Текст книги "Уничтожить Грейнджер (СИ)"
Автор книги: ToryPuurr
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– Что? – он вдруг понял, что смотрит на неё неотрывно. Просто… смотрит, и почему-то стало неловко. Будто они занимались чем-то неприличным. Глупая мысль.
– Что? – глухо отозвался она, моргая и вдруг отводя взгляд, смотря куда-то выше камина. Хмуря тёмные брови.
Малфой тоже нахмурился, сжал губы. Она отвела взгляд, и это не понравилось ему. Потому что она не знает, насколько голы её глаза. Она не умеет скрывать эмоции, вся её сущность выдаёт её с головой, а глаза… глаза говорят о многом.
И, чёрт… Он видел её насквозь. Её ненависть уменьшилась. В разы, и это так странно. Зато появился страх. Страх перед ним, перед его действиями, но это же неоправданно? Пока. Время уже подбирается, потирая руками, сдерживая поистине гомерический смех.
Малфой фыркнул, качнувшись с носков на пятки, засунул руки в карманы штанов. Отвернулся к окну, замечая сгустившиеся серые тучи на небе. Раздался раскат грома, сверкнула молния, на мгновение, прорезая небо яркими линиями.
Гермиона вздрогнула. Она никогда не любила гром. Особенно в детстве. Такая погода пугала её, заставляла бежать в родительскую спальню и прижиматься к маме. Так продолжалось до тех пор, пока сова не прилетела с письмом, а родители удивлённо переводили взгляд с пергамента на дочь. Гермиона отправилась в Хогвартс и спала уже не одна в спальне. Это не очень помогало, но она успокаивала себя тем, что уже достаточно взрослая и будет весьма глупо вскакивать и… бежать непонятно куда под насмешливые взгляды соседок. А потом она стала главной старостой, ей выделили отдельную комнату. С тех пор она боролась с диким желанием выбежать в гостиную и свернуться калачиком на диване. Странно, но гостиная казалась ей уютнее и безопаснее, чем спальня.
Гермиона снова вздрогнула, когда до её слуха дошёл звук захлопывающейся двери. Девушка обернулась. Малфой ушёл в свою спальню, оставляя Гермиону одну в гостиной делить тепло с громом за окном.
Слабая улыбка растянула её губы, до того, как раздался ещё один раскат грома, заставивший подскочить на месте и рвануть в спальню за тёплым одеялом.
Комментарий к Глава 9
Автор снова просит пинки. И, если это не покажется наглостью, то пинать автора неплохо было бы постоянно. :)
========== Глава 10 ==========
Утром Малфой проснулся с привычным раздражением в груди. На этот раз на себя. Он корил себя за чёртов идиотизм, который обычно присущ Нотту, но никак не ему. Малфой открыл глаза, щурясь на утренний свет из окна, что он забыл вчера зашторить. Глубоко вздохнул, понимая, что солнца уже не будет до весны.
Вчера он стоял, как идиот, заглядывая в лицо грязнокровке. Просто стоял и смотрел, как она пытается высмотреть что-то в его глазах, молча, не двигаясь. Просто два человека в тишине, нарушаемой лишь тресканьем поленьев в камине и громом за окном. Малфой заметил, как вздрагивали её плечи после каждого раската грома. Возникла мысль, что она боится того, что творилось за окном. А Малфой, напротив, любил, когда на небо ложились грузные серые тучи, застилая его полностью, когда завывал ветер, нагибая деревья, когда дождь лил крупными каплями, тарабаня по крышам. А гром и молнию… Малфой просто обожал. Он мог часами сидеть у окна и наблюдать, как на небе вспыхивали молнии длинными линиями, ломаясь, пересекая друг друга, и исчезают, растворяясь.
Он вздохнул, зарываясь в подушку лицом, шаря рукой по прикроватной тумбочке в поиске пачки сигарет. Да, у него была магловская привычка, а всё из-за Блейза. Это он притащил в Хогвартс год назад после летних каникул пачки дорогих сигарет, говоря, что эти штуки помогают расслабиться. Малфой попробовал и тут же зашёлся кашлем, под ухмылку Забини. Смерил того убийственным взглядом и попробовал снова.
И снова, пока не вошёл во вкус.
Малфой нащупал пачку, вытянул одну сигарету и потянулся за волшебной палочкой. Перевернулся на спину и закурил, выпуская дым прямо в комнату. Серое облачко скользнуло вверх, растворяясь под пологом кровати.
Малфой заложил свободную руку под голову и прикрыл глаза. Неосознанно прислушался: из-за стены не доносилось ни звука, что было весьма странно. Хотя, вдруг грязнокровка ещё не проснулась?
А какая ему разница? Никакой. Даже, если грязнокровка вдруг решит покончить с собой… выпрыгнув из окна, ему будет… не всё равно.
Нет, он не позволит ей сделать это. Не тогда, когда он должен отомстить ей, проучить. Он же не зря придумывал план?
Малфой слабо ухмыльнулся. Поднялся с кровати, струшивая пепел в пепельницу, и поплёлся в ванну. Приняв быстрый душ и одевшись, он вышел из спальни. Почти бесшумно ступая по каменной лестнице, он спустился в гостиную. Нахмурился, когда увидел, что одно тлеющее полено вывалилось из камина на ковёр.
Так и сгореть можно, чёрт возьми.
Малфой подошёл к камину, минуя диваны, наклонился и кочергой вернул полено на место. От камина всё ещё веяло жаром, хотя остались почти только угольки. Малфой отложил кочергу, выпрямился, разворачиваясь и… застыл на месте.
На одном из диванов лежала Грейнджер, укутавшись в одеяло и мирно посапывая. Волосы её расхлестались на подушке, а одна рука подпирала щёку так, что наверняка останется красноватый след.
Малфой не понял, что делает, когда вдруг ноги тихо понесли его на колени перед Грейнджер. Он задержал дыхание, заглядывая ей в лицо. Тёмные брови были расслаблены, между ними не пролегала морщинка, как когда девушка хмурилась. Ресницы подрагивали во сне, а губы были слегка приоткрыты, а не как обычно – сомкнуты в тонкую линию.
Грейнджер зашевелилась, тихо мыча что-то во сне, а Малфой подскочил, чуть не зацепив ногой стол, стоящий позади. Она перевернулась на спину, откидывая руку на одеяло, а взгляд слизеринца приковался к её щеке. Покрасневшая, так ярко контрастирующая с бледностью кожи, с несколькими мятыми линиями. Малфой сделал шаг ближе, ухмыляясь краешком губ, а в следующий миг он отрывается от наблюдения и быстрым, тихим шагом пересекает расстояние до картины.
Прохлада коридора встретила разгорячённого Малфоя, заставляя на секунду остановиться. Закрыть глаза, неосознанно вспоминая вчерашний вечер. Он заглянул к Снейпу, прямо после того, как несносная грязнокровка влетела в него в гостиной, отлетая, как ошпаренная, вмиг впиваясь в его лицо, а в следующий миг вылетая из гостиной. Мерлин, как она не снесла стол к чёртовой матери? Снейп встретил его холодным взглядом, накладывая на кабинет запирающее и заглушающее заклинания. У Малфоя есть неделя, чтобы всё исправить. В следующую пятницу в мэнор прибывает Волан-де-Морт, прямо через три дня после Хэллоуина. Ему уже успели сообщить о гибели девушки, теперь все ожидали его гнева до дрожи в поджилках. Волан-де-Морт сам выберет нужную девушку для ритуала. Из предложенных, конечно.
Малфой сжал губы, размеренно шагая по коридору, засунув руки в карманы брюк. Завидев компанию слизеринцев, медленно идущих к Большому Залу, он остановился, дожидаясь их.
– …ну и решил я посмотреть, как наша львица будет сдерживаться. – Нотт широко улыбнулся Драко: – С добрым утром.
– Утро добрым не бывает, – пробубнил подоспевший Гойл, отвечая за Малфоя, ловя на себе раздражённые взгляды.
Драко лишь кивнул, задерживаясь взглядом на лице Блейза. Мулат вопросительно приподнял брови, а в следующий момент хлопнул Нотта по плечу, возобновляя шаг.
– Сдерживаться? – Забини хмыкнул, поворачиваясь к Тео.
– Ну, да. От разрывания на мне рубашки. Знаешь, она так краснеет при виде меня, ах, бедняжка.
– Так это правда, что ты охмуряешь подружку Поттера? – Гойл зевнул, широко раскрывая рот, глядя сонными глазами на парней.
Малфой напрягся, бросая быстрый взгляд на Нотта. Что он задумал? Гойл толкнул дверь и прошёл в Большой Зал, шагая к столу, где сидело уже больше половины их факультета. Панси с Дафной переговаривались. Завидев друзей, Гринграсс махнула им рукой, возвращаясь к разговору с Паркинсон.
– Я охмуряю? Да она течёт при виде меня, – самодовольно усмехнулся Нотт, садясь за стол и накладывая себе в тарелку овсянку.
– Это он о ком? – Даф кивнула на Тео, вопросительно смотря на Блейза.
– На этот раз о Грейнджер, – промычал Гойл.
Панси аж развернуло к Гойлу. Тонкие брови поднялись, выражая крайнюю степень удивления, а лоб прорезали морщинки.
– Грязнокровку? – пропищала она. – Серьёзно, Тео? – Она брезгливо сморщила нос, поворачиваясь к парню.
Малфой сел напротив Паркинсон, отметив её понурившееся состояние. Девушка бросала на него быстрые взгляды, а он лишь слушал разговор, пытаясь усмирить рвущееся наружу раздражение.
Кусок в горло не лез. Подумать только – Нотт решил охмурить подружку шрамоголового. Вот это новость.
Но от чего-то стало тошно. И почти странно ощущать это на такое объявление. Хотя… Слизеринец решил осквернить себя не просто Гриффиндоркой – грязью. Это действительно противно.
Тео закатил глаза, откусывая сэндвич с тунцом.
– Да она сама меня хочет. Я просто помогу ей немного.
– С каких пор ты решил заняться благотворительностью? – хмыкнула Панси, исподлобья наблюдая за Драко, который поднёс к губам кубок с какао.
– Он бы мог осчастливить каждую в Хогвартсе. Если бы ему разрешали, – хохотнул Блейз, наблюдая, как Тео изменяется в лице.
– Ой, давайте-давайте. Смейтесь надо мной. Вот посмотрите – она будет моя, – гордо сказал Нотт, беря с фруктовой корзинки яблоко и размахивая им.
– А вот и твоя пассия. – Даф указала подбородком на Грейнджер, входящую в Большой Зал с Джинни Уизли. У рыжей виднелись синие мешки под глазами, что, по всей видимости, пытались скрыть, но вышло неудачно.
Грейнджер слабо улыбнулась подруге, переводя строгий взгляд на шумно выбегающую кампанию первокурсников. Села за стол, так же слабо улыбаясь Невиллу и накладывая себе омлет. Ночью Гермиона плохо спала. Всё время ворочалась с бока набок, вздрагивая и просыпаясь каждый раз, когда очередной раскат грома пронзал небо. Казалось, даже воздух колыхался от этих звуков.
Но Гермиона была права, в который раз. Гостиная, что так манила своим уютом, действительно помогла немного избавиться от страха перед громом. Ну, как избавиться? Она не дрожала, боясь сомкнуть глаз. Просто просыпалась и почти сразу засыпала под убаюкивающее действие потрескивающих поленьев.
Гермиона отправила кусочек омлета в рот, подымая глаза и находя за слизеринским столом его. Малфой о чём-то переговаривался с Забини, который хмурил брови и… посмотрел на неё.
Гермиона чуть не подавилась, резко утыкаясь взглядом в тарелку. Щёки начали краснеть, будто она занималась чем-то неприличным.
А разве это не так? Ты смотрела на слизеринский стол! – провизжало подсознание, которое Гермиона послала куда подальше.
Ну и что? Забини же тоже посмотрел на неё. В этом нет ничего такого. Абсолютно. Гермиона вздохнула, привлекая этим внимание Джинни.
– Что? – Та оторвалась от своей тарелки, всматриваясь в лицо подруги.
– Нет, ничего. – Гермиона мотнула головой. Заметив, что Джинни подозрительно сощурилась, пришлось вздохнуть, борясь с желанием закатить глаза, и ответить: – Через неделю Хэллоуин. Вот я и думаю, что и как подготавливать.
– Ну, ты же не одна всё это делать будешь. У вас же это…
– Собрание префектов.
– Да. – Кивнула Джинни, указывая на Гермиону пальцем, заставляя ту удивлённо поднять брови. – Ты не одна будешь всё делать. Гермиона, слышишь, ты не должна одна всё это делать.
Гермиона нахмурилась. Как будто она смогла бы всё подготовить сама. Нужно просчитать и отдать меню эльфам, украсить Большой Зал, подготовить музыку… Нужно всё сделать идеально, она ответственна за проведение праздника. МакГонагалл утром попросила зайти к ней на пару минут перед завтраком. Сказала, что многие до сих пор напуганы произошедшим несколько недель назад, так ещё Рон с Гарри пропали. Студентам необходимо отвлечься и… развлечься…
– …эй, Гермиона! – Джинни щёлкнула пальцами перед лицом подруги, заставив ту нахмуриться и поднять взгляд.
– Что? – Она отправила ещё один кусочек остывшего уже омлета в рот.
– Я говорю, Малфой же тоже староста. Вот пусть помогает, а то, зная тебя, я не удивилась бы, если ты сама взвалишь на свои плечи все обязанности, а так нельзя.
Гермиона застыла. Быстро бросила взгляд на Малфоя, который уже поднимался вместе с Забини и медленно направлялся к выходу из Большого Зала. Эти парни упивались тем, как младшекурсники расступались перед ними. Они упивались этим… преклонением, уважением и страхом. Хотя они никогда ничего такого не делали, чтобы можно было бояться их, но холодный убийственный взгляд делает всё за них.
– Да. – Гермиона кивнула. – Я не буду взваливать на свои плечи всю работу.
Джинни улыбнулась, возвращаясь к еде. Гермионе есть уже не хотелось.
– И поговоришь с Малфоем, – почти строго сказала Уизли, указывая на неё вилкой с кусочком яичницы.
Гермиона чуть не ляпнула “ни за что”, вовремя заткнув себе рот какао. Нахмурилась, делая глоток. Зачем ей говорить с Малфоем? Нет, зачем ей вообще говорить с этим заносчивым засранцем? Если бы он прекратил так себя вести… Но об этом можно только мечтать. Она не будет с ним говорить. Хотя он тоже главный староста, и это его прямая обязанность. Учитывая то, что он лишь раз появлялся на собрании префектов. И то, вальяжно развалившись на стуле, он бросал отрывки фраз, мешая Гермионе, ловя пожирающие его взгляды девушек.
– Хорошо.
Плохо. Чертовски плохо.
На одном плече с хлопком появилась строгая Гермиона. Активно жестикулируя, она распиналась о том, что Малфой обязан участвовать в делах старост, обязан помогать. И просто необходимо поговорить с ним на эту тему, подвигнуть на действия.
На другом плече Гермиона прикладывала руку к щеке, хмурясь.
«Это уже не тот заносчивый трус-Малфой, – шептала она, – уже не тот самовлюблённый хорёк, которым она знала его ещё с первого курса. Он изменился, и не в лучшую сторону. Теперь он… опасен. Если раньше он мог лишь распинаться и врать, то теперь он, не брезгуя раздаёт пощёчины грязнокровке. И не дай Мерлин узнать, на что он ещё способен».
Грейнджер мотнула головой, прогоняя наваждение. Никаких Гермион на плечах не было.
Тяжко вздохнув, поставила чашку на стол. Она должна поговорить с ним.
***
– Всё настолько плохо? – Голос Блейза пролетел по каменному коридору, разбиваясь о стены.
Малфой с Забини медленно шли по замку, наслаждаясь пустотой коридоров. После Большого Зала тишина была особенной. Она слегка давила на голову, заставляя мысли складываться в паззлы, развязывая головоломки. Рядом с Блейзом тишина казалась ещё приятнее. Он не нарушал её своим присутствием, он дополнял её. Не давал чувствовать угнетение. Не позволял разуверяться в правильности своих решений.
Он просто шагал рядом. Просто не давал утонуть в вязкой бездне мыслей, вовремя вытягивая своими вопросами или отрывками фраз. Вот так и сейчас. Когда взгляд расфокусировался, а в голове уже всплыл образ Тёмного Лорда, сопровождающийся тихим шипением, голос Блейза не позволил провалиться в мыслях, вовремя вытягивая.
– Нет, – так тихо. Он сам себя еле услышал, но заметил боковым зрением слабый кивок мулата. – Не знаю, – добавил ещё тише.
– Тебе и Нарциссе ничего не будет? В этом же не вы виноваты. Ты не знал, а она… сам понимаешь.
Да, он понимал. Он прекрасно помнил этот пустой взгляд матери, когда хоронили отца. Она тогда была, словно фарфоровая кукла – тронешь – распадётся осколками под ноги. Бледная… Мерлин, она была такой бледной и отрешённой, что Драко стало страшно. По-настоящему страшно, как никогда раньше в жизни. Тогда он взял её за холодную руку, сжимая тонкие пальцы. Казалось, Нарцисса похудела, иссохла после смерти Люциуса.
После того дня она перестала разговаривать. Ходила по замку, заглядывая в комнаты, проводя тонкими бледными пальцами по старинным корешкам книг, дорогой мебели, шёлковым занавескам. Пустым взглядом оглаживая стены.
Через месяц после смерти Люциуса она стала большую часть времени проводить в саду. Сидеть в беседке из красного дерева, вдыхая ноздрями тонкие ароматы цветов, и пила чай.
Драко старался говорить с ней, но всё без толку. Она смотрела отрешённым взглядом куда-то поверх плеча сына. Или же сквозь. В такие моменты он чувствовал, что умирал. Просто исчезал, пропадая в реальности, падая куда-то глубоко, где так темно и страшно, а в душе пустота. Вопиющая пустота, будто он лишь оболочка. Просто кости с кожей и бездной внутри. Он боялся этой пустоты. Дико боялся упасть туда и не вернуться. Но сильнее он боялся больше никогда не услышать голоса матери. Даже не зовущий по имени или говорящей что-то о погоде, а любой звук. Она даже не плакала по ночам, после того, как выплакалась, узнав о смерти Люциуса. Слова “этого не может быть” звенят в голове до сих пор.* И, подумать только, это были её последние слова. Больше она не проронила ни слова.
То был первый раз, когда он увидел её слёзы. Драко надеялся, что и последний, но этому не суждено было исполниться. Однажды ночью, страдая бессонницей, он решил пройтись по коридорам поместья. Проходя мимо её комнаты, он услышал всхлип. Застыв на месте, боясь сделать лишний вдох, прислушался. Сначала подумал, что ему показалось, но когда тишину пронзил ещё один натужный всхлип, он на тихом выдохе закрыл глаза.
Драко стоял в тишине холодного коридора в пижаме и слушал, как плачет его мать. Быстро развернувшись, он бросился в свою спальню, а в голове раздавались материнские всхлипы.
– Драко?.. – Встревоженный голос Блейза снова вытянул из бездны мыслей.
Драко вскинул на того глаза, ловя недоумённый взгляд.
– Что? – голос прозвучал так тихо и жалко, что Малфою захотелось исчезнуть из этого коридора, стены которого уж давили на него.
– Ничего. Всё утрясётся, вот увидишь.
«Мне бы твою уверенность, Блейз…»
____
* отсылка к 3-ей главе.
Комментарий к Глава 10
Надеюсь, глава не покажется вам скучной в силу того, что мало действий. :)
========== Глава 11 ==========
Комментарий к Глава 11
За окном лето, а у меня тут осень, шуршащая пожухлыми листьями и веющая предхэллоуинской магией. Приятного прочтения. :)
Дни летели так быстро, что Гермионе казалось, будто прошло не пять дней, а всего лишь один. Почти целую неделю она занималась подготовкой к Хэллоуину. Сразу же после завтрака, когда Джинни настоятельно просила поговорить с Малфоем, Гермиона принялась продумывать, что и как готовить. Ближе к вечеру пять листов пергамента было исписано планом приготовления замка к Хэллоуину.
На второй день Гермиона раздавала обязанности остальным старостам, напрочь забыв о существовании Малфоя.
Ну, как забыла? Когда они пересекались в гостиной, или когда взгляд натыкался на него в Большом Зале, в голове вспыхивало обещание данное Джинни. Гермиона настраивалась на разговор, честно-честно настраивалась, но потом она отвлекалась на более важные дела. К тому же, он ведь сам староста. Он знает свои обязанности, а то, что он не исполняет их, не касается Гермионы.
На третий день Гермиона с Джинни, Полумной и Невилом отправились в Хогсмид. Гермиону потащили по магазинам. Джинни не терпелось выбрать себе наряд на Хэллоуин.
Даже учитывая то, что Гарри не будет.
Даже учитывая то, что это просто Хэллоуин, а не бал, где нужно выглядеть красавицей в платье.
Даже учитывая то, что Уизли не могут позволить себе дорогие платья.
И, да, она, наконец, догадалась спросить Джинни, что в Хогвартсе делал Джордж и, скорее всего, Фред, ведь они давно окончили учёбу. Ответ Гермиону просто поразил. Оказывается, это не первый раз, когда они прилетали на старом Форде в Хогвартс. Близнецы Уизли всё учебное время были теми ещё проказниками, но, закончив Хогвартс, они просто не могли совладать со своим норовом. Часто навещая сестру, они проводили время в гостиной Гриффиндора, шутили, развевая мрачное настроение гриффиндорцев. Те обещали не выдавать никому близнецов.
Если бы были Гарри и Рон… Если бы она не была так увлечена обязанностями, если бы не беспокоилась за мальчишек, то знала бы о посещении Хогвартса близнецами Уизли.
Хотя… В ту роковую ночь об этом узнали не только гриффиндорцы. Уизли не смогли остаться в тени, они полезли сражаться с Пожирателями Смерти. Этим они, возможно, спасли многие жизни, но прознала МакГонагалл. Что было дальше, Джинни толком не знала, но близнецы больше не появлялись в Хогвартсе, хотя не было уверенности, что они не навестят сестру через, допустим, пару недель.
Джинни всё же остановилась на платье, которое показалось Гермионе странным выбором, ведь это просто Хэллоуин, а не бал.
– Настоящая девушка должна быть красивой всегда. К тому же с меня хватит бывших дурацких костюмов. Я хочу быть красивой… Мы и тебе что-нибудь подберём, – говорила она, поворачиваясь боком перед зеркалом в зелёном платье чуть выше колена.
Гермиона нахмурилась на последних её словах. Зачем тратить деньги на одежду, если можно купить что-то действительно необходимое?
Хотя Гермиона не могла не отметить, что то зелёное платье и вправду шло рыжеволосой Джинни. Облегающая ткань сверху подчёркивала фигуру девушки. Длинный рукав до самой кисти был усыпан мелкой пыльцой, переливаясь и блестя в свете свечей. Неглубокий вырез по краю светился золотой пыльцой, закручиваясь и перетекая на спину, где расширялся и растекался забавными узорами. Свободная юбка в несколько слоёв была покрыта словно тонким кружевом той же пыльцы. К низу россыпь пыльцы становилась гуще, что создавалось впечатление, будто золото стекало по ткани, останавливаясь в самом низу. Весь образ дополняли эфемерные золотые крылья, что были прикреплены к ткани на спине.
Гермиона не сдержалась, поднесла руку к крыльям в попытке коснуться их, но лишь провела пальцами сквозь, ощущая на пальцах лишь тепло магии.
Когда же Джинни изъявила желание найти что-нибудь и Гермионе, та тихо покинула магазин костюмов. Ей не по карману те дорогущие шикарные платья и оригинальные костюмы. К тому же, она может надеть свой прошлогодний костюм ведьмы, который она надевала, и не раз. Чёрный корсет с длинными рукавами, свободная юбка до пола, сверху накидка, и всё это усыпано серебряными “капельками”. И кленовая метла в руки. Подходящий костюм на Хэллоуин и без траты денег.
Третий день закончился распиванием сливочного пива в Трёх Мётлах. Счастливая Джинни напрочь забыла о своём обещании, что не могло не радовать Гермиону.
В четвёртый день шёл самый разгар подготовки Большого Зала. Гермиона решила оставить место под танцплощадку, поэтому большие факультетские столы подвинулись к стенам. Их накрыли зелёной скатертью, а сверху планировали поставить блюдца с едой и напитки.
Чуть ближе от факультетских столов к центру поставили множество круглых столов, также накрытых зелёной скатертью. К ним были придвинуты стулья, на спинках которых вырезаны различные узоры: летучие мыши, тыквы, оборотни, ведьмы с мётлами, луна, звёзды и множество других.
Потолок заколдовали так, что свечей стало меньше, а к ним добавились летучие мыши, летающие и слегка колыхающие огоньки.
На факультетские столы поставили выращенные Хагридом тыквы. Старосты вырезали на них страшные морды, но несколько оставили, чтобы налить в них пунш.
Почти перед самой танцплощадкой возвели небольшую сцену в виде большой плоской тыквы с огненными глазами, где будет играть музыкальная группа скелетов. Сцену заколдовали так, что она будет светиться разными цветами, бросая эфемерные лучи летать по Большому Залу. В основном подсветка была зелёного и фиолетового цвета. И кто-то из старост предложил заколдовать Пикси, чтобы те в специальных нарядах летали и собирали стаканы с под пунша, освобождая место на столах. Гермиона восторженно похвалила за идею. Это действительно необычно и будет добавлять… некую изюминку?
К концу дня Гермиона не чувствовала ног. Еле дошла до спальни, плюхнувшись на кровать без сил в том, в чём и была одета, сразу же заснув.
На пятый день она со старостами заканчивала подготовку Большого Зала. Малфой всё же изволил явиться и со скептическим взглядом рассматривал успехи студентов, чувствуя на затылке нервный взгляд Гермионы, чуть не прожигающий в нём дыру.
В конце концов, он не сдержался и шикнул на неё:
– Ради Мерлина, Грейнджер, тебе больше нечем заняться, кроме как любоваться мной всё время?
Гермиона чуть не выронила пергаменты, с которыми сверялась по плану. Резко подняла голову, кидая на него очередной испепеляющий взгляд. Не так уж много она и пялилась на него, чтобы он… говорил об этом. Упрямо сжала губы, стараясь молчать, но самодовольная, немного раздражённая улыбка, которая неспешно растянула его губы, колыхнула что-то внутри, опрокидывая хрупкий сосуд с раздражением, которое копилось почти неделю, разливая всё содержимое прямо к его начищенным туфлям.
– А тебе нечем заняться, кроме как слоняться тут без дела, время от времени бросая пустые замечания? Ты, – если твоя бедная белобрысая головушка не забыла, – тоже главный староста. Мог бы оторваться от своих “безусловно, важных” дел и помочь с подготовкой…
– Могла бы попросить.
Что?
Гермиона заткнулась, уставившись на него, как на полоумного. Малфой же лениво разглядывал стоящие поодаль столы, скользя взглядом по глупым вырезанным мордам, кривясь. Надо же, эти идиоты даже не смогли сделать нормальные тыквы, только испортили всё, но он не будет ничего переделывать.
Взгляд скользил дальше, пока не наткнулся на Грейнджер, глупо открывающую и закрывающую рот, не в состоянии выдавить слово. И почему-то он не смог оторваться от этого рта, мысленно обводя изгиб тонких губ.
И вдруг захотелось прижаться к ней. Врываться в этот – отвратительный, грязный! – влажный, жаркий рот. Вылизывать его изнутри, чувствуя, Мерлин, её вкус.
Малфой словил себя на том, что слегка дёрнулся в её сторону.
– Что это значит? – выдавила она, уставившись на него.
Что? Она же… не заметила его движение?!
Гермиона нахмурилась, складывая руки на груди, свернув пергамент. Вид у неё был весьма удивлённым, хотя она и хотела выглядеть серьёзно.
Давай, Малфой! Натяни на лицо привычную маску, как отец учил. Ты же помнишь, что он говорил? «Что бы ни случилось, в какую бы ты выбивающую из колеи ситуацию не попал – всегда, запомни, ты всегда должен уметь вовремя надеть маску безразличия. Хладнокровность – сила, умение быть выше других. Это умение семьи Малфоев. Ты обязан научиться этому, Драко!»
И он смог. Снова вернул лицу безразличное выражение, слегка приподнимая уголки рта так, чтобы это было похоже на лёгкую ухмылку, так свойственную ему, Драко Малфою. И это вызвало почти ликование. В последнее время он раскис, стал походить больше на идиота-Теодора.
Гермиона вздохнула, собираясь отвернуться и продолжить подготовку, но истинная гриффиндорская натура дала о себе знать так не вовремя.
– Что это значит? – повторила она свой вопрос настойчивее.
Малфой поднял светлые брови почти комично. Склонил голову набок, изучая её лицо.
– Что именно? – спросил он, растягивая слоги на свой любимый лад.
Да он издевается! Играет с ней, показывая наигранное непонимание, заставляя её говорить то, что и так было ему понятно!
Гермиона раздражённо вздохнула, борясь с резко возникнувшим желанием врезать по его наглой морде!
– Что значит “могла бы попросить”?! – гаркнула она, понимая, что проиграла в этой игре. Его торжествующий взгляд дал это понять. Пусть так! К чёрту! Он обязан ответить.
Малфой закатил глаза, покачал головой, смотря на неё почти… разочарованно. А взгляд её приковался к его светлым отросшим волосам, упавшим на лоб из-за движений.
– Ты действительно такая глупая, или притворяешься?
Гермиона открыла рот от такой наглости. Возмущение охватило её с головой, а ухмыляющийся Малфой, стоящий напротив, смотрящий на неё с толикой презрения… Весь вид его подливал масла в огонь внутренне бушующей Грейнджер.
– Да как… Что ты…
– О, Мерлин, – Малфой поднял лицо к потолку, вскидывая вверх руки, – избавь меня от её непроходимой тупости.
И прежде чем впавшая в ступор Гермиона успела что-то сказать, он развернулся и пошёл прочь. На мгновение остановился, бросив на неё насмешливый взгляд, и скрылся за дверью Большого Зала.
Утро шестого дня нагло вырвало Гермиону из сладкого сна. Точнее не утро, а Живоглот, который забрался на голову хозяйки, лежавшей на животе. Дёрнувшись, она проснулась, скидывая с себя кота, недовольно фыркнувшего.
Перевернувшись на спину, Гермиона вновь закрыла глаза, пытаясь восстановить прервавшийся сон, где были Гарри и Рон. Они трое сидели во дворе Хогвартса. Гермиона читала книгу, поглядывая на парней, что снова посмеивались с какой-то ерунды.
А она может больше никогда и не увидеть их.
Сердце болезненно сжалось, а в носу защипало от этой… глупейшей мысли! Нет, какой нужно быть глупой, чтобы думать о том…
Гермиона издала смешок, снова зарывшись лицом в подушку.
Надо же было испортить настроение одной мыслью. Это поистине дурацкая привычка – думать много. Порой мысли заводят в глухую степь, из которой не выкарабкаться. Вот и приходится ходить потом несколько дней в прострации, чувствуя, что вот-вот ком, сдавливающий горло, вырвется наружу потоком слёз.
– Ага, давай, Гермиона, прекращай думать. Сразу полегчает, – промычала она в подушку, тяжело вздыхая.
Села на кровати, поставив ступни на холодный пол. Поёжилась, зевая и потягиваясь. В Большом Зале осталось лишь перед самым праздником попросить эльфов подать еду, и всё. Остальные пункты были выполнены, и теперь Гермиона переживала, всё ли она продумала, и получилось ли задуманное.
Быстро приняв тёплый душ, она оделась, натянула любимый тонкий свитер с изображением рыжего кота, что так напоминал ей Живоглота. Тихо ступая, почти крадясь, она подошла к шкафу, гипнотизируя взглядом дверцу. Закусив губу, она потянула на себя ручку и заглянула внутрь. Среди скудного выбора одежды находился магловский чехол для костюмов. Сняв его, она быстрым движением расстегнула змейку и уставилась на свой прошлогодний костюм. Провела пальцами по чёрному корсету, к которому были приделаны длинные рукава. Царапнула ногтём дурацкие “капельки”, хмурясь.
На пятом курсе Рон с Гарри похвалили её костюм, переглядываясь, в прошлом году неодобрительно взглянули на неё, но снова похвалили, хотя она видела по их глазам, что наряд ведьмы в который раз им не понравился.
И вот седьмой курс, последний. Тот же костюм, с которого она не выросла, да и в груди не жмёт нисколечко, что означает, что её маленький размер таким и останется. Но Гермионе всё равно, она никогда не придавала значения этим… штучкам и проблемам, о которых говорили и переживали остальные девушки. Только однажды Лаванда Браун промолвилась, что если девушка не цепляет парней умением себя вести, то размер груди может оказать неоценимую помощь. Эта фраза запомнилась Гермионе против воли, но она до сих пор не придавала ей значения.
