Текст книги "Защитница веры (СИ)"

Автор книги: Тэсса Северная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

6. Глава о вместительных сундуках и простых именах

Y me gustan sus ojos su bondad y alegríaY me gusta su nombre simplemente MaríaSimplemente María, María, María.Песня из известного (когда-то) сериала.

Все же, у положения принцессы есть свои плюсы. Я, быстрым шагом двигаясь по коридору, сжав кулаки и гордо задрав голову, видела окружающий мир весьма смутно из-за подступающих слез, но переживать о том, что я в кого-то врежусь, не приходилось – люди отскакивали с дороги прытко, словно тренировались делать это много лет. Впрочем, кто знает, как часто кто-то из представителей королевской семьи носился по коридорам замка, в гневе, ярости или под властью других, не менее сильных чувств?

Ноги несли меня незнамо куда, замок я так и не осмотрела полностью, но хотелось оказаться подальше от людей. «Размечталась, уши развесила, отцом назвала, дура, дура! Умер твой отец, хватит тешить себя сопливыми мечтами о том, что любимый папочка придет и решит все твои проблемы! До тридцати двух лет дожила, а ума не нажила!»

На глаза удачно попалась какая-то дверь, и я, даже не задаваясь вопросом, что это за помещение, дернула за ручку на себя, практически влетая в небольшую, малоосвещенную комнатку, захлопнула за собой дверь, закрывая ее на засов и утыкаясь лбом в теплое дерево, и позволила себе, наконец, расплакаться.

Мне было очень больно и очень обидно. Как он не понимает! Нет никакой разницы, кто в теле его дочери – если Ариман окажется достаточно беспринципным, то после свадьбы смерть быстро соберет свой урожай в виде меня, Рудольфа и всех, кто даже случайно выразил свою преданность и уже попал под пристальный взгляд его шпионов. Я была практически уверена, что Виала во дворце даже не столько затем, чтобы следить за моим «поведением и порядочностью» и чему-то там обучать, хотя ей, очевидно, мысль поунижать принцессу приходилась по вкусу, а именно для того, чтобы запоминать, кто ходит в доверенных лицах у короля. Всхлипнув, я решила, наконец, отлепиться лбом от двери и посмотреть, куда меня занесло, и, обернувшись, столкнулась с чужим взглядом.

Ошарашенный моим появлением мужчина, тут же неловко отводя глаза, вытянулся по струнке, как делали стражники в замке, и, склонив голову и лицезрея подол моего платья, спросил у меня, чем он может служить.

«Блять».

– Отвернись! – потребовала я, и мужчина моментально повернулся ко мне спиной, прямой, словно палку проглотил.

Я, быстренько вытащив из-под рукава нижнего платья платок (да будет благословенна Мира, самая лучшая из всех служанок, какие только могут быть!), принялась вытирать лицо, обрадовавшись в первый раз в жизни, что не накрашена.

Ситуация была отвратительная: ворвалась к кому-то в комнату, прервала чужой отдых, измазала соплями дверь, и все это еще надо умножить на то, что ворвалась я в комнату к мужчине, и что он еще и мой подданный. Отлично, просто изумительно, десять принцесс из десяти! Надо как-то срочно выходить из положения, и из комнаты... но как?

Нервно поправив корону-обруч на голове, я, потеребив еще мгновение платок пальцами, вздохнула.

– Можешь повернуться.

Мужчина помедлил, потом, с некоторой опаской, повернулся ко мне, бросив короткий взгляд мне в лицо, и с еще более обреченным видом уставился на подол моего платья.

«Ага, очевидно, надеялся, что тебе показалось. Нет, милый, тебе не показалось, к моему глубочайшему сожалению».

– Ты кто? – если что, тут темно, спишу на то, что не узнала, а если это вообще кто-то мелкий, так принцессе и в лицо таких знать не обязательно, обычно. По крайней мере, все, что я пока успела понять о настоящей Эвелин, это то, что она не особенно интересовалась простыми людьми и чем-то, кроме собственного блага. Винить ее в этом я не могла, а сейчас это вообще играло мне на руку.

– Альвин, Ваше Высочество.

Я, все еще чувствуя в носу предательскую влажность, старательно удерживала себя от постыдного шмыганья и, выгнув бровь, поинтересовалась:

– Просто «Альвин»?

Мужчина, кажется, смутился еще сильнее. Полумрак мешал мне разглядеть его лицо как следует, но, кажется, стоявший напротив меня был едва ли не мой ровесник. В смысле, мне – настоящей, а не принцессе. Хорошо сложен, даже побрит (это он сам додумался или подражает кому-то? Большая часть виденных мною мужчин, из числа стражи, имела бороду разной степени длины, и далеко не всем она шла), одет вроде бы тоже опрятно. Мысленно я нервно хихикнула, размышляя, что вот тут-то я, по «канону жанра», должна падать в крепкие объятья и порочить честь принцессы... А я вот даже не знаю, есть ли что порочить, кстати.

– Да, Ваше Высочество. Я из простых людей, мне родовое имя не положено. – Я кивнула, принимая эту информацию.

– Ну, а делаешь-то ты что тут, Альвин?

Мой вопрос загнал мужчину в тупик, он чуть недоуменно огляделся, словно бы вспоминая, где находится, а я фыркнула, чуть насмешливо.

– Да не прямо здесь, а вообще, в замке. – Облегчение во взгляде мужчины заставило меня чуть улыбнуться. Как мало надо человеку для счастья – всего лишь понять, что именно у него спрашивает дурная баба, по случайности вломившаяся в твою комнату и оказавшаяся принцессой.

– Я служу помощником капитана стражи, барона Эддрика, – кажется, я услышала небольшую нотку гордости в голосе. Впрочем, возможно и правда было чем гордиться. Молодой, не родовитый, а уже – помощник капитана стражи в замке.

Кивнув, я огляделась. Надо было как-то выбираться отсюда, но как сделать это незаметно? Взгляд пробежался по стенам, но зацепиться было не за что. Маленькие слюдяные окна на втором уровне замка – скорее способ уйти из этой жизни вообще, нежели конкретно из этой комнаты. Альвин мужественно стоял на своем месте, кажется, даже не шевелясь, чем меня одновременно и радовал и раздражал.

– Альвин, зажги свет, пожалуйста. – Да, я буду вежливой принцессой. Что бы там не воротила настоящая Эвелин – мне ее поведение повторять от жеста до жеста не требуется. В любимицу народа я позавчера уже поиграла, вроде бы, вышло не плохо, продолжим идти этим путем.

Мысли о моем становлении защитницей веры заставили меня посмотреть на правую ладонь: может быть, божество сотворит какое-нибудь маленькое чудо, и я отсюда исчезну? Белый знак мягко сиял на коже, в голове, кроме собственных мыслей, ничего и никого не было. Ясно, хочешь чудо – чуди сама.

Пока я тщетно надеялась на «черта в табакерке», в комнате значительно посветлело. Оглядевшись, я увидела, что молодой человек зажег свечи в напольном канделябре, а так как комнатка оказалась действительно небольшой, их света было достаточно, чтобы, наконец, осмотреться нормально.

Я сделала шаг вперед, и мужчина тут же шарахнулся в сторону, не забывая при этом про идеальную осанку и приличествующий ситуации взгляд в пол. Я, прикрыв рот рукой, хихикнула – это было очень мило, правда. Этакий образец мужественности и непорочной рыцарской чести. Чуть покрасневшие кончики ушей сообщили мне, что смешок мой не остался незамеченным, но взгляда на меня так и не подняли. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

Конечно, я могла понять Альвина. Ситуация, в которой он оказался, была весьма щекотливая. Тут чуть что не так, и разбираться в любом случае будут с ним в первую очередь, а ему этого явно не хотелось. Вот так, парень, не было тебе печали...

– Отсюда можно как-то незаметно выйти? – я, в пяток шагов дойдя до стены, снова покосилась на окна, потом – на массивный сундук, стоящий в углу, и, не найдя ничего интересного, обернулась на попавшего в переплет по моей вине страдальца.

Интересно, если можно, то кому, ради сохранения приличий, надо сбегать из комнаты – мне или ему? Наверное, ему, чтобы казалось, что я вбежала в пустую комнату.

Альвин отрицательно помотал головой.

– Нет, Ваше Высочество. – Я вздохнула, чувствуя себя героиней дешевой мелодрамы. Окинув еще раз взглядом комнату, ее скудное убранство с одним сундуком, узкой кроватью у стены, парой окошек, креслом, столом и стулом, я опустилась в кресло и, подперев голову рукой, от нечего делать принялась рассматривать запертого со мной в одной «клетке» мужчину.

Высокий, светловолосый, нос немного картошкой и, кажется, сломан, но пойдет, все же не модель, а доблестный стражник. Плечи широкие в наличии, руки за спиной прячет, но, по тому, что видно, можно догадаться, что тоже мышцами не обделены. Причем – настоящими, а не теми, что гордо выпячивали некоторые мужские модели в «Вермине». Цвет глаз с такого расстояния и при таком освещении я увидеть не могла, но черты лица были вполне приятными, я бы даже сказала – мужественными, хотя нос все-таки добавлял немного простоты. Мое пристальное внимание не осталось без реакции – Альвин держался достойно, сохраняя практически беспристрастное лицо, но пунцовые кончики ушей, казалось, могли поджечь соломенно-светлые волосы, выдавая своего обладателя с головой.

Отведя взгляд, я вздохнула.

– Ну и как выкручиваться будем, Альвин?

Маска самообладания стражника дала трещину. Взгляд панически дернулся с меня на запертую дверь и обратно. Я со скрытым ехидством наблюдала за этим, пытаясь получить хоть какое-то удовольствие от ситуации, в которую угодила по собственной дурости. Потом, взмахнув рукой, поправила подол платья и вздохнула.

– Ладно, не нервничай ты так. Ни тебе, ни мне не нужны слухи, порочащие репутацию. Давай придумаем, как из этой ситуации выкрутиться.

Мужчина молчал, а предательский румянец с ушей полз уже на лицо.

– Ваше Высочество, я не могу... Ваш отец... Ваш жених...

Я удивленно хлопала глазами, пытаясь понять, что именно он «не может». Идей на ум не приходило.

– Что ты не можешь?

– Не могу на вас жениться! – выпалило это чудо, глядя на меня, как щенок смотрит на злого хозяина, поднявшего мячик слишком высоко.

Уж не знаю, приличествует ли принцессам так ржать, но сдержаться мне было очень трудно. Отсмеявшись, я вытерла выступившие на глазах слезы, глубоко несколько раз вздохнула и еще раз посмотрела на ничего не понимающего Альвина.

– Ты серьезно думаешь, что я хочу замуж за тебя? – Оп, и непонимающее лицо сменилось облегченно-обиженным. Согласна, возможно, прозвучало излишне резко, ситуацию надо чуточку поправить. – Не обижайся, Альвин, ты очень-очень милый, но дело в том, что я не знаю, как от одного жениха избавиться, а тут ты еще... Нет уж, жениться тебя на мне никто не заставляет, да и не требуется это.

«Детский сад какой-то... Но зато теперь я точно знаю, что нахождение женщины и мужчины в одном помещении без свидетелей тут трактуется достаточно однозначно. Жениться он не может, хе-хе...»

– И что вы прикажете мне делать? – Альвин, очевидно, понял, что никто не намекал на его «недостойность» руки принцессы, и перестал обижаться, решив проявить заинтересованность в «спасении чести и достоинства». На мой взгляд, социальная разница между нами была весьма очевидна, и вряд ли бы мой «отец» одобрил бы такой мезальянс, даже не виси надо мной дамокловым мечом свадьба с Ариманом, но мужская гордость иногда прет впереди логики, и – следуя моим наблюдениям – чаще, чем хотелось бы.

Удержавшись от шутки про штаны и бег (а то опять не так поймет же), я снова оглядела комнату. Стена, окно, кровать, стол, сундук, дверь, стена, Альвин. Сундук. Альвин.

– А что в сундуке? – я встала и, подойдя к тяжелому и массивному предмету интерьера, прищурившись, сравнила его габариты и рост мужчины.

– Одежда, Ваше Высочество.

– Вытаскивай.

– Зачем? – «Ишь, любопытный какой!»

– Затем, что мы спрячем тебя в сундуке. Я... – обведя взглядом комнату, я поняла, что это – наилучший выход, – изображу, что в ярости раскидала тут все вещи, побила посуду, ведь сюда обязательно кто-то заглянет после моего ухода. Посидишь в сундуке немного, а потом вылезешь.

На лице стражника появилось понимание и готовность следовать плану. Сдернув с кровати одеяло, он принялся вытаскивать из сундука свои нехитрые пожитки и, равномерно распределив их по кровати, накрыл снова одеялом. Я одобрительно кивнула – а парень-то не прост! Я даже не подумала, что вытащенные из сундука вещи могут привлечь ненужное внимание, а так застеленная шерстяным одеялом кровать выглядела вне всяких подозрений.

Сундук оказался впритык, в моей душе снова зашевелились угрызения совести. Ворвалась в комнату, запихнула в сундук, сейчас еще бардак тут устрою... Вроде дура я, а страдает другой, ни в чем неповинный человек.

– Слушай, Альвин...

Мужчина вскинул на меня взгляд, елозя в попытке устроиться в сундуке поудобнее. Глаза были серыми, серьезными и очень красивыми.

– Прости меня, ладно? Я тебе потом со служанкой пришлю что-нибудь, за вот это все.

– Не надо, Ваше... – Я закрыла крышку сундука. Сказала, что пришлю, значит – пришлю! Будет он тут еще своей принцессе «ненадкать». Хорошо, что на сундуке не предусматривался замок, иначе мы бы никак не выкрутились, наверное...

Я вздохнула, посмотрела по сторонам и принялась разрушать. Предметов, которые я могла бы использовать, было не так уж и много, что, в общем-то, и к лучшему. Пнула стул, скрепя сердце бросила глиняную чернильницу в стену, оставив уродское чернильное пятно и черепки на полу, сбросила со стола простенькую медную посуду, что знатно прогремела по каменному полу. «Ну, вроде достаточно».

Засов скрипнул, я открыла дверь и, стараясь держать максимально хладнокровный вид, вышла в коридор. В меня тут же стрельнула любопытная пара глаз – оказывается, практически рядом с комнатой Альвина стоял стражник, на выходе из коридора, из которого я выбежала, прежде чем запереться тут. Ладно, мой новый знакомый вроде бы не был дураком, так что явно не станет вылезать из сундука до смены караула.

Подойдя к стражнику, я, пристально посмотрев на него, осведомилась, кому принадлежит комната, из которой я вышла.

Стражник, глупо похлопав глазами, сообщил, что Альвину из Суррея. Я, кивнув, словно мне это о чем-то сказало, сообщила, что изволила гневаться и несколько попортила убранство комнаты. И чтобы Альвин из Суррея не держал зла на принцессу, она, дескать, ему со служанкой пришлет монетку за погром. Стражник снова кивнул, и я, медленно и величественно, пошла по коридору, старательно прислушиваясь к происходящему за спиной.

Стражник, конечно, стоило мне отойти на пару шагов, покинул свой пост и заглянул в комнату и... никого там не найдя, вернулся на место. Я спиной чувствовала, как он пытается понять, как проглядел выход помощника капитана, и довольная своей маленькой хитростью, да еще и успокоившись после произошедшего в зале, решила, что сейчас самое время наведаться в башню к чародею. Он там что-то про меч говорил, интересное. Да и вообще, магистр Фарраль был для меня практически неисчерпаемым источником информации, так что я точно найду, что еще у него узнать. Оставалось теперь только найти, где же башня чародея, и вообще понять – куда меня занесло?

Через полчаса блужданий по замку я начала чувствовать тоску и безысходность – спрашивать дорогу было бы странно, а я сама попросту не знала, как дойти туда, куда нужно. В итоге, осознав тщетность своих попыток, я спустилась на первый этаж и пошла в правую сторону, туда, где по моему разумению находился выход на задний двор. За время моих брожений я создала нездоровый ажиотаж среди слуг замка. Возможно, слухи о бесцельно бродящей по замку принцессе породили мысли, что она ищет до чего бы дое... эм... на что бы излить свой королевский гнев, и потому все вокруг были максимально при делах. Шторы выхлапывались, двери натирались воском, слюдяные оконца протирались до скрипа. Я шла и важно кивала, чувствуя одновременно и удовольствие, и тоску. Все эти люди работали и разговаривали, шутили, смеялись, что-то обсуждали. Стоило мне приблизиться, как разговоры замолкали, а головы – склонялись в реверансах. Невероятно важная, и бесконечно чужая и одинокая. Вот какая она – участь принцессы. Интересно, у настоящей Эвелин были тут друзья? Может быть, дети герцогов или даже дети правителей из других королевств? Единственный, кто мог бы мне рассказать об этом, был тот, кого я сейчас хотела видеть едва ли не меньше своего «жениха».

Вскоре, оказавшись в знакомых мне коридорах, я почувствовала себя чуть лучше – теперь я хотя бы знала, куда идти. Дойдя до выхода на задний двор, я замерла на крыльце, не до конца понимая, зачем я все же сюда пришла и что хотела найти. У выходящего во двор правого угла детинца разгружали повозки с провиантом. Я видела ящики с яблоками, какие-то мешки, дичь. Возле стены, напротив крыльца, но достаточно далеко от меня, группка мальчишек, лет пяти-шести – не больше, гоняла мяч. Я, вздохнув, отступила было назад, но услышала какое-то подозрительное шуршание за спиной и обернулась, чтобы увидеть уже целую очередь из слуг, что скопились за моей спиной. Я вышла во двор, отступая в сторону и давая людям пройти, они, кланяясь, прошмыгивали мимо, уходя по своим делам. Окинув взглядом двор, я заметила то, что от дверей мне видно не было – возле ящиков на земле сидела девочка, светлые волосы были заплетены в неряшливую косу, из-под серой рубахи выглядывали залатанные штанишки и поцарапанные, босые ноги. Она не участвовала в игре с мячом, хотя с большим интересом за ней наблюдала. Вот мяч летит в ее сторону и останавливается прямо возле ее ног, и дети замирают тоже и молчат, смотря на взявшую в руки мяч девочку. От группы мальчишек отделяется один и, подойдя, забирает мяч, а потом – сильно толкает, практически бьет в плечо девчушку, которая ему что-то говорит, а остальные начинают смеяться.

Детские игры – скажете вы. Маленькие засранцы – скажу я!

Подобрав платье, я подошла к детям.

– Эй вы!

Они обернулись, и я увидела – сейчас сбегут.

– А ну стоять на месте! – на лицах отразился испуг, все замерли. Со стороны слуг от разгружаемых повозок кто-то побежал, никак чья-то мать.

– И что это мы тут делаем? – подойдя, я смерила пятерых мальчишек взглядом, а потом покосилась на девочку.

– Играем, – выдал нестройный хор голосов, среди которых один, спохватившись, добавивший про «Ваше Высочество».

– Я вижу, что играете. Она вам что сделала? – я кивком головы указала на девчонку, что теребила пальцами кончик темной косы.

Дети ответить ничего не успели – вмешалась служанка, пухленькая, раскрасневшаяся женщина, в добротном платье и отделанном вышивкой переднике. Непростая барышня, видимо.

– Ваше Высочество, что-то случилось? Что-то дети натворили?

Я кивнула, но промолчала. Что-то внутри, какое-то странное чувство придержало мой язык, чтобы проверить, что будет дальше.

Служанка окинула взглядом ватагу и тут – заметила чуть поодаль стоящую девочку. Я даже рта открыть не успела, как толстые и цепкие пальцы вцепились в детское ухо.

– Опять ты что-то стащила, приблуда окаянная?! А ну...

– Руки от ребенка убери, ЖИВО, – холоду в моем голосе могли позавидовать все горные реки, а в правой руке как-то странно засвербило, отчего я решила предусмотрительно сжать ладонь в кулак. Служанка, обмерев, разжала пальцы, и девочка, тихо всхлипнув, молча прижала ладонь к багровеющему уху.

– Ваше Высочество, она...

– Она? Кто из них – твой сын?

Женщина замерла, а потом решительно указала на светловолосого мальчишку, что стоял рядом с ней. Я почти поверила ей, только вот мальчишка испуганно дернулся, и я увидела, что второй рукой служанка крепко сжала его локоть, не давая вырваться.

– Лжешь. Лжешь своей принцессе. Не очень умно с твоей стороны, отпусти ребенка.

– Ваше Высочество, за что вы...

– Она, – я кивнула на девочку, – ничего не сделала. Она просто хотела играть. Но ей не дали, а потом – ударили. А остальные, – я гневно обвела взглядом детские лица, – рассмеялись. Это весело, когда кого-то бьют, да?

Дети молчали, служанка хватала воздух ртом.

– Я повторяю еще раз, кто твой сын?

– Я, – из-за спины женщины раздался голос, и вышел тот мальчишка, что отбирал мяч, – я ее сын, Ваше Высочество. Не наказывайте маму, Ваше Высочество, это я виноват.

Я посмотрела на мальчика, потом на его побледневшую мать.

– Ты сделал один удар. Ударил ту, что слабее тебя. Тебе тоже сделают один удар.

Служанка тоненько завыла, вызывая глухое раздражение. Как врать и плакать, так это она умеет, а как сына воспитывать, так это она почему-то забыла.

– Хватит скулить, никто его не убьет.

Я обвела взглядом задний двор. Оказывается, за то недолгое время, что продолжалась эта сцена, собралось некоторое количество зрителей. Поодаль, с правой стороны стояли слуги, с левой, чуть ближе, маячила стража, неведомо откуда подтянувшаяся, а на стоящую неподалеку бочку опирался уже знакомый мне Харакаш, посматривая с интересом на спектакль. Он-то мне как раз и был нужен.

– Мастер меча! – окликнула я его, и он, чуть удивленно приподняв бровь, встал ровно и слегка поклонился. – Будьте так добры, дайте мне один из ваших ремней.

Мужчина буднично кивнул, сняв с пояса перевязь с мечом, вытащил из шлевки один из ремешков и передал мне в руку.

Мальчишка угрюмо, исподлобья косился на меня. Я вздохнула и уже готова была перегнуть его через собственное колено, чтобы перетянуть ремнем по заду, но тут почувствовала, что за ремень кто-то тянет.

Молчаливая девочка, смотря на меня снизу вверх, мотала головой из стороны в сторону.

– Он ударил тебя и должен понести наказание, – нет, мне не хотелось бить мальчишку, но иначе разве он поймет?

Девочка снова затрясла головой и активнее задергала ремень на себя. Я отпустила его, и она, спрятав тот за спину, снова покачала головой, а потом, подбежав к Харакашу, настойчиво впихнула ремешок ему в руку.

Я вздохнула.

– Забавно, ты ее ударил, а она тебя защищает.

Мальчишка косил взглядом, то на меня, то на чумазую девчонку, алея щеками.

– Запомни это. Она могла тебе отомстить, но вместо этого – простила. Вот это и есть сила, а не то, что ты сделал. Понял меня? – я наклонилась к мальчику, беря его пальцами за подбородок и заглядывая в глаза.

– Понял, – ответил он тихо.

– Хорошо. – Я выпрямилась и огляделась. – Ну? Что стоим? Дел нет ни у кого?

Вокруг меня сразу загомонили люди, все спешно разошлись, включая заплаканную служанку, забравшую сына и остальных детей.

Только Харакаш, надев перевязь обратно и заложив большие пальцы за пояс, остался стоять и смотрел на меня с интересом. Да еще девочка, из-за которой это все и началось.

«Приблуда», так сказала служанка.

Подойдя к ним, я бросила вопросительный взгляд на мастера меча, а потом обратилась к девочке.

– Как тебя зовут?

– Она не говорит, – ответил мне вместо нее мастер меча. Я закусила щеку – до этого я списывала ее молчание на робость, а оно вот как...

– Ты знаешь, кто ее родители?

Харакаш отрицательно качнул головой.

– Она появилась в замке пару недель назад. Ей дали какую-никакую одежду и поставили кормить кур. Кормят не шибко, спит в конюшне, но это всяко лучше, чем на улице. Что вы собираетесь теперь делать с ней?

– А зачем мне с ней что-то делать? – удивленно спросила я.

– А что, Ваше Высочество собирается отправить ее обратно, кормить кур? Кухарка вряд ли забудет про все, что случилось. Вас она вряд ли считает виноватой, вы же принцесса, а девчонке наверняка достанется.

В словах мастера меча был резон. Значит, то были сын кухарки и сама кухарка.

Я задумалась. Харакаш молчал, девочка смотрела на меня, снова принявшись теребить кончик косы. И тут я вдруг подумала, что это – мой шанс. Да, тяжело назвать другом маленькую девочку, но все же можно. А еще – можно учить ее и таким образом узнавать все самой, не вызывая подозрений.

– Ты будешь моей фрейлиной, – твердо заявила я девочке и увидела непонимание на лицах обоих стоящих рядом со мной людей. Видимо, тут таких дам еще не придумали, ну что ж – я буду первой. – Фрейлина – это подруга знатной дамы, которая сопровождает ее в повседневных делах, скрашивает ее досуг, – «И собирает сплетни, но это я говорить не буду, да и тебе, малышка, до этого еще надо подрасти».

На лице мастера меча появилось недоверие и удивление, а лицо девочки озарил почти священный восторг.

– Вы возьмете ее в замок?

– А почему нет? – с вызовом поинтересовалась я. – Она же «приблудилась» к замку, так что может быть кем угодно, если выдастся шанс. Чем плоха роль моей фрейлины?

Мастер меча молча пожал плечами, соглашаясь с моей логикой, а я заметила, что он часто пренебрегает моим титулом, обращаясь ко мне просто на «Вы». Это было странно, но, почему-то, в его случае не вызывало какого-то возмущения. «В конце концов, оте... Рудольф, – поправила я сама себя, – сказал, что он обучал еще его самого. Кстати, это он должен быть едва ли не ровесником Фарраля, а выглядит ровесником короля. Как так, интересно?»

– Раз уж мы встретились, у меня есть просьба, Харакаш.

Мастер меча молча кивнул.

– Я отправлюсь в Фиральское герцогство, и мне не помешает надежный человек рядом.

В этот раз я действительно смогла его удивить. Харакаш посмотрел на меня, как на идиотку, помолчал некоторое время, а потом осторожно поинтересовался, какого, собственно, черта я забыла в разрываемом войной герцогстве. Он, конечно, выразился куда как культурнее, но я отлично понимала, что он действительно хотел сказать.

– Я еще не уверена, что действительно отправлюсь туда. Зависит от того, даст ли герцогиня Васконская армию, но если да – то я хочу, чтобы меня сопровождал тот, кто имеет опыт в руководстве людьми и в сражениях. Кровопролитная война – это не то, чем должны заниматься подданные короны.

Харакаш хмыкнул, почесал лысый затылок и, внезапно усмехнувшись, склонился в поклоне.

– Для меня честь сопровождать вас в этот поход, Ваше Высочество.

Я, ощущая, как моя подозрительность резко завопила, что тут что-то не так, медленно кивнула. Интересно, что это он так обрадовался?

– Её тоже с собой возьмете? – вопрос мастера меча выбил меня из колеи.

– Кого, девочку? Нет конечно, там совсем не место для детей, – я возмущенно посмотрела на мужчину, как ему вообще такое в голову пришло?

– Оставите здесь? Одну?

– Нет. – В голову тут же пришли мысли о Мире. У нее два взрослых сына, уже выросли, да и в поход я ее точно с собой не возьму. Могу ли я оставить девочку на свою служанку? Мира казалась мне максимально надежным человеком, и к тому же – с ярко выраженным материнским инстинктом, который она старательно реализовывала на мне. Не скажу, что меня это хоть сколько-нибудь беспокоило, а в данной ситуации – скорее даже радовало.

– За ней присмотрит Мира.

Харакаш скривился, словно испытал резкую боль.

– И что вы так не ладите? – решила я взять быка за рога, но мастер меча тут же вернул себе былое самообладание.

– Что вы, Ваше Высочество. Ваша служанка – образец всех добродетелей, что только возможны в одной женщине, разве я могу...

– Ладно, ладно. Не езди мне по ушам, – я отмахнулась от мужчины, и тот ехидно осклабился. То ли его порадовала моя реакция, то ли вырвавшаяся фразочка из моего родного мира, но вид у него стал на редкость жизнерадостным.

– Ты видел, кстати, Миру где-нибудь не так давно?

– Она вернулась из города. В замке где-то, – тут же ответил Харакаш и с невозмутимым лицом выдержал мой подозрительный взгляд.

– Ла-адно. Ну, что ж, доброго дня, мастер меча.

– И вам доброго дня, Ваше Высочество. Буду ждать вас утром на этом же месте.

У меня резко заболела спина и все, что было ниже. Вот умеет же, гад, одной фразой все испортить!

Протянув ладонь девочке, я сжала тонкие пальцы и повела ее в замок. Оставалось найти Миру, но этим можно было озадачить первого попавшегося мне на глаза слугу. Моей юной фрейлине требовалось сменить гардероб, вымыть голову (только бы вшей не успела подхватить!) и...

Я остановилась. А как мне ее называть?

– Ты умеешь писать?

Девочка отрицательно помотала головой.

– Даже свое имя не можешь? – «ответ» был тем же.

Я вздохнула, потом хмыкнула от пришедшей в голову мысли.

– Мария. Тебе нравится?

Девочка задумалась, а потом уверенно кивнула.

– Значит, Мария. Просто Мария. Мне тоже нравится!

И мы вошли в замок.