Текст книги "Защитница веры (СИ)"

Автор книги: Тэсса Северная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

На кухне все было так, как и должно быть: жарко, вкусно пахло, и все были при делах. Мое появление вначале осталось незамеченным, но стоило мне сунуть нос в булькающий на подвесе котел, как я сначала ощутимо получила половником по рукам, а потом, когда с обиженным видом принялась обсасывать измазанный чем-то вкусным палец, меня осыпали тысячей извинений и заверениями, что просто не признали в таком «необычном» костюме.

Шлепнувшая по рукам поварешкой женщина мне не была знакома, впрочем, встречаться с уже виденной мною кухаркой, памятуя о нашей первой и последней встрече, не хотелось. С серьезным лицом выслушав сбивчивые извинения прислуги, я заявила, что всенепременно прощу ее, если она нальет мне полтарелки того вкусного варева из котелка. Пожелание было исполнено практически моментально – мне тут же освободили часть стола, смахнули крошки полотенцем, постелили белую салфетку и поставили на нее небольшую серебряную тарелку, в которой исходил божественными ароматами копченого мяса наваристый гороховый суп. Поняв, что жизнь на кухне неизбежно замирает, я окинула всех строгим взглядом и сообщила, что если мое присутствие мешает их работе, то я, пожалуй, уйду и буду ждать ужина. Все сразу закопошились, возвращаясь к своим обязанностям, а я, сев за стол, взяла ложку и с удовольствием вдохнула пар, идущий от моей порции. Уже приговорив половину от нее, я заметила, что та кухарка, что наливала мне еду, смотрит на меня краем глаза, чуть удивленно и вместе с тем подозрительно. Интересно, в чем причина?

Доев и с трудом удержавшись от облизывания ложки, я оперла ее на краешек тарелки, чинно промокнула губы предложенной мне тканой салфеткой, после чего, поймав очередной взгляд прислуги, кашлянула, окончательно привлекая ее внимание.

– Что-то не так?

Повариха ощутимо смутилась, опустив взгляд в пол.

– Нет, Ваше Высочество, что вы…

– Тогда почему ты так смотришь на меня? – Я оперлась локтями на стол и положила голову на сплетенные пальцы рук.

– Вы… это еда для стражников. – Женщина нервно замяла пальцами край передника, надетого поверх платья.

– И мне нельзя ее есть? – Изогнув вопросительно бровь, я пару мгновений наблюдала за отрицательными мотаниями головой, а потом продолжила «допрос»: – Так в чем же дело? В том, что эта еда не предназначена к королевскому столу?

Женщина кивнула, сцепив пальцы перед собой, и я тихонько и коротко рассмеялась.

– И очень жаль. Было бы неплохо иногда есть то, чем кормится наша бравая стража. Это было очень вкусно, спасибо. – Оглядев кухонную прислугу, я встала из-за стола, взяла в руки пустую тарелку и ложку и передала их накормившей меня кухарке, что выполнила неловкий реверанс. Решив, что мне не стоит больше смущать работников, я ретировалась с кухни, ощущая приятную сытость, и очень неторопливо пошла в сторону королевского кабинета. Проходя по первому этажу, мимо дверей тронного зала, я обратила внимание на большое количество стражи, что стояло в этом коридоре, а также на тихий гул, идущий из-за дверей залы. В иное время и в ином месте я бы просто заглянула в приоткрытую дверь, но делать это под взглядами стражников мне совершенно не хотелось. Пришлось воспользоваться привилегиями принцессы – докопаться с вопросами до одного из стражников и узнать, что в тронном зале Его Величество ведет прием простолюдинов. Закусив губу от мучительного любопытства, я еще какое-то время потерлась возле дверей, понимая, что мое появление не останется незамеченным, а потому, со вздохом оставив затею подсмотреть за королевским судом, решила прогуляться по замку. Раз уж Рудольф занят делом, мне без него в кабинете делать нечего, так почему бы не совместить приятное с полезным? Тем более, что до сегодняшнего момента мне не удавалось выкроить время и спокойно, никуда не ища дорогу, пройтись по замковым коридорам, да и до вечерней конной прогулки времени оставалось еще добрых пару часов.

Через полчаса я пожалела, что не подготовилась к этому маленькому исследованию заранее – мне остро не хватало принадлежностей для рисования. Замок был достаточно большим, чтобы легко заплутать в нем без должного опыта. Три уровня над землей и еще один неполный под, где располагался склад, несколько глухих и пустых сейчас тюремных камер и настоящее подземное озеро, которое, очевидно, и являлось источником воды для всего замка.

Основные коридоры были представлены двумя чуть изгибающимися в центре прямыми, я даже не сразу поняла это – лишь отойдя на значительное расстояние и обернувшись назад, заметила, что мне не видно другое плечо коридора. Когда я вернулась на его условный центр и внимательно осмотрелась, мое внимание привлекла внутренняя стена в этой части замка. Проведя рукой по ней несколько раз, я пришла к выводу, что за стеной скрывается потайной ход – из невидимых, но ощущаемых щелей чуть сквозило. Я не стала ощупывать стену целиком, чтобы не привлекать ненужное внимание, но готова была поспорить, что эти щели сложились бы в прямоугольник проема. Интересно, как она открывается? И что там за ней?

Сделав круг по второму этажу замка, на котором в передней части располагались гостевые покои и, по краям, комнаты более-менее важных служащих, а в дальней – моя комната и королевский кабинет. Я хмыкнула, представив, какой крюк сделала, когда неслась из тронного зала, орошая путь своими слезами: пробежала по всему первому этажу, поднялась на второй по дальней лестнице, побежала в обратную сторону, к той лестнице, что ведет на первый и третий этаж, и, не добежав до нее, вломилась в комнату Альвина, дверь которой я достаточно легко опознала сейчас. Бешеной собаке семь верст не крюк, а уж зареванной принцессе два витка по коридорам тем более не расстояние.

Перейдя на третий этаж, по которому моя нога ступала впервые за все время пребывания в замке, и пройдясь по коридорам, я нашла лишь одну приоткрытую дверь. И стоило мне только сунуть свой нос за нее, как в голове появились самые непечатные выражения, какие я могла вспомнить – все это время над моей головой была библиотека и никто, НИКТО не сказал мне об этом? Ладно, не никто – узнать о ней я должна была от одного вполне конкретного королевского лица!

Уже привычно глянув в темноту каменного свода, я хлопнула в ладони, ожидая, пока загорится свет, а потом у меня буквально перехватило дыхание. Библиотека была большой, а по средневековым меркам – просто огромной: стеллажи стояли попарно, в семь длинных рядов, а также вдоль стен, подпирая потолок. Возле одного из шкафов была приставная лесенка, а у дальней стены библиотеки я обнаружила вполне мягкую длинную софу, спинкой прислоняющуюся к письменному столу, покрытому слоем пыли. Взяв с полки первую попавшуюся книгу, я открыла ее, мгновение вглядывалась в строки, закрыла, с трудом сдерживая дрожь в пальцах, поставила ее на полку и огляделась внимательнее. Все книги были примерно одинаковой толщины, отличаясь только цветом обложки и датами, проставленными на корешках. Я взяла в руки другую, с соседнего стеллажа, открыла ее по центру и через мгновение также закрыла.

Это были не книги. Это все были дневники, полные пророчеств! Все эти семь рядов, каждый из шести пар стеллажей, имеющих по четырнадцать полок, – все это место занимали записанные Изердой пророчества, которые являлись ей на протяжении всей ее жизни...

Теперь я не была удивлена тем, что мать настоящей принцессы погибла от собственного дара. Страшно представить, сколько всего она видела, сколько всего проходило через ее сознание и искало выход в это мир, в виде достаточно образных, зачастую жутких пророчеств. Ни то, что я прочитала в первом дневнике, ни то, что увидела во втором, не сулило ничего хорошего. Это могло как уже случиться, так и только быть где-то в будущем этого мира – надеюсь, что Изерда ставила какие-то пометки там, где что-то сбылось, если знала об этом, конечно.

Практически на цыпочках я вышла из библиотеки, прикрыв за собою дверь и испытывая благоговейный ужас пред тем, через что прошла супруга Рудольфа. И мне обязательно нужно будет изучить эти записи, хотя бы самые поздние. Вдруг в ее последних пророчествах есть что-то обо мне?

Медленно бредя в сторону оружейной, я натолкнулась на Миру, что так же медленно, погруженная в свои мысли, шла мне навстречу. Мы обе чуть непонимающе похлопали друг на друга глазами, едва не столкнувшись на повороте, после чего моя служанка, встрепенувшись, спросила, как прошла моя прогулка по городу. Продолжив путь в сторону оружейной, я поведала Мире обо всем случившемся, коротко и не вдаваясь в подробности. Конечно, историю с «артефактологом», кем бы она на самом деле ни была, я опустила совсем – этими деталями я смогу поделиться разве что с отцом, и то я была пока не уверена в том, что хочу это делать.

– Скажи, а архив на третьем этаже кто-то посещает? – задала я вопрос с целью выяснить, у кого пророчества моей не-матери пользуются популярностью, но Мира мотнула головой.

– После смерти вашей матушки, да пребудет она в объятиях Светозарной, дверь туда закрыта много лет. Король даже запретил нам убираться в той комнате и забрал все ключи от нее, насколько я помню.

Такой ответ меня озадачил – получается, что сам король посещал архив с дневниками Изерды и забыл закрыть дверь? Нет, чушь какая-то. Нужно будет у него спросить. И обязательно проверить, все ли дневники на месте, благо королева нумеровала их с пылом настоящего архивариуса.

Мира молчала, не мешая мне размышлять об услышанном, и мы дошли до оружейной, не проронив ни слова больше. Уже у самых дверей моя служанка вдруг встрепенулась и, присев в реверансе, сказала, что приготовит мне ванну, чтобы я успела привести себя в порядок перед ужином.

– Ты разве не останешься помочь мне? – Вынырнув из собственных мыслей, я чуть удивленно посмотрела на Миру, и та отрицательно покачала головой.

– Только если вы прикажете, Ваше Высочество. Я не могу мешать вам становиться той, кем вы хотите, по собственной воле. Я усвоила этот урок. – В ее голосе не было обиды или несогласия, лишь усталость и надежда. Мира снова присела в реверансе, и я кивнула, провожая ее некоторое время взглядом, пока она не скрылась в одном из коридоров, и только после этого – толкнула дверь оружейной.

Когда я уже лежала в горячей воде, благоухающей елью и апельсинами, мне казалось, что Харакаш для меня стал тем самым человеком, которого можно смело назвать тренером личностного роста. Но около трех часов назад в голову никакие иные эпитеты, кроме как «садюга», «гад» и «где ж я так нагрешила, что судьба послала мне тебя?», в его адрес не приходили.

С надеванием доспехов на себя я справилась достаточно хорошо, пусть, очевидно, не так быстро, как хотелось бы моему лысому, как коленка младенца, мучителю, и даже достаточно бодро забралась в седло, на взнузданного ради такого случая отцовского коня, приученного к одоспешенному наезднику. А вот потом все пошло наперекосяк, что, впрочем, было неудивительно. Скаковая лошадь и рыцарский конь отличались по нюансам управления так же, как спортивная феррари от джипа Вранглера. Да, конь. Да, вот тебе седло, повод, ноги в стремена суй и, казалось бы, что сложного? А вот хрен тебе! Все началось с поводьев – мой рыжебровый мучитель сразу потребовал, чтобы я перехватила их одной рукой, показав, как это нужно сделать, поясняя, что во второй руке у меня будет меч. Я, в принципе, была с ним полностью согласна, исключая тот момент, что «это же так просто, что даже ребенок справится!». Подозреваю, что мастер меча (и других премудростей) просто нащупал мою ахиллесову пяту в виде болезненного самолюбия и принялся без всяких угрызений совести на нее давить, вызывая у меня вполне логичную попоболь. После того, как я худо-бедно разобралась с поводьями, выяснилось, что на наклоны корпуса конь реагирует совершенно не так, как я привыкла. Харакаш пояснил, что в основном управление будет происходить с помощью поводьев, шенкеля¹ и, изредка, голосовых команд, но на корпус животное реагирует куда меньше, чем скаковой конь, потому как всадник в доспехах сидит в принципе по-другому, нежели без них, и реакция будет только на значительные изменения. Наверное, это было вполне логичной особенностью для любого коня в тяжелой коннице, что в этом мире, что в моем, так что выбора у меня не было: пришлось уделить куда больше внимания своим ногам и рукам, вернее – руке.

– Боевой конь – существо одновременно и послушное, и яростное. Это тот, кто может спасти вашу жизнь, а может забрать ее быстрее любого вашего врага. Гаратэ, – островитянин похлопал рыжего коня по шее, – прекрасно обученный и не раз бывавший в боях зверь, но он из Вольных, а значит – имеет только одного настоящего хозяина – вашего отца.

Я вздохнула и аккуратно погладила облаченными в латную перчатку пальцами шею Гаратэ, что с момента вывода его из конюшни даже головой не повел в мою сторону.

– И что это может значить для меня?

Харакаш хмыкнул, заправив большие пальцы рук за свой многослойный красный пояс, что упорно делал его для меня похожим на казака.

– Что вам надо стать его другом. Если вы не сумеете этого сделать, он может наплевать на все годы обучения и просто спасти себя, чтобы вернуться к хозяину. В лучшем случае он просто унесет вас с поля боя, в худшем – сбросит, как ненужный груз. С боевыми конями вы, очевидно, не сталкивались до этого, так что давайте разберем сегодня их основные особенности.

Харакаш не дал мне времени обдумать его слова, взлетая в седло серой тонконогой кобылы и посылая коня вперед. Я сжала ногами бока своего скакуна, и тот, словно бы помедлив, пошел в сторону крепостной стены, ступая тяжело и неторопливо.

– Рыцарский конь не умеет красиво перебирать ногами. – Островитянин наворачивал вокруг нас круги, пока Гаратэ, обращая на него внимания не больше, чем на назойливую муху, двигался к воротам. – Он создан для мощных рывков, для пробивания грудью вражеского строя, для избиения врага копытами, но не для скачек. Скаковая лошадь постарается избежать столкновения, а боевой конь – увернуться от возможного удара и затоптать вставшего у него на пути.

Под весьма познавательный рассказ Харакаша о тонкостях психологии рыцарского коня и том, как их такими делают, мы выехали из крепости и сразу же взяли левее, объезжая город.

А дальше началось самое тяжелое.

Выехав в припорошенное снегом поле, Харакаш привязал свою кобылу к идущей по краю изгороди и велел мне отъехать на другой конец поля, а потом – взять разгон прямо на него.

Гаратэ неторопливо, преисполненный чувства собственной важности, отвез меня туда, где я развернула его в сторону мастера меча и, глубоко вздохнув, резко надавила шенкелями, отпуская повод и наклоняя корпус к шее скакуна. Конь подо мной сделал несколько неторопливых шагов, еще пару, еще… мощные ноги начали напоминать мне пневматические поршни, замерзшая земля вылетала огромными комьями из-под копыт, я слышала тяжелое и короткое фырканье, что порождал выходящий из его ноздрей разгоряченный воздух. Гаратэ чуть наклонил голову вниз и понесся прямо на чуть подсогнувшего ноги Харакаша, лишь набирая скорость и не собираясь останавливаться.

«А если островитянин не успеет отскочить? Это же форменной воды самоубийство! Конь разорвет его копытами на части!»

Я чувствовала, как холодный ветер впивается мне в лицо через прорезь шлема, буквально силой заставляя меня вдохнуть воздух в сжавшуюся от напряжения гортань. Казалось, словно копыта коня грохотали прямо у меня в голове, и я во все глаза смотрела на то, как стремительно приближалась фигура мастера меча.

«Он не успеет! Не успеет!»

Вцепившись обеими руками в поводья, я резко потянула их на себя, откидывая корпус назад и крепко сжимая ногами бока Гаратэ… и почувствовала, что лечу. Меня не спасли ни правильная посадка в седле, ни крепко сжимающие поводья пальцы, ни стремена. Резко вставший в свечку конь тряхнул спиной, словно собака, играючи сбрасывая меня с себя и, гневно всхрапывая, замолотил в воздухе копытами в паре метров от отскочившего в сторону Харакаша.

Удар о землю, боль во всем теле и невольный всхлип, вырывающийся вместе с воздухом из моего рта. Я с ужасом смотрела, как боевой конь, не опускаясь на передние ноги, чуть наклонился вперед и сделал прыжок на задних ногах в сторону мастера меча, пытаясь нанести удар передними копытами.

– Смотрите, это называется левада² с последующими курбетами³. – Харакаш, казалось, совсем не был обеспокоен происходящим. Он ловко держался в паре метров от наскакивающего на него коня, не позволяя ему приблизиться. Я, приподнявшись на локте и морщась от гула в голове, наблюдала эти ужасающие танцы еще пару мгновений, а потом Гаратэ просто опустился на все четыре ноги и, гневно фыркнув, отошел в сторону.

Сев на промерзлой земле, я глубоко вдохнула, чувствуя неприятное, сосущее ощущение в животе. Мастер меча без всяких осторожностей прошел мимо резко успокоившегося коня, что с максимально возможным интересом исследовал снег под копытами, и протянул мне руку.

– Как я уже говорил, с ним придется подружиться, а ты сейчас его сильно разозлила. – Он смотрел на меня с улыбкой, насмешливой, но беззлобной, и я поняла, что это было за чувство. Страх. Я боялась, что убью человека. Что я могла это сделать. Харакаш помог мне встать и, пока я отряхивалась, пытаясь осознать произошедшее, подошел к коню и, взяв его под уздцы, повел ко мне. Мы с конем глянули друг на друга... и, кажется, рыцарский конь меня презирал.

– Я его разозлила, отлично, просто замечательно, – бурчала я под нос себе, когда мастер меча велел мне снова садиться в седло, удостоверившись, что звон в моих ушах прошел и я отлично хожу по прямой. – А то, что он отправил меня в полет и чуть не убил тебя, это, конечно, цветочки?

Сидящий на ограде поля мастер меча усмехался, крутя в пальцах где-то найденную длинную соломинку.

– Ты дала ему приказ, а потом – испугалась. Думаешь, только я это заметил? Твой испуг в бою может стоить ему жизни, а он прожил уже двадцать лет и явно не собирается умирать в ближайшее время, тем более с какой-то пигалицей на спине. – Харакаш был награжден мною яростным взглядом, который его только развеселил. Он снова перешел на фамильярное «ты», и сейчас мне как никогда хотелось поставить этого зазнайку на место, но я старалась держать себя в руках. Правда, какая бы неприятная она ни была, в данном случае куда лучше, чем лесть.

– Принцесса, посмотри на мир его глазами. Он носил на себе сначала принца, затем – короля. Я многое могу сказать о твоем отце, хорошего и плохого, но в бою он был смел и яростен до безрассудства. Гаратэ в этом на него похож.

– А можно мне другого рыцарского коня? Обычного, – тоскливо протянула я, чувствуя себя инородным (и ничего не решающим) телом на спине этого животного. Гаратэ всхрапнул, тряхнул головой и легонько подкинул зад, заставляя меня пригнуться и сжать колени. Кажется, впервые за это время мы с ним в чем-то были согласны. Харакаш коротко хохотнул, а потом, посерьезнев, покачал головой.

– Он лучший из лучших. Единственная проблема, что он считает себя умнее тебя, и с этим тебе нужно справиться.

– Тяжело признавать, но он действительно прав. Может быть, в руках такого опытного воина, как мой отец, он и становится идеальным боевым конем, но для меня он слишком своевольный, Харакаш. Я не смогу... – Уныло разглядывая рыжую гриву, я хотела только одного – вернуться в замок. Тело после удара о землю болело, понимание, что своенравная скотина под седлом считает меня ничтожеством за проявленную слабость, больно язвило самолюбие, а лицо покалывал морозный ветерок, еще и несущий в себе острое, мелкое снежное крошево, посыпавшееся с небес.

Мастер меча отбросил соломинку в сторону, спрыгнул с ограды и подошел ко мне, кладя руку на шею коня.

– А я не спрашиваю, сможешь ты или нет. Ты должна, защитница веры, или можешь просто пойти и проплакать в своей комнате вплоть до приезда твоего женишка. – В его голосе было столько неприкрытой издевки, что я аж задохнулась от накатывающей на меня волны гнева. Харакаш, впрочем, этого и добивался. – Ну? Попробуешь еще раз? Землица нынче мягкая, если что. – Он отвернулся, трусцой быстро пересек поле, отбежав примерно на то же расстояние, что разделяло нас в первый забег Гаратэ, и поманил меня рукой.

Я, все еще ощущая тлеющий в душе уголек гнева, чуть поелозила в седле, возвращая себе правильную посадку, медленно выдохнула и послала коня вперед. Гаратэ вздохнул почти по-человечески и снова начал набирать скорость, а я, закусив до крови губу, чуть пригнулась к его шее, пытаясь перебороть страх.

Чем ближе мы были, тем более насмешливым становилось выражение лица у мастера меча. Он явно ждал, что я снова осажу коня. Возможно, уже готовил очередную речь о том, что и кому я должна. Да я и без него знала эту простую истину, лучше, чем он себе представлял, потому что я должна себе самой, в первую очередь! Себе, не божеству, не народу Андарии, не Рудольфу! Да гори этот мир синим пламенем, если я дам какой-то строптивой скотине пустить псу под хвост мои планы – слишком многое стоит на кону!

Ветер яростно хлестал по доспеху, а я чувствовала жар, растекающийся из груди по всему телу. Харакаш отскочил в самый последний момент, и я, немедля, чувствуя какое-то торжествующее злорадство, потянула повод в левую сторону, одновременно давя левой ногой и подпинывая правой. Гаратэ, вместо поворота, взмыл в свечку, после чего тут же развернулся на задних ногах и сделал длинный скачок вперед… остановившись буквально в полуметре перед мастером меча и ощутимо толкнул его головой в грудь.

Харакаш не скрывал своего удивления и удовольствия.

– Молодец. – Он поднял на меня взгляд: – И ты, принцесса, тоже молодец.

«Вот засранец!» – подумалось мне, и через мгновение я поймала его веселый взгляд и рассмеялась, чувствуя, как напряжение уходит.

– Пируэт, который Гаратэ сделал, очень хорош для повторного наскока на противника. Как ты понимаешь, тяжелая конница применяется именно для сражений с пешими боевыми единицами, так что это один из базовых и часто используемых элементов.

– Не ожидала, что он так сделает, если честно. Хорошо, что этот конь умнее меня и останавливается тогда, когда нужно. – Отсмеявшись, я покачала головой и аккуратно погладила коня по рыжей гриве. Гаратэ всхрапнул и дернул головой в сторону, очевидно, выражая недовольство моими девчачьими ласками.

– Просто Гаратэ знает меня очень давно, я пригнал его жеребенком и подарил своему лучшему другу и первому ученику – твоему отцу. Я – его друг, но если бы на твоем месте был король, он бы не остановился. – Харакаш похлопал коня по настойчиво тыкающейся ему в грудь морде, и тот снова толкнул его, а потом, тряхнув гривой, перемялся с ноги на ногу, выпуская пар изо рта.

– Ну так что? Теперь, когда ты смогла пересилить свой страх, продолжим дальше?

И мы продолжили. Харакаш объяснил мне ту самую разницу между «наездник просто наклонился» и «наездник что-то хочет», показал несколько способов ведения повода одной рукой, предложив выбрать более удобный, и продемонстрировал сравнительную разницу в маневренности, скорости и прыжках. Гаратэ, к моему удивлению, проигрывал невзрачной серой тонконогой лошадке мастера меча практически во всем вышеперечисленном.

– Разве степные кони не считаются самыми лучшими?

– А что для тебя значит «самый лучший конь»? Для меня это означает, что он верен своему хозяину и умен достаточно, чтобы самостоятельно принимать решения тогда, когда это нужно.

– Но я думала, что степные кони должны быть быстрыми и маневренными, Вольный народ же, в основном, луками пользуется и много кочует…

Харакаш согласно кивнул, но поправил меня, сказав, что не каждый конь из Вольных Степей выращивался как конь степняка.

– Они уже давно поняли выгоду, которую можно получить, выращивая тех животных, что более востребованы. Степной конь это, считай, как одна большая порода, внутри которой есть несколько дроблений. Есть Аш'за – это выносливые и верткие животные, которыми пользуются сами степняки. Есть Урлаз'атан – это впряжные кони, тягловые, тяжелые. Их мало, так как покупать таких коней дорого, а использовать по назначению можно, в основном, лишь в хозяйстве. Потому их держат как племенных, для скрещивания с нашими лошадьми и выращивания Фар'атан, таких, как Гаратэ. И, кстати, может быть, он и не может прыгнуть так высоко, как моя Фай, но в длине прыжка ее превзойдет, просто сейчас мы его уже порядочно погоняли, так что предлагаю возвращаться в замок. Основы вы узнали, а остальное будете познавать в дороге. – Мастер меча снова вернулся к уважительному обращению к моей персоне, подчеркивая, что мои (и Гаратэ) мучения подошли к концу.

Я, взяв пример с Харакаша, аккуратно похлопала коня по шее, и тот, фыркнув, в этот раз уже не дернул головой в сторону. Ну чем не маленькая победа?

На обратной дороге мы практически не разговаривали – Харакаш, кажется, исчерпал свой дневной лимит, а я чувствовала себя настолько уставшей, что мерный шаг коня погружал меня в полудрему, и подозреваю, что только высокое седло не дало мне свалиться в момент особенно навалившейся усталости. Потому сейчас, лежа в воде и слушая тихое мурлыканье Миры, что рассказывала Марие какую-то интересную и поучительную сказку про кота и мышат, я была Харакашу благодарна – пусть он и дальше язвит, играет на моем самолюбии и злит меня до пелены перед глазами. Он делает это во благо мне, а значит, лучшего я и желать не могу.

[1] Шенкель – обращенная к лошади часть ноги всадника от колена до щиколотки, помогающая управлять лошадью.

[2] Левада – фигура высшей школы верховой езды над землей, при которой лошадь отрывает от земли передние конечности и несколько секунд стоит на сильно согнутых в суставах задних ногах. При этом корпус л. образует с поверхностью земли угол около 30 градусов, передние конечности согнуты, подплечья почти в горизонтальном положении, копыта приближены к локтевым суставам. Из этого положения рыцарские кони часто наносили сокрушительные удары копытами по впереди оказавшемуся противнику.

Вы наверняка видели леваду в конном исполнении, так как ее очень любят скульпторы =)

[3] Курбет – прыжок лошади на задних ногах, позволявший прорвать окружение и вырваться из кольца нападающих. Конь мог сделать 3-4 курбета подряд.