Текст книги "Клан Хьюга (СИ)"

Автор книги: Shelma-tyan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)

В день последнего этапа экзамена она наряжалась особенно тщательно. Она по наитию пошла на тренировочную площадку и нашла Неджи. Он хоть осознает, как мало людей понимают его так, как она?

Но сказать оказалось сложнее, чем Тен-Тен воображала. Она тянула и тянула, не решаясь заговорить, и, в конце концов, просто поцеловала Неджи в губы.

Вот так просто взяла и поцеловала, а дальше – дальше будь что будет.

Но дальше не было ничего. Даже хуже, Неджи помирился с кланом и стал жить в доме Хинаты Хьюга.

Нет, она не могла ему нравиться. Да и зачем бы ему? Всем известно, что дурочка Хината влюблена в своего глупого Наруто! Сладкая парочка, совет да любовь!

Но Неджи стал пропадать в квартале Хьюга вечерами и стал задумчив, почти мечтателен, кто бы мог поверить в такое?

Он влюбился – шептало Тен-Тен ее проницательное сердце, но она не хотела верить. Нет, не может быть. Нет, нет, нет. В кого? Неужели в эту серую мышку Хинату? В эту заику? Неджи?! Да никогда!

После его ранения на миссии по возвращению Саске надежда снова затеплилась в сердце Тен-Тен. Неджи уехал из квартала Хьюга, снова стал хмур и раздражителен, что было для него куда более привычным.

Время летело быстро, Неджи с Хинатой общались – Тен-Тен это знала, – но общались только по-дружески. У Тен-Тен были все шансы, и она не собиралась их упускать. Конечно, сама она Неджи на свидание звать не собиралась, особенно после того, как поцеловала его. Однако приветливость, веселье и услужливость так и лились из нее, как из рога изобилия. Неджи все еще был самым классным парнем, которого она только встречала, и Тен-Тен не собиралась сдаваться без боя. В конце концов, разве не она одна понимает его и способна стерпеть нрав и обратить в шутку любую едкость? Куда там до нее заикающейся Хинате.

Хината…

«Между ними ничего нет», – говорила Тен-Тен себе.

«Но может быть…» – снова нашептывала ей несносная интуиция.

И Тен-Тен терпеть не могла Хинату за этот шепот. Терпеть не могла все их клановые собрания и празднества, ненавидела все ритуалы и правила. О, как бы она хотела, чтобы у Неджи не было этого чертового бьякугана, роднящего его с Хинатой и кланом Хьюга! Но он был.

Они росли и взрослели, желания менялись, и однажды Тен-Тен поняла, что ее детское желание поцелуя уже совсем не детское. Она хотела бы, чтобы Неджи не остановился на одном поцелуе.

«Успех недалек для тех, кто не сдается», – повторяла она себе, и однажды они с Неджи оказались на свидании.

Они так долго и много общались, что переключиться оказалось не так-то просто даже для Тен-Тен. Поэтому почти все свидание они смеялись и дурачились, изображая самые романтические глупости напоказ друг перед другом. Ей хотелось, чтобы Неджи сделал все это всерьез, всерьез сорвал цветок с клумбы и подарил ей, всерьез подхватил на руки и перенес через лужу, всерьёз поцеловал руку на прощание.

Но он играл, и она делала вид, что играет тоже, когда, нарочно споткнувшись, упала ему в объятия, когда кокетливо просила посмотреть, что там щекочет ее шею прямо за воротом рубашки, когда стирала с его губ несуществующий след соуса.

Он вызвался проводить ее до дома, но Тен-Тен легкомысленно заявила, что тут они будут попирать традиции и она сама проводит Неджи.

Она не собиралась упускать, быть может, свой единственный шанс. Неджи улыбнулся, но не позволил себе додуматься до того, как далеко собралась зайти Тен-Тен.

А она собралась идти до конца.

К счастью, на этот раз одного поцелуя вполне хватило, чтобы дальше Неджи целовал ее сам, сам ее раздевал и сам ласкал.

Вышло все очень даже неплохо, хотя им обоим не с чем было сравнивать. Тен-Тен была счастлива, Неджи доволен. Но именно когда она уютно устроилась у него под боком совершенно голая под одеялом – разве можно было представить это еще вчера! – Неджи задумчиво пропустил ее волосы сквозь пальцы и на секунду замер. Одно мгновение, один удар сердца, но Тен-Тен заметила его и чуть не разрыдалась.

Он думал о другой!

Тен-Тен приподнялась на локте и жарко поцеловала его.

«Не думай ни о ком, кроме меня», – желала она всей душой.

Парой они не стали, не афишировали ничего на людях. Но иногда спали вместе, почти по-дружески. Тен-Тен мужественно делала вид, что ее это устраивает, но в последнее время с трудом удерживалась от слез, когда оставалась одна.

Она любила Неджи, хотела быть для него одной-единственной, такой, каким он был для нее. Но что-то не получалось. Что-то не срасталось, как она ни старалась.

Иногда Тен-Тен думала, что тогда, в тот страшный солнечный день последнего этапа экзамена на чунина, она должна была не поцеловать Неджи, а признаться ему в любви. Потому что ни поцелуи, ни секс, ни все ее старания и забота никак не приносили ей его сердце.

Они все еще играли, а Тен-Тен больше не могла играть. Она должна была поставить на карту свое сердце и выиграть… Или проиграть.

И ее успех не в последнюю очередь зависел от Хинаты. Тен-Тен обо всем догадалась. Как бы Неджи ни скрытничал, Тен-Тен была достаточно проницательна, чтобы все понять. Неджи был влюблен в Хинату. Черт его разберет, за что она удостоилась подобного счастья. Ну что в ней было хорошего? Мордашка? Да Тен-Тен была ничуть не менее привлекательной. За ней то и дело приударяли чунины из штаба, да и гражданские парни вниманием не обделяли. Навыки? Не смешите, Хината и на чунина-то сдала еле-еле. Чувство юмора? Ха-ха. Если Хината и могла кого-то развеселить, то разве что своим продолжительным заиканием.

И главное, все знали, что она по уши влюблена в Узумаки Наруто. Она падала в обморок при нем! Неоднократно!

И все же Неджи что-то связывало с Хинатой. Но что – Тен-Тен уразуметь не могла.

Они столкнулись с ней в квартире Неджи, когда их команда возвращалась с миссии. Увидев в квартире Неджи Хинату, Тен-Тен просто вскипела от ревности. И устроила для Хинаты целое представление, чтобы та поняла, наконец, что между ней и Неджи есть много такого, о чем Хинате и мечтать не стоит!

Но, стоя под душем, услышав, как дверь за Хинатой захлопнулась, Тен-Тен расплакалась.

– Пять минут… – прошептала она старую мантру. – П-пять минут…

На миссию они собрались действительно раньше, чем за полчаса. Гай, сверкнув улыбкой, скомандовал «Вперед, сила юности!», и они помчались в захудалый городишко на западе от Конохи, где один из осведомителей якобы видел кого-то в плаще Акацуки.

Тен-Тен молчаливо следовала за Ли, стараясь не смотреть на Неджи. Взгляды, которыми они мимолетно обменялись с Хинатой на крыльце ее дома, заставили ее сердце упасть. Может быть, ей все это кажется? Ну что значит взгляд? И то, что Неджи задержался, чтобы сказать ей пару слов на прощание? Это ведь такие мелочи… Те мелочи, которых так не хватало самой Тен-Тен.

Ее время истекало, она чувствовала это. Словно песок, сочилось сквозь пальцы, и все, что оставалось, –это попытаться крепко сжать кулак и остановить его.

«Признаюсь! – решилась она. – Признаюсь, и будь что будет!»

Осведомитель как сквозь землю провалился, никого, похожего на Акацуки, Неджи не нашел. Они промаялись в городе несколько часов в бесполезных поисках.

Тен-Тен купила несколько персиков и раздала сокомандникам. Для Неджи придирчиво выбрала самый аппетитный.

– Держи, – небрежно отдала она.

– Спасибо, – ответил Неджи, повертел персик в руке и вдруг едва заметно улыбнулся. Что он вспомнил? Кого? Тен-Тен вгрызлась зубами в мякоть так, что сок потек по подбородку.

– Отправляемся назад. – Гай был непривычно хмур. Назад означало, что никакой возможности признаться Неджи не будет еще неизвестно сколько времени.

– Давайте передохнем. – Тен-Тен указала на ресторанчик. – Мы же все устали.

– Вы заметили, сколько птиц летит со стороны Конохи? Словно что-то спугнуло их. – Гай хмуро глядел в небо.

– Нам нужно вернуться в селение, – приказным тоном отрезал Неджи. – У меня плохое предчувствие.

– Предчувствие? С каких это пор у главного скептика страны Огня предчувствия? – усмехнулась Тен-Тен. Но Неджи не улыбнулся.

– Вернемся. Немедленно.

Гай кивнул, и они помчались обратно.

Тен-Тен кипела от досады. Вот ведь! Предчувствие… Неджи бежал, то и дело активируя бьякуган, – явный признак того, что он опасается нападения. “Параноик”, – мстительно подумала Тен-Тен.

– Стойте! – крикнул Неджи и резко повернул в сторону.

Вся команда, не задавая лишних вопросов, последовала за ним. Бьякуган Неджи был их лучшей путеводной звездой, и они привыкли доверяться ему, не раздумывая. Через несколько сот метров они увидели гигантскую жабу, лежащую на боку.

– Это призывная жаба Джирайи-сама! – крикнул Неджи, приближаясь.

– Наруто-куна, – выдохнуло чудище. – Жаба… Наруто-куна…

– Ах да, прошу прощения, – едко прокомментировал Неджи. – Что случилось?

– На деревню напали… Дело плохо… Этот Пэйн сломал все косточки в моем теле…

– Скорее! – крикнул Гай встревоженно. Иногда он был серьезен и хмур не меньше, чем Неджи.

Они понеслись что есть сил. Через полчаса они были в Конохе. Точнее, в том, что от нее осталось. Запрыгнув на окружавшую селение стену, они, обомлев, глядели на ужасающую панораму.

– О боги… – в ужасе выдохнула Тен-Тен. – Как это могло случиться? Как?!

Неджи сложил печать и умолк на целую минуту. Куда он смотрел, они не спросили, но когда он расцепил руки, то был бледнее собственной рубашки.

– Туда… – он прыгнул вперед, и Тен-Тен, Гай и Ли последовали за ним.

Через минуту Тен-Тен увидела ее – Хинату в луже крови на земле.

Тен-Тен в ужасе закрыла рот ладонью. О нет! Ками, нет!

Она так часто желала Хинате всех злоключений мира, что сейчас была уверена: это ее злая воля довела ее до беды.

– Неджи! Она жива? – в искреннем ужасе прокричала Тен-Тен.

– Жива. – Неджи бережно поднял Хинату на руки. – Нужен медик.

– Здесь еще жаба! – крикнул Ли, но Неджи не слушал. Его глаза снова зажглись бьякуганом. Он сорвался с места через несколько секунд.

Примерно в километре, за грудой обломков, обнаружилась Сакура с бессознательной Цунаде, молчаливым охранником АНБУ и кем-то из клана Хьюга, по виду тоже весьма потрепанным.

– Сакура! – Неджи осторожно положил Хинату на землю. – Помоги!

И в этом «помоги» Тен-Тен услышала все его чувства.

Сакура упала на колени перед Хинатой, быстро расстегнула ее толстовку и сложила руки над раной.

– Не смертельно, – бодро доложила она. – Ничего не задето, ребро одно сломано.

– Хорошо, – сказал Неджи, повернулся к джоунину Хьюга, что стоял рядом, и схватил его за грудки.

– Как. Она. Тут. Оказалась?! – прорычал Неджи.

– Неджи! – возмущенно шагнул к нему Гай. АНБУ пододвинулся ближе, чтобы не пропустить обрывки разговора.

– Я не знаю, Неджи! – воскликнул джоунин. – Я ее не охранял! Это должен был быть Ко, я не знаю, где он.

– Искал?

– Нет, я…

Неджи выпустил его жилет и сложил печать.

– В трех километрах отсюда. Нога сломана.

– Я приведу его, – буркнул джоунин и помчался прочь.

Тен-Тен ничего не понимала, но спрашивать не имела никакого желания.

Она присела рядом с Хинатой и Сакурой и с жалостью посмотрела на свою извечную соперницу.

– Она вышла одна против Пэйна, – сказала Сакура.

– Почему она это сделала? – зло спросил Неджи.

– Чтобы защитить Наруто, – ответила Сакура. – Похоже, она и правда его любит.

Она сказала это, не глядя на Неджи, а вот Тен-Тен посмотрела. Лицо Неджи одеревенело. Он несколько секунд неподвижно смотрел на Хинату, а потом, словно не в себе, развернулся и отошел на несколько шагов.

Джоунин Хьюга привел Ко. Они с Неджи усадили его на камень и быстро заговорили о чем-то, понизив голоса.

Гай порывался идти на помощь к Наруто, Хьюга о чем-то совещались, что-то пищала Кацуя, а Тен-Тен просто сидела рядом с Хинатой и смотрела, как под умелыми руками Сакуры срастается ее рана.

– Мне очень жаль, – прошептала она чуть слышно, полная суеверного ужаса.

– Что? – откликнулась Сакура, смахнув испарину со лба.

– Ничего…

Хината пришла в себя довольно быстро. Джоунин Хьюга куда-то исчез, Сакура вмиг залатала ногу Ко.

– Наруто победил шестое тело Пэйна! – объявила Кацуя.

Тен-Тен отошла в сторону и окинула взглядом деревню. Все слова про Наруто и Пэйна не трогали у нее в душе ничего. Она смотрела на Коноху в руинах, и сердце сжималось от боли. Где ее родители? Успели ли они добраться до убежища? Сколько погибших? Кто из ее друзей, знакомых, соседей?

– Нужно идти к Наруто! – зло заявил Неджи.

– Но он не хочет, чтобы ему помогали, – пропищала Кацуя.

– Неужели? А не слишком ли много он на себя берет?! – взорвался Неджи. – Скажи нам, где Наруто!

Кацуя промолчала.

– Прекрасно! – фыркнул Неджи и сложил печать. – Сам найду!

– Неджи… – На его руки легла мозолистая рука Гая. – Нет. Мы должны верить в Наруто.

– Верить? – поднял Неджи брови. – Я предпочитаю действовать.

– Не в этот раз…

– Неджи, пожалуйста… – негромко попросила Хината. Неджи взглянул на нее. Несколько секунд помолчал, а потом смиренно склонил голову и отвернулся.

Хината с тревогой продолжала смотреть ему в спину.

– Ладно, не остается ничего другого – только ждать, – подвела итог Сакура.

И они ждали. Неджи и Ко ушли искать под завалами раненых. Сакура отправилась с ними, чтобы оказывать помощь.

Тен-Тен сидела рядом с Цунаде – сморщенной и обессиленной – и сама чувствовала себя такой же. Казалось, что вокруг страшный сон, что сейчас она очнется от ужасного гендзюцу где-нибудь на боевом задании с Неджи, Гаем и Ли. Что рядом не будет измученной женщины в одежде ее кумира – несокрушимо сильной Цунаде. И что ее деревня… ее родная Коноха…

Рядом присела Хината. Осторожно заправила длинные волосы за ухо и взяла Пятую Хокаге за руку.

– Наруто справится, – сказала Хината и нежно погладила Цунаде по сморщенной руке. – Обязательно.

В ее словах не было ни тени сомнения, ни капли дешевого подбадривания. Она верила в то, что говорила, и эта вера была неколебима. Хината посмотрела на Тен-Тен ясным твердым взглядом, и та, устыдившись всех своих подлых мыслей о ней, вскочила на ноги, чтобы не разреветься. Тен-Тен обошла их стоянку три или четыре раза, пытаясь взять себя в руки.

И вдруг посреди деревни выросла гигантская фигура. Чакра синеватым свечением пульсировала вокруг нее. Секунда, в которую они все успели изготовиться к новому удару, и из нее полетели искры, похожие на фейерверки.

– Что это? – всполошился АНБУ. Тен-Тен, Ли, Гай и Хината тоже не спускали глаз с новой опасности. Одна из искр прилетела к ним. Она ударила мертвую жабу, и та открыла глаза.

– Это невероятно! – выдохнула Хината. В ее глазах горел бьякуган. Тен-Тен так привыкла видеть его на лице Неджи, что изумленно уставилась на Хинату так, словно она украла додзюцу у кузена. И тут же усмехнулась собственной глупости. – Все… оживают! – воскликнула Хината.

И правда – кругом зашевелились люди. Ожившие люди. Тен-Тен пожала плечами.

– Не буду удивляться, – вслух заявила она. – Ничему не буду удивляться…

Они куда-то шли, все вместе. Кто-то ликовал и выкрикивал имя Наруто.

Их команда стояла среди всех и тоже смотрела, как вышедшего из леса Наруто качают ликующие жители деревни.

Тен-Тен не видела его подвига, и все это было для нее странно. Неджи, окаменевший, стоял рядом, Хината потерялась где-то в толпе, и он, очевидно, не собирался ее искать.

«Она, похоже, действительно любит Наруто», – прозвучали в голове слова Сакуры.

Тен-Тен осторожно взяла Неджи за руку. Он вздрогнул, повернул к ней голову. Они посмотрели друг на друга. В криках ликующей толпы Тен-Тен подняла руку Неджи, обхватила ее ладонями и прижала к своей груди.

– Неджи… Я… Я люблю тебя. Очень серьезно. Чрезвычайно серьезно, – почти выкрикнула Тен-Тен, чтобы заглушить рев толпы. – И я знаю, что ты, может быть, меня так не любишь, но мы могли бы попробовать. Попробовать быть вместе. Всерьез.

Неджи пораженно смотрел на нее. Перевел взгляд на Наруто, взлетающего над толпой, и снова посмотрел на Тен-Тен. Он перехватил ее руки, поднес одну к губам и холодно поцеловал.

– Извини, но это невозможно.

Тен-Тен склонила голову, не в силах сдержать слез. Ох, как бы она хотела мужественно, а еще лучше – насмешливо отреагировать на свой провал! Как бы хотела как ни в чем не бывало хмыкнуть и рассмеяться. Но не смогла. Все эти года она так надеялась, так мечтала, так сроднилась с этой мыслью…

Неджи прижал ее к себе, Тен-Тен благодарно уткнулась ему в плечо. Так хотя бы остальные не увидят ее позора.

– Прости… – искренне сказал Неджи ей на ухо. Еще несколько мгновений они стояли, обнявшись.

– Эй… – тихонько позвал ее Неджи. – Пять минут?

Тен-Тен с силой вдохнула и решительно отстранилась.

– Ты того не стоишь! – заявила она, вздернув нос, и быстро утерла слезы. Неджи рассмеялся, виновато глядя на нее.

– Мне жаль, – сказал он таким нежным тоном, каким не говорил даже в самые интимные минуты. – Ты самая замечательная.

– Но… – грустно усмехнулась Тен-Тен. – Переживу. – Она громко хлюпнула носом. – Только, пожалуйста, давай сделаем вид, что этого разговора не было, ладно? Сможешь?

– Смогу.

– И я смогу. Вот и отлично. Ура, Наруто! – бодро выкрикнула Тен-Тен. Неджи посмотрел на героя деревни, которого обнимала Сакура.

– Ура, – хмуро повторил он.

========== Глава 20 ==========

После всеобщего ликования и радости люди, один за одним, вынуждены были обернуться к деревне и снова увидеть картину полной разрухи. Мало у кого ликующую улыбку не сдувало от одного взгляда на жалкие обломки, оставшиеся от родной деревни. Коноха лежала в руинах. Все их любимые места, их дома, тенистые аллеи и милые сердцу уголки в укромных переулках – всё было уничтожено.

Неджи не улыбался. Он просто пошел вместе с толпой в сторону деревни, а потом повернул туда, где когда-то был богатый и красивый квартал клана Хьюга.

Он не сомневался – клан жив-здоров. Особенно старшая ветвь, разумеется.

Хиаши, уезжая, дал четкие инструкции. Деревня может подвергнуться нападению Акацуки. Их сила до конца не известна ни советникам, ни Хокаге. Стоит опасаться худшего. Хината должна охраняться днем и ночью, чтобы при атаке она была быстро доставлена в убежище. Поскольку целью Акацуки являются джинчурики, а не Коноха сама по себе, серьезных разрушений, возможно, удастся избежать.

Не удалось.

Неджи был обеими руками за то, чтобы посадить Хинату в убежище при такой серьезной битве. Но он и подумать не мог, что туда отправится вся старшая ветвь. Когда Ко, морщась от боли, рассказал ему, что произошло… Когда он походя упомянул, как Хината настояла, чтобы он остался в убежище, когда он должен был идти сражаться вместе с теми немногими из младшей ветви, кто остался в деревне…

Значит ли это, что и его, Неджи, вышвырнули бы прочь? Нет, он и подумать не мог отсиживаться в подвале, но предложил бы ему Хизэо остаться? Он, Неджи, достоин теплого уголка под крылом старшей семьи? Или же он, как и Ко, – просто мясо, которое посылают на бойню, когда необходимо?

Неджи, шагая по обломкам и мусору, услышал наигранно бодрые голоса гражданских, вышедших из убежищ.

– Ну что… Давно хотел новый дом!

– Теперь можно и улицы пошире сделать.

– Слава Ками, у меня под окном больше не будет этой вонючей свалки.

И смех, горестный, истерический.

Неджи обошел очередную груду обломков и увидел квартал Хьюга. Сомнений быть не могло. Почти полностью уйдя в землю, вырванными из косяка, искривленными петлями его встречали когда-то гордые ворота квартала.

– Дом, милый дом, – усмехнулся Широ, нагнавший его вместе с прихрамывающим Ко.

Неджи промолчал. На территории Хьюга сновали люди, кто-то уже поставил большую палатку – Неджи присмотрелся – на месте дома Хизэо. Неджи горько усмехнулся. Там был спуск в убежище, в котором была вода, еда и припасы. Сердобольные старцы не хотели, чтобы вся Коноха видела, что Хьюга в более выгодном положении. Кто-то разбирал завалы. Всюду сновали люди, высматривая под обломками что-то бьякуганом.

– Что они ищут? – спросил Ко.

– Может быть, свою гордость? – предположил Неджи и пошел вперед.

Пока Сакура лечила рану Хинаты, Неджи узнал все. От Широ – что одним из первых о нападении узнал клан Хьюга. Широ был на дежурстве в команде заградительного барьера и смог отправить теневого клона к старейшинам. Старшая ветвь клана укрылась в убежище, а младшая сражалась. А от Ко он узнал, как Хината вышла из убежища, чтобы сражаться за Коноху и Наруто Узумаки.

Неджи поравнялся со старейшиной, раздающим указания. Расчистить здесь, отнести это…

Он прошел мимо, даже не взглянув, и Ко и Широ последовали за ним. Через пару сотен метров несколько мужчин в хитаях расчищали развалины одного из домов.

– Там? – только и спросил Неджи. Ивао-сан, в рваной юката с закатанными рукавами, мрачно кивнул. Они втроем принялись помогать.

– С ними все в порядке, испугались немного и только.

Вдвоем с Ко они подняли тяжелую балку и отнесли в сторону, в четыре руки с Широ перевернули кусок кровли. Присоединились еще мужчины из младшей ветви, подошло несколько джоунинов из старшей, мрачно кивнули в знак приветствия. Неджи, словно раздраженному волку, захотелось огрызнуться и отогнать их прочь, но он сдержался. Не та ситуация, чтобы отвергать помощь. Дело пошло быстрее.

Наконец они расчистили вход на лестницу. Ивао спустился вниз, остальные остались стоять. Мужчины из старшей ветви молча ушли.

Солнце над разрушенной Конохой катилось к горизонту. Они стояли плечом к плечу, взмокшие, грязные, усталые, и ждали.

Неджи посмотрел в сторону старшей семьи. Сгрудившись вокруг какой-то находки, они оживленно переговаривались.

Первой поднялась Хитоми. Неджи подал ей руку, помогая выбраться наружу. Она молча сжала его ладонь, поднялась и тут же отошла. Показалась следующая женщина, Ко помог ей выйти и принял с рук на руки напуганного малыша лет четырех.

Ребенок осмотрелся вокруг, открыл рот, но изумленный и испуганный возглас так и не сорвался с его губ.

Неджи протягивал руку снова и снова, и его ладонь тут же сжимала очередная рука. Никто не плакал, никто не пытался выбраться раньше прочих, все происходило так, словно каждый день напуганные женщины и дети выбирались из заваленного обломками убежища на руины родного дома.

Сдувая со лба растрепавшиеся голубые ленты, Хитоми принесла ведро воды и по очереди напоила всех мужчин.

– У нас там было воды хоть упейся, но ее теперь не вытащить! – рассмеялась она деланно весело.

Неджи с удовольствием напился и передал ковшик Ко.

– Откуда? – спросил он у Хитоми.

– Эти уже колодец расчистили, – кивнула она в сторону главной ветви.

Неджи увидел еще несколько высоких палаток, выросших над руинами квартала.

На территории деревни происходило то же самое. Там и тут вырастали шатры, сновали медики, примчался АНБУ, забрал десяток мужчин для охраны границ и оставил несколько коробок с сухими пайками. Пришли медики, справились, нет ли раненых, долечили ногу Ко.

Женщины и дети разбрелись по развалинам, выискивая и вытаскивая из-под обломков все, что могло пригодиться.

Под одобрительный рев и смех соклановцев Неджи и Ко вытащили из-под крошева дерева мятый холодильник. Мика Хьюга тут же отстранила их от находки, открыла дверцу и быстро вытащила из него все живое продовольствие. Уже отходя, бросила Неджи нераспечатанный пакет яблочного сока.

– Нашедшему – приз! – усмехнулась она.

Он улыбнулся. Деловитость этой женщины его изумляла. Из четырех резных балок какого-то дома сделали скамьи, на три шеста натянули кусок ткани для крыши, и вот уже на костре, очистив от пыли найденную где-то чугунную сковородку, она жарила чудом уцелевшие яйца, чтобы накормить своих и чужих детей. А те, уплетая за обе щеки тремя вилками на десятерых, как ни в чем не бывало болтали ногами и обменивались впечатлениями.

– Клан на пикнике, – прокомментировал Ко.

– Темнеет. – Неджи обвел окрестности взглядом. Там и тут мерцали огоньки костров, где-то вдалеке жужжал генератор и светился белый свет фонаря. – Нужны футоны и одеяла.

Они с Ко спустились вниз в убежище. Помещение почти не пострадало, а вот лестницу знатно потрепало. Посреди дороги валялась балка, изрядно присыпанная землей.

– Думаешь, не опасно? – спросил Ко.

Внизу было темно, хоть глаз выколи, но что такое темнота для Хьюга?

Они вдвоем осмотрели конструкцию бьякуганом.

– Нет, крепко.

– Тогда полезли. Там должен быть шатер и футоны, по крайней мере в том были.

В том, то есть в убежище главной семьи. Неджи почувствовал, как его метка на лбу зажглась огнем. Словно свежий ожог, заныла и запульсировала, напоминая о себе. Сколько раз он смирял это чувство, ради клана, ради памяти отца, ради Хинаты…

Хината…

Впервые за много часов он позволил себе вспомнить о ней. И тут же велел себе забыть. Позже.

Они осторожно пробрались под балкой и спустились вниз на несколько пролетов.

– Мда, не чета царскому, – усмехнулся Ко, когда они зашли внутрь небольшого помещения. – Там одна дверь, наверное, тяжелее, чем все эти стены. Хината-сама ее даже сдвинуть не смогла.

– А ты и рад был помочь, – хмуро сказал Неджи, собирая разбросанные по полу футоны.

– Рад. – Не стал спорить Ко, вытаскивая из угла сложенный, затянутый ремнями шатер. – Это было чертовски смело с ее стороны.

– Чертовски глупо. И за эту глупость расплачиваться придется, естественно, не ей, а тебе.

Ко пожал плечами. В черно-белом зрении бьякугана Неджи смотрел, как он беззаботно улыбается.

– Ты не видел физиономию Хизэо, – усмехнулся он. – Да я за такое зрелище всю жизнь ей двери открывать готов.

– Что ж, возможно, шанс представится. Может, старейшины тебя приставят к ней в прислужники на всю жизнь за такую дерзость. Или еще хуже…

– Да что они могут…

– Все что угодно! – отрезал Неджи. – Ты что, не понимаешь? – разозлился он. – Она – дочь Хиаши, и ей, конечно же, ничего не сделают. Ну а ты кто? И что сделают с тобой за то, что ты нарушил его приказ?

Ко пожал плечами.

– По итогу – все довольны. После ее схватки с Пэйном никто не скажет, что Хьюга не участвовали в битве, верно? А я… Да что я, друг? Ну накажут… Не в первый раз.

Они побродили по убежищу, собирая то, что могло пригодиться и что можно было поднять наверх. Перенесли это ближе к выходу.

– Не мог я ей не помочь, – вдруг сказал Ко серьезно. – Всю жизнь жалел бы, что не помог.

Неджи внимательно посмотрел в его глаза. Что это? Влюбленность? Желание приблизиться к наследнице?

Ко всегда тепло относился к Хинате без видимых причин. Если говорил о ней, то неизменно с улыбкой, если нужно было сопровождать или охранять ее – вызывался без раздумий.

– Или всю жизнь будешь жалеть, что помог, – хмуро ответил Неджи.

– Я не знаю даже, – продолжал Ко, не обратив внимание на его реплику. – Что-то в ней такое есть. Понимаешь?

Ко поднял кулак и показал его Неджи, крепко сжав.

– Такое!

– В Хинате? – скептично уточнил Неджи.

– Да, в Хинате-сама, – кивнул Ко. – Знаешь, Ивао-сан всегда говорит, что ты мог бы изменить клан. И да, ты можешь, наверное. Но и она тоже. Она тоже может, Неджи. И, похоже, хочет. И как ей было не помочь? Пусть делают, что хотят, – махнул рукой Ко. – Я ни о чем не жалею.

Неджи посмотрел на него и ничего не ответил.

– Позовем еще троих, встанем цепочкой и поднимем все это, – холодно сказал Неджи, выходя на лестницу.

Когда Неджи выбрался наружу, уже совсем стемнело. Неутомимая Мика усадила их на свободные места на скамейках, всучила по куску хлеба и сыра, поставила сковородку с жареными овощами вперемешку с галетами из сухого пайка и ушла распоряжаться установкой шатра.

Неджи хмуро сжевал ужин и тут же встал, собираясь снова помогать. Но кругом уже был более-менее налаженный походный быт. Расчистили колодец, поставили шатер и загнали туда спать детей, даже туалет и умывальники и те уже сделали. Благодаря бьякугану Хьюга расчищали завалы и находили под ними уцелевшее гораздо легче и эффективнее остальных.

– Нужно пойти в деревню, посмотреть – может, нужна помощь кому-то, – решил Неджи.

– Неджи, успокойся. Не один ты тут, в Конохе, – вяло осадил его Ко. – Ночь на дворе, все уже кое-как приткнулись. Расслабься, утро вечера мудренее.

Неджи, все еще стоя на ногах, вдруг заметил в пяти шагах от круга света от костра одинокую фигуру.

На обломках одного из домов, не решаясь приблизиться, стояла Хината и смотрела на него из темноты.

Неджи замер. Зачем она пришла? Может, принесла им еды с роскошного стола главной семьи? Неджи видел, как они вытаскивали припасы из убежища, как располагались с королевским по нынешним меркам комфортом. А они в сотне метров рыскали по обломкам, словно псы.

Клан, что в горе, что в радости, оставался разделен на два лагеря. Пусть открыто не враждебных, но отстраненных. Слуги и господа, знать и чернь. Что тут еще можно было сказать?

Неджи один из немногих в младшей ветви был вхож в семью Хиаши и автоматически в старшую ветвь. Его ценили, относились снисходительно. Но Хината никогда не была вхожа в младшую ветвь. И ее появление здесь сейчас, скорее всего, было бы встречено враждебно и настороженно.

Хината сделала шаг вперед. Неджи едва заметно качнул головой.

Нет. Тебе тут не место.

Хината сжала губы, поколебалась было, но покорно шагнула назад. Мгновение – и она скрылась в темноте, словно ее и не было.

Хиаши вернулся только через пять дней после нападения Пэйна. И сразу стало понятно, почему он задержался. Целая делегация строителей, плотников, архитекторов, рабочих шла за главой клана пестрой толпой.

Он нанимал всех, кто встречался по пути из столицы. Рабочий люд потянулся в Коноху потоком, но квартал Хьюга отстраивался быстрее прочих. Застучали молотки, заскрипели обозы с древесиной, деревня наполнялась гомоном рабочих.

Где-то в этой круговерти пронеслось сообщение, что у Конохи теперь новый Хокаге. Данзо Шимура, кто бы он ни был.

Территория Хьюга расчистилась, появлялись первые скромные дома, наладили водопровод, поставили столбы, и потянулись провода. Вечерами снова стало светло.

Хината проводила дни в делах и заботах. Помогала на расчистке, помогала в госпитале, помогала налаживать хозяйство в квартале.

Было непомерно много дел, и она выполняла все, что могла, не останавливаясь ни на мгновение, пока вечером не добиралась до футона в шатре и не засыпала мертвым сном.

Отец, вернувшись, спросил только, не пострадала ли она, а, услышав отрицательный ответ, кивнул и занялся делами.

Ханаби обняла, крепко сжав руками, и тут же отпустила, смутившись.

– Тут говорят, что ты против Пэйна одна вышла. Врут поди, – сказала сестра насмешливо.

– Врут, – безразлично поддакнула Хината, но Ханаби, приняв ее слова за шутку, рассмеялась.

Одна против Пэйна. Звучало это куда значительнее, чем было на самом деле. Наруто сражался один против Пэйна, а она лишь сделала то, что должна была.