Текст книги "Паутина Белого Паука (СИ)"

Автор книги: Синчан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

36 глава

– Впервые вижу, как в клубе кто-то ест, – рассеянно произнес Илья, перекрывая шум музыки и разговоров. Перед Евой стояла большая тарелка спагетти, почти красных от томатов, с мясным соусом и вкраплениями специй. Пахло от блюда потрясающе, хотя Ева предпочитала минимум приправ. Есть соль, есть перец и есть сахар – остальное излишнее извращение.

Они с братом все же остались и теперь сидели за маленьким двухместным столиком в углу, откуда открывался хороший обзор на сцену. Предупредив администратора об особом статусе гостей, Ной ушел. Только с его уходом Ева почувствовала, что может расслабиться.

В клубе царил сумрак. Стены и потолок пестрели светильниками и лампами, но свет, что они давали, был ненавязчив и тускл, словно сияние далеких звезд за завесой тумана. Единственным ярким пятном была сцена – именно на ней скрестились софиты.

Илья и Ева сидела за открытым столиком, но были и отдельные кабинки, скрытые от посторонних глаз многослойными газовыми драпировками. В сочетании с бесчисленными зеркалами это создавало ощущение легкости и бескрайности – словно находишься отрезанным где-то в далеком космосе.

– Здесь многолюдно, – заметила Ева, накручивая на вилку спагетти.

– Ага, – отозвался Илья, разглядывая толпу. То тут, то там он ловил внимательные, въедливые взгляды своих соплеменников. Не столько на себе, сколько на Еве. Многие из них уже видели ее в общине, другие заметили паука на груди. Девочка была в центре вампирского внимания, сама того не подозревая. Илья решил, что не станет ей ничего говорить.

– Тебе не вредно столько есть? – спросил он, смерив двойную порцию на ее тарелке откровенно завистливым взглядом. – Станешь жирной и страшной.

– Кровососов не спрашивали, – беззлобно парировала та, с удовольствием и некоторым злорадством отправляя вилку в рот. – А что ты там говорил про разницу в силе?

Илья моргнул, не сразу сообразив, о чем его спрашивали.

– Просто прикинул, как бы выиграть при следующем вызове.

– «При следующем»? – напряглась Ева. Илья снисходительно на нее посмотрел:

– А ты как думала? Мне придется драться. Это очевидно.

– Надеюсь, что в ближайшее время ничего такого не случится, – поморщилась девочка от его отношения.

– И тем не менее ты приказала Изе испить из тебя, – улыбнулся Илья очень безобидной, очень невинной улыбкой. Ева ни на грош ей не поверила.

– Ты подслушивал?

Улыбка стала шире:

– Мне было интересно, о чем ты говоришь с ним, когда меня нет рядом.

– А это еще что должно значить?

– Кстати, – без перехода спросил Илья, – что ты нашла в том косоглазом?

Ева уставилась на брата. Он смотрел в ответ. И пусть взгляд его был мягче, сила в нем подавляла. Ева опустила глаза в тарелку.

– Не называй его так.

– И все же?

– Это уже не имеет значения.

– Уже сдалась?

Ева дернулась как от удара. Во взгляде, который она подняла на брата, была такая болезненная ранимость, что он пожалел, что вообще раскрыл рот. Однако, вопреки тому, что увидел Илья, голос ее прозвучал уверенно, если не сказать зло:

– Я не стану бегать за тем, кому и в помине не нужна, ясно?

– … Ясно.

В полном молчании Ева ела, не чувствуя ни сладкого соуса, ни острых томатов – лишь горечь на языке. Илья наблюдал за ней – мягко и ненавязчиво, и, несмотря на окружающий шум, слушал, как отчаянно металось в ее груди раненое сердце.

– Больше я такой глупости не допущу, – клятвенно пообещала Ева. Не брату – себе. – Раз уж мне так не везет на взаимности, пусть тогда влюбляются в меня, а не наоборот, – и тут же горько усмехнулась: – В меня ведь можно влюбиться?

Илья не ответил. Он смотрел на нее, такую грустную и упрямую в этом тусклом свете фальшивых звезд, на округлые щечки все еще детского лица, на грустные глаза, полные непролитых слез.

Можно ли в нее влюбиться?

Илья вдруг вспомнил: ему было семь лет, когда родилась Ева. Увидев ее, крохотную, с желтоватой кожей, он с ужасом подумал, какая же она страшная. Позже то же самое высказал вслух Исаия. Отец рассмеялся, а мама объяснила, что желтизна пройдет, и Ева со временем вырастет в красавицу.

«Тогда, чур, я на ней женюсь!» – поспешил застолбить Илья и долго не мог понять причину смеха родителей.

Годы спустя они с Изей, пьяные, прокрались домой, едва переставляя ноги. Исаия заперся в туалете, где, кстати, потом отрубился, а Илья побрел к своей кровати.

Которую вновь оккупировала Ева.

Было жаркое, влажное лето – ненавистное ей время. А кровать Ильи – единственная, что стояла на сквозняке между окнами спальни и зала. Ева спала, отбросив руки за голову и спустив одну ногу к полу. Чернильными ручейками пряди волос прилипли к влажной коже ее щеки и шеи, а старая застиранная футболка, принадлежавшая когда-то Илье, задралась к самым плечам, открыв простые, белые трусики, мягкий животик и нижнюю часть полушарий растущей груди. Да, у Евы уже в одиннадцать грудь была больше, чем у многих однокурсниц Ильи. И тогда он впервые подумал, что мать была права – Ева вырастет красавицей.

Илья подобрал с пола отброшенную простыню и навис над сестрой. Ему страшно хотелось окончательно задрать ее футболку и посмотреть, какая она без одежды.

В конце концов, мораль возобладала: Ева морщилась от присутствия на теле покрывала, а Илья занял кровать Исаии.

Вот только, в отличие от брата, заснул он с трудом.

– Я бы влюбился, – пожал он плечами и улыбнулся вмиг покрасневшей сестре. И глядя на то, как она отчаянно прячет глаза и борется со смущенной улыбкой, Илья не стал озвучивать то, что вертелось на языке.

«Я бы влюбился… если бы уже не любил».

…

Из горла Алисы вырвался высокий, резкий звук – слишком тихий для крика, слишком громкий для выдоха. Девушка обхватила себя руками, чувствуя слезы на щеках. Ее бил озноб.

Никогда еще она не просыпалась от столь дикого ужаса.

Проморгавшись, Алиса тут же схватилась за левое плечо, где под повязкой саднила рана от клыков Исаии. Нащупав бинты, она застыла. Она так надеялась, что и это ей просто приснилось.

Не приснилось.

Всхлипнув, Алиса скорчилась на кровати. Как же она жалела, что предложила ему свою кровь. Как раскаивалась!

Монстры из кошмара рвали ее на части. Они пили ее злобной, голодной толпой, пили и насиловали.

Снова и снова.

Перешептываясь и смеясь.

А где-то там, в стороне, стоял Вадим. Просто стоял и смотрел. И требовал, чтобы Алиса признала свою вину в их ссоре.

Потом стало хуже. Алиса увидела Еву в руках своих братьев. Один впился ртом ей в плечо, второй снимал с нее платье.

Алиса проснулась в тот момент, когда близнецы уже сжимали свою сестру с обеих сторон, широко разведя ей ноги.

Пьяные признания Ильи и хриплое «Я хочу Еву» Исаии – что должно было случиться, чтобы они оба так слетели с катушек? И что теперь будет с Евой?

Алиса взяла с пола телефон и, подслеповато щурясь, просмотрела записную книжку. Так и есть. Она сохранила телефон матери Евы – на всякий случай.

Завтра она позвонит ей и попросит приехать. Не может быть, чтобы родители не поняли, кем стали их сыновья.

Они заберут Еву домой. Они защитят ее. Так будет лучше.

…

– Ты слишком мрачная, – заметил Илья и, перехватив проходившего мимо официанта, заказал ему бокал пива и сладкий коктейль.

– Пиво с коктейлем? – удивилась Ева, пропустив мимо ушей его замечание. – Странный у тебя вкус.

– Коктейль тебе, – фыркнул Илья, представив, какая бурда получилась бы из этих двух напитков. – Или ты передумала расслабляться?

– Надо было Исаию позвать, – вздохнула Ева. – И Алису. Вообще, лучше отдыхать большой компанией. Тебе самому не стремно – торчать в таком клубе только со мной? Это словно ты не нашел кого пригласить, и пришлось довольствоваться сестрой.

– С чего ты взяла?

– Можно подумать, раньше вы с Исаией хоть куда-то брали меня с собой.

– Ты была мелкой.

– А сейчас уже взрослая? – с интересом уточнила сестра.

– А сейчас ты взрослее большинства моих знакомых. Слушай, ты прошла через такое, что большинству и не снилось. И ты справилась. Гордись собой, – Ева снова фыркнула, и тогда Илья строго добавил: – Потому что я горжусь.

Ева подняла на него задумчивые глаза – задумчивые и непонимающие. Она не видела в своих действиях ничего смелого или достойного. Она убежала жить к братьям, когда на нее впервые напали, и, тем самым, навлекла опасность на них. А когда Измаил их утащил, и вовсе разревелась в истерике. Ладно, хоть нашла в себе силы прийти за ними. А там, в вампирском логове, когда они оба лежали перед ней, умирая, она снова чуть все не испортила. И слава богу, что проклятый маньяк сжалился и позволил их обратить. А если бы нет?

Что смелого или правильного она сделала, за что Илья ее хвалит? Ева не понимала. И тогда она вдруг осознала, что братья-то ничего не знали, что происходило до их обращения.

Злость на себя нахлынула внезапно, словно кто-то опрокинул на нее таз с горячей водой. И на волне этой злости Ева рассказала Илье все, что с ней произошло с момента отъезда Алисы.

Девочка то говорила медленно и спокойно, то срывалась на повышенные тона, буквально выплевывая слова, то впадала в отрешенность, то едва не скатывалась в слезы. И все же она не приукрасила ни единого факта, ни одного постыдного поступка. А рассказав, замолчала, смиренно ожидая его осуждения. В конце концов, она это заслужила.

Илья молчал. Лишь через томительную минуту Ева осмелилась поднять глаза от пустой тарелки и увидела на его лице глубокое потрясение. Потрясение и ярость. Гнев клубился над ним почти ощутимым жаром, на окаменевшем лице темнели серые глаза, будто в преддверии бури, и даже руки, обманчиво спокойно лежавшие на столешнице, были сжаты в дрожащие от напряжения кулаки.

– Прости, – тихонько прошептала Ева, не зная, как успокоить вдруг разозлившегося брата. Илья моргнул, посмотрел на нее, открыл рот что-то сказать, закрыл и просто покачал головой. Медленно, очень медленно он выпрямился, расправил плечи и с шумом вздохнул.

– За что. Ты. Извиняешься? – с остановками спросил парень. Губы его подрагивали, явно желая добавить нечто нецензурное.

Ева немного отодвинулась и пожала плечами.

– Ты злишься.

– Не на тебя.

Это поставило девочку в тупик.

– На кого тогда?

Илья воззрился на нее с возмущением.

– Ева! Да за что я должен на тебя злиться?! Ты же!.. Ты же спасла нас! Ты выжила там, где другие просто сдались бы! Ты… ты же бросилась на вампира. Ты понимаешь? Другие пытались бы убежать, плакать там, умолять… а ты защитила себя.

– Не защитила.

– Если бы ты просто сдалась, то Измаил не успел бы вмешаться, – отмахнулся Илья и снова покачал головой: – Ты меня поражаешь. Такая неуверенная, такая вежливая, и вдруг с ножом на вампира… Говоришь, этот ублюдок жив-здоров? Его имя Филипп, да?

– Ну, да, – все еще растерянная подтвердила Ева. – Кажется, Измаил его как-то жестоко наказал. В любом случае, этот Филипп признал, что был не прав. И он помог с вашим обращением.

Илья это никак не прокомментировал. Только во взгляде появилось что-то недоброе.

– Хорошо, – странно отстраненно согласился он. – Но ты хотя бы понимаешь, что, несмотря на то, что ты пережила, и что еще могло тебе грозить, ты все равно пришла за нами? Понимаешь?

– Но это я вас втянула.

– А если бы не втянула, не пришла бы?

– Конечно, пришла! Любой бы пришел!

– В логово к вампирам? И, главное, к безумному вампиру? Вот уж сомневаюсь. По логике нормальный человек и не пришел бы, предположив, что шансов выжить у него нет, не говоря, уж, о чьем-то еще спасении.

Ева не стала спорить, хотя была и не согласна с братом. Как бы ни было страшно, даже если тебе грозит смерть и нечто еще более страшное, разве ты все равно не пойдешь ради родного человека? Ева свой ответ нашла. Ей этого было достаточно.

– Ты действительно очень смело поступила, – настойчиво повторил Илья, накрыв ладошку сестры своей. – И, кажется, я тебе еще не говорил? Спасибо, что спасла меня.

Ева смотрела на их переплетенные руки, чувствуя дискомфорт от столь открытого проявления чувств. Илья вел себя с ней как парень, что ухаживает за девушкой. Это не было ее воображение. Раньше он никогда не касался ее подобным образом. Теперь Илья делал так постоянно.

Почему?

Ответ вертелся на языке уже долгое время, но Ева закрывала на него глаза. Она боялась. Боялась все разрушить.

«Я вовсе не смелая», – горько подумала она и открыто улыбнулась брату:

– Ну… всегда пожалуйста, наверно.

37 глава

– Я не дам тебе победить, – жарко прошептала Мириам, лаская лицо Измаила с настойчивостью отчаявшегося. – Ишмаэль, любовь моя, остановись. Что бы ты ни планировал сделать с Источником, она не станет Агарь. Ни одна из них не стала. К чему этот глупый вызов?

– Ты разозлила меня, – вопреки словам, радушно улыбнулся ей князь.

– Чем же?

– Дважды ты пыталась забрать жизнь Евы – руками человека и руками моего собственного вампира.

– Но она жива. И теперь, когда она оказалась Источником, ей больше не стоит беспокоиться угрозы с моей стороны. Даже наоборот, я окажу ей услугу, – промурлыкала Мириам. – Отправлю ее к нашей царице.

Лицо Измаила осталось гладким и приятным, но в глазах – в глазах его проступила тьма. Тьма эта была подобна тени лоснящегося, стремительного зверя, скользящего в снегах радужки легко и свободно, без намека на угрозу, обманчиво.

Мириам радовалась этой тьме, этому зверю. Радовалась, потому что в отличие от лукавой улыбки или приторно-сладкого голоса, оно было настоящим. Этот зверь был Измаилом, его неотъемлемой сущностью, спрятанной за пуховым безумием на долгие, долгие годы. Мириам жаждала увидеть его снова и теперь приветствовала его возвращение.

– Так будет лучше, не правда ли? – продолжала она. – Твоя маленькая Ева будет в надежных руках Светланы, подальше от тебя и твоих игр. Думаю, царица найдет ей достойное применение.

Рев зверя, нет, пока что лишь его отдаленное эхо, заклокотал в горле Измаила. Пробудившемуся, ему было тесно в человеческом теле, под этой улыбкой сумасшедшего. Настоящий Измаил взглянул серыми глазами снега и пепла, разомкнул губы, искривив их в оскале, но слова – слова снова были не его:

– Глупая, глупая птичка. Ты пыталась петь пауку, позабыв, что родилась бабочкой. Не ветви вокруг – одна лишь паутина.

– Будь ты проклят, Ишмаэль! – отшатнулась Мириам, с досады хлопнув ладонью по толстому слою льда, что сковал тело князя вплоть до шеи. – Нет, я не убью тебя. Я буду держать тебя здесь, пока твоя кровь не остынет, пока тебя не оставят все силы. И тогда, любовь моя, я уложу тебя в прекрасный ледяной гроб, чистый и прозрачный, словно из хрусталя. Будешь моим мертвым царевичем! – горько рассмеялась она. – А пока ты здесь, – резко оборвала себя княгиня, – мои люди приволокут твою ненаглядную Еву. Да, я же ее так и не попробовала, не так ли? Упущение.

– Мириам.

– Мм?

– Я не убью тебя, – напомнил Измаил, но, казалось, напомнил самому себе. – Я очень… очень постараюсь не убить тебя, моя глупая бабочка.

– Если я бабочка, а ты паук, что ее съел, – вновь подошла к нему вампирша, – то кто тогда птичка, съевшая паука?

На свой вопрос она получила счастливую, блаженную улыбку и слова, сказанные со смехом:

– Давай, отправь за Евой своих людей. И ты увидишь, кто окажется птичкой.

…

Ева нервничала. С каждым взглядом брата, с каждым его прикосновением, с каждой минутой в его обществе – она нервничала все больше и больше. А Илья словно и не замечал ничего: продолжал шутить и отвешивать легкие комплименты, попивая пиво из высокого, запотевшего бокала. Ева цедила сладкий коктейль через трубочку. На ее вкус он был даже слишком приторный, если бы не горчинка алкоголя, что все уравновесила.

Она выпила едва ли половину, когда к их столику подошли двое. Мужчины. Один с бритой головой, второй с коротким ежиком темных волос. Одеты формально, но в пиджаках явно чувствовали себя неуютно. Да, и, конечно, оба были вампирами.

– Княгиня Мириам желает видеть вас.

Ева стала подниматься, но Илья удержал ее, усадив обратно.

– А князь Измаил? – спросил он, не скрывая подозрения.

Бритоголовый осклабился:

– Князь тоже там.

От его тона насторожилась и Ева.

– Князь здесь Измаил, – отрезал Илья. – И если нас звал не он, мы никуда не идем.

– Не зарывайся, новорожденный, – прошипел тот, что с короткой стрижкой. – Ты ничто перед властью госпожи Мириам.

– Мне она не госпожа.

– Позовите Ноя, – перехватив взгляд одного из официантов, попросила Ева. – Главу безопасности. Позовите его!

Официант удалился, ничего не сказав. Но его встревоженный вид давал небольшую надежду на помощь.

– Мы не причиним Вам вреда, Ева, – поспешил заверить бритоголовый, – но не стоит злить княгиню. Ваш князь уже проиграл ей. Мы отведем Вас.

Вампир сомкнул длинные, узловатые пальцы на ее предплечье, Илья тут же перехватил его за запястье.

– Убрал от нее руку, – низким от гнева голосом потребовал он. Бритоголовый повернул голову к напарнику.

– Спасибо за помощь, – с сарказмом сказал он ему. Тот пожал плечами:

– Не успел. Этот слишком быстрый.

Бритоголовый перевел изучающий взгляд на Илью.

– Он оборотень. Быстрые ребята.

Илья сжал его руку сильнее. Еще немного, и кость треснет.

– Сломаешь мне руку, и мы разорвем тебя на куски, – последовала угроза.

– Илья – мой, – тут же среагировала Ева, вспомнив объяснения Измаила об иерархии среди вампиров. – Вам нельзя его трогать.

– Девочка, – повернулся к ней бритоголовый, – ты осознаешь, что говоришь?

– Что вы не имеете права трогать тех, кто принадлежит мне, – твердо сказала Ева, ломая голову, так ли оно есть.

– Если мы тронем его, то будем отвечать перед тобой, – обманчиво ласково пояснил ей вампир. – И что ты нам сделаешь?

– Потребую вашего наказания у вашего повелителя, – разозлившись, процедила девочка, подавшись к лицу бритоголового. – В обмен на услугу с моей стороны, например. А услуга, которую могу оказать я, дорогого стоит, правильно? Уж дороже какой-то шестерки.

– Не дороже.

– А двух обращенных? – не сдалась Ева. – А за трех что она разрешит с тобой сделать?

И, наконец, вампир отступил. Он отпустил ее руку и высвободился из хватки Ильи. На лице его не было страха, но были задумчивость и сомнение.

– Ты говоришь правду. Я чую это. Ты заставила бы пытать меня.

– Страшный ты человек, Ева, – произнес Илья, и непонятно было, шутит он или говорит серьезно.

– Идите с нами по доброй воли, – предложил бритоголовый, – или вопреки ей. Наша княгиня сказала привести вас, и мы это сделаем, иначе нас ждет наказание, какое тебе и не снилось, Источник.

Ева посмотрела на Илью. Тот вздохнул и поднялся из-за столика:

– Они не отстанут. Пойдем, нужно найти Измаила.

– Вам не придется долго его искать, – вставил второй вампир. Сказал он это насмешливо, почти глумливо. Ева никогда не слышала, что бы хоть один из вампиров осмелился на подобный тон об Измаиле.

Что же произошло?

Предчувствие у девочки было самое нехорошее.

…

Комната, где Ева делилась кровью с Илоной, казалась огромной из-за отсутствия какой-либо мебели. Пара коек, сваленных у стены, не в счет. С того момента, как Илья унес отсюда сестру, помещение превратилось в морозильник. Иней и слой льда покрывал стены и пол, кожу кололо морозом, легкие обжигало. Ева в своем коротком платье и открытых туфельках моментально покрылась мурашками. В голове не укладывалось, как на такую силу способно хотя бы одно существо в этом мире. И как мир до сих пор не рухнул, когда таких существ десятки и тысячи?

Мысли сменяли друг друга, но как-то между делом – все внимание Евы было для Измаила, заключенного в ледяную глыбу. Почти белый лед не имел ни граней, ни слоев – лишь идеальной формы овал, что объял тело стоявшего вампира в центре комнаты. Лишь голова его была свободна, но не по прихоти Мириам. Судя по сколотым краям вокруг шеи, Измаил сбросил лед вокруг лица самостоятельно.

– Какого… – выдохнул Илья. Ева и вовсе сделала несколько шагов к нему, но остановилась, когда увидела Мириам. Повинуясь кивку княгини, вампиры, сопроводившие Брянцевых, встали по обе стороны от Ильи.

– Измаил? – позвала Ева тонким, высоким от страха голосом, но князь, что так странно и самозабвенно обожал ее, не ответил. Его лицо было неподвижно, припорошено инеем, словно лик статуи на зимнем кладбище.

– Он прекрасен, не правда ли? – спросила Мириам. Она подошла тихо и незаметно, бледная, как сама суть ее силы, с голосом тусклым, словно зимнее небо.

Тонкие белые пальцы невесомо скользнули по лицу пленника.

– Одно неосторожное движение и его тело разлетится на куски, – произнесла она задумчиво и прильнула щекой к его щеке: – Да, тело, что я так люблю.

– Вы убьете его? – спросила Ева. Мириам подняла взгляд, и глаза ее вспыхнули почти раздражением, почти отвращением, почти… ревностью.

– Никогда не понимала, как он вас выбирает, – соскользнули вниз ее руки. Плавной походкой княгиня направилась к девочке – нарочительно медленно, глумливо спокойно: – Одна, вторая, третья… я сбилась со счета, на скольких уже видела этого паука, – взгляд ее упал на подвеску и вновь вернулся к лицу Евы: – Я мирилась, пока его куклы ломались у него в руках одна за другой. Даже без паука – ломались, не выдержав его внимания. Но ты, – Мириам подцепила подбородок столь раздражающей помехи, едва сдерживаясь, чтобы не раздавить девчонку, – ты постоянно выживаешь. Стала Источником и даже убедила Ишмаэля пощадить твоего единокровного брата. Гм, двух братьев.

Она хмыкнула и улыбнулась Илье, продолжая удерживать Еву за подбородок.

– Мне всегда было интересно, что происходит, когда Источник первым обращает кровного родственника. Что меняется?

– Измаил не рассказывал? – спросил в свою очередь Илья.

– О, пример Ишмаэля ужасен, – слегка потеплел голос Мириам. – Так что скажешь, Илия? В тебе зародилась та же неутолимая жажда обладать сестрой, что никак не утихнет в твоем князе?

Илья перехватил взгляд Евы – в глазах ее было опасение. Она догадывалась, не могла не догадываться.

На губах парня появилась слабая улыбка, но без намека на радость.

Он мог бы соврать или уйти от ответа, и, тем самым, сохранить ее душевный покой. Мог бы продолжить эту игру в легкомысленного старшего брата, бросая намеки и отрицая суть, но зачем?

Зачем поддерживать иллюзию, которую так хочется разрушить?

Ради Евы? Ради родни и друзей? Ради нормального мира, который ты понимаешь и в котором вполне уютно живешь?

Причин солгать было слишком много.

– Да, – игнорируя здравый смысл, ответил он, но не Мириам, а сестре, – я люблю ее. Влюблен, если угодно.

– Почему? – поощряя его продолжить, спросила княгиня.

– «Почему»? – удивленно поднял брови Илья. Взгляд его остановился на чем-то за спиной Мириам. Она обернулась, а он продолжил: – С ней я счастлив. Вот и все.

Созвучно своему ответу парень вывел из строя обоих подручных княгини. Бритоголового Илья сумел отшвырнуть в сторону опрокинутых коек. Вампир налетел прямо на металлические ножки – одна вскользь распорола ему предплечье, другая прошила грудь насквозь, чудом не задев сердце. Его напарник, как и в предыдущий раз, не успел среагировать. Илья сбил того с ног и, не теряя времени, кулаком раздробил ему коленную чашечку, практически отделив голень от бедра. Не замедлившись ни на мгновение, парень вырубил конвоира кратким ударом в челюсть.

Это было быстро. Даже для вампиров.

Лишь многовековая выдержка позволила Мириам сохранить невозмутимость на лице при виде того, что устроил новорожденный за каких-то пару секунд.

– О, впечатляет, – ровно констатировала она, ближе прижав к себе Еву. – Оборотни действительно изумительны. Если твой близнец такой же монстр, у малышки неплохая защита. Чего же ты добился, напав на моих помощников?

– Избавился от них, – пожал плечами Илья. – Они были грубы с Евой. По-моему я еще вполне хорошо с ними обошелся. Что бы сделал Измаил на моем месте?

– Хмм, – улыбнулась Мириам, не показав клыки, – сейчас ты похож на него. На Ишмаэля. Те же жестокие действия и те же ядовитые слова. Видя, как твоя маленькая сестра трясется, я начинаю верить слухам.

– Каким слухам?

– О том, что Двенадцатый Источник, Агарь, не просто умерла, а покончила с собой, не выдержав «любви» своего брата.