Текст книги "Защитница веры (СИ)"

Автор книги: Тэсса Северная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Я могу попробовать до своего отъезда, пошли за мной, если она будет получать или отправлять письмо, ладно?

Рудольф молча кивнул.

Некоторое время мы сидели в уютной тишине. Наши взгляды то и дело падали на стопку гроссбухов на столе, но обсуждать эту тему никто не хотел. Я, едва только получила ответы на все волновавшие меня сейчас вопросы, снова мысленно вернулась к убитой девушке. Как ни старалась я прогнать чувство вины и горечи – у меня не выходило. Мне было ее очень жаль, и казалось, словно я была в ответе за постигшую ее судьбу. О чем думал Рудольф, я могла только гадать.

Нашу прокрастинацию прервал Харакаш, который зашел в кабинет как раз тогда, когда я уже собиралась идти искать его сама – хотелось узнать подробности их с бароном Эддриком поисков и поговорить насчет отъезда.

Непривычно мрачный, житель Туманных Островов прошел к столу короля, коротко кивнул нам обоим и доложил, что все, как они с королем и предполагали. Следов убийцы найти не удалось, тот, кто это сотворил, явно был профессионалом своего дела.

– ...И, конечно, это не может быть Ее Высочество. Уж простите, принцесса, но в тот момент, когда вы научитесь яблоком кинжала оглушать ударом в затылок с одного удара, мне, скорее всего, будет уже нечему вас учить, – закончил свой отчет мой наставник.

– Вы нашли кинжал? – я встрепенулась. Это ведь улика, по кинжалу можно было выяснить многое... по крайней мере, так говорилось в детективных фильмах и сериалах. Конечно, я понимала, что в реальности вряд ли хватит пары взглядов, чтобы точно определить, кому принадлежало орудие убийства. Если убийца не идиот, а Харакаш так явно не считал, то оружие, скорее всего, будет самым типичным на свете.

– Нет, Ваше Высочество, я определил это по характерной форме кровоподтека на затылке и повреждению костей черепа, – мастер меча бросил на меня короткий, ничего не выражающий взгляд и снова посмотрел на короля. – Я могу идти?

– Да, Харакаш, конечно. Спасибо за твою помощь. – Рудольф проследил взглядом за тем, как мастер меча выходит и скривился. – Жаль, я очень надеялся, что обнаружатся хоть какие-то следы, ведущие к герцогу Оташскому и его семейке.

– Это было бы слишком просто, хотя мне бы тоже этого хотелось, – согласно кивнула я и, встав, расправила складки платья. Живот предательски заурчал, намекая на то, что я с самого утра кроме антипохмельного отвара не положила в него ни крошки. Сей звук не остался незамеченным, и король предложил спуститься в обеденный зал.

– Слуги уже наверняка накрыли на столы, а гости – сползлись на запахи еды. – Встав из-за стола, король потянулся, прощелкивая позвонками спины, и подал мне руку.

Я сделала кислое лицо.

– Веришь ты или нет, но сегодня я уже не считаю весь этот официоз крутым.

– Не переживай, обед проходит в куда менее торжественной обстановке. Все сидят, едят, чавканье заглушается музыкой, а разговоры ведутся сытые и ленивые. Даже убийство вряд ли встряхнет это болото особенно сильно, все же, большая часть гостей вчера знатно повеселилась... как я понял.

Я почувствовала предательский румянец, вспыхнувший на щеках.

– Никогда больше не буду пить ваше вино, – проворчала я себе под нос, чувствуя, что при одной мысли об алкоголе в животе начинается что-то нехорошее.

– Никогда не говори «никогда»! – внезапно ответил Рудольф широко известной в моем мире фразой и, предложив мне локоть, вывел меня из кабинета.

10. Глава о долгах, куклах и доспехах

Не оставайтесь должными никому ничем.Библия, Ветхий завет.

В моих покоях, невзирая на раннее утро, уже вовсю бурлила жизнь. Мира хлопотала над исходящей паром ванной, распространяющей по комнате манящие запахи цитрусов и меда, Мария корпела над букварем, что ей достал из собственных запасов Фарраль. Девочка старательно осваивала грамоту и, надо сказать, что моя служанка очень ее хвалила, что не могло меня не радовать.

Погрузившись в горячую воду, я, свесив руки с бортиков лохани, жмурилась от удовольствия, пока ловкие и умелые руки Миры массировали мне голову и мыли волосы. Мария устроилась рядом, перетащив свой стул и показывала мне яркие картинки из букваря, который, на мой взгляд, мог стать достойным экземпляром любого музея. Мы с «найденышем» повторили все буквы, по очереди и вразброс, я немного поиграла с ней в урезанную игру в слова (девочка все также не говорила и потому показывала пальцем на буквы в книжке) и убедилась, что Мария действительно очень быстро все схватывает. Конечно, она еще достаточно часто ошибалась, но учитывая, что ребенок начал изучать грамоту пару дней назад, ее успехи были очень и очень достойными, на мой скромный взгляд полного профана в воспитании детей.

Выбравшись из ванной, я, закутанная в большое полотенце, намазала чудесной мазью Фарраля гудящие от усталости ноги, а потом, повинуясь указаниям моей личной феи, легла на кровать, и мне намазали спину и поясницу.

– Нашли?

– Нет, – Мира отрицательно мотнула головой, а я вздохнула. Кто бы ни был убийцей, он действовал очень ловко и не оставил никаких зацепок, что могли привести к его личности. Барон Эддрик ходил мрачнее тучи, периодически рявкал на стражу и, в целом, имел вид раздраженный и раздосадованный – еще бы, в отданном ему под охрану замке произошло убийство, да еще не абы когда, а в момент приезда высоких гостей! Тут кто угодно будет ходить злой и недовольный.

Мне удалось утром вытянуть из мастера меча новости про повесту, ведь с королем мне так и не удалось вчера договорить на этот счет. Оказалось, что драконья жрица, понимая всю тяжесть своего положения, сама попросила у островитянина помощи, и тот дал ей вполне дельный совет – бежать из замка, как можно быстрее и незаметнее и в самом неожиданном направлении. Как оказалось, Рудольф и Харакаш предложили ей действительно неожиданное решение – Виала отбыла из замка в составе делегации из Васконского герцогства: Марьям сказала, что для женщины с характером у нее всегда найдется работа, лишь бы та не афишировала, какому богу поклоняется. Все это я узнала из уст своего мастера меча, а после он, словно бы наказывая меня за любопытство, принялся гонять меня до седьмого пота и дрожи в коленках. Честно говоря, я была рада тому, что повеста покинула замок – как наладить с ней отношения, я еще не придумала, да и мне было не до того, а так она, как минимум, не будет шастать по дворцу. Так, глядишь, за время, проведенное у герцогини, она еще и станет чуть благосклоннее к людям, что решили не спускать на нее всех собак, и, может, расскажет что полезное? Это, конечно, было бы совсем удачей, и я на такое не рассчитывала, но помечтать мне никто не запрещал.

Дав мне полежать около часа на кровати, Мира тонко намекнула, что скоро придет бронник и ее Высочеству стоит одеться, но, вместо привычного уже платья, выложила на кровать штаны, сшитые по моей просьбе, и две рубахи из плотного, мягкого белого льна: одну чуть короче и более «подогнанную по фигуре», а вторую – до середины бедра и более свободную. Облачившись в это все, я села на стул и, пока Мира собирала мои волосы в тугой пучок на затылке, рассматривала устроившуюся на полу девочку, что безмолвно тетешкалась с простенькими куклами и маленькой деревянной лошадкой. В одной из кукол я внезапно узнала себя: светлые волосы из льна, зеленое платье, корона-венок из соломинок и маленький меч из двух палочек в руках. А вторая кукла... я ощутила мурашки, волной пробежавшие по позвоночнику и свернувшиеся в животе холодным комком. У второй куклы не было ног: то, что я приняла за платье, было грубо сшито снизу в некоторое подобие хвоста, а темные волосы торчали в стороны, изгибаясь, словно змеи.

– Откуда у нее эти игрушки? – губы плохо слушались меня, но я старалась не выдать своего испуга голосом.

– Лошадь рыжебровый подарил, а куколки... – Мира на мгновение замолчала, задумавшись, – не помню, принесла вчера вечером откуда-то. Может, со двора сделал кто. Это важно?

«Кто? Кто мог сделать ей такие куклы?!»

– Нет, просто стало интересно. Хорошо, что она прижилась в замке... ее же никто не обижает? – я перевела тему, стараясь унять дрожь в пальцах, сцепляя их в замок поверх ног.

– Все хорошо, госпожа. Маря – чудная девочка, а с кухаркой Роззи я потолковала, – в голосе дочери бронника, матери двух сыновей и женщины, умеющей держать меч в руках, послышались такие нотки, что я, не удержавшись, хмыкнула. Да уж, я не сомневалась, что после того, как с кухаркой «потолковали», та сто раз подумает, прежде чем обижать нашу воспитанницу.

«Все же, это шутка моего воображения, или они действительно похожи? Ох, Мария, как же узнать, кто дал их тебе? Может быть, ты сможешь написать? Надо только поймать момент, когда никого не будет, например – вечером, перед самым сном...»

В дверь постучали, и я, встав, увидела в открытых Мирой дверях бронника, что согнул спину в поклоне и сказал, что все готово к примерке. Служанка накинула мне на плечи длинный плащ (прикрыть все, что не прикрывали рубашки), я прихватила свой меч, и мы вчетвером, ибо Мария пошла с нами, спустились на первый этаж к оружейной.

Там на манекен, вокруг которого бродил с задумчивым видом Харакаш, был надет мой будущий доспех. Темно-синий стеганый поддоспешник, прошитый ромбами, кокетливо выглядывал из-под кирасы серебристо-стального, с необычным синим отблеском, цвета, с горжетом и красивыми, «по фигуре» ребрами жесткости. К кирасе с помощью ремешков крепилась пластинчатая юбка из трех (двух боковых и переднего) сегментов, которая должна была закрывать мне бедра. Сзади теми же ремешками была прикреплена маленькая юбочка, синего же цвета, сужающаяся к низу. «Наверняка идея Миры. Прикрыть попу, но чтоб в ногах не болталось, хе...» Все это великолепие украшалось тонкими серебряными полосками с изящной гравировкой, что были ювелирно наклепаны на юбку и горжет. Я, ощущая непереносимое желание напялить все это на себя как можно скорее, подумала, что если бы мне такую красоту подогнали во времена моей реконструкторской молодости – я бы умерла от радости на месте, а теперь... Да ладно, кого я обманываю! Невзирая на то, что доспехи нужны были с вполне утилитарной целью – чтоб мое Высочество не прихлопнули в первые же минуты любой стычки, – я все равно была близка к детскому восторгу, уж больно изысканно и, вместе с тем, солидно выглядело произведение мастера Гойшека. Пока я рассматривала кирасу, поставив меч на стойку и водя пальцами по наклепанным серебряным полосам, Мира подошла к столу, на котором были разложены остальные части моей экипировки, и голосом, не терпящим возражений, потребовала, чтобы мужчины вышли, пока Ее Высочество будет облачаться в доспехи.

Гойшек, очевидно, полностью подавленный авторитетом дочери Дируна из Гольштада, был готов немедленно капитулировать за двери, а вот мастер меча, напротив, уходить никуда не собирался. Скрестив руки на груди, он поинтересовался, как мое Высочество будет облачаться в походе, в который Мира не едет, и кто будет затягивать ей все ремни, сама Светозарная?

Слышали когда-нибудь, как шипит змеиный клубок? Я – нет, но, думаю, моя боевая леди в чепчике могла бы дать им мастер-класс.

Я предпочла самоустраниться от их ругани, дав им немного времени выпустить пар, но когда за спиной яростное шипение стало перемежаться с рычаще-лающими, короткими репликами мастера меча, решила, что мне стоит вмешаться. Повернувшись к спорщикам лицом, я увидела, что эти двое стоят почти нос к носу, сверля друг друга гневными взглядами. Видимая мне ладонь Харакаша конвульсивно сжималась и разжималась – видимо, он уже в мыслях несколько раз придушил Миру, а та, грозно уперев руки в бока, несмотря на то, что была ниже мастера меча почти на полторы головы, пыталась выдавить его грудью из оружейной, гневно вменяя ему недостаток знаний в области светского этикета и сообщая, что если понадобится, то она поедет за своей принцессой даже на край света.

«Э-э-э, нет, это мне не нужно. Кто тут за Марией присмотрит? Да и вообще, я б на месте ее сыновей открутила голову такой принцессе, у которой шило в жопе, так еще и мать за собой утащила... нет-нет».

– Так, успокойтесь оба, – я смерила стоящих напротив меня взглядом и поняла, что Гойшек таки сбежал за дверь, в чем винить его явно не стоило. Мира замолчала, скрестив руки на груди, и почти с вызовом глядя на мастера меча.

– Мира, ты никуда не едешь. Точка. Я все сказала! – я подняла вверх правую ладонь, смотря на служанку, что словно бы на глазах состарилась на лет десять. Мгновенный укол совести пронзил мое сердце, но я была уверена, что сейчас поступаю более чем правильно.

Мастер меча язвительно хмыкнул, отчего Мира вдруг резко заморгала, словно сейчас расплачется, и я тут же перевела взгляд на него.

– Выйдите за дверь, мастер. И подождите, пока я не позову вас, – взгляд островитянина словно бы спрашивал, а не охуела ли принцесса часом, однако принцессу, то есть меня, понесло. – Если вам неведомо, что такое переживания за близких, то пусть ваши хмыки и язвительные замечания останутся за дверью. Мира не права, но я не позволю вам испытывать чувство несуществующей победы над женщиной, что заменила мне мать!

Харакаш чуть поменялся в лице, словно бы растерявшись от такой отповеди, коротко поклонился и через мгновение оставил нас с Мирой наедине.

Подойдя к уже не скрывающей слез женщине, я крепко обняла ее и подставила свое плечо, укрытое плащом.

– Госпожа, но как же вы там, одна, без слуг, без меня! – сбивчивый, перемежающийся всхлипами, приглушенный голос Миры был полон отчаяния. Я, чуть отстранившись, взяла ее за плечи и взглянула в заплаканное лицо.

– Госпоже пора становиться взрослой, Мира. Есть вещи, которые важнее, чем нежная кожа на руках или какие-то общепринятые нормы морали. Я переживу без слуг, сама оденусь, сама расчешу волосы и заплету их в косу. Сама нарежу себе хлеб или мясо. Я переживу без слуг, но не переживу, если подвергну тебя лишней опасности. Если с тобой что-то случится, как я посмотрю в глаза твоим сыновьям? Кем бы ты ни была, Мира, чьей бы дочерью не являлась, твое место здесь, в замке, и тебе есть, чем тут заняться. Например, Марией – если бы я все же решила взять тебя с собой, кто бы присмотрел за ней? А ведь она куда более беззащитна, чем я.

Служанка молчала, обреченно взирая на меня, отчего я чувствовала себя не просто не в своей тарелке, а так, словно бы меня хоронили заживо.

– Если с вами что-то случится... – начала было она, но я резко качнула головой, прерывая ее.

– Если со мной что-то случится, ты мне ничем там не поможешь. Я ввязалась в опасную игру, я знаю. Война – это не шутки, но я буду не одна, и ты это знаешь. Харакаш прав, скорее всего, именно он будет помогать мне облачаться в доспехи и он же будет отвечать в какой-то мере за мою жизнь. Я ему верю, Мира. Он учил еще моего отца и раз за разом возвращается сюда по просьбе короны. Не знаю, какой долг он не оплатил королю, но явно намерен отдать его мне. И не надо воспринимать его как врага, хорошо? Он, конечно, та еще язва, но он хочет помочь, и помогает...

Мира кивнула, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Я еще раз обняла ее и отошла к столу, дав время прийти в себя, а сама принялась рассматривать оставшиеся элементы моего «гардероба».

Сегментарные наплечники, с гербовой чеканкой андарийского грифона, вызолоченного на светлом металле, обладали выступающей вверх каймой по верхнему краю, высотой где-то сантиметра в два с половиной. К ним крепились круглые «блюдца», которые должны были защищать подмышку от колющего удара, и название которых я в упор никак не могла вспомнить. Еще пара наручей на плечо, для защиты бицепса (хотя было бы что защищать), с цельной, круговой защитой локтя, что также была украшена чеканкой с каким-то растительным орнаментом. Латные перчатки, набедренники, защита для коленей, голени и самая лучшая обувь для московского метро – сабатоны. Все это было чуть темнее, чем моя кираса, словно бы сделано из несколько иного металла, и не обладало таким иссиня-искристым отливом, словом, выглядело как добротная сталь, но не более.

Вдоволь налюбовавшись своим новым обмундированием, я обернулась на Миру и, удостоверившись, что она успокоилась, поняла (и приняла) мои слова, сама лично подошла к дверям и, открыв их, позвала Харакаша, что стоял напротив, привалившись спиной к стене.

Мастер меча вернулся внутрь оружейной, избегая смотреть на служанку. За ним следом прокрался мастер Гойшек, опасливо косясь на Миру, но та, уже примерив на себя маску непроницаемого спокойствия, кивнула головой. Меня принялись одевать.

Сняв плащ, я сначала влезла в стеганые куртку и штаны, что надевались поверх моих штанов и рубашек, после этого меня усадили на стул, и я внимательно проследила за тем, как Харакаш надел на меня правый набедренник. Я знала, как их надевать, весь доспех очень напоминал мне «нашу» готику, но ведь принцессе это знание было взять неоткуда, потому, понаблюдав действия мастера меча, я сама надела второй, надежно затягивая ремни поверх штанов. Процедура повторилась с защитой колена, голени и сабатонами, с которыми у меня возникли небольшие проблемы – я никак не могла нащупать правильное положение ремешка, металлическая «калоша» то болталась, то слишком сильно уходила вверх, мешая мне шевелить ступней. Тут уже Гойшек, вытащив из принесенной с собой сумки шило и какую-то деревяшку, шустро сделал мне дырку в ремешках, которыми сабатоны крепились к наголенникам, четко между двумя имеющимися. Я встала, чуть покачнувшись с непривычки, и медленным, тяжелым шагом, приноравливаясь к дополнительному весу на ногах, прошлась по оружейной. В целом, все было нормально. Не супер удобно, не как в домашних штанах, но это – доспехи, а не платье для променада, так что все ощущения, что я сейчас испытывала, были в рамках нормы и даже лучше, чем я могла бы предположить.

Пока на меня надевали кирасу, я поняла, что меня озадачило.

– А почему доспех конный? – Мой вопрос, видимо, был вполне ожидаемым. Пока Гойшек закреплял на мне кирасу, подгоняя боковые ремни и надевал горжет, Харакаш пояснил, что проще сражаться, стоя на земле в конном доспехе, чем сидя верхом в пешем.

– По крайней мере, в вашем случае, Эвелин, ведь марш-броски вам делать не придется, а защита у него на порядок выше, – закончил мастер меча, и я согласно кивнула. В моем случае вообще было трудно предугадать, в какое дерьмо я вляпаюсь. Конному бою я не обучена, но езжу, объективно, не плохо. Мне не пристало идти пешком по статусу, да и на коне больше вероятность, в случае чего, просто суметь уйти от навязанного боя или, хотя бы, выдержать пару ударов, пока мне не придут на помощь. С другой стороны, если я окажусь без коня – мне бежать-то будет особо некуда, останется уповать на защиту доспеха, который куда как сложнее проковырять, чем обычный, для пехотинца, и на вбитые моим наставником навыки боя. И молиться своему божеству, чтобы она не проморгала попытки убийства своей защитницы веры.

Я заметила, что отношусь к своей возможной смерти как к вероятному и неизбежному злу. Она меня страшила, и я, конечно, хотела избежать ее всеми силами, но тот факт, что она была куда более возможна в этом псевдо-средневековом мире, чем в оставленном мною двадцать первом веке, для меня не был откровением. Наверное, я бы здорово облегчила всем жизнь, скромно дождавшись Аримана и померев в положенный час, но облегчать кому-то жизнь – не то, чем я привыкла заниматься даже в своем родном мире, так к чему нарушать традиции?

Кираса оказалась на диво легкой. Я даже как-то неверяще ощупала ее пальцами, и подозрительно покосилась на расплывающегося в улыбке бронника.

– В чем секрет? – я не собиралась мучиться любопытством, предпочитая в лоб узнавать все особенности снаряжения, от которого будет зависеть моя жизнь.

– Я получил возможность поработать с металлом Серебряного народа. Ваш отец дал мне целый слиток, и я разбавил им нашу сталь. Не шедевр эпохи Божественных войн, но, все же, кираса вышла на порядок легче и прочнее, чем будь она просто из стали.

«Так значит, у моих дальних родственников, помимо непомерного эго, зачатков расизма и какой-то особой магии, есть еще и какие-то чудесные сплавы? Надеюсь, что хотя бы уши у них не острые, а то это уже совсем перебор будет...»

Следующие полчаса были посвящены подгонке наплечников, которые Гойшек аккуратно подвыгнул прямо тут, с помощью местной формы, благо, довести нужно было совсем немного, и пробиванию новых дырок в ремешках – мои плечи оказались не так объемны, как мастер предполагал. Наплечники на бицепс сели без проблем, а латные перчатки повергли меня в детский восторг – я минуты три, не меньше, шевелила пальцами, облаченными в пластинки металла, завороженная их плавным шелестом.

Наконец мне снова предложили пройтись в этом всем, и я принялась ходить по оружейной, размахивать руками, прыгать на месте и совершать прочие телодвижения, привыкая к весу моей одежки на ближайшие пару недель. В это время за моей спиной велись оживленные дебаты о том, как на мою голову надеть шлем и куда деть косу. Судя по всему, варианты с обстриганием не рассматривал никто, да и мне самой было бы просто жалко избавляться от такого богатства. В конце концов, когда я подошла к пришедшим к единому мнению Харакашу, Мире и Гойшеку, мне расстегнули горжет, заправили косу под кирасу, чуть выправив на затылке, и снова застегнули горжет уже поверх нее, я покрутила головой и признала этот способ весьма удобным, а тоскливую мысль о том, что волосы пропахнут потом, отодвинула на край сознания – удобство важнее красоты. Наконец, на мою голову надели мягкую и плотную шапочку, название которой упорно ассоциировалось у меня с ботвой, но его я вспомнить тоже не смогла, а сверху – шлем. Я успела разглядеть его только мельком, Мира вытащила его из сумки, убрала ткань, в которую он был завернут, и я успела лишь понять, что он сделан из того же сплава, что и моя кираса, а торчащие по кругу головы зубцы, выполнявшие, видимо, роль короны, резко напоминали мне о полной острейших зубов пасти Светозарной.

Шлем закрывал мне щеки, немного спускался на переносицу, но имел широкие прорези для глаз, оставлял открытым нос и губы.

– Подобный носил Коррин, но он был воином, привыкшим к доспехам, потому для вас мы сделали чуть более легкую версию, с большим обзором, – Гойшек любовался мной, как картиной, а я ощупывала руками в перчатках шлем.

– Дайте зеркало, что ли, – наконец не выдержала я, и мои «модельеры», порыскав по оружейной, нашли для меня серебряный поднос, вполне подходящий, как какая-никакая замена. Взяв его в руки, я попыталась рассмотреть себя.

Шлем делал мое лицо похожим на морду диковинного зверя. Плавные, обтекаемые линии, идущие от глаз, словно бы удлиняли их, декоративные полоски серебра, покрытые насечками, напоминали перья, что складывались, внезапно, в два загнутых кверху острых рога, вокруг которых венцом шли вызолоченные «клыки».

Я помотала головой – шлем сидел как влитой, не съезжал и вообще – не двигался.

– Харакаш, возьми тут что-нибудь не слишком убийственное и ударь меня по голове, – мастер меча быстро огляделся и подошел к стойке с полуторными мечами с таким видом, словно последний час только и ждал, как огреть бы свою принцессу чем-нибудь тяжелым. Мира порывисто вздохнула, но ничего не сказала. Гойшек стоял с невозмутимым видом, настолько уверенный в своем изделии, что его вера передалась даже мне.

– Принцесса? – мастер меча окликнул меня, и я, рефлекторно повернув голову, успела увидеть, как мне в область уха летит лезвие клинка.

Соприкосновение меча и шлема сопровождалось низкой вибрацией, а меня слегка отбросило в сторону стены, в которую я уперлась руками, пытаясь поймать равновесие и прогнать запрыгавшие мушки перед глазами.

«Ну сволочь... Ну гад...»

Я потрясла головой, прогоняя звон из ушей, и отмахнулась от насевшей на меня Миры, показывая, что со мной все в порядке. Стащила с головы шлем и взглянула туда, где по моему разумению должна была оказаться как минимум вмятина.

Ничего. Даже царапины не было.

Я подняла все еще ошалевший взгляд на мастера меча, что уже вернул полуторник в стойку и пояснял мне с невозмутимым видом:

– Вы хотели проверить – мы проверили. Хорошо держитесь, кстати, удар был весьма сильным, – в его голосе крылась бездна спокойствия и некоторая доля одобрения. Я тяжело вздохнула, еще раз осмотрела шлем и вручила его в руки Миры.

– Это изумительная работа, мастер Гойшек. Даже не знаю, как вас благодарить, – искренне и с чувством произнесла я, переводя взгляд на покрасневшего от похвалы мужчину.

– Право, Ваше Высочество, это был удивительный заказ, и мне доставило большое удовольствие выполнить его. Тем более ваш отец и мой король щедро заплатил за него, еще и дал такой уникальный шанс поработать с наследием Серебряного народа... О, вы еще ножны не примерили!

Зардевшийся бронник взял с другого стола ножны из выкрашенной в темный синий цвет кожи, со стальным устьем и навершием, и, ловко закрепив два ремня перевязи на моем поясе, потянулся было к мечу на стойке, но, словно бы одумавшись, убрал руки, почтительно сгибая передо мной спину. Кажется, я даже перестала получать от этого жеста удовольствие, воспринимая его как нечто должное и, иногда, раздражающе-затягивающее всё действие.

Подойдя к оружейной стойке, я сама взяла божественное оружие и, убрав его в ножны, снова побродила по комнате. Быстро поняв, что клинок стоит придерживать за рукоять, иначе он стучит по ногам и иногда сползает то вперед, то назад, я, приноровившись, довольно качнула головой. Наконец-то у моего верного меча будет достойная «одежка». Кстати, интересно, у этого клинка есть имя? Обычно все мало-мальски известное оружие имеет имя, а уж тем более – меч защитника веры. Но Фарраль о нем не упоминал. Назвать его самой? Как-то очень претенциозно...

Я решила оставить это дело на потом и, еще раз ощупав себя, принялась раздеваться.

В процессе моего разоблачения, Харакаш проинформировал мое Высочество, что вечером он ждет меня в полном облачении во дворе для конной прогулки. А утром – там же и в том же виде, для тренировки в доспехах.

Одна мысль о предстоящем действе отозвалась в мышцах фантомными болями, а на лице – легким ужасом, который мой наставник конечно же заметил, наградив меня ехидной, но не злобной усмешкой.

– Тяжело в учении... – начал он, а я бездумно подхватила, заканчивая за него так хорошо известную фразу: – ...легко в бою.

Островитянин взглянул на меня удивленно и с некоторой теплотой, а после поинтересовался, откуда я знаю высказывание его народа. Я отмахнулась, соврав, что попалось в одной из книг, что мне давал господи чародей, а мне запомнилось почему-то. Харакаш, кажется, остался вполне удовлетворен этим ответом, я же сделала себе мысленный выговор за то, что не слежу за своим длинным языком. «И так уже натворила дел на пару месяцев вперед, половина прислуги мурлычет „Ну-ка, мечи стаканы на стол“, не хватало еще что-нибудь учудить!»

Из оружейной я забрала только ножны – мастер Гойшек сказал, что нужно еще поправить пару мелочей и к вечеру доспех будет полностью в моем распоряжении. Потому, опоясавшись перевязью, я, положив ладонь на яблоко меча, в сопровождении Миры возвращалась в свои покои, размышляя о том, чем же заняться после завтрака с королем.

Решение пришло само собой: зайдя в комнату, я увидела Марию, что все также играла теми куколками, вызывая у меня нервное дерганье уголка губ, и решила, что после завтрака возьму девочку, мы сядем на коня и доедем до города. Я все равно хотела прогуляться по местной ярмарке, так почему бы не совместить приятное и полезное? Тем более что мне хотелось сделать какой-то подарок не только своей подопечной, но и Мире – слишком много нервов я ей потрепала в последнее время.

Обозначив для себя план на ближайший день, я старательно игнорировала куклы девочки вплоть до выхода на завтрак. Игнорирование было настолько старательным, что заняло все мои мысли: я старалась одновременно убедить себя в том, что это всего лишь моя паранойя и разыгравшееся воображение, и при этом – строила теории, кто же мог подарить моей будущей фрейлине такие игрушки? Уже почти у обеденного зала я поняла, что меня, погруженную в свои мысли, Мира ухитрилась переодеть в глубокого винного цвета платье, а волосы переплести и украсить жемчужными шпильками.

Толкнув двери, я внезапно для себя выяснила, что пришла не на завтрак, а на самый настоящий военный совет, потому как, помимо исходящих нежными ароматами блюд, на столе была разложена карта, уголки которой прижимали тарелки и салатницы, а в самой зале было людей ровно на три головы и одного незнакомца больше, чем я ожидала увидеть.

Голоса замолкли, стоило мне только появиться в дверях, а после стоящий возле короля незнакомый седоватый, статный мужчина, с убранными в хвост на затылке темными волосами, выпрямился и поклонился мне, вместе со всеми остальными, кроме, собственно Рудольфа.

Кажется, я уже начинаю замечать разницу в высоте поклонов, прогресс, однако!

– Эвелин, ты можешь не помнить, вы давно виделись в последний раз, но наш гость – граф Ольди, главнокомандующий войсками Андарии, – король с улыбкой протянул мне руку и отодвинул стул рядом с собой, предлагая сесть и принять участие в маленьком собрании, мимоходом пододвигая в мою сторону пустую тарелку. Намек я поняла, потому, сделав легкий реверанс в сторону графа и мило улыбнувшись всем присутствующим, в лице Фарраля, барона Эддрика и Альвина, что скромно стоял у ближайшей стенки, села на предложенное мне место и принялась делать то, что я умела даже лучше, чем создавать всем вокруг неприятности, ибо отточила этот навык за годы новогодних застолий. Я начала неторопливо есть и подслушивать «взрослые» разговоры.

Как выяснилось, подслушивать действительно было что.