Текст книги "Клан Хьюга (СИ)"
Автор книги: Shelma-tyan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 40 страниц)
Она побежала. В груди глухо колотилось сердце.
Пэйн. Тот самый главный из всех Акацуки, в битве с которым погиб Джирайя-сама.
«Отступай, не раздумывая», – вспомнила она голос Неджи. Вот бы здесь был Неджи. Уж он-то знал бы, что делать. Он джоунин и смог бы что-то придумать, а она всего лишь чунин и то не ориентированный на боевые способности. Ко, в силу ограничений младшей ветви, не знает ни Пустой ладони, ни Вихря, ни Шестьдесят четыре удара. “Как мы можем быть такими глупыми? Почему мы сами ослабляем свой клан?” – мелькнуло в голове Хинаты.
Она подбежала к углу дома, за которым был Акацуки. Бьякуган позволил ей осмотреть площадку, не выглядывая за угол.
Тела двоих джоунинов лежали бездыханные на земле. Недалеко от Акацуки на земле скорчился Эбису-сенсей, он был еще жив, хотя, похоже, ранен. Сам Акацуки схватил за горло мальчика, в котором Хината узнала племянника Асумы-сенсея. Племянника? Хината присмотрелась. Нет, это клон! А вон и настоящий с еще одним клоном подбираются к Акацуки со спины.
Хината знала, что вставать между шиноби, готовящим технику, и врагом не очень хорошая идея. Но не встать между генином и Пэйном из Акацуки она не имела права.
Она придержала Ко за плечо, беззвучно приказывая оставаться на месте.
В один прыжок Хината оказалась за спиной Акацуки.
– Расен… – закричал мальчик у нее за спиной.
Вокруг себя Хината как наяву увидела заученные с детства небесные сферы. Шестьдесят четыре удара небес заставили тело Акацуки отлететь назад и врезаться в стену дома.
Хината по инерции повернулась, отбрасывая от лица волосы, и остановилась лицом к мальчику и его клону.
– …ган… – пробормотал он. В его руках распалась какая-то техника, чакра, мигнув, растворилась в воздухе. – Воу… – выдохнул он полушепотом.
Подскочил Ко.
– Отлично, Хината-сама! – он подбежал к Эбису-сенсею и помог ему подняться.
Хината, не веря собственному успеху, так и стояла столбом. Бьякуган позволял ей видеть тело Акацуки за своей спиной, оборачиваться было излишне. Он был мертв, несомненно. Чакра в теле не циркулировала, но все же усиленно бурлила на поверхности тела.
– К-к-конохомару, – прошептал мальчик то ли испуганно, то ли пораженно, глядя на Хинату снизу вверх. Хината посмотрела на него бьякуганом, не отрывая взгляда от тела Акацуки. Что-то тут было не так…
И тут мертвое тело пошевелилось и медленно поднялось на ноги. Хината, делая вид, что спиной ничего не видит, осталась стоять на месте. Он ожил. Ожил!
Она стрельнула глазами назад, указывая мальчику на Акацуки. Не то чтобы она сильно рассчитывала на помощь малыша-генина, скорее, хотела предупредить, чтобы он бежал.
Резко обернувшись, Хината Пустой ладонью оттолкнула тело Акацуки.
Он впечатался в стену. Техника еще какое-то время удерживала его, но вот он опустился на землю, и Хината увидела его глаза. Светло-сиреневые, почти как у Неджи, но только с несколькими концентрическими кругами. Риннеган! И в этих глазах Хината четко и ясно увидела свою смерть.
– Рассенган!!
Техника Конохомару припечатала Акацуки к стене. В груди трупа просияла огромная дыра, руки неестественно искривило. Из груди вылетело несколько длинных черных металлических шипов. Тело Пэйна тяжело рухнуло на бок и осталось лежать.
– Сарутоби Конохомару! – объявил генин и гордо упер руки в бока.
– Надо запомнить, – выдохнула Хината полуавтоматически, не спуская глаз с трупа. – Рассенган? Разве это не техника Наруто Узумаки?
– Ага, это братец Наруто меня научил! – Конохомару гордо ткнул себе в грудь большим пальцем. – Я ее освоил совсем как он!
Хината, не слушая его, шагнула к трупу. Его глаза все еще были открыты.
– Он мертв, – со знанием дела заявил Конохомару.
– Он и был мертв, – негромко согласилась Хината. – Это всего лишь труп. А это, – она осторожно подняла тонкий металлический шип, который Рассенган вырвал из груди трупа, – по этому к нему течет чакра. Поэтому он не умер от Шестидесяти четырех ударов. Повреждать его внутренние органы бесполезно, и чакру извне не остановишь. Нужна простая грубая сила.
– Обращайся! – Конохомару, подбоченясь, выпрямился.
– Спасибо, – борясь с желанием усмехнуться, серьезно кивнула Хината. – Непременно.
Мальчишка просиял.
– Мы проводим вас в убежище! – браво выкрикнул Конохомару. Хината с Ко переглянулись. Она сама только что собиралась сказать то же самое.
– Спасибо, Конохомару-кун, – вежливо поблагодарила Хината, взглядом остановив смешок Ко.
Ко взвалил Эбису-сенсея на себя, и они побежали следом за гражданскими к скале Хокаге.
– А ты из клана Хьюга, да? – непринужденно поинтересовался Конохомару. – Как тебя зовут?
– Хината, – Хината с трудом не рассмеялась.
– Ага, очень хорошо, – важно кивнул Конохомару. Он влюбленно посмотрел на нее и радостно вздохнул.
Ко беззвучно рассмеялся, но Хината стрельнула в него предупреждающим взглядом.
Они поднялись к скале и сдали раненого Эбису-сенсея на руки дежурящим чунинам.
– Стойте! – Эбису нырнул за пазуху и вытащил голубого с белым слизня. – Вот, возьмите Кацую. Конохомару, ты тоже отдай.
– Отдать?! Но Эбису-сенсей, я же сейчас пойду сражаться! – возмутился Конохомару.
– Нет, ты должен остаться со мной и меня охранять, – прохрипел Эбису и демонстративно схватился за сломанные ребра. – Пожалуйста, Конохомару-кун.
Конохомару прикусил губу, нехотя нырнул рукой за пазуху и протянул слизня Хинате.
– Вот, это тебе.
– Спасибо, Конохомару-кун, – улыбнулась Хината и, поддавшись порыву, звонко поцеловала его в щеку. Конохомару горячо покраснел.
Они с Ко быстро спустились по лестнице и побежали обратно в деревню.
– Похоже, у вас появился еще один поклонник, Хината-сама! – смеясь, сказал Ко.
– Еще один? – подметила Хината вопросительно.
– Не нужно этой скромности! – усмехнулся Ко. Хината подумала, что впервые за все время они с Ко разговаривают так свободно, почти на равных, почти как с Неджи…
И в этот момент что-то случилось. Хината и Ко остановились. Они не успели ничего сказать, даже обменяться вопросительными взглядами. Волна, необоримая волна, сметающая все на своем пути, надвигалась на них от центра деревни. Подбрасывая здания, как легкие картонные коробки, бурля кусками кирпича, бетона и арматуры, она надвигалась на них.
– Вихрь! – инстинктивно крикнула Хината, повернулась вокруг себя, выпуская чакру, в попытке защититься. Но ее все равно оторвало от земли и кувырком понесло куда-то. Верх и низ менялись местами, вокруг трещали камни, доски, металл. Пыль загородила все вокруг, а потом Хината почувствовала резкий горячий всплеск у своей груди, и наступила тишина.
Она очнулась и жадно вдохнула воздух. Кацуя с мерзким хлюпаньем сползла с ее тела.
– Прошу прощения, что обернулась вокруг вас. Это все, что я могла сделать, – тоненьким голоском проговорила она.
Рядом задыхался от пыли Ко.
– Ко, ты как? – Хината подползла к нему и осмотрела бьякуганом пораненную ногу. Перелом и несколько глубоких порезов.
– Прошу прощения, но Цунаде-сама больше не может передавать чакру через меня. Ее запасы истощены.
– Ничего страшного, – бодро сказала Хината. Она осмотрелась вокруг и усилием воли постаралась не думать о том, что увидела. Коноха была уничтожена, но сейчас это не имело значения.
– Вы в порядке, Хината-сама? – Ко осторожно приподнялся. – Если с вами что-то случится, пока нет Хиаши-сама…
– Перестань, – остановила его Хината. – Со мной все в порядке. Вихрь, похоже, оттолкнул первые обломки и…
– Да, вас защитить я успела, – подтвердила Кацуя.
– А вашу ногу я не уберегла, – пропищала вторая, та, что сидела рядом с Ко. – Я должна защищать жизненно важные органы…
– Вы спасли нам жизнь, – сказала Хината. – Спасибо, вам Кацуя-сама.
Слизень застенчиво склонил усики.
– Это… Наруто, – прошептал Ко.
Хината, занятая его ногой, подняла голову.
– Где?
– Он сражается!
Хината сложила печать и ринулась взглядом в центр селения, точнее, того, что от него осталось. Наруто буквально светился от пульсирующей вокруг него чакры. А Пэйн, как и тот, с которым она столкнулась, несомненно был уже давно мертв.
– Нужно помочь! – Хината поднялась.
– Нет, Хината-сама! Вы только помешаете ему! – крикнул Ко, и Хината, вздохнув, осталась на месте. Он был прав. Все, что ей оставалось, – это стоять на месте и верить, всем сердцем верить в то, что Наруто справится. Справится за них всех.
Хината наблюдала, не в силах отвести взгляд. Бой, что предстал ее глазам, был невероятен. Скорость была такой, что даже бьякуганом Хината не могла поспеть за Наруто. Он на равных сражался с Пэйном уже один на один. Остатки других тел Пэйна валялись поверженные на поле боя.
Хината задохнулась от восторга. Наруто побеждал! Он обязательно победит, иначе и быть не может!
И вдруг…
Наруто оказался на земле. Пэйн пронзил его ладони металлическим штырем.
– О нет… – Хината подалась вперед. Что делать? Что делать? Этого Наруто точно не планировал. Не вмешаться? Но что если Наруто погибнет? Пэйн воткнул в него еще несколько шипов, и Хината не выдержала.
– Хината-сама! – Ко отчаянно закричал ей в след.
Но она не могла просто стоять и смотреть, как Наруто умирает за них всех. Не могла! Пусть он и не родной ей, но он шиноби Конохи и ее друг! Это же Наруто! Тот самый ее дорогой драгоценный Наруто-кун, что всю жизнь подбадривал ее одним своим существованием. Он не может проиграть Пэйну и уж тем более не может погибнуть. Она, Хината, не может этого допустить!
К тому моменту, как Хината подбежала к полю боя, Пэйн подошел к Наруто вплотную. Наруто был совершенно обездвижен.
Хината собралась со всеми оставшимися силами. Она сможет. Она одолела одно из тел Пэйна, сможет и этого! Сможет, потому что нельзя ей проиграть! Ни за что нельзя!
Она подпрыгнула, пытаясь атаковать Пэйна в слепую зону, но тот, словно почуяв опасность, отпрыгнул назад.
– Подкрепление… – сказал Пэйн глубоким усталым голосом. В его глазах, как и в глазах того, что они победили с Конохомару, горел риннеган. Полусказочный риннеган, в существование которого почти и не верили уже. Все равно! Что бы ни было, она справится ради Наруто!
– Я не позволю тебе и пальцем коснуться Наруто-куна! – холодно произнесла Хината.
– Зачем ты пришла сюда! – отчаянно закричал Наруто. Прикованный к земле, истекающий кровью, он, тем не менее, не нашел ничего другого, чем сказать ей то, что Хината слушала всю свою жизнь. – Беги! Он слишком силен для…
– Нет! – оборвала его Хината.
«Нет, не слишком. Потому что я тоже… Я тоже… сильная!»
Хината смотрела на тело Пэйна, такое же мертвое, как и то, с которым она сражалась. Он отпрыгнул чуть дальше, чем доставали ее небесные сферы, да и Шестьдесят четыре удара, как и мягкое касание, были против него бесполезны. Если это он устроил уничтожение деревни, значит Вихрь против него не поможет. Нужна грубая сила, такая, как Рассенган, и у нее была эта сила.
– Я, должно быть, кажусь тебе эгоистичной… – сказала Хината с усмешкой. И вправду, что подумал Наруто, когда она так глупо и героически появилась на поле его боя? Что она просто хочет умереть? Нет, это не так. Что не отдает себе отчета в своих действиях? Нет, и это неправда.
– О чем, черт побери, ты говоришь?! – закричал Наруто. – Это не оправдание, чтобы вмешиваться в такой опасный бой!
– Я здесь, потому что я хочу быть здесь, – сказала Хината спокойно. Ее глаза с активированным бьякуганом неотрывно следили за Пэйном, который, казалось, слушал их разговор, не пытаясь нападать. А может, просто выжидал, собираясь с силами. Но и Хината использовала это время с умом, высматривая место для удара, которое было бы фатальным для этого тела-марионетки. Такое место, которое повредило бы наибольшее число металлических приемников чакры в его теле. – Я всегда только плакала и сдавалась, пока ты, Наруто-кун, не показал мне правильный путь, по которому нужно идти. Я всегда мечтала однажды догнать тебя, идти с тобой наравне. Ты изменил меня, и я не боюсь защищать тебя, даже если умру! Потому что я верю в тебя, Наруто-кун!
Хината бросилась вперед. Чакра на руках запульсировала, обернула ее кулаки, обретая форму. Один удар, всего один удар! Один удар!
Она промахнулась. Он, совсем как Неджи, был слишком быстр.
– Шинра Тенсей! – произнес холодный голос, и Хинату с силой втолкнуло в сухую землю. Что-то хрустнуло в теле так, что, казалось, сам звук пронесся по нервам. Боли не было, но от этого противоестественного хруста Хинату замутило. Изо рта потекла кровь, дурной знак внутренних повреждений. Над ней нависла тень… Пэйн занес руку… Наруто что-то крикнул… и Хината потеряла сознание.
========== Глава 19 ==========
Тен-Тен доподлинно знала, что любовь с первого взгляда существует. Потому что она с первого взгляда влюбилась в прозрачно-лиловые глаза, длинные темные волосы и тонкий профиль своего одноклассника в Академии. Однако далеко не она одна заметила этого мальчика.
– Хьюга! – шепнула ей новоявленная лучшая подруга – девочка, с которой ее угораздило сесть за одну парту. – У них бьякуган, мне говорили, что это что-то вроде глаз на затылке.
– М… – неохотно поддакнула Тен-Тен. Ее больше занимали глаза, что были на том месте, где положено. Прозрачные, загадочные, немного нахальные и самодовольные. Этот Хьюга держался словно некоронованный король – уверенно и чуть заносчиво.
Учитель начал перечислять учеников, те поднимались и говорили свое имя и произносили привычные вежливые фразы, что-то вроде «Я рад учиться с вами» или «Я буду очень старательно учиться на благо Конохи». Она сказала просто: рада учиться с вами. Банально, но слишком выеживаться в первый день не хотелось. Конечно, она могла бы придумать что-то поэффектнее, например «Надеюсь уложить вас всех на лопатки не позднее следующей недели», но сдержалась. Мама умоляла ее не показывать свой нрав хотя бы в первый день.
– Хьюга Неджи, – сказал учитель. Все взгляды обратились на красавчика в первом ряду. Но тот и не подумал вставать. Секунду учитель в замешательстве смотрел на него и вдруг перевел взгляд куда-то вверх, на самый последний ряд.
– Я Хьюга Неджи, – произнес холодный голос. Тен-Тен вместе со всеми повернулась. Мальчишка с такими же прозрачными глазами и темными волосами, но с ужасно строгим лицом и злющим взглядом обвел глазами класс. После долгой паузы он нехотя выдавил: – Я рад учиться с вами.
Тен-Тен тихонько фыркнула. Вот уж дудки!
Красавчика из первого ряда звали Хьюга Хирузен, и назван он был в честь Третьего Хокаге, о чем незамедлительно сообщил всему классу, как только пришла его очередь представляться.
– Я из клана Хьюга и буду рад учиться с вами, – улыбнулся он и обвел класс взглядом. Тен-Тен улыбнулась в ответ.
Сначала она, как и все прочие девчонки, что есть сил сохла по Хирузену Хьюга. Девчонки хихикали и шептались, стоило ему пройти мимо, а он и не думал делать вид, что не замечает. Напротив, любопытно смотрел в ответ и даже подмигивал иногда какой-нибудь счастливице.
Непонятно, по какой причине, но Хирузен, похоже, дружил с Неджи. Конечно, они были из одного клана и, наверное, все детство провели вместе. Только вот угрюмый нелюдимый Неджи рядом с улыбчивым Хирузеном выглядел еще пасмурней обычного.
Дружба у них тоже была довольно странная. Хирузен постоянно норовил отдать Неджи какое-нибудь приказание, и даже с натяжкой это не походило на дружескую просьбу. А Неджи, казалось бы, не обижался, все исполнял. То учебник принесет, то отдаст конспекты, а то и в столовую за обенто сходит. Тен-Тен представлялось, что делает он это из большой дружбы или же просто потому, что хочет быть поближе к популярному у всех Хирузену.
Однако, когда они, изучив достаточно теории, приступили к боевым тренировкам, оказалось, что в группе лучший вовсе даже не Хирузен, как ожидалось, а мрачная тихоня Неджи.
Примерно тогда влюбленность Тен-Тен стала сходить на нет. И не потому, что возлюбленный не оправдал ее ожиданий, а потому, что реагировал он на свои проигрыши очень уж недобро.
После каждого спарринга в пользу Неджи, даже не против него самого, Хирузен особенно явно принимался помыкать им. По холодному лицу Неджи нельзя было сказать, что тот чувствует, но Тен-Тен внутренне ежилась, когда видела взгляд Неджи, направленный на развалившегося на стуле Хирузена, в очередной раз приказывающего вытереть за него доску.
– Тебе же несложно, Неджи? – говорил он с мерзкой ухмылкой. И Неджи молча поднимался, шел и вытирал. Почему? Загадка.
В конце года на заключительных практических экзаменах Хирузену и Неджи выпало драться друг с другом. По мнению Тен-Тен, бой был скучнейший. Их клановый стиль тайдзюцу, то ли «ватная ладошка», то ли «пуховый кулак» – Тен-Тен не особенно вслушивалась, что там постоянно шепчет ее болтливая соседка по парте, – предполагал стояние на месте и размахивание руками в разные стороны. Тен-Тен зевнула и пропустила момент победы. Неджи победил в три удара. Хирузен отлетел прочь, прокатился по пыльному школьному двору и остановился как раз у ног Тен-Тен.
Яростно выплюнув пыль, он поднялся – волосы всклокочены, куртка испачкана в пыли.
– Победил Неджи. Пожмите друг другу руки, – скомандовал учитель.
Хирузен скрестил руки на груди и не подумал сделать шаг навстречу Неджи. Тот подошел сам и протянул руку. Хирузен схватил ее, дернул сокурсника на себя и прошептал.
– Будь мы не здесь, ты же знаешь, кто бы победил.
Неджи отстранился и мельком взглянул на стоящую за плечом Хирузена Тен-Тен. Хорошо, что она предусмотрительно отвела глаза и сделала вид, что считает ворон.
“Что это он имел в виду?” – недоумевала она все каникулы.
В первый день учебы следующего года Тен-Тен с обреченным вздохом позволила соседке и по совместительству самой болтливой лучшей подруге обнять себя с диким визгом. Это становилось совершенно невыносимо, но Тен-Тен никак не могла отделаться от назойливой дружбы. Пока однажды ее подружка, как и все прочие, не стала поливать грязью беднягу Ли, над которым не издевался только ленивый.
Тен-Тен никогда не позволяла себе заступиться за него, боялась, что тогда она сама – далеко не гений и не талант – станет объектом насмешек. Но когда на переменке девчонки стали разбирать особенности внешности Ли с непередаваемой жестокостью, Тен-Тен не выдержала.
– Да отстаньте вы от него! – зло сказала она мерзким шептуньям. – Чего вы к нему привязались? – И отвернулась в другую сторону.
Девчонки на мгновение онемели, но, почуяв в своем стане врага, мигом обратили свое оружие против нее.
– Ой, а что, тебе он нравится?
– Влюбилась в бровастика?
– Сладкая парочка!
И мерзкое хихиканье, не поддающееся описанию.
– Пф! Дуры! – наконец сказала Тен-Тен то, что копила в сердце целый год, и ушла.
Когда она самой последней зашла в класс на следующий урок, оказалось, что единственное свободное место ждет ее за партой с Ли. Его сосед усилиями команды девчонок был пересажен к теперь уже бывшей лучшей подруге.
– Хм! – гордо вздернула нос Тен-Тен и поднялась по проходу, нарочно задев плечо бывшей соседки сумкой. Теперь сзади нее сидел Неджи Хьюга. Он холодно посмотрел на рокировку и безразлично уставился на доску. Тен-Тен плюхнулась на стул рядом с Ли. Подумаешь! Тоже мне! И ничего страшного.
Но внутри все замерло от ужаса. Ну что она наделала! Теперь эти мерзкие девчонки ее со свету сживут, а уж соседство с Ли и вовсе ее загубит.
Но с другой стороны, ей же вовсе не обязательно с ним дружить. Они просто соседи по парте.
На уроках Тен-Тен и Ли почти не разговаривали. Он просто старательно конспектировал лекции, решал задачки и только иногда выступал с патетическими речами, которые у класса вызывали глумливое хихиканье, а у Тен-Тен искреннюю жалость. Вот же недотепа! Не хихикал над Ли один Неджи Хьюга, но Тен-Тен всерьез сомневалась, что у него вообще есть мышцы, отвечающие за улыбку и смех.
Как ни сопротивлялась Тен-Тен, близкое соседство сделало их отношения вполне себе приятельскими, и теперь она бы точно не позволила никому говорить гадости про Ли при ней. Конечно, ее решительность никому не мешала говорить про него гадости за спиной и мерзко хихикать, глядя искоса.
Дела у Ли шли еще хуже, чем у нее. Если контроль чакры у Тен-Тен был из рук вон плохой, а запас ее сводился к минимально возможному, то Ли совершенно не обладал никакими способностями к техникам. Более того, он просто не мог их выполнять. В классе все шептались, что уж на следующих экзаменах Ли точно вышвырнут вон из Академии.
Но учителя Ли любили – за исполнительность, за откровенное старание на любых, даже самых скучных и неинтересных предметах. А вот сокурсники считали действительно крутым ленивое бахвальство Хирузена, который говорил, что ничего не учит и тренируется лишь время от времени, но при этом мог уложить любого. Кроме Неджи, конечно.
Из года в год напряжение между этими двумя только нарастало. И как бы Тен-Тен ни засматривалась на смазливую физиономию Хирузена, она уже не могла не понимать, что он жестокий и злой, особенно в отношении Неджи. Отчего тот терпел все его мерзкие выходки, оставалось все такой же загадкой, ведь он мог, и не раз доказывал это, победить любого из их группы. На дружеских соревнованиях в Академии Неджи исхитрился победить даже нескольких ребят из старших классов, что, конечно, прибавило ему популярности, но и ненавидящих добавило. Тен-Тен вынесла из этого свою первую мудрость: мальчишки ужасно ранимы во всем, что касается их побед.
На четвертом году стали ходить слухи, что Неджи может закончить Академию досрочно – так он был хорош. Слово «гений» уже регулярно мелькало рядом с его именем, когда Хирузен однажды при всем классе сказал, что заставит Неджи обрезать волосы, а то что-то он слишком на девчонку похож.
– Обрежешь, Неджи? А? – И он поддел пряди рукой. Неджи резко откинул его руку и встал.
– Осторожнее, Неджи. Не забывай свое место, – мерзко ухмыльнулся Хирузен и надавил на плечо Неджи, пытаясь усадить его обратно. Тот не шелохнулся. Хирузен изменился в лице. Казалось, между ними засверкали молнии.
– А сам-то? Да у тебя коса длиннее любой девчонки будет, – сама не зная с чего, высказалась Тен-Тен. – Заплетем, проверим?
Хирузен повернулся к ней с таким видом, словно впервые заметил ее.
Он спустился на ступеньку ниже и подошел к Тен-Тен.
– Ты бы лучше о своей прическе побеспокоилась, дурочка. Ведь с чакрой нелады, как я слышал. Что, с дзюцу снова не выходит, да? Только на свитки и хватает? Вот и побеспокойся о волосах, а то ведь замуж надо будет выходить, шиноби-то вряд ли станешь с такими жалкими способностями.
– А ну возьми свои слова назад! – закричал Ли, вскакивая на ноги. Тен-Тен в ужасе скривилась. Только такого защитника ей и не хватало! Теперь точно задразнят до смерти!
– Ли, сядь! – крикнула она, но поздно. Ли вскочил на парту и бросился на Хирузена. Тот ловко увернулся, схватил Ли за рубашку и, используя инерцию его собственного движения, отправил кубарем по лестнице.
– Гад! – Тен-Тен в ярости вскочила, но Хирузен, разойдясь, мягко толкнул ее назад. Мягко, но плечо пронзила такая яркая боль, что Тен-Тен вскрикнула.
В ту же секунду Хирузена неведомой силой откинуло назад. Неджи перекинул его через себя, сделал подножку, и Хирузен рухнул на ступеньки между партами. И засмеялся.
– Ой, ну ладно, ладно! – поднял он руки, покатываясь со смеху. – Да я едва коснулся, что же она – хрустальная, что ли? Тогда ей точно тут делать нечего, разве не так?
Тен-Тен терпеть не могла этого, но от боли и унижения ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами. Потому что Хирузен был прав – с чакрой у нее были полные нелады. И что, что она была самая меткая в классе, а любое оружие ложилось ей в руку как влитое? Она не умела создать зрелищное дзюцу, как ни старалась. И поэтому в глазах однокашников, которые только и болтали про Водяные стены и Огненные шары, Тен-Тен слыла сущей неудачницей.
Она выскочила из класса, слыша, как Хирузен покатывается ей вслед, а Ли взволнованно зовет ее по имени.
– Неджи! Эй, Неджи, сходи извинись за меня! – глумился Хирузен.
Тен-Тен забилась в угол двора, где были свалены отработавшие свое старые манекены и мишени. Тут ее никто не мог увидеть, и она дала волю слезам.
– Пять минут, – сказал она себе и всласть разревелась от обиды. – П-пять минут…
Шаркнули шаги.
Тен-Тен подняла взгляд и увидела Неджи Хьюгу. Ну конечно, спрячешься от него!
– Что пять минут? – спросил он и присел рядом на старые деревянные доски, сваленные тут за ненадобностью.
– На ж-жалость к себе, – прогнусавила Тен-Тен.
Неджи как-то странно выдохнул, и Тен-Тен, подняв голову, впервые за четыре года увидела, как он улыбается.
– Совсем не жалеть не получается? – поинтересовался он.
– А у тебя? – огрызнулась Тен-Тен.
– Ну, по крайней мере не рыдаю.
– Вот так молодец! – фыркнула Тен-Тен озлобленно. Да что он может знать о жалости к себе, глупый гениальный Неджи Хьюга! – Ну, давай!
– Что?
– Извиняйся! Ты же за этим пришел? Потому что этот гад тебе велел?
Неджи похолодел.
– Почему ты его слушаешься? Он… мерзкий слизняк! – подобрала Тен-Тен изящное сравнение.
– У меня нет выбора, – сказал Неджи, глядя вперед. – Мерзкий слизняк… Ему вполне подходит.
Тен-Тен утерла слезы.
– Платок есть? – Неджи молча достал из кармана платок и протянул ей.
Тен-Тен расправила тонкую ткань и громогласно высморкалась. Неджи даже брови приподнял.
– Что?
– Я ничего не сказал.
– И не надо. Твое лицо, видимо, не такое непроницаемое, как тебе кажется.
– Хм.
Платок она выбросила в урну, когда они вместе вернулись в класс. Ли сидел смущенный и присмиревший, и когда Тен-Тен села рядом, попытался что-то сказать.
– Не надо. Не думаешь же ты, что я буду слушать этого придурка? Еще посмотрим…
Ли гордо улыбнулся. Наверное, ему казалось, что они что-то вроде союзников. Двое неумех в окружении талантливых будущих ниндзя. Тен-Тен же совсем не хотелось равнять себя и Ли. У нее были таланты хотя бы к холодному оружию, Ли же слыл полным неудачником. Неужели и она тоже не достигнет ничего выдающегося? Тен-Тен обернулась и взглянула на холодного Неджи. Вот уж кому неведомы пределы. Неджи был талантлив во всем. И все же… Что-то и в его глазах показалось Тен-Тен знакомым.
Они продолжали учиться, и, несмотря на слухи, Академию Неджи раньше не закончил. С Хирузеном они сцеплялись бесчисленное количество раз, и после каждого Неджи становился все мрачнее и озлобленнее. Потом с чьей-то легкой руки по Академии поползли слухи, что Неджи и в квартале Хьюга не живет, потому что его вышибли вон. А вот за что, никто не знал, и оттого догадки строились одна хуже другой. Друзей он себе не заводил, на девчонок не смотрел, а только тренировался и рос, что еще больше подогревало неприязнь, замешанную на зависти.
Но Тен-Тен, наблюдая исподтишка за Неджи, наконец заметила, что глаза у него гораздо красивее, чем у задаваки Хирузена, а уж если удалось увидеть его улыбку – никогда не забудешь.
Когда их распределяли в команды, то, что ее поставили с Ли, не было сюрпризом, а вот то, что третьим был Неджи, произвело эффект ушата холодной воды. Тен-Тен почувствовала, как сердце радостно подскочило в груди. Покидая Академию, она снова была влюблена в Хьюгу.
– С этого дня вы генины! И я хочу узнать о ваших мечтах, да! – воодушевленно воскликнул Гай-сенсей при знакомстве. Он приглашающе посмотрел на Неджи, но тот хмуро отвернулся.
– Не собираюсь об этом говорить, – отрезал он. Тен-Тен ничуть не удивилась. Неджи всегда был скрытен сверх всякой меры.
– А я хочу стать сильной куноичи, как легендарная Цунаде-сама! – выдохнула она. Неджи бросил на нее короткий взгляд, в котором мешалась жалость и презрительность. Тен-Тен уже набрала воздуха, чтобы высказать ему пару ласковых, как вдруг Ли буквально подпрыгнул рядом, заставив ее отшатнуться.
– А я хочу доказать, что даже без ниндзюцу и гендзюцу можно стать отличным шиноби! Вот что я хочу.
Неджи глумливо ухмыльнулся. Ли тут же вскипел.
– Эй! Что тут смешного?!
Перепалку прервал Гай. Такая вот у них получилась команда – гений и двое неумех. Тренировки у них были изнурительными, но Ли изматывал себя втрое больше. Гай не скрывал, что благоволит ему больше других, и Тен-Тен с Неджи часто выполняли задания и упражнения вдвоем, пока неутомимая парочка бегала свои двести кругов вокруг Конохи.
Неджи, несмотря на всё ее дружелюбие, отнюдь не стремился налаживать дружеские отношения. Да и сенсеем он был недоволен и не особенно это скрывал. Не особенно для проницательной Тен-Тен. Восторженный Ли и неунывающий Гай или ничего не замечали, или мастерски делали вид.
Но Тен-Тен не отчаивалась. Когда и что ей доставалось просто так? Да и потом, с чего бы Неджи вдруг стал с ней милым и приветливым? Да и способности ее он, как и все прочие, ставил невысоко. И вместо того, чтобы сдаться, Тен-Тен решила изменить его отношение. А еще решила, что ей Неджи Хьюга будет улыбаться. Обязательно будет!
И Тен-Тен привыкла к холодности, смирилась с едкой иронией и научилась не реагировать на раздражительность.
И мало-помалу они стали друзьями. Они вместе тренировались и вместе закатывали глаза на Гая и Ли. Вместе выполняли задания и отдыхали на ночных стоянках во время миссий.
Они вместе утихомиривали Ли во время его случайного алкогольного буйства, а потом Неджи аккуратно смазывал ей синяк на скуле – Ли в запале попал кулаком.
Неджи улыбался ей изредка, но большей частью все равно хмурился.
Однажды на миссии вражеский кунай чиркнул Неджи по голове, распоров бандану и кожу. Так они узнали его тайну про печать Хьюга. Тогда-то и стало понятно поведение Хирузена и попустительство Неджи. Он ненавидел главную ветвь клана, и Тен-Тен без каких-либо сомнений возненавидела ее тоже.
Поэтому, когда на экзамене на чунина Неджи выпало драться с Хинатой Хьюга, Тен-Тен только присвистнула. Ох и задаст ей Неджи!
И Неджи не подвел. Хинату унесли с поля боя едва ли не вперед ногами.
Тен-Тен могла бы пожалеть ее, она не была ни жестока, ни кровожадна, но, впитывая ненависть Неджи как губка, она надменно проводила носилки с Хинатой глазами и только хмыкнула.
А потом что-то изменилось. Неджи изменился.
И когда перед вторым этапом на их площадку пришла не кто иная, как Хината, как обычно заламывающая пальцы и заикающаяся, Тен-Тен встревожилась. Какое-то чувство не давало ей покоя. Что-то смутно тревожило и раздражало.
Хината… Да что за разговоры у нее могут быть с Неджи?
И Тен-Тен поняла. Все, хватит. Пора брать быка за рога и расставлять все точки над i. Достаточно она играла в друзей. Она признается Неджи в своих чувствах. Вот так просто. Возьмет и скажет. А если он откажет, то закидает его железками по самые уши.
