Текст книги "Паутина Белого Паука (СИ)"

Автор книги: Синчан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

8 глава

Оставшись одна, Ева позорно разревелась. Ее била истерика, и звуки, что сплошным потоком выходили изо рта, нельзя было назвать ни тихими, ни вменяемыми. В горле клокотал бессвязный вопль, сменявшийся то протяжным воем, то прерывистым всхлипом.

Ева кляла себя за то, что привела Измаила к братьям, кляла его самого, свою трусость и слабость.

Она плакала, пока не осталось сил даже на лишний вдох, плакала, пока не забылась черным сном без сновидений.

Проснулась она вновь, когда солнце уже было высоко на небосклоне. С открытого окна доносился обыденный шум улицы: пищала чья-то автомобильная сигнализация, кричали и заливисто смеялись дети, скрипели несмазанные качели, где-то этажом выше шумел перфоратор.

Онемелая и опустошенная Ева лежала на диване и слушала ее – обыденную жизнь тех, кто живет под заботливой защитой солнца.

Ева всегда его немного ненавидела – из-за чувствительной кожи. Летом жарко и душно, и много комаров, и голова вечно раскалывается. Но вот две ночи спустя солнечные лучи казались ей чем-то чудесным и волшебным, воплощением доброй воли высших сил, что давали шанс подготовиться к подкрадывающейся тьме.

И Еве пришлось подготовиться.

Умывшись и забив желудок едой, вкус которой отчего-то совсем не ощущался на языке, Ева размышляла, насколько можно было верить Измаилу. Он мог убить ее братьев еще здесь, не тратя сил и времени на их похищение. Верить ему или нет – другой вопрос, но выбора у девушки все равно не было.

От знакомых она слышала, что полиция крайне неохотно занимается делами, связанными с вампирами. Они их вроде как передают для разбирательства местной вампирской общине. Возможно, те и накажут Измаила, но успеют ли спасти Илью и Исаию?

Да и не верила Ева вампирам. Никаким.

И потому в половине десятого вечера она тряслась в автобусе в тонких темно-синих джинсах, футболке, свободно висевшей до середины бедра, и мягких кроссовках, в которых страшно потели ноги. Ева не знала, что ее ждет, но на случай, если придется побегать, пусть будет подходящая для этого обувь.

В бедро ей через тонкий карман болезненно упирался складной нож. Его она нашла среди вещей Ильи. Ключи от квартиры, немного денег и сотовый лежали в маленькой плоской сумочке через плечо.

Сошла девушка на остановке «Книжная». Далее следовало перейти дорогу, повернуть за угол и спуститься по Новодорожной. Напрямую к храму маршрута не было.

Ева прошла весь путь за считанные минуты и прибыла к стенам церкви Святого Михаила, имея запас времени до назначенного Измаилом срока.

Белый храм возвышался пятью серыми куполами и глядел на мир узкими окнами под защитой высокой стены. Чистая и ухоженная территория – все было вполне обычно на взгляд девушки, пусть она и не очень в этом разбираюсь.

Но тот, кто вышел встречать ее у входа, обычным не был.

Карие глаза в неверном свете фонарей казались черными, а русые волосы, оттенка горчичного меда, как и в прошлую их встречу, были в полнейшем беспорядке, будто не знали расчески. Мужчина выглядел странно больным и держался очень прямо, словно проглотил стальной прут.

– Пришла все-таки, – констатировал он уныло.

– Ты? – выдохнула Ева, отступив сразу на несколько шагов. Рука рефлекторно дернулась к карману с ножом, что не ускользнуло от внимания ее несостоявшегося убийцы.

– Еще не поняла, что не меня тебе надо бояться? – спросил Филипп устало и совсем не зло.

– Ты меня чуть не убил, – с отвращением напомнила ему Ева и на волне злости даже осмелилась сделать шаг вперед.

– Убил бы и сейчас, если бы мог, – уверил ее Филипп без тени сожаления и, посторонившись, предложил войти. Ева не сдвинулась с места. – Передумала спасать своих друзей?

– А они живы? – задала девушка встречный вопрос. – И они не друзья. Это мои братья.

Филипп будто запнулся:

– Братья? Единокровные?

– Да.

«Почему тогда Измаил не прикончил их сразу?!» – едва не вопросил он вслух, но сдержался. Девчонку было жаль, но сделанного с ней уже не исправить. Разве что попытаться помочь тем несчастным близнецам.

– Попробуй выторговать их жизни, – посоветовал Филипп, вздрогнув от боли в спине при неудачном движении. – Измаил всегда держит свое слово. Но потом лучше покончи с собой, – не сдержал он жалости. – Поверь, для тебя это единственный выход.

– Да что вы прикопались именно ко мне!?

– Так сложились звезды, – без иронии отозвался Филипп. – Но если ты обо мне, то я хотел опередить князя и избавить хотя бы тебя… от участи хуже смерти.

– «Хотя бы меня»?

– Ты не первая и не последняя, на кого он повесил паука, – сказал вампир. При упоминании подвески Ева коснулась твердого тельца через ткань футболки.

– Что оно такое?

Что такое Белый Паук? Филипп и сам хотел бы знать. Что до подвески – князь, скорее всего, захочет обо всем рассказать сам, и не стоит уже провинившемуся слуге снова влезать в планы господина.

– Иди за мной, – проигнорировав вопрос, Филипп вошел в калитку и, не оглядываясь, идет ли за ним несчастная гостья, направился в обход здания церкви.

Помявшись, Ева все же последовала за ним. И чувствовала она себя пресловутой бабочкой, угодившей в паутину. Она могла бы остаться за воротами, могла бы вернуться в свою квартиру или вызвать полицию, но, как и у несчастного насекомого, выбора у нее, на самом-то деле, не было. Бросить братьев ей не приходило даже в голову.

Филипп привел девушку к задней части церкви. Там, на расчищенной, покрытой асфальтом, площадке, у самой стены, стоял охранник, для отвода глаз выряженный в одежду простого монаха.

Когда Ева подошла ближе, то поняла, что тот охранял: прямоугольный люк, размером метр на два.

– Это она? – бросив на девушку взгляд, спросил лже-монах у Филиппа.

– Открывай, – вместо ответа раздраженно бросил вампир. Получив сто ударов плетью, Филипп испытывал мучительную боль при каждом движении и, будь его воля, провалялся бы на своей койке до следующей ночи. Но Измаил нашел забавным заставить Филиппа привести к нему ту, кого тот так старался от него спасти.

Бросив на Филиппа проницательный взгляд, охранник уже без лишних вопросов ухватился за дугообразную ручку в люке и поднял тяжелую, десятисантиметровую дверцу из титанового сплава. Человек подобный вес не осилил бы. Но вампиры – существа совершенно иные.

Вниз вела хорошо освещенная бетонная лестница, примыкавшая к стене. Когда Ева ступила в это подземелье вслед за Филиппом, оказалось, что в стыке между лестницей и стеной проведена светодиодная лента с мягким белым светом.

Пролет за пролетом они спускались все ниже и ниже под землю. На глубине пятого этажа Филипп прошел к единственной на площадке двери, набрал короткий пятизначный код цифрового замка и вошел внутрь.

За дверью оказался длинный в обе стороны коридор. Все каменное, но стены не голые, а покрытые наскальными рисунками – очень хорошими. Горы и океаны, поляны и леса, животные и птицы, люди и вампиры – сюжеты и отдельные фигуры сменяли друг друга в хаотичной гармонии. Встречались цветные картинки, но в основном линии, вырезанные в камне.

И вновь единственным освещением были светодиодные ленты, протянутые в стыке между стеной и потолком.

Они миновали несколько разветвлений, никуда не свернув. Пару раз встречали людей и вампиров, но кто есть кто, Ева сказать не могла. К ним с Филиппом прохожие проявляли на редкость мало интереса, спеша куда-то по своим делам.

Ева понадеялась, что если вдруг каким-то чудом сможет сбежать вместе с братьями, то и к ним эти прохожие не прицепятся.

– Сюда, – сказал Филипп, вдруг резко нырнув в арку по правую руку. Пара шагов по узкому проходу, и Ева очутилась в большой, круглой светлой комнате.

В центре ее шумел круглый, метров пять в диаметре, бассейн. Шумел, потому что над ним шел искусственный дождь.

Высота зала превышала шесть метров, потолок – иллюзия дневного неба. И где-то там, над бассейном, хитро оборудованная круглая ниша, через которую шла вода. На пару мгновений Ева забыла обо всем, залюбовавшись удивительным зрелищем.

Стены покрывал мох и витой плющ, в хаотичном порядке повсюду были расставлены парковые скамьи и кадки с кустарниками.

Эдакий подземный парк. И пустым он не был.

Ева приметила молодого парня, полулежавшего на бортике бассейна и лениво игравшего рукой в воде. В простых черных штанах из мягкой ткани и темно-красной рубашке он нисколько не беспокоился о сухости своей одежды.

На появление новых лиц он обернулся, и Ева тихо ахнула – такого красивого мужчину ей еще не доводилось видеть. Очень правильные и гармоничные черты лица, восточный разрез глаз, радужка – бездонная тьма, волосы длинные, иссиня-черные, заплетенные в три французских косы. Такая прическа напомнила Еве гребень дракона.

Он окинул новоприбывших взглядом, особо уделив внимание Еве.

– Почему ты здесь? – обратился Филипп к красавчику у бассейна. – Кто приглядывает за теми двумя?

«Теми двумя»? – всполошилась Ева. – Не об Илье с Исаией он случайно говорит?

С ленивой грацией красавчик поднялся на ноги и неспешно подошел к ним. К Еве.

– Ты Ева? – спросил он девушку. Вблизи его глаза завораживали.

– Да, – покраснела та. – А ты?

– Стёпа, – представился парень, а Ева едва ни подавилась воздухом.

– Стёпа? – не смогла она скрыть удивления в голосе. – Серьезно?

– Серьезно, – голос у него был совершенно обезличенный: ни низкий, ни высокий, ни мягкий, ни грубый, ни громкий, ни тихий – никакой.

– Ты меня слышал? – прикрикнул Филипп. – Кто вместо тебя охраняет людей?

Степа перевел взгляд на Филиппа – не развернулся к собеседнику, не повернул к нему головы, но лишь скосил глаза, словно кукла на шарнирах.

– Измаил освободил меня от этого задания, – он снова посмотрел на Еву. – Полагаю, из-за твоего прихода.

– Измаил сейчас с моими братьями? – замерла девушка.

– Братьями? – моргнул Степан, переглянулся с Филиппом. Тот подтвердил:

– Да, они оба ее кровные братья. И поэтому… их нельзя оставлять с Ним.

– Их перенесли в гостиную, – кратко объяснил Степа и отступил, позволив Филиппу промчаться мимо него к одному из множества коридоров.

Ева побежала следом, молясь успеть, пусть и не знала, чем грозило Илье и Исаие общество Измаила. Двух напуганных вампиров ей вполне хватило, чтобы поспешить.

Они бежали до первого пролета. Сообразив, что девчонка безнадежно отстала, Филипп вернулся назад, перебросил ее через плечо, проигнорировав испуганный возглас, и помчался со сверхъестественной скоростью. Еву от его рывка подбросило, оглушительно клацнули зубы, едва не прикусив многострадальный язык, но зато меньше десяти секунд спустя девушку уже поставили на ноги в совершенно незнакомом месте.

Переход оказался слишком резким, Еву повело, и она едва не упала. Но чьи-то руки поддержали со спины, обвили талию и прижали к мужскому телу. К плечу девушки склонился Измаил.

– Филипп был груб с тобой? – спросил он с трепетной заботой в голосе. На шее и щеке, где она ощутила его теплое дыхание, кожа покрылась мурашками. – Хочешь, накажу его еще раз?

«Еще раз»? – не поняла Ева. – За то, что напал на меня?

Свой вопрос она высказала вслух.

Измаил кивнул, продолжая прижимать ее к себе.

– Пожалуйста, доверься мне, – прошептал он ласково. – Я не причиню тебе вреда.

Ева в его руках одеревенела. Доверять этому ненормальному, за действия которого беспокоятся даже другие вампиры, она не могла при всем желании. Разве что он отдаст ей братьев и оставит их всех в покое. Во что девушка уже не верила.

– Ты сказал, что отдашь мне моих братьев живыми, если я приду. Отдай их мне сейчас.

– Они за этой дверью, – выпустив Еву из объятий, повел Измаил рукой. За его спиной она действительно увидела дверь. Ева шагнула в ее сторону, но вампир не позволил ей пройти дальше. Он взял ее руки в свои, длинные пальцы обхватили и чуть сжали: – Но сначала отгадай одну маленькую загадку.

– Какую? – опешила Ева. Нет, она любила загадки, всегда любила, но не когда на кону чья-то жизнь!

Умильная улыбка появилась на лице Измаила:

– Почему паук белый?

– Чтобы спрятаться в паутине, – выпалила девушка сходу. И тут же испугалась: а если ошиблась?

Измаил снова нежно сжал ее ладошки и вдруг, запрокинув голову, от души засмеялся.

В растерянности Ева оглянулась на Филиппа. Тот, казалось, тоже опешил и ничего не понимал.

– Что смешного? – занервничала девушка. – Это правильный ответ?

– Когда спросили меня, я так и не смог ответить, – сказал Измаил, отсмеявшись. Ее вопрос он проигнорировал. – Иди, – посторонился он, давая ей пройти к двери. – И если я буду тебе нужен, просто позови.

Ева подошла к двери, взялась за ручку, с подозрением оглянулась. Вампиры не сдвинулись с места. Повернув ручку, она вошла, чувствуя себя отчего-то совсем как Алиса, падающая в кроличью нору. Вот только, как подсказывала Еве простая логика, вместо Страны Чудес ее ждало нечто куда менее радужное… и безопасное.

9 глава

Это была просторная меблированная комната. Журнальный столик из полированного дерева, вокруг него два глубокий кресла из коричневой кожи, диван из того же комплекта, пара пуфиков. Одна стена сплошь книжные полки, другая – совершенно пустая. А на третьей висела картина. Огромная, метр на два, старинное полотно, масло.

Это был портрет молодой женщины, изображенной по пояс. Голову ее покрывала серая ткань с тонкой вышивкой, и верхний край чуть нависал над лицом, бросая тень на большие, выразительные темно-серые глаза. Бледный овал лица, чувственные алые губы, плечи скрыты складками ткани. Бесспорно красивая женщина. Она сидела на стуле с высокой спинкой, на колени ей положил передние лапы крупный зверь с рыжевато-песочной шерстью. Если бы он не был размером с пони, Ева решила бы, что это рысь – из-за характерных кисточек на ушах.

Но что важнее для девушки, под этой картиной, на узорчатом ковре, лежала двое: Исаия и Илия. И они не двигались.

Ева подбежала к ним, упала на колени, едва коснулась перебинтованных голов. Одну страшную секунду она думала, что они мертвы, но мерно вздымавшаяся грудь у обоих ее успокоила.

Оба парня были болезненно бледны, вокруг глаз сгустилась тень, над верхней губой блестела испарина.

– Измаил! – с истеричной нотой закричала Ева, и вампир вошел, будто только того и ждал. – Что с ними!? Что вы с ними сделали!?

– Они умирают, – добродушно пояснил он ей, словно разговор шел о погоде. – Кровоизлияние в мозг.

– Почему ты…

– Мои врачи стабилизировали их состояние до твоего прихода, – Измаил улыбнулся. – Ты получила их еще живыми, как и было обещано.

Ева вздрогнула, не веря своим ушам. Он все-таки решил их убить. Все происходящее – не более, чем спектакль полоумного монстра. Он всего-навсего издевался над ней.

– Спаси их. Пожалуйста.

– Не могу.

– Не хочешь!

– И не хочу.

– Почему!? Да что они тебе плохого сделали? – глаза отчаявшейся девушки щипало от желания заплакать. Но она не плакала. Пока еще нет.

– Достаточно того, что они смеют быть тебе братьями, – легкомысленно пожал плечами вампир.

– Какое тебе до этого дело?

Измаил стоял там, у двери, и улыбался ей улыбкой блаженного и законченного психа. Ева уже успела возненавидеть эту его улыбку.

– Спаси их, если хочешь, – предложил он ей равнодушно.

Ева растерянно огляделась, вспомнила о телефоне и потянулась к своей сумочке. Да, надо просто вызвать скорую. Просто вызвать и, может быть, те двое – Степа и Филипп – помогут вытащить Исаию и Илью из этого проклятого подземелья. Надо всего лишь позвонить…

– Врачи их уже не спасут, в этом меня заверили, – остановил девушку Измаил. Из рук Евы выпал телефон. Беспомощно она воззрилась на вампира:

– Как тогда?

– Дай им свою кровь.

– Что? Переливание крови…

– Ты – «Ева», моя дорогая девочка, дарующий жизнь сосуд, – разве руками Измаил. – Твоя кровь избавляет человека от смертной жизни и дает взамен другую – жизнь вампира.

– Я не понимаю, – жалобно простонала Ева, вцепившись в край шортов Исаии. – Я не понимаю! Пожалуйста, дай мне вызвать скорую помощь!

– Белый Паук на твоей груди сделал тебя способной на это, – ласково пояснил вампир и, присев рядом с ней на корточки, безошибочно коснулся кончиками пальцев подвески прямо через футболку. – Ты задавалась вопросом, почему с твоего тела исчезли все следы борьбы с Филиппом – все синяки и ушибы, и открытая рана на руке?

– Почему?

– Я отогнал Филиппа, когда ты уже умирала, – сладко, безумно сладко звучал его голос. Он околдовывал, смягчал ужас, не позволял перепуганной девочке поддаться панике, но усвоить то, что ей объясняли. Одна рука вампира теребила паука, другая легла Еве на горло – невесомо, едва касаясь. – В этом паучке хранилась кровь древнего, могущественного вампира. Ты достойна ее и потому кровь спасла тебя. Она возвысит тебя над всеми нами…

– Или отравит, медленно превратив в комок гниющей плоти, – отрывисто вставил Филипп. Когда он вошел, Ева не заметила.

– Ты все еще зол, что твоя возлюбленная Алиана оказалась не Евой, – с тихим смехом заметил Измаил.

– Оказалась не мной? – переспросила Ева, глядя, как перекосило ненавистью лицо Филиппа, ненавистью и горем утраты.

– «Адамом» и «Евой» принято называть источники нашего обращения, – прохрипел Филипп, словно не доверяя своему голосу. – К твоему имени это не имеет никакого отношения.

А Ева все смотрела на него, не понимая.

– Двадцать лет назад на твоем месте была Алиана, – дернул головой Филипп и тут же поморщился от вспыхнувшей боли в спине. – Измаил выбрал ее и надел на нее паука. Через трое суток она… ее тело начало гнить изнутри. Десять часов она боролась за жизнь. И все это время она кричала.

Его глаза блестели от непролитых слез.

– Ты не захочешь пройти через то, что прошла она. Лучше умереть сразу.

– Это правда? – прошептала Ева, оглушенная. У кого она спрашивала? У Филиппа? Она видела горестную правду в его глазах, слышала в его дрожащем голосе.

У Измаила?

– Ты – Ева, – повторил Измаил, но она ему не поверила. Отстранившись, Ева попыталась решить, что делать. Измаил не даст ей вызвать скорую. Выходило, что единственный шанс выжить для братьев – это «дать им кровь». В конце концов, на ней же это сработало!

– Они исцелятся, если им перелить мою кровь? – спросила она у обоих вампиров сразу.

– Да, – кратко ответил Измаил.

– Если ты – сосуд, они станут вампирами, – честно предупредил ее Филипп. – Если нет, они умрут так же как и ты – сгниют в течение трех дней.

Ева сглотнула.

– Но разве не вампиры обращают людей в себе подобных? – слабо вопросила она.

– Кровь слабого вампира никак на человека не влияет, кровь сильного – убивает, – произнес Измаил. – Лишь тот, кто сумел стать сосудом для крови прародителя, способен обращать людей в вампиров. И потому ты – Ева, та, кто даст жизнь другим.

Ева запрокинула голову, часто-часто моргая, чтобы удержать слезы.

– Но если я не сосуд, то Исаия и Илья?..

– Они разделят твою участь, – улыбка Измаила погасла, но лучше Еве от этого не стало. – Если ты сосуд, они станут вампирами и твоими верными псами, поскольку будут первыми. А если нет, они сгниют вслед за тобой. Все просто.

Девушка таращилась на него, застыв, онемев. Что за выбор он ей предлагал? Позволить Илье и Исаие умереть или напоить собственной кровью в призрачной надежде, что они не начнут гнить вместе с ней?

– Е-ва, – она дернула головой, не сразу сообразив, что это Исаия позвал ее.

– Исаия! Исаия! – Ева бросилась к нему, наклонилась близко-близко, чтобы он точно увидел ее. – Я здесь, Исаия! Здесь!

– Сделай, – попросил он, едва шевеля губами. – Я все слышал. Сделай, – глаза его закатились. Пара фраз отняла у него последние силы.

– Дайте им мою кровь, – с отчаянной решимостью обернулась девушка к Измаилу, держа ладонь на плече брата.

Он моргнул, словно не ожидал от нее такого решения, бросил взгляд на картину над ними и протянул руку:

– Дай мне нож. Я помогу.

Лихорадочно и бестолково Ева принялась доставать нож из кармана, не думая о том, откуда вампир о нем узнал. Мешал подол футболки, мешал слишком узкий карман, и даже глупые руки слишком тряслись, чтобы выполнить такое простое движение. Но нож Ева все-таки достала и тут же его выронила. Измаил его подобрал, выдвинул лезвие, проверил остроту.

– Устройся между ними, чтобы было удобно дотянуться рукой до лица каждого, – Ева сделала, как он сказал, уже совершенно не соображая, что и для чего от нее требуется. – Твою руку, Ева.

Она послушно протянула левую руку. Измаил бережно взял ее в свою и поднес лезвие к запястью. Не спрашивая, готова ли она, одним молниеносным движением он сделал надрез – небольшой, всего в три пальца. Но вдоль не запястья, а вены.

– Чтобы рана не закрылась, – пояснил он, пусть Еве и было все равно. Острая боль пришла с запозданием, и под ее горячим, жалящим воздействием, девушка отстраненно смотрела, как Измаил направил ее руку к губам лежавшего слева Ильи. Кровь закапала ему на лицо, на губы.

– Прижми рану к его рту.

Подавшись вперед, Ева прижала кровоточащую руку к неподвижным губам брата. Почти сразу Илья закашлялся, давясь кровью. Измаил приподнял ему голову, и судорога прошла.

– Филипп, – позвал он, и вампир послушно приблизился. – Нужна подушка.

Филипп бросил на Еву встревоженный взгляд, но забрал с дивана декоративную подушку и, вместе они уложили на нее голову Ильи. Из-за движения зубы брата задели рану, и Ева тихо охнула. Больно.

– Теперь вторую руку.

Измаил пересел по другую сторону от девушки, снова нанес разрез и лично приложил ее руку к губам Исаии.

Едва первые капли попали в рот, веки его затрепетали. Глаза, правда, не открыл. Без просьбы Филипп принес вторую подушку и пристроил на нее голову второго брата.

Ева сидела между ними, боясь шелохнуться.

Все, что ей оставалось, это молиться. Молиться неистово, до одури, так, как никогда до сих пор.

И молила она о том, чтобы стать достаточным нечеловеком. Ради Ильи. Ради Исаии. Ради себя.