Текст книги "The White Tiger Extrapolation (СИ)"
Автор книги: sister of night
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– Прошу на борт.
– У тебя свой самолет?! – воскликнула Пенни в явном потрясении.
Леонард же про себя был уверен, что учитывая, как началось это утро, его уже ничем не удивишь. Даже если вдруг окажется, что у Родстейна есть не только самолет, но и свой собственный космический корабль и он приглашает их на пикничок где-нибудь на Луне, это вряд ли бы его поразило. Леонард мысленно приготовился к чему угодно, потому что черт их разберет, этих богачей. Они были все равно, что существами с другой планеты. В конце концов, подумал он, наблюдая за тем, как Шелдон нетвердой походкой ступает на трап, бормоча что-то о том, что небольшие частные самолеты потенциально являются куда более опасными, нежели пассажирские лайнеры, и как Родстейн с участием обхватывает его худую спину рукой, поддерживая, в конце концов, во имя всего святого, кто из нормальных людей, находясь в здравом уме, мог бы всерьез запасть на Шелдона Купера, зная его хотя бы более пяти минут?
В самолете Шелдона трясло так, что на него было страшно смотреть, и дело было вовсе не в турбулентности. При взлете он вцепился руками в подлокотники кресла с такой силой, что побелели костяшки пальцев, его губы беззвучно шевелились, нашептывая, судя по всему, молитвы. А это говорило о многом, учитывая, что Шелдон был закоренелым атеистом. Хотя, опять же, всегда существовала возможность, что он просто просчитывал вероятности.
– Эй, расслабься, – сказал Родстейн, глядя на него с некоторым беспокойством. Он огляделся по сторонам, на то, как остальные тоже опасливо выглядывают в окна маленького самолета, немного заразившись паническим настроением Шелдона, и добавил: – Вот что, здесь всем нужно немного чего-нибудь расслабляющего. Я прикажу принести напитки.
Он нажал на какую-то кнопку на своем сиденье, и почти в ту же секунду передняя дверь распахнулась, и Леонард и думать позабыл про высоту. В салон вошла смуглая темноволосая стюардесса, при одном взгляде на которую Леонард понял, что мог бы продать душу самому дьяволу, просто чтобы смотреть на такую красоту день за днем, не отрываясь.
– Доброе утро, – сказала она приятным мелодичным голосом, и Леонард, Воловитц и Кутраппали уставились на нее во все глаза, а Родстейн снисходительно улыбнулся. – Добро пожаловать на борт, наслаждайтесь приятным полетом. Меня зовут Мелисса, я вся к вашим услугам.
Она улыбнулась, обнажая ряд зубов, ровных и белых, словно жемчужины, и они втроем одновременно сглотнули.
– Она что, не собирается показывать аварийные выходы и технику надувания спасательных жилетов? – беспокойно спросил Шелдон, но его все проигнорировали.
– Милая, принеси нам шампанского, – попросил красотку Родстейн. – Я всегда говорил, что нет ничего лучше для приятного начала дня, чем бокал хорошего шампанского.
Девушка кивнула и вышла из салона, грациозно покачивая бедрами, чтобы вернуться минуту спустя с подносом, на котором стояли бокалы и ведерко с бутылкой шампанского. Стюардесса заправским жестом открыла бутылку, пробка поддалась с легким хлопком, от которого они все вздрогнули, а Шелдон и вовсе съежился в своем кресле рядом с Родстейном, в ужасе закрыв голову руками.
– Люди, вы сошли с ума?! – с истерикой в голосе возопил он, придя в себя. – Последнее, что нам здесь нужно – это нарушить герметичность обшивки салона, пробив ее пробкой от шампанского. Вы представляете себе, сколько займет времени полная вытяжка кислорода из салона такого объема в дыру один дюйм в диаметре? И мне все еще не дали никаких инструкций по поводу того, где в этой штуке находится кислородная маска!
Шелдон принялся суетливо ощупывать панель со встроенной системой вентиляции и разъемом для наушников у себя над головой. Роскошная стюардесса явно не привыкла к невротикам вроде Шелдона: она выглядела обеспокоенной и очевидно не знала, как поступить. В конце концов, она подошла ближе и склонилась над Шелдоном, подставив ему почти под самый нос свой бесподобный высокий бюст, и принялась говорить что-то дежурно-успокаивающее, но Родстейн мягко отстранил ее, покачав головой, и негромко что-то сказал. Затем он взял у нее бокал шампанского и чуть ли не силой заставил Шелдона выпить. Мелисса вышла из салона, а вернулась вместе с еще двумя стюардессами, блондинкой и шатенкой, не менее сногсшибательными на вид, хотя еще секунду назад Леонард не поверил бы, что кто-либо может с ней сравниться.
Они глазам своим не поверили, когда девушки как ни в чем не бывало подсели к ним в белые кожаные кресла.
– Позвольте поухаживать за вами, прекрасные нимфы, – высокопарно произнес Воловитц, наливая им шампанское, при этом руки у него тряслись так, что половина напитка пролилась на ковер.
Девушки заулыбались, словно не заметив его промаха, и приняли шампанское.
– Я Розалина, – сказала блондинка томным голосом.
– Фелиция, – представилась шатенка.
– В самом деле? – переспросил Леонард. – Это забавно, потому что тебя зовут Мелисса, верно? – обратился он к третьей девушке. – То есть имена вас троих так или иначе перекликаются с наименованиями растений. Мне это показалось забавным, интересное совпадение, не так ли?
Он натянуто улыбнулся, по глазам Воловитца и Кутраппали поняв, что несет полнейшую несуразицу, но девушки мелодично рассмеялись, словно сочли его остроумным. И Леонард подумал, что если вот прямо сейчас самолет разобьется, как предрекал Шелдон, и Леонард, который, стоило отметить, по возможности старался не грешить, все-таки попадет в рай, то этот рай вряд ли будет сильно отличаться от того, что происходило с ним прямо сейчас.
Леонард не помнил более приятного полета. Да что уж там, он едва ли вообще припоминал в своей жизни более приятное времяпровождение. Они развлекали девушек разговорами, а те смеялись над их шутками и отвечали на неловкий флирт взаимностью. Леонард немного робел, то и дело испытывая потребность ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон, но в остальном все было просто чудесно. Воловитц рассыпался перед девушками в красноречии на всех шести языках, которые он знал, включая клингонский, да и Кутраппали, изрядно налегший на шампанское, тоже был в ударе.
Леонард как раз был в середине анекдота про корпускулярную природу света, и сидевшая рядом с ним обворожительная Мелисса слушала с явным интересом и немного улыбалась, готовая вот-вот разразиться смехом, когда к нему подошла Пенни и сказала:
– Леонард, можно тебя на минутку?
– Погоди, Пенни, – отмахнулся Леонард, едва взглянув на нее, – ты убьешь всю соль анекдота.
– Я скорее убью тебя, Леонард, если еще раз заговоришь со мной в таком тоне, – многообещающе произнесла Пенни, хватая его за лацканы пиджака и лихо стаскивая с кресла.
– Буду через минуту, – полузадушено выдавил Леонард, обращаясь к Мелиссе, прежде чем последовать за Пенни.
– Пенни, ну что ты делаешь? – с возмущением прошептал он, оправляя сбившуюся рубашку, когда она затащила его за двойные шторы, отделяющие небольшое хозяйственное помещение, напоминающее кухню, от основного салона. – У меня там кое-что намечалось.
– Не смеши меня, – фыркнула Пенни. – Ты и сам прекрасно знаешь, почему они ведут себя таким образом, это Эван так сказал им. Только посмотри, та девица, Розалина: Воловитц начал с того, что положил ладонь ей на колено, а теперь даже сказать трудно, как далеко под юбку он запустил ей руки. – На секунду лицо Пенни приняло отстраненное выражение, потом она содрогнулась и пробормотала: – Боже, какая мерзость… Ты думаешь, весь фокус в его обаянии?
– Хорошо, ты права, – вздохнул Леонард, думая о том, что в действительности последнее, что его волнует – это причины, по которым эти великолепные девушки проявляют к ним такую благосклонность, главное, что они ее вообще проявляют. – Так в чем дело?
Шторы немного расходились в стороны, и, бросив взгляд в свободное пространство между ними, Леонард с досадой проследил, как заскучавшая Мелисса пересела к Воловитцу и разразилась смехом над какой-то из его шуток напару с Розалиной.
Впрочем, остановившись и обдумав это на секунду, Леонард подумал, возможно, Пенни просто ревнует. Может быть, она все-таки испытывает к нему, Леонарду, нечто большее, чем дружеские чувства, поэтому когда она увидела его с Мелиссой…
– Я беспокоюсь за Шелдона, – сказала Пенни.
– Что?! – переспросил Леонард, неприятно пораженный таким поворотом разговора. – В каком это смысле ты беспокоишься за Шелдона?
– Только посмотри на него, похоже, Эван его серьезно напоил, – шепотом сказала Пенни. – И ты можешь называть меня девчонкой с паранойей, но понаблюдай за ними как следует и скажи, тебе не кажется, что Эван с ним флиртует?
Они с Пенни напару уставились в просвет между шторами. Пенни стояла совсем близко, прижимаясь к нему, чтобы тоже видеть, что происходит там, снаружи, поэтому Леонарду было непросто сосредоточиться, но он все же взял себя в руки и послушно уставился на кресла, в которых сидели Родстейн и Шелдон.
Следует сказать, на памяти Леонарда было всего несколько случаев, когда Шелдон Купер вообще напивался, причем почти за каждым из этих случаев стояла какая-то нелепая история. Шелдон никогда сам не заказывал напитки, содержащие алкоголь. Если ему и приходилось выпить, то в большинстве случаев, как ни странно, причиной была банальная рассеянность Шелдона, когда он забывал поинтересоваться, что именно находится в бокале, который ему предлагают, слишком поглощенный разговором. Но никогда еще на его памяти Шелдон не выглядел настолько пьяным: он говорил что-то Родстейну, размахивая руками, как большая птица, и выговаривал слова с явным усилием. Родстейн наблюдал за ним, улыбаясь, в его глазах плясали смешливые искорки, а левая рука безмятежно лежала на колене Шелдона, что было совсем уж из ряда вон. Когда Родстейн отвечал Шелдону, то наклонялся к нему и шептал что-то так близко, что его губы едва не соприкасались с ухом Шелдона. Это смотрелось настолько лично, что у Леонарда по телу прокатились мурашки.
– Чертов мерзавец на самом деле его напоил! – в неверии прошептал он.
Нетрудно было догадаться, что Шелдон и понятия не имел, что происходит. Никогда не испытывавший сексуального интереса к кому бы то ни было, он едва ли мог предположить, что сам может стать объектом такого интереса, и Леонард вдруг остро пожалел, что вообще затащил Шелдона на этот самолет.
Его руки сами собой сжались в кулаки, Леонард сделал решительный шаг вперед, чтобы положить конец творящемуся безобразию, но Пенни схватила его за запястье и утянула назад, к столешнице. Леонард невольно обвел взглядом электрический чайник и хромированную раковину в углу, сияющий беленький холодильник, ряд одинаковых баночек со специями, закрепленных над столешницей. Ему вдруг пришло в голову, что они с Пенни действительно находились на какой-то сюрреалистичной маленькой кухне на высоте девяти тысяч метров над землей.
– Постой, Леонард, что ты собираешься делать? – спросила Пенни, выпуская его руку.
Леонард посмотрел на нее с недоумением.
– Подойду к Родстейну и скажу, чтобы он отвалил от Шелдона, разумеется.
– Ты не можешь этого сделать, – покачала головой Пенни. – Посмотри на них, не похоже, чтобы Эван ему надоедал. Честно говоря, если бы я не знала Шелдона, то подумала бы, что у него все отлично. – Она вдруг остановилась, обдумывая какую-то мысль, а в следующую секунду в ее лице проступило сильнейшее разочарование. – Черт побери, я тут подумала… Даже Шелдон чертов Купер имеет больший успех в снятии стоящих парней, чем я! А я-то сперва решила, что Эван – вариант что надо, а теперь, подумать только, все окончилось тем, что он ухлестывает за Шелдоном. Ну что за дура! – с явной досадой закончила она.
– Пенни, твои терзания тут не помогут, – осторожно сказал Леонард, стараясь не расстроить ее еще сильнее и вместе с тем находя весьма неприятным, что она вообще заинтересовалась этим напыщенным Эваном Родстейном, который был так не похож на самого Леонарда. – Сейчас уж точно не время завидовать Шелдону. Насколько я могу сказать, он находится в затруднительном положении, потому что когда дело доходит до флирта, он вообще не понимает, что происходит, и подает Родстейну неверные сигналы. Не знаю, как ты, а я считаю, что нужно вмешаться.
Леонард решительно выдвинулся из их с Пенни укрытия и направился к Родстейну и Шелдону. Он встал напротив них, и Родстейн посмотрел на него снизу вверх. Его рука по-прежнему лежала у Шелдона на колене так, словно ей там было самое место, и Леонард старательно отвел от нее взгляд.
– Как дела, Лео? – спросил Родстейн как ни в чем не бывало. – Не скучаешь, я надеюсь? К сведению, – он заговорщицки понизил голос, – у Мелиссы есть степень по ботанике, подумал, она будет для тебя интересным собеседником, наука и все такое. Думаю, она бы даже могла стать ученым, как вы ребята, но она как-то сказала, что слишком обожает самолеты.
– Правда, по ботанике? Это забавно, потому что ее имя, Мелисса – звучит как название растения… – Леонард запнулся, поймав странный взгляд Родстейна, и пробормотал: – Не важно, не знаю, к чему я это сказал. В любом случае, я хотел спросить, можно ли отозвать тебя на пару слов наедине, Эван?
В этот момент Шелдон поднял на него взгляд, и Леонард на секунду ужаснулся, потому что глаза у него были совершенно не в фокусе.
– Леонард… – Шелдон покачнулся на сиденье и вцепился Леонарду в ногу, чтобы удержать равновесие. – У того молочного коктейля был странный вкус… Эй, Леонард, могу я спросить… почему вас двое?
Язык у него заплетался просто чудовищно, Леонард бросил на Родстейна вопросительный взгляд.
– Немного «Клубничного каскада», – пожал плечами Родстейн.
– Ты дал ему водку?!
– Послушай, я не представлял, что его так развезет всего с одного коктейля. С другой стороны, взгляни, он больше не боится летать!
– Потому что теперь он даже не понимает, что находится в самолете! – рявкнул Леонард, повышая голос, и все вокруг неожиданно оглянулись на них.
– Не шуми, Лео, ты всем мешаешь. Ты хотел поговорить со мной – без проблем, давай выйдем на минуту, – спокойно сказал Родстейн. Он повернулся к Шелдону и неожиданно взял его лицо в ладони, так что на секунду у Леонарда возникла дикая мысль, что Родстейн собирался поцеловать его прямиком там, на глазах у всех, но тот только сказал: – Шелдон, сиди здесь и постарайся не ходить по салону без необходимости. На всякий случай я пристегну тебя, хорошо?
Он застегнул ремень безопасности на поясе Шелдона, ободряюще похлопал его по плечу и поднялся, чтобы невозмутимо кивнуть Леонарду в сторону выхода из салона.
Они остановились у намертво закупоренной давлением воздуха снаружи входной двери. Родстейн достал сигареты и закурил, бросил рассеянный взгляд на проплывающие далеко под ними облака, которые казались невесомыми и пушистыми, хотя, Леонард знал, они были ничем иным, как продуктами конденсации водяного пара весом в несколько тонн. Но это было одним из тех фактов, которым скорее поделился бы Шелдон, а Леонард просто промолчал.
Родстейн наконец перестал пялиться в окно и повернулся к Леонарду.
– Итак, в чем проблема?
Леонард замялся под его пристальным взглядом.
– Я хотел поговорить с тобой насчет Шелдона, – неуверенно начал он.
– Насчет Шелдона? – переспросил Родстейн с легким недоумением.
Леонард кивнул.
– Послушай, я не знаю, какие у тебя на него планы, но, поверь мне, он в тебе не заинтересован.
Леонард выпалил фразу на одном дыхании, опасаясь, что стоит затянуть, у него просто не хватит духу сказать что-то подобное, и брови Родстейна поползли вверх в крайнем изумлении. Леонард попытался загладить ситуацию:
– Я не хочу сказать, что ты непривлекательный или что-то вроде, если честно, ты очень привлекательный, в смысле, я так думаю, наверное, для кого-то, кто интересуется мужчинами, ты привлекательный… – он совсем запутался в словах и сделал глубокий вздох, прежде чем продолжить: – Я просто хочу сказать, для Шелдона это не имеет значения. Он никем не интересуется, вся его жизнь в большей степени посвящена науке, чем чему-либо еще, и я просто хотел, чтобы ты знал об этом, во избежание недоразумений.
К его изумлению, Родстейн расхохотался.
– Послушай, Лео… – начал он, отсмеявшись.
– Леонард, – на автомате поправил Леонард, но Родстейн, как водится, его проигнорировал.
– Я ценю, что ты предупредил меня, но поверь, тебе совершенно не о чем беспокоиться, – сказал он.
Леонард моргнул.
– Ты имеешь в виду, что не заинтересован Шелдоном? – уточнил он.
– Конечно же, я крайне заинтересован Шелдоном, к чему, по-твоему, это все? – Родстейн красноречиво обвел взглядом салон самолета, глядя на Леонарда, как на идиота. – Он один из самых потрясающих людей, которых я встречал. Видишь ли, я настолько им заинтересован, что пригласил его к себе на уик-энд. И всех его ближайших друзей, чтобы убедиться, что ему будет комфортно. Вот только, поверь моему слову, если ты считаешь, что Шелдон Купер не ответит мне взаимностью, то ты просто не знаешь меня. Я умею добиваться, чего хочу.
Он сказал это так прямо, что Леонард на миг растерялся.
– Поэтому ты решил напоить его? – в неверии спросил он. – Вот твои методы добиваться своего – накачать кого-то водкой с ликером до невменяемого состояния и навязать себя ему, пользуясь тем, что он вообще не понимает, что происходит вокруг?!
Родстейн вздохнул, в его глазах появилось легкое раздражение.
– Послушай… Ты славный парень, Лео, но мне хотелось бы напомнить, что Шелдон – не ребенок и не пятнадцатилетняя девочка, а ты – не его мамаша, хорошо? Мне кажется, ты здесь перегибаешь палку. Он достаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать для себя такие вещи. И, чтобы раз и навсегда разъяснить кое-что, я никогда в своей жизни ни с кем не делал ничего такого, чего он не хотел бы сам.
Леонард хотел возразить, что Шелдон-то уж точно не хотел напиваться до чертей, но Родстейн уже затушил сигарету и прошел мимо него обратно в салон. Леонард вздохнул и вошел следом.
Шелдон уже спал пьяным сном, накрытый пледом в крупную клетку. Его голова была откинута на спинку кресла, он бормотал что-то неразборчивое во сне. Родстейн ловко проскользнул под тот же плед, устраиваясь рядом с ним, и Леонард почувствовал смутное раздражение. Он не мог бы объяснить, почему происходящее казалось ему таким неправильным. Ради Бога, Шелдон действительно не был ребенком. Он был социально неадаптированным взрослым с замашками ребенка, мысленно признал Леонард, но это все-таки разные вещи. И Родстейн, опять же, казался неплохим парнем. Будь на месте Шелдона кто угодно другой, неважно, какого пола, и Леонард не задумываясь поздравил бы его или ее с отличной партией. Но с Шелдоном отчего-то было по-другому.
Ничего, мысленно сказал себе Леонард, глядя на крепко спящего Шелдона, который в обычных обстоятельствах редко засыпал где-либо, помимо собственной кровати, даже гостиничные номера были для него проблемой. Ничего страшного, это разрешится. Рано или поздно Родстейн поймет, что бесполезно ждать ответной симпатии от Шелдона, и его странная привязанность пройдет, просто не может не пройти.
И, в конце концов, Леонард спрашивал себя, какой вообще толк был от его беспокойств? Вот Воловитц и Кутраппали вообще, похоже, ничем не тяготились. И Леонард подумал, в самом деле, какого черта? Это все еще могло стать лучшими выходными в его жизни, а он почему-то не мог перестать думать о Шелдоне Купере.
– Леонард! – позвал его Воловитц, отвлекая от противоречивых мыслей. – Мы с девочками собираемся сыграть в карты «Мэджик» на раздевание, ты с нами?
Леонард был с ними всей душой.
Оставшееся до посадки время пролетело приятно и незаметно: Мелисса, Розалина и Фелиция проигрывали в «Мэджик» до тех пор, пока не оказались в одном белье, даже несмотря на то, что Воловитц отчаянно им подыгрывал (Леонард подозревал, что он делал это лишь за тем, чтобы тоже оголиться). Это была, пожалуй, их воплощенная в жизнь пубертатная мечта: три красивейших девушки, с готовностью разделяющие их увлечение задротскими играми и к тому же снимающие одежду. И Леонард пропустил момент, когда это произошло, но уже скоро, очень скоро его беспокойства не просто отодвинулись на второй план, а ушли, перестали существовать, словно их и вовсе не было.
Только когда роскошная пышногрудая Розалина поднялась, остановившись во главе салона в одном белье и прямоугольной синей форменной шапочке с белой оторочкой и объявила, что посадка состоится через десять минут и им всем нужно занять свои места и пристегнуться, Леонард словно опомнился. Он оторопело моргнул, и у него мелькнула мысль, что это было уже чересчур.
Он вдруг подумал, если самолет сейчас обрушится, как предрекал Шелдон, и они отправятся прямиком на небеса, то и поделом будет им всем.
– Лео, душка, ты не забыл про ремень? – лукаво улыбнулась ему Мелисса. Она опустилась перед ним на колени и сама застегнула на его поясе ремень безопасности, грациозно потянувшись, и у Леонарда от этого все перевернулось внутри.
Мелисса подмигнула ему знающе и дерзко, прежде чем занять кресло в конце салона.
– Да, Лео, ремень, не забывай об этом, – ядовито прошипела ему Пенни, сидевшая как раз на соседнем кресле. – Смотри, не потеряй штаны.
Она, естественно, и близко не принимала участия в игре в «Мэджик» на раздевание, и Леонард запоздало заметил, что она, кажется, на взводе.
– Пенни, ну зачем ты так? – сконфуженно пробормотал он. – Мы же все тут общаемся, просто приятно проводим время. Почему ты злишься?
– Я – злюсь?! – разъяренно прошипела Пенни. – Да черта с два я буду злиться из-за того, что вы трое ведете себя, как придурки, и распускаете хвосты перед девицами, которых уже оплатил для вас кто-то другой. Но знаешь что? То, что ты смог вот так вот запросто бросить Шелдона и пустить все на самотек – вот этого я от тебя не ожидала, Леонард.
– Что? – переспросил Леонард, едва веря своим ушам. – Ты злишься из-за Шелдона? При чем тут, ради Бога, Шелдон? Я не могу отвечать за его действия.
– И ты еще называешь себя его лучшим другом? – возмущенно спросила Пенни. – Только посмотри на него. Сам он отвечает за свои действия и того меньше. Если честно, я впервые вижу, чтобы кого-то так унесло с одного коктейля.
Леонард вздохнул.
– Послушай, Пенни, я скажу тебе одну вещь. Ты знаешь, Шелдон – не ребенок и не пятнадцатилетняя девочка, а я не нанимался играть роль его матери. Ради Бога, ему двадцать восемь. Тебе не кажется, что на этот раз будет лучше, если он справится сам?
Леонард сам удивился от своих слов, потому что неожиданно высказал Пенни то же самое, что высказывал ему Родстейн, что казалось ему таким неправильным еще совсем недавно. Но сейчас он действительно имел в виду то, что сказал, и он на секунду удивился, что Родстейну с такой легкостью удалось его переубедить.
Пенни была слишком зла на него, чтобы продолжать спор.
– Как знаешь. Но что-то мне подсказывает, что все это закончится слезами, – мрачно предрекла она.
*
Посадка прошла на удивление мягко, и вскоре они уже спускались вниз по трапу. Солнце стояло высоко в небе, воздух был жарким и влажным, и Леонарду казалось, если хорошенько прислушаться, можно уловить на своем лице принесенный с побережья атлантический бриз.
Шелдон уже оклемался и выглядел нормально, не считая некоторой бледности. Когда они отходили к зданию аэропорта, он бросил через плечо опасливый взгляд на маленький самолет, словно не мог поверить, что действительно преодолел все расстояние от Калифорнии до Флориды на этой штуке.
Автомобиль Родстейна ждал их на стоянке аэропорта. Леонард не слишком-то в этом разбирался, но на вид автомобиль был явно дорогой. Салон оказался достаточно просторным и вместительным, но им все равно пришлось немного потесниться, чтобы разместиться на заднем сидении вчетвером. На переднем сидении устроилась Пенни, а за руль сел Родстейн.
– Прошу прощения за тесноту, – сразу же сказал он. – Я мог бы вызвать еще один автомобиль, с водителем, но подумал, нет необходимости, тут ехать совсем недалеко.
Шелдон открыл окно, подставляя лицо свежему ветру, и вскоре его бледность начала проходить. Они все глазели по сторонам, захваченные красотой и роскошью города, проносящегося мимо них, и, что уж там, пялились на загорелых девушек в шортах и мини-юбках, которых вокруг было в избытке. Пенни тоже вроде бы повеселела: она то и дело тыкала пальцами в ночные клубы и магазины, которые они проезжали, расспрашивая Родстейна, бывал ли он в них.
– В этих заведениях нет ничего интересного, детка, уверяю тебя, – небрежно отвечал Родстейн. – Я покажу тебе, куда здесь по-настоящему стоит пойти, и, поверь моему слову, тебе это понравится.
Пенни улыбалась, попав под воздействие его обаяния, и Леонард вновь начинал чувствовать, что Родстейн нравится ему все меньше.
Сидящий рядом с ним Шелдон беспокойно ерзал всю дорогу, не зная, как разместить свои длинные ноги, а Леонарду и без того приходилось несладко: он сидел на ремне безопасности, потому что Шелдон наотрез отказался ехать не пристегнутым, и это отнюдь не прибавляло комфорта. Так что Леонард вздохнул с облегчением, когда они начали подниматься вверх по дороге, серпантином змеящейся вокруг холма, и Родстейн объявил, что они почти на месте.
Когда они поднялись на вершину холма, где раскинулось поместье Родстейна, горделиво и дерзко возвышаясь над великолепным мегаполисом, у них перехватило дыхание.
– Добро пожаловать в мой дом, – с усмешкой сказал Родстейн, глядя на их изумленные лица.
– Это… это прекрасно, – выдохнула Пенни, обернувшись на стоящий в отдалении от них город с его мостами и небоскребами.
– Ты еще не видела это ночью, – снисходительно улыбнулся Родстейн.
Ворота распахнулись перед его автомобилем, впуская их в мир белого мрамора, пальм, маленьких полукруглых мостиков, фонтанов и бассейнов, прекрасных ухоженных садов и причудливых птиц. Это едва ли можно было назвать домом. Дворцом, скорее, раз уж на то пошло. Они проехали достаточно солидное расстояние по территории, прежде чем оказаться у дверей роскошного белоснежного особняка, сияющего в лучах солнца, и Леонарду подумалось, что, должно быть, непросто передвигаться по таким просторам пешком.
Они вышли из машины, собираясь проследовать к дому, но Шелдон неожиданно уставился на большую позолоченную клетку на углу дома, причудливо увитую лианами и крупными тропическими цветами. Он сделал к ней несколько шагов и остановился.
– Там кетсаль, – сказал он немного удивленно.
– Что? – Пенни тоже уставилась на клетку. – Эй, смотри-ка, там птица. Красивая! Эван, ты держишь птиц? – спросила она, обернувшись к Родстейну.
– Это не просто птица, Пенни, – поправил ее Шелдон. – На самом деле, я не люблю птиц, но эта конкретная в некотором роде любопытна. Это самая крупная птица отряда трогонообразных, редкий экземпляр, они находятся под охраной и занесены в международную Красную книгу. Кроме того, кетсаль является государственным символом Гватемалы, он изображен на государственном гербе. Его также считают национальным символом свободы. Считается, что лишенный воли, кетсаль умирает от разрыва сердца.
Пенни оглянулась на Родстейна.
– Это правда? – обеспокоенно спросила она. – Эта птица – та самая птица, о которой говорит Шелдон, занесенная в Красную книгу?
Родстейн пожал плечами.
– Как видишь, он до сих пор не умер от разрыва сердца, хотя живет здесь уже давно, я даже подумываю прикупить ему подружку. Ты удивишься, Пенни, когда увидишь, сколько редких, иногда уникальных вещей можно найти в моем доме. Пойдемте, поверьте, эта птица – далеко не самая захватывающая вещь из тех, что здесь есть. Предлагаю поужинать, а потом я устрою вам небольшую экскурсию.
– Смотри-ка, – негромко проговорил Леонард, поравнявшись с Родстейном, когда они все шли по ступеням к помпезному входу в особняк, – похоже, ты заточил гватемальский национальный символ Свободы в позолоченную клетку.
Он старался сказать это ехидно, но Родстейн лишь равнодушно пожал плечами в ответ.
– Скажи мне, Лео, как ты думаешь… кому были бы нужны деньги, если бы на них нельзя было купить чью-нибудь свободу?
Леонард невольно поежился и почему-то посмотрел на Шелдона, который шел впереди них, закинув на плечо сумку и глазея по сторонам. Родстейн проследил за его взглядом и неожиданно ухмыльнулся.
– Вот здесь-то и начинается все самое интересное, верно? – спросил он, подмигнув Леонарду, прежде чем ускорить шаг, чтобы нагнать Шелдона и завести с ним негромкий разговор.
Леонард почему-то разозлился, когда вдруг подумал, каким самоуверенным Родстейн был здесь, на своей территории. Казалось, в нем ничего не осталось от того интеллигентного, обходительного и дружелюбного парня, каким он притворялся вначале их знакомства. Теперь он был наглым и самодовольным, и Леонард подумал, какого черта из всех них только он один замечает, что здесь происходит на самом деле?
Но тут Пенни взяла Леонарда под руку, не прекращая щебетать о ночных клубах и шопинге, которые, как выяснилось, успел наобещать ей Родстейн, пока они ехали из аэропорта, и его злость постепенно отступила. Леонард подумал, возможно, он попусту себя накручивает. Подумаешь, какая-то птица из Гватемалы в золоченой клетке. Это не могло сказать ровным счетом ничего о том, что за человек на самом деле был Эван Родстейн.
Изнутри дом оказался еще более ошеломляющим и великолепным, чем выглядел снаружи. Он был полон ковров, дорогой мебели, картин известных художников – Родстейн обронил на ходу, что все они были подлинниками, – причудливых статуй и фонтанчиков, подсветки в золоченых абажурах и зеркал в невообразимых рамах. Этот дом буквально светился своим особым, варварским великолепием, но каким-то образом это не казалось чем-то из ряда вон выходящим, не казалось сплошным хаосом дорогих вещей, собранных воедино на потребу богатым бездельникам. Леонард вынужден был признать, что у этого дома был свой характер, а еще что этот характер был очень под стать самому Родстейну.
Пенни смотрела по сторонам широко распахнутыми глазами, то и дело тыкая во что-то пальцами, и Родстейн охотно отвечал на ее расспросы.
– Весь второй этаж – это комнаты для гостей, – сказал он, и они все посмотрели на него с удивлением, учитывая размеры дома. Родстейн открыто им улыбнулся: – Да, я люблю гостей, поэтому, прошу вас, ничему здесь не удивляйтесь. Сейчас многие из комнат пустуют, так что вы можете выбрать, что вам больше понравится.
Немного позднее Леонард думал, что эта фраза Родстейна определенно была ошибкой.
– Ради Бога, – в отчаянии простонал он полчаса спустя, когда Шелдон завернул в шестую по счету комнату, придирчиво ее осматривая. – Ему просто надо было ткнуть пальцем, куда тебе следует занести свои вещи, Шелдон, и избавить нас от этого кошмара. Ты невыносим!
