Текст книги "Клан Хьюга (СИ)"

Автор книги: Shelma-tyan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 40 страниц)

========== Глава 1 ==========

– Эй, ты!

Неджи не нужно оборачиваться, чтоб увидеть, кто пожаловал к ним на тренировочную площадку. Снова этот горластый придурок Узумаки Наруто. Вот бы выбить из него всю его тупую восторженность.

– Чего тебе? – холодно отозвался Хьюга. Тен-тен нерешительно переступила с ноги на ногу и начала сворачивать свиток, из которого только что собиралась вызвать дождь кунаев. – Ты мешаешь нам тренироваться.

– Да-да! – громче, чем следовало, крикнул новоприбывший и подошел вплотную к Неджи: – Ты вообще собираешься навестить Хинату в больнице?

Неджи пораженно вскинул брови.

– Навестить Хинату в больнице? – четко разделяя слова, неверяще повторил гений клана Хьюга. – Ты что, головой ударился?

– Она вообще-то из-за тебя там оказалась!

– Хоть это ты осознаешь. Именно поэтому ее посещения и не входят в мой распорядок дня. Если это все – то можешь идти, куда шел.

– Я к тебе шел, идиот!

Неджи повернулся. Он хорошо знал, как выглядит его лицо с активированным бъякуганом. Пугающе. Этот маленький наглец начал забываться, и руки взмолились о небольшой разминке. Узумаки даже бровью не повел и продолжил гнуть свою линию.

– Она сказала, что хотела бы тебя увидеть, что не злится. А еще – что хотела бы понять, каково тебе…

– Каково мне? – свистящим шепотом переспросил Неджи. – Так и сказала?

– Э-э-э… – растерялся Наруто. – Ну, может, не дословно… Но что-то вроде того.

– О. Как мило, – издевательски хмыкнул Хьюга, – воистину королевское великодушие от принцессы старшей семьи.

– Необязательно быть таким засранцем, Хьюга! Она же старается измениться, черт тебя дери!

Злость закипела в груди. Захотелось отделать этого идиота так, чтоб неделю с больничной койки не вставал. Но мараться об такое ничтожество не хочется. Хината… Даже из больничной палаты умудряется доставать! Хочет понять, каково ему? Хочет измениться?

– Ладно, так и быть. Я к ней зайду.

Узумаки явно не ожидал такого поворота событий и растерянно отступил на шаг назад.

– Зайдешь… серьезно?

– Ты тупой или глухой, Узумаки? – потеряв терпение, прошипел Неджи, сжав кулаки: – Тебе по слогам повторить?

Лицо Наруто перекосила злость, он весь подобрался, готовый к прыжку. Хьюга в предвкушении улыбнулся. Он был не против размяться на маленьком надоедливом оранжевом сморчке.

– Нам нужно тренироваться, Наруто-кун.

«Тен-тен, ты не вовремя, – досадливо подумал Неджи, – зачем всегда стремиться к этому мирному решению конфликта? Так поступают только слабаки, у которых силенок не хватает…»

Присутствие Тен-тен – единственное, что остановило их обоих от того, чтоб вцепиться друг другу в глотки. Неджи глумливо ухмыльнулся, вспомнив слова Хинаты: «Не могу плохо выглядеть на глазах человека, которого люблю». И вот это она любит? Несуразный комок эмоций, помноженный на заносчивость и непомерные амбиции? Да, Хиаши будет в восторге от такой партии.

– Извини, Тен-тен, – проговорил Наруто с огромным трудом и ушел, крепко прижав кулаки к бедрам.

– Ты правда сходишь к ней, Неджи? – робко спросила девушка, глядя в удаляющуюся спину Узумаки.

Неджи хотелось ответить «Это не твое дело». В конце концов, Тен-Тен не имеет никакого отношения к клану Хьюга. Это их с Хинатой личное дело. Однако в команде должен быть порядок. Ничто не должно мешать слаженной работе.

– Да, схожу. Родственники ведь должны помогать друг другу.

Тен-тен недоверчиво посмотрела на него, явно чувствуя какой-то подвох, но Неджи, дернув плечом, выбросил Узумаки и Хинату из головы до поры до времени, и они вернулись к тренировке.

Ночные коридоры больницы не отличались тишиной. Кашель, скрип пружин, приглушенные разговоры медиков. Пробраться в палату незамеченным, имея бъякуган, – было проще простого.

Хината спала. Глаза тревожно бегали под веками. Возможно, ей что-то снилось. Она не проснулась, когда он осторожно закрыл дверь на ключ. Тоже мне шиноби. Он сам бы проснулся, когда кто-то подошел к двери. Бездарь.

Неджи выложил инструменты на прикроватный столик. Потом достал из сумки веревку, принесенную с собой и, пропустив ее под кроватью, медленно и аккуратно начал обвязывать ее левую руку. Он был готов к тому, что она проснется в любой момент, но Хината продолжала спокойно посапывать, вызывая уже даже не презрение, а искреннее недоумение. Ей что, надо оркестр пригласить, чтоб разбудить? Невероятно.

Он обошел кровать и мягко потянул ее правую руку к краю, чтобы привязать ее тоже, и тут наконец девушка проснулась. Сонно заморгала и пробормотала: «Кто здесь?» Ну просто восторг! Наследница главной семьи Хьюга – избалованная домашняя девочка, возомнившая себя ниндзя. Да он бы ей успел пальцы по одному отрезать, пока она просыпалась. Какая же она жалкая.

– Это Неджи, Хината-сама, – отозвался он негромко, не нарушая ночную тишину палаты и затягивая последний узел на ее запястье. Теперь руки ей было не поднять, веревка привязана к запястьям и пропущена под кроватью, одна рука фактически держит другую. Очень удобно.

– Неджи-нии-сан? – она попыталась поднять руку, наверное, чтоб потереть заспанные глаза, и встретилась с сопротивлением веревки. Сюрприз, принцесса. Сон быстро слетел с нее, когда она осознала, что привязана к кровати. Хината резко попыталась сесть, но веревка помешала, и движение вышло неловким и явно болезненным. Она все еще не восстановилась после их боя. Девушка поморщилась и голосом, громким от испуга, спросила:

– Что происходит, Неджи?

– Шшш, – ночной посетитель издевательски приложил палец к губам, призывая к молчанию. – Не надо так громко кричать, иначе сюда сбежится полбольницы. А у нас с вами конфиденциальная беседа.

Ее глаза расширились от страха, совсем как тогда на экзамене. Только тут нет никакого идиота в оранжевом, чтоб тебя подбодрить, да, Хината? – мысленно усмехнулся Неджи и присел на краешек кровати.

– Не бойтесь, я не сделаю вам ничего плохого, – сказал он и сам поморщился от шаблонности фразы. Пожалуй, если б он собирался сделать ей что-то действительно плохое, он сказал бы то же самое.

Хината бросила быстрый взгляд на дверь, попыталась незаметно попробовать веревку на прочность – все ее действия и мысли как на ладони. Даже бъякуган был не нужен.

– Не нужно звать на помощь, Хината-сама. Я как раз пришел сюда, чтоб помочь вам.

– Помочь? – нерешительно переспросила девушка и тут же нахмурилась – Зачем ты меня связал?

– Сегодня ко мне заявился ваш обожаемый Узумаки Наруто, – продолжил он негромко, игнорируя ее вопрос. – И, представляете, Хината-сама, что он мне заявил? Что вы хотите понять, каково мне приходится, несчастному отщепенцу побочной семьи. Это так благородно, – он издевательски приложил руку к сердцу и покачал головой, изображая недоверие, – подумать только, сама наследница главной семьи снисходит до нас, простых смертных. Душа моя наполнилась светом добра, и я немедленно устремился к вам.

– Неджи… – чуть испуганно, чуть виновато прошептала девушка.

– Но это еще не все, должен я вам доложить. Ваш примерный лакей донес до меня сообщение о том, что вы все еще лелеете эти глупые мысли, что вы можете измениться. Что ж, решил я, убьем же двух зайцев одним выстрелом.

Она судорожно сглотнула.

– Я… я… думаю, тебе лучше уйти. Ты… мог бы прийти… завтра, – пробормотала она, запинаясь и покусывая губы.

– Хината-сама, – укоряюще прошептал он. – Вы же сами пригласили меня, а теперь хотите избавиться от моего общества? Как невежливо для королевской особы. Боюсь, вы выслушаете меня до конца, даже если мне придется добавить к веревке кляп, но мне не хотелось бы доводить до такого.

Хината моргнула и снова покосилась на дверь. Слово «кляп» магическим образом вызвало в ней очевидное желание закричать. Неджи улыбнулся холодно и глумливо. Девушка, стараясь незаметно отползти от него подальше, прижалась спиной к изголовью.

– Так о чем это мы? Ах да. Помочь измениться и понять, каково мне приходится. Вот она, наша сегодняшняя с вами цель. Хотя, постойте, может, все это чудовищная ошибка и вы совсем не это имели в виду, Хината-сама?

Она молчала, тяжелое от испуга дыхание поднимало и опускало ее грудь . В вырезе больничной сорочки виднелись худенькие ключицы. Неджи чуть склонил голову набок:

– Ну что же вы? – с укором протянул парень. – Это ведь всего лишь я. Неужели я такой страшный?

От этой поддельной задушевности в глазах Хинаты заблестели слезы.

– Неджи-нии-сан, что происходит? – спросила она, всхлипнув и опустив голову. Неджи устало вздохнул. Ну, вот, пожалуйста! Рыдания. Он надеялся, что до этого не дойдет, ну или хотя бы дойдет не так быстро.

– Ну что ты рыдаешь, Хината? – устало спросил ее мучитель. Хината вздрогнула от этого непривычного, почти дружеского «ты» и подняла голову.

– Мне нужна адекватная собеседница, так что, пожалуйста, возьмите себя в руки, – он оглянулся вокруг, протянул руку к прикроватному столику и вытащил из упаковки несколько салфеток. Аккуратно, не касаясь ее кожи, вытер одинокую слезинку и выбросил салфетки в урну.

– Успокоились? – спросил Неджи, внимательно рассматривая ее лицо. Она кивнула. – Хорошо. Возвращаясь к вашему вопросу, зачем я вас привязал. Затем, что я не верю в силу вашего духа. Мне кажется, что вы слабая, никчемная, ни на что не годная девчонка. И как бы вы ни старались, вам этого не изменить. А раз уж сегодня мы занимаемся переменами – значит, нужно исключить вашу волю из баланса сил и включить в него мою. Понимаете?

– Нет. Ничего не понимаю. Развяжи меня, пожалуйста, – яростно прошептала она, дернув руки в бесполезной попытке стряхнуть веревку.

У Неджи вырвался тяжелый вздох.

– Ладно, буду говорить попроще. Вы сегодня говорили Узумаки Наруто, что хотите понять меня, или нет?

Хината сделала несколько судорожных вздохов, пытаясь унять сбившееся дыхание, и наконец, собравшись с духом, ответила:

– Да, говорила.

– Чудесно, хоть это выяснили. И вы все еще тверды в своем намерении?

На этот раз она не отвечала дольше. Чувствовала подвох? Или просто боялась? Хината кивнула, так и не решившись ответить.

– Прекрасно. Тогда нет смысла тянуть, верно? – проговорил он фальшиво-веселым тоном и, протянув руку, взял с тумбочки небольшой инструмент. Хината непонимающе смотрела на его манипуляции. В ее глазах растерянность даже вытеснила на какую-то секунду испуг.

– Не знаете, что это? – Девушка отрицательно покачала головой. – Это небольшое устройство позволяет впрыскивать чернила под кожу небольшими каплями, формируя всем известные татуировки. Видите иглу? Надеюсь, что такое татуировка, вы знаете? А то ведь мало ли в каком вакууме держат принцесс из главной семьи. Мне об этом неведомо.

Хината медленно отклонилась назад, хотя, казалось бы, дальше некуда. В лице не осталось ни кровинки.

– Ты… не посмеешь… – выдохнула она едва слышно.

– Не посмею что, Хината-сама? Вы ведь хотели измениться, не так ли?

Неджи дернул завязки хитая и снял его, оголяя лоб. Хината не удивилась, увидев рисунок, она уже знала про технику проклятой печати. Неджи молчал несколько томительных секунд, ожидая ее реакции. Так и не дождавшись никаких слов, он отложил машинку назад на тумбочку. Хината облегченно выдохнула, и в этот момент парень обхватил ее за талию и стащил ниже, заставляя лечь. Она попыталась закричать, и кусочек звука успел проскочить сквозь его пальцы, зажавшие рот. Неджи забрался на постель и уселся ей на бедра. Выбросил подушку на пол и прижал голову кузины к матрасу. Хината яростно пыталась сбросить свои путы и его в придачу.

– В чем дело?! – зло зашипел Неджи прямо в испуганное лицо девушки. – Уже передумали, Хината-сама? Ненадолго же хватило вашей решимости, всего на пару минут. И как же вы намерены стать сильнее? Я не откажусь от своих слов, это мой путь ниндзя, – издевательски повторил он ее собственные слова. Наследница клана Хьюга замерла. В ее глазах загорелось что-то, и она перестала вырываться.

– Раз вам не хватает своих сил, чтоб держать собственное слово, что ж, я с радостью вам помогу. Именно поэтому я вас и связал, принцесса Хината. Думаю ничто не поможет вам так понять меня, как это маленькое напоминание о вашей неполноценности. Так что? Будете кричать? Вырываться? А может, поумоляете, чтоб я одумался и не делал этого?

Хината медленно повернула голову из стороны в сторону. Неджи убрал руку, позволяя ей жадно вдохнуть воздух ртом. Он подвязал ее волосы собственным хитаем, открывая лоб. Вылил несколько капель воды из стакана на тумбочке себе на ладонь и растер их по лбу дрожащей девчонки. Достав из ножен кунай, решительно поскреб лоб острой кромкой, сбривая все прозрачные крохотные волоски. Хината беззвучно заплакала, но не пошевелилась, словно обратившись в камень. Ее дыхание долетало до лица Неджи и щекотало кожу. Так близки и одновременно далеки друг от друга они не были еще никогда.

Неджи тщательно вытер ее лоб краем простыни, открыл пузырек с перекисью, заблаговременно приготовленный и оставленный на тумбочке рядом с машинкой. Протер кожу ватным тампоном, тщательно дезинфицируя каждый миллиметр. Наконец все было готово, и он взял в руки машинку. Хината вздрогнула.

– Это больно? – прошептала она испуганно. На секунду Неджи даже поддался мысли, что, возможно, он перегибает палку. Ей было так страшно, что становилось не по себе. Но ответ, вертящийся на языке, убил его сомнения:

– Простите, Хината-сама, но я не помню. Мне было всего четыре года.

По ощущениям Хинаты это длилось невыносимо долго. Неджи, кажется, совсем не надоело сидеть верхом на ней и выводить узор на ее лбу, а вот она только и мечтала, чтоб это поскорее закончилось. С каждым движением иголки она становилась все спокойнее и спокойнее. Решение смириться с его мерзкой выходкой далось ей нелегко, но почему-то она почувствовала, что поступает правильно. Только бы отогнать мысли об отце. Когда он узнает, что она оказалась настолько слабой, что не смогла защитить себя… Нет. Нельзя об этом думать, а то опять слезы задушат. Хинате хотелось хотя бы напоследок выглядеть не слишком жалкой в глазах своего кузена. Ну почему? Почему он такой жестокий! Ведь она же ничего ему не сделала, всегда была с ним милой и робкой. А он…

Наконец, Неджи отклонился от ее лица, оценивая свою работу. Хината не смогла понять, доволен он или нет, словно он и сам не знал. Парень спрыгнул с кровати и собрал инструменты в сумку, убирая все следы своего пребывания. Наклонился над Хинатой и стянул с ее волос хитай.

– Оставь. Пожалуйста.

Ее родич жестоко усмехнулся:

– Уже хочется спрятать свой позор, Хината-сама? – но все-таки оставил хитай на простыни. В больничной палате у нее не было с собой ничего, и прикрыть лоб было совершенно нечем. Это ее единственная возможность спрятать все от отца.

Неджи развязал веревку, освободив правую руку Хинаты, и глумливо поинтересовался:

– Ну что? Чувствуете перемены? Новые ощущения?

Хината села на постели и торопливо освободила вторую руку. Да, несомненно, новые ощущения были. Волна жгучей ярости, поднимающаяся откуда-то изнутри, затопила ее. Ей впервые в жизни захотелось разбить чье-то лицо до кровавого месива. Но она не могла это сделать. Он слишком силен для нее. Не скрывая свое движение, широко размахнувшись, Хината ударила Неджи по щеке. Звук от пощечины в тишине палаты получился громким и хлестким, как хлопок петарды. Он легко мог бы уклониться, но почему-то этого не сделал. Щека Неджи заалела от прилившей крови. Он задумчиво коснулся места удара кончиками пальцев.

– И это ваша благодарность? – С насмешкой скривил он губы.

Легче Хинате отнюдь не стало. Она все равно ощущала себя проигравшей, растоптанной и униженной, но, черт побери, она ему это не покажет! Какая-то часть души, та самая, что заставила ее отрицательно покачать головой в решающий момент этой ночи, сейчас заставила твердо и холодно прошептать:

– Убирайся.

– Как вам будет угодно, принцесса Хината, – язвительно отозвался парень и, бесшумно повернув ключ в замке, исчез в полутемном коридоре.

Хината просидела неподвижно несколько минут. Сердце колотилось как сумасшедшее. Потом она откинула одеяло и пошла в ванную комнату. Щелкнув выключателем, посмотрела на свое отражение и, не сдержавшись, залилась слезами. Кожа покраснела, несколько капель крови застыли в бровях, а через весь лоб тянулись зеленые тонкие линии, складывающиеся в узор.

В отчаянии Хината включила воду и попыталась оттереть рисунок, морщась от боли. Кожа зудела и болела. Чернила не поддались, единственное, чего она добилась, – так это причинила себе еще немного боли и страданий.

В отчаянии она снова залилась слезами, уронив голову на край раковины.

========== Глава 2 ==========

Бьякуган – очень полезное додзюцу. Вот и сейчас, находясь в своей маленькой чистой квартирке, Неджи с легкостью увидел, как глава клана Хьюга со своей младшей дочерью вышел из дома и направился к госпиталю. Ханаби бежала чуть впереди, останавливаясь, чтоб поглазеть на дома, заборы или кованые ворота, легкомысленно срывала цветы сирени, свешивающиеся из ухоженных садов богатого квартала, и, размяв их в пальцах, безжалостно бросала под ноги, в желтую пыль. Она была на своей территории. Вокруг жили только Хьюга, и она, маленькая принцесса главной семьи, по-хозяйски заглядывала в чужие дворы и сады, вряд ли осознавая, что это может показаться бестактным или слишком заносчивым. Это были ее дома, ее люди, ее клан.

Хиаши был хмур и задумчив. Он смотрел вперед, ровно вышагивая в своем дорогом кимоно, заложив руки за спину и время от времени бросая рассеянный взгляд на дочь.

Они шли навестить Хинату.

Неджи деактивировал бьякуган и допил чай. Чем черт не шутит, возможно, последний чай в этой жизни. Мысль не отдалась тоской или страхом. Он знал, на что шел, когда решил преподать урок этой маленькой жалкой Хинате, и сейчас он во всю широту испытает значение слова «последствия», если Хиаши не будет достаточно внимательным. Оттягивать неизбежное Неджи не собирался. Он ополоснул чашку и убрал ее в посудный шкаф. Еще раз огляделся вокруг.

Все было в идеальном порядке, свои немногочисленные действительно личные вещи он сложил в коробку и оставил на кровати. На всякий случай. Свадебное фото родителей в серебряной рамке, просто фото, где он сам в пятилетнем возрасте хохочет на руках матери и пачка пожелтевших писем, перетянутых лентой. Неджи никогда их не читал. После смерти отца мать писала ему письма и запаковывала их в конверты. Когда она умерла, и Неджи разбирал ее вещи, он открыл одно и, увидев ровный почерк и дату, тут же убрал обратно. Но выкинуть не смог. Это было живое напоминание о любви его родителей, разрушенной главной семьей, и, сжимая иногда хрустящую пачку, Неджи вдыхал запах сухой бумаги и старых чернил, напоминая себе, кто он и почему он тот, кто он есть.

На поясе не хватало привычной тяжести сумки. Но сегодня он ее не надел. Ему не понадобятся ни сюрикены, ни кунаи. Битвы не будет. Как бы ему хотелось сразиться с Хиаши! О, как бы ему хотелось победить его! Но это невозможно. Между ними никогда не будет настоящей битвы и честной победы, ведь что это за бой, когда один из соперников может в любой момент убить другого, сложив одну печать. Вот она – настоящая неотвратимость судьбы. Он может быть гением, может видеть людей насквозь, может победить в несчетном количестве битв, но он никогда не сможет не то что победить Хиаши, но даже сразиться с ним как с равным.

Может быть, в другой жизни…

Неджи выскочил в окно. Он редко пользовался дверью. Гораздо удобнее запрыгнуть на небольшой подоконник, оттолкнуться и приземлиться на крышу забегаловки через дорогу. Здесь ошивается рабочий люд, вечером часто дерутся и гнусавят пьяные песни. Да, в его районе нет ухоженных садов и кованых ворот. А вместо сирени – обветшалые чахлые кусты, в которых играет местная ребятня.

Он тоже Хьюга, но у него все по-другому…

Неджи добрался до госпиталя за пару минут. Зашел в распахнутые ворота и сел на небольшой заборчик, огораживающий сто лет не стриженный газон. То ли финансирование не позволяет содержать садовника, то ли малышня в академии слишком занята. Неджи хорошо помнил, как их заставляли заниматься всякой общественно полезной работой. Драить памятники, убирать мусор, бегать с поручениями. В академии быстро понимаешь, что работа ниндзя – не всегда умопомрачительные техники и опасные сражения. Это такая же работа, как и любая другая. Ты делаешь то, за что платят деньги. За убийство или охрану от сильного врага заплатят больше, чем за работу по хозяйству. Но когда сильного врага нет, то даже джоунины легко и непринужденно чинят заборы и стелют крыши.

Неджи это не нравилось. Он хотел тренироваться, хотел заниматься тем, что у него получалось лучше всего. Его распределили к Гай-сенсею. На первый взгляд, логично. Гай – мастер тайдзюцу, а это главная сильная сторона Хьюга. Неджи был недоволен. Он хотел бы попасть к Какаши, попробовать себя против его тысячи ниндзюцу, или к Асуме, с его двумя стихиями ветра и огня. Для Неджи сенсей скорее был соперником, которого нужно превзойти и победить, чем наставником, к которому нужно прислушиваться. Ну а кроме того, Гай его жутко раздражал. Своей неуемной жизнерадостностью, нелепым костюмом и вечными восторженными криками. Система работала не так, как ему бы этого хотелось. Неджи пришлось смириться.

Он был почти уверен, что был сильнейшим генином Конохи. Но экзамены на чунина должны были состояться только в следующем году, да и команде еще требовалось подтянуться к его уровню.

Товарищи по команде сначала вызвали в нем шок, близкий к священному ужасу и воплям «За что?!», обращенным к глухим небесам. Гай в миниатюре и девочка, грезящая железяками. Восторг. Тен-тен прониклась к нему почти с первой встречи. Какая глупость! Мнить себя влюбленной, ничего не зная о человеке, да еще и надеясь при этом на какую-то взаимность. А Рок Ли, посредственный мальчишка, полностью лишенный таланта к ниндзюцу, немедленно загорелся идеей превзойти его. И что они на нем зациклились оба? Неджи испытывал к подобным порывам лишь презрение с легким оттенком жалости.

Но за год работы они все же смогли изменить его мнение в лучшую сторону, особенно Тен-Тен. Она была чертовски изобретательна, действительно первоклассно владела оружием и – что самое приятное – часто помогала ему в тренировках. Иногда Неджи коробило, что он эксплуатирует ее «особое» к нему отношение, но он легко отмахивался от таких мыслей.

Ли же, по большей части, раздражал своим бесполезным упрямым стремлением прыгнуть выше головы. А еще лучше выше его, Неджи, головы. К неоднократным попыткам примирить его с осознанием того, что потолок его способностей ниже, чем у гения клана Хьюга, Рок Ли был феноменально нечувствительным.

Неджи думал об этом, поджидая Хьюг в больничном дворе. Внезапно что-то дернуло его, и он активировал бъякуган.

Хината сидела в постели и читала книгу. «Сто величайших дзюцу стихии воды», – прочел Неджи на обложке. Глупость. Зачем ей стихия воды. Хьюга вообще не пользуются ниндзюцу. Разве что отдельные одаренные личности, а это точно не про нее. На лбу у нее был повязан его хитай. Неджи почувствовал себя странно, осознав это. Какое-то новое, почти собственническое ощущение. Дичь. Он деактивировал бъякуган и снова уставился на дорожку.

Первой в больничный двор вбежала Ханаби. Заскочила с веселой улыбкой и замерла, заметив его. Она его боялась.

– Здравствуй, Неджи-кун, – нерешительно поздоровалась девчонка и оглянулась в поисках отца. Хиаши появился через мгновение. Увидел его, нахмурился, но все же подошел.

– Неджи.

– Хиаши-сан.

– Ты к Хинате пришел?

– Я уже к ней заходил, – уклончиво ответил парень, сказав фактически правду, – теперь, думаю, вам следует ее навестить.

Хиаши прищурился. Что-то заподозрил. Ему явно не понравился его тон, да и вообще то, что он ошивался рядом с больницей, где лежала его дочь, попавшая сюда по его милости. Ничего, Хиаши-сан, сейчас вам еще кое-что не понравится.

– Ханаби, – глава клана строго позвал дочь и поднялся по ступеням госпиталя. Неджи остался сидеть там, где сидел.

Уже с порога было заметно, что отец в неважном расположении духа. Хината подобралась, мысленно умоляя всех местных и не очень богов помочь ей.

– Привет, сестренка! – весело бросила Ханаби, забираясь на кровать. – Что это ты в хитае?

Хината не успела ничего возразить, даже не успела толком испугаться. Ханаби резким движением сорвала повязку с ее лба и пораженно ахнула, отодвигая челку: – Ты сделала татушку?!

Хитай скатился по простыни и замер на краю кровати.

Ханаби еще не знала о технике, и этот рисунок был для нее ничего не значащими линиями. Хината в ужасе встретилась глазами с отцом. Лицо Хиаши потемнело, но он сохранил самообладание.

– Ханаби, выйди! – резко приказал он, и девчонка, чуть не прыснув, соскочила с кровати. На ее лице отражались все мысли. Сейчас старшая сестра получит нагоняй от отца за безумную выходку. Жаль, что нельзя посмотреть. И маленькая Хьюга вышла за дверь.

Хиаши медленно подошел к кровати дочери и приподнял ее челку, рассматривая зеленые линии, пересекающие лоб. Лицо его было непроницаемо. Глаза Хинаты наполнились слезами. Она бы что угодно отдала за то, чтоб услышать гневное: «Кто это сделал?!», но Хиаши молчал, сурово глядя на лоб дочери.

– Отец… – пробормотала Хината, сама толком не зная, что собирается сказать. Рука Хиаши дрогнула, и Хината на секунду поверила, что он сейчас утешающе погладит ее по голове.

Но он лишь поднял хитай и кинул его ей на колени.

– Прикрой это, – холодно сказал глава клана и вышел вон.

Хината, дрожа, повязала хитай. От него все еще пахло непривычным, незнакомым запахом. Запах Неджи – поняла Хината и почему-то не обозлилась, хотя вчера готова была придушить его голыми руками, если б только могла.

Слезы застыли в глазах, так и не пролившись. Хината ощущала тупое, глухое онемение, словно реакция отца выжала ее как губку, оставив внутри только сухость и пустоту.

Она сложила печать и активировала бъякуган. Отец уже спускался по лестнице. Прямая гордая спина, дорогое кимоно и тяжелая морщинка между бровей. Растерянная Ханаби едва поспевала за ним. Сейчас они выйдут на улицу и знакомой дорогой пойдут домой. На невысоком заборчике, прямо перед крыльцом сидел Неджи. Хината задохнулась. Он… здесь! Что он тут забыл? Отец… убьет его? Он ведь понял, разумеется, чьих рук дело этот рисунок. Но что Неджи делает тут, прямо на пути Хиаши? Хината подумала о мести. Как бы здорово это ни звучало, но она не желала Неджи смерти. Даже несмотря на его гнусное отношение и все то, что он ей сделал, она видела сейчас, как и тогда на экзамене, что ему от противоречий их семьи досталось гораздо сильнее, чем ей самой.

На нее всегда возлагали надежды, которые она, как ни старалась, никогда не могла оправдать. Сколько бы она ни тренировалась, сколько бы пота и крови ни пролила на этих тренировочных площадках, такой, как Неджи, всегда будет сильнее. Он гений. Приевшееся слово, отдающее заносчивостью и гордыней. Но он действительно самый настоящий гений. Он жестокий и злой, язвительный и холодный, безжалостный и эгоистичный… но гений. Этого у него не отнять никому. А она слабая и посредственная, хоть и наследница главной ветви Хьюга. И это у нее вполне могут отнять, передав главенство в семье подрастающей Ханаби, которая была гораздо талантливее самой Хинаты.

Хиаши вышел из дверей больницы и замер, глядя на племянника. Хината деактивировала бьякуган. Она не хотела смотреть, чем это кончится. Если отец просто пройдет мимо – ей будет больно. Смотреть на то, как Хиаши убивает собственного племянника с помощью проклятой метки, тоже совершенно не хотелось. Она свернулась калачиком на кровати и закрыла свои серовато-прозрачные глаза – дар генома Хьюга.

– Пусть они просто все отстанут от меня, – прошептала она, сдавливая голову руками. – Пусть просто оставят меня в покое!

По лицу Хиаши Неджи понял все. Он даже не смотрел, что произошло там в палате – не было нужды. Парень соскочил с заборчика и выпрямился, глядя в глаза главе своего клана. Хиаши неспешно спустился с крыльца и приблизился к нему. Он внимательно вглядывался в глаза Неджи, словно пытался разглядеть в них что-то. Несколько томительных мгновений Неджи ждал решения своей участи.

Хиаши поднял руку, и Неджи похолодел: «Неужели все-таки…»

Но Хиаши лишь протянул ее в сторону Ханаби и привлек дочь к себе в крепком, хозяйском объятии.

И Неджи хмыкнул. Неужели Хината совсем списана со счетов? Значит ли этот жест, что Хиаши раз и навсегда отдал предпочтение младшей дочери?

Отец и дочь ушли, оставив Неджи одного. Поддавшись любопытству, он активировал бъякуган. На его удивление, Хината не рыдала. Она просто лежала, свернувшись в комочек и закрыв глаза. Неджи был…удивлен.

– Что ж, принцесса Хината, у вас есть отличный шанс почувствовать себя в моей шкуре, – усмехнувшись, пробормотал Неджи. Безнаказанность кружила ему голову, чувства всколыхнулись от мысли о смерти. Осознавая, что правильно прочитал мысли Хиаши и вышел сухим из воды, проучив эту выскочку Хинату, Неджи, едва не припрыгивая от радости, зашел в двери госпиталя.

Он и сам бы не ответил на вопрос, что он тут забыл, но ноги принесли его к палате Хинаты словно сами по себе.

Она все так же лежала, свернувшись калачиком и прижав руки к груди. То ли она заснула, то ли не слышала его шагов. Он подошел к ее кровати совсем близко и осмотрелся.

Днем здесь все выглядело иначе. Вчера он не обратил внимания, сколько капельниц ютится около ее постели. На тумбочке стояли пузырьки с лекарствами, расставленные в два ровных ряда, и лежала книга. А по другую сторону кровати стоял роскошный букет. Белые лилии, перетянутые красной лентой, в обрамлении каких-то беленьких и зеленых цветочков. Неджи никогда не разбирался в подобных вещах. В букете торчала карточка, и парень, обойдя кровать, из праздного любопытства вытащил ее из скопления стебельков и листьев.

«Поправляйся скорее. Киба».

Инудзука. Ну конечно, он явно неравнодушен к Хинате, смотрит на нее как на мороженое в жаркий день.

Неджи засунул карточку обратно в букет, и тут Хината пошевелилась и открыла глаза.

Сейчас испуганно вскочит и скажет какую-нибудь возмущенную глупость вроде: «Что ты тут делаешь?», подумал Неджи.

– Понятно, – печально пробормотала Хината и снова прикрыла глаза.

Неджи оторопел. Что ей понятно? Он привык видеть людей насквозь, читать их как раскрытые книги, но сейчас прозрачная во всех отношениях Хината умудрилась его удивить. Второй раз за один день.

– Как ваше самочувствие, Хината-сама? – спросил он насмешливо, просто чтоб не дай Ками не показать, что сам не знает, что он здесь делает.