Текст книги "Destiny stone (СИ)"

Автор книги: Traum von Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Можешь всё, – прошептала Бетти, легко найдя потерянное им понятие. – Чувствуешь себя нужным. Видишь, как в тебя верят, как ты важен, сколько восхищения в её глазах. Как искрит воздух, если подойти на полшага ближе. И уже не устоять, просто не видишь преград, даже если они есть.

Она в шоке уставилась на Арчи: тот так облегчённо улыбнулся, что сомнений никаких, попала в точку. Ещё несколько дней назад задавала себе бесконечные «почему она», а сегодня смогла устаканить это в собственной голове без каких-то усилий. И правда, ведь нет ничего проще. Кто-то приходит в нашу жизнь, чтобы изменить её. А кто-то просто, чтобы стать бывшим – только на определённое время, пока ты не созреешь, что пора прощаться. Вряд ли бы этот разговор имел свою силу на прошлой неделе, но сейчас…

Сегодня мир вокруг заиграл другими цветами, а не только чёрным и белым. Есть полутона, и их надо учитывать.

– Смотрю, ты тоже узнала, как это – когда по-настоящему твоё, – констатировал Эндрюс то, что она сама пока что не приняла полностью. – Рад за тебя, Беттс. Ты достойна самого лучшего, и любому парню повезёт с такой невозможно красивой и умной девчонкой. Но кто бы он не был, если посмеет тебя обидеть – я оторву ему голову, так и знай. Тебе хватило дерьма с моей стороны, – серьёзно добавил он, на что Бетти не сдержала сдавленного смешка. Облегчение разливалось до кончиков пяточек, и только сейчас она осознала, как же сильно ей нужен был этот разговор. Поставить все точки над i, услышать внятное объяснение. Она не хуже, она просто не для него.

Для кого-то абсолютно другого. С кем всегда на интуитивном уровне понимания. Кто ценит её чувства с первого дня и так мило улыбается, демонстрируя ямочки на щеках. Пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать это наваждение и вспомнить, что остался последний вопрос для обсуждения. Если тема прошлого закрыта, то что будет в будущем? Новые минуты молчания? Но ведь они же друзья детства, и Арчи прав – глупо специально подбирать рейс в Ривердэйл к родителям, чтобы только не видеться лишний раз.

– И что, ты предлагаешь мне мир? – с сомнением протянула Бетти. – Не думаю, что Веронике это понравится, никакой девушке не понравится дружба с бывшей.

– Прости за неё, – вздохнул Арчи, закатывая глаза и явно осознавая, что именно она имеет ввиду. – Она часто перебарщивает со своими закидонами, хотя я много раз говорил, чтобы не трогала тебя. Но думаю, что смогу ей доказать – раз в неделю поесть с тобой пиццы в Domino’s это не преступление, мы ведь полжизни прошли рядом, и я скучаю по тебе. Так что скажешь, друзья? – они символично протянул ей раскрытую ладонь, и Бетти невольно вспомнила такой же жест от Джагхеда.

Не было того же трепета, не было вибрации в воздухе и на миг затихшего шума ветра. Только желание мира в собственной душе, который наконец-то мог наступить. Поэтому она почти не колебалась, когда принимала рукопожатие, с улыбкой завершая этот этап своей жизни. Да, пусть в это трудно поверить, а ещё трудней простить – но она готова на первый шаг в светлое завтра.

***

С раскопок группа возвращалась не разом, а по мере того, как истекали силы. Первой сдалась Тони, слишком вымотавшаяся, работая сегодня в одиночку: мимоходом поинтересовавшись, как нога Арчи, она поплелась в лес, скрываясь среди деревьев. Бетти только переглянулась с Кевином, потому как оба поняли, что Топаз пользуется отсутствием в лагере надзирателей и пошла подымить. Келлер же, когда увидел, что во время готовки обеда его подруга почти спокойно болтает с Эндрюсом, едва не опрокинул вёдра с водой от удивления. Но теперь, к вечеру, сумел смириться с этой информацией. На самом деле, день оказался довольно неплох, особенно когда они втроём коротали время за картами, ожидая возвращения остальных. Для Бетти всё это было очень странно, но зато на душе стало настолько легко, что хотелось петь от чувства освобождения. Поэтому на вторую парочку, приближающуюся к кострищу, она не сразу обратила внимание, но те сами громко заявили о своём присутствии.

– Ты просто дура, Маккой! Зубрилка, но мозгов ни на грош! – вопил Чак в спину стремительно удаляющейся от него напарницы.

– Это ты дебил, Клейтон! – огрызнулась она, на секунду обернувшись и скорчив ему гримасу. – Весь день не давал мне подойти к этой дряни, мешал нормально работать, а всё ради чего?

– Ради открытия, тупая ты дура! Это же реликвия, историческое достояние…

– Это мусор! – оставалась при своём мнении Джози, уже подойдя к костру и раздражённо сдёргивая с растрепавшихся пушистых волос бандану. – Нет, видели придурка? Откопал какой-то хлам, и уверен, что это монета времён пайютов!

– Может, покажешь? – с любопытством вздёрнул голову Арчи, обращаясь к мрачно хмурящемуся Чаку. – Не исключено, что это и правда, что-то ценное.

Жестом победителя Клейтон выдернул из кармана своих шорт стандартный пластиковый мешочек для находок и продемонстрировал его собравшимся. Бетти пришлось прищуриться, чтобы вообще разглядеть хоть что-то, потому как это оказалась совсем небольшая круглая монетка, настолько тёмная, что никаких изображений на ней не различить, а тем более номинала. Но по слишком ровной форме у Купер сразу зародилось лёгкое сомнение, что такая валюта вообще могла быть в ходу среди древних индейцев. Обычно те предпочитали натуральный обмен, а монеты были или украшением, или ценным трофеем: пайюты не имели своих денег, но с удовольствием принимали их от заморских гостей. Достоверное известно, что в ходу были и африканские, в виде колец, и египетские из драгоценных металлов, и множество других: скандинавские, китайские, римские. В конце-концов, и до Колумба путешественники забредали на далёкий от Евразии континент. Но то, что показывал с таким довольным видом Чак, не особо походило на кривоватые, сплюснутые монетки, какие Бетти видела в музеях. От долгого времени в земле по только что откопанному артефакту и понять не всегда можно без экспертизы, стоит ли он чего-то. Тут же прослеживался даже рельеф поверхности, который должно было сгладить время, и только плотный зелёный налёт не давал определить всё с точностью.

Чак отдал мешочек с находкой Арчи, и тот с увлечением принялся рассматривать кругляшок через плёнку. Все молчали, ожидая вердикта, даже Джози на время прикрыла рот: Эндрюс не был идиотом, и пользовался авторитетом, так что его мнение дорого стоило. Бетти же совсем не тянуло попросить посмотреть на артефакт поближе. Возможно, интуиция, а может, она слишком быстро проанализировала всю ситуацию. Ещё один факт не в пользу гордой улыбки Чака – слишком малая глубина залегания за эти несколько дней раскопок, учитывая, что первый он пропустил из-за дежурства. Чем вещь плотней, вроде металла, тем ближе она будет к материку из-за естественного проседания. На том уровне, где сейчас их с Джози яма, в лучшем случае могут быть бусины или остатки женских украшений, максимум – глиняные осколки посуды.

– Кхм… – наконец, покряхтел Арчи, и судя по его потерянному взгляду – сказать ему особо нечего, – Ну, я конечно, не уверен. Но это точно монета, а вот чья и какого года – не разобрать без очистки. Тут надо смотреть по толщине, по типу ребра и размеру, но справочник разве что у Уезерби есть с собой. Так что, Чак, узнать, стоит ли она чего-то, можно будет только когда вернёмся в университет, – сделав такой вывод, он отдал пакетик обратно ещё более повеселевшему Клейтону.

– Поняла, зануда? – фыркнул он Джози, обиженно надувшей губы. – Это может быть реликвия! А ты всё «туфта», да «дерьмо», – Чак противно передразнил её высокий тонкий голос, и девушка ещё более раздражённо сложила руки на груди, явно сдерживая ругательства.

– Ах, реликвия? – с ехидной ухмылкой протянула она, а потом вдруг резко подалась вперёд и выхватила пакетик из пальцев Клейтона, не успевшего предугадать её намерения. – Вот сейчас и узнаем, кто тут дебил! Я, в отличии от Эндрюса, не настолько верю в твой успех!

– Эй! Верни! – возмутился Чак, но Джози уже стремительно понеслась обратно, к оставшейся на раскопках группе. Он метнулся было за ней, но та не успела сделать и пяти шагов, как навстречу ей попалась следующая команда совместно работающих археологов: Этель, Джагхед и Фангс, и последнего девушка едва не сшибла с ног.

Бетти невольно улыбнулась, когда в закатных лучах мелькнули знакомые глаза. Джонс выглядел очень уставшим, сутулился и хмурил брови. Но даже так умудрялся выглядеть волнительно и привлекательно, в любимой ковбойской шляпе, серых штанах с кучей карманов и майке. И те же ниточки плетёных браслетов на запястье – интересно, что же они значат? Надо ненавязчиво спросить при случае.

– Ого, притормози, Джози! – воскликнул он, бегло оценивая обстановку у костра. На короткий миг встретился взглядом с Бетти, и даже успел ей коротко улыбнуться, прежде чем продолжил разбираться в ситуации. – Что тут произошло, кто мне объяснит?

– Я! – тут же подскочил к нему Чак, пылающий своими возмущениями. – Я нашёл древнюю монету! Сам! Она мне не помогала! А теперь не верит, что я сделал открытие, забрала у меня находку…

– Древнюю, говоришь? – скептично изогнул бровь Джагхед, и Бетти могла поклясться, что у него те же мысли, что были у неё самой минуту назад: о глубине залегания, о форме и о сомнении в такой невозможной удаче. – Дайте сюда.

Джонс воткнул в землю свою лопату, до этого лежавшую на плече, а затем принял из рук Джози пакетик. Внимательно посмотрев на монету около минуты, он с тяжким вздохом вытряхнул её на раскрытую ладонь, на что Клейтон закряхтел от раздражения, ведь даже первокурсники знают, что с артефактами надо обращаться бережно. Но ещё больше был его шок, когда Джагхед достал из кармана своих штанов крохотный стеклянный пузырёк и без всяких раздумий вылил его остро и очень знакомо пахнущее содержимое на монетку, прямо на свою руку.

– Что?! Реактивы?! Джонс, ты больной? Ты её угробил! – заныл Клейтон, но тот спокойно вытер остатки неизвестной жидкости о свою майку и, мимоходом оценив обнажившийся от налёта углекислого свинца аверс, безразлично кинул монету владельцу с тихим смешком:

– Она не древней твоей бабули. Рузвельт, цент 1960-го. Цена её в самом лучшем случае баксов триста, и то если найдёшь придурка, которому это надо. Скорее всего, оборонил какой-то турист или индейцы из Уоллеса, когда приходили помолиться к скале.

Маккой восхищённо всплеснула руками, демонстративно поражаясь такой быстрой и точной оценке. Бетти тоже впечатлило, как умело Джагхед разрешил этот конфликт, но гораздо больше – что он носит с собой на раскопки пузырёк с уксусной кислотой для очистки меди. Интересно, а если бы загрязнение было другого рода, то из правого кармана он достал бы аммиак? Не исключено. На мгновение ей стало даже лестно, что настолько готовый ко всему человек принял её в свою команду по поискам сапфира. Но удовольствие испарилось быстрей, чем энтузиазм и гордость из покаянно склонившего голову Чака. Потому что Джози завелась не на шутку, не давая Джагхеду продолжить путь.

– Боже, это было превосходно! Неужели ты знаешь, как безопасно чистить монеты? – пронзительно верещала она.

– Да любой археолог обязан это знать, – буркнул он, явно смущённый таким вниманием этой особы.

– Но чтобы носить с собой? Уксусная кислота, как я сама не догадалась? Наверное, просто не стала бы рисковать, но ты смог! Невероятно…

Бетти закатила глаза, чувствуя, как настроение из возвышенно-лёгкого становится всё хуже. И чего эта заноза к нему прицепилась?! Неужели не видит, как он пытается от неё удрать? Наверняка мечтает сейчас помыться хотя бы в озере и переодеться в чистое. Да как минимум, вымыть руки после кислоты, хоть и относительно безвредной для кожи, но вполне способной оставить ожог после длительного воздействия. Вытереть ладонь о майку – не лучшее решение, как и лить реактив на себя. Но Бетти понимала, зачем это было сделано так поспешно: чтобы как можно быстрей разрешить назревающий конфликт, а не впечатлить назойливую фанатку. Но всё равно вечером, когда он придёт к скале с записями, нужно не полениться и проверить, не получил ли лёгкого ожога.

– Эм, Джози, ты не могла бы… Хм, я собирался искупаться, – уже прямо увиливал он от писков Маккой, которая всё не унималась.

– Я просто подумала, что такой профессионал мог бы научить всему и меня. Как-нибудь, вечером, – она настолько открыто захлопала глазками, что наблюдающей за этой сценой Бетти и ещё парочке оставшихся у костра человек, включая неходячего Арчи, стало смешно от явности намёка.

Но в следующий момент грудь неприятно сдавило, потому что вместо ожидаемого решительного отказа Джагхед вдруг отмахнулся проще:

– Ага. Как-нибудь, если будет время. А сейчас пропустишь меня? Руку уже жжёт.

Наконец, Маккой посторонилась, и он поплёлся к костру: хотел отойти подальше от этой открыто вешающейся на его шею идиотки? В любом случае, путь к озеру он выбрал не из самых коротких, когда притормозил возле мрачно опустившей взгляд Бетти. Неприятно? О, да. Не то слово. Она впервые ощущала, что способна кому-то выцарапать глаза, этой тёмненькой маленькой блохе, впрыгнувшей в радужный день своими щенячьими восторгами. Так счастливо улыбающейся вслед Джонсу, словно он дал ей согласие на свидание. Даже Ронни не получала от неё столько презрения, ведь у той всегда всё было машинально, в силу характера, а не желания поиметь кого-то в ближайших кустах.

– Привет, – выдохнул Джаг, поравнявшись с Купер. – Что такая мрачная? Я хотел тебя обрадовать новостями от Уезерби, наша головоломка готова, – как можно тише шепнул он ей, но сейчас она сдерживалась от порыва напинать Маккой тощую задницу, так что момент был совсем не подходящий.

– Вот и разгадал бы её с более эрудированной помощницей, – фыркнула Бетти, не в силах сохранять спокойный тон. Пришлось сложить руки на груди, чтобы скрыть, как задрожали плечи. Она знала, что за ними внимательно наблюдает Арчи, а ещё помнила его слова про «оторву голову тому, кто обидит» – и уж это точно не пустой звук в его устах. Драться Эндрюс умел и любил. И если заподозрит, как сейчас её всё это задело… То вся надежда только на травмированную лодыжку.

– Хэй, – нахмурился Джаг, попытавшись мягко дотронуться до её руки, но Элизабет тут же чуть отшатнулась, едва заметно. Но вполне понятно для любого, кто видит намёки. – Бетти, ты как будто сейчас взорвёшься. Надеюсь, причина этому не я?

– Вот ещё, – она вздёрнула подбородок как можно безразличней, хотя ощущала очень явно, что губы трясутся. – Иди, помой руки, пока не сожгло. А мне ещё надо разложить всем ужин, – отвернулась, намереваясь как можно скорей прекратить этот неловкий, странный разговор, который вообще не должен был состояться. С чего бы? Кто они, чтобы сейчас её так бесило, что он вполне может с кем-то встречаться, не спрашивая разрешения? Что к нему проявляют интерес едва ли не все представители слабого пола в лагере, а она так глупо не стала исключением?

– Мне тебя сегодня ждать? – только и выдохнул Джаг, пока она не удалилась слишком далеко, и для этого ему уже пришлось говорить в полный голос, не приглушая факта, с кем у него настоящее свидание этой ночью. Эндрюс заинтересовано повёл бровью, и Бетти это пришлось заметить.

– Я не знаю, – честно бросила она Джонсу и с лёгким ехидством добавила его же расплывчатой фразой. – Если у меня будет время.

Она понятия не имела, захочет ли встретиться с ним наедине после всего, что пережила сегодня. Сколько человек оказываются замешаны в хитросплетения нитей её жизни: Джагхед, Арчи, Ронни, Джози… Даже утром приревновавшая Этель. Какие-то дикие геометрические узоры, где она себя ощущала вершинкой многоугольника, в котором в любой момент могут перетасоваться все стороны.

А так хотелось чёткой прямой линии лишь с двумя точками.

========== Часть 7. Фиалки ==========

Ни о чём человек так не жалеет, как о словах, брошенных в порыве злости. Именно они самые прицельно-обидные, но зачастую пустые, как выеденная скорлупка. И внезапно острая ревность Бетти тоже была совершенно пустой, глупой и ничем не оправданной – это она поняла уже через полчаса, когда группа уплетала возле костра свой ужин. Что её резкость по отношению к Джагхеду напрасна, и она ни за что его обидела своим отчуждением. В конце-концов, в том, что Джози ему вешается на шею, виноват точно не он сам, а если бы у этой дурочки было хоть чуть-чуть больше такта и женской интуиции, то она бы поняла, как его бесит такая назойливость.

Как только первые порывы раздражения затихли, на Бетти тяжёлой плитой обрушилась вина. Ведь только днём, несколько часов назад, она витала над землёй от нового, прекрасного чувства окрылённости, а теперь непроизвольно сутулится под навалившемся грузом. Чего она действительно испугалась, когда Джагхед за весь вечер ни разу на неё не посмотрел, даже украдкой: что её вспыльчивость достаточно отпугнула парня, и теперь он не то, что не захочет прийти на встречу, но и вовсе продолжать охоту за сапфиром с ней. Купер собиралась извиниться несколько раз, однако возможности хотя бы шепнуть что-то Джонсу незаметно не представилось: он сидел у костра прямо возле Арчи, который может проявить излишний интерес. Поэтому пришлось смиренно дожидаться, пока все отправятся по палаткам, а над озером снова сгустится тьма. Только тогда Бетти с тяжёлым вздохом застегнула куртку, взяла из рюкзака свой фонарик и двинулась по привычной дороге к тенью нависающей скале Кэлферей.

Почему-то именно сегодня казалось, что местные чёрные птички скачут с куста на куст чересчур торопливо, словно от страха быть съеденными. Да и вообще, без Джонса тонкая тропинка навевала не самые лучшие мысли о стрекочущих неподалёку цикадах и змеях, которые непременно могут поджидать в траве – хотя до этого дня ни один участник экспедиции их не замечал. Всё неправильно, не так, как должно быть. От этого ощущения Бетти не смогла отделаться ни на секунду, а когда между еловых веток послышался лёгкий шорох, то возникло и другое неприятное чувство: словно за ней внимательно наблюдают.

– Джаг, это ты? – в пол голоса осторожно позвала она, надеясь, что он идёт следом за ней. Однако, обернувшись, не увидела никого, кто мог бы отозваться. Печально опустила голову, подсвечивая ручным фонариком свои кроссовки, и пробормотала. – Если, конечно, ты вообще придешь.

Возобновляя путь, Бетти бездумно пинала попадающиеся на тропе камешки, всецело понимая: скорее всего, идёт напрасно. Если Джаг и правда, не захочет продолжать работать в паре, то есть ли смысл пытаться найти сапфир самой? Да, мечта об открытии никуда не делась, а сложности, которые возникали впереди, лишь будоражили воображение. Но и интересный факт тоже не стоило игнорировать: даже Джонс не рискнул лезть в опасные места в одиночку. А кто знает, что будет дальше, куда приведут письмена на потолке пещеры? Справится ли она одна? Конечно, нет. Лазить по пыльным тоннелям, заросшим паутиной, без страховки казалось и вовсе не благоразумным. Пришло непростое понимание, что с Джагхедом не только безопасней, но и веселей, и увлекательней. Строить вслух предположения, обсуждать, посмеиваясь друг над другом. Нет, вариант тут один: извиниться за своё чертовски глупое поведение.

У скалы было темно и тихо, и Бетти неспешно начала её обходить, чтобы оказаться у ручья – «главного входа». Когда впереди послышалось журчание воды, уходящей в озеро, она невольно ещё сильней замедлила шаг. Не хотелось увидеть пустоту впереди себя, даже немного страшно. Но так или иначе, Купер оказалась права: никто её не ждал в полумраке, освещая мир своей улыбкой и пронзительным взглядом. Не восхищал воображение фирменной ковбойской шляпой…

Она тихонько всхлипнула от подкатившей к самому горлу тоски, не имеющей ничего общего с былыми мыслями об Арчи. Да и чувства оказались совсем иными: как будто температура вокруг понизилась на несколько градусов, пропихивая холодные щупальца под кожу. Зябко обхватив свои плечи, Бетти непроизвольно сжала в кулачках куртку, пытаясь сдержать дрожь. Ведь ничего особенного не случилось: мир не рухнул, в конце-концов. Только вот Кевин был ужасно прав, когда говорил утром, что она слишком близко к сердцу принимает любую мелочь. То, что Джагхед из понятных соображений не пришёл на встречу – мелочь. Они ведь даже не друзья, скорее временные напарники, которым чертовски хорошо вдвоём. Но наверное, недостаточно, чтобы не обратить внимание на внезапную грубость.

Стерев с щеки проступившую от злости на саму себя слезинку, Элизабет подошла к скале поближе, чтобы присесть на камень у самого входа в пещеры. Ей не хотелось уходить прямо сейчас, не успокоившись до конца. А в этом месте девушке уже не в первый раз чудилась невидимая тёплая рука, накрывающая плечи. Словно в воздухе есть кто-то, кто может поддержать и помочь. Повинуясь лишь стуку собственного сердца, клокочущего под рёбрами всё сильней от сдерживаемых слёз, Бетти осторожно дотронулась до прохладного камня скалы, накрывая пальцами чуть влажный мох. Она не могла объяснить, зачем это делает, но внутри всё взывало слушать дыхание Кэлферей: покровительницы и защитницы всех, кто теряет путь.

«Интересно, что она чувствовала, когда не стало её возлюбленного? Когда ей принесли остывшее тело, сопроводив его блестящим сапфиром, словно насмешкой. Не растерялась и не сдалась, а поднялась с колен и отомстила. Истинная дочь Луны», – от таких внезапных мыслей даже собственные переживания отошли на второй план. Да и разве это переживания по сравнению с настоящей болью потери? Просто слишком остро уколовшая в грудь досада, что сама оборвала себе только-только начавшие пробиваться крылья.

Кожа покрылась мурашками, и Бетти скользнула ладонью по скале, собирая мох ногтями. Бездумно, но когда лишняя зелень отстала от камня, то показалось, что под ней есть какой-то рисунок: выдолбленный таким же образом, как письмена в зале с мироточащей Кэлферей. Дыхание перехватило, а руки отчаянно затряслись, и девушка начала спешно очищать всё пространство, отбрасывая кусочки влажного мха на землю и в журчащий рядом ручей. И как только она закончила, то на свет её фонарика пробилась вся небольшая картинка, размером с ладонь и находящаяся именно на уровне глаз.

Крохотная аккуратная сердцевинка в окружении пяти воздушных лепестков с небрежно-волнистыми краями – это обычный цветок на тонком коротком стебле. Но кому надо было стараться, выбивать на камне столь незамысловатое изображение? Никаких символов, похожих на буквы или подпись автора. Ободрав зелень вокруг ещё дальше, Бетти попыталась обнаружить хоть что-то, однако вблизи высеченного узора камень был гладким, ничем не примечательным.

– Ну и, что это значит? – тихонько пролепетала она себе под нос, и уж точно не ожидала, что сзади раздастся ответ:

– Кажется, это фиалка, – от неожиданности Бетти нервно дёрнулась, едва не подскочив на месте, потому как хрипловатый голос звучал чуть виновато, когда она обернулась на внезапного собеседника в неизменной коричневой шляпе. – Прости, не хотел тебя отвлекать.

– Ты… не отвлекаешь, – от словно извиняющейся улыбки Джагхеда в груди стремительно теплело осознанием: пришёл. Всё-таки пришёл и готов слушать, а это уже многое значит. Она так испугалась, что его визит будет недолгим, что торопливо затараторила, не обращая внимания, как странно парень держит правую руку за спиной. – Это ты извини, я себя ужасно повела с тобой. Такая грубость, сама не знаю, почему, я обычно не такая стерва…

Джонс усмехнулся, и в его внимательном испытующем взгляде не было и капли обиды, только привычное тепло и серебряный свет, искрящийся в луче фонарика. Он вдруг шагнул к ней навстречу, преодолевая разделяющие их пару футов, и запах грейпфрута, смешанный с нотками дыма, которым пропахла у костра его кофта, заменил кислород вокруг. Резко задохнувшись, Элизабет потеряла нить своих фраз и замолчала, ещё более обезоруженно прикусывая губу.

– Я знаю, Бетти, – осторожно и тихо заговорил Джаг, продолжая смотреть ей в глаза и практически обездвиживая этим вниманием. – Знаю, что ты совсем не стерва, и говорила так, только потому что тебя выбесила назойливость Джози. А ещё… ещё мне кажется, что я понимаю, почему это тебя так задело. Ты неправильно истолковала моё поведение по отношению к ней: она меня абсолютно не интересует. Зато с тобой всё… несколько… иначе, – он так старательно выдавливал из себя такие признания, что приходилось глотать воздух каждую секунду. Моргнув, он всё-таки показал ей то, что всё ещё прятал за спиной, и Бетти тихо ахнула от шока, потому как в его руке оказался маленький букет бледно-голубых фиалок, какие росли в глубине леса. – Вот. Это в знак примирения, – ему пришлось буквально вложить стебельки цветов в свободную от фонарика дрожащую ладонь девушки, слишком медленно осознававшей всё сказанное.

Элизабет не могла вымолвить и слова в появившейся между ними неловкости, ощущая всем телом нарастающую гулкую вибрацию. Джонс смущённо и криво улыбнулся, неуклюже перенес вес с ноги на ногу, и в том, как он спешно сунул непослушные руки в карманы штанов, Бетти легко увидела главное – он тоже переживал из-за этой размолвки. Наверное, также как и она, боялся, что останется этой ночью один у скалы. И так сильно не желал такого поворота событий, что опоздал лишь по причине, что отправился после отбоя за этим небольшим, но таким важным подарком.

«Иначе» – интересно, как много он хотел ей пояснить этим?

– А почему… почему фиалки? – наконец, прочистив горло, смогла Купер хоть как-то отреагировать на столь неожиданный жест с букетом. Она перевела взгляд на цветы, тут же замечая в волнистых нежных лепестках невероятное сходство с тем, что увидела пятью минутами назад. Всё равно не смогла не улыбнуться: никогда раньше ей не дарили букетов просто так, не в качестве презента на день рождения. На душе снова появлялась лёгкость, а давящее чувство быстро утекало из груди с каждым вдохом.

– Что нашёл, – пожал плечами Джонс как можно безразличней и добавил, – Тут вообще не очень с дикорастущими цветами. Не покажешь, что ты всё-таки увидела на скале? – он так отчаянно пытался избежать неловкую тему их странных отношений, где один открыто ревнует, а второй всецело это понимает, что стало даже чуть-чуть смешно.

Друзья? О, нет. Друзья не испытывают такого притяжения и этого самого непонятного чувства: когда при приближении хотя бы на пол фута резко становишься неуклюжим балбесом, потому что внутри как будто танцуют обкуренные растаманы. И Бетти уцепилась за предоставленную возможность пока что не пытаться классифицировать это во что-то осмысленное – она сама ещё не могла понять, что вообще между ними начало происходить прошлой ночью, и что так стремительно нарастает под рёбрами сейчас.

– Кхм, это было под слоем мха. Нашла случайно, похоже на такой же цветок, – она кивнула на гравировку, чуть сторонясь, чтобы подпустить к находке Джага. Он послушно метнулся вперёд, подсвечивая картину своим фонариком и чуть прищуриваясь, чтобы изучить всё получше. Его интерес точно не мог быть преувеличен, потому как уже ставшее привычным нетерпение узнать что-то новое видно невооруженным глазом.

– Ты права, – с некоторой заминкой удивлённо признал он. Кинул быстрый взгляд на букет в руке Бетти и снова на серый камень многовековой давности, сравнивая и оценивая. – Кэлферей…

– Это значит «фиалка» – тихо подхватила Купер, вспомнив первые же исследования Кевина в интернете о значении необычного названия. Она непроизвольно вздрогнула, пытаясь придумать, кому вообще могло понадобиться выдалбливать такое на скале. Зачем?

Зато Джагхед шумно втянул прохладный ночной воздух, и в его глазах сверкнула та самая, безумно яркая искорка азарта. Словно озарение, которое он поймал из самого летнего ветра, дуновением треплющее хвостик на голове Бетти. Резко потянувшись к карману штанов, Джонс вытащил затрёпанный блокнот и торопливо зашуршал страницами, но одной рукой это делать было максимально неудобно.

– Давай помогу, – Элизабет подошла к нему поближе и посветила на листочки с записями, чтобы Джаг мог повесить на запястье фонарик. Он благодарно кивнул, даже не отвлекаясь, быстро пробегаясь глазами по бесконечным строчкам на бумаге. – Что ты ищешь? – не обуздала любопытства Бетти, сдерживая желание беспардонно читать каждую букву в этом сборнике преданий, о котором мечтала несколько дней.

– Это… должно быть здесь, – перевернув очередную страницу, Джонс торжествующе улыбнулся, протягивая блокнот напарнице. – Вот, нашёл! Я же помнил, что встречал что-то похожее в архивах, оно явно имеет к этому отношение!

Бетти послушно осветила записи, про себя удивившись такому мелкому, но аккуратному мужскому почерку. Вчитаться пришлось два раза, чтобы полностью осознать смысл, потому как сначала показалось, что такое совпадение просто шутка. Так не бывает. Но слова горели на бумаге, выписанные из древних пергаментов и взывающие быть услышанными.

Средь духов леса и ветвей

Найду тебя, что всех затмила.

Ты цвета неба, Кэлферей,

С фиалковым души отливом.

– Боже мой, – наконец, дошло до неё всё, что пытался донести Джаг. Подняв на него потрясённый взгляд, Бетти шокировано констатировала, – Скала же не выросла из земли, это бред и мифы. Она стояла тут, когда Кэлферей была ещё только обычной индейской девушкой, дочерью вождя и местной красавицей. А ещё она любила…

– И была любима, – убеждённо кивнул Джонс, ловя назревающую между ними мысль. – Это изображение, что ты нашла – подпись, а, возможно, послание её возлюбленного. Ведь по сути, это – её имя. Мне почему-то кажется, что они могли встречаться здесь: вдали от чужих глаз и деревни, где осудили бы любую вольность незамужней пары.

– А представь, – воодушевлённо подхватила Бетти эту идею, развивая её ещё дальше. – Он ждал свою Кэлферей на свидание так долго, что от скуки или в желании показать чувства сделал такую гравировку, – она отдала ему блокнот, и снова потянулась к фиалке на камне. Её воображение без труда дополнило все неизвестные детали, и теперь волна неясного трепета поднималась от самой земли под ногами, будто приветственно задрожавшей. В ушах начал нарастать стук индейских барабанов, словно благодаря её фантазиям оживала история. Сглотнув, девушка всё же коснулась лепестков, изящность которых была передана через века так искусно. – Зато ей потом пришлось ждать его всю оставшуюся жизнь.

В зазвеневшем молчании не было тяжести, только почтение к памяти тех, кто когда-то здесь жил, мечтал и любил всем сердцем. Повинуясь порыву души, Элизабет наклонилась и оставила букет фиалок на ближайшем к гравировке камне. Она почему-то не сомневалась, что жених Кэлферей также носил ей эти небесные цветы – и поделиться частичкой своей радости с душой праматери показалось правильным. У неё нет могилы, ведь индейцы развеяли прах по ветру, но тем самым они увековечили своего вождя ещё больше. Теперь эта дочь Луны живёт в своей долине вечно, охраняя покой каждого, кто приходит сюда с миром – и непременно прогонит того, кто несёт с собой зло. Захочет ли она отдать своё нежеланное сокровище, принёсший ей только несчастья сапфир? Сейчас, после того, как сами духи толкнули Бетти найти фиалку на скале, а Джагхеда – собрать букет, в мистицизм происходящего верилось без сомнений.