Текст книги "Любовь сильнее Тьмы (СИ)"

Автор книги: Солнечная Фея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Руки затекли от того, что были плотно стянуты верёвкой. Как же её угораздило попасться этим ирчам из Изенгарда? Мигом вспомнились все последние события и сражение у Андуина.

– Ты не приходила в себя несколько дней, – грустно заметил один из хоббитов, тот, что помладше, – а мы с Мерри слышали, что орки говорили, что Саруман приказал доставить тебя в Изенгард живой.

Арименэль устало вздохнула и закрыла глаза. Оказывается, на неё ещё и охоту объявили. Повезло, нечего сказать.

– А тебя как зовут, хоббит? – спросила она у говорившего полурослика. Тот улыбнулся.

– Я – Пиппин, а это мой друг – Мерри, – гордо заявил он, кивая в сторону своего товарища, – мы из Хоббитании. А ты кто и откуда?

Девушку невольно улыбнулась. Доверчивость и доброта хоббитов тронула её до глубины души.

– Я Арименэль из Имладриса, – почти весело отозвалась эльфийка, с теплом смотря на полуросликов. На миг она даже забыла, что находится среди орков. – Мы с Лаурелинмэ шли… неважно куда, – эллет перестала улыбаться и тяжело вздохнула, закрывая глаза. Боль вновь вернулась.

Хоббиты с сочувствием взглянули на неё и хотели что-то сказать, но их грубо оборвал один из ирчей, и они невольно замолчали.

– И с чего это хозяин приказал доставить эту девчонку в Изенгард? – недовольно прорычал один из орков, злобно скалясь, – одна из этих проклятых Дивных!

– Поговаривают, что сам мордорский господин приказал доставить к нему эту эльфийку и хоббитов! – прошипел другой, и Арименэль с Мерри и Пиппином невольно вздрогнули, переглянувшись.

Нужно было что-то делать.

Дни стали сущим кошмаром. Орки вели себя грубо и ужасающе, и если Арименэль ещё как-то держалась, то хоббиты в ужасе жались друг к другу. Бесконечные мучительные дни скрашивали лишь их редкие разговоры.

Полурослики рассказывали о Хоббитании. Изредка – о Братстве, и то после того, как эллет сказала, что всё знает. Погибшего воина звали Боромиром, он был старшим сыном Денетора, наместника Гондора.

Арименэль в свою очередь поведала о Имладрисе, о братьях и друзьях. С грустью девушка вспоминала их. Увидит ли она когда-нибудь Кэльдара и Мэлнилитона? Вряд ли. Хотя… Хотя кто знает, что решит судьба.

Орки шли к Изенгарду, и никто не мог их остановить. Потом они заметили погоню: Мерри с Пиппином тогда радостно предположили, что это Арагорн, Леголас и Гимли (так звали того гнома из Братства) идут за ними. Арименэль поняла, что полурослики правы. А ещё она была уверена, что Лаурелинмэ тоже пошла вслед за

орками.

Пиппину удалось оставить знак и незаметно бросить на землю лориэнский лист – застёжку от плаща. Это должно было уверить Братство, что оно на верном пути.

– Нам нужно сбежать, – заговорщицки прошептал Мерри, когда орки не могли его слышать, – когда они в следущий раз остановятся…

Арименэль устало покачала головой. Бежать у неё совсем не было сил. Конечно, попробовать было можно, девушка в успехе очень сомневалась.

Хоббиты и эльфийка пытались составить план действий, но исполнить их у них не получилось. Сначала орки на них грозно прикрикнули, а на следущий день случилось непредвиденное.

Орки, громко переговариваясь, решили разделиться. Они знали, что Арименэль точно надо доставить к Саруману, а вот что делать с Мерри и Пиппином им было непонятно.

– Нужно разделиться, – прорычал один из орков, и остальные его поддержали.

Хоббиты попытались было вырваться и пнуть ирча, но ничего не получилось. Арименэль ловко вывернулась из лап урук-хая, но неловко споткнулась и свалилась на землю. Затылок вновь вспыхнул огнём боли.

Кажется, потом она слышала громкий крик хоббитов, который постепенно становился всё тише и удалялся.

– Глупая Дивная, – слышалось тихое ворчание одного из уруков.

Мелькали светлые степи Рохана, редкие деревья. Арименэль не помнила, сколько прошло дней, всё было точно как в тумане. Лишь когда вдали показался тёмный шпиль Ортханка, эллет опомнилась.

Зачарованно смотрела она на приближающуюся башню Сарумана, чёрную, грозную. Вокруг больше не росли деревья, всё заняли уродливые сооружения и какие-то странные шахты.

Медленно распахнулись сначала ворота, а потом двери Ортханка, и по лестнице начал медленно спускаться седовласый маг с насмешливой улыбкой на лице. Он ехидно усмехнулся, и эллет передёрнуло от отвращения. Улыбается ещё, предатель.

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, Арименэль, дочь Анриэла, ныне многим известная.

– Саруман, – гневно прошептала эльфийка, презрительно смотря на мага, – один из истари, ранее могущественный и мудрый, а сейчас – падший и безумный.

Лицо мага перекорежело от злости. Он метнул тяжёлый взгляд в сторону девушку и, сжав посох, глухо прошипел:

– Ты не в том положении, чтобы дерзить мне, девчонка.

Арименэль презрительно улыбнулась и дерзко взглянула в тёмные глаза истари. Тот нахмурился, развернулся и, не сказав ни слова, направился в башню. Орки, державшие эллет, повели её следом.

Девушка старалась оглядеться, краем глаз оглядывая бесчисленные коридоры, лестницы, картины и разные непонятные штуки. Она не думала о том, что её ждёт, но уже чувствовала глухой страх в душе. Чем ближе к залу – тем страшнее становилось, и эльфийка невольно бледнела, больше не имея возможности сохранять безмятежный вид.

Урук-хайи ввели её в зал. Саруман, не оглядываясь, небрежно щёлкнул пальцами, и орки поспешили ретироваться, а Арименэль решила размять затёкшие руки. На запястьях остались красные следы верёвок.

– Саурон многое обещал за тебя, – бесстрастно произнёс тёмный маг, смотря в небольшое окно, открывающее вид на восток.

Арименэль внезапно почувствовала дрожь. Саурон? За неё? Но… зачем? Хотя всё ясно… Или нет.

– Но зачем? – хрипло отозвалась девушка, с ужасом глядя на незаметно усмехающегося Сарумана, – разве я нужна Саурону? Почему?

Маг резко развернулся и неслышно подошёл к Арименэль. Взглянул прямо в глаза. На его лице появилась жуткая улыбка, да такая, что эллет невольно вздрогнула и подалась назад.

– А ты не догадываешься? – свистящим шёпотом спросил он, – благодари Эру, что ещё не всё Средиземье знает о… ты ведь понимаешь?

– Понимаю, – тихо сказала Арименэль, опустив голову. Она сама ведь написала письмо, где призналась. Вести не всегда разлетаются быстро, но в скором времени всему Эндорэ будет известно о ней и Моргомире.

– Саурон действительно хочет видеть ту, которая смогла вернуть на сторону Света одного из назгулов, – Саруман, продолжая жутко улыбаться, подошёл к небольшому постаменту. На постаменте лежало нечто круглое, укрытое тёмной тканью, – подойди.

Но Арименэль продолжила стоять на месте, но маг грубо подтащил её к постаменту и резко сдёрнул ткань. Перед глазами девушки был палантир. Эллет попыталась было отскочить, но не смогла даже сдвинуться с места.

В шаре начал точно разгораться пожар. Мелькнули Мёртвые Топи, пронёсся перед глазами мрачный Минас-Моргул, начала стремительно приближаться башня Барад-Дура. И вот в палантире показалось Око.

Арименэль дёрнулась, в ужасе смотря на Глаз. Саурон заметил её. Гнев блеснув в его взгляде, ярость.

“– Ты?!”

“– Я”

Глаза слепило от пламени, а Арименэль почувствовала, как едва ли не теряет сознание от резкой боли. Саурон был в ярости.

“– Скоро мы встретимся, эллет”

Эльфийка слабо улыбнулась и упрямо покачала головой. Нет, они с Гортхауром не встретятся.

“– Никогда, прислужник Моргота! Слышишь? Никогда!”

Яркая вспышка осветила мрачный зал, а Арименэль с криком отшатнулась от палантира. Саруман чуть поморщился и быстро накинул ткань на темнеющий шар.

– Тебе недолго осталось, эльфийка, – сказал он уже без всякой насмешки, с полной серьёзностью, – всему Средиземью недолго осталось. Первым, кто погибнет, буд…

Арименэль резко перебила его, даже не поражаясь собственной дерзости:

– Первым будешь ты, Саруман.

Маг нехорошо улыбнулся. Больше он ничем не выразил гнева, лишь крепче сжал посох.

В зал снова вошли урук-хаи. Арименэль высоко подняла голову и, не глядя на них, сама вышла из помещения, сопровождаемая орками.

Саруман задумчиво посмотрел ей вслед, а затем повернулся к окну и обвёл взглядом окрестности Изенгарда. Вокруг копошились ирчи, грозно рыча и потрясая оружием. Они были готовы отправиться в бой.

– Что же, битва за Средиземье началась.

Комментарий к Глава 23. А вокруг война

*на эльфийском орки будут называться ирчами.

========== Глава 24. Чары Сарумана ==========

По стенам стекала мутная вода, на полу сырого подвала образовались грязные лужи. В тёмных углах висела бурая паутина, по ней ползали пауки.

Каждый день одно и то же.

Арименэль вздрогнула и отодвинулась подальше. В последнее время в подвалах Изенгарда становилось холоднее.

Саруман часто приходил. Что-то пафосно вещал, пытался в чём-то её убедить. Эльфийка лишь презрительно улыбалась, качала головой и говорила что-то насмешливое. Тогда маг приходил в ярость, громко кричал и топал ногами. И, пригрозив медленной смертью, уходил, раздражённо стуча о пол посохом.

Один раз бывший истари привёл её в зал, вывел на балкон и указал на огромную армию урук-хайев, стоявших у башни и стучавших мечами и копьями о щиты.

– Этого хватит, что сокрушить Рохан, это презренное королевство грубых роханцев, – Саруман язвительно улыбнулся, – хотя королевство – слишком громко сказано.

Арименэль промолчала, прекрасно осознавая, что орков действительно слишком много. Оставалось надеяться, что у людей хватит сил противостоять такому злу.

– Мордорские слуги сильны, но они боятся солнца, – молвил маг. В его голосе прозвучало самодовольство. – Уруки же могут сражаться всегда. Даже Анор не испугает их, – Саруман откровенно насмехался, и девушка решила подать голос:

– Но когда солнце взойдёт, они побегут в диком страхе. Заря всегда несёт надежду, но она – не для твоих слуг.

– Надежда, – Саруман задумчиво взглянул вдаль, – что может твоя надежда? Пустые иллюзии, самонадеянная глупость… Что принесёт она?

Арименэль подняла взгляд и мягко улыбнулась:

– Надежда – это то, что не покинет нас даже в последние мгновения жизни. Это то, что принесёт свет даже в тёмную ночь. Это то, перед чем ты и Саурон бессильны.

Маг тогда только промолчал. Было видно, что даже он не знал, что ответить, или просто не хотел ничего говорить.

Эльфийка вздохнула. В последнее время она жила в беспокойствах. Эллет знала, что орки покинули Изенгард пошли на Рохан. Победа могла легко ускользнуть, неизвестно, кому в этот раз улыбнулась удача.

Где-то вдалеке послышался глухой грохот и плеск. Слышались чьи-то крики и гневные голоса. А потом – шум воды.

Это продолжалось уже долго, и эллет немного привыкла, но всё происходящее её чуть пугало.

В коридоре послышались быстрые шаги, и в камеру ворвался Саруман. Он был изрядно напуган, его глаза блестели от ужаса. Арименэль молча поднялась и направилась вслед за ним.

Девушка уже немного разбиралась в запутанных коридорах, а потому могла с лёгкостью дойти до тронного зала даже без мага.

В углу жался какой-то низкой человек, весь бледный и невольно напоминающий Арименэль испуганного шакала, трусливо прячущегося от всех.

– Это ты их привела?! – Саруман гневно указал рукой в окно. – Ты?

Эллет непонимающе посмотрела на него и покачала головой.

– Ты ошибся. Я никого не приводила.

– Твои друзья это сделали, – Саруман почти прорычал эти слова, – хоббиты и энты.

Энты… Арименэль мигом вспомнила старые рукописи, в которых говорилось о пастырях деревьев. Их долгое время никто не видел, даже от эльфийского народа они скрывались. Но неужели энты вернулись, решили принять участие в битвах?..

Девушка подошла к окну и взглянула вниз. И замерла, затаив дыхание. Вся земля была затоплена рекой Изен, внезапно вышедшей из берегов. Всё было разрушена, только стены да главные ворота устояли, да и то плохо.

Мелькнули тёмные силуэты диковинных деревьев, но Арименэль поняла, что это вовсе не деревья, а энты. Они и правда решили выйти на бой с Саруманом.

Эльфийка обернулась и взглянула на мага. Тот стоял, со злостью и неподдельным испугом в глазах смотря вниз, на свои практически полностью захваченные владения.

– И как же получилось, что Изенгард захватили энты? – тихо спросила девушка, – где была твоя могущественная армия?

Саруман скрипнул зубами и досадливо поморщился. В зал неслышно вошёл недавно выходивший куда-то человек.

– Господин, – начал он, подобострастно кланяясь, – я только что видел, как к твоей земли подъезжают Всадники Рохана… Король Тэоден вместе с Гэндальфом, – человек презрительно сморщился, – и вместе с ними толпа их жалких прислужников.

Арименэль едва сдержала гневную фразу и с отвращением взглянула на слугу Сарумана.

– Как ты можешь говорить такие гнусные слова? – эльфийка с негодованием смотрела на него, – у тебя гнилые речи. Ты не знаешь правды и слепо служишь этому… слуге Саурона!

Саруман внезапно расхохотался. Арименэль непонимающе на него взглянула.

– А эллет угадала твоё имя, Грима! Гнилоустом называют его даже те, кто незнаком с ним! – истари откровенно веселился. Но потом его лицо стало серьёзным и мрачным. – Я устрою хороший приём моему старому другу Гэндальфу и толпе его подхалимов. Я ещё не утратил свой Голос!

Арименэль припомнила, что слышала о волшебном голосе мага, способном зачаровывать и убеждать. Эльфийка невольно вздрогнула. Раньше она совершенно забыла о нём, но теперь поняла, что Саруман вполне мог применить свой дар.

– Пойдём, – маг мрачно усмехнулся, – среди них есть те, кто рад был бы тебя увидеть.

– Я никуда не пойду, – эльфийка сделала шаг назад. До этого она надеялась, что можно будет как-нибудь разобраться и убежать из крепости, когда Саруман отвлечётся.

– Пойдёшь, – истари грубо сжал её руку и буквально потащил её за собой, на верх башни. Грима не последовал за ними, а направился на нижние этажи.

Арименэль пыталась сопротивляться, но потом поняла, что это бесполезно. Обречённо огляделась по сторонам, когда они всё же дошли. От ощущения высоты у неё закружилась голова, но вскоре всё прошло, и эльфийка даже смогла посмотреть вниз, но потом отпрянула.

Саруман насмешливо взглянул на неё, и затем перевёл взгляд на небольшой отряд, стоящий у ворот Ортханка. Послышался глухой стук.

– Саруман, Саруман! – зазвучал громкий и повелительный голос, в котором Арименэль с радостью узнала голос Гэндальфа. – Выходи, Саруман!

Маг лишь презрительно усмехнулся и подошёл к краю башни так, чтобы его стало видно. И заговорил. Негромко, мелодично.

Эльфийка застыла, прислушиваясь. Мысли затуманились, появились неожиданные сомнения в собственной правоте… Эллет тряхнула головой и с ужасом взглянула на мага. Вот он, волшебный голос, зачаровывающий разум и подчиняющий волю.

– В чём дело? – кротко и тихо обратился к Гэндальфу Саруман. – Зачем ты пришёл сюда и привёл своих соратников? Почему ты преследуешь меня и днём, и ночью, нанося незаслужённую обиду? – в голосе прозвучал мягкий упрёк.

Арименэль с сомнением взглянула на него, но потом упрямо покачала головой. Майа всего лишь надел светлую маску, за которой продолжали скрываться страх и глухая злоба.

– Ну, чего вы стоите? Подойдите ближе. Одного я точно знаю: это Тэоден Роханский, славный сын Тенгеля! Я ждал тебя раньше.

Арименэль взглянула вниз, так чтобы не быть замеченный, и заметила пожилого воина в сверкающих доспехах. Это и был Тэоден, король Рохана. Саруман же продолжал:

– Я ждал тебя раньше. Отчего ты не пришёл ко мне как верный друг и союзник? Я хотел видеть тебя, прославленного витязя Запада, одного из славнейших правителей, чтобы уберечь от злых наветов и недобрых мыслей. И сейчас это сделать не поздно. Я готов простить все обиды. Только я смогу спасти тебя и увести с неверного пути, который ты выбрал, – Саруман нетерпеливо взглянул на короля, который застыл в нерешительности.

На лицах роханских воинов тоже отразилось сомнение. Арименэль захотелось выкрикнуть, чтобы те не смели соглашаться на союз с Изенгардом, но не смогла. Гэндальф тоже молчал.

Гном Гимли, один из распавшегося Братства, что-то проворчал, перехватывая получше секиру. Леголас кивнул и недобро посмотрел на Сарумана. Гимли, почувствовав поддержку, повысил голос.

– На языке Ортханка помощь – это гибель, а спасение – убийство. И мы пришли сюда не как просители!

Глаза Сарумана на миг недобро сверкнули и невольно выдали его истинные намерения.

– Замолчи, Гимли, сын Глоина! Ты нездешний, тебе не стоит соваться в дела Рохана. Я не буду корить тебя за твои деяния, – поспешно сменил тон маг, опасаясь вновь показать настоящее лицо, – только прошу, дай мне поговорить с моим другом и соседом… – на мгновение в голосе мелькнул яд, – когда-то.

Саруман снова начал сладко вещать о мире и дружбе, и Арименэль невольно заслушалась, но потом очнулась, вновь ловя себя на этом. Её пока что не замечали, а вот она прекрасно могла видеть отряд. Девушка смотрела только на короля, не обращая внимания на остальных. Тэоден волновал её, ведь он мог вполне согласиться на губительный союз.

– Скажи, разве ты не хочешь мира между нами? – с лёгкой печалью спросил Саруман. – Не хочешь восстановить добрые отношения?

Тэоден молчал, не решаясь дать ответ. Но вместо него заговорил светловолосый воин. Он гневно сверкнул глазами и обратился к королю:

– Послушайте, повелитель! Вот истинная опасность. Разве для того мы одержали победу, ради того ли умирали, чтобы в конце концов нас опутал чарами старый лжец? Он точно волк, которого загнали в угол и который теперь пытается выманить себе свободу! Неужели вы вступите в переговоры с злодеем? Неужели забудете своего погибшего сына, свеженасыпанные курганы и могилы наших воинов у Хельмовой Пади? – в голосе роханца зазвучало отчаяние. Арименэль мысленно согласилась с ним и умоляюще взглянула на старого короля. Лишь бы он не согласился.

– Если кто и говорит злые речи, так это ты, Эомер, сын Эомунда! – гневно вскричал Саруман. Теперь он не мог скрыть злобы. – Каждому своё. Твоё дело – только отвага в бою. Вот и убивай тех, кого велит убивать твой правитель, но не вмешивайся в дела Мудрых! Войско Рохана выиграло битву, но не выиграло войну. В следущий раз энты могут пойти и против вас. Они капризны и не любят людей.

Арименэль было дёрнулась, чтобы возразить, но промолчала. Саруман не дал бы ей сказать и слова, снова всё переврав и исковеркав.

– Я обращаюсь к тебе, Тэоден, – как-то устало промолвил маг, – подумай, можно ли назвать тебя меня убийцей, если воины гибнут в бою? Я не хотел войны, это вы начали её. И если я – убийца, то и эорлинги таковы, ибо много войн они вели и многих убивали. А потом заключали мир. Подумай, Тэоден, будет ли снова между нами мир и дружба? Только ты можешь решить это, – истари тяжело вздохнул и замер, ожидая ответа.

Все молча взглянули на короля, ожидая его решения. Кто-то – обречённо, а кто-то – с радостью.

– У нас будет мир, – медленно произнёс Тэоден. Люди радостно вскрикнули, а Арименэль и остальные понурили головы. – Да, у нас будет мир! – и тут король сорвался на крик. – У нас будет мир, когда не станет ни тебя, ни Тёмного Властелина, по воле которого свершилось столько злодеяний. Ты лжец, Саруман, мерзкий лжец и злодей! Ты протягиваешь мне руку, а я вижу на ней холодный коготь Мордора. Говоришь, ты не хотел войны? А по чьему приказу сжигали деревни? Кто убивал детей? – глаза Тэодена сверкали от ярости. – Когда тебя вздёрнут на твоём балконе на потеху воронам, тогда и будет мир. Не раньше. Я не так велик, как мои предки, но повиноваться тебе я не стану, – роханец величаво выпрямился и гордо поднял голову, – вот тебе мой ответ. Твой волшебный голос утратил силу, Саруман.

Арименэль с восхищением взглянула на человека, давшего столь достойный ответ магу. Она была согласна с каждым его словом, и даже мелодичные речи Сарумана не могли её убедить в правоте бывшего истари.

Но сам маг пришёл в ярость. Глаза его вспыхнули гневом, и он с ненавистью смотрел на короля. Злобно прошипел:

– Старый глупец! Твой дворец – притон разбойников! Не знаю, зачем я говорю с тобой, презренный лошадиный пастух, – презрение читалось на лице Сарумана, – мне не нужен ни ты, ни твои трусливые всадники. Я предлагал тебе власть, власть, которая тебе и не снилась, и которую ты не мог заполучить! Ты ответил мне лишь бранью. Убирайся! – он едва ли не дрожал от ненависти и злобы.

Все смотрели на него, смотрели с отвращением и жалостью, ведь сам Саруман в эту минуту был просто жалок.

– Но ты, Гэндальф! Ты огорчаешь меня. Мне жаль видеть тебя в таком обществе, – на лице мага появилась хищная усмешка, однако голос был снова сладок. – Иди. Оставь позади этих людей. Что они могут понимать в делах Мудрых? Поднимайся ко мне, мы всё обсудим и непременно придём к разумному решению.

И все замерли, так как последняя фраза обладала такой мощью, что никто не мог остаться равнодушным. На Гэндальфа устремилось множество испуганных взглядов, даже Арименэль замерла. “А вдруг он и впрямь оставит их и поднимется сюда?” – невольно пронеслось в её голове.

Гэндальф пристально посмотрел на Сарумана. И вдруг легко рассмеялся, разогнав все сомнения и тревогу.

– Саруман! – звонкий голос светлого мага заполнил всё пространство, – ты выбрал не то поприще. Тебе только шута изображать, – он снова рассмеялся, – смотри, как бы тебя не постигли огромные разочарования! Спускайся сюда. Может, ты ещё избежишь очень горькой участи. Саурон не прощает своих слуг.

Саруман побледнел от злости. Бешенство мелькнуло в его глазах. Однако он совсем спокойным голосом ответил:

– Не тебе об этом судить, Гэндальф. Тебе нечего было делать среди этих разбойников, но сейчас я понял, что твоё место именно там. Кто это? – маг указал рукой на Арагорна, стоявшего рядом с Олорином, – наследник давно погибшего Исильдура, тот, кто хочет заполучить престол давно погибшего королевства! Неужели ты, Гэндальф, думаешь, что бродяга сможет сесть на трон Гондора? Он изгнанник, скрытый тенями, и не ему суждено править.

Арименэль охнула, услышав эти слова и взглянула на друга. Но тот оставался совершенно спокоен. А Саруман перевёл свой взгляд на Леголаса.

– Принц Лаэголас, наследник Лихолесья! – насмешливо протянул он, – сын славного Трандуила, того, кто не желает иметь дела с остальными королевствами! Тот лес давно поглотила Тьма, и она не отдаст его обратно.

Эльф спокойно взглянул на бывшего истари. А вот Гимли разразился ругательствами в сторону Сарумана. Маг лишь усмехнулся и посмотрел на невозмутимую Лаурелинмэ. Арименэль тоже заметила подругу, и на душе полегчало.

– Удивительно: эльфы ещё не забыли про наш мир! Дочь проклятого зачем-то отправилась в путь! Возвращайся в Лориэн. Тебе не будет сопутствовать удача, как и всему твоему проклятому и Валар, и Эльдар роду!

Лаурелинмэ вздрогнула, но смогла взять себя в руки.

– Мой род не был проклят. А даже если и был, то сейчас это проклятие снято. Всё забыто и прощено, – с достоинством ответила Саруману эльфийка. – Лишь одно не изменилось: каждый враг наш будет повержен рано или поздно.

Саруман ухмыльнулся и обвёл всех ничего хорошего не предвещающим взглядом.

– А как насчёт того, что у меня есть та, которую многие из вас считают своей подругой? – истари подвёл к краю Арименэль. Многие из отряда невольно охнули.

Лаурелинмэ побледнела, Арагорн, Леголас, Гимли и хоббиты (которые тоже были здесь) вздрогнули. Только Гэндальф сохранил спокойствие.

– Отпусти её, Саруман! – нахмурившись, грозно крикнул Митрандир. – И спускайся следом. Мы смягчим твою участь, если ты раскаешься и расскажешь нам о планах Врага.

Саруман глухо рассмеялся, опираясь на посох. Арименэль поняла, что маг забыл про неё и растерянно взглянула на Лаурелинмэ и Гэндальфа. Те одновременно кивнули, но потом дали знак чуть подождать.

– А не принести или тебе ключи от самого Барад-Дура, а вместе с ними короны Семи Королей и жезлы Пяти магов? Ты для этого пришёл сюда? Чтобы выведать? – маг оскалился и с усмешкой посмотрел на Митрандира. Небрежным движением достал откуда-то палантир. – Что же, у меня есть, что тебе сообщить.

Арименэль невольно вздрогнула, смотря на всевидящий шар. Гэндальф тоже напрягся и с тревогой поднял глаза на Сарумана. Тот, заметив всеобщее внимание, довольно продолжил:

– В Средиземье кое-что начинает гнить, Гэндальф. То, что ты не заметил. Но Око видит всё. Думаете, ему неизвестно о жалком походе Братства? Ваше содружество постигла неудача, – истари устремил безумный взгляд на Арагорна, а потом – на Арименэль. – Да и ты, девчонка, напрасно сбежала из Ривенделла, надеясь найти своего любимого, – Саруман снова расхохотался, – Саурон скоро нападёт на вас. Вы все умрёте.

Люди и остальные с ужасом взирали на обезумевшего старика. Тот в свою очередь презрительно глядел на Гэндальфа. Отряд взволнованно переглядывался.

– Гэндальф Белый никогда не поколеблется пожертвовать теми, кто исповедует любовь. Скажи-ка, какими словами ты напутствовал слабого полурослика, перед тем, как отправить его на гибель? – Братство встревоженно зашепталось. Лаурелинмэ опустила голову и вздохнула. Арагорн невольно вздрогнул. – Тропа, на которую он ступил, ведёт лишь к смерти.

На миг Арименэль стало жутко. Саруман действительно был отчасти прав. Фродо мог погибнуть, а только и всё Средиземье… Но вместе с тем эльфийка поняла, что маг лишь пытается погасить надежду, которая и так ослабела.

Гимли, заслышав последние слова истари, грозно вскрикнул, гневно хватаясь за свою секиру:

– Я достаточно наслушался этих гадостей! Убей его, Леголас! – эльф неосознанно потянулся к стреле, но Гэндальф резко и повелительно приказал ему остановиться.

– Нет! – грозно сказал Олорин, но через секунду его лицо приобрело усталое выражение. – Спускайся, Саруман. Этим ты спасёшь себе жизнь.

Маг усмехнулся и резко поднял посох.

– Оставь свою жалость себе, мне она не нужна! – из конца жезла вылетел сгусток пламени, который устремился прямо к Гэндальфу. Никто ничего не успел сообразить, но пламя, объяв Олорина, в одно мгновение рассеялось.

Арименэль запоздало вскрикнула, но потом поняла, что с магом ничего не случилось.

– Саруман, – медленно произнёс Гэндальф, – твой посох сломан.

И чёрный жезл бывшего истари разлетелся на куски прямо у него в руках. Саруман в бессильной злобе уставился на своего заклятого врага, но ничего не смог сказать.

Арименэль заметила подошедшего к ним Гриму Гнилоуста. Тэоден тоже увидел своего бывшего советника, и на его лице появилась снисходительная улыбка.

– Грима, спускайся. Ты не всегда был таким, как сейчас. Ты – воин Рохана.

Гнилоуст неуверенно поклонился своему королю, и Арименэль с жалостью взглянула на него. Было понятно, что Саруман зачаровал его, и теперь ничего нельзя было сделать.

– Рохан, – маг зло улыбнулся, – что такое Рохан? Это сборище пьяниц и мерзких разбойников. То место, которому никогда не стать похожим на истинное государство!

Грима замер, растерянно смотря на Тэодена. Тот ничего не ответил на слова Сарумана, лишь устало повторил свою фразу.

– Свобода? Он никогда не будет свободен! – пощёчина была такой сильной, что Грима упал на пол. Арименэль снова вскрикнула.

– Гэндальф, не знаю, что сейчас будет, но нужно Арименэль нам оттуда как-нибудь вытащить, – сказала Лаурелинмэ Гэндальфу. Тот кивнул.

Саруман с усмешкой посмотрел на них и собрался было что-то ответить, как случилось нечто неожиданное. Сверкнула на солнце сталь кинжала, который держал в руках Гнилоуст.

Маг замер. По белой ткани начало расползаться алое пятно. Саруман покачнулся и начал падать. Сорвалась с тетивы стрела Леголаса, и Грима тоже упал как подкошенный.

Арименэль дёрнулась, в её взгляде промелькнул ужас. Все некоторое время с изумлением смотрели на Сарумана. Из разжавшихся рук мага выпал палантир.

Пиппин хотел было его поднять, но Гэндальф строго его окликнул и попросил отдать ему шар.

– Арименэль! – Лаурелинмэ с тревогой посмотрела на побледневшую подругу. Олорин тоже вспомнил про эльфийку и, сойдя с коня, направился к башне. Лаурелинмэ пошла вслед за ним, остальные решили их подождать.

Девушка, придя в себя, осторожно направилась к лестнице, ведущей вниз. В Ортханке было непривычно темно, и эльфийка не сразу даже смогла сориентироваться в бесчисленных коридорах.

Но скоро её встретил Гэндальф.

– Вот ты где, – облегчённо вздохнул он, – испугалась, да?

Арименэль кивнула, чувствуя неприятную дрожь. Ей не верилось, что всё закончилось так быстро, да и смерть майа потрясла её. Гэндальф, заметив испуг в её глазах, мягко улыбнулся.

– Что ж, пойдём… Из Ривенделла уходить в одиночку, всех пугая, так не страшно, а сейчас, – ворчливо пробормотал волшебник, однако девушка поняла, что он нисколько не сердится, – умудряешься же найти неприятностей на свою голову.

Эллет невольно улыбнулась. Вот это уж точно.

– Арименэль! – из-за угла вылетела радостная Лаурелинмэ и бросилась обнимать подругу.

Девушка поначалу вздрогнула от неожиданности, но потом на её лице вновь появилась светлая улыбка.

Кошмар наконец закончился.

========== Глава 25. Дороги вновь расходятся ==========

– Пойдём, пойдём, – Лаурелинмэ успокаивающе улыбнулась оробевшей Арименэль и решительно потянула её к отряду.

Мерри и Пиппин, заметив девушку, радостно взвизгнули и, соскочив с коней, бросились её обнимать. Лаурелинмэ и остальные не смогли сдержать улыбки, смотря на встречу хоббитов и эльфийки.

– Так это вы привели энтов, правда? – Арименэль тоже по очереди обняла полуросликов.

– Ага, мы, – Мерри степенно кивнул, – Древень согласился нам помочь и захватить Ортханк!

– Герои вы, – эльфийка тихо рассмеялась, смотря на важных хоббитов, которые приняли гордые позы, – прямо защитники Средиземья.

Мерри с Пиппином снова гордо кивнули. Со стороны отряда донеслось фырканье и тихий смех, а потом негромкое ворчание Гимли:

– Эти «герои», – сказано то было с ехидной усмешкой, – заставили нас немало поволноваться и побегать по роханским просторам, за что им спасибо.

Леголас с улыбкой взглянул на гнома и только покачал головой. Арагорн и Тэоден с удивлением посмотрели на обидевшихся на Гимли хоббитов. Роханцы откровенно хохотали, а Гэндальф с Лаурелинмэ еле заметно улыбались.

– Ну тебя, Гимли! Мы тут рассказываем Арименэль о величайших героях Шира, о их подвигах и свершениях… – Мерри, нахмурившись, оскорблённо косился в сторону гнома. – Вот обижусь я на тебя!

Гимли состроил испуганный взгляд и сделал вид, что от страха падает с коня. Но он и действительно едва не упал, Леголас еле успел схватить его за край плаща.

– Всегда знал о неуклюжести гномов, – деланно хмурясь, проговорил эльфийский принц. Арименэль поняла, что он лишь пытается подразнить Гимли, и тоже не смогла сдержать смеха.