Текст книги "Destiny stone (СИ)"

Автор книги: Traum von Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Доброе утро, – бодро бросил он подруге и одобрительно кивнул. – Выглядишь гораздо лучше, посвежела.

– Спасибо, Кев. Ты тоже красавчик, как всегда, – она не смогла сдержаться и снова с лёгкой тревогой оглянулась на толпящихся у костра одногруппников. Нет, его нет…

– Милая, не переживай так: Джонс с самого рассвета вместе с Уезерби занимается разметкой новых участков, – понимающе хмыкнул Кевин, вгоняя подругу в краску смущения. Похоже, у неё всё написано на лице. – Кстати, он просил передать тебе, что старикан на вас не злится. А должен?

От хороших новостей и самого факта, что Джагхед без каких-либо проблем кинул ей весточку через Келлера, стало светло на душе. Бетти успокоенно улыбнулась, всецело понимая: вчерашнее решение Джонса, что их отношения, какими бы они не были, не будут тайной, оказалось чертовски правильным.

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарила она друга за такую чуткость и за то, что дал ей самой прийти ко всем выводам. Не торопил с рассказами о свиданиях, не докучал расспросами, а просто подождал, когда это тепло её переполнит. Приятное волнение покалыванием разливалось по коже, и чтобы его унять, она вдруг подалась вперёд и обняла Кевина, утыкаясь в родное плечо. – Ты просто чудо.

– Эй, милая, ты чего? – неловко хохотнул Келлер, но приобнял её в ответ свободной от полотенца рукой. – Из тебя прёт любовь ко всему миру?

– На…верное, – выдохнула Купер, действительно ощущая те самые крылья, как у Джага на спине. Это как распахнуть всегда чуть прикрытую дверь, впуская порыв ветра свободы. Она смешно шмыгнула носиком. – Хочется обнимашек.

Нет, на самом деле ей хотелось близости другого тела. От которого перехватывает дыхание и бросает в дрожь. Но и просто побыть в крепких лапах старого друга было приятно. Выпутавшись из них, Бетти смущённо опустила взгляд – давно же у неё не было таких порывов поделиться кипящей в груди радостью.

– Ох, Беттс, – скрывая улыбку, покачал головой Кевин. – Ты погрязла в нём по уши, моя золотая девочка. Поздно кидать спасательный круг или говорить тебе, что вы знакомы неделю? И вообще, почему на вас может злиться Уезерби, ты так и не ответила?

Она закусила губу, чтобы только светиться своим счастьем хоть чуть-чуть не так очевидно. Расскажет, непременно, ведь у них ещё целый день совместной работы впереди. Совсем забросила общение с другом в последнее время, и теперь чётко поняла, как его не хватало. Этого милого участия, беспокойства за её хрупкую душу. Да, тайны сапфира и некоторые личные моменты всё равно останутся при ней – но хотя бы про вчерашнюю сцену у костра она вполне в состоянии проболтаться, чтобы посмеяться вместе.

А ещё Кевин чертовски прав: она погрязла по самую макушку, и с таких глубин уже не выплыть без хорошего акваланга.

***

День оказался сложным. В график группа укладывалась, и раскопать ещё один ряд вполне успевала за оставшиеся четыре дня. Главное, чтобы не начались дожди – за это Уезерби переживал больше всего, и кудахтал над каждым студентом, чтобы быстрей шевелили конечностями. Благодаря тому, что они с Джонсом сами растянули ограждающие ленты и разбили участки, все остальные пришли на готовую к разработке землю. Правда, предыдущие ямы решено было закопать после, в последний день экспедиции.

Бетти пришлось вернуться к ним уже спустя несколько минут: оказалось, что они с Кевином оставили там лопаты и набор совков вчера, когда кинулись рассматривать находку Арчи. Быстро бросив напарнику, что сейчас всё принесёт, она кинулась по протоптанной тропинке. Новый ряд ям намечался не так далеко от предыдущего, но из-за не особо удачной добычи было решено изменить направление копания. Так что остальная группа оказалась футах в двухстах, понемногу приступая к работе.

Ноги словно парили над землёй, и даже тяжёлые ботинки не могли их тянуть вниз. Пусть Джагхед был безумно занят, резво выполняя поручения Уезерби, но всё же нашёл минутку подойти к ней и пожелать хорошего дня. Мягкой улыбкой задевая те струнки внутри, на которых вчера точно оставил свои отпечатки. Пусть Бетти было максимально неловко, особенно от раздражённого взгляда профессора, что помощник отвлёкся от дел. Но она не могла не насладиться нежным жестом, когда Джаг аккуратно и почти незаметно коснулся кончиками пальцев порозовевшей щеки. Словно ему необходим этот маленький контакт, но позволить себе целовать её на глазах у всех он не собирается. Не хочет делать это на бегу или он против чрезмерной публичности? А может быть, просто тоже считал, что личное должно оставаться личным.

Зато теперь Бетти летела от ощущения свободы: её никто не тянет нырять с головой, она вольна поступать так, как хочет. Всей душой была благодарна Джагхеду за этот выбор, ведь они соблюли все условия: каждый в лагере отныне знал, что не стоит таскаться за Купер, если не хочешь получить от Джонса. Однако и ярлыков повешено пока не было. Возможно, её от последнего шага останавливал тот факт, что слишком недолгое знакомство ещё не дало узнать Джага получше. Но она уже чувствовала всем нутром, что это не тот человек, который обманет или предаст. Не Арчи.

У ряда развороченных ям оказалось почти пусто: лишь у соседней с бывшим раскопом Бетти и Кевина собирала в коробку разбросанные кисточки Вероника. На прошедшую мимо соседку она не отреагировала, только поправила белоснежную бейсболку на чёрненькой голове, защищающую от палящего солнца. Купер подошла к краю своей ямы, тяжко вздохнула, заглянув вниз – какой же неудачный участок. Возможно, на следующем повезёт больше. Она нахмурилась и вытащила из кармана шорт свой блокнот для записи отметок о глубине: показалось, что соседний раскоп глубже. Стоит проверить лишний раз, сделано ли всё, что от них с Кевином зависело.

Внезапно тонкая картонка проскользнула между пальцами, и в непроизвольной попытке поймать свой блокнот Бетти дёрнулась вперёд. Громко ахнула, ведь совсем забыла, что стоит на самом обрыве, и тело начало предательски заваливаться в яму. Она даже сообразить не успела, как рухнула вниз, теряя ориентиры в пространстве. За гулом в ушах услышав только шлепок: блокнот приземлился на дно раскопа, а вот ей вдруг что-то помешало с таким же шлепком расквасить лицо о землю. Распахнув зажмуренные в ожидании боли глаза, Бетти поняла, что висит вниз головой, и только крепкая чужая хватка на ногах не дала ей свернуть шею. Лишь сейчас до неё дошёл весь ужас ситуации, и волна животного страха сковала конечности, а во рту внезапно заскрипел песок.

– Блять, ты там как? Цела? – заверещала где-то вверху Вероника, ещё крепче стискивая голени Купер. Так, что точно будут синяки, но это сущая мелочь по сравнению со спасением её костей.

– Да! – пискнула Бетти истончавшим до неузнаваемости голосом. – Ты сможешь меня вытянуть? Я попробую помочь тебе, упереться в стену руками и подтянуться.

– Окей!

Собравшись и постаравшись не думать о том, что если у Лодж сейчас не хватит силы её удержать, то приземление рядом с блокнотом будет максимально жёстким, Элизабет с кряхтением начала карабкаться наверх, вгрызаясь ногтями в глину. Благо, хватка у Вероники была железной, и тело понемногу начало подтягиваться обратно. Пульс взбесился, но жажда остаться живой и невредимой была гораздо сильней страха. Она слышала за звоном в ушах, как пыхтит от напряжения девушка на краю ямы, изо всех сил вытягивая соседку за ноги. И как только успела схватить? Наверное, интуиция.

Или снова толкнули духи долины, которым почему-то невыгодна преждевременная смерть юной исследовательницы.

Думать некогда. Лишь когда снова почуяла под задницей долгожданную землю, Бетти смогла облегчённо выдохнуть, обняв свои колени и пытаясь успокоиться. Тошнило, комок в горле и песок, который хочется сплюнуть. Руки тряслись от напряжения, но не больше, чем растрёпанная донельзя Вероника, расширенными от ужаса глазами смотрящая на спасённую ею одногруппницу.

– Я уж думала… Пиздец тебе, Купер…

– Я тоже, – честно выпалила Бетти. – Хорошая реакция.

– Да как-то само вышло. Увидела, что ты заваливаешься вперёд, ну и подскочила, как раз когда одни ноги уже и остались на поверхности. – Ронни ещё раз шумно вздохнула, понемногу приходя в себя от потрясения. Её чёрные волосы трепал ветер, казалось, усилившийся в этот солнечный день. – Ну вот, бейсболку потеряла. Фирменная, между прочим. – она словно пыталась скрыть смущение за привычными словами, хотя судя по взгляду, ей глубоко сейчас плевать на брендовый аксессуар.

– Неверное, в яме осталась, – признаться, Бетти вообще сейчас не была способна сказать хоть слово обдуманно, так что несла всё, что появлялось в пустой от не испарившегося кошмара голове. – Попросим парней, достанут потом. И, Вероника…

– Да?

– Спасибо. Я твой должник, – если в чём она и была сейчас уверена, то в том, что без храбрости этой девчонки легко могла погибнуть, упав с такой высоты. Или, как минимум, серьёзно покалечиться.

– Забей, – фыркнула Лодж, легко вставая с земли и протянув Бетти раскрытую ладонь. – Я тебе синяков на ногах оставила. Возьми вечером у Шерил мазь, Арчикенсу помогла хорошо.

Даже не колебалась, когда хваталась за эту маленькую, крепкую руку, спасшую её сегодня. Искренне и благодарно улыбнулась, только сейчас понимая, что за обёрткой дочки ректора есть гораздо больше: отвага и сила, готовность прийти на помощь без особых раздумий. И впервые Бетти испытала уважение к этой маленькой бойкой девчонке, так здорово привыкшей соответствовать своему имиджу.

– Что ж, думаю, ещё пара синяков в моей коллекции это пустяки.

***

Она не стала рассказывать кому-либо, что случилось у старого раскопа. И была удивлена, когда к вечеру до неё дошло, что и Вероника не трубит на каждом углу, как героически спасла никчёмную жизнь неуклюжей коровы Купер. Это снова заставило Бетти убедиться, что характер обычно высокомерной девицы гораздо более многогранен, чем она готова показать. Дальнейший день выдался не из лёгких: разработка нового участка и борьба с корнями растений отняли все возможные силы, которых и так не хватало от испытанного нервного перенапряжения. Так что пришлось на время забыть о едва не случившейся трагедии, орудуя лопатой и ситом.

До палатки Элизабет ползла совершенно выжатая: собиралась взять чистую одежду и полотенце, чтобы немного искупаться. С некоторой тоской вспомнила, что они с Джагхедом вроде бы собирались вернуться к портрету Кэлферей, но тело протестовало каждой клеточкой. Вряд ли сегодня ей хватит на это внутренних ресурсов, которые уничтожил дневной зной и тяжёлая работа. Ещё и ноги действительно побаливали от свежих синяков, пятнами разлившихся по голеням. Чтобы не доставали вопросами Кевин и Шерил, пришлось соврать, что споткнулась о лопату и упала, но даже обработанная мазью кожа саднила. Всё, чего ей сейчас хотелось: смыть песок и пот, а потом лечь и не шевелиться хотя бы до утра. Даже аппетита не было никакого, уж слишком за неделю достали каши, бобы и консервированные супы. Душу бы продала за любимый прохладный ванильный коктейль из «Попс» и картошку фри…

Забравшись в палатку, Бетти потянулась было к рюкзаку, как вдруг заметила на своём спальнике небольшой знакомый цветок с волнистыми голубыми лепестками. Вокруг короткого стебля фиалки свернулся клочок белой бумаги в клетку, явно из блокнота Джагхеда. Усталость и напряжение покинули девушку моментально, а лицо озарила счастливая улыбка. Радуясь, что никто не обнаружил этот маленький подарок раньше неё, Элизабет осторожно взяла цветок и раскрутила записку негнущимися от трепетного предвкушения пальцами.

Прозрачный свет твоих сапфиров

Окутывает нежностью ночей,

Что лепестками опадает

В долинах души Кэлферей.

Он путь загадок освещает,

Неумолимо рвется в бой,

Надежды тайные лаская

И увлекая за собой.

Меня чарует одержимость,

Что разделяют звёзд лучи,

Тону в небесных я сапфирах,

Без оклика меня спасти.

Ниже шла короткая подпись: «Буду ждать». Фиалка лучше всяких слов подсказала, где пройдёт сегодняшнее свидание, намёк ясен. Настолько нежных приглашений Бетти не ожидала, а потому бережно сложила это послание, тихо улыбаясь проникновенным строчкам. Глаза почему-то застилала мутная плёнка, пришлось быстро проморгаться и вытереть сбежавшую по щеке слезинку. Сердце ухало такой радостью, восторгом и переполнявшим его теплом, что в горле встал комок. Никогда бы не подумала, что может стать для кого-то музой. Что кто-то способен разглядеть в непримечательной светлой радужке сапфиры, которые ярче даже мистического камня Кэлферей. Она видела, как хочет провести вечер Джагхед: на берегу озера, под бесконечным звёздным небосводом, вдвоём. Нетерпеливо прикусила губу, раздумывая, одолжит ли Вероника немного косметики. А потом мысленно махнула рукой, потому что он уже знал её всякую. Плачущую, висящую на веревке в двадцати футах над землёй, испуганную и смущённую. За неделю узнал о ней больше, чем Арчи за половину жизни. И перед ним не надо играть и делать вид, что ты лучше, чем есть. Для него – и без того идеальная. Так что привычной голубой толстовки и улыбки хватит с лихвой. Просто дать себя. Какая есть.

А скала подождёт, и чёртов камень тоже. Успеют разгадать эту тайну Кэлферей, но тогда, когда раскроют собственные.

***

Бетти ступала как можно тише, осторожно подсвечивая знакомую тропу фонариком. Невольно вспомнилось, как шла этим же путём пару дней назад, не уверенная, что её ждут. Теперь же она знала наверняка: такие стихи не пишут случайным подружкам. И утренняя окрылённость никуда не уходила, даже несмотря на усталость тела. Сейчас, вновь убегая из лагеря к берегу озера Слёз, она верила, что не будет сегодня плакать. В этот момент обнять хотелось всех. Проводившую её понимающим взглядом Веронику. Чёрных птичек, чирикающих на кустах. Звёзды и невероятного тёмно-синего оттенка небо над головой. Слишком много клокотало внутри, требуя выхода, но приходилось только ускорять шаги.

Она увидела его издалека. Тёмный силуэт с ковбойской шляпой на смольных кудрях. Джагхед сидел на траве под сенью скалы, лицом к воде, задумчиво перебирая струны знакомой деревянной гитары, и Бетти тихо ахнула, когда поняла, что это значит. Он даже расстелил на земле толстый плед, и теперь испачкаться никому не грозило. Всегда предусматривает абсолютно всё.

– Привет, – тихонько поздоровалась Купер, подходя к нему ближе, и Джонс обернулся, одаривая серебряным светом глаз. – Фиалка была очень милой. И твои слова…тоже, – она выключила и убрала в карман кофты фонарик, потому что лунного и звёздного света вполне хватало, чтобы видеть адресованную ей улыбку и ямочки на щеках, которым так и не смогла ничего противопоставить. «Мило» – совершенно не то понятие, что хотелось бы сказать, но она просто не знала, как выразить всю гамму впечатлений о его стихах. Они были живыми. И жили лишь для неё. Для такого не придумали нужного слова.

– Рад, что тебе понравилось, – чуть хрипло пробормотал Джаг, смущённо опуская взгляд. – У меня для тебя есть ещё кое-что. Присядешь?

– Одолжил гитару у Арчи? – удивлённо задрала бровь Бетти, но предложение приняла, опускаясь на плед напротив него. Вчерашний собственнический порыв поселил у неё уверенность, что к Эндрюсу Джонс лишний раз не обратится точно, и не зря:

– Точнее… Стащил, пока сосед видит сладкие сны. Ты же меня не заложишь?

– О, ну смотря, умеешь ли ты обращаться со струнами, – она усмехнулась, усаживаясь поудобней, чтобы избежать давления на синяки.

– Не Курт Кобейн, но отец меня учил попадать в ноты, – Джагхед вздохнул, на секунду прикрыл глаза. А затем поймал какой-то свой, внутренний ритм – возможно, просто услышал вибрации воздуха между их телами, и первые робкие аккорды неизвестной мелодии рассыпались искрящими звёздами в этой тёплой ночи.

Am I asleep, am I awake, or somewhere in-between? /Сплю ли я, проснулся ли или в каком-то промежуточном состоянии?

I can’t believe that you are here and lying next to me/Я не могу поверить, что ты здесь и лежишь со мною рядом

Привычная лёгкая хрипотца только придавала уникальности звучанию. Джаг так и не открывал глаз, играя простые, лёгкие и струящиеся аккорды одним только сердцем. Песня не была грустной и не навевала тоску – напротив, она была жизнеутверждающей, но вместе с тем не давящей ритмом. Бетти поймала себя на том, что улыбается каждому слову, а пульс стучит в такт движениям рук Джонса. Как будто её сердцебиение зависит от следующего минора, трепещет между мужскими пальцами, достаточно умело выбивающими ноты из инструмента.

Truly, madly, deeply I am/Искренне, безумно, сильно я

Foolishly, completely falling/Глупо и полностью влюбляюсь.

And somehow you kicked all my walls in/И каким-то образом ты разламываешь все мои стены,

So, baby, say you’ll always keep me/Поэтому, милая, скажи, что ты всегда будешь беречь то, как я

Truly, madly, crazy, deeply in love/Искренне, безумно, сильно влюблён

With you/В тебя.

Он вдруг наконец-то распахнул глаза, встречаясь с ней взглядом, и Бетти задохнулась от нахлынувших чувств: восторга, трепета, бесконечной нежности к этому парню с такими смешными родинками на скулах. Она прикусила щёку изнутри, чтобы сдержаться и не придвинуться к нему ближе прямо сейчас, потому что зов в его глазах был столь очевиден. Свет и чистота признания, пусть и прикрытого ненавязчивой мелодией гитары, но такого откровенного. Ей казалось, что всё это просто сон, и когда проснётся, то испарится всё крохотное волшебство, вся радуга, которой внезапно стали искрить струны. Но секунды шли, а тепло в животе неумолимо нарастало, и когда Джагхед прозвенел последним аккордом, тяжело дыша и замерев в ожидании её реакции, Бетти смогла лишь едва слышно всхлипнуть и рывком податься вперёд: только и успела улететь в сторону незаслуженно обиженная гитара.

Джонс моментально разделил этот порыв, накрывая её губы поцелуем и обнимая дрожащее от избытка эмоций тело. Столь нежно, как хрупкий сосуд, но крепко смыкаясь на талии. Бетти пыталась дать выход своим чувствам, на которых её буквально качало, выталкивая кислород из лёгких. Она требовательно углубила поцелуй, впервые став инициатором и захватчиком – как будто говоря смелыми движениями языка, что готова, что может дать ему то, что он так просит. Тихонько плавилась от того, как нарастал темп поцелуя, щекоткой уходя под рёбра. Больше. Ей так хотелось быть ещё ближе, что Бетти смело обхватила его ногами, практически усаживаясь на колени – даже не понимала, что делает, ведомая лишь раскалённым ночным воздухом и притяжением, что излучал собой Джагхед.

Он как будто одобрительно прикусил её губу, внезапно запустив ладони под плотную ткань толстовки. Только мягко проходясь пальцами по талии, но от усилившегося контакта Бетти вздрогнула, чувствуя, как кожа вспыхивает под его руками. Жаром в животе, потребностью в кровь. Нужен. Она непроизвольно плотней сжала ноги, ещё тесней прижимаясь к его бёдрам, и Джаг хрипло выдохнул. Мозолистые руки смелей заскользили по её телу, знакомя девушку с мурашками, которые они могут пробуждать. И потребностью, горящей в ней всё отчётливей с каждой секундой.

Она наконец-то исполнила свою мечту, запуская пальцы в чёрные мягкие прядки его волос – ради этого пришлось небрежно смахнуть шляпу на землю. Бездумно играя непослушной кудряшкой, разомкнула сплетение губ, чтобы попробовать вкус кожи – уходя дразнящими поцелуями к скуле. Впитывая каждой клеточкой запахи свежего леса и грейпфрута. Сама поражалась смелости своих порывов, но если не можешь словами выразить всё, что клокочет внутри – остаётся язык тела. Грудь вжималась в твёрдый торс, и если бы не плотные слои одежды, то гул крови в венах оглушил бы окончательно.

– Чёрт возьми, Беттс, – едва слышно прошипел Джагхед, в отместку обдав её шею горячим дыханием, а затем с увлечением оставляя на ней раскалённые влажные поцелуи.

Она не знала, как заставить себя прекратить, когда узел внутри скручивается всё туже. Невольно качнула бёдрами вперёд, и Джонс практически прошипел, выдавая своё возбуждение – впрочем, она и так его прекрасно ощущала под тканью спортивных штанов. Как будто уча хорошим манерам, он мягко прикусил тонкую венку на шее Элизабет, и она всхлипнула от разбивших тело электрических импульсов. Попытка податься ещё ближе успехом не увенчалась – и без того не особо прочная позиция сделала своё дело. И Джагхед попросту повалился на спину, утягивая за собой Бетти.

– Ох, – моментально к ней вернулось смущение, когда поняла, что теперь, действительно, оправдывает звание наездницы. Щёки залил румянец смущения, и она встретилась с искрящимся в темноте ночи взглядом Джонса – в нём было отчётливое желание и веселье.

– Ох – не то слово, малышка, – он обезоруживающе улыбнулся, и когда Бетти неловко поёрзала на его бёдрах, сипло добавил. – Я не против, если то, что ты говорила Уезерби, станет правдой.

– Вот тебе и занятия «чёрте-чем», – попыталась усмехнуться Купер и осторожно слезла с него, чтобы не провоцировать на новые желания. Закусила губу от того, как горело внизу живота у самой, но точно не хотела так сильно торопить события. Джагхед понимающе улыбнулся на её следующую фразу. – В прошлый раз на этом самом месте мы чуть не поцеловались на глазах у Этель. А теперь чуть не…

– Я понял, – она и так знала, что ей не надо продолжать, но благодарно кивнула, неловко опуская взгляд. Джонс приглашающе протянул ей руку, и голос постепенно избавлялся от хрипотцы. – Ложись со мной. Обещаю, никаких больше поползновений в твой адрес. Просто я знаю, что ты сегодня вымоталась. А ещё не рассказала, откуда те синяки на ногах.

Она не сомневалась. Успокоенно вздохнув, легла на плед, с наслаждением вытягивая ноги. Ровно на таком расстоянии, чтобы плечи касались плеч Джагхеда, чтобы его тепло не покидало тела. Он словно понял её желание, а потому доверительно переплёл их руки, и Бетти прикрыла глаза, растворяясь в этом разделении её чувств напополам. Словно у них одна кровеносная система на двоих, и многие вещи не надо озвучивать. Потрясающее единение, за которое она была благодарна.

– Заметил мои синяки?

– При каждой свободной минуте бросал взгляд на твои сексуальные ножки. Когда ты вернулась от старого раскопа, они оказались в синяках, причем как будто тебя хватали. Надеюсь, никто тебя не обидел? – в его голосе было реальное беспокойство за неё, теплом разлившееся по груди. Ростками до сердца.

– Совсем наоборот. Ронни помогла мне не свалиться в яму, когда эти самые ножки потеряли опору.

– Ронни? – удивлённо повернул к ней голову Джаг, и Бетти согласно кивнула. – Не ожидал от неё. Думал, она из тех, кто может только сказать, что ты свернула шею не эстетично. Чёрт, вот же умудрилась, – он тяжело вздохнул, чуть мрачнея и серьёзно сводя брови. – Похоже, мне надо ходить рядом с тобой почаще. Ты прямо как Джел, та тоже магнит для неприятностей.

– Твоя младшая сестрёнка? – улыбнулась Бетти, пытаясь перевести тему на менее неловкую. – Сколько ей лет?

– Шестнадцать, – тепло отозвался Джаг. – Она сущее наказание. Выпросила у родителей на день рождения байк, и конечно, никто не отказал. А мне лишний клок седых волос, когда она сваливает к своим сомнительным дружкам.

– Она ребёнок, – Элизабет крепче сжала его руку, подбадривая и жестом, и взглядом. – Повзрослеет и бросит эти забавы, – пальцы внезапно в который раз нащупали тонкие ниточки на его запястье, и на этот раз она не смогла сдержать любопытства. – Что они значат? Я слышала, что такие браслеты делают на память о каком-то месте.

– Или человеке, – спокойно продолжил Джаг и поднял руку, чтобы продемонстрировать ей поближе свои странные украшения. – Кожаный, самый толстый – это от папы. Связан из нитей, сделанных из старого сиденья его машины. Мы катались на ней к побережью, когда Джелли ещё не было, и я засыпал под AC/DC. Красный – от мамы. Из её любимой шерстяной кофты. Я утыкался ей в плечо, когда грустил в детстве. И цветной – от Джелли. Она пожертвовала мне на браслет косички своей старой тряпичной куклы, – несмелый смешок, как будто ждёт реакции.

На его слова Бетти осторожно дотрагивалась до каждого браслета кончиками пальцев, пытаясь представить. Маленького мальчика, ждущего приезда к океану, спящего на заднем сиденье машины. Обнимающего маму и доверительно кладущего ей голову на плечо, как умеют только дети, показывая своё доверие, которое не купишь ничем. Заботу старшего брата о капризной девочке, наказанием свыше называющейся его сестрой – и всё же настолько любимой, что он будет защищать её всегда. Три ниточки на руке, три главных человека в жизни. Основа, на которой он стоит. Жизнь, которой он живёт.

– Это здорово, Джаг, – искренне восхитилась такой преданностью Бетти. – Твоя семья просто потрясающая. Хотела бы я узнать их.

– Узнаешь, – твёрдо пообещал он, снова сплетая их пальцы. – Сиэтл, Вест-авеню, 15. Дом Джонсов. Считай это официальным приглашением на ужин, правда учти: мама отвратительно готовит, съедобен только салат.

– Дом семьи – а сам ты живёшь…

– Снимаю квартиру поближе к университету и к работе. Но у родителей бываю часто.

Бетти снова пришла пора удивляться. Всё больше крепло понимание, созревшее ещё днём: что она не знает о нём ни черта. И теперь, пока звёздный небосвод так маняще подсвечивал его задумчивое лицо и родинки на скулах, пришла пора приоткрывать тонкие завесы.

– Работа? Там разрешают ходить в шляпе? – Джаг усмехнулся на её подкол, и легко поймал эту волну:

– Хоть в пижамных штанах, лишь бы языком молол. Три месяца подрабатываю экскурсоводом в музее естествознания. И, раз уж твоё любопытство до меня добралось, предупрежу следующий вопрос: Уезерби лично договорился с моим начальством об этой экспедиции, – в тоне Джагхеда не было раздражения, но Бетти всё же стало неловко, и она вздохнула.

– Я тебя достала расспросами, да?

– Нисколько.

Он приподнялся на локте, внимательно всматриваясь в её лицо. И будто что-то найдя, мягко улыбнулся ей, рассеивая мрак ночи. Тыльной стороной ладони, кончиками пальцев провёл по порозовевшей щеке, обезоруживающе нежно. Бетти казалось, что сердце сжимается от таких небольших, трепетных жестов, которые проникали всё глубже под кожу.

– Я рад рассказать о себе, правда, – наконец, разрушил повисшую было тишину Джаг. – Мы оказались выброшены из привычного окружения, и тебе стоит знать, как всё сложится, когда экспедиция закончится. По крайней мере то, что в музее для тебя всегда будет бесплатный билетик. А если говорить серьёзно – ты можешь спросить всё, что захочешь, ведь я тебе не врал ни разу и ни в чём.

– Ты всё ещё хочешь найти сапфир? – тут же вырвалось у Бетти. Сама она на протяжении нескольких дней не могла отделаться от ощущения, что мифический камень уже давно отходит на второй план, уступая серебру в этих светящихся ярче звёзд глазах. – Что… Что он тебе даст? Да, открытие. Да, величайшая находка, которая моментально сделает имя нам обоим. И совсем недавно я только об этом и мечтала, да что там – мечтаю. Но мне всё больше кажется, что этот камень не для нас. Он хранит в себе столько боли, что захоронен по понятным мне причинам.

– Он мне нужен не для славы, – Джаг грустно опустил взгляд. – Я обещал старейшине Ноши. Он разрешил эту экспедицию только ради сапфира. И мне так или иначе, но нужно доказать, что согласие было дано не зря. Я тоже чувствую, что мы отдалились от цели. Потому что чем дальше идём, тем меньше этого хотят духи долины – тем меньше этого хочет Кэлферей. Называй меня романтиком или глупцом, но я верю, что она следит за нами.

– Я назову тебя умеющим слышать, – тихо призналась Бетти, чувствуя безмерное облегчение от того, что её понимают. Она не придумала себе эти сказки. И невидимая рука праматери всё же существует и мерещится не ей одной. – Думаю, мы должны продолжить поиски, чтобы хотя бы заверить Ноши, что сделали всё возможное. Вернёмся завтра в зал с молитвой, обыщем его получше. У нас осталось всего пара дней, так что если ничего не выйдет – нужно быть готовыми.

– Если ты рядом – я готов абсолютно ко всему.

Такие вдохновляющие слова не могли не закончиться долгим, звенящим искренностью поцелуем. Как слиянием чувств, единением желаний.

Союзом, что рассеет мрак этой долины…

Комментарий к Часть 10. Искренне, безумно, сильно

На всякий случай: стихи от соавтора)) Ну а песня “Truly, Madly, Deeply” от One Direction.

========== Часть 11. Незваные ==========

– Happy birthday to you, happy birthday to you, happy birthday dear Toni, happy birthday to you!

Традиционный нестройный хор этим вечером посвящался только одной девушке – скромно мнущейся в кругу одногруппников и нервно теребящей розовые кончики волос. Она не привыкла к такому повышенному вниманию, и уж точно, Тони явно не могла ждать, что о её выпавшем на период экспедиции дне рождения кто-то вспомнит. Шерил не просто вспомнила – она уговорила Уезерби на отмену раннего отбоя сегодня, а ещё не поленилась вместе с парнями сбегать днём в Уоллес, чтобы сейчас с торжествующим видом выйти из-за спин студентов в центр круга с главным сюрпризом для подруги. Держа перед собой пластиковую цветастую тарелку с большим бургером, в который для символичности воткнула праздничную свечку. До торта не дотягивало, но по сочному бекону археологи точно скучали больше, чем по сладостям.

– Happy birthday to you…

Приятным, нежным голосом допела Шерил за остальными, улыбнувшись окончательно ошеломлённой имениннице. Тони неловко сложила руки на груди, ловя на себе ободряющие взгляды всех собравшихся для поздравления.

– Загадывай желание, красотка, – подмигнула ей Блоссом, и дважды Топаз просить не пришлось. Она смело дунула на свечу, и вокруг загрохотали аплодисменты.

– Спасибо, ребят! – расчувствовавшись, она широко улыбнулась, а потом тихо добавила уже только для Шерил. – И особенно тебе, mon chéri. Бургерами я ещё день рождения никогда не отмечала.

– Всё когда-то бывает впервые. Мы с Пирсоном притащили целый ящик газировки и вкусняшек – сегодня никаких консервов! Гуляем, народ, у моей девочки праздник! – тоном зазывалы крикнула Блоссом, и её слова подтвердил одобрительный свист. Самые резвые парни уже подтаскивали к костру пакеты с едой из закусочной Уоллеса, и веселье началось.

Было непросто уговорить Уезерби отступить от распорядка по такому случаю. Но даже упрямый старикан не смог отказаться от того, чтобы пожарить зефир, припасенный для самых лучших ночей в каждом рюкзаке. А когда Арчи бодро забренчал на гитаре какой-то задорный мотивчик, то профессор тихонько притопывал ногой в такт, не став запрещать намечающиеся на берегу танцы. Огонь развеивал темноту сумерек, азартно потрескивали поленья в костре. Шерил и Тони первые вышли качать бёдрами в такт музыке, посмеиваясь друг над другом. К ним быстро присоединились Чак, Джози и Кевин, и вскоре большая часть лагеря отплясывала под гитарный мотив после массового поглощения бургеров и колы.