Текст книги "Создатель Миров 4: Вторжение (СИ)"
Автор книги: Swfan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
Глава 75. Застой
Ву Шен остановился. Ему показалось, что внутри него натянулась невидимая струна. Кролик сделал глубокий вдох и стал медленно приближаться к приоткрытой дверце, из которой разливался мутный свет. При этом он старался вести себя как можно тише.
Смешно! Император крадётся по собственному дворцу... Ещё несколько месяцев назад он бы рассмеялся, если бы о таком услышал, но сейчас ему было не до смеха. Приоткрыв дверцу, осторожно, так, чтобы она не заскрипела, он заглянул в комнату и увидел картину, от которой у него бешено застучало сердце.
Юная, стройная крольчиха с блестящей чёрной шерсткой, повесив уши, сидела на коленях перед маленьким алтарём. Слева и справа от неё горели свечки в бронзовых чашечках, освещая резанную деревянную фигурку, которая изображала жрицу в белой маске. На секунду Ву Шену показалось, что она смотрит прямо на него. Кролик вздрогнул и уже было стал медленно пятиться назад, как вдруг дверь скрипнула, и юная крольчиха немедленно повернулась. На её мордочку упала испуганная тень.
И тогда Ву Шен всё понял. Он узнал девушку – это была его наложница, одна из любимых, по имени «Чёрная жемчужина». Он посмотрел на неё, посмотрел на фигурку жрицы, и вдруг, как это часто бывает, на смену страху пришла такая безумная ярость, что кролик, не отдавая себе отчёта, ворвался в комнату и схватил девушку за горло.
– Ты… Как ты посмела… – прохрипел он грубым голосом. Глаза Чёрной жемчужины налились кровью. Сперва она пыталась вырваться, однако разница в их силе была безмерной, и девушка повисла в грубых лапах своего мужа. Ву Шен давил на её горло и чувствовал, как под его пальцами хрустят её хрупкие кости. И всё же не просто так он был императором. Постепенно, к нему вернулся разум. Он уже собирался отпустить девушку, как вдруг заметил её взгляд…
В нём не было боли.
Не было гнева.
Не было страха.
Она смотрела на него вязкими, смиренными глазами, точно такими же, какие были у Гармонии в её последние секунды.
Воспоминания об этом на секунду помутнили рассудок Ву Шена. Когда он пришёл в себя, раздался хруст.
Бездыханное мохнатое тельце выскользнуло из его лап и свалилось на пол. Растерянный император посмотрел на него, посмотрел на мёртвые глаза своей любимой наложницы, которая единственная могла ублажить его не только своим телом, но и словом, ночной беседой, он посмотрел на её живот и заметил, что тот был немного разбухшим.
Ву Шен наклонился, прикоснулся к нему и почувствовал, как внутри, за мягкой шкуркой, стремительно затухает ещё не рождённая жизнь.
Девушка была беременна…
Запинаясь, император отшатнулся и случайно обронил свечку. Она прокатилась по полу, поджигая мягкий ковёр и нежную шкурку упавшей девушки. Ву Шен повернулся и сам не понял, как оказался в коридоре. Его мутило. Всё вокруг казалось нереальным. Всюду, куда он смотрел, кролик видел проклятую белую маску и глаза, эти ужасные глаза…
К этому времени дворец уже начинал просыпаться. Стражники прибежали на шум и обнаружили, что их император стоит посреди коридора и шатается как пьяный. Сперва они не смели ничего сказать. Затем один из них отважился и произнёс:
– Ваше… Ваше величество, с вами всё в порядке?
– В порядке… – прошептал Ву Шен. – Всё в порядке… Уберите… Уберите её… – он поднял лапку и показал на комнату, в которой разгорался пожар. Стражники заглянули туда и увидели горящее тело…
– Как скажите…
– А потом… Уходите… – прохрипел Ву Шэн. – Все вы уходите, все пошли вон… никому. Никому из вас нельзя доверять, – бормотал он про себя, насупившись и ковыляя в свою комнату.
– Никому… Никому… Никому!
На следующий день растерянные слуги выполнили приказ своего императора и покинули недавно построенный дворец. В нём остался только контингент гвардейцев – больше Ву Шэн никого не пускал. Более того, по его приказу во всех комнатах и залах дворца были размещены сотни, тысячи, десятки тысяч свечей. Император велел, чтобы ни в одном углу не осталось даже намёка на тень. Весь дворец следовало объять светом.
Так и случилось, и с тех пор, когда жители столицы выходили на балконы и поднимали ночью глаза, они видели, как замок его величества сияет, точно маленькое солнце.
Но в этом сиянии не было ничего прекрасного или праздничного. Напротив, таинственным образом оно вселяло трепет в твоё сердце. Было в нём что-то призрачное. Верно, шептались кролики, то были души всех тех, кого император убил во время своих карательных компаний.
Их было много… Слишком много. Тысячи кроликов, действительно верующих и тех, кто не верил совсем, но был заподозрен лютой инквизицией, погибали каждый день. И при этом сама вера не умирала. Напротив, когда кролики видели безумство своего властелина, они понимали, что период рассвета снова сменился упадком. Воистину, шептали они, всё течёт, и всё течёт по кругу. Проливая кровь, император только орошал древо веры; стараясь зарыть её поглубже, он углублял её корни.
Кролики переставали верить в высшее благо. Они искали смирение. И вместе с тем состоянии Ву Шэна становилось всё хуже и хуже. Дни напролёт он бродил по коридорам своего дворца и высматривал что-то безумными глазами.
Наконец, шатаясь так посреди ночи, кролик неожиданно замер. В конце коридора он увидел некую тень. Она повернулась, посмотрела на него и вдруг стремительно скрылась за поворотом...
Глава 76. Призрак
Ву Шен замер. В конце коридора он увидел тень, которая тут же исчезла за поворотом. В стеклянных глазах кролика мелькнуло волнение, затем – сомнения. Что же делать? Ринуться в погоню? Или повернуть и броситься бежать? Две силы боролись внутри него. Наконец кролик не выдержал, и сперва побрёл, а затем побежал за неизвестным.
Они совершили один поворот, затем второй, затем третий... Неуловимая тень постоянно была у него перед глазами, и в то же время ей каждый раз удавалось улизнуть прежде, чем Ву Шен успевал её схватить. В какой-то момент император опрокинул свечку, она повалила ещё одну, последовала цепная реакция, эффект домино, но кролик этого не замечал.
Он бежал всё быстрее и быстрее, пока за спиной у него разгорался пожар. Проносился через коридоры, забирался на лестницы, пробивал стены... Вокруг него мелькали опустевшие кухни и сады... Наконец, сгорая от безумия, он забежал в тёмную комнату с широкими окнами, из которых открывался вид на чёрное небо. Слева стояла широкая кровать. Справа от неё, прямо на фоне окна с видом на безграничный и сверкающий город – та самая фигура.
Ву Шен посмотрел на неё и ужаснулся. Это был старый, сутулый, сгорбленный и обросший кролик с мутными красными глазами, в одном из которых у него лопнула венка. Ву Шен отпрянул, – старик повторил его действие. Тогда император спросил:
– Кто ты?
Ответа не было. Старик что-то прохрипел. Но что? Кролик не разобрал. Он был так удивлён, так растерян происходящим, что совершенно не замечал всё нарастающие хруст и грохот, которые пронизывали дворец. Не чувствовал запаха дыма, клубы которого стремительно наполняли помещение...
– Я знаю… Это ты! – Ву Шен вдруг вспомнил старую легенду. Помимо жрицы Гармонии была ещё одна Божественная фигура, которой поклонялись последователи Культа Вечных Перемен. Они называли его «олицетворением Цикла Бытия». Это был сгорбленный и обросший старик, – в точности то создание, которое предстало перед ним.
Ву Шен спросил его:
– Чего… Чего ты хочешь...
Старик снова прошептал что-то неразборчивое. Запах дыма становился всё сильнее. Ву Шен одновременно чувствовал и не чувствовал удушья. Его внимание было целиком сосредоточено на старце, смотревшим на него своими пристальными красными глазами.
– Ты хочешь… Хочешь перемен… Хочешь всё изменить… Нет! – крикнул кролик. – Я тебе этого не позволю. Ты меня слышишь? Не позволю! Ничего не изменится. Я построил вечную империю! Вечное государство! Я победил тебя, победил перемены! – заревел кролик. Но старик продолжал мотать головой и неразборчиво шептать. Тогда Ву Шен разозлился и пошёл прямо на него.
Вот, думал император – вот кто на самом деле был его злейшим врагом. Именно его нужно победить, чтобы избавиться от проклятого страха.
От страха, который внушали перемены.
Император замахнулся и ударил. В последнюю секунду старик совершил собственный удар, раздался треск, и весь мир разлетелся на куски и закружился в пылающей бездне.
...Ву Шен почувствовал толчок, который выбил из него дух.
Затем ужасная, горячая тяжесть придавила его грудь. Сознание Ву Шена помутнело. Он попытался приподнять пылающую тяжесть, но не смог. Он снова увидел старика – последний придавил его и душил со всех сил. Ву Шен захрипел и стал душить в ответ. Пожар исчез, всё исчезло. Всё внимание императора было сосредоточено на противнике. Наконец, глаза старика померкли и стали закрываться. Ву Шен улыбнулся, но тут разум его совсем помутнел.
В его голове, тяжёлой как чугун, сгущался чёрный дым...
…
Пожар потушили не сразу. По приказу его императорского величества никому не разрешалось находиться на территории дворца. Поэтому пожарные прибыли с опозданием, и за это время половина правого крыла превратилась в обугленные руины. Уцелела укреплённая главная башня, в которой находились королевские покои. Когда самые верные стражники добрались до этого места, среди пепла они обнаружили его императорское величество. Ву Шен лежал неподвижно. В его глазах было неописуемое выражение, сочетание ужаса и триумфа.
В своих лапах он сжимал осколки окровавленного медного зеркала…
Император Шен, первый от своего имени, погиб на шестьдесят третьем году своей жизни. Последние двадцать семь лет своего правления он провёл в добровольном заточении, ни разу не выходя за пределы своего дворца. Все великие проекты были остановлены, все перемены оставались под строжайшим запретом. Казалось, все эти годы Император старался побороть само время – величайший источник перемен. Противостояние, начатое им против жрицы Гармонии, переросло в битву против самой идеи, которую она олицетворяла – битву отчаянную и бессмысленную.
Детей у императора не было. Он представлял собой узел, который связывал воедино государственную цепь. Стоило ему исчезнуть, как звенья цепочки разлетелись в разные стороны.
Почти каждый генерал и губернатор, которые и раньше чинили самоуправство, вдали от ослепших глаз его величества, немедленно объявил себя его наследником. Иные из них, не обладавшие столь великими амбициями, возжелали независимость. Плотина пала, и река времени устроила настоящий потоп.
Одновременно со смертью императора улицы городов снова наводнили аскеты и мудрецы, и все они держали статуи жрицы Гармонии и почтенного старца. Несмотря на все усилия, Ву Шен так и не смог побороть древнюю религию. Напротив, загнавши её в подполье, он тем самым только укрепил веру. Сделал её единой.
Меньше чем через месяц после смерти его величества к руинам дворца направилось великое шествие. Возглавляла его крольчиха, лицо которой было спрятано за белой маской. Стражники сперва замялись, однако затем, замечая великую толпу у неё за спиной, которая тянулась до самого горизонта, наводняя широкие городские улицы, они освободили дорогу.
Когда последовали культа зашли на руины дворца, жрица помолчала некоторое время, а затем сказала:
– Здесь будет наш храм.
Он не будет вечным, ибо ничто не вечно.
Он не будет противиться переменам, но будет следовать за ними, как лодочка следует течению реки.
Он будет путеводной звездой для заблудших душ, ибо звёзды вечно двигаются по небосводу…
И слова её были исполнены. В этот же день сотни тысяч кроликов стали разбирать завалы и возводить сооружение, которое в будущем станет святейшим местом на всём континенте...
И так появился Храм Вечных Перемен, сосредоточение наивысшей власти, мирской и духовной, на всём свете...
Глава 77. Храм Неизменных Перемен
О стремительном возвышении культа Неизменных Перемен, который теперь превратился в Храм Неизменных Перемен, довольно скоро стало известно по всему континенту. Простые кролики восприняли это известие с великой радостью, ибо многие из них оставались последователями древней веры. Они тут же стали откапывать старые ритуальные принадлежности и устраивать с ними шествия по улицам родных городов и деревень.
В свою очередь власть имущие, всевозможные губернаторы и военачальники, которые получили свой клочок земли после смерти императора и де-факто распада империи, повели себя по-разному.
Те из них, которые считали себя единственными истинными наследниками его величества Ву Шена, – их ещё называли «кастой Ву» ибо каждый из них счёл своим долгом последовать примеру своего почившего сюзерена и позаимствовать фамилию у Бессмертного Императора, – выступили резко против и даже обещали очистить столицу от наводнившей её скверны. Другие же, немного более расторопные и сильно менее амбициозные, по крайней мере с виду, что сыграло им на руку и позволило заручиться помощью союзников, отнеслись к ренессансу веры либо нейтрально, либо наоборот: попытались им воспользоваться и отправили новоявленной Жрице всевозможные дары, а и то и вовсе обещания своего покровительства и протекции.
Впрочем, довольно скоро стало ясно, что последняя храму вовсе не требовалась. В первые же несколько недель тысячи кроликов стали стекаться под его знамёна, – которые он даже и не поднимал, что, впрочем, им совсем не мешало, ибо они шили свои собственные, – с рьяным желанием на сердце защитить столькие годы попираемую веру. Более того, вскоре генералы обнаружили, что даже среди их собственных подданых, включая доверенных офицеров, великое множество истово верующих кроликов, которые, если перед ними встанет выбор, немедленно выберут сторону своего духовного владыки.
С этим нужно было что-то делать. Бороться? Нет. Бороться слишком поздно и бессмысленно. Куда борьба привела его императорское величество? В бездну безумия. Оставалось только принять правила игры.
Не прошло и полугода, как всевозможные владыки, претендующие на мирскую власть, стали всячески заискивать у Храма Неизменных Перемен, пытаясь оказаться у него на хорошем счету. Они делали богатые подношения и строили в своих столицах чудесные церкви, в которые приглашали аскетов со всего мира.
Александру всё это напоминало средневековую Европу, когда на вершине социальной пирамиды стояли вовсе не короли, но кардиналы, и когда иному императору было незазорно упасть на колени и взмолиться о прощении у его Святейшества Папы Римского, истинного властелина всего христианского мира.
Мир Кроликов превратился в теократию, и, хотя Александру было чрезвычайно интересно посмотреть, чем же закончатся все эти преобразования, сейчас ему нужно было сделать перерыв и заняться другими делами.
Мужчина приподнял голову и выпрямил спину, впервые за долгое время, на протяжении которого он пристально наблюдал за Лимбо, и окинул взглядом чёрное пространство. Серебристые звездочки снова затрепетали. Только что появилось новое божество, причём догадаться, кто именно, было совсем не трудно.
Известие о смерти Ву Шена вызвало такой бешеный религиозный экстаз, что сила веры немедленно перешла критический рубеж и превратила Гармонию в Богиню. Александр бросил быстрый взгляд на крольчиху, которая в это время медитировала в пещере у подножия одной из гор на втором уровне Бездны и, немного помявшись, решил не навещать её в образе Аколипта.
Это было ненужно.
Всё необходимое ей расскажет Мира или Ву Лин – последний обязан был это сделать, ибо они в некотором смысле были односельчанами, – а сам Аколипт сохранит репутацию. Будет немного странно, если демон будет навещать каждое Божество, особенно когда их станет больше десятка. Всю необходимую информацию касательно опытного образца он уже им предоставил. Пускай она теперь распространяется сама по себе.
И кстати говоря об этом…
Александр открыл список заданий:
«…До прибытия опытного образца:
147/200 лет по шкале любого мира
9/14 дней.
Времени оставалось совсем немного. Пришла пора подвести промежуточные итоги и продумать дальнейшие действия. Мужчина присел на своё доверенное кресло и открыл тетрадку, в которой был расписан его план. Затем он взял ручку и поставил галочку, отмечая таким образом, что выполнил его второй этап.
Всего таких этапов было четыре.
Первый подразумевал создание условий для появления Божественных персонажей.
Второй – их восхождением на Божественный престол.
Третий этап был завязан на самом Александре. Ему нужно было обрести чёрную душу и забраться, наконец, на небесный олимп.
Мужчина вздохнул.
А ведь он только-только успел отойти от своего прошлого паломничества... Ничего не поделаешь. Лучше сделать дело заранее, чем откладывать на самый последний момент. Вдруг возникнут осложнения?
Впрочем, у него было ещё несколько дней на передышку. Александр помялся и решил прежде чем продолжать своё бродяжничество проверить, как там поживает Эриксон. Богом у него стать уже вряд ли получится, для этого было слишком мало времени, и всё же его появление должно было привести к серьёзным изменениям в обществе орков. Если, конечно, его не загрыз в детсве какой-нибудь волк... Немного необычная судьба для души из иного мира, но в реальной жизни и не такое случается.
Впрочем, даже если он погиб, Александр всегда мог подыскать ему замену.
Почему в книжках про попаданцев герой всегда преуспевает?
Потому что автор упускает сотню его менее удачных предшественников.
С этой мысль и улыбкой на лице, Александр приступил к осмотру...
Глава 78. Бран
Тёмный материк.
Северные окраины великого леса.
Племя Чёрной сосны.
Лучи утреннего солнца ещё только начинали просачиваться через плотные древесные кроны, пронизывая лес зеленоватым светом, а в племени Чёрной сосны уже вовсю кипела жизнь. Маленькие зелёные ребятишки резвились на траве, играли с грязью, копали червячков; молодые орки зевали, точили своё стальное или костяное оружие и собирались в охотничьи группы; старики сидели на поваленных древесных кронах и жевали табак.
Племя Чёрной сосны было не очень большим, но зажиточным. С древесных веточек свисали верёвочки, на которых, подвешенное на крючки, вялилось мясо и сушились звериные шкуры. На вертеле возле главного костра чернела туша обглоданного трёхглавого осла.
День был ясный и безоблачный, и ничто не предвещало никаких забот, как вдруг один из орков приподнял голову, звякнул железными серёжками и прищурился в небо. И тут его зелёное лицо посерело, а в глазах появился сперва удивлённый, а затем напуганный блеск.
Он вздрогнул и закричал:
– Небо! Небо падает!
Остальные орки застыли. Затем удивились:
– Небо?
– О чём он говорит?
– Эй, смотрите! – другой зелёный великан показал толстым пальцем в небесную высь. И действительно: когда прочие орки присмотрелись, они увидели, что сверху стремительно приближается и увеличивается чёрная точка...
Сперва орки растерялись. Затем они услышали протяжный свист, как будто что-то падает, и ими овладел бешеный страх. Молодые разбежались в разные стороны, старики стали прятаться в шатры. Дети радостно кричали и тянули к небу свои ручки с грубыми ногтями...
Один старый, седой и мускулистый орк продолжал сидеть на месте, на большом полене, и курить грубую деревянную трубку. Он тоже покосился на небо своими мутными жёлтыми глазами, достал трубку, выдохнул колечко дыма и прохрипела:
– Да Бран это опять, кто ещё... – прыснул и опять затянулся.
Свист становился всё громче и громче. Чёрная точка, обретая очертания, превратилась в небольшую лодочку, над которой крепился, стремительно испуская воздух, красный шарик.
Небесное судно было в нескольких метрах от земли, как вдруг алый шар зацепился за крону высокой чёрной сосны. Лодочка подпрыгнула на своих верёвочках, качнулась в одну сторону, затем в другую и зависла. Когда прочие зелёные монстры осторожно вернулись на место, из лодочки высунулась голова, а затем резко выпрыгнул на землю необыкновенный орк.
Необыкновенной, главным образом, была его одежда. У него не было железных или костяных серёжек, которыми прочие его сородичи украшали свои тела – кожа его была чистой и зелёной, как у ребёнка. К его штанам были пришиты маленькие мешочки – карманы. На голове у него висел железный шлем с приделанными к нему неровными, явно вручную выплавленными стекляшками.
Орк снял его и поправил свои короткие волосы. В это время из машины неловко слез ещё один зеленокожий, у которого были большие зубы, плоский нос и очень глупое, даже по меркам его расы, лицо.
– Бран! – закричал один из орков, которые совсем недавно хотели бежать в чащу. – Ты что опять устроил?!
– Тестовый полёт, Вильк. Тестовый полёт, – спокойно ответил «Бран». Он даже не посмотрел на своего собеседника, но, потирая ладони, стал разглядывать судно, которое висело на дереве.
– Слишком много веса получилось... Сто двадцать килограмм – это предел, в следующий раз нужно будет взять меньше припасов... – прошептал Бран.
– Когда-нибудь ты себя угробишь! – недовольно крикнул язвительным голосом другой орк. – И себя, и Крынку, и всех нас!
Но Бран уже не слушал. Поддерживая свой массивный подбородок большим и указательным пальцами, он щурился и повторял всевозможные цифры и расчёты. Остальные жители племени, понимая, что в таком состоянии достучаться до него не получится, махнули рукой и, ругаясь и недовольно перешёптываясь, стали возвращаться к своим делам.
Вскоре все разошлись. В лагере остались только дети, Бран, его глуповатого вида помощник по имени Крынка и старый орк, который сидел на полене и курил табак.
– Бран, – наконец заговорил он глубоким голосом.
– Что такое, дядя Збын? – Бран тут же повернулся.
– Ты уже взрослый, – хриплым голосом сказал старик.
– И я взрыслый! – запрыгал на месте, хлопая в ладоши, другой орк.
– И ты взрослый, Крынка, – спокойно кивнул старик. – Что хотите можете делать. Но другим не мешайте.
– Прости, дядя Збын. Случайно получилось, – почёсывая затылок сказал Бран.
Изначально он планировал просто пролететь над племенем и приземлиться прямо на центральной площади, возле костра. Таким образом он хотел произвести впечатление на своих соплеменников и набрать добровольцев для небесной экспедиции по всему континенту и за его пределы, совершить которую собирался в ближайшее время. Он всё рассчитал и даже приготовил площадку, однако в самый последний момент на них набросилась дикая птица. Крынка сбил её точным выстрелом из арбалета, но при этом она успела проткнуть баллон, и тот начал стремительно сдуваться...
Бран извинился перед своим дядей, который в ответ на это ещё раз затянулся из трубочки, а затем проследовал в хижину. Там он достал листы бумаги, – добыть её было непросто, на несколько дюжин страниц пришлось выменять целого быка племени, которое проживало в древних руинах и торговало артефактами, – после чего взял чернила, своими руками выдавленные из моллюска, обхватил перо своими толстыми пальцами и принялся писать.
Ему нужно было придумать некое средство против летающих противников... Теоретически, это было несложно. Просто нужно разместить огневую точку, с которой можно будет отстреливать их заранее...
Шло время, пожелтевшие листочки один за другим покрывались сложными чертежами. Наконец орк привычным движением пера поставил роспись в нижнем правом углу: Эриксон.
