откинулся полог палатки, принадлежащей Клейтону, Фогарти и Пирсону, все остальные уже неспешно готовились к новому дню, поочередно умываясь и переговариваясь о грядущих делах. Вот только, стоило этим парням выползти на свет, как всё внимание тут же переместилось на них. Тихонько прыснула в кулак Джози, первой оценившая художества, которыми украсились ночью их лица, а заспанные ребята вообще не понимали, почему на них смотрят со столь повеселевшими улыбками: видимо, разглядеть друг-друга ещё в палатке оказалась не судьба.

– Эй, я что, испачкался в чём-то? – первым не выдержал Свит Пи, и в ответ ему от Вероники поступил ехидный мстительный комментарий:

– О, да, большая горилла. В чьей-то любвеобильности, – она любезно сунула ему в руку маленькое складное зеркальце, которое всегда носила с собой в кармане коротких шортиков. Пирсон ещё раз моргнул сонными глазами, но всё-таки послушно посмотрел на своё отражение.

– Блядь! – ахнул он, торопливо потирая ладонью щёку. Так изящно украшенную ярким алым следом женских губ.

Фангс и Чак тоже, наконец, догадались оценить вид друг друга и выругались ещё громче, потому как подобные откровенные отпечатки украшали и их скулы, вгоняя всю троицу в краску полнейшего удивления. На их смешные попытки очистить кожу как можно скорей отреагировал уже весь лагерь: вслед за тонко хихикающей Джози к смеху присоединялись остальные, и вот уже утро огласилось громким ржачем, распугивая прибрежных птиц. Бетти тоже не могла удержаться – уж очень забавно смотрелись в своём смущении и неловкости эти три широкоплечих бугая, обычно наоборот, самых задиристых, а теперь ловко поставленных в положение лузеров. В поисках виновницы торжества Купер оглядела всех девушек, пытаясь сдерживать смешки. Маккой выглядела жутко довольной, но она бы точно не нашла в себе смелости ночью ползти в палатку парней. Этель и Вероника отпали сразу – первая слишком стеснительная и неповоротливая, а вторая не стала бы пачкать свои идеальные губы о таких мужланов. Значит, остаются…

Сидящие у костра, тесно соприкасаясь плечами, Блоссом и Топаз – их смех был самым искренним и звонким, а уже с самого утра подведённые красной помадой губы Шерил с головой выдавали, кто приготовил всем такой сюрприз. Девчонки искрились удовольствием и переглядывались, а затем переплели свои руки и, совершенно не стесняясь, заметили:

– Что, Пирсон, больше никаких свистов в адрес чужих задниц? А то в следующий раз проснёшься без белья, я тебе гарантирую!

– А это идея, Шер, – с широкой улыбкой поддержала её Тони. – Все трое, без трусов, с утра вылезают из палаток – вам обеспечено повышенное внимание! Если, конечно, есть, чем похвастать, – девчонки снова засмеялись удачному розыгрышу, а Бетти внезапно поймала на себе чужой осторожный взгляд. Непроизвольно выхватила из толпы черноволосую макушку Джонса и густо покраснела: может, он тоже искал виновницу следов на чужих щеках, и мог подумать на неё? От столкновения задумчивых взглядов стало не по себе после непростого разговора с Кевином. Под рёбрами остро кольнуло, словно соврала вслух, только сама не понимала, в чём именно.

– Да я вас… Обоих… – что там Чак хотел своим шипением пригрозить сделать, никто уже не узнал, потому что из чащи возвратился так не вовремя отошедший в лесную «душевую» Уезерби, вмешиваясь в общее веселье.

– Так, что за шум? – строго оборвал он новый поток хихиканий. – Всем быстро завтракать и за работу! Фогарти, Пирсон, Клейтон – что с лицами? Приводите себя в порядок, время не ждёт! Купер, раскладывай завтрак! – раздав команды, профессор решительно поправил очки на носу, и всем пришлось подчиниться, разбегаясь по своим делам.

Бетти вернулась к котелку с кашей, но непонятный сумбур в мыслях не давал сосредоточиться, и пальцы гнулись плохо. В результате она едва не уронила стопку с посудой, и лишь хорошая реакция помогла подхватить всё в последний момент. Да что это с ней? Недосып?

Эта рассеянность точно не осталась незамеченной. Джагхед улыбнулся и уверенно направился к ней под навес, абсолютно не смущаясь снующих туда-сюда студентов, по одному забирающих у Бетти дымящиеся тарелки. Он снова был в своей длинной майке с принтом и в джинсовых шортах. В отличии от неё, его колени оказались целыми. Заметив этот простой факт, Купер не смогла сдержать смешка.

– Доброе утро, – достаточно бодро для невыспавшегося человека поздоровался Джонс, вставая рядом с ней к раздаточному столику. – Помочь?

– Не стоит, я уже почти закончила. Тебе положить? – она почему-то не хотела поднимать глаз, сосредоточившись только на своём деле. Чувствовала, как порозовели щёки, потому что до носа добрался аромат грейпфрута и бергамота, перебивавший даже запахи еды. И какой-то частью интуиции понимала, что если сейчас придвинется хоть на дюйм к его плечу, то делать невозмутимое лицо будет сложно.

– Справлюсь. Иди, ешь сама. Сил понадобится много, – он чуть понизил тон, переходя на хрипловатый шёпот, от которого у Бетти резко перехватило дыхание, на секунду оставив без кислорода вовсе. – Я отдал наши записи Уезерби. Он знает нумский язык, но довольно поверхностно, и словаря не захватил. Обещал перевести, что поймёт, правда за достоверность каждого символа не отвечает.

– Что ты ему наврал? – вторя ему, так же тихо шепнула Купер, наконец-то поднимая взгляд на собеседника. Азарт в этих ярких глазах захватил тут же, смешивая все эмоции внутри в странное, будоражащее кровь сочетание: жажда открытий и одновременно приятное чувство общей тайны, приправленное короткими разрядами тока по коже. Импульсами магнитного тяготения. Ионной связью зарядившихся прошлой ночью частиц, так и стремящихся к любому контакту, касанию. Думать о деле стало почти на грани возможного, только о том, как чарующе низко звучит тембр Джагхеда почти у самого её уха.

– Сказал, что это запись из архива, которую я по дурости забыл перевести перед экспедицией, и она может что-то значить. Ничего особенного, ведь у меня на самом деле полный блокнот всяких изречений, правда, уже давно расшифрованных, – чуть самодовольно похвалился Джонс, на что Бетти возмущённо ахнула, моментально прочищая затуманившееся сознание: её что, держат в неведении?!

– И ты до сих пор мне ничего не показал?! А если там есть какой-то ключ, ниточка к камню?

Джаг виновато пожал плечами и смущённо попытался убрать со лба непослушную кудряшку, тут же, однако, вновь упавшую на глаза.

– Признаю, дурак. Я давно знаю все письмена, которые относятся к этой долине, практически наизусть. Но свежий взгляд не будет лишним. Да и Уезерби обещал закончить перевод к вечеру, так что предлагаю после отбоя встретиться подальше от чужих ушей, – он многозначительно кивнул на собравшихся вокруг костра студентов, уплетающих свой завтрак. Бетти невольно посмотрела туда же, и покраснела до самой шеи, потому что чётко увидела, что за ними наблюдают как минимум две пары глаз. Кевин – с хитрым прищуром, сопоставляя два и два. И, неожиданно, Этель – с такой неприкрытой ревностью, что гадалка бы предложила Купер после столь чёрной зависти почистить ауру от возможного сглаза.

– Хорошо, – торопливо пробормотала Бетти и быстро плюхнула в свою тарелку порцию каши, чтобы прекратить провоцировать всех на неприятные слухи таким шептанием в сторонке. – После отбоя, у главного входа в пещеры, возле ручья.

– Идёт, – едва успел ей бросить Джонс напоследок, потому что она уже стремительно шла к костру, сливаясь с остальной частью группы.

***

Бетти каждые полчаса ловила себя на том, что не может дождаться вечера. Машинально перемыла тарелки за ушедшей на раскопки группой, прибрала возле тлеющего костра, который надо поддерживать, но так и не перестала пытаться осмыслить, что же такое появилось внутри этой ночью, что теперь не даёт покоя. Маленькое, тёплое, приятно тянущее. Такое незнакомое, новое. Что шевельнулось, когда Джагхед с лопатой наперевес уходил во главе юных археологов из лагеря, нацепив на голову всю ту же светло-коричневую шляпу и щурясь от солнечных лучей на лице. Её завораживала не только атмосфера таинственности, общего секрета и азарта при мечтах о драгоценном сапфире. Но и короткие улыбки, адресованные ей одной – это легко ощущалось, потому что другим Джонс улыбался совсем иначе, дежурно. И только ей – так, словно с её появлением на горизонте расцветает радуга. Этот свет во взгляде не сыграешь и не скроешь, и он подкупал. Заставлял чувствовать себя действительно привлекательной, придавал уверенности. В прошлом году Бетти и в голову бы не пришло лезть по сомнительно закреплённой верёвке двадцать футов, а потом идти первой по заброшенным века назад пещерам. Но когда рядом оказывался этот буквально излучающий собой энергию парень, то любое дело превращалось в простую задачу.

И ей нравилось уже то, как она ощущала себя рядом с ним. Командой, действующей заодно. Для которой нет преград.

Элизабет настолько погрузилась в себя, пока неспешно подготавливала ингредиенты для обеденного супа, что совершенно не обратила внимания, когда Кевин ушёл к ручью с вёдрами за водой для кипячения, а Шерил в очередной за последние часы раз понесла фляжки с питьём студентам на раскопках. Подняв голову от чашки с фасолью, Бетти лишь пожала плечами, осознавая, что осталась одна. Что ж, хотя бы избежит намёков друга на то, что он всё же оказался прав в какой-то степени, когда предлагал ей новое увлечение.

Увлечение?

И пока окончательно не свихнулась, снова проматывая в памяти каждую фразу и каждую улыбку Джагхеда, Купер спешно заставила себя переключить извилины на обработку другой информации. Обдумать было что. Например, главное: где же теперь искать пресловутый камень Кэлферей? Да, их вчерашняя находка восхищала, и точно была бы интересна учёным. Но ни на шаг не приближала к настоящему открытию, а приводить в священное место толпу исследователей не вписывалось в рамки договора с индейцами и с собственной совестью. Уж в этом Бетти была убеждена на сто процентов: никто не будет счастлив, если мироточащее изображение, практически икону, начнут ковырять пинцетами. Загадка природы должна таковой остаться, если они не хотят навлечь на себя гнев духов долины.

То, что они существуют, обычно достаточно скептичная к таким вещам девушка уже чувствовала всей кожей. В том, как пробуждались все интуитивные инстинкты, когда заходила в пристанище Душ. В гуле самой земли, не слышном, но ощутимом лёгкой вибрацией под подошвой кроссовок. В постоянном шорохе птиц и насекомых в кустах, которые как будто неустанно наблюдают из своих укрытий. Даже в том, как вылетела из темноты мышь, едва только речь зашла о Кэлферей. Словно вся скала и берега озера Слёз хранят в себе историю становления этой женщины, силу её духа и веры. Более странное ощущение Бетти вряд ли испытывала хоть когда-то ещё. Так где же может храниться главное сокровище бессмертной праматери индейцев?

Вариант со скалой казался всё более призрачным, хотя поначалу был самым очевидным. Пристанище Душ обследовано Джагом в прошлые визиты вдоль и поперёк, а единственный путь наверх привёл в тупик. Возможно, стоит вернуться туда попозже, просто прощупать стены на наличие тайников, однако тут включалось седьмое чувство Бетти, чётко твердящее, что это напрасная трата времени. Остаётся лишь надежда, что перевод надписей даст путеводную ниточку, так что надо ждать ночи.

Внезапно за спиной послышались странные, скачущие шаги, вынудившие Купер обернуться. Со стороны размеченной для раскопок территории к лагерю медленно приближались две фигуры, и обе рыжеголовые: только одна женская, а другая крупная мужская. Шерил помогала Арчи, прыгающему на одной ноге, добраться до камней у костра, и уже пыхтела от напряжения. Тревога неприятно кольнула грудь, потому что даже с такого расстояния было заметно искажённое гримасой боли лицо парня.

– Боже, что случилось? – ахнула Бетти, не задумываясь бросив все свои дела. Выбежав им навстречу, тут же подставила плечо с левой стороны от Эндрюса, и он с секундным колебанием, но послушно принял этот порыв, опираясь на девушку. Ногу он всё также держал на весу, и ботинка на ней не было, как и носка, а потому заметна очевидная припухлость.

– Братец умудрился запнуться о кем-то кинутую лопату и улетел в яму, – выдавила Шерил, продолжая тащить своего пациента. – Ничего сильно страшного, я осмотрела, переломов нет. Просто пара неприятных ушибов и вывих лодыжки, надо затянуть потуже.

– Всего лишь синяк, Беттс, – поправил Арчи тихо, и она вздрогнула до холодка между лопатками. Первый раз. За год – впервые привычное с детства «Беттс». Нервно сглотнув, сделала вид, что не заметила этого факта. Молча помогла ему двигаться дальше, пока они с Шерил не усадили его на один из самых плоских камней у кострища. Парень сдавленно охнул, вытягивая повреждённую ногу.

– Я могу помочь чем-то ещё? – Бетти специально обратилась не к нему, а к медсестре, пока та опускалась перед пациентом на колени и торопливо распаковывала свою походную аптечку, висевшую тряпичной сумкой на плече. Блоссом нахмурилась, видимо, задумываясь, но потом милостиво махнула рукой:

– Травма не опасная, я просто наложу фиксирующую повязку, смажу синяки. А потом вернусь к остальным, потому что видимо, мне лучше находиться рядом с ними, пока кто-нибудь ещё не повредил себе конечности. Занимайся своими делами, Купер, а братец останется сегодня здесь, – больше не желая тратить время на объяснения с ней, Шерил поправила хвост на голове и склонилась над лодыжкой Эндрюса, осторожно прощупывая связки. Он тихонько замычал от боли, когда она, похоже, задела самое пострадавшее место.

– Хорошо, – Бетти была только рада оказаться от бывшего подальше, да и мешать медику не стала. Так что вернулась к навесу и чашкам с замоченной для обеда фасолью. Она всей кожей ощущала, что Арчи буравит её спину тяжёлым, давящим взглядом. Но постаралась сделать вид, что не заметила этого: одно обращение напрямую к ней ещё не значит, что они могут снова начать разговаривать друг с другом. Хотя, перспектива остаться с ним наедине на ближайшее время несколько угнетала: это точно, будут непростые часы. Скорей бы хоть Кевин вернулся, а то от молчания можно будет сойти с ума.

Бетти заняла руки готовкой, иногда краем глаза посматривая, что делает Шерил. Та тем временем наложила тугую повязку, плотно перемотав всю ступню Эндрюса эластичным бинтом, затем осторожно смазала синяки на его руках и икрах, чуть подогнув шорты: видимо, тот приземлился в яму на что-то твёрже земли, потому что кожа была покрыта художественными разводами. Тяжко вздохнув, Купер не давала себе подумать, что если бы не всё, что случилось прошлым летом, то сейчас бы она хотя бы на правах друга могла отобрать у Блосом тюбик с мазью и сама обрабатывать эти ушибы. Но вряд ли это возможно теперь, и дело даже не в Веронике, почему-то не отправившейся в лагерь со своим бойфрендом: скорее всего, Уезерби не разрешил рушить целых две команды в один день. Сегодня снова сияло тёплое солнце, но оно в любой момент могло смениться дождём, так что терять время нельзя ни в коем случае. Хотя, Лодж тот ещё работник, полезный как бревно. Никакие усилия и уговоры Свит Пи так и не смогли расшевелить её достаточно, чтобы заставить делать хоть что-то кроме записей в блокнот и нивелирования.

Закончив с повреждениями Арчи, Шерил убрала медикаменты в аптечку и поднялась с земли, отряхивая колени от пыли.

– Постарайся зафиксировать ногу хотя бы на первые пару часов, не вставай без острой необходимости. До вечера походишь с повязкой, а перед сном я сниму её и проверю, как дела. В принципе, это скорее перестраховка, и я почти уверена, что завтра ты будешь практически здоров, – сделав такой окончательный вердикт его состоянию, она повернулась к Бетти. – Принеси ему воды и следи, чтобы не вставал. Я ухожу к группе.

– Без проблем.

– Спасибо, Шерил, – криво улыбнулся ей Арчи на прощание, на что девушка просто кивнула, перехватила сумку с аптечкой поудобней, а затем стремительной походкой ушла обратно к копающимся в ямах студентам, не забывая покачивать бёдрами в красных шортиках.

И едва её фигурка исчезла из поля слышимости, как над лагерем повисло тягостное молчание. Эта тишина так сдавила виски, что Бетти едва не задохнулась. Выполняя поручение медика, она взяла со столика одну из фляжек с прокипячённой и остуженной водой, так плотно стиснув пальчики, что металл заскрипел. Подойти. Не в порыве неожиданности и желании подставить плечо, что она бы сделала для любого человека, попавшего в беду. А просто так, спокойно. Но спокойно не получалось: все обиды моментально ожили, ядом выжигая грудь, кислотой заполняя вены. Она даже смотреть на него не хотела, а уж тем более приближаться. Прикрыла глаза, радуясь, что пока стоит к нему спиной, то он не может видеть, как сильно закушена от напряжения её губа.

– Бетти? – несмело позвал вдруг Арчи, почти неслышно. Так, словно ему до ужаса стыдно, хотя если бы это было правдой – они не расстались бы так мерзко, не прояснив и капли из произошедшего. Закончив лишь её одиноким плачем в палатке, пока он и не пытался спрятать следы ногтей Вероники на своей спине. Оборвав, но не приняв до конца до сих пор.

– Что? – выдавила она, с сопротивлением каждой клеточки тела разворачиваясь к нему лицом. В этих знакомых с раннего детства больших карих глазах плескалось что-то непонятное даже ей, слабо похожее на просьбу. И что он хочет от неё теперь, возвращения дружбы? Неужели это возможно? Да и нахер не нужно уже никому из них. Не после каждого победного взгляда Вероники в адрес поверженной соперницы, не после каждого горького комочка в горле. Не после этого ужасного унижения и скрипа ребёр при новом вздохе, когда училась жить без лучшего друга.

Друга. Даже сейчас она называет его лишь другом, даже мысленно. Странно. Но от того, что он предал их дружбу, их детские клятвы верности, больней, чем от факта, что родители уже не дождутся свадьбы своих чад, которую пророчили им все одноклассники.

– Я мудак, Беттс, – вздохнул Арчи, опуская взгляд и добела сжимая руки в кулаки. – Такой мудак. Мне так дико стыдно перед тобой.

Она усмехнулась: нечасто на её памяти Эндрюс мог признать такие истины, слишком уж себялюбив. Стало чуть-чуть легче заставить ноги сделать шаг ему навстречу, просто чтобы донести уже чёртову фляжку с водой.

– Да. Грязно изменить своей девушке – редкостное мудачество, – согласно кивнула Бетти, преодолевая последние пару метров. Осторожно обошла его сбоку, чтобы не задеть травмированную конечность, и с силой сунула питьё ему в руку. Уже собравшись было развернуться и уйти, была неожиданно перехвачена за запястье тёплой ладонью, от чего вздрогнула всем телом и с недоумением приоткрыла было рот для возмущений.

– Погоди, – он всё не поднимал глаз, смотря только в землю. Торопливо отпустил её, но по сведённым от напряжения плечам было нетрудно понять, как тяжело ему даются слова. Тихие, несмелые, но наконец-то сказанные вслух. – Знаю, это меня не оправдывает. Но и ты сама понимала, что мы зря поддались давлению родителей, приняли наши отношения за что-то большее. Это была школа, а мы были детьми. Которым было круто тусоваться вместе, выступать на школьных концертах, быть звёздной парочкой в глазах окружающих. Нам было хорошо, но мы выросли. И тогда до меня начало доходить, насколько между мной и тобой всё не так. Ты хороший друг, всегда им была, и я скучаю по тебе, но только как по умной девчонке, с которой мог обсудить новую книгу, сходить на выступление любимой рок-группы, поиграть в приставку. Мне ужасно не хватает этого, твоего смеха, твоих замечаний, что я ем хот-доги, как свинья, – попытался он разбавить свою речь неловкой шуткой, и Бетти невольно улыбнулась общим моментам былой радости:

– Ты всегда так измазывался кетчупом, что твоей маме приходилось выкидывать футболку, – она не могла не вспоминать это с теплотой в груди, как и не собиралась оспаривать ни одной сказанной фразы. Потому что пока он всё говорил верно: она сама часто думала, какой ошибкой было уничтожать дружбу в угоду подростковой влюбленности или зову гормонов. Наверное, Арчи ощутил в её голосе поддержку, потому что встретился с ней взглядом, туго сглотнул и, вдохновившись, продолжил:

– Моя мама до сих разочарована тем, что мы намеренно не приезжаем в Ривердэйл на одном автобусе. Но я знаю, что ты понимаешь, о чём я хочу сказать. Я любил тебя, и даже до сих пор люблю, но по-своему. Мне жаль, что мы целый год не могли поговорить, ведь мне было стыдно. Чёрт, я сгораю от стыда даже сейчас, потому что знаю, как тебе пришлось в этот год из-за меня! Да и Ронни такая собственница, что слышать ничего не хотела о тебе. Но это глупо, потому что к ней я чувствую нечто абсолютно не поддающееся сравнению. Она не идеальна, она стервозна в каком-то плане, но мне плевать, потому что рядом с ней я словно…