Текст книги "Уничтожить Грейнджер (СИ)"
Автор книги: ToryPuurr
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Боль стала неотъемлемой частью его жизни. Но со временем к ней ещё присоединилось одно чувство, ещё одна эмоция. Такая же сильная и тяжёлая.
Ненависть.
Ненависть к отцу, к себе, к чёртовым работникам из чёртового Министерства. Но в первую очередь, ненависть к грязнокровке.
Почему к ней? Драко сам не знал. Наверное, это самый доступный человек для извержения негативных эмоций. Самый подходящий. Словно она была рождена для того, чтобы спасти его. Пускай и таким способом.
Грязнокровка. Грязная сука и две ее псины, вечно лезущие с ним в драку. У него нет желания с ними драться. Просто убить и все. Стереть с лица Земли. Или пусть исчезнут и не будут попадаться к нему на глаза.
Грязнокровка. Это слово он произносил не раз, но ни разу не смаковал его. Грязь, такая же, как и она. Недочеловек и недоволшебница. Только крошечной части её можно позволить существовать в мире волшебства.
Но он не позволит.
Грязной крови не место в магическом мире. В мире, где должны жить только истинные волшебники.
Чистые.
В ней слишком много дерзости и самоуверенности. Она слишком многое позволяет себе. Но ничего. Это временно. Он проучит её. Он накажет её.
Так, как учил отец. Пусть будет иное напоминание о нём. Что-то кроме боли. Кроме его боли. Что-то, что может принести удовольствие. И, если повезёт, частично перекрыть все это дерьмо.
Драко Малфой шёл по коридору Хогвартса, ступая тихо, словно кот. Крадясь, сливаясь с тенями замка, он бесшумно пересёк два этажа и наконец достиг двери, ведущей в давно пустующий и заброшенный кабинет, что раньше служил помещением для ЗОТИ.
Тихо повернув ручку двери, он вошёл внутрь.
«Нужно было сделать это в Выручай-комнате», – в который раз подумал он. Но было уже поздно. Быстро наложив на дверь звукоизоляционные чары, он прошёл к низкому подоконнику окна.
Толстый слой пыли, будто одеяло, накрыл все оставшиеся парты и подоконник в этой комнате.
Противно.
В Хогвартсе более ста эльфов, так почему они не могли убраться и тут. Или они убирают лишь посещаемую часть замка?
Звук открывающейся двери заставил вздрогнуть и развернуться. Чёрт.
– Твою мать, Селвин, ты мог трансгресировать сразу в кабинет, а не хрен знает где, а потом переться сюда, с возможностью привлечь кого-то?
– Спокойно, Малфой, меня никто не видел, – человек в чёрной длинной мантии с закрывающим все лицо капюшоном прошёл к одной из парт. Рукой, облачённой в кожаную перчатку, вытер быстрым движением пыль, сдувая её в сторону скривившегося Малфоя, и уселся.
– Чёрт, ты мог всё сорвать, – Драко оскалился, сжал кулак, подавляя внезапно нахлынувшее желание врезать этому мудаку. Просто за то, что тот не трансгрессировал прямо в кабинет, как они и договаривались.
– И ничего я не сорвал. Так что? Я получил твоё письмо. Ты всё очень детально и интересно описал…
– Интересно? – брови Малфоя поползли вверх, а зубы стиснулись так, что он бы не удивился, если бы услышал их хруст.
– …но я не понял одну вещь. Зачем тебе всё это? А нет, точнее, две вещи. И зачем оставлять эту грязнокровку Гринжер?
– Грейнджер, – сам не зная зачем он поправил.
– Не важно, – отмахнулся. – Какую ценность она для тебя представляет?
– Это не твоего ума дело, Селвин, – выдохнул сквозь сжатые зубы. Раздражение. – То, что ты должен сделать, я написал в письме. Раз ты так внимательно прочёл его, тебе не составит труда найти подходящих людей и выполнить работу.
– За работу полагается вознаграждение.
– Я перечислю на твой счёт и счёт твоих парней достаточно сотен галеонов. Количество будет зависеть от качества выполненной работы.
– Малфой, ты же понимаешь…
Что я нахуй сейчас вырву твой язык и затолкаю обратно в пасть.
– Всё должно быть сделано в наилучшем виде. Иначе… – выдох. Вдох. – Я полагаю, не должен тебе говорить, что будет, если ты облажаешься?
Драко отвернулся к окну, силясь выкинуть из головы образы кровавой расправы с этим ублюдком. Бесит, как же блять бесит.
– Я всегда выполнял свою работу исправно, – мужчина сжал зубы, слегка выпятив подбородок.
Сравнение с Грейнджер пришло так некстати. Но ощущения те же. То же жгучее желание оторвать его к чертям. И даже непонятно, наблюдения за кем принесёт большее удовольствие. Что-то подсказывает, что это будет достойная картина.
И почему-то возникла мысль, что они идеально подходят друг другу. Просто чертовски грандиозная способность выводить из себя присуща им двоим. Так же, как и привычка выпячивать подбородок, словно маленькая подсознательная борьба. И острый ядовитый язык. Да, они идеальная пара.
От этой мысли желчь подступила к горлу. Потому что в следующее мгновение он представил, как они развлекаются в постели. Точнее, он развлекает, а она просто лежит под тяжестью его тела и стонет. Так грязно, как может только она. Грейнджер, наверно, только и умеет, что лежать обездвижено и стонать. Такая же скучная в постели, как и в жизни.
Отвратительно.
Фу, блять.
Выкинь, выкинь это из головы, немедленно!
Малфой сжал кулаки, а на щеках у него заходили желваки. Чёртово воображение.
– Малфой, Малфой, ау, – Селвин помахал рукой перед лицом Драко и усмехнулся, когда тот перевёл на него озлобленный взгляд. – Значит, как и договаривались, в этот четверг.
– Да, в четверг. В среду вечером я пришлю тебе сову с паролем от гриффиндорской гостиной.
Если не оторву тебе эту ебаную руку.
– Как ты узнаешь его? Они же сами тебе не скажу, наверняка, тебя на дух не переносят.
– Какая тебе, к херам, разница? Твоё дело – прийти сюда с остальными и выполнить всё, что я тебе написал. Остальное – уже моя головная боль…
– Как Нарцисса?
– Что? – удивлённо моргнул. Злость как рукой сняло. Но, когда уставший мозг уловил попытку вторжения в личную жизнь, злость снова вернулась. – Какая тебе разница? Послушай, Селвин, тебе не кажется, что ты слишком часто суёшь свой длинный нос в чужие дела?
– Да брось ты. Она потеряла мужа, да ещё как…
– Убирайся прочь. Сейчас же.
Иначе я вырву тебе почки.
– Малфой…
– Тебе пора уходить, Селвин. Жди сову в среду, – и прежде чем Селвин смог что-то ответить, Малфой быстрым шагом вышел и кабинета. А потом услышал звук трансгрессии. Остановился и на секунду припал затылком к холодной двери.
Скоро. Скоро, Грейнджер, подожди немного.
***
Следующее утро между учениками ходили слухи, что ночью кто-то трансгрессировал на территорию замка.
Странно, но учителя выглядели так же, как и до этого известия. Их лица не покидало выражение «Мы обеспокоенные, но всё в порядке».
В полном, блин.
Гермиона прижала к себе книгу и пробиралась сквозь галдящую толпу учеников.
На улице была ужасная погода. Шёл сильный дождь, застилающий окрестность, словно мутной стеной. Казалось, для полной картины не хватало только грома и грозы, но те словно не хотели появляться.
«Рано, ещё рано», – слышался шёпот дождя. – «Подожди, подожди».
В душе засело какое-то странное ощущение. Что-то похожее на предчувствие. Будто скоро должно произойти нечто плохое. Очень плохое. То, что ни она с Гарри и Роном, ни преподаватели не смогут предотвратить.
И Малфой вёл себя очень странно. Если, конечно, не считать того, что он воплощение странности, язвительности и эгоизма. А также самовлюблённости и трусливости.
Но его вид всё равно пугал. Когда Гермиона столкнулась с ним в гостиной, она приготовилась к морю желчи, но он не удостоил её даже взглядом.
Будто её и вовсе в гостиной не было.
Будто она не ненавистная грязнокровка, вечно выводящая его из себя.
Он казался бледнее обычного и… спокойным. Ужасающе спокойным.
А на совместной трансфигурации она то и дело чувствовала его взгляд, который жёг затылок. Но оборачиваясь, она заставала его пишущим что-то в пергаменте или наблюдающим за разговором Блейза и Гринграсс.
А теперь она спешила в кабинет заклинаний, старательно делая вид, что не думает о Малфое. Но мысли всё возвращались и возвращались к нему.
Ей даже на миг показалось, что эти мысли вызваны спонтанной реакцией на продолжительное время проживания вместе. Джинни назвала бы это влюбленностью, но Гермиона старательно отвергала это слово. Это совершенно не то слово, которое могло бы охарактеризовать данную ситуацию. Слишком эфемерное значение.
К тому же… это чувство… к Малфою?
Свихнуться можно.
Да она бы лучше спрыгнула с астрономической башни, но не почувствовала к Малфою ничего, кроме жгучей ненависти.
Да, ненависти. Взаимная вечная ненависть друг к другу. Только эта эмоция может существовать между ними.
– Эй, Гермиона! – Гарри окликнул её.
Он и Рон пробрались сквозь толпу младшекурсников и подошли к Гермионе.
– Гарри, Рон, вы вовремя. – Парни переглянулись и уставились на неё в ожидании пояснения. – Вы можете опоздать на Заклинания.
– Но ещё целых пять минут, Гермиона, – Рон неуклюже зарылся пятернёй в волосы, взлохмачивая их. Словно… нервничал. Странно.
– Пять минут? О Мерлин, мы опаздываем. Бегом на урок, быстрее.
Гарри переглянулся с Роном и закатил глаза. Гермиона такая Гермиона. Но перечить он не вздумал, дабы не нарваться на строгий взгляд.
Парни поспешили за подругой. Гермиона лавировала между учениками слегка неуклюже, поэтому Гарри приходилось иногда придерживать её за локоть, спасая от падения. В эти моменты Рон почему-то искоса поглядывал сначала на их лица, а потом взгляд медленно натыкался на сжатую руку на локте. Губы сжимались в тонкую полосу, и он отводил глаза.
– Гермиона, ты сделала нумерологию? – в очередной раз схватив её за руку и осторожно придержав, спросил Гарри, стыдливо пряча глаза.
– Мерлин, вы невыносимы, – Гермиона закатила глаза. – Хорошо, я дам вам списать…
– Но мы же не…
– Гарри… – прозвенел звонок, сообщающий о начале урока, скрывший конец фразы Гермионы. – О нет! Мы опоздали!
Гермиона сорвалась с места и помчалась что есть духу по коридору.
– Гермиона! – вскрикнул Гарри, тоже срываясь с места, хватая бурчащего Рона за локоть.
Гермиона бежала к кабинету заклинаний, едва ли не сбивая людей с ног.
«Лишь бы не упасть, лишь бы не упасть…» – шептали её губы.
Она почти добежала до двери, как вдруг та открылась и из кабинета вышел Малфой. Чёрт, заклинания сдвоенные, как она могла забыть.
Туфли заскользили по полу, и Гермиона не успела остановиться. Врезалась в Малфоя, клюнув носом его грудь. Выронив книги и практически свалившись на пол, хорошенько толкнув и самого слизеринца.
Но почему-то она не упала.
Мозг или не хотел, или от столкновения плохо работал, потому что прикосновение руки, на миг обвившей её талию, спасая от падения, Гермиона ощутила лишь после того, как он брезгливо отпрянул, сказав очередную колкость. Очередную бессмысленную колкость, которую она не услышала. Оглушённая прикосновением.
Первым нормальным прикосновением Малфоя. Но шок прошёл, а раздражение, жившее внутри, пробудилось, сладко зевая и потягиваясь.
– Иди к чёрту, Малфой, – она подняла книгу и прошмыгнула в кабинет заклинаний, слыша шаги Гарри и Рона за ней.
– Мисс Грейнджер? О, мистер Поттер и мистер Уизли, как мило с вашей стороны посетить моё занятие. Ну что же, минус пять очков с Гриффиндора за опоздание, присаживайтесь.
– Извините, профессор Флитвик, – пропищала Гермиона, чувствуя, как сзади появился Малфой. Она почувствовала его присутствие раньше, чем услышала звук закрывающейся двери.
Гарри, Рон и Гермиона сели за свои места и, достав пергамент и перья из сумок, принялись конспектировать лекцию профессора Флитвика.
Гермиона снова почувствовала взгляд на своей спине. Таким темпом он запросто может прожечь в ней дыру.
Весь урок она ёрзала на лавке, периодически поглядывая на Малфоя, но тот продолжал не замечать её. Похоже, она сходит с ума.
*There’s a rumble in the floor
So get prepared for war.
When it hits it’ll knock you to the ground,
When it shakes up everything around
But survival is a must
So will you stand with us?
Can you feel it? Make it real!
Make me feel it!
========== Глава 3 ==========
Наступил вечер четверга. Ученики Хогвартса уныло разгуливали по коридорам замка. Наверное, на них так действовала погода.
Серые грузные тучи заволокли небо и уже третий день не хотели уходить. Холодный влажный воздух, казалось, впитался в стены, смешался со вздохами людей, наполняя лёгкие едва ощутимой вязкостью.
Дождь, ливший два дня, прекратил заливать землю. Но что-то было не так. Изредка слышался тихий раскат грома где-то очень высоко, за серыми тяжёлыми тучами, которые заглушали голос природы, отдаваясь глухим призрачным эхом в бесконечных коридорах замка.
Приближалась буря. Чувство неизвестной тревоги не покидало Гермиону ещё с вечера среды. Сердце стучало в разы чаще, а слух резали звуки, на которые она раньше вообще не обращала внимания.
Оказалось, профессор Снейп очень громко скрипит своим стулом, когда садится на него, взирая на студентов привычным, давно приевшимся выражением полного отвращения и суровой сдержанности. Такой сухой, что, кажется, взглянув, он cам иссушает всех и вся, оставляя после себя безжизненную оболочку. Что можно практически физически ощутить этот взгляд.
Рон безумно противно чавкает, когда ест. Остаётся лишь вздрагивать, отводя глаза, стараясь убрать противное ощущение, засевшее внутри и дёргающее за нити нервного окончания.
Профессор МакГонагалл шаркает ногами при ходьбе.
А что Гермиону больше всего поразило – Гарри очень шумно дышит.
И все эти звуки перемешались с тысячью и тысячью других, живущих в стенах замка. Каждый раз она вздрагивала и морщилась, словно учуяла что-то противное.
Пару раз она даже прикрикнула на Рона из-за того, что он слишком громко откусил кусок булочки. На что он отреагировал смущённым взглядом и спросил, что случилось.
Но Гермиона не ответила. Просто поднялась и вылетела из Большого Зала, пересекая бесконечные лестницы.
Что случилось? Правильнее спросить, что случится? А случится что-то обязательно и точно плохое. Очень плохое.
Гермиона подошла к стене, за которой находится Выручай-комната.
“Мне нужно место, где я смогу побыть одна… В тишине”, – подумала она, и на стене медленно образовалась дверь.
Гермиона проскользнула внутрь и подошла к окну. В комнате было очень тихо, так, что тишина была почти ощутимой, почти давила на девушку своей тяжестью.
За стеклом ветер носился меж ветками деревьев, наклоняя их почти до самой земли. Ей показалось, что послышался стон наклоняющихся деревьев, но нет. В комнате было тихо.
Приближается буря. И она принесёт с собой много бед.
Гермиона любила дождь. Ещё в детстве она, прильнув к оконному стеклу, заворожено наблюдала за проказами природы. Но детство закончилось. И сейчас ей страшно.
Гермиона часто боялась, но никто не знал этого. Она боялась, что из-за вечных проделок мальчишек, в которых участвовала и она, их исключат из Хогвартса. Она боялась, что забудет тему прошлых уроков, поэтому перед сном всегда зачитывала книгу практически до дыр. Она боялась потерять Гарри и Рона, ставших ей практически родными братьями. Она боялась смерти.
Гермиона Грейнджер боялась умереть, не успеть спасти невинных людей. Она боялась вестников беды. А ветер словно насмехался над ней, раскачивая деревья, что отчаянно кричали: “Беги”. Но куда бежать? От чего?
Вдруг исчезнувшая дверь снова стала появляться. Гермиона подскочила на месте и кинулась вглубь Выручай-комнаты. Дверь отворилась, и послышались шаги. Человек был один. Он прошёл к камину и зажёг его. Гермиона выглянула из своего убежища и увидела светлую макушку.
Что он тут делает?
Послышался тихий шёпот, и Малфой присел на корточки перед пламенем. Гермиона вытянула шею, силясь разглядеть появившееся лицо в камине, но всё безуспешно. Человек был в капюшоне, натянутом почти до самого подбородка.
– Мы готовы… – послышался низкий шёпот из камина.
Драко выпрямился и сделал пару шагов назад.
– Сколько вас? – в отличие от человека в капюшоне, Малфой говорил достаточно громко и уверенно.
Ответа Гермиона не услышала, но всё равно напряглась. Присев на корточки, она проползла за старыми вещами, скрываясь от Малфоя, чуть ближе к камину, надеясь расслышать хоть что-то.
– Я знаю, что ты хочешь.
Гермиона застыла, задержав дыхание. Он ее заметил? Рука уже сжалась на знакомом деревце волшебной палочки, готовясь кинуть заклинание.
– Селвин, мы уже всё обсудили. Не импровизировать, делай всё чётко по плану.
Гермиона тихо выдохнула, но на последних словах напряглась. Какой ещё план? Селвин? Что происходит? Внутри все сжалось.
Она была права. Малфой что-то задумал.
– Сегодня ночью всё будет готово, Малфой. Не переживай. Со своей шлюшкой разберёшься сам, как и хотел, – раздался тихий хрипловатый голос из камина. – До встречи.
– Урод, – сплюнул Малфой.
Гермиона вздрогнула, чувствуя, как внутри всё сжимается в холодный комок, размером с горошину. Нужно предупредить Гарри и Рона. Нужно предупредить всех.
Пламя в камине колыхнулось. Малфой качнулся с носков на пятки и повернул голову в сторону окна. Луна взошла и приглушённым сиянием осветила комнату. В этом освещении волосы Малфоя казались серебряными, а глаза словно сверкали. Какое-то недоброе выражение застыло на его бледном лице.
Гермиона завела за ухо непослушный локон и случайно задела локтём близстоящую вазу. Та пошатнулась и упала на пол, докатившись до противоположной кучки старых вещей.
Чёрт.
Сердце Гермионы с таким же грохотом покатилось вниз, упав к холодным пальцам рук, сжавшихся на коленях.
Как в замедленной съёмке она видит, как Малфой резко оборачивается в сторону шума. Натыкается на её макушку взглядом, скользит к глазам, и сжимает губы. Тонкие ноздри начинают раздуваться в немом гневе. Он делает шаг к ней.
***
Минерва МакГонагалл сидела в директорском кресле и писала в пергаменте отчёт. Каждый вечер она пишет отчёты покойному Альбусу Дамблдору, и каждый вечер она сжигает эти отчёты.
– Минерва, вам не стоит это делать, тем более, ежедневно. Вы можете всё сказать мне лично, – сказал Дамблдор с картины, висевшей на стене в кабинете директора. Он смотрит на неё своими добрыми глазами, приглаживая бороду.
– Да, Альбус, могу, но понимаешь… Родители боятся отпускать своих детей в Хогвартс. Так не должно быть, это неправильно. Хогвартс издавна славился своей безопасностью для учеников, а теперь, с появление Волан-де-Морта, всё стало хуже. Нам не доверяют, Альбус.
– Понимаю, но ты не должна так переживать. В Хогвартсе учится самая отважная и сильная тройка волшебников. Гарри сможет справиться с Волан-де-Мортом, ты сама это знаешь.
– Да, но я заметила, что они стали отдаляться друг от друга. Это беспокоит меня. А что будет, если они рассорятся окончательно?
– Время покажет. Не хотите немного лимонных долек, Минерва? Они, конечно, нарисованы, но вкусом не отличаются, – Альбус улыбнулся, отправляя одну дольку в рот, нахмурился и продолжил: – Хотя, нет. При жизни они были лучше. Краски, Минерва, не очень вкусны.
Минерва МакГонагалл улыбнулась краешком губ. Картина это или нет, Альбус оставался прежним. Внезапно Минерва ощутила странный толчок магии. Все предметы задрожали, но всё стихло так же резко, как и началось.
На территорию школы трансгрессировали.
***
Малфой делает ещё один шаг к ней и внезапно останавливается, а его губы растягиваются в противной ухмылке. Гермиона поднимается, сжимая холодными пальцами деревце палочки, расправляет плечи и делает шаг в сторону двери.
– Так-так, кого я вижу. Гриффиндорская крыса подслушивала. Отчего-то я не удивлён, – Малфой медленно направляется к ней, вытягивая палочку из складок мантии.
Сердце стучит в груди так, что его слов почти не слышно. Ноги мгновенно одеревенели, а тело начала бить мелкая дрожь. Гермиона вскидывает палочку и кидает “Экспелиармус”, срываясь с места и несясь к двери.
– Протего, – громкий голос разрывает барабанные перепонки. – Остолбеней!
Она почти добежала до двери, но Малфой попал в неё. Тело вмиг замирает, и Гермиона падает на пол, больно ударяясь боком. Карие глаза с тревогой наблюдают за приближающимся Малфоем.
– Рано, Грейнджер, ещё рано, – прошептал он, присаживаясь около обездвиженной девушки и убирая прядь волос с лица. – Подожди немного, время придёт, – он встаёт, обтирая руку о мантию и надевая капюшон. Ещё раз взглянув на неё, обездвиженную, мечущую молнии, он ухмыльнулся.
***
Всё происходило очень быстро. Настолько слажено и тихо, что, казалось, это не Пожиратели Смерти, а чья-то тень.
Эти бесшумные убийцы трансгрессировали на территорию Хогвартса и исчезли через пять минут. Будто их и не было. Вроде и быстро, но пострадавшим казалось, что эти пять минут длились вечно.
Невила схватили у входа в гостиную Гриффиндора. Быстрый Ступефай и Круциатус обрушились на него, а затем они исчезли, оставляя его корчится на холодном полу от боли под визги Полной Дамы.
Джинни впечатали в стену, хорошенько приложив головой, от чего она потеряла сознание, безвольно обмякнув в руках улыбающегося Пожирателя Смерти.
Практически каждый ученик, находившийся не в спальне, пострадал. Больше тысяч голосов враз обрушились на Хогвартс, а затем всё затихло.
Малфой шёл по коридору, улыбаясь краешком губ. Всё шло по плану, и это было замечательно. Настоящий переполох творился в замке, а, когда он закрыл за собой портрет в гостиную, все трансгрессировали обратно.
Внезапная тишина появилась в Хогвартсе, давя своей тяжестью на пострадавших. Море крови, море страданий и судорожных движений.
И самое удивительное – никто не успел предотвратить внезапный набег на школу, никто не защитил учеников. Волан-де-Морт будет доволен.
Драко стянул с себя мантию и упал на свою бывшую постель в слизеринской спальне. Почему он не ночует в общей комнате старост? Они «рассорились», и он больше не смог выносить её, решив отдохнуть с однокурсниками. Как ни как кровать пустует.
***
В натянутом капюшоне он подошёл к Гермионе вплотную, проведя рукой по напряжённому животу. Она не могла пошевелиться, но каждая клеточка её души и тела кричала о ненависти к этому подонку.
– Ну что же ты? Будет больно самую малость.
Глаза Грейнджер расширились, и она с шумом втянула вмиг похолодевший воздух, который, казалось, не хотел поступать в лёгкие. Он потянул кофту вверх, глядя на неё с усмешкой.
– Ну что? Поиграем?
***
Рон нашёл плачущую Джинни на полу возле дамской комнаты. Осторожно взяв её на руки, он понёс её в гостиную Гриффиндора.
Сколько учеников пострадало за эти пять минут. Рон зажмурился на секунду, пытаясь отойти от шока. Десять минут назад он поднимался по лестнице в гостиную Гриффиндора, как вдруг увидел Пожирателя Смерти.
Не раздумывая ни секунды, Рон рванул на противника, в последнюю секунду заметив корчащегося Невила. Эта секунда оказалась роковой, потому что Пожиратель кинул сильное заклинание Рону прямо в грудь, отчего тому показалось, что тысячи маленьких огоньков загорелось внутри него, разрывая на части. Он отлетел в сторону, больно ударяясь головой о перила и наблюдая, как ублюдок в маске кидает последний раз, почти лениво, Круциатус в Невила и трансгрессирует прочь.
И тогда к боли пришёл шум, словно кто-то огрел Рона сковородкой по голове, отчего у него начало визжать в ушах. Точнее, как он понял позже, это визжала Полная Дама. Рон попытался подняться и подошёл к Невилу. Тот выглядел плохо.
Враз появилось огромное количество учеников, готовых сражаться. Но они явились чертовски поздно.
Рон положил сестру на диван в гостиной, где уже трудились гриффиндорки, используя медицинскую магию.
Гарри повезло немного больше. Он с Луной напали на одного из Пожирателей Смерти, не давая тому никому причинить боль. Рослый мужик в маске злословил и яростно бросал заклинания. Через пять минут он оглушил Гарри и успел трансгрессировать прочь. Просто исчез, оставив всех стоять на месте. Гарри винил себя в том, что не убил этого Пожирателя.
Бедная миссис Помфри носилась между койками больных с различными лекарствами. МакГонагалл нервно расхаживала по своему кабинету. Второй раз за неделю на территорию замка трансгрессировали Пожиратели Смерти, пострадали дети, надёжность Хогвартса рушится, как карточный домик.
– Альбус, ты же понимаешь, что он возвращается?
Дамблдор лишь отправил очередную лимонную дольку в рот. МакГонагалл вздохнула и села за стол, достав пергамент. Нужно было написать ещё один отчёт.
***
Харкая, шипя, крича, проклиная, Гермиона пыталась отодвинуться в дальний угол Выручай-комнаты. Слёзы текли по её щекам, губа была прокушена до крови, а одежда разорвана в клочья. Он надел капюшон и ухмыльнулся.
– Ты была замечательна, дорогуша. Дерзкая и непослушная, я таких люблю.
– Будь ты проклят! – Гермиона пыталась найти глазами свою палочку, но не видела её. Всё тело саднило и болело.
– Репаро! – он вернул её одежде прежний вид, встретился с глазами Грейнджер и опять ухмыльнулся. – Не гоже гордым гриффиндоркам ходить по замку полуголой.
Он наклонился, заглядывая ей глубже в глаза. Гермиона не сдержалась и плюнула ему в лицо, за что сразу же получила сильную пощёчину.
Поднявшись, он скучающе посмотрел на нее, направив палочку, отчего Гермиона напряглась.
– Обливейт!
========== Глава 4 ==========
Попробуй сделать шаг
И руку протянуть.
Попробуй не спеша
В глаза мои взглянуть.
Не делай мне больно
Взглядом холодным.
Челси – Не делай мне больно
Наступило утро. Солнечные лучи пробрались в комнату, несмело освещая её. Впервые за долгое время грузные серые тучи раздвинулись, пропуская солнце, а потом и вовсе исчезли, растворяясь, словно сливки в чашке кофе.
На улице появились долгожданные птицы, рассаживаясь на ветвях деревьев, отряхивая с крыльев капельки воды. Неизвестно, где они прятались во время бури, но сейчас они заводили свои песни, щебеча, кружась в воздухе.
Казалось, стало легче дышать. Дождь прошёл, смыв с замка и деревьев пыль, прибив последние листочки к почве. Теперь из окон можно было увидеть красивый осенний ковёр, покрывающий почти все участки земли.
Ветер исчез вслед за тучами, оставляя птиц спокойно нежиться на солнышке, наслаждаясь последними тёплыми деньками перед наступлением зимы. Она наступит так же внезапно, как и прошлая буря. Явится на порог, не предупредив, не подав никаких знаков. Просто внезапно обрушиться на землю белыми снежинками, покрывая всех и вся слоем снега. Укутает всё в своё белое платье, накрывая морозным подолом. И всё, и оставит людей ожидать наступления весны.
Гермиона открыла глаза и обвела мутным взглядом потолок. Отчего-то в голову пришла странная мысль, что потолок в её спальне выглядит совсем иначе. И в спальне Гриффиндора тоже. Моргнув пару раз, она согнала остатки сна и сильно пожалела об этом. Ведь с бодростью пришло понимание и боль во всём теле. Тихо охнув, она ощутила под собой что-то жёсткое и холодное, совсем не похожее на кровать. Приподнявшись на локте, она оглядела помещение. И тут отрывки прошлого вечера стали появляться в её голове.
Вот – она вздрагивает от раската грома; вот – она заходит в Большой Зал и хмурится от шума; вот – она пытается вникнуть в разговор Гарри и Рона. Кажется, последний что-то сделал, из-за чего Гермиона прикрикнула на него и вылетела в коридор. А дальше… А дальше темнота, словно кто-то хорошенько ударил её по голове.
Тихо простонав, она попыталась сесть, но тут же рухнула обратно, больно приложившись затылком об пол. Боль внизу живота, в мышцах, в голове… по всему телу взорвалась, заставляя закусить губу практически до крови. Боль настолько сильная, что мысль о том, что Гермиона находится в Выручай-комнате на полу совершенно потерялась на фоне ощущений.
Было чувство, что кто-то пытал её всю ночь, разрывая внутренности и опять собирая их. Но она ничего не помнила. И что больше всего тревожило – почему она находится именно тут? Хотя нет, вопросов было настолько много, что её бедная, раскалывающаяся на части голова не знала, какой из них анализировать. Всё, на что хватило Гермионы – совладать с болью и подняться, намереваясь выйти из Выручай-комнаты.
Она даже не знала, сколько сейчас времени. И куда идти?
В гостиную старост. Зачем? Чтобы встретиться с язвительным Малфоем и не выдержать очередной перепалки, упасть на пол прямо перед ним, надеясь, что он не станет тыкать в неё волшебной палочкой, а позовёт кого-нибудь на помощь или донесёт её к мадам Помфри? Да куда там. Он скорее, сбежит из гостиной, пока никто не заметил, и будет потом насмехаться, придумав очередные бредни ещё бог знает о чём.
Можно отправиться в гостиную Гриффиндора, но не факт, что сейчас не время занятий и хоть кто-нибудь способный помочь найдётся. Она даже не знала, что с ней произошло. А время…
Оглянувшись на окно, за которым солнце весело приветствовало всех своими лучами, Гермиона отметила, что уже не раннее утро, а, возможно, ближе к полудню. Почему же никто её не искал? Ах да, кто и мог найти её, так это Гарри, но на карте мародёров Выручай-комната не отображается. А искали? Зная друзей, Гермиона с уверенностью ответила сама себе, что искали, но просто не нашли. Конечно, можно было бы догадаться поискать её и в Выручай-комнате, раз на карте не отображалось её местоположение, но сейчас было главное выбраться.
Да, выбраться, об остальном она подумает потом. Или спросит, когда найдёт друзей.
Гермиона попыталась найти свою волшебную палочку, но в почти полуобморочном состоянии у неё это не получалось. Пересилив боль и хорошенько поискав, она всё-таки выудила её из-под хлама возле двери. Оставалось только найти Рона и Гарри.
Открыв дверь, Гермиона вышла в коридор, вдыхая похолодевший влажный воздух. Учеников не было видно, значит, сейчас идёт урок. У гриффиндорцев – или История Магии, или Прорицания. Ничего важнее здоровья. Будь сейчас Заклинания или Зельеварение, Гермиона непременно бы побежала на урок. Ну, побежала это громко сказано. Даже слишком громко. А вот доползла – самое оно.
Так или иначе, Гермиона, прихрамывая, медленно направилась к мадам Помфри. Было слишком больно… везде. Особенно горел низ живота и болел затылок. Но дышать было немного легче, чем раньше. Хоть что-то радовало.
Выйдя из поворота, Гермиона увидела целую толпу учеников. У кого-то была перевязана голова, рука, кто-то стонал, прислонившись к стене. Что вчера произошло? Наплевав на боль, она сорвалась с места и помчала в больничное крыло. В комнате все койки оказались заняты ранеными. Мадам Помфри порхала от одного ученика к другому, что-то бормоча себе под нос.
– Мадам Помфри, что случилось? – Гермиона охнула, когда мимо неё проскочил младшекурсник, больно задев плечом.
– Мисс Грейнджер, о Мерлин, мы вас вчера обыскались. Где вы были? Помогите мне, пожалуйста, их слишком много.
– Но что произошло? – спросила Гермиона, принимая в руки лекарство и направляясь к койке больного.
