Текст книги "Зелёный рассвет (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Хаэй! – вскрикнул Речник, поворачиваясь к лучникам. – Тут был огонь? Вы видели сполохи?

– Тут было всё, Фриссгейн, – угрюмо откликнулся Старший Речник Эйган, останавливаясь рядом с ним. – Найди себе дело!

Воины толпились у скал Риетона, поросших серебристым Шеелком, но близко не подходили. Они ждали чего-то, хмуро глядя на зубчатые камни. Что-то шевельнулось в зарослях Шеелка, и один из Речников вскинул арбалет, но тут же опустил его.

– Прячутся, – пробормотал он с сожалением. – Так не выйдут.

– Глаз с них не спускайте, – бросил Эйган. – Дождёмся драконов – вылезут!

– Хаэй, хаэй! – Фрисса ухватили за рукав и оттащили за спины воинов. – Ты куда?! Видишь – там засели Ашшарвег? Сотня или полторы, прорвались вон из той дыры, мы их еле перехватили. Сидят теперь в скалах.

– Ашшарвег? – Фрисс остановился, глядя на валуны. – Тут что, все двенадцать кланов перебывали?!

– Двенадцать – не двенадцать, но пять точно было, – буркнул лучник. – Идэвага подружились с Ашшарвег и Чи Улайя! Последние дни, не иначе...

Речник нахмурился. Вон та расщелина и красноватый силуэт за ней... Если бы Фрисс был стрелком и сидел там, он бы не медлил...

– Хаэй! – он оттолкнул лучника в сторону. – Что вы толпитесь у них на виду?!

– Тихо, не буянь, – отмахнулся тот. – У них стрелы кончились. Сколько там сидят – ни один не выстрелил. Эйган сказал им – если жить хотят, пусть выходят и сдаются. Никто не ответил. Ничего, драконы прилетят – выйдут...

– У Ашшарвег стрелы кончились... – покачал головой Фрисс. – Куда Хорген смотрит?! Совсем распустились...

– Фрисс дело говорит, – повернулся к ним угрюмый Речник в закопчённом шлеме. – Стрел у них, может, и нет, но есть огонь. Гляди в оба!

– Огонь... – пробормотал Фрисс, щурясь на серебристую траву. – И до сих пор не... Река моя Праматерь!

Он резко развернулся, выискивая взглядом Старшего Речника, и шагнул ему наперерез.

– Речник Эйган, погоди с драконами. Я пойду в скалы. Там не Ашшарвег. Скажи своим – пусть не стреляют.

– Хэ! Кому же там быть? – покачал головой Эйган. – Как хочешь. Крикнешь – мы прикроем. Я им сдаться предлагал, мне их смерть ни к чему – но и гнездо это в тылу тоже без надобности.

– Сдержи драконов, если прилетят, – попросил Фрисс, снимая перевязь с мечами и вешая на частокол. – Не надо огня.

Он подошёл к нагромождению валунов, держа руки на виду и не обращая внимания на тревожный шёпот за спиной. Из зарослей Шеелка за ним настороженно наблюдали. Трава тихо зашуршала.

– Я – Речник Фриссгейн, – негромко сказал он. – Впустите меня, воины Маасов. Я вам не враг.

Его схватили за руки и втащили в расщелину – только зашелестел Шеелк. Он усмехнулся и огляделся по сторонам, облокотившись на валун. Его отпустили сразу же. Он стоял в кольце рыжих хвостатых хесков, одетых в самодельные панцири из травы и разного рванья. Их было тут полсотни, не меньше. Половина сидела на камнях, сосредоточенно грызла что-то твёрдое, вспыхивающее красным огнём на зубах. На лохмотьях чернели пятна крови. Многие демоны время от времени морщились и лизали свежие швы. Двое лежали на земле, не в силах подняться, и сородичи придерживали их за плечи. Маас, вставший ближе всех к Речнику, провёл пальцем по его скуле и кивнул.

– Я тебя помню, Речник Фрисс. Вождь Фианнег, это в самом деле он.

– И я тебя помню, – усмехнулся Речник. – Только ты имени не назвал. Силы и славы, вождь Фианнег. Как вы сюда угодили?

Маас положил на камень зубчатую палицу – оружие, добытое в бою у кого-то из клана Идэвага – и пожал плечами.

– Инальтеки пробили брешь в стене. Мы были тут, у Риетона, искали родник. Перехватили их и держали, пока не дождались вас. Глупо попались, надо было раньше скрыться...

Он кивнул на своё израненное войско.

– Слишком много Инальтеков для моего отряда.

– Мы поможем, – пообещал Фрисс. – Вам нельзя тут сидеть – Речник Эйган, того и гляди, вызовет драконов, и вам хвосты подпалят. Он думает, что вы из Огненного клана.

– Знаю уже, – наморщил нос Фианнег. – Потому мы и не выходим. Он возьмёт нас в плен, посадит с этими отродьями Вайнега. Скажи ему – пусть отпустит нас. Мы с Речниками не воевали.

– А что ты дальше делать будешь? – нахмурился Фрисс. – У тебя раненых много. Целители нужны.

– Тут всё кишит Инальтеками, – Фианнег вильнул хвостом. – Будем сражаться, пока есть кому. Тут только воины – мы успели, увели слабых вниз.

– А если бы я сказал Эйгану, что вы нам друзья, – медленно проговорил Речник, раскрывая сумку и осторожно перебирая вещицы – так, чтобы Маасы видели, что он делает. – Нам тоже помощь нужна. Многовато Инальтеков в пяти кланах...

– Хорошо придумал, знорк, – кивнул Фианнег. – Если Эйган согласится, будем в его отряде. Что скажешь, чтобы он поверил?

– Вот, возьми, – Фрисс протянул хеску перламутровый диск. – Эта вещь покажет, что ты не враг. Она не у каждого Речника есть. Кто из вас пойдёт со мной к Эйгану? Договоримся, чтобы всех вас выпустили...

...Речник Эйган качал головой, глядя на потрёпанный отряд Фианнега. Маасы рылись в груде трофейного оружия – палицы, копья и луки Инальтеков были сложены у стены, Речникам они были не с руки, а вот Маасам подошли бы. Речники, проходя мимо, вздрагивали, приглядывались и подолгу глазели на странных союзников.

– Фрисс, ты ему свой пропуск отдал? А сам как теперь?

– До осени обойдусь, – отмахнулся Речник. – Что летом делать во Вратах Зеркал?! Меня скоро снова к вам пришлют, война – не до веселья. Вооружи Маасов хорошо, они умеют драться. Видел, как пленники от них шарахнулись?

– Маленький отряд у Фианнега, – нахмурился Эйган. – Как бы все не сгинули... Так что ты об Ожерелье слышал, Фриссгейн? Почему жрецы медлят? Там, внизу, пять кланов, мы их надолго не задержим!..

...Корабль высоко поднялся над Рекой, почти к облакам, и Фрисс ни на что не отвлекался, останавливаясь только на ночлег – но всё же придержал хиндиксу, пролетая над развалинами в устье Зелёной Реки. Полуразрушенный храм белел под обрывом, у Огненной Кручи – там, где когда-то драконы Реки остановили орду огненных демонов, и от неистового жара вспыхнул даже камень. Храм Аойгена, бога случайностей, повелителя удач и провалов, был построен здесь. Вот кто помог бы Реке... но уже не поможет.

Фрисс хмурился, вспоминая рисунки в старой книге – тёмно-синее знамя с огненно-рыжим котом, воплощением Аойгена. Знамя Короля-Речника... Кот с него исчез по воле Королевы Кейи – тысяча лет прошла с тех пор. Теперь Аойген не присматривает за Рекой, и бесполезно просить его о помощи... Речник тихо вздохнул, глядя на руины. Может, заглянуть туда? Вдруг изгнанный бог уже сменил гнев на милость?..

Он ещё не успел сбросить причальный канат, а служитель Ир уже забрался на экху, чтобы привязать корабль.

– Речник Фрисс! – он растерянно усмехнулся. – Так тебя тут знают все и каждый? И Халан, и Астанен, и Келвесиенен – каждый спросил, прилетел ты или нет... Никогда не видел, чтобы все так искали одного Речника!

– Так и я не видел, – нахмурился Фрисс. – А чего они хотят?

– Не знаю, но ты иди к ним! – посоветовал Ир, испуганно мигая.

В Зале Водорослей, едва поднявшись по лестнице, Фрисс столкнулся с Речником Форком. Тот приглушённо охнул.

– Чтоб мне стать зелёной крысой! Фрисс, это ты?

– Я, – кивнул Речник. – Ты в Энергине был?

– Речник Форк! – в залу влетел Канфен. – Я отправлял тебя к Силитнэну? Срочно иди за драконом!

Форк снова охнул и умчался.

– Чтоб мне стать сарматом! – изумился Речник уже вслух. – Канфен, и ты убегаешь?

Правитель остановился.

– У нас беда, Фриссгейн. Большая беда. Сила Ожерелья иссякла. Оно здесь, оно невредимо, но ни маги, ни жрецы не могут к нему прикоснуться. Ни капли магии в нём не осталось, только холод и сплетение мороков.

– Что это? Подделка? Кто-то подменил Ожерелье? – Речник похолодел изнутри. "Где теперь искать настоящее?!"

– Никаких подделок, Фриссгейн, – покачал головой Канфен. – Я проверил его сам. Сильнейшие чары сковали его силу – или вытянули, и снять их мы не можем. Даже не можем узнать, кто создал их. Вот что значит – все маги одной Стихии!

Правитель Канумяэ махнул рукой.

"Кейгиса бы отловить," – нахмурился Речник. "Кому он мог показать Ожерелье?!"

– Форк, если не заснёт в пути, доберётся на Долгие Острова, найдёт Силитнэна, – продолжал Канфен. – Может, он разберётся. Хельский маг, знает Землю и Огонь. А я знаю его. Лишь бы был на месте...

– Вызвать бы нам Некроманта из Нэйна! Они в мороках разбираются, – так тревожно было вокруг, что Фрисса потянуло на нелепые шутки. Канфен вздохнул.

– Если бы я знал, как связаться с Нэйном, всё было бы проще. Инальтеки вот нашли где-то очень интересного союзника... До крайности интересного.

– Я был в Энергине, – кивнул Фрисс, перехватывая взгляд правителя. – Видел ход меж Фаггейтом и Риетоном. Там, внизу, воины пяти кланов, целая орда. Как Инальтеки стену-то проломили?!

– Если бы только эту стену... – Канфен нахмурился. – Было два новых хода, Фрисс. И один из них – прямо на Правый Берег. Все пять кланов напали в одну ночь, мы еле удержали их – а Ашшарвег проломились на поверхность и спалили дотла Клён и всё, что вокруг. Ондис сейчас там – полгорода мёртвых, полгорода раненых. А если бы маги и драконы не подоспели, Инальтеки никого бы живым не выпустили. Погиб Мерлин... он был из драконов Халана, если ты его помнишь.

Речник стиснул зубы. Один из скайотских городов сожжён... Неудивительно, что скайоты собрали ополчение.

– Я не знал, что там так плохо, – угрюмо сказал он. – Пора мне идти на войну. Где сейчас нужны Речники?

– Погоди, – остановил его Канфен. – Речником больше, Речником меньше – это погоды не сделает. Иди к Халану – он искал тебя с утра. Узнал, что происходит на "Флане"? Тогда поспеши, он в Зале Бирюзы.

Из-за двери залы доносился негромкий голос – кто-то был немало встревожен.

– Нам очень нужна помощь, Халан, – говорящий пытался сдержать волнение. – Мы закрепились в горловине, но нас мало – нужно вдвое больше! Не уверен, что мы продержимся до зимы...

– Завтра же к вам придёт ополчение, – отозвался Халан. – Это небольшая помощь, но всё же будет полегче. Жди вечера, Коовен, полсотни Речников с Дзельты доберутся к тебе к закату – и я постараюсь найти ещё.

– Из Иллорны нехорошие слухи, – покачал головой Коовен. – Кланы чего-то дожидаются. Их там уже несметное множество – не то восемь тысяч, не то девять, и это, похоже, не всё. Надолго нас не хватит. Меня ждут под землёй – я могу идти?

Фрисс посторонился, пропуская хмурого Старшего Речника, и заглянул в залу. Халан криво усмехнулся.

– Речник Фрисс? Я рад тебе. Ты видишь, что тут творится? Того и гляди, придётся посылать в бой ополченцев!

Речник молча кивнул.

– И они ещё чего-то ждут там, в Иллорне, – Халан покачал головой. – Где нам найти столько воинов?!

– Кривь и Куо нам помочь не согласятся? Им Инальтеки тоже не нужны, – задумался Речник.

– А платить потом чем? – пожал плечами Халан. – Ну ладно, расскажи, что узнал.

– Да ничего хорошего...

Он в двух словах описал положение на "Флане" – чудовищная тварь в хранилище, разбившийся корабль сарматов, полные подвалы ирренция и три недели на поиски. Халан начал хмуриться ещё на первой трети рассказа и к концу помрачнел как туча.

– Значит, скафандр у тебя есть... – сказал он в задумчивости. Фрисс тоже нахмурился.

– Астанен говорит, что придётся перебросить в Энергин ещё тысячу Речников. Хорошо, если не потребуются все. Там сейчас чуть меньше тысячи. Для других дел остаётся катастрофически мало... – вслух рассуждал Халан, и таяли надежды Речника не попасть под очередную дозу облучения.

– Да, беда... – он покачал головой. – Никогда ведь не приходилось созывать всю армию?

– Не на моей памяти. Десятка три, так или иначе, мы оставим наверху. И ты – из тех, кто нужен нам здесь. Отправляйся к Змеиным Норам, – бесстрастно сказал Халан. – Больше посылать некого.

– Куда?! Я не Речница Ойга – и в туннели я не полезу! – нахмурился Речник.

– Тебя никто и не посылает, – сдвинул брови Канфен. – Твоё дело – узнать как можно больше и остаться в живых. Ты пролетишь над Змеиными Норами и посмотришь на это существо. А потом мы поговорим с тем чародеем, которого собирается вызвать Канфен. Он хорошо разбирается в подобных тварях.

– Тогда я уже лечу, – Фрисс развернулся к выходу.

– Подожди! Я дам тебе одного из моих драконов. Так получится быстрее. Не знаю, когда прилетит Силитнэн, но у тебя три дня.

Они спустились по Янтарной Лестнице на задний двор – к огромному огороженному загону, обнесённому длинными сараями. За приземистыми строениями мелькали белые крылья и раздавался беспокойный рёв. У калитки драконьего двора возился с засовами худощавый и бледный маг в серой куртке. Завидев пришельцев, он повернулся к загону спиной и скрестил руки на груди. Взгляд его был неласков.

Фрисс не помнил этого мага – когда он в последний раз заглядывал на драконий двор, тут заправлял чародей Аквиен, куда менее похожий на Некроманта-изгнанника. Речник молча стоял рядом с Халаном и ждал, пока правитель и колдун закончат препираться.

– Мне дела нет, кто ты, – маг смерил Речника презрительным взглядом, – но если что-то случится с драконом, у тебя руки в зад врастут, а ноги – в плечи. И никто не вернёт их на место!

Он пронзительно засвистел, призывая кого-то из драконов во двор. Из сарая послышалась возня, потом показалась чешуйчатая голова с прозрачным гребнем.

– Не тревожься, Нильгек, – ответил Фрисс, пропуская лишнее мимо ушей. – Я много куда летал – бывало, и дальше.

Халан стоял на лестнице. Он свою работу уже сделал и теперь смотрел на Речника и мага взглядом не очень любопытного исследователя.

– Посмотрим... Фриссгейн! – фыркнул Нильгек. – Келин, это твой всадник. Не знаю, что он собирается делать с тобой. Но ты за себя постоишь. Возвращайся живым!

"Куда же Аквиен пропал? Хороший был маг..." – загрустил Речник.

– Иди, иди отсюда, – замахал руками Нильгек. – Я должен снарядить Келина в путь. Разве тебе можно это доверить?!

– Пойдём, Фрисс, – сказал Халан. – Съешь чего-нибудь перед дорогой. А я дам тебе пару полезных вещей.

Нильгек захлопнул за ними калитку.

– Что случилось с Аквиеном? – тут же спросил Речник.

– Попал в грозу над Островами. Сам погиб, и дракон сильно обгорел, – вздохнул Халан. – Давняя история, года три уже прошло.

– Плохо, – вздохнул и Речник.

– И в небе, и на земле легко погибнуть, – пожал плечами Халан. – Возьми вот. Если тварь плюётся ядом или огнём, в мешке ты её не удержишь.

Речник принял стеклянный ящик с плотно пригнанной крышкой. "Пригодится..."

– Думаю, больше тебе ничего не нужно, – кивнул правитель Дзельты. – Будь осторожен.

– Я справлюсь, Халан. Возвращайся в Замок, у тебя много дел.

Речник повернул за угол. Дверная завеса была опущена и даже придавлена к земле, но стеклянные чешуи-подвески над входом возвещали, что столовая при Замке открыта, и любой Речник, маг или служитель может прийти и бесплатно поесть.

Зала, заставленная длинными столами, была почти пуста. Фрисс опустился на лавку, положил рядом с собой мечи в ножнах и тихо вздохнул.

Негромкий шелест чешуи по деревянному полу и запах жареной рыбы развеяли его невесёлые мысли.

– Я слышал, ты был очень далеко – там, где мы не бываем, – посмотрел ему в глаза Морнкхо – серебристый менн, змеечеловек, давным-давно переселившийся на Реку и открывший эту столовую. – Наверное, седая степь в конце Айкени очень красива...

Фрисс не удивился, что Морнкхо знает и помнит и его имя, и куда Речник летал. Ни одно сказанное слово ещё не прошло мимо ушей и памяти менна.

– Степь красива в любом месяце, Морнкхо-менн, – усмехнулся он. – Я рад, что ты не ушёл из замка. Тебе не одиноко без соплеменников?

– Я нескоро уйду отсюда, – качнулся всем телом Морнкхо. – Не раньше, чем Астанен. А что до одиночества – нас вообще немного в этом мире. Это нам не мешает. Ты снова куда-то собираешься? Пришёл за припасами?

– Не только, – отозвался Фрисс. – Здесь пахнет похлёбкой из Менши – я давно её не ел. Положи туда, если можешь, щепоть ланнора.

– Ради Менниайксэ, – кивнул менн и ускользнул, шурша хвостом по деревянному полу.

Фрисс упрятал в дорожную суму пару ломтей ирхека и небольшого вяленого Листовика и склонился над миской. Пряная похлёбка из незрелых колосьев Менши была и вкусна, и сытна, и, кроме ланнора, Морнкхо бросил туда несколько семян Цанги – он не жалел ничего для Речников. Фрисс не сомневался, что до утра ему есть не захочется.

Нильгек, всё такой же бледный и недовольный, ждал Речника на драконьем дворе. Келин, наряженный в кожаные доспехи с бронзовыми пластинами, разминал крылья. Белая чешуя, отмытая до блеска, сверкала на солнце. Келин – Белый Дракон – был не слишком велик, но зубаст и улыбчив – кто другой мог бы и испугаться его оскала.

– Попробуй только не вернуть мне дракона! – крикнул Нильгек, отступая к ограде. – Тоже мне, драконий воин...

Фрисс сделал вид, что не слышит. Он подошёл к дракону, похлопал его по шее, ухватился за выступ брони и взлетел в седло. Келин расправил крылья.

– Летим, Речник? – пророкотал он.

– Вперёд и вверх! – усмехнулся Фрисс.

И ветер засвистел в ушах, заставив Речника пригнуться и ненадолго закрыть глаза. Вмиг Замок Астанена остался позади. Дракон уже набрал высоту, летел по прямой, и Речник взял в руки поводья. Он даже не надел рукавиц. У Белых Драконов гладкая чешуя – разве что кожу поцарапает.

– Келин, возьми выше!

Вверху было холоднее, но ничто не отвлекало от полёта. Фрисс уже видел вдалеке извивающуюся блестящую ленту Зелёной Реки, её широкое устье и Высокую Траву за ней.

– Куда? – голос дракона был гулок.

– К Талури, напрямую, – Фрисс тронул поводья. – К сунийским степям.

Глава 10. Фита-Суу

Листовики уже спускались по Зелёной Реке – с высоты драконьего полёта они казались упавшими в воду листьями. Они плыли у самой поверхности, подставив солнцу широкие тёмно-зелёные спины, и на их шершавой шкуре виднелись светлые линии прожилок. Скоро они будут в самой Реке, и это отметят по всем берегам Праздником Крыс, весельем и пиршеством. А Фрисс не отметит ничего – флоний в его крови, и пить ему теперь нельзя целый месяц. Ни капли.

– Хуже рыбы эти Листовики – ни вкуса, ни запаха, – заметил Келин, проводив косяки равнодушным взглядом. – Жуёшь их, жуёшь...

– Что же Нильгек не выпускает вас в степи? Зажарили бы килма или товега... – удивился Речник. Драконы всегда сами добывали себе пропитание, Листовики доставались им только зимой, когда в степь лучше не высовываться, и маги их вылетам не препятствовали – им же легче.

– Неплохо бы, но некогда, некогда... Держись крепче! – Келин сделал мощный взмах крыльями и полетел быстрее.

Степь цвела золотом и серебром – Высокие злаки раскачивались на ветру, рассыпая пыльцу – а между ними синели крупные нежные цветы Некни. Жители ещё не начали собирать их, ожидая Праздника Крыс, и они рассыпались по степи, как осколки неба. Келин шумно втянул ноздрями воздух и полетел над самой травой в облаке пыльцы – и вынырнул из зелёного моря лишь над Островом Талури. А вынырнув, замедлил полёт и озадаченно завертел головой.

– Плохо я знаю Сунию, – вздохнул он.

– Бери южнее, мы почти не промахнулись, – утешил его Фрисс и чихнул – пыльцы было слишком много!

Они летели дальше, прочь от Реки, над древней границей между землями кочевников-олда и гвелов. Эту местность называли Степями Живой Травы, и Фрисс даже знал, почему, и вниз смотрел с опаской.

– От Реки до Змеиных Нор, – хмыкнул он, вспомнив одну легенду, – ровно столько же времени лёту, что от Нор до Нэйна. Не слетать ли?

Дракон закачался в воздухе так, что Фрисс еле усидел.

– Ну и шутки, Фриссгейн! Слетать в Нэйн... Туда со времён Чёрных Речников никто не знает дороги!

– А ты застал их, Келин? – осторожно спросил Речник.

– Я на Реке недавно, Фрисс, – вздохнул дракон.

Внизу белела выцветшая за зиму сухая трава – даже кочевники редко заглядывали сюда, некому было порубить её на дрова, а летние пожары ещё не начались. Среди седых стеблей покачивались причудливо искривлённые колосья Минксы, и плети тонкой лозы Кими обвивали их, разбрасывая во все стороны усики. Лоза уже покрылась бутонами. Фрисс присмотрелся – нет ли прошлогодних плодов? Фляги из сушёной Кими были легки и прочны, их с востока привозили часто... вот и отсюда все плоды уже кто-то увёз, а может, расклевали птицы.

Чем дальше они летели, тем Высокая Трава становилась ниже – до Змеиных Нор было ещё далеко, но ирренций разлетелся от них пылью и отравил многие земли и воды. Фрисс хмурился, вспоминая давний рассказ Халана о том, как травы стали Высокими – тоже ведь из-за ирренция, того, что рассыпался по всему миру и ушёл в землю в ночь Применения. Вот и здесь полно ирренция, а трава выше не становится. Странно...

– Дело к ночи, – Речник посмотрел на темнеющее небо, потом – на травяные дебри под крылом. – Стоит ли лезть в Норы в сумерках?

– Нет, конечно, – рыкнул дракон. – Здесь я и сяду.

Фрисс переночевал под боком у Келина, прикрывшись его крылом, и проснулся ещё до рассвета от холодного ветра и ливня росы. Она так и сыпалась с каждой травинки. Вымокший дракон шипел и хлопал крыльями, пытаясь согреться. Фрисс с трудом натянул скафандр и включил в нём ток тёплого воздуха – и пожалел только, что на драконов такую защиту не делают.

Им оставалось лететь недолго. Ещё до рассвета они увидели неяркое зеленовато-белесое свечение над степью. Ровное море низкой травы превратилось в отдельные островки растений странного вида, островки эти становились всё меньше и наконец исчезли. Теперь внизу лежала серая ровная пустыня.

– Мёртвая пустошь! Гадость какая... – Келин вздрогнул.

Фрисс молча кивнул. Он чувствовал, как корчится от боли земля, до корней сожжённая тем, что таилось под ней. Туннели Змеиных Нор занимали немало места под землёй. Их точное расположение не знал никто, кроме сарматов. Но пятно мёртвой земли указывало, где они пролегают. Глубоко или нет – но снизу доверху Сиджен пронизывал камень и почву, и даже на высоту драконьего полёта поднимались его лучи.

– Будь очень осторожен, Келин!

Голос Фрисса из скафандра звучал глухо, но дракон его понял.

– Смотри, Речник! Какая же это сила была... – изумился дракон, немного снижаясь, чтобы Фрисс рассмотрел находку. Внизу на сожжённой земле лежал на боку стальной сарматский корабль – жёлтый и охристый, в изогнутых чёрных линиях, смятый и переломленный пополам. Земля светилась вокруг него, усыпанная разбитыми фриловыми коробами. Фрисс видел, что широченная полоса почвы содрана и взрыта – какая-то сила волокла остатки корабля по земле, пока он не упокоился здесь. Речнику показалось, что в разломе желтеет сарматский скафандр, и он тронул поводья – "высади меня тут" – но Келин помотал головой.

– Мёртвые, все мёртвые. Им не поможешь, а сам сгинешь.

Он летел бесшумно, даже крылья не шуршали. Речник напряжённо вслушивался. "Какой-то странный шелест..."

Внизу чернел провал – вход в Змеиные Норы, когда-то закрытый прочнейшей крышкой из семи листов металла. Сейчас эта крышка, вывороченная и смятая, валялась поблизости, а над провалом торжествующе клубилась ирренциевая пыль. Убереги Река сделать хоть вдох в этом пылевом столбе!

Над сияющей шахтой тянулись к небу создания, порождённые чем угодно, только не этим миром – и Фрисс содрогнулся, хотя видел в жизни всякое. Это были растения – и какие огромные... Очень толстый, суженный наверху стебель – шагов сорок в длину и более ста в обхвате – был увенчан огромной красной чашей цветка с четырьмя лепестками и рядом с ними казался несоразмерно коротким – хотя куда уж длиннее! Над алой чашей покачивались длинные "стебли" потоньше, покрытые подозрительной бахромой – видимо, тычинки. Фрисс очень сомневался, что такой цветок привлечёт хоть одну пчелу.

А внизу, под стеблем, лениво переползали с места на место огромные бурые корни, проросшие сотнями мелких нитей, дёргающихся часто и беспокойно. Фрисс не мог бы измерить такой корень в локтях или шагах – разве что в Акенах пути...

"Живые башни..." – поёжился Речник, пригибаясь к драконьей спине. Растения как будто лишены были глаз – по крайней мере, пока они дракона не заметили.

– Келин, подберись поближе, – шёпотом попросил Фрисс. Дракон нехотя взмахнул крыльями – и тут один из корней взметнулся в воздух.

– Ва-а-айнег! – взвыл Келин, падая с крыла на крыло и стремительно разворачиваясь над землёй. Речник с силой дёрнул на себя поводья.

– Фриссгейн! – дракон мотнул головой, чуть не сбросив седока.

– Келин, нас не удирать прислали! – крикнул Речник. – Боишься – ссаживай меня, справлюсь один!

– Что ты надумал? Жить надоело?! – Келин, пригнув шею к земле, неотрывно глядел на зелёные башни.

– Целиком мы их не довезём. Нужно отрезать кусок, – Речник проверил, легко ли меч выходит из ножен. – Только так, чтобы они нас не сожрали. Поможешь?

– Оба без голов останемся, – дракон взмахнул хвостом. – Что нужно-то?

– Пролети под его щупальцем – так близко, как сможешь. Я отрублю его кончик, ты поймаешь. Справишься?

– Было бы что ловить. Оно мне лапы не сожжёт? Ну и тварь...

– Пока не знаю, – пожал плечами Речник. – Будь осторожен. Летим?

– Держись!

Дракон сложил крылья и стрелой промчался над шевелящимися корнями. Глаз у растения, может, и не было, но чутьё было отменное – три корня разом поднялись в воздух, один просвистел в полулокте от Келина. Дракон подался вниз и выписал петлю вокруг "щупальца" – оно замерло, потеряв цель. Речник взмахнул мечом, что-то извивающееся пронеслось мимо, и Келин торжествующе взревел – что-то забилось в его когтях, роняя зелёный сок.

– Лети что есть духу! – крикнул Фрисс, пригибаясь к седлу. Ветер ударил ему в лицо, чуть не сорвав его с драконьей спины. Позади что-то выло и грохотало, корни в ярости били по земле, но дракон был уже далеко и не останавливался ни на миг.

– Аш-ш! – Келин дёрнулся. – Оно кусается, как крыса! Что с ним делать?

– Потерпи до травы – тут садиться нельзя! – крикнул Речник, оглядываясь. Живая башня хлестала корнями соседок, но им лень было шевелиться. "Лишь бы они вслед ничем не плюнули..."

Островки странной на вид травы мелькали уже внизу, Речнику мерещилось, что она шевелится.

– Не здесь! Эта трава сродни той! – крикнул Фрисс, опуская поводья.

– Ш-ша! Будь проклят тот, кто выдумал сарматов! – отозвался дракон, и Речник даже не стал спорить.

Щупальце не дёргалось уже, присмирело, и Келин нёс его теперь в одной лапе.

– Завянет до травы – брошу тебе, и полетим дальше, – буркнул дракон.

Время тянулось невыносимо медленно. Чахлые, изуродованные излучением травы шелестели внизу. Почти Акен миновал, прежде чем под крыльями зажелтели цветущие злаки живой, необлучённой степи.

– Бросай и садись!

Келин бросил щупальце и камнем упал следом. Фрисс спрыгнул на землю.

– Как лапы? Покажи!

На когтистых пальцах виднелись мелкие порезы.

– Оно не мокрое – так, чешуйчатое. Вёрткое, как гадюка! – пожаловался дракон.

Растение, как убитая змея, ещё вяло корчилось в траве. Кончик корня был толще, чем рука Речника, восемь отростков торчали из прозрачной чешуи – четыре тонкие нити, до сих пор пытающиеся обвить пучки травы, и четыре небольшие клешни. Фрисс, поддавшись любопытству, сунул в одну из них сухую соломину – она с треском переломилась пополам.

– Странное растение, – хмыкнул Речник, тыкая палочкой в бледные присоски на корне. Узкая прорезь между ними распахнулась, превратившись в пасть с острыми ровными зубами.

– У него зелёная кровь, – сказал Келин, тронув когтем застывающий срез. – Не знаю, в каком поле такое растёт, но я бы туда не летал.

– Это не трава – это демон, – покачал головой Фрисс. – Век бы его не видеть.

Он разрубил корень надвое и осторожно затолкал в стеклянный ящик – растение уже не сопротивлялось. Убедившись, что крышка прилегает плотно, он с облегчённым вздохом стянул с себя скафандр.

– Всю живность в округе мы распугали, – хмыкнул он. – Придётся есть Руулу.

Он долго возился, срубая незрелые колосья. Нашёл обломок сухой соломины – толстенное полено – и решил прихватить с собой. На обратном пути подобрал ещё два.

Дракон с отвращением глотал незрелую Руулу и обрадовался даже ломтю ирхека, дорожного хлеба из рыбной муки. Меньшую часть ирхека Фрисс съел сам.

– Не надо бы трогать эти растения, – задумчиво сказал дракон, доев Руулу. – Сарматы убили землю, теперь земля им мстит. Стоит ли ей мешать?

– Да не им, а нам. Сольют они отходы, или не сольют и доведут до взрыва, или эта сияющая мерзость из Нор доползёт до Реки, или такие вот цветы прорастут на нашем берегу – так или иначе, хуже всего будет нам, а не сарматам! – вздохнул Речник. – Это ты от Руулы такой кровожадный или от ирхека?..

Поутру всё – и трава, и путники – было в росе, и даже Келин утолил жажду, не разыскивая родник. Взлетев, он долго отряхивался – и в следующий раз вернулся к земле на Левом Берегу Реки, среди покосившихся камышей и тростниковых хижин. "Заверни к Провалу," – попросил дракона Речник и теперь, сойдя на хлипкие мостки, вспоминал, как по ним ходят... и как вообще ходят или хотя бы держатся на ногах. Трудно же тем магам, которые летают на драконах постоянно...

Фрисс боялся увидеть выжженный берег, поле битвы, но нет – даже запах погребальных костров уже выветрился, и шатров вокруг пещеры поубавилось. На прибрежных Соснах скучали скайоты-лучники, один из них раздавал пленным Инальтекам горячее варево. Дощатая платформа покачивалась на ветру, и пленники смотрели вниз с нескрываемой тоской. Фрисс покачал головой – а могли ведь мирно сидеть в своём подземелье...

Одинокий Речник стоял у Провала, а у его ног дремала ездовая кошка – Фагита. Он завидел Фрисса и теперь махал ему рукой.

– Келин, подожди, я быстро, – пообещал Фриссгейн и пошёл к Провалу. Стоял там – к удивлению Фрисса – Речник Найгис с участка "Флана", нерадостный, но спокойный.

– Солнечная кошка вышла на дорогу! – Фрисс кивнул знакомому и его кошке.

– Мы сегодня в золотом, – тот взъерошил рыжий мех Фагиты. – Был в Норах?

– Только оттуда, – Фрисс покачал головой. – Скверные твари там. Что внизу?

– Хорошего мало, – пожал плечами Найгис. – Но и страшного ничего нет. Кэйронейю тут прорвались было к обозу, но нарвались на Маасов. Свирепые они, прямо как келнениси с Дождевых Гор...

– Маасы! – усмехнулся Речник. – Как они тут, освоились?

– Сельт ими доволен, – Найгис кивнул на пещеру. – Где-то внизу, в дозоре... Белый ты какой-то, Фрисс. Когда ел в последний раз?

– Найгис, в порядке я. И ел, – отмахнулся Фрисс. – Пойду. Встретишь Маасов – пожелай им мирной осени.

Дракон, отфыркиваясь, вылез из камышей. От него пахло рыбой.