Текст книги "Дожди направляет ветер (СИ)"

Автор книги: Серый Шут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Конечно, родной.

– Ты сказала, что у меня все-все будет. Дом, одежда, учеба, да?

Караи кивнула ему.

– Конечно. Все будет, сынок. Поехали домой.

Рейн обернулся.

Грузовика давно и след простыл – не отыскать теперь и не узнать наверняка.

«Наверняка они живы! Папа Эдит такой умный, и Дэн тоже явно соображает во всем, кроме драк – их точно спасли, я уверен».

– Я для тебя все сделаю, что захочешь, – Караи встала и подобрала с земли сумочку. – Станешь достойным человеком, со временем займешь мое место во главе нашего клана. Ты же мой наследник.

Поднявшись следом за ней, Рейн сморщился от саднившей боли.

– Да где ты была-то, когда из меня делали человека, а?

Караи вздрогнула, снова зацепившись взглядом за косые шрамы у него на боках и свежую повязку, что охватывала корпус.

– Мы все исправим. У нас с тобой вся жизнь впереди.

Рейн скривился, смерив ее холодным мокрым взглядом, и сжал кулак.

– Ну да, конечно… это же так просто – взял и перевернул страничку.

Он отвернулся и пошел прочь, тяжело переставляя ноги и прижав к животу простреленную руку.

– Крино! – Караи дернулась следом.

– Меня зовут Рейн, – он обернулся. – И знаешь, у меня все есть… мама. Иди ты… к черту со своим всем-всем, дай нажраться спокойно и оплакать отца.

Нетерпеливо щелкнув пальцами, Караи подозвала одного из драконов, указывая глазами на сына.

Ничего. Это ничего, что он зол сейчас и в раздрае. Дома она его успокоит, все объяснит еще раз. Они все исправят. Все-все-все! Потому что это – ее сын, и он не может вот так вот отвернуться и бросить ее!

– Если попробуешь меня остановить или задержать тут, – Рейн словно почувствовал ее мысли. – Я себе вены вскрою. Я знаю, как быстро это сделать – отец научил.

В его опущенной руке неизвестно откуда взялся короткий нож-клык.

Караи дернула рукой, останавливая дракона, и уставилась сыну в спину.

Он до дрожи напомнил ей Лео в этот момент – такой же сильный, такой же яркий, красивый… такой же теперь не ее.

«Я еще все исправлю, Крино. И ты вернешься, чтобы остаться со мной. Ты мой сын! Мой, а не их!»

До последнего ощущая затылком взгляд матери, Рейн торопливо, как только мог, прошел вдоль стены переулка, свернул за угол и забился там под лестницу, для надежности укрывшись мусорным мешком.

Ему не было так погано, наверное, с самого детства.

Даже когда его изнасиловал Трэвис и охранники казино, даже тогда так не было…

«Они просто тело трахали – дерьмово, но не смертельно же…»

Рейн задрожал и вцепился зубами в запястье, стараясь себя успокоить.

«Мама…»

Легко было уйти от нее прочь.

Он с самого первого слова этого разговора почему-то точно знал, что вот так вот все и закончится.

Может, потому что она даже не спросила его, как он жил, и о чем думает, или все ли у него хорошо.

А может быть, потому что привык, что никакой маме он никуда не сдался.

«А может быть, все было бы хорошо, а? – заскулил в голове голос, так похожий на его собственный. – Чего ты сразу в штыки-то? Там хоть тепло и сыто, а не как тут – вонючая подворотня. Ну и пожил бы немного, осмотрелся, может, сложилось бы…»

«Ага, – Рейн едко усмехнулся, вслушиваясь в топот ног по подворотне. – Да-да, как с Сэмом – че не соглашался-то так долго под него лечь? Все бы было в шоколаде сразу. Он же тоже – все-все-все бы дал сразу…»

Рейн провернул в пальцах «клык».

– Возьми, – отец едва заметно улыбается ему, отстегивая со своей искусственной ноги небольшой чехол с острым, коротким клинком. – Мне хочется, чтобы у тебя всегда было что-то… от меня. Меч хорошее оружие, сильное и правильное, но его могут забрать…

– Угу, – Рейн едва кивает, всматриваясь в тусклый широкий треугольник с металлической рукоятью.

– А его не заберут никогда.

– Да ладно, – Рейн насмешливо щурится и вскидывает взгляд. – Обшарят и найдут.

– У живого тебя – никто забрать не сможет, – отец качает головой. – Я знаю, ты можешь за себя постоять, и я всегда приду на помощь, где бы ты ни оказался, но бывает так, что ты остаешься один… и не хочешь больше тут быть.

Пальцы отца проводят короткую дорожку по руке Рейна, вызывая мурашки.

– И тогда – есть выход.

А синие-синие глаза улыбаются, пока Рейн сглатывает, рассматривая широкий след на руке отца.

– А ты…

– Я не хотел стать заложником. Не думал, что братья успеют за мной…

– А они успели?

– Да, – отец кивает и вдруг невесомо гладит его по щеке. – Мы же семья. И я всегда успею к тебе. Всегда-всегда. Обещаю.

Рейн смотрит на нож и на шрам.

– Тогда зачем?..

– Мне больше нечего тебе подарить сейчас, – отец отводит взгляд. – Прости.

Рейн смотрит на него и понимает, что у него теперь есть все-все-все.

Больше, чем обещал Сэм, больше, чем мог бы дать кто угодно.

У него есть семья.

У него есть ба, и злой Иктоми Рафаэль, и отец, которому он нужен вот взаправду такой, какой есть, на самом деле! И бестолочь-Дэн – настоящий друг.

Все-все-все!

«И насрать, что они далеко и не найду я их! Насрать! Они есть! Они у меня все есть! Отец! Вы только живите там, ладно?! Живите долго-долго, чтобы успеть прийти, как ты обещал!»

– Нам пора, – Раф поднялся и пошел к выходу.

Лео немного непонимающе моргнул, но последовал за ним в тамбур.

Поезд шел полным ходом по высокому арочному мосту.

– Отсюда проще будет, – Раф выглянул в окно, оценивая высоту моста. – Не заблудимся.

Он подтянулся и вышиб ногой аварийный люк.

– Давай, Лео, – свесился вниз и протянул брату руку.

– Раф! – Лео ошарашено смотрел на себя. – Раф, у меня две ноги снова!

– То-то и оно, – Раф ухватил его за запястье и вытащил за собой следом на крышу. – Только я ж тебя знаю – никаких тебе ног не надо будет, если без родных останешься – сам так всегда говорил мне.

– Да? – Лео озадаченно качнул головой. – Не помню.

– Чаем надышался, – Раф сморщился и встал в рост, направившись по крышам к последнему вагону. – Ниче, ща продышится ветерком и все вспомнит мигом. Еще вперед меня побежит. Только бы парни додумались ориентиры дать, как тогда.

– Рафаэль, опять? – кто-то высокий загородил ему путь.

– У-ти, Госсподи! – зашипел Раф, закатывая глаза. – Не начинай, а? Ну, ты вот серьезно считаешь, что мы там все-все-все закончили? Я быстро.

– Вы не найдете дорогу, – Судьба качнула головой. – Не в этот раз. Ты сам, добровольно сделал это…

Раф замер к ней спиной и сжал кулаки.

Да – сам.

Да, потому что сил у него не было, и нет ну ни единой капли.

Он знал, что Лео не очнется – знал и все, и оставаться около коченеющего трупа не смог бы – проще было лечь рядом, чтобы догнать и пойти хоть на тот свет – только вдвоем.

– Отец. Вы только живите там долго-долго, – долетело вдогонку поезду.

Тут все было не по правилам.

Звук должен уноситься прочь, а не обгонять ветер.

– Не найдем, говоришь? – Раф прищурился. – Точно?

Рядом с ним оказался Лео, настороженно вслушивавшийся в голос.

– Рейн? Это Рейн? Ему нужна помощь?

Судьба вздохнула и закатила глаза, засовывая руки в рукава.

– Нужна, если честно, но вы не сможете… Мы почти на Радужном Мосту…

– Да хоть в преисподней, – Лео дернул уголком губ. – Раф, ты знаешь дорогу?

Тот кивнул – тут одна дорога на тот свет – не промахнешься.

– Дон, я нашел его, – Майки заглянул под лестницу и дернул с пояса рацию. – Вот не скажи Дэнни, где искать, в жизни бы не догадался сюда сунуться.

– Хорошо, бро, забери его и давай домой. У меня есть для тебя новости.

Нырнув под низкую проржавевшую лестницу, Майки с трудом смог вытащить из-под нее бесчувственного Рейна и поднял его на руки.

– Дон, он, кажется, не дышит… твою мать… у нас тройные похороны… прости, я опоздал…

– Похороны отменяются, – хрипло отозвался динамик. – Поторопись, бро. Лео очнулся.

====== Пророчество. Мирный Воин ======

– Дон, он, кажется не дышит,.. у нас тройные похороны… я опоздал… прости…

Сжав рацию, так что треснула обшивка, Донни зажмурился и заставил себя ответить, как можно спокойнее.

– Похороны отменяются. Поторопись, бро. Лео очнулся.

Он отшвырнул передатчик и уставился на свои руки, рухнувшие на стол, как две колоды.

Из них снова вываливалась жизнь. Вот только-только вытянул одну, вцепившись зубами, ногтями, мольбами и проклятиями в ускользающий воздух.

Смог.

Только успел выдохнуть и развернуться к Рафу…

«Не дышит…»

Дону стало так плохо, что впору было перестать дышать уже самому.

«Рейн жив. Жив! Жив… жив… жив».

Больше всего Дон напоминал себе сейчас фокусника, который жонглирует тремя яйцами – одно всегда в воздухе, а он суматошно мечется, пытаясь поймать все сразу и не уронить, не разбить… удержать.

Лео и Раф лежали рядом и не дышали, но где-то в городе дышал Рейн.

В воздухе.

Очнулся Лео – как-то вдруг и внезапно, словно вывалился из сна… и Рейн перестал жить там, где нашел его Майки.

В воздух взлетел Лео.

Упал Рейн.

Что будет, если очнется Раф….

«Когда! Когда он очнется! И все будет, как надо! Все-будет!»

– Раф, ну ты-то, а? – Донни повернулся в кресле и уставился на братьев. – Давай, победи Костлявую. Ты же можешь, да?

Он вскочил и ударил в расколотый Рафов пластрон, начав исступленно и дико бить по нему ладонями в однообразном ритме, пытаясь заставить сердце качать кровь.

– Раф! Раф, ты мне нужен здесь! Я что парню скажу?! Что я Лео сказать должен?! Раф!.. Раф, твою мать, очнись же!

Рельсы с грохотом стелились за вагоном.

– Нам туда? – Лео указал взглядом в обратном направлении, в густой молочно-белый туман.

– Угу, – Раф прикинул высоту и скорость. В прошлый раз поезд шел медленнее.

«Да уж тут-то точно не сдохнешь от падения на скорости».

– Надо идти на голос. Там в поле – осока и откос. С него как скатишься, сразу отец тебя встретит…

– Вы не сможете вернуться.

Раф сморщился и оглянулся на Судьбу.

А то он сам этого не знал сейчас. Только не «вы», а он. Он не сможет вернуться, потому что Лео там нужен сейчас позарез. Всем и каждому.

Нужен Майки, отцу, Дону, да что уж – дурехе-Эдит тоже нужен и, конечно же, сыну.

А Раф… да Раф обойдется, чего уж…

– На голос! Запомнил?! – Он ударил Лео локтем в спину, столкнув с края крыши, и повернулся к Судьбе, дернув сай из-за пояса.

– Я только умоляю тебя, вот заклинаю самым дорогим, что есть у тебя – не надо. Дай ему уйти.

Судьба на долю секунды замешкалась, вскинув брови и как-то заинтересованно глядя на граненый штык, направленный ей в горло.

Этой доли секунды хватило, чтобы Лео скатился по стенке вагона и утонул в тумане, как в молоке.

Под пальцами стучало и затихало, отвечая трепыхавшейся линии на мониторе.

«Давай, выкарабкивайся! Ну, пожалуйста, мальчик мой, ну ты же такой сильный… ты весь в отца… я бы не просил, если бы не знал, как много ты можешь. И что сейчас для того, чтобы умирать, нет ни единой причины. Порадуй меня и помоги – я же не смогу простить Эйприл, если не удержу…»

Два нервных коротких удара и обрыв…

Дон незряче уставился на монитор и перестал дышать.

Больше всего ему хотелось лечь вот тут с ними рядом, обнять и тоже задохнуться едкой жгучей болью.

Почему?!

Почему так, Боги?!

Что он скажет своему старшему брату, для которого просто должен был смочь!

Ведь Лео всю жизнь говорил, что он сможет все-все-все.

– Дыши, Рейн! Давай же!

Поезд с пронзительным гудком влетел на высокий мост, изгибавшийся радугой над клубившейся золотом бездной.

Раф тупо смотрел с крыши последнего вагона в туман позади…

– Пойдем, – Судьба положила руку ему на плечо. – Идем, чаю выпьем.

Осталось только кивнуть.

Что ж, он дал Лео фору. Лео – сможет… у Рейна хоть кто-то должен остаться, потому что слишком подло будет лишить парня всего, во что он так боялся поверить и о чем так мечтал.

«А еще у него эта женщина всегда останется… жаль, я не успел съездить за ней. Пусть Лео успеет теперь за меня…»

Он отвернулся и вздохнул, задумчиво прокрутив в пальцах сай.

– Стой!!

Раф вскинулся на этот голос, чуть не потеряв равновесие.

–Рейн?!! Откуда?..

За край крыши уцепились знакомые руки, и Рейн подтянулся, вытаскивая себя по стенке вагона.

– Уходи немедленно! – между ними оказалась Судьба. – Тебе нельзя сюда.

– Ему тоже! – Рейн выпрямился, указав на Рафа. – Вы же на тот свет едете. Я знаю.

Поезд замедлил ход, выпустив густое облако белого пара.

– Уходи. Твое время еще не пришло. Ты должен многое сделать.

– Я ничего Вам не должен! – Рейн мотнул головой. – Иктоми, идем обратно…

Состав встал, так и не втащив последние вагоны на мост.

– Почему ты считаешь, что он может вернуться? – спросила Судьба у Рейна. – Его время давно истекло, он просто должен был все закончить.

– Так пусть закончит, – Рейн нахмурился и подошел ближе к Рафу. – Он меня спас, он столько сделал…

– Многие сделали столько же и даже больше, – Судьба качнула головой. – Это не дает права на то, чтобы вернуться назад. Идем, Рафаэль, а ты – возвращайся.

Рейн вцепился Рафу в руку и не дал даже шага сделать.

– Ну, пожалуйста! – совершенно по-детски закричал он в спину Судьбе. – Пожалуйста! Он мне нужен там. Я не смогу сам сделать все, что ты говоришь, должен. Я не умею и не научусь. И потом… потом он там нужен всем…

Судьба вздохнула и обернулась.

– А ты думаешь все те, кто уходит, никому не нужны? Или по ним не плачут и не зовут назад?

Рейн переступил с ноги на ногу и поднял голову.

Ему не первый раз за последние сутки казалось, что он пытается удержать в пальцах ветер – держит-держит изо всех сил, а тот выскальзывает снова и снова.

Он так хотел, чтобы у него были родные – те, на кого он будет похож.

Они появились, но он им не подошел…

То есть не всем – вот отцу и Иктоми он подходил, но их у него опять забирали.

А еще… ну если совсем уж честно – себя он ни разу не спрашивал, а сдался ли он им такой красивый? Это ему они нужны были, а им-то на кой такое счастье?

Они были не у него – они были друг у друга…

И получается, что если бы не он – были бы и дальше.

«Как одно целое».

– Отец умрет, если ты не дашь Рафаэлю вернуться. Он не станет без него жить. Понимаешь ты это?!

– Это будет выбор Леонардо, – Судьба даже не повернулась. – Он волен так поступить, хотя сомневаюсь, что сделает это.

– Мне Эдит сказала, что они вместе, – Рейн дернулся следом за уходящей Судьбой, оставив Рафа у себя за спиной. – Я не поверил тогда, а потом… я потом понял, что они… ну не в том дело, что они спят вместе… они же просто две части одного целого, понимаешь? Отцу будет больно, если ты заберешь Иктоми Рафаэля с собой.

– Многим больно.

– Ну, давай я за него останусь, ладно? – Рейн обогнал Судьбу и посмотрел ей прямо в глаза. – Я там никому особо не сдался. Ба никогда не узнает, потому что меня духи забрали и вылечили, и я теперь как бы в своем мире живу для нее. Тетя Эйприл только рада будет, да и всем проще станет.

– Ты не можешь занять его место, – Судьба нахмурилась. – Ты должен выполнить все то, для чего родился. У каждого есть предназначение.

– Ой, сколькие ни шиша не выполняют? Я не первый же такой, а? – Рейн усмехнулся через силу, пытаясь за бравадой спрятать отчаяние. – Кто-то все это делает за них. И за меня сделают. Тебе-то какая разница? Ты не понимаешь, что значит любить – у тебя просто «многие», которые хотят вернуться, «многие», которых там ждут, «многие», которые должны что-то сделать. Ну, так вот – для него нет места, потому что оно занято. Мной.

– А как же твоя мать? – Судьба сложила руки на груди и даже склонила голову набок. – Ведь для нее – ты последний шанс не озлобиться на весь белый свет.

Рейн вздрогнул и опустил голову. Вдохнул, выдохнул и сжал кулаки.

– Да дался я ей – видно же. Если я ее шанс, то явно не подходящий. Родители – те, кто вырастили и любили – так мне Бегущий Орел сказал.

Я не хочу быть шансом. И не буду.

Судьба задумчиво посмотрела на него и кивнула.

– Иди, Иктоми, – Рейн обернулся к Рафу и на секунду обнял его, тут же отстранившись. – Скажи моему отцу, что я… скажи,что он крутой, мой папа. Самый крутой на свете. И ты – тоже.

Раф отрицательно качнул головой и не двинулся с места.

– Такими ценами, парень, я не согласен валить назад. Ты нужен Лео.

– Ты – больше.

Раф вздохнул и сложил руки на груди – ему казалось, что он пытается затолкать в литровую банку пять литров жидкости сразу – как ни старается, все время что-то наружу лезет.

Не хватает места.

Словно мир так тесен, что не могут в нем сразу жить и он, и Лео, и Рейн.

Как решить это уравнение?

– Не напрягай свои зеленые извилины, – мимо него прошел человек в форме проводника и одарил высокомерной ухмылкой. – Тут есть одна переменная.

– Сэм? – Рейн подскочил и обернулся. – Откуда ты здесь?

Тот прошел мимо, словно даже не узнав его.

– Почему так долго стоим? – обратился он к Судьбе.

– Сейчас тронемся, – та раздраженно махнула рукой. – Некоторые не желают покидать поезд.

– Я могу помочь, – Сэм обернулся. – Дождь, дружище, мест нет. Проваливай, пока я тебя не скинул.

– Это для него мест нет, – Рейн ткнул пальцем в Рафаэля. – А я остаюсь. Вам же тут важно количество «многих» довезти.

Сэм как-то странно посмотрел на Судьбу.

– Не пойдет. Мы договаривались.

Судьба надолго замолчала, прикрыв глаза.

– Речь шла только о Рейне.

– Так о нем и идет сейчас, – Сэм дернул бровью. – Рейн… надо же. Красивое имя.

– Ты мог вернуться и выжить, – Судьба дернула плечом. – Но выбрал так.

– Это мое дело, – Сэм зло сузил глаза. – Мы – договаривались с тобой. Я не просто так нанялся тут проводником до скончания времен торчать.

Судьба надолго замолчала, всматриваясь в безоблачное светлое небо над ними.

– Уходите, – наконец негромко бросила она, не повернувшись к Рафу и Рейну. – Оба. Одна жизнь, Сэм – одна вечность. Но не та, за которую ты хотел заплатить. Когда придет его время – тебе не в чем будет меня упрекнуть.

Тот криво ухмыльнулся, как часто делал в жизни, и кивнул.

– По рукам!

– Сэм! – Рейн застыл, как вкопанный, упершись против Рафа, дернувшего его следом за собой к краю крыши. – Сэм, почему? Значит, ты мог выжить?! Лучше бы сдох Трэвис…

– Знаешь, сколько там этих «лучше б сдох» живет и здравствует? – Сэм подошел ближе, на секунду скривившись, как от застарелой боли. – Большая часть. Проваливай, Дождь. Я хоть что-то хорошее в жизни должен же сделать, а? У меня было в запасе еще много лет. Живи, парень, ладно? И живи счастливо.

Он коротко погладил Рейна по щеке, как в самую первую их встречу, и столкнул с крыши вагона.

Поезд снова пронзительно гуднул и тронулся.

– Сэм! – Рейн дернулся следом, но Раф удержал его.

– Идем, – хмуро сказал он. – Я не знаю, кто это, но он достойный человек.

Рейн кивнул.

– А отец…

– Думаю, уже нервничает, – Раф пошел быстрее, уверенно отыскивая пальцами ног в тумане рельсы. – Вот когда я открою глаза, первое что я сделаю, это врежу тебе за то, что ты приперся сюда и посмел тут торговаться.

– Ты его и в самом деле любишь, да? – Рейн даже не среагировал на эти слова. – Ну, то есть по-настоящему?

Раф остановился, вздохнул, потом взял Рейна за плечи и развернул к себе.

– Слушай, – очень серьезно и веско сказал он. – Я не буду распинаться тут и оправдываться. Да, я люблю Лео. Всегда любил. Я не говорю, что это правильно и нормально, но так сложилось. Все. Принимать или нет – дело твое. Если не сможешь – просто не говори ему. Он от этого хорошим отцом быть не перестал.

Рейн долго молчал, потом отвел взгляд и едва заметно кивнул.

–А маму мою он любил, или просто…

– Любил, – Раф скривился и пошел дальше. – Очень любил, поверь мне. Просто в один момент перестал ей подходить.

– Я слышал, как папа Эдит сказал в переулке, – Рейн убрал за ухо прядь волос и пошел следом.

– Дон до сих пор Караи простить не может, – Раф кивнул и усмехнулся. – Считает, что все могло бы лучше сложиться, если бы она тогда не ушла…

Туман постепенно поглотил их голоса, полностью растворив в себе.

– Раф…

«Бывает ли большее счастье, чем открыть глаза навстречу тебе и знать, что ты ждешь?»

Прохладная рука бережно погладила по щеке.

– Родной.

Губы чуть дрогнули, невольно расползаясь в идиотской улыбке.

Лео редко бывает нежным.

Стоит полежать и продлить этот сладкий момент, чтобы потом смаковать полгода.

– Я волновался.

Раф хмыкнул и с трудом разлепил глаза, потеряв терпение.

– Че? – еле-еле прохрипел он. – Понял теперь, каково мне тут высиживать было? Волновался он. А вот подумай, что мы тут чувствовали, когда ты на свои поезда глазел.

Лео улыбнулся и ничего не сказал, снова бережно погладив Рафа по серой сухой скуле.

– Рейн-то где? – Раф закрыл глаза, поняв, что сил нет совсем, даже чтобы просто смотреть.

– В лаборатории Донни, – Лео тихо вздохнул. – Рана на животе никак не заживает.

/две недели спустя/

Эдит уже час маялась под дверью, делая вид, что протирает пыль на комоде.

«Да чего он там застрял-то?»

Они с Дэнни решили сегодня позвать Рейна смотреть с ними кино, а ночью сгонять на роллер-дром и развеяться.

– Надо, чтобы он понял, что мы его семья, – Дэнни сосредоточенно протирает очки. – Давай, придумаем что-то хорошее, ну такое, чтобы все исправить.

– Давай! – Эдит, встрепенувшись, подсаживается ближе. – Папа сказал, что он почти поправился. Я сгоняю за мороженым и бургерами. Давай устроим вечер кино.

Дэнни улыбается ей и кивает.

Ему очень хочется, чтобы его друг перестал уже тенью ходить по дому и прятаться ото всех.

Рейн почти не разговаривает с ними, не выходит к общему столу – все время сидит в комнате дяди Лео, даже ест и спит там.

Они с Эдит решили помочь родным адаптировать Рейна, чтобы он больше не боялся их и не думал, что хоть кто-то его прогонит.

– Привет, – дверь неслышно открылась, и Эдит вскинула взгляд.

Рейн кивнул, пройдя мимо нее.

На нем красовались новые джинсы и непривычная для него рубашка. На плече висела сумка, волосы собраны в хвост.

– Ты куда? – Эдит догнала его, поняв, что Рейн направился к входной двери.

Тот остановился и обернулся, непонимающе приподняв брови.

– А ты мне нянька, что ли?

Эдит смущенно покраснела, отведя глаза.

Каждый раз, сталкиваясь с его грубостью, она не знала, что ответить и как заставить его перестать так к ней относиться.

– Мы с Дэнни кино смотреть будем вечером. Давай с нами.

Рейн усмехнулся, глядя на скомканную тряпку у нее в руке, и качнул головой.

– У меня дела, детка, смотрите сами.

Открыл входную дверь и вышел.

– Куда ты? – Эдит выскочила следом, напуганная и растерянная.

Вдруг он решил уйти от них снова?

Прислонившись к стене, Рейн вздохнул и сложил на груди руки.

– У меня работа, – он пожал плечами. – Отцу надо нормально питаться, и я слышал, как твой папа говорил Иктоми Майки, что нужны дорогие запчасти для его протеза. Я достану.

– Папа разберется, – Эдит покачала головой и улыбнулась. – Ты же не совсем здоров еще, ты – дома, тут нет необходимости постоянно что-то добывать и доставать. Отдохни с нами, а потом…

– А потом я заберу их с собой к ба, – Рейн оттолкнулся от стену и прошел мимо нее. – На воздухе быстрее на поправку пойдут оба, и там проще гулять будет, пока не оклемаются – лестниц нет, не надо будет подниматься и спускаться, чтобы подышать и на небо посмотреть.

Эдит схватила Рейна за руку, заставляя остановиться.

– Зачем ты на себя это взваливаешь? Мой папа разберется, он умеет лечить? Ты и так все время прячешься от нас в комнате дяди Лео, а мы хотим помочь…

– А ты не допускала мысли, что я не прячусь, а им банально помощь нужна? – Рейн выдернул свою руку и обернулся. – И что твой папа не может порваться на клочки, чтобы все сделать и везде успеть? Он и так не спит ночами, я видел. Мой отец только вставать начал, а Иктоми едва ползает и все время за сердце держится…

Эдит отступила на шаг, удивленно подняв брови.

– Но…

– «Но» в протез не поставишь, – Рейн скривился. – За тебя хоть раз рисковали жизнью просто так? Нет? Вот поэтому и не понимаешь. Он меня от пуль закрыл собой и поэтому сорвался. А Иктоми Рафаэль мог бы его вытащить, а не меня. Это мой отец, детка. Мой. Он у меня есть, а я буду зад просиживать за киношечкой, когда ему помощь нужна?

Он прошел мимо Эдит, направившись в сторону гаража, где стоял его старый пикап, отремонтированный и приведенный в порядок.

– И меня, – Эдит прислонилась к стене, потрясенно глядя ему вслед. – И меня тоже он от пуль закрыл.

Рейн не услышал ее и не обернулся, закрыв дверь в гараж.

====== Чтоб не случилось не стряслось Ты знай – я буду рядом. ======

«Красный».

Рейн нахмурился, изучая взглядом провода кодового замка. Он умел разбираться в них ровно настолько, чтобы не потревожить сигнализацию, не вникая в тонкости электроники.

В этот раз, изменяя своей старой практике, Рейн выбрал не продуктовый магазин, где легко можно было раздобыть сигареты, еду или пиво. Сейчас ему нужны были деньги, поэтому выбор пал на небольшую ювелирную лавку недалеко от того места, куда его вывел подземный тоннель.

Не очень понимая, в какой именно части города находится, Рейн счел за большое везение отыскать нужный магазинчик довольно быстро, предварительно стащив из уже закрывшегося ларька пачку сигарет.

Он не курил три дня, после того, как закончилась найденная в комнате Иктоми Рафаэля пачка.

От первой же затяжки начинает кружиться голова, и приходится откинуться на спинку сиденья, чтобы переждать дурноту.

«Нормально. Возвращаемся к привычной жизни, – Рейн прикрывает глаза, затянувшись еще раз. – Все хорошо будет. Лучше чем было. Вот отец встанет только, и все наладится. А мама… да кому она нужна вообще? Сам со всем разберусь».

– Сделай мне одолжение, положи все на место, пожалуйста.

Рейн чуть не выронил рюкзак, набитый купюрами, и вскинул взгляд, отыскивая источник голоса.

Здесь никого не было, он все проверил, прежде чем войти, все-все просмотрел.

Голос шел сверху, с красивого винтажного стеллажа с серебряными вазами.

Рейн поднял взгляд и остолбенел.

Нет, он, конечно, достаточно повидал за свою короткую жизнь, но это!

Большая крыса в красивом кимоно легко поднялась на задние лапы и бесшумно спрыгнула вниз, мягко приземлившись прямо перед ним.

Ее движения гипнотизировали, а мягко серебрившаяся в фонарных отсветах шерстка казалась жемчужной.

– Будь добр, сделай, что я прошу, – повторила она, сложив лапы с длинными почти человеческими пальцами на красивом резном посохе, который держала.

Рейн отступил на шаг, глядя на крысу во все глаза, и закинул рюкзак на плечо.

«Окно. Я успею. Правда, сработает сигналка, но пока охрана прибежит… пусть крысу эту и ловят, а у меня много дел».

– Не стоит, – крыса дернула ушами и вдруг улыбнулась, проследив его взгляд. – Пожалуйста, положи деньги на место. Я знаю, что ты хочешь помочь, но твой отец очень расстроится, если узнает. А он узнает – можешь в этом не сомневаться.

– Отец? – Рейн поперхнулся. – Откуда ты знаешь?.. Кто ты?.. то есть Вы… кто Вы… такое?

Крыса улыбнулась еще шире и чуть откинула голову, словно любуясь им, а потом щелкнула когтями по своему посоху.

– Сплинтер, – представилась она. – Я – Сплинтер. Отец твоего отца. Будь добр – выполни мою просьбу. Нам нужно уходить отсюда.

– Донни, я не хотела! Клянусь тебе, я даже не разговаривала с ним.

– А может, стоило бы, – Дон пристально посмотрел на Эйприл, осторожно укладывая в сумку бинокль. – Может, стоило извиниться хотя бы и сказать, что ты… раскаиваешься в своих словах, а не провоцировать его на очередной побег?

Эйприл уронила голову на руки.

– Я не знаю, как тебе доказать, что я не при чем. Я не знаю, куда он ушел. Мне сказала Эдит, что видела Рейна около гаража.

Донни вздохнул.

Ну, конечно. Парень же два дня проковырялся со своим пикапом, вопреки всем его наставлениям и просьбам не соваться с плохо зажившими ранами в движок.

«Весь в отца».

– Лео знает?

– Нет еще, – Эйприл отрицательно качнула головой. – Я решила сперва тебе рассказать.

– Ясно, – Донни поднялся. – Тогда поговорю с парнями – решим, откуда лучше начать поиски. Может, он в резервацию уехал.

– Но Лео и Раф нездоровы, – Эйприл поднялась и нерешительно подошла ближе, нервно поправляя волосы.

Она подняла руки, словно хотела обнять Дона, но потом с коротким вздохом уронила их вдоль тела и опустила голову.

– Когда их это останавливало? – Донни грустно усмехнулся и продолжил складывать сумку, покачав головой.

– Я могла бы помочь, – Эйприл робко и очень нерешительно все же коснулась его плеча. – Донни, я хочу все исправить. Я чудовищно ошиблась. Дай мне шанс.

Дон вздохнул, застегивая сумку, потом повернулся и долго-долго смотрел Эйприл в глаза.

Он любил ее.

Годы оказались не властны ни над его учащенным пульсом рядом с ней, ни над желанием обнять и дышать ароматом рыжих волос, пока не закружится голова.

«Совсем как у Рафа. Время словно замерло внутри меня и него. Все как в самую первую встречу… Я не смогу без нее жить».

– Я хочу верить тебе, родная, – Донни коротко поцеловал Эйприл в висок. – Мастер часто говорил нам, что ошибки – наш шанс стать лучше, а желание их исправить – путь к совершенству.

Эйприл слабо улыбнулась и привалилась к его плечу головой, ощутив, что с плеч рухнула стотонная скала.

– Если я правильно вижу и понимаю, то вам не нужно его искать.

В отсветах городской яркой рекламы звезды оказались очень тусклыми и какими-то маленькими.

Раньше Рейн не обращал на это внимания, а вот сейчас, забравшись следом за крысой на высокую крышу, он посмотрел на небо и удивленно понял, как они далеко. В резервации звезды всегда казались ближе.

– Я очень ценю твою попытку помочь моему старшему сыну, – крыса села напротив, по-турецки сложив ноги. – Но Леонардо сам способен о себе позаботиться. И мы рядом для того, чтобы поддержать и его, и тебя в любой ситуации. Ты не один за все в ответе теперь.

Рейн мотнул головой, привычно отбрасывая с глаз волосы, и сцепил пальцы в замок.

– Им тяжело сейчас – я же вижу, – возразил он. – Я хочу, чтобы у них все хорошо стало.

Он помолчал, неловко придвинув к себе ногой рюкзак, и откопал в кармане пачку сигарет.

– Когда ба заболела однажды, я испугался. Она могла умереть и… кто бы у меня остался тогда? Я не хочу еще раз такого. Я не хочу кого-то потерять.

– Смерть неизбежная часть жизни, – крыса качнула головой, пристально глядя, как Рейн закуривает, но не мешая. – Она ждет каждого в конце пути…

– В конце! – перебил Рейн, вскинувшись. – Кто это определяет, этот конец пути?! Отцу еще рано – он же молодой совсем, и Иктоми тоже!

Крыса грустно улыбнулась, так слово была на сто лет старше и на тысячу лет мудрее Рейна, и прикрыла свои удивительные глубокие глаза.

– Смерть не спрашивает о возрасте. И очень часто именно те, кто молод и достоин жить долго-долго, уходят первыми.

– Я не хочу, чтобы они ушли, – Рейн нахмурился, упрямо сощурившись. – Они мне нужны.

– Они всем нам очень нужны, – Крыса согласно кивнула и забрала у него окурок, потушив об крышу. – И ты – тоже. Пусть Мива и поступила с тобой жестоко. Но ты не стал от этого чужим нам – ты часть нашей семьи.