Текст книги "Зелёный рассвет (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 03. «Куванский Причал»

Устье Дистана уже ушло за корму, над обрывом Правого Берега выплывал из тумана высоченный Дуб. Круглые хижины скайотов облепили его ветви, лестницы и тросы лебёдок свисали вниз прядями паутины. Сердце Речника забилось часто и гулко – нос его корабля вплывал на участок Фейр.

Давным-давно Речник Гес, выпроваживая новичка Фриссгейна на первое место службы – оно же оказалось и последним – говорил, что участок спокойнее ещё поискать. Тихое место, цепочка пещер сингелов и нерминцев вдоль обрыва, тростниковые хижины наринексов на болотистом Левом Берегу... Видно, Речник Гес смеялся тогда про себя, не то он упомянул бы и Провал – прямую дорогу в подземелья Энергина – прямо у берега, и Струйну – островной город серокожих хогнов, и особенно – вот этот громадный валун прямо на стремнине... И что его не уволокло течением?!

Фрисс обогнул притихшую Струйну и повернул к Правому Берегу, скользя взглядом вдоль обрыва. Десять лет назад тут темнели в известняке те же провалы пещер, прикрытые плетёными дверными завесами, вились по круче узкие тропы, белели каменные причальные кольца, дымились вдоль берега котлы, наполненные тиной. Жители, верно, заметили корабль – кто-то уже махал Речнику рукой, кто-то побежал к причалу... Речник задумчиво усмехнулся, увидев над новой, незнакомой, пещерой струйки чёрного дыма. Она примыкала к жилищам семейства Скенесов – большая кузница, недавно вырубленная в скале. "Надо будет завернуть к ним," – подумал Речник и сглотнул набежавшую слюну. "Ближе к обеду."

Огромная коряга, принесённая когда-то половодьем, десять лет назад точно так же лежала на берегу невдалеке от пещеры Фирлисов – и уже была наполовину распилена на дрова, и рядом с ней качался на воде трухлявый полузатопленный плот. Он всё ещё был там, и на нём замер, выглядывая в глубине крупную рыбу, юнец с острогой в руке. Кто-то из семьи Санъюгов... "Нецис?!" – Фрисс удивлённо хмыкнул. "Крепкий парень вырос. Может, и женат уже. Давно я тут не был..."

Речник перевёл взгляд на обрыв, на прикрытый ветхой циновкой пролом в известняке. Судя по всему, Фирлисы за ум не взялись, и если уж новую завесу им не сплести, то странно, что пещера за зиму не опустела. Жители на берегу собирали тину, чтобы наварить кислухи на год – а Атун Фирлис, видимо, уже наварил и даже успел напиться... и наварит ещё, кто бы сомневался. "Кто там сидит у его пещеры?"

Девица в истрёпанной одежде склонилась над длинными листьями Руулы, сплетая их в циновку, но руки её не слушались, дрожали, и трава рвалась. Из-под встрёпанных волос Фрисс не видел лица. "Райя Фирлисова? Бездна... не думал, что она жива ещё! И как будто поздоровела за десять лет... Ну, хорошо, если так!" – Речник покачал головой, отгоняя вторую догадку, гораздо менее приятную. Там ведь ещё была дочь Райи, Эмма – но ей сейчас чуть больше двадцати, а та, кто возится с циновкой, старше, и намного...

Хиндикса летела вперёд, подгоняемая ветром, брошенная пещера семьи Аймиа, в одну ночь истреблённой когда-то водяными демонами, мелькнула за бортом. Незнакомые люди рядом с ней прорубали дыру в обрыве. Их было семеро. "Переселенцы?" – оживился Речник. "Надо проведать их. Вот вернусь – и займусь делом..."

Он неохотно развернул корабль носом к западу – к голому гранитному островку на стремнине, рядом с которым болталось на длинных тросах пять больших куванских плотов, застроенных хижинами. Вот и "Куванский Причал", никуда его не смыло половодьем, и течением не унесло, и Эльгер, надо полагать, всё ещё там со своим семейством, и постоялый двор по-прежнему рад куванцам, особенно добычливым, и совсем не рад Речникам. Судя по тому, что выступало из воды, дела у куванца шли неплохо. Двое до него пытались усидеть на этой скале, он пережил их обоих, знался и с куванцами и их "друзьями", и с Речниками, торговал и кислухой, и сведениями, и краденым добром... Фрисс хмыкнул и перевесил красный флаг так, чтобы видно было издалека.

– Хаэ-эй!..

Рыжий куванец на причале неохотно подобрал канат и привязал корабль к экхе. Хмурый взгляд его с флага медленно перешёл на лицо Речника – и куванец вздрогнул.

– Фриссгейн?! Ингэ... – выдавил он из себя куванское приветствие. – Давно не появлялся.

Речник его помнил – муж одной из многочисленных дочерей Эльгера, Юты, по имени Гор, один из тех, кого Эльгер допускал к своим подвалам, но не из тех, кому позволено было о них рассказывать. Он приоделся с тех пор, как Фрисс сталкивался с ним в последний раз... Тогда Речнику пришлось латать пропиленную в борту дыру, а у куванца с того дня рассечена щека и не хватает половины уха. А если бы не Эльгер, отогнавший подручного, Фрисс таки снёс бы ему голову и не пожалел бы об этом. Интересно, придётся ли докончить начатое...

– Скучали? Где Эльгер? – отрывисто спросил Речник, всем видом показывая, что с Гором говорить не о чем и незачем.

– Внизу, где же ещё, – куванец неохотно отступил, освобождая дорогу. Взгляд его Фрисс чувствовал спиной, пока спускался в зал.

Все эти комнаты, большие и малые, были выдолблены в гранитной скале, и, хотя стены проложили тиной и обили соломенными загородками, холод и полумрак наполняли каждый закуток. Но здесь на столах было довольно кислухи, чтобы не замёрзнуть, и тех, кто за ними сидел, волновала не прохлада. Десятка четыре куванцев, склонившись над столами, говорили наперебой, и никто даже головы не повернул на Речника, вошедшего в зал. Фрисс остановился, высматривая Эльгера, и прислушался.

–...Смотри, я купил это у сармата за три куны.

Куванец показывал другому отрез ткани со сложным угловатым узором.

– Её можно растянуть впятеро, и она не порвётся. Как по-твоему, сколько Эльгер даст за неё?

–...Шигнав опять подорожал...

–...Не советую возить его. Он растворяется в воде.

–...Это хорошая взрывчатка...

–...Десять аметистов – за пятьдесят кун?!

–...Он попался в Глиняном Городе. Знаешь, что с ним сделали?..

–...Их убили хогны. И поделом...

–...Да, в Глиняном Городе лучше не попадаться. А в Девичьей Крепости двоих наших принесли в жертву Гелину.

– Правда?!

За стойкой, между большими бочками, стояла Искена, младшая дочь Эльгера, и шепталась с жёлтым мохнатым демоном, отдалённо похожим на человека, только на голову выше и с волчьей мордой. Это был Аватт, существо, несущее в себе молнии, – вот и сейчас с его меха сыпались трескучие искры.

– Где Эльгер? – спросил Речник, мельком удивившись – Аватты здесь появлялись нечасто. Искена и пришелец из Хесса сделали вид, что ничего не слышат.

Эльгер выглянул из соседней комнаты, сердито шикнул на Искену и поманил Речника к себе.

– Ингэ, Фрисс. Что нового в Орине?

– Всё потихоньку, Эльгер, – ответил тот, – воюем с Инальтеками... А что это за существо?

– Этот? – Эльгер оглянулся на Аватта. – Это Кейгис. Существо как существо. Искена с ним поладила, я не мешаю.

"На что тебе Аватт?" – Фрисс хмуро смотрел на куванца. "Нашёл же он, куда явиться..."

– Хотел бы я знать, зачем ты сюда пришёл... – протянул куванец, ощупывая взглядом Речника, и Фрисс выкинул всех демонов из головы. Вступление кончилось, пора было переходить к делу.

– Пропала одна вещь. Знаешь, где она?

Эльгер покачал головой.

– Ты быстрый, Фрисс. Куны – лёгкие штучки, но у тех, кто прилетает с такими вопросами, хиндикса должна проседать под их весом...

– А куны пригодятся тебе, Эльгер, когда Праматерь-Река придёт за своей вещицей? Ты ими от неё откупишься? – спросил Речник, безразлично глядя куда-то вдаль. – Вроде бы ты раньше уважал богов...

– Ты о чём, Речник? – непритворно удивился куванец.

– Из Храма Девяти Богов пропало ожерелье Реки-Праматери, – теперь их взгляды встретились. – Что ты знаешь об этом?

Эльгер сделал священный жест, словно отгоняя призраков. Его лицо посерело.

– Не знаю, Фрисс, почему ты так плохо думаешь обо мне. Я не прикоснулся ни к чему, что принадлежит Храму!

– Ты – допустим, – Фрисс придвинулся ближе. – А твои подручные? Или чужаки? Эта штука не могла случайно попасть к тебе?

– Нет, – покачал головой куванец.

– В самом деле?

Они долго смотрели друг на друга.

– Не знаю, Фрисс, почему ты всегда и во всём обвиняешь меня. Если хочешь, я покажу тебе свои подвалы.

Речник кивнул и молча пошёл за куванцем вниз – туда, где лишь тонкая перегородка гранита отделяла человеческое жилище от бездонной тёмной воды... Фриссгейн знал, почему Эльгер боится Реку-Праматерь. Он бы тоже боялся.

В подвалах, за нехорошо мерцающими засовами и замками, было много разнообразных вещей, и некоторые из них пахли страхом, а другие – кровью. Ткани, меха, изделия из дерева и стекла, драгоценности, кожа, оружие, одежда, металлические обломки, непонятные и бездвижные механизмы из Старого Города и со станций... Фрисс не видел того, что надеялся найти.

– Ты доволен? – нетерпеливо спросил Эльгер. Ему хотелось поскорее вытолкать Речника из подвала, пока он не нашёл что-нибудь интересное или нужное.

– Вижу, твои дела идут прекрасно... – промолвил Фрисс, который не спешил никуда. – Ты был прав. Ожерелья тут нет. Надеюсь, я узнаю, если оно тут вдруг появится.

– В первый же день, – кивнул куванец, закрывая подвал. – Это всё?

– Даже и не знаю. Выпить с вами, что ли... – Речник, вернувшийся в зал, задумчиво посмотрел на пустую кружку. Кейгис и Искена ещё не наговорились, наливать Фриссу никто не спешил.

Эльгер ударил ладонью по стойке.

– Речник, ты после этого точно улетишь – и не явишься к нам снова, уже с друзьями?

– Не думаю... – рассеянно ответил Речник, присматриваясь к Кейгису. Вот что не так... От этого существа слишком сильно пахло магией. И оно не должно так искрить!

– Что такое? – забеспокоился Эльгер. Фрисс прошептал пару слов по-кувански, и он замолчал.

– Посмотри! – Аватт осторожно положил на стойку что-то сверкающее и расправил, почти не дыша. Искена приглушённо ахнула. Фрисс опустил ладонь на рукоять меча. "Вот и Ожерелье..."

Не узнать его было бы сложно. Серебряные фигурки Речных Драконов и рыб, соединённые тонкими цепочками, полумесяц из речного малахита, полупрозрачные кристаллы аквамарина и подвески из чистого кварца... и неяркое зеленоватое свечение, колыхающееся, как волны Реки.

– Какая шту-у-ука, – протянула Искена, переводя восхищённый взгляд с ожерелья на Кейгиса, и потянулась к подвескам – такую вещь не хотелось хватать жадными лапами, её надо было трогать осторожно.

– Верно, хорошая штука. А теперь сделай шаг назад, дочь Эльгера, – вздохнул Фрисс.

Кейгис развернулся к Речнику так резко, словно его хлыстом огрели. Искена закрыла рот ладонью и потянулась за самострелом, спрятанным под стойкой. Эльгер до боли сжал её руку и отобрал оружие.

– Чужак! Ш-што тебе надо?! – зашипел Кейгис, окружая себя искрами.

– Эта вещь не твоя. Отдай её и уходи, и тебя никто не тронет, – сказал Речник, прикоснувшись к рукоятям мечей.

Между когтями Аватта пробежала искра. Эльгер вышел из-за стойки, стараясь не задеть случайно Ожерелье.

– Не в моём доме! Хотите подраться – валите на причал, оба! Фриссгейн, когда закончишь, заходи – я постерегу Ожерелье. Неприятности с богами мне ни к чему.

Речник кивнул, следя за движениями Аватта. Несколько куванцев встали со своих мест по знаку Эльгера. Кейгис злобно зашипел, но вынужден был послушаться.

Куванцы прекрасно знали, когда пора прятаться – на причале не было ни единой живой души. Кейгис зашипел уже радостно, и мех на его загривке встал дыбом, а глаза побелели. Фрисс, не прикасаясь к оружию, стоял на месте и следил за взглядом Аватта. "Как только застынет... Хэ!" Молния с оглушительным треском распорола воздух, оплавила камень, но Речника уже не было на её пути – и Аватт, сердито клацнув зубами, снова провёл по груди рукой, собирая искры. Фрисс тихо фыркнул и шагнул в сторону, пропуская вторую молнию. Кейгис в ярости ударил хвостом по бокам и вскинул руки, открывая уязвимое брюхо.

– Лаканха! – крикнул Речник, выставляя перед собой обе руки – и с ладоней слетели водяные стрелы. Не слишком сильные, но мокрые... то, что надо, для такого богатого на молнии существа. Одна – по глазам, другая – в солнечное сплетение, в магический узел. Как учил когда-то чародей Лека с Острова Гроз – жаль, другие его знания Фриссу впрок не пошли. На том острове Фрисс видел немало Аваттов – даже с Ильникенами встречался, а они куда сильнее. И они от таких простых трюков защиту знали...

Треску было много – Фрисса даже слегка встряхнуло, какая-то искра, летающая среди водяной взвеси, зацепила его. Аватт зажмурился и сполз по каменному кольцу на причал, тихо подвывая. Речник встряхнулся и в один прыжок оказался рядом, с двумя клинками, которые и приставил к горлу демона. Чародей Лека порадовался бы за него – хоть что-то усвоил Речник, неспособный к чародейству...

– Вот и скажи – я что, не предлагал уйти по-хорошему? – Фрисс быстро связал Аватта, которому было не до сопротивления – искры из глаз сыпались. – А теперь я не знаю, что с тобой сделает Астанен. За такие дела вообще-то в землю живьём зарывают.

– Не надо в землю... – прошептал кто-то от двери. Оглянувшись, Речник увидел Искену. Её жалобный взгляд не обманывал Фрисса – если бы Эльгер не держал её за шиворот, она всадила бы ему в спину стрелу или нож и не усомнилась бы ни на миг.

– А что надо? – спросил Речник, прикидывая, как удобнее закинуть Кейгиса на корабль. Демон был тяжелее Фрисса и сам никуда идти не хотел.

– Фрисс, погоди немного, – в разговор вступил Эльгер, оттесняя Искену к лестнице. – Так Королю нужно ожерелье или мёртвый Кейгис?

– Королю нужно, чтобы ничья лапа больше за ожерелье не схватилась, – ответил Речник, принимая от куванца артефакт и укладывая в сумку. – Вот ты, Эльгер, можешь за это поручиться?

– Речник, он не схватится – это я точно знаю, – Эльгер серьёзно кивнул. – А если он тебя чем обидел, я готов возместить.

Фрисс отошёл от Кейгиса. Тут же к демону пробралась Искена и стала развязывать его. Речник не мешал. Задание он уже выполнил, а дальше пусть Эльгер сам разбирается со своими родственниками и друзьями семьи.

– Смотри, Речник, – Эльгер отобрал у недовольного куванца, выглянувшего из-за дверной завесы, пару свёртков. – Это мелнок, такая скатка стоит двадцать кун. А это плавники для хиндиксы, их два – каждый по сорок кун. И ещё аметист за семь кун, на память. Сто семь кун – достаточная плата за твою обиду, молнии и осквернение храма?

– Эльгер, больше в такие дела не ввязывайся. Одно разорение для тебя, – Речник сочувственно покачал головой, но вещи все взял и на корабль закинул. "Ничего, Эльгеру небольшое разорение только на пользу..."

– Улетаешь, Фриссгейн? – с плохо скрываемой надеждой в глазах спросил куванец. Речник усмехнулся и забрался на борт "Остролиста".

– Погостил бы, да время поджимает. Не скучайте без меня!

Сам Эльгер, косо глянув на притаившегося у стены Гора, отвязал причальный канат. Фрисс слышал, улетая, как куванцы недобро шепчутся, а их предводитель вполголоса ругает Искену. Кейгис, растянувшийся на камне, уже приходил в себя, затуманенным взглядом провожал улетающий корабль и растерянно щурился. "В Хесс бы его вернуть," – покачал головой Речник. "А то найдёт себе приключений..."

Глава 04. Скенесы

Даже корабль рад был покинуть «Куванский Причал» – место, где любому Речнику так же уютно, как в осином гнезде. Хиндикса радостно устремилась в облака, и Фрисс сыпанул золы в печь – лететь было недалеко, а подниматься – ни к чему.

У подножья Высокого Дуба громоздились связки свежих листьев Руулы, и жители древесного города бегали вверх и вниз по стволу, следя за блоками и канатами – целая паутина верёвок тянула нарезанные листья наверх, к ветвям Дуба. На шершавом стволе было много уступов – он весь был для когтистых скайотов, как огромная лестница, только Речнику боязно было смотреть на их беготню – он бы и секунды не удержался на крохотных выступах коры...

Костры на Правом Берегу потухли, из кузницы Скенесов уже не шёл дым, – жители ушли на обед, и, стало быть, Фрисс мог их проведать. Даже Райя Фирлисова ушла с порога пещеры и унесла циновку, и Нецис Санъюг не сидел уже на плоту – лишь Конен Мейн – ещё один парнишка, выросший в крепкого воина – переминался с ноги на ногу на огромной коряге и неотрывно смотрел на корабль Речника. Фрисс направил хиндиксу к берегу.

– Колосок к колоску над обрывом! – сказал Речник приветственную фразу, наблюдая, как Конен Мейн привязывает «Остролист» к коряге-причалу. Житель растерянно хмыкнул.

– Сегодня в небе рыжая луна, – помедлив, степенно ответил он – а потом шагнул к Речнику и повис на его плечах. – Речник Фрисс! Так ты живой?! Тебя не было – я уж не упомню, сколько лет!

– Всего-то десять, Конен, – Фриссгейн легонько хлопнул его по спине и отстранил, окидывая взглядом с ног до головы. – А ты подрос. Мынг Арс не обижал вас тут, пока я пас его стада?

– Мынг Арс – тоже славный Речник, но куда ему до тебя! – покачал головой житель. – Как хорошо, что ты вернулся! И вовремя – через десять дней Листовики доплывут сюда! У нас уже всё готово – и копья, и сети... Будешь на нашем плоту?

– Не выйдет, Конен, – покачал головой Фрисс. – Скажи всем, чтобы смотрели в оба. Мы снова воюем с Инальтеками. Они могут выйти из Провала и переплыть Реку. Если появятся – уходите к скайотам, они защитят.

– Инальтеки? – растерянно мигнул Конен. – Кто они?

– Подземный народ, люди-звери, грабители и убийцы, – коротко ответил Речник и пожелал Мейну удачи, а сам пошёл к пещере, которую вырубали в скале новые поселенцы.

Они глубоко уже зарылись в известняк, копали быстро и слаженно, и только один обернулся, почувствовав чужой взгляд.

– Ух... Так тут не один Речник, а двое!

Стук в пещере стих, и все выглянули наружу – посмотреть на пришельца.

– Трое нас, – ответил тот. – Я Речник Фрисс, так и называйте. Кто из вас старший?

– Я, – ответил первый поселенец, – зовут меня Диснар Косг, и мы только прибыли. Три года без налогов нам положены.

Фрисс кивнул.

– Откуда вы прибыли?

– Намиева Крепость, – Диснар вздохнул. – Надеюсь, здесь тоже будет неплохо. Это зависит от тебя, хотя бы частично?

– Меньше, чем от вас, – Речник подумал, что лучше о некоторых вещах предупредить сразу. – Тут полно куванцев. Хогны тоже не проходят мимо бесхозных сетей и удочек. Они приплывают вон с того острова, иногда крадут рыбу. А на том берегу – Провал. И скорее всего – в этом году сюда явятся Инальтеки. Если увидите их, уходите в степь или к скайотам. Инальтеки – сильные твари, с оружием, от них вам не отбиться. Если заметите ещё что-нибудь странное, поговорите с Речником Айому – скоро он сюда доплывёт. А так – здесь жизнь спокойна, как воды Реки.

Переселенцы переглянулись между собой.

– Непохоже.

– Моё дело – предостеречь, только и всего. Удачно обустроиться! – пожелал Фрисс и огляделся в поисках Конена. Тот уже куда-то умчался, и Речник даже догадывался, куда. Он не спеша подошёл к самой большой из пещер Фейра – жилищу Скенесов – и стал ждать. Сьютар Скенес, глава семейства, был раньше единственным кузнецом на участке – и его же поставили верховным жрецом, и пусть он сейчас передал кузницу старшему сыну, но обязанности жреца остались при нём. И он не мог допустить, чтобы гостя-Речника встречали только голодные кошки.

На шелест одежд выглянули жители из окрестных пещер. Всё семейство Скенесов шло навстречу Фриссу, и возглавлял его сам Сьютар в венце из совиных перьев и плаще из шкуры священного водяного волка – агюмы, накинутом поверх обычного одеяния. Другие Скенесы прикрепили к волосам засушенные цветки Золотой Чаши. Сьютар нёс на руках большую белую кошку, самую смирную из всей стаи.

– Колосок к колоску над обрывом! – жрец протянул кошку Речнику. – Я рад видеть тебя, Речник Фрисс. Приветствую тебя от имени всех жителей Фейра.

– Спасибо, Сьютар.

Фрисс принял кошку и быстро отпустил её к сородичам. Они толпились у пещеры в надежде на кормёжку. Новые переселенцы снова прервали работу и во все глаза смотрели на Сьютара – им такая пышная встреча была в новинку. Даже речной демон Агва высунулся из воды и забрался на полузатопленный плот, чтобы посмотреть на сборище. Сьютар и глазом не моргнул.

–Ты давно в пути, устал и проголодался. Заходи, – он указал на вход в пещеру. – Амора приготовила рыбу.

– Спасибо и ей, – кивнул Речник.

Пол в "общей зале" пещеры Скенесов был выстлан циновками в три слоя, холод камня не обжигал ноги. Так же занавешены были и холодные стены. Под потолком ровным магическим огнём горели жёлтые кристаллы-цериты, и к тому же Сьютар откинул дверную завесу – в пещере стало светло, как на улице. Фрисс быстро огляделся и одобрительно кивнул – тут мало что изменилось за десять лет. Тот же каменный очаг, ниши с горшками и плошками, временные постели из травы и прутьев вдоль стен, – летом в общей зале устраивали спальню... Вот только занавески над нишами теперь были сплетены не из обычных листьев, а из подкрашенных, и лежанок в летней спальне стало больше.

Фрисса усадили на почётное место за низеньким каменным столом, укрытым настоящей тканой скатертью, постелили ему поверх циновок самую пушистую шкуру. Амора поставила тарелки, горшочки с приправами, два кувшина, от одного из которых исходил знакомый запах кислухи.

– Атун Фирлис болтал, будто тебя убили, – смущённо сказал Гевелс Скенес. Сьютар посмотрел на него с укоризной, Фрисс пожал плечами.

– Как обычно. Хоть бы раз придумал что-нибудь весёлое!

Амора положила каждому огромный кусок икеу – рыбы, вымоченной в пряной жиже. Фрисс успел отвыкнуть от речных приправ и чуть не обжёг рот. Во втором кувшине оказалась хумика – некрепкое, но приятное вино из ягод Хумы.

Они ели и пили, пока Фрисс не насытился, неспешно говорили меж собой о видах на урожай, сборе цветов и волокнистых растений, ценах на стекло и металл, хиндиксах, Инальтеках и о многом другом.

– Сколько же тебе лет, Фриссгейн? – неожиданно спросил Сьютар, и все насторожили уши. – Эрнис Мейн говорит, что тебя знал ещё его прадед...

Фрисс ответил уклончиво – среди Речников не принято было считать года, а тем более – называть их число жителям. Скенесы переглянулись со значением и подлили в чашу Речника ещё кислухи.

– Мы вспоминали уже об этом перед тем, как ты исчез, – медленно проговорил Сьютар. – О том, что тебе пора жениться, Фриссгейн. У всех Речников нашего участка есть семьи, и тебе тоже надо завести её.

Речник неопределённо пожал плечами. Да, разговор был – в основном о том, что пещера Фрисса пустует без присмотра с весны до осени, а зимой он сам себе печёт лепёшки, и недурно бы, чтобы кто-нибудь помогал ему – а жалования Речника хватит и на двоих, и на четверых... Такие мысли Фрисса иногда посещали, но надолго в голове не задерживались – что-нибудь да отвлекало.

Амора и Сьютар переглянулись.

– Кессе этой весной исполнилось пятнадцать, – задумчиво сказал жрец, и взгляд его неожиданно сверкнул – он словно тянул на берег огромную рыбу, попавшую на крючок, и боялся, что она сорвётся. – Почему бы тебе, Фрисс, не взять её в жёны?

– Кессу? – Фрисс порылся в памяти и нашёл на самом дне смущённое лицо и горящие от любопытства глаза – ей лет пять тогда было, старшей дочери Гевелса и Ауны Скенесовых, и она смотрела на него из-за дверной завесы, как на пришельца из легенды, и так и не решилась подойти.

– Да, годы летят... – покачал он головой. – Верно, я её теперь и не узнаю...

– Кесса проворна, умна и хороша собой, и Конен Мейн на неё уже поглядывает. Обещаний я ему пока не давал – младшая, Кирин, сама согласна за него выйти, он не против, и двух жён ему будет много... – Сьютар уже подсчитывал что-то, то вслух, то в уме, и Фрисс настороженно на него покосился.

– Кесса умеет читать и писать, – скромно, но с большой гордостью в глазах сказала Арома, и Фрисс изумлённо мигнул. Нет, умения эти не были огромной редкостью, но даже среди Речников попадались иногда те, кто ни того, ни другого не умел. И учиться им приходилось в перерывах между битвами и походами.

– Кесса вернётся дня через три, и ты сам на неё взглянешь, – Сьютар неохотно прервал свои вычисления. – Не начать ли нам обмен дарами? Если что, всё вернётся к тебе в целости...

Фрисс ненадолго задумался перед ответом.

– У меня есть скатка мелнока. Сгодится?

Гевелс Скенес пошёл к кораблю вместе с ним и Сьютаром, помог Речнику снять с корабля тяжёлую скатку и придирчиво ощупал краешек. Лист цветочного войлока развернули вдоль борта, Сьютар одобрительно поцокал языком, повернулся к Фриссу и закивал.

– Отличный мелнок! Таким листом все мы распла... – он прикусил язык на полуслове, Речник сделал вид, что ничего не слышал. Судя по искрам в глазах, Сьютар уже считал про себя деньги. Три дара, и каждый по двадцать кун, а то и больше – это уже шестьдесят, и ещё сотня, а то и две, – как последний подарок... лишь бы Речник не передумал!

– Ты не пожалеешь, Фриссгейн, – пообещал он.

Речник читал его мысли так же отчётливо, как если бы они были написаны на его лбу.

– Как я, не знаю, а ты не пожалеешь точно! – вздохнул он.

Они снова ели и пили, и Фрисс не заметил, как снаружи стемнело. Жители снесли посуду на берег, младшие стали разбирать постели, готовя ложе для гостя. Сьютар усадил Речника у пещеры, у каменной чаши – алтаря Реки-Праматери – и завёл странный разговор. Ему захотелось вдруг, чтобы священный водяной волк – агюма – поселился где-нибудь в Фейре. Это, мол, прибавило бы удачи жителям и уважения жрецу. Речник привык, что жители требуют невозможного, но тут удивился даже он. Похоже, кислуха набралась крепости с прошлой весны...

– Попроси помощи у Реки-Праматери, – посоветовал он, – может, по её слову агюма перестанет бояться шума и дыма и поселится прямо у твоей пещеры...

Сьютар ненадолго задумался, а Речник встряхнул головой. Что-то его цепляло, вот только что именно...

– Сьютар, – заговорил он первым, – а что, Райя Фирлисова поправилась, пока меня не было? Нашли ей лекаря? Я видел её у пещеры с утра...

Жрец поморщился, недовольно глядя на Речника.

– Быть не может, Речник Фрисс. Райя умерла – трёх лет не прошло, как ты улетел. Речник Арс привозил ей что-то из Замка, но без толку. Меньше бы кислухи ей в себя лить... – Сьютар пожал плечами. – А видел ты, скорее всего, Эмму Фирлисову. Пошла по следам матери. Эмма ведь колдовать выучилась, Фриссгейн, где – не знаю. Позор всему Фейру – всего один маг, и тот – вот такой!

Речник мигнул.

– Колдовать?! Давно? Учил её кто-нибудь? А, да... забыл. Почему Сигюн её на Острова не свезла? Это же первое дело...

– К Вайнегу её везти, а не на Острова, – недовольно пробормотал жрец. – Рыбак-пьяница – беда, но колдун-пьяница – бедствие. Так и жди, что наведёт на всех мор – и ладно бы со зла, а так, руки не вовремя затрясутся...

Ночью Речник спал крепко, но едва небо над обрывом посветлело, засобирался в дорогу. Ожерелье, укутанное в мягкую тряпку, было спрятано на его груди и холодило кожу. Фрисс думал, что в ночи оно будет сиять аквамарином и малахитом на всю округу, но свет не просочился даже сквозь рубаху. "В Храме засветится," – решил Речник, бережно погладив камни. "Быстро отвезу его – и обратно."

Сьютар, собирая его в дорогу, хмурился и смотрел угрюмо.

– Зачем тебе возиться с Фирлисами, Речник Фрисс? – с досадой спросил он, когда последний из разбуженных жителей ушёл досыпать в пещеру. – От них участку только вред. Ещё и воняют...

– Всего один маг в Фейре – как хочет, так и пахнет, – поморщился Фрисс. – Отвезти бы её на Острова, если ещё не поздно...

– Если бы знать, где учат магов, я бы отослал туда Кирин. И тогда мы бы Фирлисов на участке дня не потерпели! – Сьютар покачал головой и отошёл от корабля.

"Колдунья... Надо всё-таки поговорить с Эммой, да и с Сигюн," – Фрисс смотрел на светлеющее небо. "Сразу, как только вернусь... Если раньше на войну не отправят. Что там творят Инальтеки? Хоть бы наверх не прорвались..."