Текст книги "The White Tiger Extrapolation (СИ)"
Автор книги: sister of night
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Я не понимаю, – покачал головой Леонард. – Объясни мне, потому что я, черт подери, не понимаю. Зачем тебе Шелдон, в первую очередь? Посмотри вокруг, тут сотни совершенных людей, которые бросились бы за тобой, стоит только тебе поманить пальцем, а ты почему-то выбрал человека, который выстроил целую концепцию вокруг гипотезы о том, что на современном этапе развития человечество легко могло бы обойтись без секса, и даже пробовал публиковать соответствующие статьи.
Родстейн неожиданно фыркнул от смеха, и Леонард разозлился еще сильнее, потому что его смех был совершенно неуместен, ведь этот разговор был вполне серьезным для Леонарда. Потому что он мог предположить, куда все шло. Родстейн с его настойчивостью и целеустремленностью легко мог добраться до Шелдона, который ни черта не понял бы, что его соблазняют, даже оказавшись с кем-то в одной постели голышом перед экраном телевизора, включенного на канале для взрослых. И нетрудно было догадаться, что рано или поздно Родстейн наиграется и уйдет из их жизни так же легко и непринужденно, как ворвался в нее, а Леонарду останется собирать пошатнувшуюся реальность Шелдона по кусочкам. Ну уж нет, с него было вполне достаточно и того случая, когда Шелдону пришлось свыкаться с фактом, что увеличенная лобная доля мозга еще не является гарантированным признаком чьей-либо гениальности после доклада того приезжего профессора из Дюссельдорфа в их институте. Леонард до сих пор вспоминал тот случай с большим чувством неловкости, а в институте и вовсе устоялось неписаное правило делать вид, что этого никогда не было.
Словом, Шелдон Купер, потерявший твердую веру в какое-либо из своих нездоровых убеждений о том, как работает Вселенная, представлял собой довольно неприятное зрелище.
– Ты находишь это смешным? – холодно спросил Леонард, отстраненно удивившись, что, в отличие от многих других людей в этом месте, он сам совершенно не испытывал желания заискивать с Родстейном. Напротив, ему почему-то хотелось противостоять.
– Может быть, – не стал отпираться Родстейн. Он снова уставился в зал, его лицо приняло замкнутое, отстраненное выражение, которое Леонард уже замечал пару раз по дороге в клуб, и он подумал, может быть, именно так выглядел Эван Родстейн, когда снимал маску. – Мне скучно, Лео. Ведь ты прав, по большому счету. Стоит мне лишь поманить пальцем – и любой из этих людей будет в моей постели. Но не Шелдон Купер, верно? Вот, где это становится интересным.
– В этом все дело? – переспросил Леонард, едва веря своим ушам. – В том, что тебе скучно? И ты считаешь, это дает тебе право играть с нами, как тебе заблагорассудится?
– Ты кое-чего не понимаешь, – сказал Родстейн, улыбнувшись ему так, словно делился тайной. – Ты упускаешь из виду, что у меня есть миллионы. Я богат, Лео, я неприлично богат, а скука богатых людей, ты знаешь, она совсем не такая, как скука всех остальных. И если я нахожу способ избавиться от нее, хоть ненадолго, то я не упущу такой возможности.
На некоторое время между ними повисло молчание. В мозгу Леонарда один за другим вспыхивали логические аргументы, продуманные, взвешенные и абсолютно рациональные, но ни один из них не успевал сорваться с его губ, неизбежно разбиваясь о непреклонное «Я так хочу» Эвана Родстейна, которое он выразил вполне ясно.
– Ты не считаешь, что нужно сказать Шелдону? – наконец напрямую спросил Леонард. – Дать ему ясно знать о твоих намерениях, потому что, ты знаешь, он и понятия не имеет, что происходит, он думает, ты действительно пригласил его к себе в гости из-за чертовой лаборатории. Ты мог бы хотя бы сделать все по-честному, ведь так?
Родстейн покачал головой:
– О, нет, это испортит все веселье, поверь мне. Первое правило соблазнения – делай все так, чтобы это выглядело естественным. А если я с порога буду кричать о своих намерениях, каким образом это будет соблазнением? – он на секунду замолчал и добавил: – Но ты, с другой стороны, мог бы сказать ему.
– Что? – переспросил Леонард, подумав, что неправильно расслышал его в этом грохоте.
– Ты можешь сказать ему, если хочешь, – спокойно повторил Родстейн, пожав плечами. – Мне все равно, но, может быть, это поможет тебе почувствовать себя лучше насчет всей ситуации, кто знает? – он вздохнул. – Видишь ли, я понимаю, что ты чувствуешь, и мне жаль. Я, правда, хотел бы, чтобы с тобой все было так же просто, как с Раджешем и Говардом. Но ты ведь все равно так никогда бы и не решился, разве я не прав, Лео?
Он посмотрел на Леонарда со странным сожалением, и тот испытал смутное беспокойство, словно Родстейн знал о нем что-то такое, чего еще пока что не знал сам Леонард, и сожалел об этом.
Леонард встряхнул головой, отгоняя нелепую мысль прочь. Родстейн выпил и нес ерунду, вот в чем дело. Он и близко ничего не знал о Леонарде, они были знакомы всего ничего, и, что было более важным, Родстейн с его миллионами вообще был словно из другого мира. Что, ради всего святого, он мог знать о том, как чувствовал себя Леонард?
Леонард выпрямил спину, чтобы казаться более внушительным, и посмотрел прямиком на Родстейна.
– Что ж, я скажу ему. Мне жаль портить тебе все веселье, потому что я знаю, что ты стараешься сделать как лучше, но Шелдон мой друг, и я считаю, что он имеет право знать. Надеюсь, ты не воспримешь это, как что-то личное.
– О, отнюдь, не беспокойся об этом, – заверил его Родстейн. – Сказать по правде, я вообще не считаю, что тебе удастся его убедить. Но мне будет любопытно посмотреть, как ты пытаешься.
Он подмигнул Леонарду, дерзко ему улыбнувшись, и Леонард на мгновение замер, не зная, как реагировать. Затем Родстейн залпом осушил свой стакан, оставив его на железном поручне, и двинулся по лестнице вниз, прямиком в объятия бурлящего людьми и содрогающегося танцпола, легко находя себе путь сквозь толпу и словно не замечая заинтересованных взглядов окружающих, которые он неизменно притягивал к себе, будто магнитом. Леонард провожал его глазами до тех пор, пока он окончательно не затерялся среди полуобнаженных загорелых тел, извивающихся в танце, клубов искусственного дыма и падающих каскадом откуда-то сверху мыльных пузырей, переливающихся неоновыми огнями, а потом вернулся к бару, решив взять себе что-нибудь покрепче коктейля.
Он выпивал уже третью порцию скотча, приправленную чувством одиночества и жалости к себе, когда за стойку рядом с ним приземлился Воловитц, ударив его по плечу в знак приветствия. Он самодовольно ухмыльнулся и заказал коктейль, а потом повернулся к Леонарду и сказал:
– Черт подери, это лучшее место в мире, клянусь Богом. Эта Лайла – просто огонь. Мы начали с приватного танца, но все зашло гораздо, гораздо дальше, о, Господи Иисусе, тебе нужно слышать, как она стонала.
– О, я более чем уверен, что мне ничего такого не нужно, – пробормотал Леонард.
Говард вскинул на него недоуменный взгляд.
– Да что с тобой такое, чувак? У тебя, возможно, впервые в жизни появляется возможность залезть под юбку девчонке на миллион баксов, а ты убегаешь ото всех, сидишь тут один и надираешься скотчем.
– Вот именно, – с нажимом сказал Леонард, – эти девчонки далеко за границами наших обычных возможностей. И ты не видишь в этом проблемы, Говард? Это Родстейн, в нем все дело. Если бы ни он, эта Лайла и не взглянула бы в твою сторону.
– Я знаю! – с восторгом воскликнул Воловитц, улыбаясь так, словно разъяснял Леонарду очевидную истину. – В том-то и дело, неужели ты не видишь? К счастью, Эван стал нашим другом, и мы наконец-то оказались по другую сторону популярности, и теперь мы можем узнать на собственной шкуре, что чувствуют парни, которых по-настоящему хотят. И сегодня, Леонард, сегодня у меня был самый офигенный секс в моей жизни. И ты хочешь, чтобы после того, что произошло, я задавался вопросом, действительно ли я это заслужил?
– Я хотел бы, чтобы ты хоть ненадолго задался вопросом, зачем он это делает, – сердито сказал Леонард. – Но, похоже, это слишком для человека, который думает в первую очередь своим членом, верно?
Он раздраженно поднялся из-за барной стойки, едва не столкнувшись с Кутраппали, который появился откуда-то из мигающей неоновыми вспышками полутьмы, не менее довольный и сияющий от радости, чем Воловитц.
Они оба проводили его недоуменными взглядами.
– Что с ним не так? – услышал он удивленный голос Кутраппали.
– Я более чем уверен, что кое-кому просто следует чаще заниматься сексом, длительное воздержание дурно влияет на его характер, – с раздражением отозвался Воловитц.
Леонарду было наплевать, что они болтают, он хотел просто убраться оттуда. Он едва ли мог бы объяснить самому себе, почему у него не получалось просто взять и воспользоваться ситуацией на полную катушку, как сделали Говард и Радж. Но какая-то его часть наотрез отказывалась принимать подачки Родстейна. Должно быть, Родстейн считал их жалкими неудачниками, не способными найти себе девушек самостоятельно, но черта с два это было правдой, зло думал Леонард. Нет, обдумав на секунду эту мысль, он вынужден был признать, отчасти это было правдой. Но это не означало, что они были готовы с благодарностью броситься в объятия любой из девушек, которую Родстейн им подсунет. По крайней мере, Леонарду пока уж точно хватало гордости не поступить подобным образом.
Была уже глубокая ночь, когда к Леонарду подошли Пенни и Майкл Дауэлл, возникнув откуда-то из полутьмы рядом с диванчиком, на котором Леонард устроился наедине с бутылкой виски. Оба были раскрасневшиеся от танцев и заметно навеселе. Леонард, который от нечего делать тоже напивался и уже успел дойти до того состояния, когда всем, чего ему по-настоящему хотелось, было лечь на какую-нибудь ровную поверхность в тихом помещении и вырубиться, поднял на них мутный взгляд.
– Леонард, мы повсюду тебя ищем, – сказала Пенни слегка заплетающимся языком. – Эван сказал, здесь становится скучно, мы возвращаемся.
– Серьезно, домой? – оживился Леонард. – Отлично, я готов идти с вами, я уже с ног валюсь от усталости.
Они двинулись к выходу, и уже у самых дверей к ним присоединились Говард и Радж, по-прежнему с девушками, с которыми их познакомил Родстейн. Оба были просто невероятно пьяны, девушки немного морщились, помогая устоять им на ногах, пока те за них цеплялись, то и дело натыкаясь руками на приватные места, но в целом не возражали и время от времени тоже пьяно хихикали.
Следом откуда-то появился Родстейн, небрежно обнимая за талию такой невероятной красоты девушку, что по сравнению с ней меркли все те красотки, которых Леонард видел здесь до того. У него возникло острое желание как следует поморгать: девушка выглядела так хорошо, что казалась не вполне реальной.
– Все в сборе? – спросил Родстейн, окинув их взглядом. – Что ж, мальчики, берите своих девочек, девочки, берите своих мальчиков, или можете сделать это в любом другом удобном для себя порядке, но, в любом случае, мы уходим отсюда и продолжаем вечеринку у меня.
Он запрокинул голову, отхлебнув шампанское прямиком из бутылки, а потом они все вышли из клуба и залезли в лимузин, который был изнутри настолько огромным, что они все разместились без проблем. Лимузин тронулся, вслед за ними от клуба отъехало еще несколько автомобилей.
– С нами поедет несколько моих друзей, – сказал Родстейн, кивая на автомобили позади них. – Мы же не хотим скучать, ведь так, милая?
Он повернул голову к этой необыкновенной девушке, которую привел с собой, и она улыбнулась ему, прежде чем податься ему навстречу, и их губы встретились в неторопливом, глубоком, страстном поцелуе, а через несколько минут Леонард понял, что они могут продолжать так довольно долго. Говард и Радж тоже тискались со своими пассиями, и, Господи Боже, даже Пенни обнималась и шепталась с этим неприятным Майклом Дауэллом, с которым вначале не хотела иметь ничего общего.
Леонард откинул голову на сиденье, сложил руки на груди и задремал, справедливо рассудив, что если кто-то из них перейдет от поцелуев к чему-то большему прямиком в машине, ему уж точно не захочется этого видеть.
*
Он проснулся от того, что кто-то тормошил его за плечо.
– Проснитесь, сэр, – с заметным акцентом сказал темноволосый водитель-араб. – Мы приехали, все уже пошли в дом.
– О, просто замечательно, – проворчал Леонард, выбираясь из машины и с досадой отмечая, что все его тело затекло и болит, а голова от чрезмерного количества алкоголя стала тяжелой, словно в нее залили свинца. – У меня такие замечательные друзья, что никто из них даже не удосужился меня разбудить!
Весь огромный дом Родстейна сиял огнями. Внутри надрывалась музыка, едва ли не громче, чем в клубе, были слышны звуки голосов, чьи-то пьяные выкрики, хлопки открываемого шампанского. Люди были повсюду: их силуэты были видны в комнатах за легкими занавесками, многие стояли на балконах, общаясь и выпивая, плескались в бассейне рядом с домом, пьяно крича и брызгая друг на друга водой.
Осторожно обойдя бессознательное тело, лежавшее прямиком на мраморных ступенях, Леонард вошел в дом. Его сразу же оглушила музыка и крики, и Леонарду стоило больших трудов найти во всеобщей толчее Пенни, по-прежнему в компании Майкла Дауэлла, к неудовольствию Леонарда.
– Что здесь происходит? – спросил он, схватив ее за руку и пытаясь перекричать музыку.
– Вечеринка! – ответила Пенни и рассмеялась. – Они говорят, Эван устраивает такое чуть ли не каждые выходные, которые проводит в Майами. Каждые выходные, ты можешь себе представить?
Недалеко от них, за импровизированной барной стойкой, сидели Воловитц и Кутраппали, которые где-то потеряли своих девушек и теперь обозревали комнату взглядами опытных хищников, выискивающих добычу.
– Где сам Родстейн? – спросил Леонард, обращаясь к Пенни.
Она кивнула ему на диван в углу, где Родстейн и его красавица сидели перед стеклянными кофейным столиком и – немыслимо – Родстейн высыпал на стол небольшие полоски белого порошка, выравнивая их пластиковой картой, а девушка наклонялась к самой столешнице и втягивала порошок через нос свернутой в трубочку банкнотой.
Леонард, который раньше полагал, что может увидеть нечто подобное только в гангстерских фильмах, ошеломленно моргнул. Он уставился на Родстейна, который сам, впрочем, порошок не вдыхал. Тот каким-то образом почувствовал на себе взгляд Леонарда, потому что вдруг посмотрел прямиком на него и подмигнул ему, а затем запустил руку красотке в волосы, с силой поворачивая ее голову к себе. Леонард видел, что лицо девушки немного исказилось от боли, когда Родстейн притянул ее за волосы к себе и поцеловал глубоко и основательно.
Леонард направился к Родстейну, намереваясь спросить, каким образом им предполагается спать в таком шуме, но, похоже, не он один столкнулся с этой проблемой. С противоположенной стороны к Родстейну сквозь толпу танцующих и пьющих людей уже пробирался Шелдон в своей фиолетовой пижаме в синюю клетку. Он брезгливо морщился всякий раз, когда кто-то из окружающих нечаянно его задевал. Достигнув дивана, на котором сидели Родстейн и его спутница, Шелдон нерешительно остановился. Родстейн не замечал его, слишком поглощенный поцелуем: казалось, он запустил девушке в рот свой язык так глубоко, что добирался ей до самой глотки. Шелдон немного поколебался, явно не зная, как поступить, но все-таки протянул руку и слегка тронул Родстейна за плечо.
Тот оторвался от девушки и обернулся, недовольный. Но увидев Шелдона, он расплылся в сияющей улыбке, в то время как девушка посмотрела на Шелдона в заметном раздражении.
– Шелдон, дружище, я вижу, ты все-таки решил к нам присоединиться? – спросил Родстейн, поднимаясь на ноги и опуская руку Шелдону на плечо.
Тот посмотрел на его руку и осторожно отступил в сторону, сбросив ее со своего плеча, затем сказал:
– Нет, я ни к кому не решал присоединяться. Дело в том, что я испытывал трудности с тем, чтобы продолжать свой сон в таком шуме, поэтому пришел сюда. Сказать по правде, вначале я выбежал наружу со своей аварийной сумкой, которая содержит запас еды и вещей первой необходимости на случай войны или катастрофы, но с помощью некоторых наблюдений выяснил, что ситуация является до определенной степени неопасной. Но будучи человеком, привыкшим придерживаться определенного режима сна и бодрствования, я предпочел бы прекратить шум.
– Шелдон, поверь мне, ничто не может остановить вечеринку, когда она уже закрутилась. Все, что тебе остается – это участвовать!
Родстейн сделал знак ребятам за барной стойкой, и ему поднесли коктейль. Тот протянул напиток Шелдону и сказал:
– Выпей это, а потом мы потанцуем.
– Я не танцую, – сказал Шелдон и бросил взгляд на бокал. – И я совершенно определенно не намерен это пить. Сейчас половина третьего утра, а это значит, что несмотря на то, что я поднялся с кровати, мой организм все еще не отошел от фазы глубокого сна. У меня впереди еще четыре часа до пробуждения в соответствии с моим обычным режимом, а я и без того лег позже обычного из-за разницы во времени, к которой мой организм еще не приспособился. Алкоголь тут совершенно точно не поможет.
– О, ты явно недооцениваешь, сколько ситуаций на самом деле способен разрешить алкоголь, – усмехнулся Родстейн, и прежде, чем Шелдон успел вставить хоть слово, поднес бокал к его губам и запрокинул, заставляя выпить.
Шелдон машинально сделал несколько глотков и отстранился, закашлявшись и пролив напиток на себя, вытер рот ладонью и негодующе уставился на Родстейна.
– Эван, это совершенно неприемлемо, – с возмущением сказал он. – Я допускаю, что ты выпил, но это не повод вот так вот бесцеремонно вторгаться в чье-либо личное пространство.
Леонард мысленно усмехнулся, наблюдая за тем, как Родстейн собирается выкручиваться из этого. Тот поднял руки вверх, демонстрируя Шелдону свои ладони в универсальном знаке поражения, и отступил от него на шаг.
– Ладно, прости, я не хотел задеть тебя. Просто решил, что покуда мы друзья и покуда ты у меня в гостях, ты мог бы отпраздновать со мной. Вот что, знаешь, забудь об этом. Ты не должен пить, если не хочешь. Лучше пойдем со мной на балкон, там тихо, подышим свежим воздухом перед сном. Извини за шум, они совсем скоро закончат и разойдутся. Не сердись на меня, хорошо?
Шелдон посмотрел на Родстейна с легким подозрением, но тот улыбнулся ему совершенно обезоруживающе, и после короткого колебания Шелдон последовал за ним.
Леонард бросил взгляд на красотку Родстейна, которая так и осталась сидеть на диване, всеми покинутая, стеклянными глазами уставившись на стол с небольшими остатками порошка. Леонард улыбнулся ей, решив, почему бы и нет, но девушка смерила его презрительным взглядом и отвернулась в сторону, так что Леонард предпочел убраться. Он вышел наружу, воздух там оказался теплым и влажным, совершенно не приносящим свежести, и Леонард никак не мог надышаться. Он завернул за угол дома и зашел в один из садов, где было уединенно и тихо, сел на деревянную скамейку, откинувшись на спинку, и незаметно для самого себя задремал.
Когда Леонард снова открыл глаза, ему показалось, что прошло не слишком много времени. Он потянулся, разминая затекшие мышцы и отмечая, что все-таки немного замерз, и двинулся обратно в дом. Но едва оказавшись в гостиной, Леонард замер на пороге, не зная, верить ли своим глазам, или он по-прежнему спал и видел сон.
Музыка играла намного тише, многие гости уже разошлись кто куда или отрубились прямиком на полу гостиной. В общем, комната заметно опустела, так что Леонард без труда увидел Шелдона, который был в центре гостиной, по-прежнему абсурдным образом одетый в свою пижаму, и делал то, чего совершенно определенно не делал в своем нормальном состоянии: он танцевал, причем танцевал не один. Эван Родстейн вел в этом танце, потому что ноги Шелдона немного заплетались, и он совершенно очевидно снова был пьян. Леонард и понятия не имел, каким образом Родстейну удалось его напоить, потому что вначале Шелдон был весьма категоричен в этом вопросе.
Леонард сделал несколько шагов вперед, все еще глядя на это дикое зрелище, и неожиданно натолкнулся прямиком на Пенни, Раджа и Говарда, которые пялились туда же, куда и он.
– Шелдон действительно танцует? – спросил у них Леонард, еще не оправившись от потрясения.
Пенни пожала плечами и сказала с неожиданным хладнокровием:
– Ну, это Шелдон, и, как видишь, он танцует. Не нужна докторская степень, чтобы сложить два и два, верно?
– Тебя не удивляет, что он танцует, ну, ты знаешь, с мужчиной? – шепотом спросил Воловитц.
– Сказать по правде, в этом зрелище меня удивляет почти все, – честно ответил Леонард.
И, словно всего этого было мало, в этот самый момент Родстейн остановился, приподнял голову Шелдона рукой за подбородок и мягко поцеловал в губы, слегка придерживая его другой рукой за талию, потому что Шелдона начало кренить куда-то набок.
У них у всех отвисли челюсти, а Пенни закашлялась так сильно, что им пришлось отвести ее на кухню и налить ей стакан воды.
– Я, конечно, пьяная в стельку, – сказала она, откашлявшись и обведя их взглядом. – Но, черт подери, я видела то, что видела.
Они все переглянулись, пытаясь свыкнуться с увиденным. Пьяный Шелдон Купер танцевал и целовался с другим парнем у них на глазах. Леонард осознал, что у него даже язык не поворачивался произнести это вслух.
– Похоже, Эвану нужен не его супер-мозг, – наконец озвучил очевидное Воловитц, окинув их взглядом. – Похоже, ему нужен просто… просто Шелдон. Боже, какая дикость.
– Мы должны убраться отсюда, – твердо сказал Леонард, и они все одновременно обернулись к нему.
– Постой, как это – убраться? – подал не вполне трезвый голос Кутраппали. – В каком это смысле – убраться? Леонард, ты понимаешь, что мы попали в рай, и другого такого места у нас никогда не будет?
– Никакой это не рай, – сердито сказал Леонард. – Ну да, Родстейн может снабдить нас физически привлекательными девушками, которые по каким-то причинам не находят ничего зазорного в том, чтобы вступать в сексуальный контакт с теми, с кем он их попросит, даже если это кто-то вроде нас.
– Это вполне подходит под мое определение рая, – вполголоса пробормотал Воловитц.
Пенни фыркнула, бросив на него косой взгляд, Леонард холодно посмотрел на нее и добавил:
– И, очевидно, некоторых из нас Родстейн может свести с людьми из шоу-бизнеса, с которыми они никогда не встретились бы самостоятельно, но это тоже не повод терять голову.
Теперь Пенни выглядела уязвленной, но, тем не менее, слушала Леонарда, не перебивая.
– Но мы знаем наверняка, что он делает нам все эти одолжения, только чтобы добраться до Шелдона, – продолжил Леонард. – Неужели мне одному кажется очевидным, что из-за одного только этого нам следует убраться отсюда?
Он обвел взглядом каждого из них, но все они отводили глаза в сторону, и Леонард почувствовал, что его решительность тает с каждой секундой, не выдержав их колебаний.
– Фактически, – медленно начал Воловитц, глядя куда-то в пол и избегая сталкиваться глазами с кем-либо из них, – может быть, в этом нет ничего плохого. В смысле, мы же не знаем, Шелдон никогда ни с кем не встречался, может быть, это как раз его тип?
Остальные переглянулись, обдумывая эту мысль, и Леонард не выдержал.
– У него нет никакого типа, это же очевидно! – взорвался он. – То, что делает Родстейн, нездорово, и если мы действительно друзья Шелдона, то должны избавить его от этого.
– Но, послушай, если предположить, что у Шелдона все-таки есть свой тип, как у любого другого человека, – начал Воловитц, глядя теперь Леонарду в лицо, – почему мы должны исходить из допущения, что это девчонки? Может быть, то, что мы только что увидели, не настолько нездорово, как ты считаешь. Может быть, Шелдону бы подошли, ну, ты знаешь, парни. Вдруг если мы увезем его отсюда, то лишим его единственной возможности выяснить наверняка? Мы могли бы отнестись к этому, как к научному эксперименту. Я уж молчу о том, что уехав, мы лишим самих себя неограниченного доступа к подтянутым телам длинноногих красоток, которые готовы симулировать оргазм по двадцать четыре часа в сутки!
Пенни бросила на него брезгливый взгляд, но смолчала.
– Я предлагаю проголосовать, – сказал Леонард. – Итак, кто за то, чтобы убраться отсюда?
Он окинул их выжидающим взглядом.
– Прости, чувак, но я уже все сказал, – покачал головой Воловитц.
Кутраппали посмотрел на него виновато.
– Боюсь, что он прав. Извини, Леонард, я понимаю, Шелдон наш друг и все такое, – пробормотал он, – но у меня почти год не было секса до того, как я попал сюда, и видит Бог, теперь я намерен получить столько, сколько смогу.
– Боже, вы отвратительны, оба! – воскликнула Пенни, скривившись, и Леонард с надеждой посмотрел на нее.
– А ты, Пенни, что скажешь? – спросил он. – Ты не считаешь, что мы должны уехать?
– Даже если и считает, это ничего не значит, нас будет двое против двух, – быстро сказал Воловитц.
– Шелдон захотел бы уехать, если бы не был настолько пьян, так что его голос считается «за» по умолчанию, – возразил Леонард.
Он с надеждой посмотрел на Пенни, игнорируя протестующие возгласы Воловитца и Кутраппали, но она виновато покачала головой:
– Прости меня, Леонард. Ты знаешь, мне с самого начала не понравилось, что происходит у Родстейна с Шелдоном, но теперь у меня кое-что намечается, ты понимаешь, в плане карьеры. Я не могу бросить это. Это моя мечта, я поехала за ней в Лос-Анджелес, и было ужасно, что у меня никак не получалось, но теперь у меня появилась возможность получить роль, ты понимаешь, настоящую роль. Я не могу сейчас уехать.
Пенни замолчала, чуть не плача. Леонард обвел разочарованным взглядом ее, Воловитца и Кутраппали, и не говоря ни слова вышел из кухни.
Шелдон и Родстейн по-прежнему танцевали: Шелдон нелепо переставлял ноги, цепляясь за Родстейна, а тот обнимал его за талию так, что они прижимались друг к другу очень тесно, и говорил что-то, склонившись к самому его уху. Было просто удивительно, что пьяный Шелдон мог вынести столько физического контакта одновременно, потому что трезвый Шелдон в сходных обстоятельствах уже бежал бы от Родстейна без оглядки.
Леонард подошел прямиком к ним и сказал:
– Шелдон, мне нужно поговорить с тобой. Сейчас.
Родстейн посмотрел на него с раздражением:
– Он не может сейчас говорить, Лео, он занят.
Шелдон вскинул на него взгляд, с усилием сконцентрировав зрение на Леонарде.
– Я могу, – нетрезво сказал он.
Родстейн отстранился от Шелдона и посмотрел на него с неожиданной холодностью. И Леонард не знал, что искал Родстейн в глазах Шелдона, но он вряд ли это нашел, потому что вдруг сказал:
– Прекрасно, – и всучил нетвердо стоявшего на ногах Шелдона в руки Леонарду.
Тот покачнулся от неожиданности, когда Шелдон цепко ухватился за него обеими руками, чтобы удержать равновесие.
– Вот что, можешь говорить с Лео, о чем пожелаешь, Шелдон, а я тогда найду себе другое занятие, – добавил Родстейн.
Он двинулся в столпотворение танцующих и уверенно отыскал там ту самую красивую девушку, которую привез с собой из клуба. Она издала радостный и удивленный возглас, когда он взял ее за руку и развернул к себе, целуя, а потом подхватил на руки и сказал:
– В спальню.
Шелдон проводил их двоих ничего не выражающим взглядом и развернулся к Леонарду.
– Итак, о чем ты хотел поговорить?
Он еще раз покачнулся, едва не упав, и Леонарду пришлось подхватить его под руку. Это было не совсем удобно, потому что Шелдон был просто чудовищно высоким. Леонард слегка согнулся под его весом и сказал:
– Сперва мы доберемся до твоей комнаты и уложим тебя в кровать, Шелдон, а потом будут разговоры.
Лестница на второй этаж оказалась проклятием, но Леонард мужественно преодолел ее, волоча Шелдона под руку. В конце концов, недаром из них четверых все тяжелые вещи таскал именно он, теперь эти навыки пригодились ему сполна. Затем он сгрудил Шелдона на кровать и помог ему забраться под одеяло, мимолетно порадовавшись, что тот уже был в пижаме, а значит, ему не нужно было помогать переодеться.
Завернувшись в одеяло на манер кокона, Шелдон сонно заморгал и посмотрел на Леонарда.
– Ты сказал, что хочешь поговорить, – напомнил он, широко зевая и распространяя вокруг запах алкоголя.
Леонард посмотрел на него и вздохнул.
– Спи, Шелдон, – сказал он. – Мы поговорим завтра.
Он затворил за собой дверь как можно тише и неслышно двинулся в свою комнату.
Уже засыпая под далекие, едва различимые звуки музыки, доносящиеся из гостиной, и раздумывая о прошедшем дне, Леонард вынужден был признать, что Родстейн был умен. Ему удалось расположить к себе Пенни, Говарда и Раджа, дав им в точности то, что они хотели получить. Но главная загвоздка заключалась все-таки в Шелдоне, так что Леонард рассудил, что поговорит с ним завтра насчет всего этого, они разберутся в ситуации и уедут домой, покончив с этой странной историей, которая не лезла ну совершенно ни в какие ворота.
*
Когда Леонард проснулся, солнце уже стояло высоко в небе. У него во рту было сухо, как в пустыне, голова нещадно гудела от выпитого накануне, но в целом, учитывая обстоятельства, он чувствовал себя сносно.
Пенни, Говард и Радж обнаружились снаружи возле дома, у бассейна. Пенни дрейфовала посреди бассейна на большом надувном матрасе, потягивая колу и загорая, Говард и Радж лежали на шезлонгах, их носы были густо намазаны кремом от солнца, а в руке Раджеша был бокал с мартини.
– Не рановато ли для спиртного? – спросил его Леонард, вопросительно вскинув брови.
Кутраппали пожал плечами:
– Я проснулся бок о бок с красивой девушкой, у меня не было выбора. Мне пришлось начать свой день со спиртного, чтобы сказать ей доброе утро!
– К слову, я тоже проснулся рядом с красивой девушкой, – встрял Воловитц. – И она позволила мне сделать с собой нечто такое, что не позволяла ни одна девушка до нее, о, она на самом деле оказалась очень, очень плохой девочкой!
– Избавь меня от подробностей, – поморщился Леонард, и Воловитц обиженно смолк.
Они с Кутраппали обменялись недоуменными взглядами, Воловитц обронил не слишком-то остроумное замечание, что Леонард скорее всего не в духе, потому что проснулся как обычно с собственной правой рукой вместо девушки, но Леонарду было плевать.
Он сделал несколько шагов вперед и уселся на бортик бассейна, свесив ноги в воду и глядя на играющие в прозрачной воде солнечные блики. По его телу распространялась приятная слабость, лень было даже пошевелиться, и Леонард отстраненно подумал, насколько же все это было дико. Они, кучка неудачников, оказались в этом раю, утопают в роскоши и богатстве, и все потому, что на Шелдона Купера впервые, наверное, в его жизни кто-то по-настоящему запал.
