Текст книги "Любовь сильнее Тьмы (СИ)"

Автор книги: Солнечная Фея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

***

– Орки на севере от Ривенделла? – Глорфиндейл досадливо поморщился и вновь переспросил молодого эльфа-разведчика. – Что ж, после того сражения мы не всех уничтожили. Придётся отправить отряд.

Анриэл сам вызвался ехать, как и многие другие. Терпеть орков рядом с долиной никто не хотел. После разгрома Саурона не все создания Моргота исчезли, большинство разбежались и порой делали короткие вылазки.

Эльду взяли в отряд, как и Моргомира. Анриэл видел, как перед отъездом обнимает бывшего назгула Арименэль, и решился наконец подойти к дочери. Та поначалу испуганно на него посмотрела и хотела что-то сказать, но он опередил её:

– Я обещаю подумать, – проговорил Анриэл и ушёл. И знал, что этого было достаточно.

Комментарий к Глава 37. Любовь сильнее предубеждений

*цитату нагло стыбзила из игры ArcheAge. Ну она просто слишком по смыслу подходила ХД *простите меня за это*

========== Глава 38. Интересно складывается судьба ==========

Анриэл помнил совсем мало. Всё врезалось в память отдельными образами, мелким деталями и тысячами чувств, одновременно вспыхнувших и угасших. Свет солнца, совершенно не греющий, внезапно исчезнувший. Грубые и хриплые голоса орков, ярость, охватившая всю душу, чей-то предостерегающий окрик, резкая боль и создание Моргота, почему-то не успевшее вновь поднять свой изогнутый меч.

Тьма.

«Анриэл»

В ушах стучала кровь, и эльф едва не выл от боли во всём теле. «Анриэл, ты умираешь».

Не верится. Не хочется в это верить. Нельзя. Жизнь не может оборваться – так. «Может,

Анриэл, может. Ты сам это знаешь».

Этот голос – бред воспалённого сознания, последний шанс удержаться и не рухнуть в холодную бездну. И в то же время это первый способ в неё упасть. Это будто бы зов Владыки Намо Мандоса, будто последнее решение, такое полубезумное, такое неправильное, такое жуткое, жуткое до леденящей боли в сердце. Всё слишком быстро. Всё слишком жестоко.

«Анриэл, ты не ценил жизнь».

И эльф действительно понимает, что не ценил. Ему казались надоедливыми напрасные разговоры, а всё иное, различное с его мнением, – тьмою и злом. Анриэл никогда не любил прислушиваться к природе. Анриэла нельзя было восхитить простым пением птиц перед розовой зарёй. Анриэл был до отвращения правильным и вечно серьёзным. «Анриэл, ты никогда не жил».

Нельзя так. Нельзя просто уходить из-за собственной глупой ошибки, из-за собственной горячности. Как же тогда Миримэ?.. А сыновья? А дочь? «Анриэл, ты разве любил их?» Да, любил. По-своему, до жути неправильно, до презрения к самому себе эгоистично. Но Анриэл поссорился с супругой, мало общался с сыновьями. И не разрешал дочери быть счастливой. «Ты их больше не увидишь».

И надежды нет, даже того самого маленького хрупкого огонька в глубине души. Никто не придёт на помощь. В этом глупом бою он нашёл свою смерть, нашёл – и осознал, насколько был неправ. Но поздно, слишком поздно! Нельзя больше увидеть близких и друзей, нельзя обнять жену и детей. И сказать дочери, что он…

Мысль резко оборвалась. Ледяная бездна была уже рядом.

– Анриэл! – голоса Моргомира эльф не слышал.

***

Голоса зазвучали будто бы издалека, но Анриэл всё равно узнал, кому они принадлежат. Спокойный голос Эрэль, дрожащий от волнения – Миримэ. Где-то ещё разговаривали Кэльдар и Мэлнилитон, но вскоре они, видимо, ушли. «Жив? Я жив?»

– Он должен сейчас очнуться, рана не очень серьёзная, – главная целительница старалась утешить Миримэ. – Моргомир его вовремя вытащил с поля боя, слава Эру. Не бойся, всё позади.

Моргомир?! Его?! Анриэл поначалу не поверил собственным ушам, но постепенно он вспомнил. Во время недолгого сражения, когда орки выскочили из-за скал, не боясь даже света солнца, эльде показалось, что рядом мелькнул Моргомир. И перед тем, как потерять сознание, Анриэл видел полуэльфа где-то очень близко. Так неужели этот верный слуга Саурона, воплощение тьмы, этот предатель бросился ему на помощь?..

– Моргомир спас Анриэлу жизнь, – прошептала Миримэ. Она сидела рядом с эльдой и нежно перебирала его рыжие волосы. Эльф чувствовал, что она еле сдерживается, стараясь не заплакать. – Я думала, что война уже закончилась, а тут такое…

– Орков всё равно сейчас слишком много, – Эрэль вздохнула. – Но хорошо, что сейчас всё обошлось. Если бы не Моргомир… – она осеклась и не стала договаривать.

Всё. Пора. Анриэл с трудом открыл глаза, пытаясь привыкнуть к яркому свету. И увидел бледное лицо Миримэ с покрасневшими от слёз глазами. Эльфийка замерла, смотря на Анриэла, а после нерешительно обняла его. Эльда чуть приподнялся и притянул жену к себе.

– Я так за тебя боялась, – прошептала Миримэ и расплакалась. Всё, что было между ними: отчуждение, непонимание – всё исчезло в этот миг. – И зачем ты поехал?

– Ты же меня знаешь, – вздохнул Анриэл. Эрэль искоса взглянула на него с Миримэ, улыбнулась и отвернулась, сделав вид, что занята лекарствами. – А ещё мне казалось… – эльф резко умолк, чуть покраснел и отвёл глаза. Прямо как две тысячи с лишним лет назад. – Мне казалось, что ты тогда не была рада меня видеть.

Миримэ возмущённо взглянула на него, и глаза эльфийки гневно сверкнули.

– Какой же ты всё-таки глупый, – но не отстранилась, не ушла, а лишь снова обняла эльду. Эрэль пробормотала что-то подозрительно похожее на: «А я говорила». – Хотя сама тоже хороша… Не смогла тебя понять, не захотела.

– Меня и нельзя было понять, – Анриэл отстранился и серьёзно посмотрел на эльфийку. – Я был не прав.

Миримэ вздохнула и больше не сказала ни слова. Но Анриэл видел, что её взгляд потеплел. «Простила?..»

– Тебе нужно отдохнуть, – произнесла, опомнившись, эльфийка, и эльда улыбнулся ей. – Просто постарайся уснуть.

Анриэл закрыл глаза и вскоре действительно уснул. Кошмары, которые снились ему в последнее время, отступили. Эльфу раньше часто виделась недавно отгремевшая война Кольца, снилось, что он теряет своих детей в сражениях, и эти сны были слишком реальны. Эльда переживал из-за дочери, из-за ссоры с женой и старшим сыном, который тоже много раз пытался поговорить с Анриэлом и убедить его в неправоте. Эльф к Кэльдару, разумеется, не прислушался, о чём сейчас и жалел. Но теперь он понимал его и в полной мере осознал, что был неправ по отношению к Моргомиру, что слишком сильно осуждал бывшего назгула. А сам был ничем не лучше. «Я знаю, что буду делать».

И впервые за последнее время Анриэл смог заснуть спокойно.

***

Моргомир и раньше чувствовал, что не все эльфы Ривенделла доверяют ему. На фоне проблем с Анриэлом их недоверие казалось малозаметным и незначительным, но теперь он осознал его масштабы. Эльфы встретили его недоверчивыми взглядами и молчанием. Моргомир готов был поклясться, что слышал, как кто-то шепнул: “Он же специально это сделал. В доверие вкрадывается. Как будто Анриэл даст разрешение на брак, хах”. Даже Кэльдар, вечно видевший всё лучшее в других Кэльдар, был ошеломлён и подавлен, отводил глаза, будто тоже поверил наветам.

– Не верите? – Моргомир обвёл молчащих эльдар усталым взглядом потемневших глаз. – Может быть, думаете, что я сделал это ради того, чтобы заслужить прощение Анриэла? – полуэльф слишком хорошо знал, о чём сейчас размышляют жители Ривенделла, потому что на их месте он сам бы думал об этом. – Чтобы он разрешил нам с Арименэль пожениться?

Эльфы всё так же молчали, всё так же не поднимали взгляды и не могли выговорить ни единого слова. Моргомир невольно поймал себя на мысли, что он действительно мог бы так поступить. Раньше, когда все его принципы, все представления о милосердии, сострадании и простой любви были утеряны, когда надежды не было и хотелось лишь побыстрее умереть. Но потом появилась звёздочка, и… Нет, она не изменила его. Нельзя изменить кого-то, можно лишь помочь измениться, подарить ту самую исчезнувшую надежду. Полюбить.

Моргомир помнил, как сначала он злился – на себя, на Арименэль, на Саурона и на всех эльфов Ривенделла. Злился из-за того, что он оказался в этой долине, что Властелин направил именно его сражаться с эльдар, что встреча с какой-то обычной эльфийкой так на него подействовала и заставила чему-то странному, лёгкому, светлому очнуться в глубине души. Злился, что все его убеждения рушились на глазах, что всё чаще вспоминалось прошлое и не доставляло привычной боли, что он сам не внушал особого страха той девушке. Злился из-за того, что открыл душу, что поверил ей. Из-за того, что действительно смог назвать её подругой. Из-за того, что она оказалась ему не подругой. Но это всё не по-настоящему. Он просто не хотел осознавать, что уже не хочет возвращаться на службу Саурону, что его душа стремится к другой стороне. И что он действительно полюбил Арименэль, как и она полюбила его. Он не хотел в это верить. Моргомир с радостью осознал, что всё было правдой. И сейчас…

– Я не могу сказать, что у нас хорошие отношения с Анриэлом, – полуэльф обвёл серьёзным взглядом эльфов. – Но я бы никогда не бросил его там. Потому что он жив и, поглоти вас Тьма, достоин этой жизни, как и все. Анриэл любит свою семью, а родные любят его.

Мэлнилитон отвернулся, плечи у него чуть подрагивали. Кэльдар поднял голову и с благодарностью взглянул на полуэльфа, а другие эльфы зашептались, и неуверенные улыбки появились на их лицах. Откуда-то выскользнула Арименэль и без всяких слов обняла Моргомира.

– Я скучал, – выдохнул бывший назгул, прижимая к себе девушку. Эллет лишь посмотрела на него; в её глазах сверкнули слёзы, но она улыбнулась.

– Я тоже. Очень, – и тихо-тихо прошептала: – Спасибо за отца, – и ещё тише: – Я верила… – она так и не договорила, лишь уткнулась лицом в плечо любимого, перебирая чёрные пряди волос.

– Что с Анриэлом? – через некоторое время поинтересовался Моргомир. – Орочий клинок отравлен не был?

– Нет, слава Валар, – вместо Арименэль отозвался Кэльдар, до этого безмолвно сидящий в сторонке и старающийся даже не смотреть на полуэльфа и сестру. – Отец должен скоро очнуться, так Эрэль и Владыка Элронд сказали.

И снова повисла тишина. Эльфы, ощущая себя очень неловко, извинялись и быстро куда-то уходили. Ушёл и Кэльдар, предварительно бросив виноватый взгляд на Моргомира, а после за братом последовал Мэлнилитон. Но перед этим он долго-долго, очень странно и как-то грустно смотрел на сестру, стоящую возле бывшего назгула, и на самого полуэльфа. Затем подошёл и тихо произнёс, смотря Моргомиру прямо в глаза:

– Спасибо, – но после этого он будто вспомнил о чём-то и, резко развернувшись, торопливо направился вслед за Кэльдаром.

***

Анриэл с улыбкой слушал постоянно перебивающих друг друга сыновей. Кэльдар весело спорил о чём-то с необыкновенно разговорчивым сейчас Мэлнилитоном, и эта болтовня эльде совершенно не надоедала. Эльфу нравилось сейчас всё: и необыкновенно солнечная погода за окном, и расцветающие деревья, и беспрерывные разговоры сыновей, и даже горьковатый запах лекарств, который не рассеять свежему ветру с улицы.

Анриэл раньше не любил этого, Анриэлу раньше это казалось преглупыми мелочами, не стоящими внимания. Анриэл настолько погрузился в извечную тревогу, что не замечал главного. Анриэл настолько запутался в своих предубеждениях, что не мог увидеть любовь.

Но сейчас он взглянул на мир по-другому и понял ценность каждого мгновения. И то, как важно быть рядом с близкими.

Дверь шумно распахнулась, и в комнату влетела радостная Арименэль. Кэльдар с Мэлнилитоном вмиг умолкли и с улыбками взглянули на то, как девушка обнимает отца.

– Ada! – Анриэл невольно вздрогнул: как давно дочка не называла его так. – Я так рада, что с тобой всё хорошо!

Эльф чуть отстранился и взглянул с лёгким неверием на дочь. Но на её лице не было ни тени обиды, лишь искренняя радость. У Анриэла сжалось сердце – надо же, а дочь уже простила его.

Эльда перевёл взгляд на вставшего рядом Моргомира. Тот серьёзно посмотрел Анриэлу в глаза, и эльф невольно отвёл взор в сторону. Ну надо же, даже враги оказываются благороднее. Да и какие враги? Всё давно в прошлом, а повторять былые ошибки Анриэл не желал, как и мешать счастью дочери. Анриэл увидел, как Моргомир с Арименэль переглянулись, и у эльфа вновь сжалось сердце – от осознания, сколько же всего он натворил. И как только вбил себе в голову, что сможет помешать любви?..

Анриэл с некоторым трудом поднялся, не обращая внимание на встревоженные возгласы сыновей. Он знал, что ему нужно сделать. Эльф взял дочь за руку, перевёл взгляд на бывшего назгула и медленно произнёс:

– Я благословляю ваш союз, – Анриэл вложил ладонь ошеломлённой Арименэль в руку не менее удивлённого Моргомира. – Будьте счастливы.

Миримэ с изумлением посмотрела на мужа, но после и на её лице появилась улыбка. Кэльдар и Мэлнилитон ошарашенно переводили взгляды с полуэльфа и сестры на отца. А Моргомир, осознав всё произошедшее, благодарно улыбнулся Анриэлу, а после крепко обнял любимую. Арименэль же лишь рассмеялась, обнимая в ответ.

– Давно я не слышал её смеха, – тихо прошептал Анриэл, смотря на счастливую дочь.

Миримэ ободряюще коснулась его руки и снова улыбнулась. А Анриэл, глядя на Арименэль и Моргомира, понял, что наконец-то поступил правильно. По совести.

***

По всеми Ривенделлу полетела весть о помолвке. Эльфы по-доброму смеялись и говорили, что уж меньше всего на свете ожидали этой свадьбы – назгула и эльфийки. Элронд тоже улыбнулся, ведь и ему раньше в голову не могла прийти такая мысль. Ещё тогда, во время войны Кольца, он полагал, что эта история кончится более печально. Никто и помыслить не мог, что Моргомир и Арименэль будут вместе. Но сейчас, смотря на эту пару, не оставалось никаких сомнений.

– И что теперь? – Арименэль немного смутилась и растерянно посмотрела на Элронда. – Нам нужно ждать год, как это принято?

Миримэ с Анриэл озадаченно переглянулись. Год от помолвки до свадьбы действительно был законом, он нужен был для проверки чувств, для того, чтобы пара точно убедилась в том, что хочет быть вместе.

– О нет, только не ещё один год, – обречённо выдохнул Моргомир. Арименэль еле слышно вздохнула.

– Таковы правила, – Элронд тоже был растерян. – Они нужны, вдруг кто-то захочет разорвать помолвку, – Владыка Ривенделла резко замолчал. Это явно не тот случай, когда можно усомниться. После всего того, что выпало на долю этих двоих, после того, как Моргомир отказался от кольца Саурона, а Арименэль ушла из Имладриса, разве можно было поверить в то, что помолвка будет расторгнута? Уже то, что они вместе – нарушение любого из правил. Или исключение?.. – Но знаете, в вашем случае год ничего не изменит, – Элронд видел, с какой надеждой на него посмотрела Арименэль и не смог не улыбнуться. – Поэтому, как Владыка​ эльфов Ривенделла, я даю разрешение на то, чтобы ваша свадьба состоялась раньше срока.

Арименэль благодарно улыбнулась ему, а Моргомир с облегчением вздохнул и тихо сказал:

– Благодарю вас.

Элронд лишь кивнул в ответ. Всё-таки было бы немного жестоко заставлять ждать этих двоих ещё год. Они и так слишком много пережили.

Элронд невольно вспомнил, как сам сначала недоумевал и чуть ли не заподозрил Арименэль в предательстве. Вряд ли кто-нибудь не был бы шокирован – назгул и эльфийка… И лишь мысль о том, что Арименэль на такое не способна и воспоминание, что Моргомир полуэльф (а ведь это тоже играло значимую роль), помогла Владыке Ривенделла постараться понять всё. Были ли сомнения и страх – за Арименэль, за всех жителей долины? Были. Но Элронд решил рискнуть и дать Моргомиру шанс. Оказалось, не зря.

«Хорошо, что всё так сложилось, – подумал эльф. – Я даже помыслить не мог… Интересно складывается судьба» Элронд улыбнулся. И ещё решил, что до свадьбы Ривенделлу покоя не видать.

***

Арименэль растерянно слушала разговоры подруг и смотрела, как мама перебирает ткани. Всего лишь несколько дней прошло, а у эллет голова кругом шла от этой подготовки. Все бегают, переговариваются, что-то постоянно носят и переставляют, вечно о чём-то спрашивают… Даже во время подготовки к свадьбе Арвен было гораздо легче, ведь тогда дочь Элронда выходила замуж, а не она, Арименэль. Теперь всеобщее внимание обращено на неё.

– Тебе очень идёт этот оттенок, – Миримэ указала на какую-то ткань, и Арименэль неопределённо пожала плечами. Белый как белый.

– Лично я в этом не разбираюсь, – Лафилель смешно тряхнула рыжими волосами. – Но вот тебе, Арименэль, белый действительно идёт.

Девушка вымученно кивнула. Эру, когда же это закончится… То и дело в комнату заглядывали эльфы и что-то спрашивали. Арименэль, с трудом поняв, что они говорят, отвечала и старалась не запутаться в вопросах.

«Какие цветы хочешь?»

«Что насчёт венка?»

«А сколько…»

«А когда…»

Эллет почти ненавидела эту подготовку. Она не знала, что отвечать на вопросы, не понимала, что говорит ей мать, кажется, что-то о платье («Мам, я же не швея, я не разбираюсь в этом, как ты»), запуталась во всём. Лишь попытки подруг отвлечь её помогали.

– Арименэль, у тебя такой вид обречённый, будто ты смерти своей ожидаешь, – Лафилель дёрнула эллет за руку, вырвав её из размышлений. – Ну что ты так?

– Мне кажется, что перед битвами было легче, – Арименэль устало посмотрела на подругу. Та её понимает, хотя и не в полной мере. Чтобы понять полностью нужно быть на месте Арименэль. – Я тогда могла чаще видеть Моргомира. А сейчас мы практически не видимся. И даже не из-за каких-то законов, а просто из-за того, что не успеваем.

Арименэль поймала на себе сочувственные взгляды и вздохнула. Сейчас она чувствовала себя хуже, чем раньше. Всё это её совершенно вымотало.

– Я понимаю, что тебе очень трудно, – Миримэ серьёзно просмотрела на Арименэль. – Я тоже ненавидела всю эту подготовку. Но ты, как я, так долго мечтала о свадьбе, так что сможешь немного потерпеть.

Арименэль слабо улыбнулась. Мама была права, хотя всё-таки непонятно, как можно оставаться спокойной и рассудительной в данной ситуации. С утра до вечера одно и то же.

– Ладно, – Миримэ опомнилась и вернулась к тканям. – Продолжим.

Эллет осталось лишь тяжело вздохнуть.

Суета, суета… Арименэль уже запуталась​ в днях. Вечные вопросы, вечные ответы. Вместе с матерью она сама шила платье, хотя правильнее было сказать, что шила мама – Арименэль постоянно путалась и не могла собраться с мыслями. Однажды ещё и Линдир объявился с расспросами. Арименэль не решилась ему отказать и рассказывала, рассказывала, пока он что-то торопливо записывал. Однако вовремя подоспевший Кэльдар отвёл менестреля в сторону и доходчиво объяснил, почему к его сестре нельзя сейчас приставать и куда и к кому Линдиру нужно отправиться. У менестреля покраснели уши, он что-то пробормотал и быстро куда-то исчезли, оставив Арименэль в покое.

Но и братьев с отцом эллет почти не видела. Порой они появлялись всего на несколько минут и тут же уходили. Правда иногда Кэльдар задерживался и пытался развлечь Арименэль разговорами.

– Мне кажется, я веду себя как-то неправильно, – со смущением признавалась девушка. – Мне немного надоедает эта суета. Вернее… Просто я почти не вижу ни Моргомира, ни даже тебя.

– А потом ты будешь с ним целую вечность, – брат ободряюще улыбался, и Арименэль замирала.

И почему-то так легко ей становилась, и суета больше не раздражала, а наоборот радовала. Эллет волновалась, но всё же ей становилось легче.

– Интересно судьба складывается, – Арименэль почти не слышала голос брата, но улыбалась. – Никогда бы не подумал, что ты, сестрёнка, выйдешь замуж за назгула.

Кэльдар вновь рассказывал, мгновенно посерьёзнев, в какой панике был тогда, почти два года назад, как не знал, что делать, как долго разговаривал с Моргомиром, а потом не сдержался и рассказал всё Элронду.

– Но постарался принять.

– Постарался, – и Кэльдар вновь веселел, а Арименэль благодарно его обнимала.

– Моргомиру тоже тяжело, он наши обычаи чуть ли не проклинает, – по весёлому лицу Кэльдара можно было понять, что он шутит.

– Мне тоже наши обычаи уже не совсем нравятся, – и Арименэль в глубине души понимала Моргомира.

Приходили и Лаурелинмэ с Глорфиндейлом. Эльда зачастую молчал, а вот эльдиэ долго разговаривала с Арименэль. Девушка приятно поражалась, как изменилась её подруга. Где та печальная эльфийка, которую Арименэль когда-то встретила в Лориэне? Лаурелинмэ теперь чуть ли не светилась от счастья. И подолгу рассказывала Арименэль о том, как путешествовала с Глорфиндейлом. Девушка так и не узнала, правда, многих её секретов, но и не стремилась к этому – раз Лаурелинмэ не хотела, то так тому и быть.

– Мы сотни лет не виделись лишь из-за того, что однажды вовремя не поговорили, – Лаурелинмэ немного грустно смотрела на Глорфиндейла, и Арименэль еле слышно вздыхала – ей было жаль подругу.

– А я уже отчаялся тебя найти, – бормотал Глорфиндейл, и Лаурелинмэ снова виновато отводила взгляд.

– Ну, эльфийских королевств в Средиземье немного, – Арименэль старалась развеять повисшую тишину, и Глорфиндейл невольно улыбался:

– Лаурелинмэ могла быть где угодно, я же её знаю.

Нолдиэ потом долго наигранно возмущалась, что это всё ложь, а Глорфиндейл тихонько посмеивался. Арименэль никогда не видела сурового и немногословного военачальника Ривенделла таким и была за него и Лаурелинмэ очень рада.

С Моргомиром всё-таки она виделась, пусть и всего на несколько минут. Эллет и полуэльф выкраивали хотя бы мгновение, чтобы увидеть и обнять друг друга.

– Арименэль!

Моргомир бормотал что-то о ещё одной причине нелюбви к эльфам, и им оставалось всего несколько секунд, чтобы побыть вместе.

Но дни летели, и Арименэль сильно удивилась, когда наступил май. Всё было почти готово, и девушка не могла не радоваться и не волноваться, ведь это значило одно – скоро эллет выйдет замуж.

========== Глава 39. Отныне и навсегда ==========

Арименэль попыталась вспомнить, когда она в последний раз надевала белое платье. Оказалось, что уже почти два года назад, в то время, когда только познакомилась с Моргомиром. Но тогда это было обычное платье, а сейчас Арименэль примерила свадебное, расшитое серебристыми нитями. И красивое не только само по себе, оно прекрасно тем, что сшито к светлому и значимому дню.

– Тебе оно очень идёт, – тихо сказала Миримэ, глядя на Арименэль, а Лафилель с Нудэтной дружно кивнули, соглашаясь. – И счастье всегда к лицу, – эльфийка не могла не улыбнуться. – Завтра ты выйдешь замуж.

Арименэль кивнула, смотря в зеркало. Даже не верилось. Уже завтра она выйдет замуж за Моргомира. Это было так похоже на сказку, светлую и прекрасную сказку, сошедшую со страниц книги и ставшую реальностью.

Это волшебное чувство не покидало Арименэль весь вечер, пока она с мамой, подругами, а потом и Лаурелинмэ сидели и долго разговаривали. Было радостно и волнительно, душа сладко болела, и дыхание порой сбивалось. Миримэ понимающе улыбалась, и эллет приободрилась, зная, что маме знакомо такое состояние.

Долго ещё Арименэль разговаривала с подругами, и они весело смеялись, шутили и постоянно расспрашивали девушку о её путешествии. А та с улыбкой рассказывала, с удивлением и радостью замечая, что больше не печалится из-за того, что пережила. Боль воспоминаний утихла, а оставшаяся лёгкая грусть была светлой и уже не так тревожила душу.

А ночью Арименэль приснились не кошмары, часто посещавшие её раньше, а прекрасные земли Средиземья. Белоснежный Минас-Тирит, по чьим улицам бегали дети, просторы Рохана, блестящие на солнце пики Мглистых гор, золотые листья меллорнов в Лориэне и прекрасные цветы иного Лориэна – валинорского. Но лучше всех было сейчас в Ривенделле, в котором впервые за долгие годы расцвели абсолютно все деревья. И Арименэль, проснувшись под утро, выглянула в окно и увидела, что весь Имладрис усыпан белоснежными цветами, о которых она когда-то говорила с Моргомиру: «Ими украшают Ривенделл, когда играют свадьбы».

Уже утром Арименэль сидела у окна, правда ещё в обычном платье, и смотрела на улицу, с улыбкой думая о прошлом. Эллет вспомнила, как Арвен пошутила о её свадьбе, и осознала, что шутка принцессы стала реальностью. Только вот не пригласить Арвен на свадьбу – у той слишком много дел в Гондоре, да и не покинет она Арагорна. Ничего, Арименэль обязательно напишет ей письмо, много писем, и, пусть они ещё долго не увидятся, подруга узнает все новости.

Эльфов ещё не было. Ласково шелестела листва деревьев, в воздухе витал тонкий аромат роз и других растений, где-то пели только что проснувшиеся птицы, а на востоке тёмное небо озарилось золотистыми вспышками. Рассвет.

Арименэль взяла в руки лежащую на столе книгу – ту самую книгу о Берене и Лютиэнь, и девушку охватило очень странное чувство. Будто всё замирает внутри, а душу наполняет что-то необъяснимое, прекрасное, как сама Арда. Арда оживала после войн, а после тёмной ночи приходил рассвет и разгонял тьму. И даже печальная седая осень и серая зима не могли отогнать юную весну.

Эльфийка держала в руках книгу и вспоминала. Вспоминала, как эта книга подарила ей утешение и надежду. А ещё девушка старалась оживить в памяти всех тех, кто ей встретился за эти два года – от того дня, когда она встретила Моргомира, и до сегодняшнего, когда она выходила за него замуж. Галадриэль, Лаурелинмэ, Эовин… И многих других, ставших для Арименэль друзьями или просто теми, кем она восхищалась. Они стали для Арименэль героями. Погибшими за то, чем дорожили, или выжившими и доказавшими, что если сражаться, то можно победить.

Эльфийка вспоминала и саму себя. Она помнила, как впадала в отчаяние, но затем вновь обретала надежду и шла до конца. Арименэль не считала себя героем – да какой из неё герой? Она просто знала, что тоже смогла дойти до конца. Вместе с Моргомиром, вместе с Лаурелинмэ, с братьями и с друзьями.

Вот уже скоро и… Конец? Нет, начало. Начало новой жизни.

… В дверь осторожно постучали, и Арименэль замерла. Это наверняка пришли мама и подруги.

Всё умиротворение мигом улетучилось. Ну здравствуй, волнение, Арименэль тебя ждала.

У эллет чуть дрожали руки, и Арименэль не могла справиться с охватившим душу трепетом ни когда она надевала свадебное платье, ни когда мама расчёсывала её волосы, ни когда умолкшие подруги вплетали в них цветы и белые ленты. Лафилель даже попыталась прицепить несколько цветов к платью. «Я сейчас со стороны на букет похожа, наверное», – Арименэль не смогла не улыбнуться.

– Ты очень красивая, – тихо промолвила Нудэтна, вплетая последнюю ленточку. – И цветы тебе очень идут.

– Только потом снимать их придётся долго, – хмыкнула Миримэ. – Мне Моргомира жаль.

Арименэль почувствовала, как кровь приливает к лицу, и сильно смутилась. Почему-то девушка представила, как Моргомир аккуратно расплетает ее причёску, как потом целует и…

– Арименэль, что ты себе там напредставляла? – Лафилель тихо фыркнула, а Нудэтна непонимающе изогнула бровь. – Ты так покраснела.

Арименэль потупила взгляд. Не признаваться же подругам в том, что… Эллет не посмела даже сформулировать мысль.

– Ну-ка прекратите её смущать, – Миримэ строго взглянула на эльфиек и ласково улыбнулась дочери. Спросила, видя её волнение: – Что же тебе рассказать, чтобы ты отвлеклась?

– Может, расскажешь о себе и папе? – неуверенно сказала Арименэль, запинаясь.

Миримэ вдруг улыбнулась и села на стул рядом с дочерью, закрыла глаза, вспоминая.

– Я встретила его на празднике. Он приехал из Лориэна вместе с отрядом, которого послал лорд Келеборн для переговоров с королём Трандуилом. У меня тогда было ужасное настроение, – Миримэ на секунду замолчала, а потом вздохнула. – Ты знаешь, что у твоих бабушки с дедушкой, моих родителей, были достаточно сложные отношения, они постоянно ссорились. То ли это Искажение так подействовало, то ли они сами были с такими характерами, но… Так уж получилось. В тот вечер меня ничто не радовало. Но тогда я увидела Анриэла: он, как и я, стоял в одиночестве, – Миримэ вновь улыбнулась, видимо, вспоминая тот момент. – И тогда я первая пригласила его на танец.

Арименэль с удивлением взглянула на маму. Эллет не должны были приглашать мужчин на танец, так что поступок Миримэ был очень странным и чересчур смелым для эльдар. Но благодаря ему Анриэл всё-таки познакомился с Миримэ.

– И он согласился, – эльфийка усмехнулась. – Хотя стоял с таким неприступным видом, что все девушки обходили его стороной. Мы всё-таки потанцевали. Я помню, как не хотела оставаться на празднике и одновременно не хотела идти домой, родители как раз снова поссорились, – эльдиэ досадливо поморщилась. – Анриэл гулял со мной по лесу до рассвета и пытался утешить, – Миримэ заметила улыбку дочери и сама улыбнулась. – Твой отец умеет утешать. Правда он тогда постоянно смущался, говорил, что не умеет обращаться с эллет, не знает даже, о чём с нами говорить. Но мы разговорились. Помню, как мы гуляли по тёмному лесу, а среди деревьев летали светлячки. Это было прекрасно. Я пошутила тогда, что мы прямо как на свидании, и Анриэл аж покраснел.

Арименэль попыталась представить себе краснеющего отца и тихо засмеялась. Миримэ ласково взглянула на дочь и заговорила снова.

– Я не думала, что мы станем так близки. Мы продолжали общаться, слава Единому, Анриэлу пока не нужно было уезжать. Он утешал меня, когда я уходила из дома, не желая видеть ссоры родителей. Пытался развлечь рассказами о Лориэне, а я в свою очередь показывала ему Эрин-Гален. Я не сразу поняла, что люблю его, долго это отрицала, – Арименэль понимающе улыбнулась. – И я боялась. Боялась отношений. Боялась ответственности. Боялась, что повторю судьбу родителей. Просто боялась. А Анриэл… Он понял это всё и не сказал, что я ему тоже нравлюсь. Мне даже сначала показалось, что он моих чувств не разделяет. Просто разговаривал, нашёл красивое место в лесу и водил меня туда. Не было ни разговоров о любви, ни цветов, он просто сидел рядом и молчал, зная, что я боюсь всех признаков внимания.

Арименэль встретилась с матерью взглядом.

– А потом папа уехал?

– Он не мог остаться. Эльфы отправлялись обратно в Лориэн. Переговоры не задались, да и король Трандуил недолюбливал Владычицу Золотого леса… Я не знала, что они собираются уезжать, всё случилось очень быстро. Анриэл звал меня вечером перед отъездом поговорить, но я струсила. Потому что знала, что не могу больше молчать о своих чувствах, знала, что не может молчать и он. Я не пришла. А утром узнала, что он уехал.

Миримэ замолчала и опустила глаза. Арименэль посмотрела на мать, и у неё невольно сжалось сердце – она представила, что чувствовала мама. И что чувствовал отец. Лафилель с Нудэтной молчали и, видимо, тоже представляли.

Миримэ заговорила вновь:

– Я помню, как поссорилась в тот день с родителями и совершила необдуманный поступок. Я просто забралась на коня и поехала за эльфами, я… Это было глупо, – голос Миримэ задрожал. – Я просто не могла смириться с мыслью, что больше никогда его не увижу. Что было дальше…