Текст книги "Просто поверь (СИ)"

Автор книги: Tora_san

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– Но куда ты? – удивилась она, вставая с дивана. – Мы ведь только что прибыли…

– Я не могу сейчас объяснить. Но ты не волнуйся, я скоро вернусь.

Мужчина торопливо вышел из дома, а Лили с недоумением смотрела на захлопнувшуюся за ним дверь.

– Ничего не понимаю… Куда ему понадобилась так спешить?

– Не знаю… – пробормотал Гарри, терзаясь из-за того, что приходится практически врать маме.

Рон и Гермиона, поднявшаяся вслед за Лили, в силу своего вынужденного молчания старательно притворялись, что поспешный уход Ремуса их тоже удивил. Гермиона, в общем, и не знала, в чем его причина.

– Ну, что ж… – произнесла Лили наигранно беспечным тоном. – Не будем унывать. Нам есть чем заняться, правда? Сначала нужно провести небольшую уборку. Затем…

Она всплеснула руками.

– Ох, а мы даже не поели толком.

– Верно, – встрепенулся Гарри, воодушевленный тем, что мама хоть немного отвлечется от мыслей о Ремусе и Снейпе. Он направился было к кухне, но вдруг остановился. – А еды-то у нас нет… Мы так неожиданно покинули Хогвартс, что не успели купить необходимое…

Лили негромко рассмеялась, и у Гарри снова поползли мурашки, но теперь уже не от восторга, а от кольнувшей его тревоги. Звучащий смех был отнюдь не радостный.

– Что-то ничего у нас не складывается…

Лили замолчала, закрыв ладонями лицо.

– Простите, ребята… – Она сделала пару шагов. – Я, кажется, еще не до конца пришла в себя…

– Миссис Поттер… – осторожно сказала Гермиона. – Может быть, вам лучше пока прилечь?

– Вряд ли это избавит меня от того, что я так хочу забыть, – вздохнула Лили, не замечая, с каким сочувствием смотрят на нее Рон с Гермионой. – Но… вы не слушайте меня. Это пройдет. Все когда-нибудь проходит…

Гарри неловко переступил с ноги на ногу, впервые пожалев, что друзья рядом. Ему не хотелось, чтобы они видели маму такой… растерянной, такой одинокой. Но нельзя же прогнать их. Не сейчас. Сейчас они все должны быть вместе.

– Гермиона… – произнес Гарри, когда Лили, прихватив несколько пакетов, отправилась на второй этаж. – Можно тебя попросить?

– Хочешь, чтобы я незаметно приглядывала за твоей мамой? – понимающе кивнула она.

– Ну да. Я не могу все время ходить за ней по пятам…

Гермиона, будто позабыв про стоящего тут же Рона, положила ладонь на плечо Гарри и легонько сжала его. В этом прикосновении вроде бы не было ничего, кроме дружеского участия, но Гарри привычно ощутил странное томление в груди. А еще он неожиданно поймал себя на том, что держит Гермиону за руку. И когда успел?

– Эй! Вообще-то я все еще здесь!

Придя в некоторое замешательство, Гарри перевел вопросительный взгляд на Рона. Гермиона с чуть виноватым видом убрала руку.

– Я что, тут лишний? – требовательно спросил Рон.

– С чего это вдруг? – вскинул брови Гарри.

– Вы как-то подозрительно себя ведете. Не находите?

– Не говори ерунды, Рон…

– Ерунды? Эти таинственные взгляды, жесты… между вами двоими. Что-то же они значат.

– Пожалуйста, не начинай… – покачала головой Гермиона. – Ты, как всегда, слишком все преувеличиваешь. Помнишь…

– Не помню! – оборвал ее Рон сердито. – Или признавайтесь, или прекратите изображать из себя робких влюбленных.

– Накостылял бы тебе, Рон, да драться не хочется, – не выдержал Гарри, у которого нервы и так были натянуты.

– Правда? – Лицо Рона напряглось, глаза прищурились.

– Рон! Хватит! Ну, что ты в самом деле! – пыталась воззвать к нему Гермиона. – Мы с Гарри только друзья, тебе ли не знать…

– Да брось, Гермиона, – завелся Гарри. – Если ему хочется думать наоборот – пусть. Рон вечно кого-нибудь подозревает, то меня, то тебя. А вот нас обоих – впервые. – Глядя на потрясенного его напором Рона, он ощутил мстительное удовольствие. Которое, однако, быстро сменилось безразличной усталостью: в его планы вовсе не входила ссора с лучшим другом. Мама – вот что для него сейчас было главное. – А знаешь что, Рон, даже если у нас с Гермионой что-то и есть, то это касается только нас двоих.

Гермиона стояла так тихо, словно забыла, как говорить, а заодно и дышать. Но через секунду нервным движением поднесла руку к лицу.

– Гарри…

– Давай попозже, ладно?

Обойдя остолбенелого Рона, Гарри вышел из гостиной.

***

Когда на пороге дома возник Дадли Дурсль, Северус уже почувствовал смутную угрозу. Когда же тот, выпалив короткое “Вы кто?!”, начал надвигаться на них с Люпином, он уверился в этом. Не то чтобы Северус боялся какого-то мальчишки, но ярость, помноженная на силу, может вполне причинить немало неприятностей.

– Подожди… мы тебе сейчас все объясним, – машинально подавшись назад, произнес Люпин. – Ты ведь Дадли?

– Что вы сделали с мамой и папой? – как будто не слыша, что тот говорит, громогласно проревел парень. Его и без того небольшие глаза, сощурившись, превратились в маленькие щелки. – Кто вы такие, я спрашиваю!

Ремус слегка растерянно следил за его стремительным приближением и потому пропустил момент, когда Северус вдруг оказался позади Дадли и коротко рассек волшебной палочкой воздух. Точно наткнувшись на невидимое препятствие, Дурсль-младший также внезапно замер в паре футов от Люпина.

– Так-то лучше, – удовлетворенно резюмировал Северус. Затем указал палочку на дверь и навел на нее магглоотталкивающие чары.

– Зачем ты обездвижил его? – спросил Люпин, с беспокойством глядя на Дадли: он потрясенно таращил глаза, не в силах пошевелиться.

– Хочешь, чтобы этот, если можно так выразиться, мальчик оставил тебе на память фингал? Да пожалуйста… только отойду подальше.

Ремус не нашел что ответить. Хмыкнув, Северус подошел к застывшему Дадли, тщетно пытавшемуся освободиться от сковавших его чар.

– Вы… – прохрипел он. – Что вы сделали со мной?

– У тебя словарный запас состоит только из этих предложений?

Дадли заскрипел зубами. Взгляд его не сулил ничего хорошего.

– Дадли, мы не враги, – поспешил сказать Ремус. – Если ты обещаешь ни на кого не нападать, мы немедленно снимем чары…

– Не враги… Что тогда с моими родителями?

Люпин, похоже, слегка смешался, но быстро взял себя в руки.

– Извини, так получилось… Вообще-то я хотел усыпить лишь этих, – он кивнул на мирно лежащих Пожирателей.

– Так это Сонные чары? – уточнил Северус. Приглядевшись, он понял, что тот прав: тихонько посапывая, Малфой и Долохов спали крепким сном. – Оригинально…

– И твои родители просто спят. Это им нисколько не повредит.

– А они кто? – после непродолжительного молчания спросил Дадли, явно впервые заинтересовавшись присутствием еще одних незнакомых лиц.

– Враги, – коротко сказал Люпин. – Они хотели причинить зло твоей семье.

Северус возвел глаза к потолку, изображая пантомиму “как мне это надоело”.

– Так ты будешь хорошо себя вести?

В душе Дадли определенно происходила нелегкая борьба чувств, которая, как в зеркале, отражалась на его взмокшем лице. Не имея возможности пошевелиться, он выдавил из себя простое “да”, сопровождаемое яростным взглядом. “Только отпустите меня, я вам такое покажу” – без труда прочел Северус бьющуюся в его голове мысль. Мужчина, коварно ухмыльнувшись, мгновением палочки снял заклинание, и Дадли, неожиданно потеряв равновесие, тяжело рухнул на пол. Так, что даже, кажется, содрогнулись стены.

– Северус! – воскликнул Ремус.

– В чем дело, Люпин? Что опять не так? Я должен был постелить ему матрас? – брюзгливо сказал Снейп и автоматически посмотрел вниз, когда к его ногам подкатился некий предмет. – А это что такое?..

Повинуясь сотворенным чарам Левитации, предмет вознесся на уровень глаз мастера зелий. К своему вящему удивлению, Северус увидел, что это волшебная палочка. И не просто палочка, а палочка Люциуса Малфоя, который, к слову, находился в двух шагах.

– Интересно… Как она здесь оказалась? – Северус задумчиво взял ее в руки. Затем вспомнил давний рассказ Лили о ее вынужденных скитаниях. Палочка, попавшая к ней тем вечером, куда-то потом пропала, скорее всего – осталась в доме Петуньи. То есть в этом доме.

Северус с проснувшимся любопытством перевел взгляд на распластавшегося на блестящем полу Дадли Дурсля. Вставать тот, похоже, не торопился. Люпин наклонился над ним с протянутой рукой, но все его попытки помочь сводились к нулю. Волшебники явно не пользовались доверием у юного маггла.

– Послушай, Дадли, – не терял надежды наладить с ним контакт Люпин.

– Расколдуйте родителей! Разбудите их! – в свою очередь бубнил подросток, уткнувшись носом в плитки пола. Видимо, опасался нарваться еще на какое-нибудь заклятие.

Поняв, что ничего не добьется своими уговорами, Ремус пересек холл. Но подходить близко к спящим Дурслям не решился. После того, как Сонные чары были отменены, родители Дадли начали проявлять признаки жизни. Первым открыл глаза Вернон, с тяжким вздохом сел на полу и мутным взглядом посмотрел на лежащую в не очень удобной позе жену.

– Петунья… – неуверенно произнес он, дотронувшись до ее плеча. – Петти, что с тобой?..

Петунья пошевелилась и подняла голову.

– Что слу… – слабым голосом сказала она и осеклась на полуслове, увидев, в нелестном для него положении, сына. – Дадли!

Это привело ее в чувства куда быстрее всяких бодрящих чар. Неловко поднявшись, она кинулась к своему чаду. Едва не споткнулась об Пожирателей.

– Миссис Дурсль, – негромко позвал Ремус, которого Петунья поначалу не заметила.

Она вздрогнула всем телом и обернулась. Ее рот был раскрыт в немом крике.

– Кто… Кто вы? – Она оглядела переполненный людьми холл. – Где… Где Снейп?

– Я здесь. – Услышав свое имя, Северус, ненадолго отлучавшийся на кухню, показался в дверях. – Ты хотела меня видеть?

Поджав губы, Петунья вновь отвернулась к сыну. Но Северус готов был поклясться, что на сей раз его присутствие она встретила с облегчением.

– Дадли… Дадличек, как ты? – запричитала миссис Дурсль над сыном. – Ты не расшибся? У тебя ничего не болит?

– Нет… – бормотал он, пытаясь сесть, что было не очень просто: горячие материнские объятия буквально придавливали обратно к полу.

– Кто вы, черт возьми, такие? И что все это значит? – совсем некстати прозвучал голос Вернона Дурсля. Немного помятый и уж точно не успокоенный, тот медленно, но верно обретал былое негативное настроение.

Северус внутренне скривился: этого твердолобого маггла даже страх перед магией не смог пронять. Но когда-нибудь терпению приходит конец. Северус не собирался и дальше торчать в этом доме, он и так потерял уйму времени, спасая жизни тех, кто в ответ не скажет и слова благодарности.

– Замолчи, Дурсль, – не скрывая презрения, произнес он, вскидывая для пущей убедительности палочку. – Долго разглагольствовать я не собираюсь. Поэтому молчи и слушай.

Возмущенный таким отношением к своей персоне, Вернон налился нездоровым румянцем и попытался что-то возразить. Но, несомненно наученный горьким опытом общения с волшебниками, кое-как сдержал заготовленную гневную речь.

Более не глядя на него, Северус обратил внимание на Петунью. Чуть всхлипывая, она крепко обнимала сына, словно от этого зависела его жизнь.

– Итак, как я говорил раньше, вам необходимо уехать отсюда, ради собственной же безопасности…

***

Нет. Я так не могу!

Устав притворяться, что меня интересует затеянная полчаса назад сортировка вещей, я отошла к окну. Светит солнышко, Гарри совсем рядом, а мне было отчего-то не по себе. На сердце затаилась какая-то тяжесть, подспудная тревога не давала полностью расслабиться и радоваться тому, что у меня есть…

Радоваться… Я вдруг представила яркий карнавал, где все танцуют и заразительно смеются. Где забывается все плохое…

Я помотала головой, избавляясь от красочного видения. Это явно не про меня. Мне не нужно веселье – только покой.

Но я знала, что так тревожит мою душу: как бы ни был он занят, Северус обязательно предупредил бы о своем уходе. Но он ушел, не попрощавшись, и это терзало сильнее всего. Вдобавок куда-то умчался и Ремус. И тоже ничего не объяснил. Как же странно…

Внезапно мое внимание привлекло некое движение в саду. Не строя никаких предположений, я спустилась на первый этаж и сразу прошла в холл. Поблизости никого не было, и я, поколебавшись, открыла дверь.

– Миссис Поттер! – Как будто среагировав именно на этот звук, из кухни вышла Гермиона. – А куда вы?

– В сад. Смотри, какая погода чудная. – Не говорить же ей, что я только и жду, когда возвратятся Ремус и Северус. – Грех целый день в доме сидеть. Где Гарри и Рон? Позови их, вместе погуляем…

Гермиона почему-то замялась.

– Рон… Он… В общем, он ушел.

– Ушел? И не попрощался? – с удивлением спросила я.

Да что за день сегодня!

По тому, как Гермиона отводила глаза, я пришла к выводу, что она расстроена. И вряд ли одним уходом Рона.

– Ничего, милая, это не навсегда.

Она безмолвно пожала плечами, то ли соглашаясь со мной, то ли задумавшись о чем-то своем.

Подняв лицо навстречу теплым ласковым лучам, я неспешно сошла с крыльца. Затем вспомнила о той причине, что заставила меня выйти из спальни. Может, это всего лишь Тигра? Да нет, не похоже…

– Гермиона, а Гарри в доме?

– Да… А что?

– Мне кажется, в нашем саду кто-то есть, – после короткой паузы проговорила я.

========== Глава 28. Нежеланные гости ==========

На секунду на лице Гермионы появилось озадаченное выражение, которое затем сменилось надеждой.

– Это, наверное, Рон! Он хотел уйти, но передумал… То есть…

Она посмотрела на меня.

– Может, нужно проверить? А то мало ли что…

– Проверить нужно, – согласилась я. – Только ты предупреди Гарри, вдруг он нас потеряет. Хотя потерять нас трудно – сад отлично просматривается в окно.

Гермиона исчезла в доме и спустилась ко мне через полминуты. Обойдя пышные жасминовые кусты, мы завернули за угол. Особого беспокойства по поводу странного движения в саду у меня не было, вполне возможно, оно имело самое обыкновенное объяснение: например, ветку шевельнула вспорхнувшая с нее птичка. А я чего-то себе навоображала…

Тихо шелестела под нашими шагами трава, где-то в кроне дерева изливала свою песенку птица. Вокруг царила такая блаженная тишь, что казалось, этому затерявшемуся среди остального шумного цивилизованного мира оазису уюта и спокойствия не грозит никакая опасность.

Мы вышли на небольшую полянку, окруженную фруктовыми деревьями, и остановились. На первый взгляд, здесь не было ничего особенного или подозрительного, но несмотря на это, во мне укрепилось странная уверенность, что я не ошиблась, и в саду кто-то есть. Гермиона, хмурясь, водила взглядом по плотным зарослям из всевозможных трав и кустарников. Губы ее подрагивали, словно она хотела что-то сказать, но так и не решалась. “Нет здесь никакого Рона” – вот о чем наверняка думала Гермиона.

Я дотронулась до ее руки и, когда она повернула голову, глазами показала на разросшийся куст ежевики. Из него, почти незаметный, торчал тонкий кошачий хвост. Тигра. Значит, это все-таки он.

– Тигра, – прошептала Гермиона, как будто боясь его спугнуть.

Кивнув, я улыбнулась. Маленький проныра, не замечая нашего появления, продолжал что-то выискивать в ежевичных зарослях. Его хвостик время от время возбужденно вздрагивал.

– Ну, и что ты там нашел? – нарушив молчание, громко спросила я. – Тигра!

Хвост на секунду замер, но и только. А потом и вовсе исчез. Удивляясь поведению котенка, я подошла к кустам и аккуратно раздвинула колючие ветки. Что его там так привлекло, отчего он даже игнорирует нас?

– Эй, исследователь, ты есть-то хочешь? – Вспомнив, что еды у нас как раз и нет, я снова замолчала. Но это была не единственная причина: примерно в двух шагах от себя я вдруг углядела… чью-то ногу в ботинке. – Хм… – неопределенно произнесла я, с недоумением взирая на нее. Остальное было скрыто ежевикой.

Рядом с ботинком показался Тигра, уселся с демонстративным видом и многозначительно посмотрел на меня. Мол, вот что я нашел. Нога тем временем пошевелилась и попыталась скрыться полностью. Кем бы ни был этот человек, прячущийся в кустах, он не хотел, чтобы его обнаружили.

– Что там? – спросила Гермиона, со сдержанным любопытством заглядывая за мою руку.

Ответить я не успела: из-за куста раздался неожиданный вопль, и мы с Гермионой синхронно вздрогнули. Вслед за этим, сопровождаемый треском ломающихся ветвей ежевики, из своего укрытия выскочил молодой парень. Налетев на растерявшуюся Гермиону, он сбил ее с ног и упал вместе с ней. Два восклицания слились в один.

Потрясенная такой развязкой, я не сразу сообразила, что делать, поэтому несколько секунд просто топталась на месте.

– Что случилось?! – На полянку вбежал взволнованный Гарри. Стараясь отдышаться, он изумленно уставился сначала на меня, потом – на упавших. Его глаза расширились, когда незнакомец, статный, но немного потрепанный блондин, довольно невежливо отпихнув от себя Гермиону, встал на ноги. Но, вновь посмотрев на подругу, Гарри бросился к ней, чтобы помочь подняться.

– Ох, спасибо, Гарри… – пробормотала Гермиона, потирая ушибленную коленку.

– Ты несильно ударилась? – спросила я. К тревоге примешивалась нотка вины, точно инициатором произошедшего была я.

Она покачала головой, с тем же возрастающим изумлением взирая на парня, из-за которого ей пришлось пережить не самые приятные минуты этого дня.

– Малфой?! Ты что здесь делаешь?

Тот, и правда очень похожий на обоих супругов Малфоев, пребывал в не меньшем потрясении от этой встречи. Но, судя по всему, парень вдобавок был еще и испуган: лицо покрывала неестественная бледность, а зажатая в руке палочка чуть заметно подрагивала.

– Тебе-то какое дело, Грейнджер? – скривился он, шаг за шагом отходя назад.

– Не хами, Малфой! – слегка успокоившись, сказал Гарри. – Ты, между прочим, на чужой территории. А теперь говори, откуда ты здесь взялся.

– Так, ребята, – чувствуя, что обмен “любезностями” может продлиться бесконечно долго, вмешалась я. – Мы не будем ни драться, ни грубо выяснять отношения. Почему бы нам не обсудить все в спокойной обстановке?

Малфой, или, точнее – Драко, недоверчиво уставился на меня. В его взгляде читался явный вопрос: а вы еще кто такая?

– Да это же Малфой, ма… – сказал Гарри и споткнулся на полуслове, потому что в следующий момент произошло кое-что непредвиденное: Драко, намеревавшийся покинуть сад тем же способом, пошатнулся и осел на землю. Тигра, который едва не стал жертвой собственной беспечности, вовремя отпрыгнул в сторону. Возмущенно мяукнул и принялся умываться.

– Что это с ним? – поднял брови Гарри, имея в виду, конечно, парня.

Гермиона тоже не рвалась выяснять причину, и я понимала почему. Однако пускать все на самотек не собиралась. В конце концов, этот парень был сыном, и не кого-нибудь, а Нарциссы Малфой, которая некогда помогла мне самой.

Я подошла к лежащему, будто прилегшему отдохнуть, на траве юноше и наклонилась. Глаза его были закрыты, на щеках горели бледно-розовые пятна. Малфой прерывисто дышал, словно в лихорадке, и я, соблюдая осторожность, коснулась его лба. Да он весь горит!

– Похоже, он в обмороке, – оглянувшись на сына и Гермиону, сказала я.

– Как? – недоуменно переспросил Гарри. – Малфой – и в обмороке? Он что, чувствительная барышня?

– У него жар. Нам нужно отнести его в дом.

На сей раз он ненадолго потерял дар речи. Переглянувшись с Гермионой, Гарри пожал плечами.

– Мам, ты же не знаешь. Это Драко Малфой, мерзкий хорек… Его нельзя тащить к нам…

– Я понятия не имею, что за отношения у вас с ним, но бросить больного человека на улице тоже нельзя. Давайте, помогите мне.

Совершенно не вдохновленный моим призывом, Гарри все же приблизился ко мне. Я присела на корточки, чтобы было удобнее поднять юношу, но сын не позволил мне это сделать.

– Незачем так утруждать себя из-за этого хорь… – поймав мой укоризненный взгляд, Гарри поправился: – Малфоя. – Вынул свою волшебную палочку из кармана и направил на блондина. – Мобиликорпус!

К нему торопливо присоединилась Гермиона, и я отошла, дабы им не мешать. Бессознательное тело Драко Малфоя плавно оторвалось от земли и, чутко реагируя на каждое движение палочек, приподнялось в воздух примерно на два фута. Затем Гарри с Гермионой отлеветировали его в дом. В холле я обогнала их и вошла в гостиную первая.

– Вот, кладите его сюда, на диван. Аккуратно…

Юноша мягко опустился на темно-синие подушки.

– И что теперь? – поинтересовался Гарри, без энтузиазма изучая его лицо, на котором застыла гримаса страдания. – Будем жизнь ему спасать?.. Кстати, что все-таки с Малфоем такое?

– Это и надо выяснить, – рассеянно отозвалась я, вновь склонившись над сыном Нарциссы.

Жар может говорить о многом, в первую очередь – об инфекции, попавшей в организм, с коей он борется.

Внимательно осмотрев парня с ног до головы, я пробежалась пальцами по его одежде. В районе подреберья мне удалось кое-что найти, а именно влажное пятно на черной мантии. Я поднесла руку к глазам: на подушечках пальцев остался красноватый след.

– Кровь…

– Он что, ранен? – ахнула Гермиона.

Не тратя времени на размышления, я распахнула на Драко мантию и белую рубашку, ставшей уже не чисто-белой. А под ней обнаружилась сочащаяся кровью небольшая рана. Гарри издал какой-то звук.

– Бр-р… С него кожу, что ли, сняли? Освежевать хотели?

– Мне кажется, это следствие неправильной аппарации… – медленно сказала Гермиона, отводя с лица прядь волос. – Так называемое расщепление.

– А, да, помнится, на одном из уроков аппарации, проходивших весной, Сьюзан Боунс лишилась пол-ноги, – кивнул он. – То еще зрелище было… Ну, если Малфоя расщепило, я ему не завидую. То есть я ему вообще не завидую.

– Что бы с ним ни случилось, – сказала я, одновременно пытаясь отыскать ящичек с зельями, – хорошо бы рану обработать… Зря я отнесла зелья наверх. Ты не мог бы их принести, Гарри?

– Да, конечно…

Он вышел, а Гермиона пристально смотрела на Драко и, видимо, о чем-то размышляла.

– Драко учится с вами на одном курсе? – спросила я, чтобы не молчать.

– Да… – словно ее застали врасплох, после небольшой паузы сказала она. – Только в Слизерине.

– Я не удивлена. Все его родственники заканчивали Слизерин. И Малфои, и Блэки. Все, кроме одного…

Я горестно вздохнула, когда перед мысленным взором возник образ Сириуса. Веселого, свободолюбивого Сириуса, не признающего никаких авторитетов, кроме Джеймса…

Вздохнув еще глубже, я прикрыла глаза. Боль еще долго не оставит тебя, Лили, но Джеймс будет с собой всегда. Вот здесь. Я невесомо коснулась груди напротив сердца.

Вернулся Гарри, и я, согнав с лица печаль, принялась хлопотать над до сих пор не пришедшим в сознание Драко. Спустя минут пять положила ладонь ему на лоб, предварительно убрав слипшиеся от пота светлые пряди волос. Температура немного спала.

– Знаешь, Гермиона, – произнес Гарри слегка удивленным тоном, – без сознания Малфой выглядит даже мило. Прямо ангелок.

Гермиона от неожиданности хрюкнула. Гарри хихикнул, и она, засмеявшись, шутливо толкнула его в плечо.

– Гарри!

Я невольно залюбовалась сыном, когда он буквально засветился от радости, глядя на девушку. Ну, вот, а говорил, что Гермиона ему нравится только как друг. А у самого глаза так и сияют. Чувствуя, как меня отпускает напряжение, я позволила себе улыбнуться.

Внезапно, где-то снаружи, послышались громкие хлопки: кто-то аппарировал. Я выпрямилась. Первым моим порывом было не выяснить, кто к нам пожаловал, а наоборот – притаиться. Гарри и Гермиона, с которых стремительно слетела всякая веселость, не сговариваясь, бросились к окну.

– Не видно… – пробормотал Гарри, но тут же осекся. – Там Снейп!

Что? Северус? Но он же понятия не имеет о местонахождении нашего дома! Откуда он узнал?

Убедившись, что Драко Малфой более или менее в порядке, я поспешила встретить Северуса. Я успела к тому моменту, когда на дорожке, ведущей к дому, с очередным хлопком появился Ремус, и тогда стало все понятно.

– Вот, значит, как! – воскликнула я, уперев руки в бедра. Но следующие слова приветствия на мгновение застряли у меня в горле, потому что рядом с Ремусом я увидела стоящую… Петунью.

Я готова была к чему угодно, только не к этому. Петунья – и среди презираемых ею волшебников? Мир сошел с ума, не иначе…

– Петунья?

– Здравствуй, Лили, – необычайно робко сказала моя сестра, которая впервые испытала на себе все прелести аппарации. И потому пребывала в некотором шоке.

– Здравствуй. Как… как тебя угораздило оказаться здесь?

Я посмотрела на Ремуса. Потом на Северуса.

– Где же вы вдвоем были?

Тревога, не дававшая мне покоя со времени их отбытия, царапнула сердце.

– Рассказывайте! – потребовала я, так как никто не изъявлял горячего желания просвещать меня.

– Может быть, для начала пригласишь свою сестру в дом? – предложил безразличным тоном Северус, при этом не удостоив Петунью ни малейшим взглядом. Будто ее тут и не было. Мне же показалось, что он просто тянет время, чтобы я отвлеклась от неприятного разговора.

– Ну, конечно… – Я сделала вид, что его замысел удался. – Проходи, Петунья.

Во всем ее облике сквозила неуверенность, как в тот раз, когда она узнала о моей амнезии. Сейчас же Петунья мялась на пороге, словно уже жалела, что появилась здесь. Но в конце концов, пересилила себя и вошла в дверь. В холле она чуть не столкнулась с Гарри и Гермионой. Разлилась несколько неловкая тишина, в течение которой Петунья и Гарри со смущением смотрели друг на друга.

– Эм… Здравствуйте, тетя Петунья.

– Здравствуй… Гарри, – натужно произнесла она. – Я…

Петунья кинула на меня беспомощный взгляд, но я, помня обо всем том, что рассказывал мне сын, о ее отношении к нему, не повелась на этот прием.

– Я, в общем, хотела увидеться с тобой, Лили, чтобы попрощаться.

– Ты куда-то уезжаешь? – сдержанно спросила я.

– Да, вместе с семьей. Мы решили пожить в Ирландии… по крайней мере до конца лета.

Входная дверь была по-прежнему раскрыта, и это обстоятельство вынуждало меня отвлекаться: оба мужчины отчего-то предпочли остаться на улице.

– Знаешь, давай поговорим в гостиной. Или нет, пойдем на кухню.

Но прежде чем отправиться туда, я позвала Ремуса и Северуса.

– Вам особого приглашения надо? И кстати, Северус, – добавила я, едва за ним последним закрылась дверь, – в гостиной лежит сын Нарциссы Малфой…

Это имя заставило Северуса проявить хоть какую-то заинтересованность.

– Драко?

– Да. Он ранен, но я сделала все, что смогла… Ты все же посмотри…

Фраза повисла в воздухе, поскольку Северус, не дождавшись, когда я закончу, практически вбежал в гостиную.

***

– Значит, ты хотела попрощаться? – Уединившись с Петуньей на кухне, я устало присела за квадратный стол, которому, судя по всему, было немало лет. – Очень мило. Раньше тебе было трудно переносить даже мое присутствие. А теперь – надо же – усмирила свою гордыню и согласилась пойти с волшебниками, и все это лишь для того, чтобы попрощаться со мной.

Петунья, несомненно чувствуя себя не в своей тарелке, с каждым произнесенным словом сильнее поджимала губы. На ее лице проступило непонятное выражение, которое я не могла так с ходу определить: возможно, это была вина, смешанная с обидой.

– Все это так, – отрывисто сказала сестра, скрещивая руки на груди. – Ты, как мне уже сообщили, все вспомнила. Вспомнила и, наверное, жалеешь о том, что так скоро простила меня… – Ее суховатый голос дрогнул. – И я понимаю тебя… Что ж, это моя вина. Мне не удалось до конца принять тебя… твою особенность… Почти всю жизнь я провела, завидуя тому, кто ты есть…

Я внимательно посмотрела на Петунью, свою старшую сестру. Вероятно, ей очень нелегко далось это признание. Заметив мой взгляд, она криво усмехнулась.

– Не ожидала таких откровений, правда? Честно говоря, я тоже. Но… – она прикрыла глаза, – твое возвращение что-то перевернуло во мне. Я хочу, чтобы ты меня простила, но… не надеюсь на это.

– Я могу простить тебя за что угодно, ведь ты моя сестра, – тихо сказала я. – Одно не смогу простить никогда. Твое отношение к Гарри.

Ее приподнявшиеся было плечи снова поникли. Петунья кивнула, будто услышав именно то, что ожидала.

– Наверное, я напрасно отняла у тебя время… Пойду я, Дадли и Вернон ждут… Они и так не хотели отпускать меня, после всего, что сегодня случилось…

– А что сегодня случилось? – с подозрением спросила я, заметив, как Петунья занервничала. – Это связано с Ремусом и Северусом?

– С Северусом! – привычно усмехнулась она. – Возрождаете старую дружбу? Впрочем, это не мое дело. – Однако весь ее вид выражал неодобрение. – Что случилось, спрашиваешь?

– Тетя Петунья!

Мы обе повернулись к двери: там стоял Гарри.

– Иногда молчание действительно – золото, не забывайте об этом.

Петунья под пронзительным взглядом племянника смущенно заморгала. Мне пришла странная мысль, что она испугалась не столько непонятных слов, сколько самого внимания Гарри.

– О чем это ты, Гарри?

– Да так… – туманно сказал он. – Тебе, мам, вообще противопоказано волноваться, а ты только и делаешь, что беспокоишься. Все же хорошо.

Я не смогла не улыбнуться.

– Какой ты у меня заботливый. Ладно, с волнениями на сегодня хватит.

Я подошла к Петунье.

– Я рада, правда рада, что мы увиделись. Надеюсь, встретиться и в будущем. Передавай привет мужу и сыну.

Долгого прощания со слезами и крепкими объятиями, увы, не получилось. Несмотря на все свои заверения, Петунья так и не сумела до конца принять мою принадлежность к миру магии. Напоследок обернувшись, она глубоко вздохнула и, избегая смотреть на Гарри, почти прошептала:

– Прости меня, Гарри…

Затем быстро спустилась с крыльца и стремительной походкой направилась к границе сада.

– Не волнуйся, я доставлю ее обратно, – сказал Ремус, коснувшись моего плеча. Я кивнула.

В холле, наполненном мягким сумраком, остались только мы с Гарри. После ухода Петуньи у меня остался какой-то осадок: то ли я что-то сделала не так, то ли наоборот, вообще не сделала.

– Как там наш пациент? – пытаясь приподнять себе настроение, пошутила я. – Еще не бегает?

– Он, кажется, даже не пришел в себя, – сказал Гарри. Помявшись, он спросил: – А тетя Петунья… тебе больше ничего не говорила?

– О чем именно?

Тут я поняла, что так запало мне в душу: фраза Петуньи о том, что с ее семьей сегодня что-то случилось. И Гарри явно знал об этом – неспроста же он вмешался в разговор. А вмешался потому, что не хотел, чтобы узнала я. Оберегал мой душевный покой.

– Ну…

– Пойдем проведаем Драко? – спасая его от необходимости врать, предложила я, улыбнувшись.

***

Как и сказал Гарри, Драко Малфой пребывал все еще в бессознательном состоянии. Над ним, производя какие-то манипуляции, склонился Северус. На некотором расстоянии, словно опасаясь подходить ближе, стояла Гермиона. При нашем появлении оба оглянулись. Но Северус тотчас вернулся к своему занятию: оказалось, он держал в руках незнакомый флакон и осторожно, по капле, вливал содержимое на рану Драко. Над кожей взвился зеленоватый дымок.