Текст книги "Все фениксы превращаются в пепел (СИ)"

Автор книги: The dark side of me

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

====== Пролог ======

Нейт всегда говорила ему: «Тьма является заклятым врагом для напуганных птенцов; для хищников тьма – это верный друг и помощник в кровожадных охотах». Вот только сейчас Эрик осознал, насколько её убеждение являлось лживым.

Юноша, подобно неуловимой тени, проскальзывал через тёмные коридоры подземелья. Каменные стены покрывали трещины и значительные слои пыли – доказательства заброшенности. Если верить легендам, ходящим из уст в уста неопытных новобранцев Академии, здесь обитали призраки умерших Фениксов, жаждущих возмездия за совершённое зло. Учителя же, недовольно хмурясь, рассказывали, что раньше это место служило темницей для Сосудов. Более разговорчивые личности во всех подробностях описывали, как совершались пытки и эксперименты над живыми телами, отчего волосы невольно вставали дыбом. Но так или иначе, подземелья давно заброшены и забыты Богом, благодаря чему новобранцы с трепетанием и героизмом лезли сюда, дабы доказать девчонкам свою храбрость. Раньше Эрик был одним из таких глупцов, желая доказать Нейт мужество. Но даже спустя восемь лет ничего не изменилось. Можно сказать, ситуация намного усугубилась.

Эрик мысленно считал шаги. Невзирая на непроглядный мрак, плотным одеялом смыкающийся вокруг всего существа, он досконально знал каждый тупик, поворот, даже все трещины успел пересчитать. Сзади гулким эхом доносились голоса рабов, которых отправили на его поимку. «Ученик Академии сбежал! Поймать и доставить лично директору!» – передавали они приказ. Будь юноша новобранцем, его схватили бы сразу же. Но времена изменились, он изменился, как и всё его мировоззрение. Нейт твердила, что мглой пользуются только хищники, беглецы же трусливо прячутся от неё, как от яростного огня. Эрик слегка улыбнулся. Видела бы девушка, как этот самый беглец с помощью бездонной темноты обхитрил охотников за его головой! Рабов-фениксов всегда легко обвести вокруг пальца, поэтому юноша с самого начала не рассчитывал на провал. Они не обладали ни умом, ни достаточной силой. По крайней мере, по сравнению с зомбированными монстрами, выпускаемыми из Академии.

Очередной всхлип неожиданно напоминал о тяжёлом бремени, свалившемся на плечи юноши всего несколько минут назад. Руки оттягивал небольшой свёрток, который изредка шевелился и издавал непонятные звуки – то ли плач, то ли смех. Эрик вновь поразился, насколько же этот ребёнок чутко понимал ситуацию лишь по его настроению. Когда Анджела несколько недель назад сказала, что передаст ему годовалого малыша, Эрик готовился ко всему самому худшему – что он будет кричать, плакать и биться в истерике. Из-за этого побег от рабов-фениксов намного бы осложнился. Но ребёнок, словно понимая, что происходит на самом деле, боялся даже шевелиться. По щекам текли слёзы, громом опадающие на холодный пол из-за звонкой тишины. В тысячный раз Эрик инстинктивно оборачивался, в ужасе представляя, как за его спиной возвышался какой-нибудь мускулистый мужчина. Любой изданный звук приравнивался к смерти, и воображение нещадно чертило самые ужасные исходы этого сомнительного дела.

Поворот, десять шагов вперёд, снова поворот. Впереди, всего в нескольких десятках метров, раздавалась чья-то тяжёлая поступь. Эрик прижался к стене, и холод безжизненного камня слился с его телом. В Академии студентов обучали переносить чуть ли не все преграды судьбы: голод, жажду, холод, силу могущественных стихий. Поэтому в очередной раз испытать ледяное покалывание по всему телу для юноши стало обычной практикой. Однако его существо дрожало.

Медленно, подобно вирусу, убивающему свою жертву в жестоких агониях, всё тело охватывал страх.

Каждый рассвет, размыкая веки после сна, Эрик молился, чтобы он пережил новый день. За восемь лет он научился прятать свой страх за сотнями масок, но так и не смог его подавить. За годы, проведённые в Академии, ученики лишись человечности и превратились в машины для убийства. Убивать рабов-фениксов и издеваться над ними входило в рамки повседневности. Эрик прикладывал все усилия, чтобы истребить с корнем все чувства, всё сострадание, заполняющее его сердце. Но в глубине души он понимал – это невозможно. И он начал бояться себя, видеть в себе дикого зверя, нарушающего законы его предков. Страх разрастался сильнее, пока окончательно не погасил рассудок, из-за чего юноша согласился на самую грандиозную авантюру в его жизни.

Привыкшие к темноте глаза разглядели вдалеке расплывчатый силуэт. Сердце болезненно сжалось, рука Эрика невольно потянулась к ремню, к которому был прикреплён нож. Если его лицо увидят – всё выживание в Академии будет просто напрасно. Юноша с непосильным трудом заставил руку перестать дрожать. Казалось, что ребёнок стал намного тяжелее. Когда Анджела только передала его, Эрик поразился его лёгкости. Словно пушинка, словно пылинка. Но предательский ужас, сковывающий тело, с каждым мгновением поглощал каждую клеточку. Это чувство обострилось, было на самом расцвете пика, ребёнок стал непосильной ношей. «Твоя жажда крови – это острие меча, – прошептал одними губами Эрик. Анджела всё время повторяла одни и те же слова в период его детства. Она верила, что они даруют сил для предстоящего сражения и заглушают страх. – Твои раны – это огонь, дающий тебе больше жара в плоти. Твоя ненависть – самая мощная магия. Твой стук сердца – это музыка, в такт которой ты нападаешь.

Мой страх – просто глупое чувство! Просто глупое чувство! Глупое чувство!»

Несколько метров отделяли сейчас Эрика от будущего убийства. Как бы ему ни была противна мысль о проливающейся крови, иного пути не находилось. Свет фонаря лился в другой туннель, расположенный рядом. Всего одно лёгкое движение рукой – и этот огонёк перекинется на лицо юноши. Раб-феникс расслабленно ходил по туннелям, даже не подозревая, что его заветная цель находится слишком близко. Эрик до боли в костяшках сжал позолоченную ручку ножа.

На мгновение мужчина остановился. Юноша вновь забыл, как дышать – слишком тряслось всё внутри. Сузившиеся зрачки нервно всматривались в дальний свет фонаря, от которого зависела его судьба. «Вдохнуть! Вдохнуть!» – тщетно кричало в мозгу, когда Эрик почувствовал нехватку воздуха в груди. Но он не смел. Если он вдохнёт – его услышат. Его отыщут.

Наступит конец всем его нечеловеческим трудам.

В Академии первым делом учили переставать чувствовать боль и выдерживать пытки. Эрик сам удивился, когда ощутил покалывания по всему телу – слишком сильно он вжался в стену, желая превратиться в серый камень. «Слиться, слиться со стеной!» – вопил он, когда раб-феникс сделал ещё один шаг вперёд. Холодный пот, будто склизкая чешуя, покрыл всё тело. «Уйди! Иди в другой туннель! Только не сюда! Прошу, не сюда! Не сюда!»

Свет фонаря, точно сильная пощёчина, ударил по лицу. В глазах вспыхнула боль, но Эрик перестал что-либо чувствовать к этому моменту. Внутренности сжались в тугой узел, сердце рухнуло вниз. «Убей его!» – кричал разум. Но оцепеневшие конечности не хотели двигаться. Пальцы сжались в ручку ножа, и что дальше? Юноша не мог даже вытащить оружие и перерезать горло, чтобы подарить мужчине чистую смерть, как его этому учили на протяжении восьми лет.

Почему-то именно сейчас Эрик вспомнил о ребёнке. За последние секунды, тянущиеся целыми вечностями, он так и не издал ни единого всхлипа. Он также трепетно дышал, повторяя на своём бледном личике все те же эмоции, что и юноша. В удивлённых серебряных глазах не виделось ничего более, кроме обычного животного страха.

Раб-феникс ошарашенно рассматривал беглецов. Его взгляд сразу остановился на свёртке, из которого отчётливо виднелась голова малыша. Светлые брови мужчины поползли вверх.

– П-пожалуйста… – выдохнул Эрик.

«Что ты творишь?! – шипел он на себя. – Убей его! Никто не узнает! Убей!»

Перед глазами расплылась картина первого убийства. Его убийства. Это произошло на втором курсе, когда ему было всего восемь лет. Учитель привёл полуживого феникса – вернее, девочку их же возраста. До сих пор юноша не мог выбросить из головы её светлые волосы, запачканные бордовым цветом крови, измученные глаза, в которых не жило ничего, кроме чувства безысходности. На её изувеченном теле не находилось ни единого живого места. А её голос… Когда они избивали её, она кричала тоненьким голоском, охрипшим от бесконечных страданий. Учитель строго следил, чтобы каждый сильно ударил её. И она умерла именно тогда, когда Эрик нанёс свой удар. Он стоял по счёту всего шестым. А потом его вырвало прямо там, в классе, что послужило началу насмешек. «Примерный ученик не выдержал возмездия!» – так говорили они.

Возмездие. Они называют это так. Убийство невинных людей, чья ошибка лишь в их неверном рождении. Если бы Эрик родился Фениксом, а не Сосудом, его бы ждала точно такая же кара. «Почему ты плачешь об этой убитой скотине? – удивилась тогда Нейт. – Она же Феникс. А все фениксы – просто скот».

– Что это? – грозно рявкнул мужчина, указав пальцем на свёрток.

В этот момент чувство ответственности восторжествовало над позорным страхом. Эрик вытащил нож и, подобно молнии, поднырнув под боком мужчины, оказался за его спиной. Рука сама направила острие ножа к горлу раба. Каждое действие – результат бесконечных тренировок. Нельзя позволять слабости взять вверх! Он – просто раб, умеющий разве что только слоняться по туннелям. Может, ещё и чистить овощи на кухне. Фениксам строго запрещалось иметь хоть какую-нибудь силу. Самых лучших воинов отправляли на подавление сегодняшнего восстания, неудивительно, что для охраны подземелья оставались самые отбросы общества. Анджела специально просчитала каждую мелочь.

Послышались новые всхлипы. Ребёнок начал извиваться в левой руке, взывая от страха. «Я не могу убить на его глазах!» – ужаснулся Эрик. Всё, что он хотел сейчас, чтобы этот малыш действительно имел детство. Хоть какое-нибудь.

– Что же восьмикурсник делает ночью в столь отвратительном месте? – Раб-феникс поднял руки, показывая безоружность.

Рука Эрика вздрогнула. Мужчина сказал это настолько дерзко, будто прочитал его же мысли!

– А тебя это не касается, – прорычал юноша. – Если ты сейчас же не сделаешь то, что я…

– Скажи, если ты не убьёшь меня, мне будет легче? – глухо засмеялся раб.

Холодок пробежался по коже. Чёрт! Да будь же всё проклято! Все и так знают, что Сосудов обучают убивать чисто и молниеносно.

– Я перережу тебе конечности. Потом разделаю те органы, без которых можно некоторое время прожить. – Юноша старался держать тон ровным и холодным.

– Это что-то изменит?

Эрик мысленно выругался. Все силы уходили на то, чтобы не выдавать дрожь. «Да убей же ты его! – кричали остатки здравого смысла. – Что с того, что он не боится?!» Но всё-таки это меняло многое. Юноша мог бы предложить сохранённую жизнь за молчание. Мог бы отделаться малой кровью. Другого пути не оставалось – убить на глазах невинного ребёнка! Что может быть хуже?

На пол капнул холодный пот. Эрик едва сдерживался, чтобы не закричать от горя.

– Что ты хочешь за молчание? – Какой стыд. Если бы его сейчас видела Нейт, он никогда бы не смыл с себя кровавый позор.

– Ничего.

«Умно», – прошипел Эрик. Какая чудесная уловка! Дать ему поверить в безопасность, а потом он обязательно доложит обо всём директору. В глубине души Фениксы продолжали взращивать мечты о мести. Они жаждали истребления Сосудов так же, как Сосуды жаждали унижений Фениксов.

Малыш начал плакать громче.

– У меня… у меня тоже была дочь. – В голосе раба промелькнули нотки горя.

– Если узнают, что ты упустил меня… – хотел процедить Эрик, но его прервали:

– Меня убьют. И тогда я снова встречу Лию.

– Но если ты так хотел смерти, почему ты ещё не приложил к себе ручонки? – скрывать чувства становилось труднее. Эрик догадывался, кто именно убил эту несчастную девочку. Со светлыми волосами и тоненьким голоском…

На миг мужчина замешкался. Не надо быть гением, чтобы понять, что он испытывал. Отчаяние. Это чувство, знакомое юноше с семи лет. Осознание, что ничто не изменится, что надо принять последствия и жить, играя роль бесчувственной твари. А на деле – прятать себя настоящего.

– Я слышал, что некая Анджела поднимает восстание Фениксов. – Услышав имя матери из чужих уст, Эрик вздрогнул. Всегда в Академии о ней говорили пренебрежительно, презрительно. Впервые это была… гордость? – Она уже освободила несколько сотен рабов из семей Сосудов. Мы ждём, пока она подумает о нас.

– Эту информацию тщательно скрывают от ваших ушей, – пробурчал Эрик. – Откуда?

– Везде есть утечка.

Юноша подавил истеричный смех. Все эти годы Фениксы Академии наверняка видели Анджелу, как героиню, даже не подозревая, что её сын в это время учится убивать прямо под их носом. Интересно, они видели её прекрасной, грациозной? Хотя, его мать всегда такой и являлась. Пример для подражания, львиное сердце…

– Я могу доложить об этом директору, – оскалился Эрик, слегка вдавив лезвие ножа в горло. – Тогда тебя жестоко накажут.

На пол с мелодичным звучанием потекла горячая кровь. Раб-феникс даже не шелохнулся от боли.

– Вы тоже не славитесь послушанием, Эрик Кали́, – усмехнулся он. – Вам тоже придётся многое объяснить.

Проклиная всё на свете, Эрик опустил оружие. В любых других обстоятельствах он бы, не задумываясь, убил нахала, посмевшего перечить слову Сосуда. «Дьявол! Что бы всё сдохло! Просто перережь глотку и дело с концом!» – продолжало кричать в мозгу, как бы юноша ни старался заглушить свой же внутренний голос.

Ребёнок начал громко кричать от вида крови на лезвии ножа.

– Скоро сюда придут Ваши наставники, Эрик Кали, – с нотками насмешки произнёс раб-феникс. – Они тоже отправились на поиски сбежавшего студента.

– Если ты проговоришься…

– О, не волнуйтесь, я умею хранить секреты.

Эрик поспешил скрыться в туннеле, напоследок бросив на мужчину недоверчивый взгляд. В Академии нельзя никому верить, так почему же он позорно убежал прочь? Однако на данный момент у юноши рождались совершенно другие проблемы. Сюда прибывали Эклипсы – Сосуды, умеющие полностью контролировать магию разрушения. Они, в отличие от рабов-фениксов, обладали мощной силой, способной одним взмахом руки стереть с лица земли всё подземелье. Они уж точно слышали детский плач.

– Во имя всего святого, замолчи! – жалобно пролепетал Эрик, наклоняясь к уху малыша.

– Мама… – плакал ребёнок. – Мама…

Эрик рванул дальше. Холодный ветер развевал тонкий плащ с символом Академии, из-за чего юноше постоянно казалось, что его вот-вот схватят за подол. Проклятая униформа! Если бы разрешали носить капюшоны, побег состоялся бы намного легче. Но руководство строго следило за этим. Простая обтягивающая одежда с инициалами на плечах, чтобы беглецов было проще выслеживать. Эрик далеко не первый, кто переходит закон.

Двадцать шагов… Десять… Пять… Юноша прыгнул в секретный проход, о котором знал только он с Нейт. Они сами его прорыли, вооружившись всеми подручными средствами. Хоть путь и обваливался, был косым и не таким идеальным, каким обычно показывали в учебниках, исполнял своё дело он превосходно. За спиной как раз прошёл Эклипс, и Эрик в очередной раз забыл, как дышать. Но при всём желании, даже если бы воин увидел туннель, он не смог бы проникнуть из-за слишком узкого прохода.

В вырытом туннеле стены безмолвствовали. Лишь едва различимое эхо за спиной говорило, что охота на беглеца шла в самом разгаре. Здесь же было безопасно, спокойно. Идеальное место для уединения. Только холодный ветер гудел, разнося запахи сырости и крыс. Подойдя ближе к лестнице, юноша услышал, как бушевала на улице гроза.

«Вернись! Убей его! Убей!» – Его разрывало. Он позволил уйти человеку, видевшему его лицо! И не только это, тот человек видел ребёнка! Он позволил уйти мужчине, в чьих руках находился верный путь в могилу! Сердце кровоточило, Эрик захлёбывался в бездонной ярости на самого себя. Просто раб-феникс, не больше! Убить его – раз плюнуть! Почему, почему юноша не сделал это, когда был прекрасный шанс?

Эрик с ненавистным взглядом обернулся. Слишком поздно. Эклипсы заполонили подземелье, как сборище тараканов на сладость. При всём желании найти и убить этого человека стало невозможным. А может, он уже рассказал обо всём?..

Юноша осторожно выбрался из стен подземелья на воздух, посильнее прижав к себе ребёнка. На улице царил хаос: ветер сносил немощные деревья, рвал и метал всё на пути. Вспышки молний озаряли местность ярче любого фонаря. Даже собственные крики можно было услышать лишь с непосильным трудом. Ледяной дождь хлестал по коже, проникая под ткань униформы, нанося тем самым болезненные удары.

Мёртвые чёрные камни Академии грозно возвышались впереди. Забор величественно украшали грифоны с пышной гривой. Длинные когти бросались в глаза любому человеку, и неважно, какого рода он выходец. Существа ужасали и заставляли трепетать благодаря каменным мускулам, острым клыкам в раскрытой пасти. По легендам, грифоны защищали Академию от незваных гостей. Внутри забора расположилось само здание сборища Сосудов, не менее ужасающее.

Демьян уже ожидал его на смотровой площадке крайней башни. Он обладал острым зрением, поэтому сразу рассмотрел через плотную стену ливня бегущего Эрика. Паренёк, оглядевшись по сторонам, скинул вниз верёвку, один из концов которой был плотно привязан к столбу, держащему крышу. Эрик впервые в мыслях благодарил жестокость учителей, из-за которой он мог запросто забираться на любые стены даже с грузом в руке. Ухватившись за верёвку, юноша полез наверх, аккуратно прижимая к себе ребёнка. Тот вновь принял напуганное выражение лица, до сих пор красного из-за недавних слёз.

– Ты долго, – проворчал Демьян, подавая руку своему другу.

Эрик зацепился за неё. Вскоре он уже находился под шаткой крышей смотровой башни. Демьян тем временем копошился в углу, открывая дверь, ведущую на территорию Академии.

– Не всё идёт по плану чётко, – пожал плечами Эрик.

– А у тебя всегда всё не по плану.

Эрик снова вспомнил о том рабе-фениксе. Всё что угодно, лишь бы он действительно сдержал слово, не сказал ничего! Юноша несколько секунд размышлял, стоит ли рассказать Демьяну об оплошности, но всё-таки закусил язык. Его друг и так сильно рисковал, ввязавшись в эту авантюру. Как и Нейт. Девушка наверняка ждала его внизу, как сама обещала. Удивительно, что она согласилась, держа в расчёте, что она всегда соблюдала правила. Ей было намного легче умереть, чем ослушаться приказ.

– Так что же ты будешь потом с ним делать? – Демьян кивнул на ребёнка.

Эрик постарался скрыть страх. Он наизусть знал ложь, которую вместе с Анджелой придумывал несколько месяцев, однако выдавать её за правду лучшим друзьям оказалось не так легко, как хотелось. Поэтому он старался вообще не упоминать её, обходя стороной подобные вопросы. Но сейчас не отвертеться.

– Нейт поговорит с руководством Академии, чтобы его зачислили на семилетие, – протараторил Эрик, сделав вид, что проверяет состояние ребёнка. На деле он просто не хотел встречаться взглядом с Демьяном.

Неделю назад клан Тэнэбрэ разрушил небольшое поселение, находящееся на границе Империи. Клан обожал обворовывать богатую страну, придумывая жалкие оправдания. Анджела вместе с помощниками пустила слухи о выжившем ребёнке-сосуде, родившемся в том поселении у Феникса. Конечно это ложь, ведь мальчик не имел никакого отношения к тому поселению. Всё это было только для передачи ребёнка в Академию. Эрик рассказал Нейт, что нашёл малыша в лесу и спас ему жизнь. Наивная девушка поверила, из-за чего Эрик презирал себя за враньё.

Юноша быстро спустился по лестнице вниз, пытаясь отогнать тревожные мысли. «Всё самое страшное позади!» – успокаивал он себя, но в голову так и лезла мысль о рабе-фениксе. Чёрт! Он не смог перерезать горло! Хотя опасность была ровно такой же, как и от Нейт. Она могла узнать правду на любом углу, Демьян мог бы проследить за ним и узнать, кто передал ребёнка ему в руки. А если директор узнает о том, что они замешаны в этом деле? «Демьян и Нейт – самые сильные люди в Академии, которых я только знал! – решительно заверил себя Эрик. – Они выходили чистыми из воды уже не один десяток раз!»

Девушка поджидала его в тени вековых деревьев, растущих в небольшом садике. Судя по её тонко сжатым губам, ожидала она юношу довольно долго. Нейт ненавидела ждать. Но когда она увидела свёрток, её белое лицо смягчилось, а в васильковых глазах промелькнула не свойственная ей нежность.

– Бедняжка настрадался, – прошептала она, забирая у Эрика ребёнка.

«Да, я очень настрадался, пока тащил его!» – хотел ответить юноша, когда понял, что «бедняжкой» в её понимании был вовсе не он. Внезапно Нейт влепила ему пощёчину.

– Ты живодёр чёртов! – зашипела она. – Зачем ты решил забрать его ночью! Мы могли сказать Эклипсам и сделать всё днём! Академия с радостью примет любого ребёнка Феникса…

– У меня просто не было выбора, – выпалил Эрик, протирая болевшую щёку. – Ты обещала не задавать лишних вопросов!

– Если бы я не знала тебя восемь лет досконально, я бы подумала… – Нейт запнулась, а затем прошептала так тихо, что юноша едва услышал её. – Я бы подумала, что ты… что ты заодно со своей матерью…

– Ну ты и дура, – Эрик постарался беззаботно рассмеяться. – Она – Феникс. Она жалкая стерва, не понимающая, что скоро Сосуды поймают её и отдадут на опыты. Ты сомневаешься в моей верности?

«Ради которой я, скрепя зубами, убил за эти годы столько Фениксов, что теперь мне снятся кошмары!» – так и вертелось на языке. За восемь лет любая тряпка научится убивать без вздрагивания мускула на лице, потому что иначе последует жестокое наказание.

– Эрик, патрулирование коридоров усилилось, – Нейт мигом забыла о ссоре, и юноша спокойно выдохнул. – Мы не успеем пробраться в наши комнаты…

– Поэтому не трать время и спрячь ребёнка! У нас прежний план!

– Но ведь…

– Быстрее!

Эрик уже не мог посчитать, сколько раз за эту ночь возненавидел себя. Нейт – его давняя подруга, с которой он делил еду и комнату восемь лет. Возможно, если бы не роковая встреча с собственной матерью, он подумывал бы о большем, чем о дружбе. Анджела возложила на сына огромные надежды, и Эрик просто боялся подвести её. Но Нейт… Она всегда поддерживала его, они вместе прыгали в огонь и в воду. А теперь он обманул её, не сказав ни единой правды за всю неделю.

«Итак, Нейт, когда мы встретимся, мы спрячем ребёнка, проберёмся в наши комнаты, а утром ты возьмёшь его и воспользуешься положением дочери монарха, – вертелся на уме план, обговоренный тысячу раз. – Этот ребёнок – сын Феникса. Мы промоем ему мозги и сделаем всё, чтобы он служил во благо Сосудов. Всё, что ты делаешь, Нейт – ради Империи Сосудов».

«Всё, что ты делаешь Нейт, ради убийства Сосудов!» – напомнил голосок в голове.

Девушка положила ладонь на лоб малыша, и её пальцы слегка заискрились. Затем, не тратя более драгоценное время, она поместила его в дупло. Ребёнок закрыл глаза и погрузился в глубокий сон.

– Какой план? – нахмурилась девушка. – Мы не сможем проникнуть в наши комнаты!..

– Сможем, если прямо сейчас мы вдвоём попадёмся на глаза Эклипсам. – Эрик процедил это через зубы. Ему и самому идея была отвратительна. А особенно, если учесть, что Нейт будет припоминать это до гробовой доски. – Как бы… как пара, которая решила устроить свидание ночью? Гормоны там…

Новая пощёчина оказалась сильнее предыдущей.

«Поверить в двух влюблённых подростков, гуляющих под луной, намного легче, чем в попытку поднятия революции прямо в Академии», – напомнил себе Эрик.

====== Глава I. Запертый в стенах. ======

– Кали, Парвати! – Голос Учителя каждый раз разорялся, словно гром посреди синего неба. Даже когда казалось, что Академия влила в кровь все противоядия от творящейся здесь жестокости, именно рявканье старших вновь и вновь заставляло дрожать, как первокурсник перед первой тренировочной пыткой. – В центр!

Утреннее солнце только едва-едва выползло из-под линии горизонта алой полоской. Птицы пока что не думали о победных гимнах, некоторые ученики продолжали видеть кошмары, подаренные адскими чёрными стенами учреждения, поэтому уши резали лишь мелодичные звоны тишины.

Эрик издал протяжный стон, чувствуя, как кто-то из товарищей дружелюбно похлопал его по плечу. Весь прошедший день он трудился в поте лица на подготовительных курсах, а потом вновь пробирался в подземелье для встречи с Анджелой. Круги под глазами и полностью убитое выражение лица свидетельствовали об отсутствии отдыха. Всего два часа сна – новая тренировка с самой сильной соперницей.

Нейт уже ожидала его в центре поля, игриво крутя в руках один из своих любимых ножей. Наверное, тот самый, который ей подарил отец на девятнадцатилетние. Хотя, кто его знает – они все сверкали на солнце одним и тем же цветом. Эрик оценивающе рассматривал девушку, на чьём лице не читалось ничего, кроме глубокого безразличия. Нейт знала все его тактики, почти никогда не давала поблажки, но всё же изредка она ошибалась. Прямо как сейчас: в васильковых глазах на секунду сверкнул неподдельный азарт.

«Ну, это будет захватывающий поединок!» – мысленно вздохнул Эрик, рисуя в голове картину своего грандиозного поражения. Наверняка на фоне собранных курсантов он выглядел намного хуже мертвеца. А особенно на фоне дочери правителя.

Не дожидаясь, пока соперник вытащит своё оружие, Нейт бросилась вперёд. Молниеносна, беспощадна – она всегда была такой, никогда не сомневавшаяся в правильности своих поступков. Если отец скажет, что какое-нибудь дело будет идти на благо Империи, она сделает его чисто, будь то казнь своих же друзей или массовое убийство невинных. Её лицо никогда не исказит гримаса искренней боли, только наигранной. Эти качества позволили ей занять место самых лучших курсантов Академии.

Нейт яростно закричала, когда Эрик проворно увернулся от выпада. Он знал девушку с семи лет, в частности её ненависть к надобности церемониться с врагом. Ожидать такого подлого удара – не ново для юноши. Всегда, после восхищения каждому точному удару Нейт, в Эрике просыпалась ярость. За этой грацией, умением правильно распоряжаться гневом и направлять его в правильное русло для атаки скрывалась будущая императрица. А значит, новая угроза для восставших Фениксов. Анджела ни за что не упустит возможности, пользуясь своим сыном, убить её. Только от мысли, что скоро его подруга станет чудовищем, у Эрика вскипала кровь.

Юноша кинулся со спины на Нейт, но та, нутром почувствовав опасность, подставила клинок под удар. Собственная сила откинула Эрика на несколько метров. Пока он вставал на ноги, Нейт прыгнула на него – высоко и грациозно, словно дикая кошка – и Эрик с трудом успел перекатиться через бок. Её кинжал с оглушительным звоном ударил по полу. Юноша вскочил и бросился на девушку.

Их обоих охватило безумие битвы. Эрик почти не думал, куда правильнее было сделать удар – его тело двигалось само по себе, словно в вальсе. Раз-два-три – удар, прыжок в сторону, раз-два-три – перекат, удар со спины. «Твой стук сердца – это музыка, в такт которой ты нападаешь». Мышцы готовились разорваться на части, тело будто пылало в огне, но Нейт и не думала останавливаться, чтобы признать поражение, хотя преимущество сразу стало заметным. Она ожидала его ошибки. Он ожидал, что её гордость заглушится на фоне усталости и боли.

Нейт всегда получает то, чего желает. И не потому, что она являлась дочерью Императора. Она добивалась всего своим трудом, невзирая на утраты, как бы далеко это ни зашло.

В глазах на миг поплыло из-за недосыпа, из-за чего Эрик неправильно рассчитал расстояние между собой и соперницей. Удар прошёлся всего в нескольких сантиметрах от девушки, но этого ей было вполне достаточно, чтобы сделать решающую атаку.

Юноша повалился на ледяной пол. Изнеможённый, он уже не мог встать. «Всё бы отдал, чтобы уснуть прямо здесь», – пронеслось беспорядочным вихрем в мыслях. Даже внятно прохрипеть несколько слов казалось для Эрика невыполнимой задачей.

– Нейт Парвати побеждает, – угрюмо брякнул Учитель, беспощадным взором всматриваясь в толпу старшекурсников. Некоторые поёжились под его пристальным взглядом. – Отвратительно, Кали.

Нейт незаметно убрала оружие обратно за ремень. Рассветное солнце окрашивало её золотые волосы, заплетённые в высокий пучок, заливая их огненным блеском. Эрик не впервой смотрел на неё снизу вверх, как и она неоднократно на него на подобных тренировках. В Академии словно были под запретом яркие цвета: чёрная униформа, серые лица, безжизненный камень, заложенный в основу учреждения. Поэтому цвет волос девушки ослеплял каждого. Одна из немногих девушек-курсанток, выживших в стенах Академии. А такое явление отнюдь не часто, как хотелось бы.

Эрик на миг оглядел подругу. Униформа обтягивала стройное тело девушки, подчёркивая каждый изгиб, каждый мускул на теле. Наверное, единственный человек, чью внешность не портили ни суровые дни в Академии, ни многочисленные шрамы. И это замечал не только Эрик. Каждый старшекурсник бросал на неё плотоядный взгляд.

– Эрик! – прошипела Нейт, и юноша вздрогнул. Лишь сейчас он осознал, что смотрел на неё далеко не миг, даже не секунду, как хотел.

Девушка протянула руку, хотя её лицо пылало от ярости. Мысленно юноша поблагодарил её, поскольку был уверен, что встать самостоятельно точно бы не смог. С трудом поднявшись на ноги, Эрик оглянулся на товарищей. Под натиском Учителя никто даже не заметил его оплошности.

– Иди в лазарет, – шепнула Нейт на ухо.

Эрик изумлённо поднял брови.

– Ты не заметил, как я порезала твоё плечо? – настало время удивляться девушке.

– Извини, я был немного занят мыслями о своей победе, – Эрик горделиво запрокинул голову. Нейт хихикнула.

Юноша сделал шаг в сторону. Как же сейчас он мечтал о сне! Иногда он хотел бросить Анджелу, рассказать обо всём директору. «Если вы владеете полезной информацией, касаемой восстания фениксов, то получите награду», – зазывали в Академии. И если Учителя делали поблажки во время тренировок тем, кто выдавал в мелких прегрешениях рабов-фениксов, то что будет, когда Эрик выдаст саму Анджелу – женщину, нанёсшую немаленький урон по гордости и ресурсам Империи? Часто он хотел сам получить ответ на мучавший вопрос. Анджела не редко пользовалась возможностями, давая задания всё сложнее и сложнее. «А ведь это ты должна преклонить колено, а не я перед тобой!» – хотел огрызнуться юноша.

– Иди, я скажу Учителю, – протараторила Нейт. Не дожидаясь ответа, девушка растворилась в толпе старшекурсников.

Эрик поспешил прочь, когда понял, что терзающие мысли прорезаются в мозгу, словно сорняки. Почему Нейт, всегда мстительная, всегда беспощадная, всегда подмечающая детали, будто забыла то мгновение, когда в нём вспыхнула страсть? В последнее время Эрик ловил себя на мысли, что он смотрел на неё дольше, чем надо, и в такие моменты сердце отчего-то билось яростнее. Девушка вела себя так, как вела все эти двенадцать лет, проведённые в Академии, однако создавалось впечатление, что она цвела ярче с каждым днём. Раньше она боялась выходить вечером из комнаты даже в столовую, потому что по учреждению ходили старшекурсники, мечтающие утолить свои страсти. А теперь они сами достигли последнего курса, и всего через месяц Эрик сбежит отсюда с Аластором навсегда. Но даже спустя столько времени в юноше осталась прежняя привычка – спрашивать что-либо у Нейт перед тем, как идти на ужин. «Я уже немаленькая! – постоянно слышал он и мигом заливался краской. – От кого ты защищаешь меня? Я могу сама кого угодно убить на месте!» В груди Эрика ужальнуло. А ведь он не сможет пережить расставание с подругой.