Текст книги "Защитница веры (СИ)"

Автор книги: Тэсса Северная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

7. Глава о титулах, героях и женихах

В сердце и в мыслях звенят раскаты грома,В душе состояние, как после погрома,Иногда, чтобы жизнь стала чуточку лучше,Все, что имеем, надо разрушить.Lascala – Сильнее

Помнится, я собиралась не делать никаких особо отступающих от нормы поступков. И в тот день, когда я привела Марию в замок, мне казалось, что я это правило нарушаю – привела «приблуду», мало того, что служанку нянькаться заставлю, так еще и сама с ней возиться буду. Но оказалось, что в этом случае все, как раз, было более менее в рамках нормы. Правда, мое действие не совсем правильно трактовали.

Тем же вечером, наблюдая, как Мира купает девочку в моей бадье (я твердо решила, что Мария будет жить со мной в одной комнате, и даже выбрала место, куда поставить ее собственную кровать и сундучок под вещи), я совсем не ожидала вопроса, которым меня озадачила моя верная служанка.

– Благое дело вы задумали, моя госпожа. Может быть, вам стоит и о других сиротах позаботиться?

Я в некотором замешательстве посмотрела на женщину, она, купая мою немую протеже, улыбалась и с интересом посматривала на меня. Заметив мой взгляд, чуть смутилась, возможно, подумав, что лезет не в свое дело, но я кивнула.

– Продолжай.

– Сирот не то чтобы очень много, не больше, чем в других королевствах, но и не меньше. Сейчас вы, моя госпожа, на виду у столь многих людей… быть может, ваш пример заставит их обратить внимание на тех, о ком больше некому позаботиться?

Я задумалась – в словах Миры было много смысла. Защитница веры, спасительница сирот, Эвелин Латисская, принцесса Андарии. Звучало весомо, пафосно и, самое главное, было не так уж далеко от истины.

– Для того, чтобы быть примером, мне нужно чуть больше, чем одна сирота. А организовывать целый приют сейчас, боюсь, короне не по карману. Но ты права. Надеюсь, я успею… – не закончив вслух фразу, я все равно ощутила, как ее конец повис в воздухе. Служанка опустила глаза и строгим голосом сообщила Марии, что юные леди не плескаются водой в моющих их старых женщин. Девочка сделала максимально благовоспитанный вид, и служанка принялась за мытье ее волос. Вшей, слава Светозарной, удалось избежать.

– Думаю, стоит показать юную леди магистру Фарралю. – Я снова кивнула, меня, как и Миру, беспокоила немота девочки. Визуальный осмотр ничего не дал – язык на месте, никаких повреждений на нем не было. На большую оценку я была не способна – мои познания в медицине оставались на уровне оказания первой помощи, но никак не выше. Если окажется, что девочка способна говорить физически, возможно, мудрый чародей сможет со временем вернуть ей дар речи. По крайней мере, мне бы этого очень хотелось.

Итак… из отведенного мне месяца условной свободы оставалось двадцать семь дней. С королем сегодня я больше не виделась, мне даже казалось, что он сам избегал меня. Я была не против – сказать ему мне было нечего. Потратив часть дня на то, чтобы обсудить с Мирой обустройство моей комнаты под проживание там маленькой фрейлины, я рисовала сейчас, сидя за столом в своих покоях, набросок выкройки своих будущих штанов. Носить штаны ее сыновей мне все же казалось не самым удобным делом, тем более, что в бедрах они мне были практически впритык, а во всех остальных местах – болтались. Вспоминая, как шила себе фестивальные платья, а парням из нашего отряда – элементы костюма, я, ностальгически улыбаясь, водила угольной палочкой по листу бумаги. Раз уж верх штанов все равно будет скрыт одеждой (шокировать общественность обтянутой брюками попой принцессы я не собиралась), то можно посадить их по фигуре, чтобы ничего не сползало и нигде не терло. Без промедления выбрав вариант с наружными швами и подождав, пока Мира закончит с банными процедурами девочки и уложит ее, уставшую и сонную от всех потрясений, в мою кровать, я показала ей свой рисунок и коротко пояснила, в чем идея.

Мира задержала на мне странный, долгий взгляд, и я закусила губу – да, построение выкроек это не то, что должна была знать принцесса, явно не то. Но не идти же к незнакомой мне портнихе, или шить на коленке по ночам самой? Мире я доверяла, ей доверяла Эвелин, король… а все ее действия за эти три неполных дня, что я тут пробыла, показывали, что даже тогда, когда она не одобряет действий принцессы, она остается ей верна.

– Да, Ваше Высочество, я могу это сшить. Нужно снять мерки. Вы… уверены, что хотите носить это?

– Мира, мои платья прекрасны, но они не переживут тренировки и поход… Мне потребуется новый гардероб, но он должен подобать моему положению, потому вот это безобразие, – я постучала пальцем по рисунку, – мы скроем под укороченным платьем.

Мира, задумчиво рассматривая рисунок, кивнула, а затем вдруг загадочно улыбнулась.

– Моя госпожа имеет еще какие-то требования к своему новому наряду?

Я поняла, что служанка что-то задумала. Почему-то возникло ощущение приятного сюрприза, который будет ждать меня в будущем. Помотав головой, я тоже ответила ей улыбкой.

– Мне нужен один комплект, совсем простой, чтобы не жалко было валяться в грязи на тренировках, пока мастер меча будет выбивать из меня пыль. – Глаза Миры опасно прищурились, словно бы она была готова прямо сейчас найти Харакаша и выщипать ему все оставшиеся на его лице волоски.

– Почему вы так не ладите?

– Не ладим? Что вы, госпожа. Мастер меча – человек высоких принципов…

– Ладно-ладно, не хочешь, не говори, – услышав знакомую песню, я махнула рукой. Кажется мне, что между этой парочкой все не так просто, но лезть в это я не собираюсь. Уже не маленькие дети, разберутся сами.

Глянув на кровать, где калачиком на краю свернулась Мария, я подумала, что сейчас самое время мне заглянуть к чародею. Узнать у него, что он хотел рассказать про меч, и предупредить, что завтра к нему зайдет Мира с моей фрейлиной. Осталось только узнать дорогу до башни чародея, но оставлять Марию одну в комнате мне не хотелось – не потому что я думала, что она что-то украдет, просто мне казалось, что сейчас за ней нужно присматривать, до тех пор, пока каждый житель замка не будет знать, что этот ребенок под моей защитой.

Раздумывая о том, как же все лучше сделать, я внезапно вспомнила про Альвина. Точно!

– Мира, я сегодня поругалась с отцом и немного натворила дел. Ты знаешь помощника капитана стражи, Альвина?

Служанка, удивленно взглянув на меня, подтвердила, что знает.

– Я разрушила его комнату. Что-то сломала, что-то разбила… Не смотри так на меня, мне и так стыдно! – Мира тут же отвела взгляд, извиняясь и уверяя меня, что она ничего такого не подумала, а я вздохнула и продолжила. – Так вот. Можешь сходить за ним? После недавнего случая со стражей у дверей кабинета мне бы хотелось поговорить с кем-то из них. Не достаточно высоким, чтобы это выглядело, как выговор, но достаточно хорошо знающим своих сослуживцев.

Служанка кивнула, поверив в мое небольшое вранье, и вышла из покоев, притворив за собой дверь. Я не особенно кривила душой – мне действительно было интересно расспросить кого-то о том происшествии, а кроме того – мне нужен был провожатый, и…

Я вздохнула – ну самой себе врать не стоило. Альвин был очень забавным и милым, достаточно скромным, а еще – в меру сообразительным, и занимал вполне высокое (и весьма подходящее) положение в замке, чтобы моя прогулка до чародея в его сопровождении не выглядела чем-то предосудительным. Я бы сказала, что он мне даже понравился, хотя все же был не совсем в моем вкусе.

Девочка на кровати тихонько заворочалась и едва слышно застонала. Я, подойдя, почувствовала неловкость – никогда не умела обращаться с детьми. Сев на край кровати, я аккуратно погладила девочку по волосам. Что ей снится? Почему она не говорит? Откуда она пришла и кем она была? Надеюсь, что когда-нибудь ответы на эти вопросы найдутся, хоть я и чувствовала, что они вряд ли расскажут счастливую историю. Маленькая немая девочка, одна в этом мире…

Кажется, видения, что мучили её, отступили. Она снова задышала глубоко и ровно.

Я просидела рядом вплоть до прихода служанки, а потом, передав пост Мире, набросила на плечи меховую накидку и вышла в коридор.

Мужчина, уважительно поклонившись, выпрямился, позволив разглядеть себя лучше, чем это было возможно в прошлую нашу встречу. Очевидно, что он приоделся для прогулки со мной. Это было весьма забавно и очень мило. Добротный коричневый кафтан с вышитым растительным орнаментом сидел на нем как влитой, подчеркивая осанку, широкие плечи и сильную шею. Перевязь с оружием играла одновременно еще и роль пояса. Волосы у мужчины были причесаны чуть-чуть назад, на манер Рудольфа – кажется мне, что кто-то почитает короля за икону стиля. Не самый плохой вариант, но меня сейчас чуточку раздражало все, что так или иначе напоминало о нем.

– Ваше Высочество. Вы повелели и я прибыл.

«Ну просто как в дешевом романе. Как ты додумался до такой реплики?»

Я, царственно кивнув, закрыла за собой дверь покоев, краем глаза заметив по доброму насмешливый и самую малость обеспокоенный взгляд моей служанки. О чем она думает вообще?

– Я хочу осмотреть замок и посетить магистра Фарраля. Проводи меня.

Альвин снова поклонился, на этот раз уже по-воински – чуть согнув спину и склонив подбородок к груди, и мы пошли по замку. Я с нарочитой ленцой водила взглядом из стороны в сторону, запоминая, что где находится, в какой коридор мы поворачиваем и откуда выходим.

– Как твоя спина? – тихо поинтересовалась я, когда мы миновали очередного стоящего на посту стражника и отошли на достаточное расстояние. Альвин, продолжая сохранять невозмутимое лицо (подозреваю, что зачесанные назад волосы были нужны для того, чтобы скрывать предательски алеющие уши), так же тихо ответил, что с ним все в полном порядке и моему высочеству совершенно не о чем беспокоиться.

Еще какое-то время мы шли молча.

– Скажи, Альвин, те двое мужчин, что до недавнего момента охраняли кабинет моего отца, что с ними?

– Дринур и Осгод. Они… – он замялся, и я недовольно нахмурилась, – переведены охранять другой участок замка. Не так почетно и подальше от ваших глаз.

– Помнится, я велела им убраться из замка, а не прятаться от меня. Меня могли убить из-за их трусости!

Альвин стушевался. Очевидно, стучать на свое начальство (а кто еще мог назначить стражников на другой пост?) он не собирался, но и врать не хотел. Давить на мужчину я не стала, но…

– Король хотел их казнить, за измену, но я его отговорила. Не хочу вмешиваться в ваши дела, но, возможно, тебе стоит намекнуть барону Эддрику, что конкретно этих двоих стоит убрать из дворца. Совсем.

Альвин молчал, хмурясь. Понимаю. Ему явно предстоял не самый приятный разговор с бароном, однако я надеялась, что, выбирая между желанием сохранить двух стражников и уберечь себя и их от гнева Рудольфа, Эддрик выберет второе.

Впереди замаячил короткий коридор с дверью в конце. Вот, судя по всему, финальная точка нашего маршрута по замку. И точно – Альвин замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, не доходя до двери.

– Благодарю за компанию, – я едва заметно склонила голову, бросив на своего провожатого взгляд. Альвин зарделся под ним, как девица на выданье, а я едва удержалась от смешка – интересно, он в принципе не избалован женским вниманием, или это я так на него действую?

– Это честь для меня, Ваше Высочество, – помощник капитана стражи поклонился, а я толкнула дверь, входя в башню чародея.

Честно говоря, после всех чудес, что со мной случились за это время, я ожидала от чародейского логова чего-то… ну, точно чего-то необыкновенного. А никак не попасть во что-то среднее между небольшой библиотекой и лабораторией алхимика. Где светящиеся на полу магические знаки? Парящий в воздухе гримуар? Ну, может быть, у Фарраля есть какой-то особенный магический зверек – фамильяр?

– Ваше Высочество, как хорошо, что вы все же пришли!

Фарраль появился, как черт из табакерки, откуда-то сбоку. Сделав пару шагов вперед, я увидела, что там была еще одна дверь, за которой скрывалась уводящая наверх лестница. Надежда на то, что где-то от меня прячут настоящие чудеса, снова робко пошевелилась в моем воображении. Чародей, меж тем, шуршал различными бумагами, выкладывая их предо мною на стол поверх других свитков и исписанных листов. Я взяла один из них, пытаясь вчитаться. Язык был похож на тот, на котором говорили сейчас, но некоторые слова я разбирала с трудом, а какие-то не понимала вовсе.

Чародей, заклинанием перенеся часть лишних бумаг на стоящую возле стены тумбу, бережно положил на освободившееся место мой меч.

– Возможно, вам известна легенда про непобедимого Коррина, защитника веры в период Божественной войны. – Я неопределенно качнула головой, но чародею, видимо, и не требовалось какое-то подтверждение или опровержение. Он, копаясь в выложенных на стол бумагах, вытащил один из свитков и расстелил его рядом с клинком, продолжив свой рассказ.

– Легенды гласят, что его вера и воинское мастерство были одинаково высоки. Он выходил из боя непобежденный, раз за разом, в сиянии божественного благословения, иногда даже не обагрив клинок кровью. Так сказано в легенде.

Я молчала, ожидая продолжения. Чародей же, вдруг тяжело вздохнув, аккуратно прикоснулся к мечу, обхватив узловатыми старческими пальцами его рукоять, а левой рукой нажал на гарду.

– Мало кто мог увидеть меч Коррина вблизи и остаться в живых. А после его смерти меч вручили статуе Светозарной, чтобы он, в конце концов, оказался в ваших руках, когда этому пришло время. Вы – его новая владелица, я думаю, что вы должны знать один маленький секрет.

Чародей потянул руки в стороны, и меч разделился на две половины: клинок без рукояти, но с гардой, и кинжал. Острый, трехгранный стилет, с узким ободком – упором для пальцев.

– Не обагрив клинок кровью, говорите…

– Думаю, что никто не осмелился осматривать божественное оружие так внимательно, как это сделал я. Оружие, определенно, несет в себе часть силы Светозарной. Пропиталось ли оно ей, пока было в руках Коррина, или было благословлено отдельно, я не могу сказать, но это – определенно тот самый меч.

Взяв в руки лезвие с гардой и кинжал я посмотрела на обе половины меча – в лезвии изнутри была полость, точно под стилет. Соединив части, я пальцами ощутила на гарде две выпирающих пластинки, совсем не на много, но…

Легко нажав на них, я тут же лицезрела восстановивший целостность меч. В моем родном мире бытовало мнение, что в период средневековья стилет был оружием подлецов, трусов и убийц. Почему-то я не сомневалась, что здесь размышляли примерно так же. Скрытый нож в оружии великого, даже легендарного воина? Я не была особенно удивлена. Не знаю, какие отношения у него были с божеством, но на войне все средства хороши, и лучше быть живым подлецом, чем мертвым героем. А как показала история этого мира – у Коррина получилось совместить и то, и другое.

– Вы говорите, что клинок пропитан силой Светозарной… он что-то может?

Фарраль пожал плечами.

– Он не тупится, плохо поддается воздействиям различных алхимических кислот. Очень прочный. Могу сказать, что это не его родное свойство – сталь, из которой он сделан, конечно, невероятно высокого качества, но и она бы не вынесла всего, что я на нем испытал, – чародей замолк.

– И все? – я была разочарована. Нет, безусловно, это хорошо, что меч очень прочный и острый, но я ожидала от божественного оружия большего. Эх, где же все эти сияющие пламенем клинки, испепеляющие чуть ли не одним махом орды врагов?

– Боюсь, что да. Или же моих познаний недостаточно для того, чтобы раскрыть тайны этого оружия,– чародей выглядел несколько уязвленным, и я, изобразив на лице благодарную улыбку, сказала, что он и так много сделал, и что информация о скрытом стилете и свойствах клинка может в один момент спасти мне жизнь.

– Магистр Фарраль, а могу я спросить вас, сколько вам лет? – кустистые брови чародея удивленно взлетели вверх, он пожал плечами.

– В третий месяц зимы этого года мне исполнится сто двадцать один год. А почему это интересует вас, Ваше Высочество?

Я прикусила губу, быстро обдумывая, стоит ли мне спрашивать чародея о дальнейших возрастных аспектах и о том, почему они с Харакашем столь разительно отличаются по виду. Мастер меча, хоть и производил впечатление высушенной тугой палки, но не выглядел старым. Хотя, по словам отца… да чтоб тебя, по словам короля, Харакаш обучал владению оружием его самого, а это значит, что мастеру меча было никак не менее семидесяти лет по максимально возможным скромным подсчетам, а в реальности наверняка куда больше.

– Меня просто смущает мой наставник. Мастер меча Харакаш ведь обучал еще моего отца, а это значит, что разница в вашем возрасте не настолько уж и велика…

– Иными словами, юную принцессу интересует, почему мастер меча выглядит как мужчина средних лет, а чародей – как старик? – магистр Фарраль улыбался мне, словно готовясь рассказать какую-то шутку.

Я кивнула, с интересом смотря на него.

– Видите ли, мудрость редко идет рука об руку с молодостью. Харакаш – оружие, человек войны, житель Туманных островов, а я – мозг, мне важно выглядеть так, чтобы, глядя на меня, люди помнили: я стар, опытен и к моим словам стоит прислушиваться… – хитро прищурившись, чародей погладил бороду ладонью.

– Получается, вы на самом деле выглядите моложе?

– Могу выглядеть моложе, но это потребует некоторых усилий. А что до вашего мастера меча, такие как он живут долго, платя за это высокую цену.

«Это становится все интереснее».

– Какую цену?

– Как, вы забыли? – Я сделала вид, словно бы задумалась, а потом покачала головой.

– Вы же помните, магистр, я была не самой прилежной ученицей.

Старик хмыкнул, не осмелившись как-то комментировать мои слова.

–Туманные острова откололись от суши в самом начале Божественной Войны. Говорят, что их покровитель был настолько слаб, что не мог защитить сам себя, но… однако у него хватило сил защитить тех, кто в него верил. Люди Туманных островов живут необычайно долго, если, конечно, не гибнут из-за своей неуемной жажды опасностей. Их Ато не интересует ни одного из богов, сами они к магии не способны, да и неподвластны ей, практически.

– Практически? Значит, что-то все же может на них повлиять? – я зацепилась за оговорку, и чародей, чуть поморщившись, кивнул.

– Конечно, на них подействовала бы магия их покровителя, если бы он еще существовал. Кроме того, они зависимы от своих земель. Я имел удовольствие быть весьма дружным с одним из жителей Туманных островов, и он поведал мне, что им необходимо возвращаться на родину, как минимум, раз в десяток лет, иначе они начинают стремительно стареть. Я удовлетворил ваше любопытство, Ваше Высочество?

Я утвердительно кивнула. Фарраль оглянулся на небольшую дверь, из которой вышел, когда я только пришла в его башню, словно бы его там кто-то ждал, а потом, снова повернувшись ко мне, спросил, может ли он еще чем-то мне помочь.

– Да, магистр. Я взяла себе воспитанницу… – заметив откровенно удивленный взгляд старика, я повела рукой, не желая вдаваться в подробности. – Она не говорит. Немая. Я хотела бы, чтобы вы осмотрели ее, может быть, ее немота излечима? Кроме того, было бы неплохо знать, кто она и откуда, если это возможно.

– Как пожелает Ваше Высочество. Прикажите вашей служанке прийти с ней завтра после завтрака сюда. Еще что-то?

«Он явно куда-то торопится. Или к кому-то».

– Нет, благодарю, Фарраль. – Я, взяв клинок в руку и уже как-то привычно плашмя закинув его на плечо, направилась к выходу из чародейской башни. Надо ножны заказать к нему, что ли…

Кстати о заказать. Для меня до сих пор было вопросом, где взять деньги. Как минимум, я обещала Альвину монету за устроенный в его комнате бардак и испорченные вещи. Идти к королевскому казначею?

Мысли плавно повернули к тому, с чего я начала свое знакомство с ситуацией в королевстве. К гроссбухам и тому, кто их заполнял. С этими вопросами мне точно придется обратиться к Рудольфу, как ни крути. Но для того, чтобы идти не с пустыми руками, мне все же стоит для начала понять – действительно ли расходы не совпадали с доходами и «балансом», или же я все же ошиблась. И даже неизвестно, что хуже…

Идя по коридорам с закинутым на плечо клинком (а как еще его изволите нести?), я чувствовала провожающие взгляды. Согласна, меня сейчас только перед портретистом ставить, чтоб увековечил мой героический портрет для потомков.

Чем ближе я подходила к кабинету короля, тем меньше во мне оставалось уверенности. Я словно бы чувствовала себя виноватой в чем-то, но в чем? Разве я сделала что-то, чтобы заслужить такое отношение к себе? Сделав глубокий вдох, я положила ладонь на ручку двери под пристальным взглядом стражников. У меня даже не попытались отобрать оружие? Потому что я – принцесса, потому что я – защитница веры, или по причине совокупности этих пунктов?

Кабинет оказался пуст. На столе лежала, придавленная чернильницей, стопка исписанных мною листов. Гроссбухов нигде не было. Пройдясь по кабинету до книжных шкафов, я обнаружила, что их убрали на полки. Водрузив книги одна на одну, я положила под обложку верхней стопку листов и, подхватив все это рукой, прижала к боку и вышла из кабинета, нагруженная мечом и книгами, как маленькая ломовая пони.

И хоть бы одна зараза додумалась помощь предложить! Так нет же – стражники, видя, что их принцесса что-то тащит из отцовского кабинета, с максимально сосредоточенным выражением лица делали вид, что ничего не происходит. С одной стороны – хорошо, а с другой – смешно. Неужели они думают, что я беру что-то без спросу?

А, черт, ведь и правда без спросу. Да ну и ладно, в конце концов, расчеты вообще мои, так что без спросу только наполовину. Да и Рудольф брать книги из его кабинета не запрещал. А раз не запрещал – значит, можно.

Тихонько пыхтя от напряжения и попыток сохранять королевское достоинство, я донесла все, наконец, до своих покоев и, радуясь, что дверь открывается вовнутрь, толкнула ее ногой.

Моим глазам предстали покои в процессе перестановки. Мира командным голосом руководила двумя здоровыми парнями, которые, натужно сипя, передвигали мою постель ближе к стене, чтобы освободить место под мебель для Марии. У окна уже громоздился каркас для кровати девочки (односпальной, но сразу полноразмерной) и сундук под ее вещи. Сама девочка обнаружилась тут же – сидя на сундуке, она, обхватив колени, наблюдала за рабочим процессом. Заметив входящую в комнату меня, Мария, чудное дитя, сразу подбежала и протянула руки, забирая у меня книги и складывая их на письменный стол. Парни поклонились, а Мира, всплеснув руками, присела в реверансе, извиняясь за то, что я застала весь этот бардак.

– Ничего, занимайтесь делом. – Махнув рукой, я, положив меч на столешницу к самой стене, села за стол, принявшись раскладывать книги и листки с расчетами. Я не чувствовала в себе желания сейчас погружаться в цифры, но висеть у занимающихся делом людей над душой мне не хотелось. Однако стоило только всем перестановочным работам в моих покоях закончиться, а работникам, с поклоном, уйти, как за еще не закрывшимися дверями замаячил Харакаш, в сопровождении какого-то мужчины.

Увидев эту пару, Мира сразу стала напоминать потихоньку закипающий чайник, но, молча, повинуясь моему кивку, впустила обоих, тут же устроившись неподалеку, чуть за моей спиной, якобы для того, чтобы заплести Марии волосы.

– Ваше Высочество, – поклонились мужчины. Харакаш – как обычно, чуть сгибая спину, а сопровождающий его – в глубоком поклоне. – Я осмелился вызвать мастера Гойшека, он – видный, хоть и недооцененный бронник. Учитывая всю ситуацию, я предполагаю, что вам потребуется доспех… и ножны, – закончил мой наставник, покосившись на лежащий на столе меч.

– Разумно, – кивнула я. Ну вот, настала пора обзавестись своими собственными доспехами.

– С вашего позволения, Ваше Высочество, мне нужно снять мерки…

За моей спиной словно бы завелось гнездо гадюк, такой жуткий звук издала моя служанка.

– Нет уж, ни один мужлан не полезет своими рабочими ручищами к Ее Высочеству Эвелин!

Харакаш насмешливо цокнул, глядя на меня. Бронник стушевался – было видно, что ему самому крайне неловко было от всей этой ситуации. Я почувствовала недовольство и уже собиралась весьма резко высказать Мире, чтоб она не мешала, как ее следующая фраза удивила всех, кто находился в комнате.

– Я не покушаюсь на ваше мастерство, Гойшек, но уж мерки со своей госпожи я смогу снять сама, не будь я дочерью Дируна из Гольштада!

У мастера меча и Гойшека не фигурально отвисла челюсть. Смотря на их лица, я покосилась на служанку, что явно довольствовалась произведенным эффектом. Это, впрочем, не помешало ей шустро выставить не сопротивляющихся мужчин за дверь, мило проворковав Гойшеку, что она принесет ему мерки завтра рано утром. Дверь захлопнулась, и я выжидающе уставилась на женщину.

– Ваше Высочество, я с пяти лет, вплоть до своего замужества, помогала отцу в мастерской, поверьте, я знаю, как надо снимать мерки для изготовления доспеха, – Мира смотрела на меня прямо и открыто, уверенная в своих словах.

– Охотно верю.

«Как интересно, дочь бронника стала королевской служанкой».

Вечер прошел практически по-семейному. Переодевшись в «домашнее», как я мысленно окрестила наряд из фисташкового цвета длинного шелкового платья на запах и похожего фасона чуть более короткий халат из теплой шерсти, я все же засела за расчеты, после того, как Мира сняла с меня мерки.

Мария перебирала обновки – моя служанка принесла свои старые вещи и часть легкой рукой подогнала на девочку прямо при мне. Отмытая, нормально одетая, она казалась мне вполне нормальным ребенком, которому просто очень-очень не повезло в этом жестоком мире.

Ширму, которой я хотела отгородить свою постель, обещали привезти только завтра, но меня это мало смущало – одну ночь поспим и без «зонирования жилой площади».

Когда цифры стали сливаться у меня перед глазами, а Мария – откровенно клевать носом, я скомандовала отбой. Переодевшись в ночную рубашку до пят, к которой я уже начала привыкать, я забралась в кровать, сделав себе уютный кокон из одеяла и, пожелав своей соседке по комнате добрых снов, задремала.

Следующие два дня прошли для меня особо ничем не примечательно. Разве что я стащила у Миры иголку и проткнула надувшиеся на пальцах мозоли, чтобы они присохли и зажили быстрее. На тренировки мне приходилось заматывать ладонь льняным бинтом – иначе я бы просто не смогла сжимать рукоятку тренировочного меча. Харакаш поморщился, конечно, но ничего не сказал.

Король передал мне несколько писем, в которых сообщалось, что герцоги с большим удовольствием приняли приглашение в столицу; даже герцог Оташский обещался прибыть через несколько дней, а вот из Фиральского герцогства было по-прежнему тихо. Конечно, надежды на то, что Стефан или Герберт в разгар военных действий на их территории вдруг прибудут ко двору, практически не было, но отправить хотя бы весточку… Неужели и это сейчас для них настолько сложно?

Магистр Фарраль осмотрел Марию и сообщил, что немота девочки является «естественной реакцией на вещи, нанесшие непоправимый ущерб ее сознанию», проще говоря – имела психологический характер. Это одновременно и ужасало, и внушало надежду – страшно представить, какие трудности перенесла моя фрейлина, но последствия их можно было преодолеть.

Божество молчало. Это изрядно нервировало, а еще я никак не могла взять в толк, что же мне делать со своими «способностями», как их развивать, и что они вообще из себя представляют. Ничего экстраординарного в себе я по-прежнему не замечала, даже мозоли на руках быстрее не заживали, только все так же иногда чувствовала чужие эмоции, самые сильные. Причем, как выяснилось, для этого мне не обязательно было бодрствовать – я моментально проснулась, когда от Марии, спящей в кровати за ширмой, пошли настоящие волны безысходной тоски и страха. Девочка смогла успокоиться только тогда, когда я разбудила ее, вырвав из глубокого и цепкого кошмара, и на остаток ночи положила рядом с собой в кровать. Честно говоря, я обычно с трудом переносила вынужденные разделения постели, сказывались детские воспоминания от понаехавших на какой-то семейный праздник далеких родственников, притащивших с собой детей. Мне тогда пришлось делить свою кровать с двумя двоюродными сестрами, моими ровесницами, но очень противными и высокомерными девчонками. Почему-то это не мешало мне потом ездить на различные фестивали, ночевать в одной палатке с еще двумя-тремя людьми, но вот кровать… по моему стойкому убеждению, в ней было место только выбранному мною мужчине.

Впрочем, Мария занимала смехотворно мало места, и я все же решила пожертвовать своим комфортом на одну ночь – девчушку мне было жаль.

В попытках «почувствовать силу» я даже вспомнила курс йоги, на который ходила почти два года. Дождавшись, пока Мира заберет девочку к себе (там она учила ее и еще одного ребенка писать и считать), я распласталась на обшитом деревом полу в позе Бхуджанга-что-то-там, ища свою связь с внутренними энергиями и вибрациями космоса. Нашла закатившееся под трюмо кольцо и офигевшую от такого поворота мышь, явно залетную (ибо дыр я не нашла даже при самом тщательном осмотре) и не ожидавшую столкнуться нос к носу с моей царственной особой. Мышь с позорным писком ретировалась под шкаф, а я со стоном ткнулась лбом в пол. Все было бесполезно – я не чувствовала в себе ничего, никаких отголосков божественной силы. Но она во мне была, и это факт, а значит, я просто что-то не так делаю. Но что?

Была и хорошая новость, хотя тут как посмотреть. Я поняла, что не ошиблась в своих расчетах. И если поначалу расхождения казались мелочью, то с каждым месяцем разница становилась все больше и больше, а под конец второго гроссбуха у меня шла кругом голова от той суммы, которая словно бы канула в неизвестность. Осторожно вызнав у Миры цены на столичном рынке, а у Харакаша – стоимость наемных солдат, я еще около часа кружила вечером по комнате под внимательным и беспокойным взглядом Марии. Почти пять тысяч золотых монет за два года! За эти деньги можно было не просто армию вооружить, еще бы на пару сотен наемников осталось, а на сдачу построить трехэтажный сиротский приют.

Мне предстоял серьезный разговор с Рудольфом, я не могла быть уверенной, что это все не проворачивал сам казначей у него под носом, но, возможно, что схема была куда как серьезней. И меня все еще интересовал источник дохода – надо было выяснить, или хотя бы попытаться, ситуацию до моего отъезда в Фиральское герцогство.