Текст книги "Паутина Белого Паука (СИ)"
Автор книги: Синчан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
43 глава
Когда появился Исаия, Измаил был занят – сидел на внушительном каменном троне в окружении алых драпировок и вел переговоры. Огромный тронный зал был полон мягкого, тусклого света и почти черных теней – наверняка результат продуманной работы. Гнетущее, полное мрачной торжественности помещение казалось бескрайним, оно словно в любой момент могло поглотить тебя без надежды на спасение.
Как следует оглядевшись, Исаия сделал вывод, что у хозяина этого места в любых переговорах было психологические преимущество.
Помимо него и тройки гостей, что вели разговор с князем, в зале находились и многие другие. В некоторых лицах Исаия опознал местных охранников, включая Ноя. Он не стал привлекать к себе внимание, воспользовавшись моментом лучше узнать Измаила. При Еве тот вел себя, зачастую, неадекватно, но Исаия сомневался, что это его обычное состояние. И не ошибся.
– Мы признаем твою честную победу над госпожой Мириам, князь, – вещал один из тройки, что стояли перед троном, – но требовать ее бизнес неслыханно!
– Меня не интересует весь ее бизнес, – покачал головой Измаил, – только театр.
– По нашим законам все имущество князя или княгини должно перейти только к приемнику, – стоял на своем вампир. – Это закон, князь. Для всех.
– Разве я оспариваю наши законы? – с иронией осведомился Измаил.
– Ты не можешь требовать от нас часть бизнеса.
– Вы трое – наиболее вероятные кандидаты на место Мириам. И мы с вами решим все просто, – улыбка, которой Измаил наградил вампиров, не оставляла им никакой надежды на выбор. – Тот из вас, кто согласен передать мне во владение театр «Колизей», станет новым князем Тверской области.
Пораженный вздох взметнулся к далекому потолку и превратился в гомон и шум. Как показалось Исаие, не только среди двора Мириам, но и людей Измаила. Многих удивило его предложение, но троицу вампиров-кандидатов, в первую очередь, это привело в бешенство.
– Что!?
– Так нельзя! Ты можешь занять место нашей княгини по праву сильного, но никак не выбирать нового главу!
– Это прерогатива Твери!
– Начинаете надоедать, – поморщился Измаил. Казалось, он всего лишь поудобнее облокотился на подлокотник трона, но его двор немедленно замолчал, словно кто-то щелкнул выключателем. Оглядываясь на них, смолкли и гости. Всем было известно непредсказуемое и жестокое чувство юмора князя Агарта. В гробовой тишине его голос пролился тихим, музыкальным баритоном: – Вы трое – лучшее, что может выдвинуть двор Мириам, но ума вам явно недостает. Ваша повелительница трижды нарушила закон: она напала на моего вампира, покусилась на кровь Источника и напала на меня, будучи гостем в моем доме. Это дает мне право на компенсацию. И я заберу театр, либо пять жизней, включая ваши.
– И этому есть свидетели? – сдавленно спросил один из троицы. Измаил наградил его задумчивой, полубезумной улыбкой.
– Может быть, – сказал он с насмешкой. – Давайте-ка сыграем. У вас на выбор два варианта: я не стану предоставлять свидетеля, вы поверите мне на слово, и самый смелый из вас отдает мне театр. Либо вы мне не верите, я предоставляю свидетеля, признаю за вами оскорбление и убиваю всех троих.
И вновь слова князя были встречены ошарашенным молчанием. Разве что то тут, то там раздались редкие смешки среди зрителей.
– Остроумная шутка, – хмыкнула вампирша с неким тягучим, европейским акцентом, что стояла в шаге от Исаии. Волосы ее были черными, как вороново крыло, короткими, гладко уложенными лаком волосок к волоску. Шею ласкала нить белоснежного жемчуга – единственная белая деталь в ее наряде. Остальное же, начиная от шелковой блузки с длинным рукавом до классических брюк и туфель на шпильках, все монохромно черное.
Ее собеседник был, напротив, полной противоположностью: несмотря на молодое лицо, белые, словно седые, волосы, длинные, до середины лопаток, перехваченные в хвост, белая футболка с полустертым рисунком какой-то мультяшки, линялые бледно-голубые джинсы и, почему-то, полное отсутствие обуви.
Колоритная пара, – как подумал Исаия. Неудивительно, что окружающие держались от них на расстоянии. Только Исаия и стоял рядом.
– Как думаешь, что победит у этих троих: жадность или благоразумие? – спросила вампирша.
– Мне все равно, – спокойно отозвался седоволосый. – Я здесь в надежде на интересную работу.
– Что, наш князь в последнее время не радует тебя гостями?
– Последний был больше двух недель назад, – вздохнул ее собеседник.
– Это кто? – заинтересовалась женщина.
– Филипп. Из молодых. Сто плетей. Боль совсем терпеть не умеет. Скучно.
– Хмм? И за что его?
– Напал на «Еву».
– Источник? – изумилась вампирша. – Напал на нее и за это все лишь удары плетью?!
Несмотря на эмоциональность, говорила она тихо, едва используя голос. Вероятно, не желая вызвать недовольство Измаила. Впрочем, Исаия отлично расслышал каждое слово.
Филипп, значит. Тот, кто напал на Еву.
– Ты же знаешь князя, Вероника, – глянул на нее седоволосый. – Не удивлюсь, если это была его игра. Филипп всего лишь отыграл свою роль, пешку за это не наказывают… по-настоящему.
– И потому только сто плетей, – понимающе улыбнулась Вероника. Ее черные глаза заблестели от удовольствия. – Ах, надеюсь, князь позволит и мне поучаствовать в его играх.
– Даже в качестве жертвы? – без интереса спросил седоволосый. Он знал ответ.
– Само собой, мой милый Палач, само собой.
Исаия не слушал, о чем дальше говорили эти двое. Его это не интересовало. Он вспоминал. Вспоминал, какой подавленной, загнанной была Ева, когда Илия привел ее. Они оба тогда решили, что ее просто перепугал выстрел свихнувшегося снайпера.
Чего ей стоило не рассказать им, что было на самом деле? Она ведь даже оставаться у них не хотела – все боялась подставить.
Злость на Филиппа и на собственную слепоту поднялась внезапно – лихорадочным, жгучим жаром. Перед мысленным взором Исаии гнев вдруг обрел образ огня, что осветил, выхватил из тьмы зловещую фигуру зверя.
«Оборотень», – так сказал Измаил. Похоже, в них с Илией действительно сидело нечто… дикое, нечеловеческое, для вампира слишком горячее и живое.
Исаие следовало бы испугаться. Но это все равно, что бояться собственного отражения в зеркале.
Он – это зверь.
Зверь – это он.
Исаия был не против.
– Какой чудный гнев колит мне кожу, – проговорила Вероника, безошибочно повернувшись к Исаие. Зверь был не против порвать ей горло. Исаия вежливо извинился. Вероника с интересом его оглядела и щелкнула пальцами: – Новообращенный, не так ли? Один из близнецов, обращенных нашим новым Источником.
– Так, – не стал отпираться Исаия. Гнев с ворчанием отступил.
– Мы рады вам, – вежливо кивнул седоволосый. – Зови меня Палач. Это моя профессия.
– Скорее уж жизнь, – хмыкнула его спутница. – Я – Вероника, будем знакомы.
– Исаия, – представился им парень.
– С тобой мне не было бы скучно, – вдруг задумчиво сообщил ему Палач. Вероника поспешила объяснить:
– Это он так сообщает, что находит тебя сильным.
– Буду иметь в виду.
– Исаия, – вдруг услышали они голос Измаила. За разговором никто не заметил, как подошел князь. – Спасибо, что подождал.
Палач и Вероника немедленно отступили на пару шагов.
– Пойдем, – скользнув по ним взглядом, сказал князь и направился к боковому выходу из тронного зала. В гробовом молчании окружающих Исаия последовал за ним, гадая о причине его звонка и просьбе встретиться без Евы.
…
Измаил привел Исаию в уже знакомую парню гостиную с портретом Агарь. Предложил присесть, но сам остался стоять, облокотившись на спинку соседнего кресла. Долгую минуту он смотрел на своего гостя, словно ждал от него вопросов. Но Исаия молчал.
– Как мы и договаривались, за каждое обращение Еве будет выплачиваться премия, – протянул ему конверт Измаил. Внутри оказались пластиковая карта и пин-код.
– Почему мне? – помедлив, спросил Исаия. – Ты мог отдать это лично ей.
– К сожалению, мне пока не стоит видеться с Евой.
– Почему?
Измаил отвел взгляд, посмотрел на портрет своей сестры. Голос его прозвучал ровно и сдержанно:
– Скоро вы причините ей боль.
– Нет.
Измаил улыбнулся его резкому, немедленному ответу. Да, Исаия уже не раз думал об этом, потому и ответил столь быстро. Он чувствовал, что теряет контроль, видел, как Илия и вовсе открылся новым желаниям.
Да, Исаия боялся. У него, в отличие от Измаила, было время на это. Но оно на исходе. Прошедшая ночь это показала.
– Единственный совет, – по-птичьи склонил голову князь. На губах его блуждала насмешливая улыбка с привкусом старого сожаления, – постарайтесь соблазнить ее до того, как потеряете рассудок. Это все, что вы можете сделать.
Исаия не изменился в лице, но неуловимо помрачнел. Сгорбившись, он сосредоточенно уставился на свои руки. Сжал ладони, разжал. Поднял взгляд на Измаила.
– Как долго продлится эта одержимость?
– Тебе действительно нужен ответ?
– Мы станем как ты, – констатировал Исаия. Измаил неопределенно пожал плечами.
– Какими станете ты и твой брат, я не знаю. Но Еву вы уже не отпустите – даже ради ее душевного покоя. Никогда.
– Хорошо, – выдохнув, откинулся на спинку кресла Исаия. Лицо его разгладилось, словно ушли последние сомнения. Быть с Евой вечность и знать точно, что не предашь ее – ему нравилась эта мысль. Лишь бы Илия не наломал дров.
А еще…
– Спрашивай, – разрешил Измаил, видя, наконец, вопрос в глазах Исаии – вопрос для себя.
– Что тебе нужно от Евы? Поначалу ты рвался убить нас с Илией и ухаживать за ней, теперь ее избегаешь, а нам даешь советы.
– Ты рассчитываешь услышать правду? – насмешливо спросил Измаил. Настала очередь Исаии пожимать плечами.
– Рассчитываю услышать хоть что-то.
Это позабавило князя.
– В любых словах можно найти истину. Главное, это увидеть ее.
– Да.
– Хорошо, – вдруг согласился Измаил. – Сейчас Ева не знает меня, опасается и не доверяет. Если я лишу ее вас двоих, это навсегда оттолкнет ее от меня. Другие на ее месте могли простить – и прощали – но Ева, подобно Агарь, не простит и не забудет. Она будет потеряна для меня.
– Ладно, ты не вредишь нам, но зачем помогать? Ты мог просто остаться в стороне.
– «Помогать»? – переспросил Измаил со смехом. – Кто сказал, что я помогаю вам, Исаия? Мой совет – это лишь способ смягчить для нее удар. На результате это никак не отразится.
– Ты не отвернешь ее от нас.
– Конечно, нет. Вы сделаете это самостоятельно.
– С чего такая уверенность?
Измаил не ответил. Он улыбнулся Исаие мирной, добродушной улыбкой и просто сменил тему. Было еще одно дело, которое им следовало обговорить.
…
Алиса как раз изучала паука на груди Евы, когда на кухню вернулся Илья – раздраженный и какой-то взъерошенный.
– Поговорили? – осведомился он мрачно.
– Ты что такой недовольный? – удивилась Ева. – Опять начальство мозг вынесло?
Илья скорчил страдальческое лицо, закатил глаза к потолку, ничего интересного там не нашел и перевел взгляд на сестру – говорящий такой взгляд.
Ева без слов протянула ему руку, всем видом давая понять, что если брату приспичило запустить в нее клыки именно сейчас, то он может рассчитывать только на ее пассивное участие – она все еще сердилась на него за выходку с поцелуем.
Илья поднял брови, следом взметнулась плутоватая улыбка. Ева заподозрила неладное, но было уже поздно: парень легко подхватил ее на руки, сам опустился на освободившийся стул, а ее усадил верхом к себе на колени, лицом к лицу.
– Вот так, – шепнул Илья едва ли ни в губы сестре. У Евы на миг перехватило дыхание. Вернулось оно с дрожью, с трепетом. Ладонями она уперлась ему в грудь, туда, где более не билось сердце, но руки брата уже лежали на ее бедрах, не давая отстраниться. Все это было слишком близко, но уже знакомо. И это нервировало.
Посторонний звук заставил вспомнить о том, что они в комнате не одни. Ева оглянулась на Алису в смешанных чувствах, но в этот раз не позволила стыду взять над собой вверх. Натянуто улыбнувшись подруге, она сказала, но уже брату:
– Вот из-за таких твоих выкрутасов мои подруги и начинают в панике звонить родителям.
Илья не ответил, только ткнулся лицом ей в шею, под пряди волос, точно таких же, как и у него самого глубокого, шоколадного оттенка, под мочку бледного ушка. К своему удовольствию он ощутил, как ускорился пульс у нее под кожей.
– Мне выйти? – нервно спросила Алиса. Да не просто нервно, в ее голосе звучал подступ ужаса, отвращения. Она даже встала, чтобы уйти.
Ева замялась, не зная, как поступить, но Илья, криво усмехнувшись, смерил Алису краем глаза и, демонстративно сомкнув руки на спине сестры, склонился к ней и захватил в глубокий, томный поцелуй. Ладони его осторожно поглаживали напряженные лопатки, скользнули по бокам, к бедрам, невесомо прошлись по ягодицам.
Пальчики Евы сминали рубашку у него на груди, ноготки пару раз царапнули кожу. Она была в капкане его рук, еще не уступившая, упрямая в своем убеждении, но уже не находившая в себе сил становить его.
Да, ей это нравилось. Ей нравилось то, что он делал.
44 глава
– Поверить не могу! Ева, поверить не могу! О, боже мой!
Ева вздохнула, отняла от шеи окровавленный платок, убедилась, что кровь пока не остановилась, и вновь приложила ткань к укусу, вздрогнув от искорок еще не до конца схлынувшего удовольствия.
Проклятье, до чего хорошо было делиться кровью!
Не верилось в существование чего-то еще более… восхитительного.
– Я же тебе объяснила, что вполне могу прокормить двух вампиров без угрозы для здоровья, – заметила она негромко, чтобы не напрягать кожу вокруг раны.
Алиса замотала головой, разметав по плечам прекрасные белокурые локоны. Когда-то Ева все отдала бы за такие. Накрыв лицо ладонями, Алиса издала громкий, мученический звук и вновь посмотрела на подругу. А ведь когда Илья запустил в Еву клыки, она не выдержала – убежала.
– Я говорю не о крови… вернее, и о ней тоже, но, главное: ты что творишь!?
– В смысле?
– Не надо придуриваться, – закатила глаза Алиса. – Ты с братом целовалась. С братом, понимаешь? С родным братом!
Ева отвела взгляд, с раздражением понимая, что снова краснеет. Она только-только выпроводила Илью за дверь, чтобы поговорить с Алисой в спокойной обстановке и попытаться объяснить ей поведение брата, как вдруг оказалось, что объяснять надо, оказывается, собственные действия.
Она ведь действительно его не остановила. Собиралась, но не остановила.
И теперь Ева не находила себе оправдания. Не хотела находить, пока губы хранили горячую, сладкую боль его поцелуя.
Ох, какой это был поцелуй. Искры в глазах, голова кругом, коленки трясутся, как перед прыжком с высоты. Куда там Артуру с его дурацкой манерой громко пыхтеть в процессе.
– Алис…
– Нет, я все понимаю, – нетерпеливо взмахнула руками девушка. – Те, кто становятся вампирами, теряют связь с родней, перестают их даже таковыми видеть, я знаю. Но ты-то, Ева! Ты – не вампир. Как ты можешь? С родным братом! Это же… просто грязно! Ты о родителях вообще подумала?
Ева поморщилась. Слова Алисы ударили по больному. Да, родители. Если бы не они, все было бы намного проще. Прошлой ночью Исаие удалось убедить ее – если не полностью, то наполовину точно – что в их ситуации все не так плохо, как кажется. Просто непривычно. Ну, сложилось так, что братья ее теперь как девушку воспринимают и хотят от нее того же. Это же вовсе не значит, что она с ними переспит. Просто отношения станут иными. И пусть Илья заявил о серьезности своих чувств, он всегда был ветреным.
– Скоро они перестанут нуждаться в моей крови, – сказала Ева хмуро. – Возможно, после этого все придет в норму.
– А если нет?
Ева пожала плечами. Откуда ей знать? Она устала думать обо всем этом.
– А как же тот вампир, от которого ты слюни пускала? – безнадежно спросила Алиса, не желая закрывать тему. – Ной, кажется? Он еще рано утром звонил. Ты тогда чуть не рехнулась от счастья, разве нет? Может, он чем-то поможет?
Но увидев, как болезненно переменилась в лице Ева, поняла, что с Ноем тоже не все просто.
– Так что с ним? – мягче повторила она. Ева отвернулась, уставившись на платок, что снова отняла от шеи. К изумлению Алисы рана от укуса выглядела едва ли ни лучше, чем у нее самой на плече. А ведь Исаия укусил ее больше суток назад. – Ев?
– У него есть девушка, – резко отозвалась девочка, продолжая гипнотизировать клочок ткани. Больше на вопросы подруги она не отвечала.
…
От Измаила Исаия вернулся под вечер. Дом встретил его запахами мяса и яблок, печеного теста и картофеля. Пройдя на кухню, парень обнаружил причину приятных ароматов: Алиса и Ева, оккупировав кухню, пекли пирожки. Девочки негромко переговаривались, обсуждая предстоящую практику в институте. И вместе они смотрелись как две противоположности.
Алиса была выше Евы, тоненькая и изящная в своем летнем платье, словно фея. Белокурые волосы, солнечно-золотистый загар, большие ярко-синие глаза, пусть последнее и заслуга контактных линз. Красавица. Бесспорно, красавица даже на самый взыскательный вкус.
Еве до эталона красоты не хватало роста и, пожалуй, женственности. Волосы ее переливались всеми оттенками благородного каштана, но собраны были в небрежный пучок на затылке; кожа сияла фарфоровой белизной, но с плеч свисала старая, растянутая футболка Илии. Которая, впрочем, не скрывала соблазнительных изгибов фигуры. Не скрывала от Исаии, по крайней мере. И тот факт, что он вообще обратил на это внимание, говорило не в его пользу.
– Исаия! – обернувшись, заметила его Ева. Голос ее звенел от облегчения.
Правильно считал Измаил – не доверяла она ему, ох, не доверяла. И боялась. Смешно только, что страх этот был больше за окружающих, чем за себя.
С руками в муке она едва ни подбежала к брату, вглядываясь в лицо, будто в поисках новой проблемы или тревоги, но Исаия встретил ее краткой, спокойной улыбкой.
– Чего опять хотел Измаил?
Исаия на мгновение отвел глаза, раздумывая над своей беседой с князем.
– Илия у себя? – спросил он вместо ответа.
– Да, спит, – нахмурилась Ева. – Ему на работу в ночную смену.
– Пойду разбужу его, тогда и поговорим, – решил парень. Он уже повернулся к выходу, когда заметил страх в глазах сестры. – Измаил всего-навсего сделал нам интересное предложение и ничего больше, – успокаивающе сказал он, ласково погладив ее по щеке.
Ева моментально смутилась. Бросив панический взгляд в сторону подруги, она отступила, избегая ласки. Это простое действие едва не спровоцировало Исаию сделать нечто большее – так захотелось притянуть Еву к себе и… и что? Шокировать Алису их первым поцелуем?
«А мне не все ли равно?» – задался он мимолетным вопросом и тут же выбросил мысль из головы. Задержись она в нем хоть на мгновение, и Исаия все же шагнул бы к сестре – так хотелось прижаться к ее губам.
Из кухни он вышел твердо и лишь немного поспешно.
…
– Переехать в общину? – задумчиво протянул Илья, наблюдая, как Ева растерянно вертит в руках новенькую пластиковую карту, на которой, к слову, оказалось чуть более трехсот тысяч рублей – ее плата за обращение Илоны с учетом всех вычетов. Обращение оплачивал один из аристократов, в данном случае Гунар. Какой-то процент отводился князю, еще какая-то часть общине. Источнику, как таковому, выплата не положена, но здесь уже Измаил изменил правила, отчислив ей из своего кармана.
Выслушав объяснения Исаии, Ева испытала неловкость. Может быть, она все же ошибалась на счет Измаила? По крайней мере, жадным он не был.
– Да, – подтвердил Исаия. – Если вы не знали, за нами идет постоянное наблюдение. Ева слишком ценна, а на территории Агарта достаточно шпионов. В общине ты будешь в полной безопасности. Измаил не настаивал на нашем переезде раньше, но этим утром была попытка похищения.
– Меня пытались похитить? – изумилась Ева с тенью недоверия. – А почему я не в курсе?
– Потому что Ной знает свое дело.
Ева опустила глаза обратно на карту. Почти против воли она почувствовала радость, но вместе с тем и печаль. Ной всего-навсего выполнял свою работу.
На что она еще надеялась?
– Этот Ной – он кто? – тут же спросила Алиса. Из Евы вытянуть ничего не удалось, но, может, Илья и Исаия что-то про него расскажут?
– Он начальник охраны при князе Измаиле, – частично оправдал ее надежды Исаия.
– Охраны? – удивилась Алиса. – А вампирам нужна охрана?
Брянцевы, как по команде, переглянулись. Тот, кого охрана якобы должна охранять, нуждался в ней меньше всего. Тут, скорее, от Измаила следовало защищать, не наоборот.
– Только тем, у кого полно врагов, – в конце концов, заключила Ева. – У правителей их полно.
– Если мы начнем жить в общине, наблюдение снимут, – вернулся к исходной теме разговора Исаия. – Мы сможем лучше понять их порядки. Заведем знакомства, и под рукой всегда будут доноры.
– Ты нас будто уговариваешь согласиться, – подпер щеку рукой Илья.
– Я считаю, что нам следует согласиться.
– В самом начале ты первым отказался, когда Измаил предложил переехать, – припомнила Ева. Исаия кивнул:
– Потому что тогда было опасно к ним соваться, сейчас – другое дело. Мы готовы.
– Не думаю, что надо… – заикнулась было Ева, но Илья вдруг просто сказал:
– Согласен.
И девочка с возмущением поняла, что оказалась в меньшинстве.
…
Последние два дня перед практикой в университете пролетели для Евы в суматохе и нескончаемом стрессе: Исаия при поддержке Ильи надавил на сестру и вынудил ее согласиться с переездом, после чего немедленно занялся перевозом вещей – в первую очередь вещей самой Евы, чьи сумки до сих пор не были разобраны. Алиса, как назло, ничем подругу поддержать не могла, окунувшись в выяснения отношений со своим парнем, итогами которых все чаще были слезы и новые обиды, щедро разделенные с той же Евой. Несколько неприятных часов девочка пережила и в последней беседе с хозяйкой своей бывшей квартиры – та устроила настоящий скандал при виде перепачканных кефиром стен в прихожей. Пришлось заплатить за порчу имущества.
Еще обидней оказалась встреча с Валентиной Петровной. Начальница не только уволила Еву, но и, заметив на ее шее следы от укуса, разразилась гневной проповедью о падении нравов молодежи и Евы в частности. Тот факт, что ее слова наверняка слышали бухгалтер, одна из девочек-продавцов и черт знает сколько покупателей, даму не смутило. Красная как рак Ева едва не плюнула на зарплату, лишь бы сбежать от позора и косых взглядов.
Но всему приходит конец. Закончились и неприятные дела. Наступил понедельник, и к десяти утра девочки отправились в институт.
Агарский филиал Государственного Университета Путей и Сообщения располагался в старой помещичьей усадьбе семьи Строцких, потомок которых, к слову, занимал пост ректора, как и его отец до него. За десятилетия здание неоднократно перестраивали и достраивали – ныне оно представляло собой главный корпус в три этажа с двумя двухэтажными пристройками, образующими полукруг. Белоснежная побелка, лепнина, арочные окна – стиль девятнадцатого века старательно сохранялся из года в год, пусть по мнению Евы оно того и не стоило. Лично ей здание института снаружи напоминало советский музей. Хорошо хоть внутри все было вполне современно.
На учебу девочек подвез вернувшийся с ночной смены Илья. Перед поездкой Еве пришлось поделиться с ним кровью, что она делала, доверившись мнению Измаила, все реже и реже – один-два раза в сутки и лишь по паре глотков. Благодаря этому к ней вернулась бодрость и почти полностью отступила слабость. Ева была довольна.
– Я буду спать, так что звони Изе, – на прощание предупредил сестру Илья. – Одна не возвращайся.
– Да-да, – отмахнулась Ева, выбираясь из машины вслед за Алисой.
– Ев, я серьезно, – резко одернул ее старший брат. – Ты слышала: тебя пытались похитить. Мы не знаем, когда это может случиться снова.
Ева слышала, но серьезно отнестись к этому у нее не получалось. Похищение казалось дурной шуткой, чем-то нереальным, за пределами ее уютного мирка. Но все же она пообещала позвонить Исаие для спокойствия Ильи.
– Чудно! – удовлетворенный обещанием, улыбнулся он ей и крикнул, прежде чем тронуться с места: – Люблю тебя!
Ева дернулась, наградив брата яростным взглядом. Еще одним поводом для стресса на выходных стала эта его новая игра – говорить ей «я люблю тебя» по поводу и без. Бедная девочка краснела, смущалась, убегала и даже жаловалась Исаие. Но Илью ее реакция явно веселила, а Исаия почему-то не видел в этом ничего плохого.
– Мне послышалось, или он только что…
– Да, – сквозь зубы подтвердила Ева, ухватив подругу под локоть. – Алис, только ты не начинай ладно? Мне и без этого фигово.
– Накинутся они на тебя когда-нибудь, – посетовала Алиса, но тему все же нехотя оставила.
Девочки вместе поднялись на второй этаж главного корпуса и уже там разошлись по своим группам.
– Не сверкай, – предупредила Алиса. Ева не ответила, но поправила рукав тонкой рубашки. Под ним, на сгибе локтя левой руки, горел свеженький укус от Ильи. К сегодняшнему дню Ева окончательно перестала доверять брату брать кровь из более интимных мест – все чаще он стал распускать руки.
Аудитория оказалась практически пустой. Из двадцати трех одногруппников присутствовало пока лишь семеро: коротышка-приколист Женек, рассеянно слушавший его красавец Давид, тихая и незаметная Ольга Перунина, неразлучные подружки Вера, Аня и Лия, и с ними в меру красивая, но не в меру заносчивая Иезавель (или просто Лиза).
Ева вздохнула: ни с кем из присутствующих она не общалась. Тем не менее, простая вежливость требовала радостно всех поприветствовать, что девочка и сделала.
– Сто лет жить будешь! – обернулась Иезавель, взметнув блестящие от обилия лака кудряшки волос. – Мы как раз о тебе говорили.
– С чего вдруг? – в легком недоумении подошла к ним Ева. Перевела взгляд на Лию, Аню, а потом и Веру – все трое заговорщицки улыбались, словно знали некий грязный секретик.
Ева снова, без надобности, поправила рукав рубашки.
– Тебе сейчас сколько лет? – задала в свою очередь вопрос Иезавель.
– Шестнадцать. А что?
Девочки торжествующе переглянулись.
– Я же говорила! – воскликнула Лия, не сдержав эмоций.
– В чем дело? – снова спросила Ева.
– Я видела тебя в «Зове», – объяснила Иезавель нарочито скучным голосом.
– И что?
– Нам интересно, с каких пор в элитный вампирский клуб пускают малолеток, – снова влезла Лия. Ева равнодушно пожала плечами, не зная, что придумать. Волнение ушло, едва зародившись. Ее всего лишь видела в клубе – ерунда, по сравнению с остальным.
– Повезло, вот и все, – в конце концов, сказала она, уже собравшись отойти, но Иезавель не позволила.
– Да ладно тебе, Ева. Признавайся, – с нажимом не попросила, но скорее потребовала та. – Я слышала, как официант с охранником обсуждали тебя. У тебя есть универсальный пропуск. Где такой достать?
– «Пропуск»? – замешкалась Ева, не сразу сообразив, что речь идет о подвеске-пауке.
– Кто тебе его достал?
Помянув недобрым словом персонал «Зова», Ева постаралась увести разговор в другое русло:
– А ты, Лиз, как сама туда прошла?
– Мне восемнадцать, – отмахнулась Иезавель, наградив Еву пристальным взглядом. – Мои знакомые много раз пытались попасть туда, но удавалось это одному или двум. Я хочу этот пропуск. За сколько отдашь?
Ева поморщилась. Вот за такой подход она и недолюбливала Иезавель. Та упрямо считала себя пупом земли, для кого просто не существует слова «нет». Но врать ей о «пропуске» девочка не решилась – кто знает, что еще услышала Лиза от словоохотливых работников клуба.
– Я не знаю, о чем ты, – в конце концов, подобрала слова Ева. – Меня провел друг. Вот и все. Возможно, «пропуском» назвали именно его.
– Друг, значит? – нехорошо прищурилась Иезавель. – И насколько он тебе близкий друг?
– Лиз, без обид, но это уже не твое дело.
– У тебя ведь парень есть, – вступила в разговор Лия, – Барышев Артур со второго курса, да?
– Нет, мы ему ничего не скажем о твоем друге, конечно, – поддержала ее Вера, накручивая на палец прядь коротких русых волос. – Ты только проведи нас в «Зов», ладно? Всегда мечтала там побывать.
«Они меня шантажируют?» – уже не слушая ее, обомлела про себя Ева. В голове не укладывалось.
– Вернее, о них, – улыбнулась подружкам Иезавель. Еве ее улыбка показалась скорее оскалом. – Я вам не говорила? Два красавчика подрались из-за нашей скромной Евы. Представляете?
– Ничего себе «скромная»! – захихикала Аня.
– Вампир только один твой «друг» или оба? – вкрадчиво поинтересовалась Лиза. – Схлестнулись они на равных.
Еве это быстро надоело. Хихиканье Ани, провокационные вопросы Иезавели, насмешливые взгляды Веры и Лии, и тишина со стороны остальных – прислушивались, не иначе. Второго позора, как на работе, допустить было нельзя.
– Значит, так, – не скрывая раздражение, заговорила Ева, – во-первых, с Артуром мы расстались, и моя жизнь его больше не касается. Во-вторых, нет никаких пропусков, а я сама провести никого не могу. В клуб меня пустили из необходимости, и больше таких исключений не будет, – отрезала она. – Так что ничем не могу помочь.
Конечно, Иезавель такой ответ не устроил, но Еве было плевать. Она обогнула настырную однокурсницу и заняла одно из ближайших к преподавательскому столу мест. Вскоре появился Валентин Афанасьевич, руководитель практики, и от Евы окончательно отстали.
Увы, лишь на время.
