Текст книги "Просто поверь (СИ)"
Автор книги: Tora_san
Жанры:
Прочие любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
– О боже… – Я еле держалась на ногах, едва ли ощущая босыми ступнями холод каменного пола. Мысли путались, и мне казалось, что вот-вот сойду с ума.
– Лили, тебе лучше лечь обратно, – взволнованно сказал Ремус, придерживая меня за локоть. – Давай, приляг…
Его слова я оставила без внимания, бессмысленно таращась в пространство.
– Мам, – осторожно позвал Гарри.
Я вскинула глаза. Он был очень встревожен и растерян. Совсем как… Джеймс в тот день, когда мы узнали о пророчестве.
– Ты и правда очень похож на… него, – простуженным голосом проговорила я. Перехватило горло болезненным спазмом.
И больше не произнесла ни слова. Осознание того, что теперь все другое, что… Джеймса нет и его не вернуть, овладевало мной постепенно. Мимо проплывали секунды, минуты, часы, но я их не замечала. Как и того, что происходит вокруг. Все как будто замерло вместе со мной. Я впала в какую-то прострацию, ничего не чувствуя и не реагируя ни на чьи призывы. Это был болевой шок, приносящий лишь недолгую передышку перед тем, как боль атакует в полную силу. И она обрушится наподобие цунами и накроет с головой…
*
…– Значит, миссис Поттер все вспомнила?
Гарри вздрогнул и поднял голову. Рядом стояла Гермиона.
– Да, похоже на то… – каким-то чужим голосом ответил он, вновь пряча лицо в ладонях.
– Тогда почему ты не с ней? – прямо спросила она. – А здесь?
Он и сам не мог себе этого объяснить. Почему ушел из больничного крыла, когда маме еще больше необходима его поддержка, и сидит в этом коридоре.
– Не знаю… Я, правда, не знаю, Гермиона. Прошло уже целых полсуток, а мама почти ни на что не реагирует… Она… просто лежит на кровати и смотрит в одну точку.
Гермиона вздохнула, с сочувствием глядя на Гарри, и впервые не знала, что посоветовать. Она примостилась на низкой скамье возле Гарри, готовая на все ради облегчения страданий лучшего друга.
– Она сказала, что я действительно похож на папу, – глухо произнес он. – Ты не представляешь, что я почувствовал, услышав это…
Гермионе оставалось лишь молча покачивать головой. Она нерешительно положила ладонь ему на плечо. Гарри как будто не заметил этого, мысленно вернувшись к тому моменту.
– Впрочем, я сам до конца не понимаю, что именно почувствовал… Радость? Облегчение? Страх?.. Наверное, все сразу. А мама… она стала какой-то отрешенной… – Гарри сглотнул, уставясь на свои колени. – Снейп сказал, что она ушла в себя, что это посттравматический шок… или что-то в этом роде. И сколько она пробудет в таком состоянии, неизвестно… – горько закончил он. – Сначала эта странная посылка, потом возвращение памяти и… вот это. Чересчур для одного человека, не правда ли?
– Да… – со вздохом, таким же тяжелым, отозвалась девушка. – Даже больше чем чересчур, если принять во внимание все то, что твоя мама пережила до этого. Это… Это слишком жестоко. – Она посмотрела на Гарри с сожалением и взяла в свои руки его, крепко сжав их. Не поднимая головы, он прислонился к ее плечу. – Все будет хорошо. Вот увидишь, Гарри. Надо только верить.
– Я только и делаю, что верю, – тихо, почти шепотом сказал он. – В завтрашний день, в себя, в тебя, в Рона, – теперь с каждым произнесенным словом его голос повышался на пол-октавы, – и в сотню разных других вещей! Но почему-то все происходит совсем не так!
Гарри выпрямился и вырвал свои руки из теплых Гермиониных ладоней. Девушка в легком испуге распахнула глаза, когда он рывком вскочил со скамьи.
– Гарри!..
Он тут же пожалел о своей несдержанности.
– Прости, что сорвался… Я скоро неврастеником стану со всем этим…
– Да уж, это точно… – с невеселой иронией согласилась Гермиона.
На его губах мелькнула кривая улыбка. Он вцепился в свои волосы и сел обратно.
– Кстати, – перейдя на другую тему, заговорила она, – я так и не поняла, вы с Джинни помирились?
Гарри подавил вздох. Еще один болезненный вопрос.
– Я с ней вроде и не ссорился.
– Вроде или не ссорился?
– Я с Джинни не ссорился, ты же прекрасно все видела.
– А, ну да… – Гермиона повернула голову, смущенно заморгав. – Это, выходит, из-за меня так вышло… Правда, я не думала, что Джинни сможет настолько неправильно все понять.
– Я, в общем-то, тоже. Но ты в этом не виновата, – твердо заверил Гарри, в свою очередь притрагиваясь к ее руке. – Странности в поведении Джинни появились еще неделю назад, когда Уизли приходили на Гриммолд-плейс.
– Что? – удивилась Гермиона. – Я ничего такого не заметила.
– Я тоже сначала не заметил. Это пришло мне в голову лишь два дня назад при встрече с ней и миссис Уизли на Диагон-Аллее. Она сторонилась нас с мамой, как будто…
Он беспомощно пожал плечами, не находя объяснения странностям Джинни.
– Понятия не имею, в чем причина.
– То есть вы вчера так и не поговорили? – уточнила она.
– Нет. Мне было совсем не до этого, если честно. А она не стремилась к переговорам. Ремус доставил ее обратно домой и вернулся сюда. Не понимаю, как она вообще додумалась до того, что мы с тобой…
Гарри запнулся, посмотрел на Гермиону как-то виновато и запустил ладони в свою шевелюру.
– Я тоже не понимаю, – призналась она успокаивающе. – Но, видно, Джинни задело наше с тобой… – она помялась, – вчерашнее объятие. Ты неделю с ней не виделся, почти забыл о ней, вот она и занервничала.
– То есть это я во всем виноват? В том, что меня не хватает на нее?
– Никто в этом не виноват, Гарри. И уж Джинни-то вполне могла бы понять, что твоя отчужденность никак не связана со мной. Что я не нравлюсь тебе…
– Но ты нравишься мне, – возразил он, приподняв бровь.
– Не в этом смысле, Гарри, – терпеливо сказала Гермиона, смущенно заправив за ухо прядь волос. Отвернулась, чтобы он не заметил ее волнение.
– Я знаю. Но нас все время почему-то сводят вместе, ты заметила? Сначала Скитер со своими дурацкими статьями, потом Чо поругалась со мной из-за тебя…
Гермиона слабо усмехнулась, несмотря на то, что весело ей не было.
– В этом есть какая-то закономерность.
– Кстати, – добавил Гарри, – мама тоже почему-то решила, что между нами что-то есть.
Она с изумлением уставилась на него.
– Твоя мама?.. Она и сейчас так считает?
– Нет, конечно. Она… – Гарри чуть не прикусил себе язык, осознав, что разговор приобрел слишком откровенный оттенок. Пусть они с Гермионой близкие друзья, но все же должна быть хоть какая-то граница.
– Что?
– Э… Нет, ничего. – Он отвернулся и уставился в конец коридора, который наполнял утренний полумрак. Как отреагировала бы Гермиона, узнай она о полушутливых словах Лили про их с Гарри возможное совместное будущее? Наверное, пришла бы в смущение, как он сам…
Гарри потер под очками глаза, раздираемый желанием поспать, и едва сдержал зевоту. Ночь прошла для него, как, впрочем, и для остальных, бессонно, которую он большую часть провел рядом с мамой. Она наполовину сидела, наполовину лежала, откинувшись на подушку и почти не двигаясь, и создавалось такое впечатление, что ее заколдовали. Ремус, вместе с Гарри пристроившийся на краю соседней кровати, пытался время от времени достучаться до сознания погруженной в себя женщины, но отчаяния не выказывал, когда ему это не удавалось. “Все будет хорошо, – говорил он тогда Гарри с призрачным блеском в глазах от света убывающей луны за окном. – Все будет хорошо.” А Гарри неотрывно смотрел на маму и изо всех сил надеялся на это.
– Иди к ней, – тихо произнесла Гермиона, будто прочитав его мысли. – Ты нужен ей больше всего на свете.
Затем наклонилась к нему и почти неощутимо коснулась губами его щеки. Однако Гарри этот невесомый поцелуй показался жарче пожара. Он помедлил, поднимаясь, но Гермиона подтолкнула его в спину.
– Иди, – повторила она с немного печальной улыбкой.
Он кивнул и направился в сторону госпиталя, машинально дотронувшись до щеки. Пожар не угасал до самых дверей. Войдя же в больничное крыло, Гарри обо всем позабыл.
*
…Впервые я боялась выныривать из беспросветной бездны, в которую рухнула, когда мою память уже ничего не сдерживало, и воспоминания хлынули потоком… Пока сознание находится в будто заторможенном состоянии, не так страшно. Но я знала, что должна вернуться, вернуться туда, где меня ждали.
Моей руки коснулось что-то теплое и мягкое. Раздалось негромкое утробное мурлыканье.
Кошка… Вернее, котенок.
Он мяукнул снова, словно упрашивая обратить на него внимание. Я ощутила, как он прошелся по кровати, попутно прижимаясь ко мне своим теплым боком. Дважды неосторожно, а может, специально, выпустил коготочки, тянясь мордочкой к моему лицу. Пришлось опустить голову и слабо шевельнуть рукой, чтобы спихнуть нахала с себя. Встретилась со взглядом больших желто-зеленых глаз.
– Мяу! – А мне послышалось “Мам!”.
Я вздрогнула и полностью пришла в себя. Навалилась тяжкая усталость, горло сжалось от невыносимой тоски. Я затряслась в мелком ознобе, окутанная, точно плотным одеялом, болью от осознания того, что потеряла…
Тигра, ластясь, потерся о мое плечо. Не задумываясь о своих действиях, я подняла руку и погладила его.
– Кто-нибудь кормил кота? – разлепив пересохшие губы, спросила я едва ли слышно.
Сначала в ответ мне была оглушительная тишина, а затем раздались различные звуки: скрип пружин, взволнованные голоса и торопливые шаги.
– Что? Что ты сказала? Лили? – произнесли с одной стороны.
– Мама! Ты как? – А это спросили с другой.
– Северус, она пришла в себя! – крикнул первый голос.
Далекие шаги.
– Слышу, незачем так кричать. – Через мгновение кому-то другому: – Вы уверены, что такое количество человек за раз не будет для нее очередным потрясением?
Я подняла голову, продолжая машинально гладить котенка, выражающего свое удовольствие мурлыканьем. По обе стороны кровати стояли два человека, занимавшие в моей прошлой жизни не последние места, а один из которых был частью меня самой. Мой родной, обожаемый сыночек, превратившийся в статного юношу… Гарри…
Наши взгляды встретились…
– Альбус, – донеслось от двери, – не расскажете, почему профессор Снейп так заторопился в больничное крыло? И что там за шум? Там кто-то есть?
Этот строгий голос мне однозначно знаком. Профессор Макгонагалл?
– Минерва, позвольте объяснить вам все в моем кабинете.
Я оглянулась и увидела идущего от двери мужчину, которого узнала бы и через сто лет. Голоса в коридоре затихали, удаляясь.
– Лили, так что ты сказала? – негромко спросил Ремус, вероятно, опасаясь спугнуть меня.
Я посмотрела на него, чувствуя, как взволнованно бьется мое сердце. Какой он стал… Не пожалела его жизнь…
– Я спросила, не забыли ли покормить Тигру?
При звуке своего имени котенок навострил уши.
Ремус неуверенно улыбнулся. Глянул на Гарри.
– Да разве этот проглот даст забыть про него? – осторожно сказал мой мальчик, по видимому, не зная, что ему делать. – Конечно, мы его накормили…
Я сама при взгляде на него и остальные знакомые лица терялась, удерживая рвущееся то ли рыдание, то ли истерических смех.
– Хорошо… – На миг спрятала лицо в ладонях, пытаясь собраться с мыслями. Получалось не очень удачно. – Сколько я здесь… Сколько времени прошло?
– Без малого двенадцать часов, – ответил подошедший Северус. Я не удивилась, узрев в его руках стеклянный флакон. Очередная порция какого-нибудь зелья.
Двенадцать часов… То-то я чувствую себя какой-то… переполненной. И обессиленной.
– Возьми… – Он протянул флакон.
Я беспрекословно взяла его, все равно не было никаких сил возражать. Проглоченное зелье с характерным горьковатым привкусом вызвало целую бурю: на лбу выступила испарина, со дна желудка поднялась тошнота. Я ненадолго закрыла глаза, надеясь, что все пройдет, но не тут-то было. Буря нарастала. Я неловко свесила ноги с кровати и, пошатываясь, встала. Искать свою обувь было некогда.
– Ты куда? – с беспокойством спросил Гарри.
– Я сейчас… – невнятно отозвалась я и побрела к двери, где находилась, как я помнила, небольшая туалетная комната.
Вслед за мной не бросился никто, хотя и чувствовалось, что они кинутся наперегонки, подай я им малейший знак. Меня шатало и мутило словно при морской болезни. Прикрыв дверь, я немного постояла, прислонившись к ней, и глубоко дышала. Тошнота чуть отпустила. Я умылась холодной водой, склонившись над раковиной, и несколько минут не могла заставить себя выйти обратно… к ним…
Жестокие мысли вновь накрыли меня черной лавиной. Перед глазами мелькало мертвое лицо Джеймса, падающего в вспышке зеленого света… Звучал беспощадный смех Волдеморта… И меня наполняет липкий сковывающий страх…
Стук в дверь.
– Лили, ты в порядке? – спросил Ремус.
Нет, не в порядке…
– Да… Почти… – говорю шепотом.
Открываю дверь и выхожу. Спотыкаюсь, но стоящий у порога Ремус подхватывает меня и прижимает к себе. Я молча, без единой слезинки, утыкаюсь ему в плечо. Через секунду выбираюсь из его объятий. Ищу глазами Гарри.
– Иди ко мне…
Мне кажется, что смотрю на Джеймса, и боль усиливается втроекратно.
– Как же ты вырос, маленький мой. – Целую его в лоб.
Он бледнеет, но держит себя в руках изо всех сил.
Через его плечо ловлю взгляд Северуса. Он мрачен и до крайности озабочен. Что ж, таким я помню его очень хорошо.
– А теперь расскажите, что произошло за все то время, пока я… спала.
Говоря “спала”, имею в виду кому. Но они поняли. Ремус кивнул.
========== Глава 22. Жестокая реальность ==========
Я пребывала словно во сне. Все вокруг казалось настолько нереальным, что почти убедила себя в этом. Однако боль, царапающая меня изнутри, не давала надолго этому ощущению взять верх, и тогда накатывал страх, который, как штормовой вал, сбивал с ног. В душе образовалась брешь, расширяющаяся с каждой секундой, с каждым вздохом, что отделяли меня от прошлого. От Джеймса…
Иногда оцепенение вновь овладевало мной, и я погружалась в себя, наверное, напоминая выключенный механизм.
– Лили… – Осторожное прикосновение к руке заставило меня вздрогнуть как от разряда тока. – Ты совсем не слушаешь…
Почти с трудом я подняла веки, сфокусировав затуманенный взгляд на Ремусе.
– Что?..
Он вздохнул, но ничего не ответил. Посмотрел на Гарри, будто ожидая от него какой-то подсказки.
– Мам… – нерешительно сказал Гарри, – может, ты хочешь пройтись куда-нибудь? На улицу, например…
На улицу… Но что мне там делать? Я знаю, они стремятся отвлечь меня, не дать развиться депрессии, предотвратить сжигание моей души… Но я хотела только одного: остаться наедине с тоской по ушедшему навсегда Джеймсу, с любовью к нему, которая не исчезнет никогда…
– Нам тоже не хватает Джеймса… – тихо и печально произнес Ремус, у него даже голос изменился. – Как и тебе, Лили. Впрочем, не так. Мы-то смирились с его утратой, а ты только начинаешь это осознавать…
– Мы? – эхом повторила я. Его слова резанули по моему кровоточащему сердцу будто острым ножом.
– Да, мы. – Он снова бережно взял меня за руку. – Я и Гарри.
Мне показалось, Ремус хотел еще что-то добавить, однако он промолчал, сглотнув.
Он прав, он тысячу раз прав… Гарри не помнит отца, но это не значит, что он не грустит по нему. И Ремус… Джеймс был для него больше, чем другом, и вряд ли когда-нибудь забудет обо всем что было… Я не должна хоронить себя заживо, рядом есть люди, ради которых стоит жить. Вопреки всему. Жить несмотря на рваную рану в душе и необратимые потери.
– Ты нужна нам, – проговорил Гарри, тем самым заполняя сосущую пустоту внутри меня. В непроглядном мраке сверкнул луч света.
– Вы мне тоже нужны… Я… – От переизбытка захлестнувших меня противоречивых чувств перехватило горло, и я некоторое время не могла говорить.
Ремус и Гарри с двух сторон подбадривающе сжали мои ладони. Этот знак как бы сообщал: можешь промолчать, мы поймем и так. На этот раз слезы было удерживать труднее, да и к чему?..
– Простите… – в конце концов кое-как пробормотала я, отстраняясь от Гарри. Теперь его плечо было мокрым.
Он что-то неясно проговорил, мне показалось: “За что?” И правда, за что?
Рядом легонько скрипнуло. Я чуть повернула голову. Это встал Ремус, он смотрел не на меня, а куда-то позади нас с Гарри. Похоже, в госпиталь кто-то вошел.
И я не ошиблась. Зазвучали быстрые шаги, но затем замедлились и вовсе затихли.
– Не может быть!.. – негромко ахнул женский голос.
– Профессор Макгонагалл, – шепнул мне Гарри.
Я и сама ее уже узнала. “Стало быть, Дамблдор рассказал ей обо мне”, – пронеслась вялая мысль. И одновременно с этим, реагируя на имя Дамблдора, где-то глубоко внутри закипело, зарождаясь, новое, неведомое ранее чувство. Дикая ярость, смешанная с ненавистью к тому, что сделал он… А что сделал Дамблдор?
Я на секунду растерялась, потому что мысли вдруг разлетелись, как стая испуганных птиц. Но это тут же прошло, и я отчетливо вспомнила все свои разговоры с Альбусом, все наши встречи, вплоть до самых мелочей. И вулкан внутри меня забурлил сильнее, готовясь извергнуться кипящей лавой.
– Мисс Эванс… – произнесли совсем рядом дрожащим от потрясения голосом. – Лили…
Я оглянулась. Оказалось, Гарри тоже успел встать, и теперь все находящиеся в госпитале смотрели на одну меня. На щеках все еще ощущались дорожки слез, и я провела по ним тыльной стороной ладони. За профессором Макгонагалл, которая совсем не изменилась, стоял Альбус Дамблдор. Высокий, белобородый волшебник, внушающий всем и каждому уважение пополам со стойким доверием, такой, каким я знала его с самого первого дня учебы в Хогвартсе. Но не теперь. Сейчас же он виделся мне не мудрым старцем, сеящим доброе и вечное. За этой его обычной маской проглядывала другая, противоположная ей, личина. Как мне хотелось, чтобы ее увидели все.
– Лили, я очень рад, что ты пошла на поправку, – с улыбкой, от которой мой внутренний вулкан просто взорвался, сказал Дамблдор.
Я упорно молчала и бессмысленно смотрела на него. Каждый мой нерв, каждая клеточка кричала о безграничной, как космическое пространство, боли, казалось, вот-вот закричу и я сама, но нет, этого не происходило, во мне будто образовался барьер, ограждающий чувства от внешнего мира. Профессор Макгонагалл же не отрывала от меня глаз, словно узрев перед собой что-то совершенно нереальное, фантастическое, в которое она до сего момента не верила. Вот к ней-то я ощутила отголосок какой-то теплой эмоции вроде радостного удивления от встречи. Но всего лишь на миг, ее место вновь заняли глубокая тоска и безразличие.
– Мне кажется, профессор, – медленно, будто бы тщательно подбирая слова, заговорил Ремус, – сейчас не стоит вообще тревожить Лили. Она не в том состоянии, чтобы поддерживать беседы.
Даже не дожидаясь окончания фразы, я также молча шагнула в сторону, выбираясь из прохода между кроватями, и миновала Минерву Макгонагалл. Она повернула голову вслед за мной, не пытаясь скрыть свое потрясение. Ремус замолчал, оборвав себя. Я почувствовала позади слабое шевеление, но все же не остановилась, когда Гарри… мой повзрослевший сыночек… господи, никак не могу привыкнуть… спросил куда я иду.
– Оставь ее пока… – скорее ощутила, чем услышала шепот Ремуса.
Никто больше не произнес ни слова, пока я механически двигалась к дверям госпиталя. Выскользнула в полуоткрытую створку и, не задумываясь куда иду, отправилась прямо по длинному коридору. В сознании появилось странное помутнение, не дававшее мне сосредоточиться на какой-либо мысли. Они уплывали, крутились в бешеном водовороте, создавая яркие размазаные образы, и мне при этом чудилось, что я кручусь вместе с ними. Что все вокруг ненастоящее, фальшивое, а значит, и я не существую…
Улыбнувшись, что больше было похоже на болезненную гримасу, дотронулась до своего лица, с замиранием сердца ожидая, что пальцы не встретят препятствия. Однако лицо было на месте, как и все остальное. Впрочем, меня это не особо успокоило. Я, может, и существовала, только не в том мире, где нет Джеймса… Едва эта мысль, выбившаяся из хаоса, царившего у меня в голове, зацепилась за помутненное сознание, я внезапно остановилась. А вдруг это правда? Вдруг то, что я принимаю за настоящее, на самом деле выдумка, созданная моим воспаленным умом? Я до сих пор нахожусь в коме, но мир совсем другой, и в нем все живы… Всё на своем месте, и лишь одна моя душа томится в капкане, из которого никак не найдет выхода…
Это показалось мне не менее ужасным, чем та реальность, где я сейчас. Чему верить? В чем найти утешение? Как не сойти с ума?!
– Миссис Поттер? – будто сквозь пространство и время донесся до меня встревоженный и одновременно робкий голос.
Я машинально обернулась, все еще сосредоточенная на своих горьких размышлениях, и увидела знакомую девушку с умными карими глазами. Рядом с ней не то растерянно, не то смущенно переминался с ноги на ногу рыжеволосый парень. Тоже знакомый. Я покопалась в памяти, напоминающей теперь старую, всю в заплатках, сумку, в которой находились нужные и ненужные вещи. Вспомнила: это друзья Гарри. Но, точно так же, как в госпитале, желания разговаривать у меня не возникло.
– С вами… все в порядке? – заволновалась девушка, непроизвольно шагнув ко мне. – А где Гарри? Почему вы здесь одна?
Я молчала, грустно разглядывая ее. Хорошая девочка, на меня похожа. Нет, не внешне, конечно, а какими-то внутренними качествами. Деловая, настойчивая, смелая… Когда-то была и я такая… А теперь… Годы утекли безвозвратно, и их не вернуть…
Снова захлестнула удушающая тоска, да так сильно, что в глазах потемнело.
– Рон, ну что ты стоишь как истукан! Не видишь, ей плохо!
– А что ты предлагаешь сделать? – в голосе парня прозвучало легкое возмущение.
– Позови кого-нибудь. Это ты можешь сделать?
Мне на локоть опустилась чья-то рука, удерживая от падения.
– Миссис Поттер… – произнесла Гермиона тихонько, – вы не волнуйтесь, сейчас кто-нибудь…
Она не успела закончить, послышались гулкие торопливые шаги.
– Не мешайтесь под ногами, мистер Уизли! Что это вы здесь делаете?
– Вообще-то… – начал Рон.
– Мисс Грейнджер, а вы… – перебил его Северус.
Шаги затихли. Было похоже, что он смотрит на нас. Я приоткрыла глаза, встретилась с тревожным взглядом девушки и только потом заметила Северуса. Он быстро подошел к нам, за его плечом маячил высокий парень, неуверенно следуя за ним.
– Почему ты не в госпитале? – повторяя слова Гермионы, спросил Северус меня. – Где твой сын?
У меня не было сил что-то говорить, объяснять, и я, держась за Гермиону, безразлично смотрела на него. Где-то на краю сознания вновь мелькнула мысль о том, что все происходящее здесь ненастоящее. Или мне просто хотелось так думать?
“А как же Гарри? – робко спросил голосок внутри меня. – Он тоже ненастоящий? И все, что с ним – и с тобой тоже – было – это по-твоему ничего незначащая ерунда? Плод твоей воспаленной фантазии?”
– Пойдем, Лили, я отведу тебя в больничное крыло… – сказал покровительственным тоном Северус, беря меня под локоть с другой стороны. Гермиона, поколебавшись, убрала свою руку.
Только не это! Возвращаться в госпиталь мне положительно не хотелось.
– Нет, я не пойду туда, – впервые за это время разомкнула я губы. Поэтому голос прозвучал хрипловато и с какой-то отчаянной ноткой.
Северус, а вместе с ним Гермиона и Рон посмотрели на меня с удивлением. В глазах девушки промелькнула жалость, мой бывший друг же был слишком собран, чтобы выдать свою обеспокоенность. Но именно то, что я его знала когда-то близко, его нарочитая невозмутимость не обманула меня. Хоть Северус внешне казался очень сухим человеком, на самом деле это было не так…
– Почему? – спросил он, не обращая внимания на застывших парня и девушку.
Потому что я не хотела снова встретиться с Дамблдором. Конечно, он вполне мог уже покинуть госпиталь и другим путем вернуться к себе в кабинет. Но мог и остаться…
– Мне… не хочется, – лаконично ответила я. – Проводи меня, пожалуйста, в мою комнату. – И добавила, поглядев на Рона и Гермиону: – А вы, если не трудно, предупредите Гарри. И Ремуса.
– Да, конечно, – с готовностью кивнула Гермиона. – Пойдем, Рон.
Парень, будто очнувшись, встряхнулся и бросился догонять девушку, уже решительно шагавшую в направлении больничного крыла.
– Так тебя проводить? – напомнил Северус.
Не тратя ни силы, ни времени на слова, я двинулась в противоположную сторону. Он шел рядом, по-прежнему придерживая меня за локоть. Я никак не реагировала на этот его знак внимания, в данный момент мне было абсолютно все равно. Вероятно, я бы осталась равнодушной, даже если бы вокруг начали происходить странные вещи.
– Мы пришли, – сказал Северус, останавливаясь.
Если бы он это не объявил, я бы прошла мимо.
– Действительно…
Я открыла дверь и прямо с порога наткнулась взглядом на стол, за которым еще недавно мы с Гарри сидели. Я завтракала, а он рассказывал о случившимся на Диагон-Аллее, про Нарциссу Малфой, спасшую меня, и Северуса, который…
У меня сжалось сердце. Мысли о Джеймсе незаметно отошли на второй план, когда я обернулась на стоящего позади Северуса.
– Ты… Значит, все-таки это правда? – Как ни странно, голос мой прозвучал более или менее спокойно, без дрожи, хотя на самом деле я так себя не чувствовала.
– Что правда? – уточнил он спустя несколько секунд. Но мне показалось, он догадался о сути моего вопроса.
– Ты… ты… – я никак не могла заставить себя произнести эти слова. Закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться. – Ты служишь ему… – Открыла глаза и посмотрела ему в лицо. – Волдеморту.
Он едва заметно дернулся, точно я его ударила.
– Ты ведь знаешь… – сиплым полушепотом произнес Северус, на мгновение отведя от меня взгляд.
– Знаю… – эхом отозвалась я.
Конечно, знаю. Теперь я вообще много чего знаю, например, каким заботливым Северус может быть или насколько лживым бывает человек, которому ты всецело доверял.
– Зачем? – лишенным эмоций голосом спросила я, опираясь о дверной косяк.
Этот вопрос можно было трактовать по-разному, поэтому Северус явно колебался с ответом.
– Зачем ты сделал это? Зачем примкнул к нему? Только не говори, что мне это известно. Мне это неизвестно.
Я чувствовала, что каждое мое слово мучает его, но не делала ничего такого, что бы облегчило его муки.
– Я очень жалею об этом… Мне было плохо оттого, что мы с тобой… поссорились.
– Что? – Я удивленно подняла голову, вдруг позабыв обо всем, что приносило мне боль.
Однако продолжить наш разговор помешал приход Гарри, Ремуса и сопровождавших их Гермионы и Рона. При виде Северуса Гарри приостановился, слегка нахмурился, но предпочел все же не акцентировать на нем свое внимание.
– Мам, как ты?
Подошел ко мне, тронул руку.
– Я… Все хорошо, милый… – Я попыталась улыбнуться, но потерпела полное фиаско. Мышцы лица не желали меня слушаться.
– Лили, если хочешь, мы не будем тебе мешать, – сказал Ремус со своей обычной деликатностью. Это вызвало очередной приступ горечи, заставивший меня внутренне скорчиться от боли.
– Господи, Ремус, как вы мне можете помешать…
Горло отчаянно сдавило, и конец фразы получился скомканным.
Северус невольно бросил на Ремуса взгляд, тот мельком посмотрел в ответ. Гермиона прикусила губу и, казалось, готова расплакаться вместе со мной.
Я отвернулась и медленно поплелась в комнату. Шагов не было слышно. Похоже, никто не осмелился пойти следом. Они все беспокоятся, но боятся надоесть мне своей заботой и тревогой…
– Тебе нужно отдохнуть… – сказал Ремус.
Отдохнула уже, шестнадцать лет как…
Но вслух этого не сказала.
– Да, наверное… Только пусть останется Гарри.
Я посмотрела на сына. Да, он бы остался и без моей просьбы. Какой же он милый… и такой незнакомый.
– Мы будем рядом, – сказал Ремус с непонятной ноткой в голосе.
Северус отмолчался, но все же счел нужным кивнуть.
За ними закрылась дверь. Мы остались с Гарри вдвоем. Я бесцельно подошла к окну, посмотрела на такой знакомый пейзаж, все больше озаряющийся поднимающимся солнцем, и, отвернувшись, села на край кровати. Гарри наблюдал за мной, не пытаясь вовлечь в разговор.
– Просто посиди со мной… – попросила я.
*
Зеленая вспышка, и молодой мужчина падает с застывшим выражением отчаяния на лице… Лицо другого же мужчины, бледное и безжалостное, поворачивается в сторону кинувшейся прочь женщины… Ее сердце в страхе рвется из груди… Только бы успеть… Спасти малыша Гарри… Не дать свершиться ужасному. Она захлопнула за собой дверь спальни, метнулась к кроватке сына. Позади раздался оглушительный взрыв и треск ломающегося дерева. Женщина развернулась и очутилась лицом к лицу с безжалостным убийцей…
– Нет!
Я закричала, пытаясь избавиться от взгляда страшных красных глаз. Но мне некуда было деться, он проникал даже в самое сердце.
– Лили! Проснись! Это всего лишь сон!
Я стремилась изгнать из себя ощущение панического страха, сопротивляясь изо всех сил тому, кому принадлежали удерживающие меня руки.
– Лили… Ну стой же…
Меня крепко прижали к себе, ограничивая свободу действий. Тяжело дыша, я предприняла еще одну попытку вырваться, но и она не увенчалась успехом. Ужас понемногу отступал, и я постепенно приходила в себя.
– Все в порядке… – прошептал тот же голос. – Все закончилось.
Я открыла глаза, вдохнув знакомый запах.
– Северус… – почти неслышно пробормотала я, понимая, что именно Северус обнимает меня.
Что случилось? Что он делает в…
Я слегка отодвинулась от него. Северус будто нехотя ослабил объятия.
– Где мы? – Увидев, что мы находимся отнюдь не в моей спальне, я испытала чувство, близкое к потрясению. – Что я здесь делаю?
Здесь – это в погруженном в полутьму холле.
– Ты ходила во сне, – будничным тоном объяснил Северус, будто ходить во сне – мое любимое занятие.
Я недоуменно посмотрела на него.
– Я? – переспросила на всякий случай. Вдруг послышалось.
– Ты. С тобой это уже было?
– Ничего подобного! – Однако уверенности особой не ощущала.
– Это может произойти с любым, после таких… – Северус слегка запнулся, – трагических событий.
Я поежилась, отворачиваясь. Его слова не согрели мне душу, да и стояние в темном просторном холле не приносило мало-мальской уверенности.
– Но уж точно не с тобой, – едва слышно сказала я. – Ты кажешься таким… непрошибаемым.
Наши глаза встретились в ночном полумраке. Северус долго молчал, прежде чем произнести:
– Ты ошибаешься, это впечатление немного обманчиво.
Я не была настроена что-либо выяснять, поэтому не стала спорить. Может, действительно, все то время, что знала Северуса, я ошибалась насчет него?
– Я правда… ходила во сне? – спросила вместо этого. Как-то не верилось, что я могла совершенно бессознательно встать с кровати и выйти из спальни. Впрочем, Северусу не было нужды отвечать: как же иначе я тогда попала в холл?
Он промолчал, похоже, отнеся вопрос в разряд риторических.
– Что тебе приснилось? – нарушив повисшую между нами паузу, спросил он.
Я сразу внутренне сжалась, ощутив вновь наползающую на меня тень страха. Северус, который по-прежнему стоял ко мне очень близко, верно, уловил мое напряжение.
