Текст книги "Секвенция (СИ)"
Автор книги: Scarlet Heath
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
– Ничего, мы что-нибудь придумаем! Обязательно!
– Ох, только не это! Ты так похожа на меня, Кристи! Я всегда говорила то же самое, прежде чем оказаться в полной заднице!
Крис склонилась и поцеловала Софи в шею. По коже пробежали мурашки.
«Что же ты творишь, Кристи… Я ведь не каменная! Не заставляй меня метаться меж двух огней, и я без того всю жизнь страдаю от этого!».
– Я ведь тоже очень люблю своего отца, – сказала Крис. – Но и ты для меня очень важна. И для меня важно, чтобы с вами обоими всё было хорошо. И я верю, что мы найдем выход. Я сама поговорю с отцом. Он воспримет это куда лучше, чем если узнает обо всем случайно, как в той реальности…
– Возможно. Но я всё равно не смогу жить, если он узнает об этом. Это будет конец всего, Кристи. Даже если он простит меня, я себя не прощу.
– Это ты всё глупости говоришь, Софи. Замолчи… – Крис развернула Софи к себе, поцеловала.
Отвечая на поцелуй, Софи думала: «Как жаль всё-таки, что отец тогда не вправил мне мозги ударом арбуза. Быть может, тогда я не зашла бы так далеко в своём легкомыслии… Не обидела бы стольких людей. Не разочаровала бы себя саму. И не целовалась бы сейчас с самым прекрасным человеком в мире… Ох, Кристи, не отпускай меня никогда больше. Я такая дура, что каждый раз сама себе поражаюсь!».
– Знаешь, пожалуй после всего этого, я выпила бы чего-нибудь… Иначе уснуть этой ночью не удастся, – сказала Крис, когда они отстранились друг от друга.
Софи кивнула.
– Если бы я напивалась всякий раз, когда не могу уснуть, давно стала бы алкоголичкой, – она улыбнулась этой мысли, потому что только алкоголизма не хватало для полного набора её пороков. – Но мысль и правда неплохая. Как насчет заказать вина и… может быть, пиццу?
– Да! Давай! Я жутко хочу есть!
– Отлично, тогда сейчас позвоню…
Пока Крис переодевалась в домашнее, Софи заказала гигантскую пиццу с сыром “Пармезан”, грибами, помидорами, ветчиной и болгарским перцем. А также бутылку красного французского вина “Кло де Пап” урожая 2005 года.
“Нда, все-таки некий перфекционизм свойственен мне и сейчас”, – подумала она мрачно.
Ей хотелось забыть обо всем, что они сегодня увидели и узнали, хотелось просто уюта и тепла, хотелось пить вино и наслаждаться обществом красивой девушки, не думая о том, что когда-нибудь отец этой девушки оторвет ей за это голову.
“А к черту всё! Мы проводим зимние каникулы в Стокгольме! Только Крис и я. И если я не наплюю на все прямо сейчас, это точно станет одной из моих самых больших ошибок”.
Крис вернулась из ванной. Её волосы были собраны в пучок на затылке, а слишком короткие пряди обрамляли лицо. Софи не могла спокойно относиться к открытой шее этой девушки. Так было в той реальности и в этой было так же. Открытая шея, фарфоровая кожа, плавные изгибы плеч…
“Ну все. Выносите!”, – завопил отчаянный внутренний голос Софи, когда она сделала шаг назад от такой прелести.
– Я нашла у тебя в ванной свечи… – пробормотала Крис, превозмогая смущение. – Остались после романтического свидания?
Софи заметила в этом как бы шутливом вопросе острую напряжённость. Почувствовала, как важно было Кристи знать ответ, и улыбнулась:
– Всё намного проще. Как-то раз в квартире отключали свет, вот и я запаслась на всякий случай, чтобы больше не сидеть в темноте.
Крис выдохнула.
– Тогда, может, мы…
– Давай, – Софи улыбнулась ещё шире. – Устроим с тобой романтический ужин…
Крис смущенно рассмеялась, а у Софи в голове запели голоса: “А-а-а, да плевала я на все! Я просто влюбленная дура!” и “Попридержи лошадей, влюбленная дура! А точнее, старая ты кляча!”. Оказалось, что первый голос пел значительно громче. Можно сказать, вопил, и в конце концов, окончательно заглушил второй.
Они зажгли свечи, придвинули к окну маленький столик и обнаружили, что на улице пошёл снег.
– Как же красиво! – ахнула Крис, и в глазах её отражались огни улицы.
– Да. Красиво … – отозвалась Софи, однако это относилось скорее к Крис, чем к виду из окна.
Тогда на гостиничном балконе Серёжа спросил Софи, от чего или от кого она убегает. Софи не привыкла думать об этом, не привыкла предаваться философии. Куда больше ей нравилось шутить над собой, и она научилась сохранять чувство юмора в таких ситуациях, когда если не смеешься – начинаешь плакать. Она научилась. Она могла. Потому что если бы не эти постоянные подколки самой себя, Софи давно прокляла бы эту жизнь и сиганула с самолета вслед за родителями. Да, она не любила останавливаться. Остановки в её жизни провоцировали ненужные мысли. Она бежала, пусть и не всегда зная, куда. Бежала по дороге, похожей на линии в нотной тетради, бежала среди нотных знаков, петляя между паузами и диезами. Она бежала, потому что боялась. Потому что остановиться – значило принять себя. Принять. А этому Софи так и не научилась.
“В этом ты намного лучше меня, Кристи. Намного проще. Намного смелее. Возможно, если бы я никогда не встретила тебя, я так никогда и не остановилась бы. Не посмотрела на себя”.
– Спасибо тебе, Кристи, – сказала Софи, и получила в ответ изумленный взгляд:
– За что?
– За то, что возвращаешь мне меня.
Пламя свечей дрожало. Софи казалось, что она больше никого и ничего в этой жизни не боится.
“Возможно, это очередной мой самообман. Но я впервые верю, что все будет хорошо. У тебя и у меня. Нет. У нас”.
– Другая Софи никогда не верила в это… – прошептала она после долго поцелуя с Крис.
– М-м-м?
– Да так. Просто хочу убедиться, что мы хоть чем-то с той Софи различаемся.
– Различаетесь. Многим.
Софи улыбнулась:
– А целуемся одинаково?
Крис опустила взгляд и ответила очень серьёзно, и как будто после тщательного раздумья:
– Ты – лучше.
Софи расхохоталась. Она подумала, что это один из самых приятных и странных комплиментов, что она когда-либо получала. “Целуюсь лучше, чем я сама! Жизнь удалась!”.
За ужином они не касались серьёзных тем, обходя их спокойно, но настойчиво. Как будто ходили по тонкому мостику без поручней и могли держаться только друг за друга.
– Знаешь, ты должна как-нибудь дать мне урок музыки! – просила раскрасневшаяся Крис после второго бокала. – Раньше вся эта музыкальная теория казалась мне жутко скучной, но когда об этом говоришь ты, все как будто приобретает иной смысл, открывается с другой стороны… В общем, если научишь меня играть хотя бы собачий вальс, я буду счастлива!
Софи мягко смеялась, её взгляд скользил то по плечам Крис, то по отблескам пламени свечей, словно раскаляющих самую сердцевину бокала с вином, рождая сияющие бардовые искры.
– Если хочешь, я могла бы научить тебя играть в четыре руки. Это совсем не трудно. И очень весело. Только не собачий вальс, умоляю! Это была единственная песенка, которую умел играть на фортепиано мой брат… Знала бы ты только, как он меня с ней достал когда-то!
Они смеялись, подхватывая шутки друг друга. Софи понимала теперь, почему ей было так легко с Крис. Легко с самого начала.
“И пусть те пять лет были не нашими, но они были”.
Когда бутылка “Кло де Пап” опустела, а снегопад за окном перешёл в стадию “не видно ни зги”, Крис заявила, что замерзла.
– Да, моя квартирка действительно холодная… – вздохнула Софи, поднимаясь. – Дом довольно старый, и отопительная система здесь оставляет желать лучшего. Сейчас принесу тебе плед.
И тогда Софи заметила что-то во взгляде Крис, что заставило её расслабленное сознание насторожиться.
“Уж не намекает ли эта девочка, чтобы старая кляча её согрела?”.
Отмахнувшись от этой смущающей мысли Софи с лицом, выражающим озадаченность близкую к озабоченности, пошла доставать из-под дивана свой старый добрый клетчатый плед. Она шла и чувствовала, как ослабели ноги, а кровь в венах словно превратилась в вязкий сироп. Казалось, что сердце стучит где-то в животе.
“Н-да, хорошенькое вино оказалось… Я-то думала, меня уже ничто не берёт”.
Расслабленность как ветром сдуло. Софи стало, мягко говоря, не по себе. И когда она достала, наконец, долгожданный плед и обернулась, Крис стояла прямо перед её носом. Софи налетела на девушку и едва не заорала. Пальцы сжимали плед так крепко, что, казалось, им уже не суждено было разогнуться.
– Что ж ты подходишь так тихо?! – возмутилась Софи, и голос снова подвёл её, прозвучав с легкой хрипотцой. Софи уставилась на плечи девушки, и ей казалось, она слышит, как здравый смысл отчаливает от пристани её мозга и кричит: “Прощай, Софи-и-и!”. Софи сглотнула, стараясь не рассмеяться нервно и по-дурацки. Ну и дела.
– Чтобы не оставить тебе пути к отступлению, – улыбнулась Крис. – Сегодня вечером я не позволю тебе игнорировать меня. Только не сегодня. Только не после всего, что мы узнали. Я ведь не только картинки кое-чьей свадьбы видела. Но и кое-чего другого. Я была там, была там с тобой. И ты, Софи, не только целуешься хорошо…
Софи улыбнулась. Да. Путь к отступлению действительно был отрезан. Ну и пусть. Пусть.
“Мне не привыкать творить черт знает что… Пусть же и этот раз не станет исключением!”.
И подумав так, Софи помахала своему здравому смыслу, слабо надеясь, что он когда-нибудь вернется.
– Так-так… – прошептала она, набрасывая плед на плечи Крис и притягивая девушку к себе. – А что же я еще делаю хорошо, м-м-м?
Крис опешила. Она явно ожидала, что Софи снова будет пытаться обратить все в шутку и ненавязчиво улизнуть. Краснея и бледнея, она выдохнула:
– Ты знаешь, что…
– Не знаю. Скажи, – упорствовала Софи с невозмутимым выражением лица.
До смерти смущенная Крис уткнулась ей в плечо, бормоча что-то невнятное. Тогда Софи сжалилась и сказала:
– Смотри, Кристи, а то разочарую тебя. В той жизни у тебя не было мальчиков, а была только я.
– Это не имеет значения… – прошептала Крис. – Я никому не могу стать ближе, чем тебе. И к тому же… ты лучше, чем мальчик…
– Ну, это тебе ещё предстоит проверить…
– Софи, пожалуйста, поцелуй меня… Мне кажется, что я долгие годы скучала по тебе… так долго, невыносимо…
Софи запустила пальцы в распавшиеся волосы девушки. В её глазах Софи видела всю боль одиночества, разделявшего их, все те миллионы разных дорог, что они прошли друг без друга. Так не должно было быть. Так не должно быть ни с кем. “Быть может, это одна из главных загадок бытия… Почему же люди, предназначенные друг для друга, не всегда могут быть вместе?”.
– Я тоже скучала… – отозвалась Софи. – Невыносимо.
– Давай все исправим, Софи! Мы ведь можем, правда?
– Конечно, можем, – неожиданно для самой себя ответила Софи и поцеловала теплые чуть приоткрытые губы Крис.
“Простите меня… пожалуйста, простите меня, Александр Анатольевич. Хоть когда-нибудь. Простите”.
В комнате, казалось, не осталось ничего, кроме танцующих теней. Пламя колыхалось, то вспыхивая, то словно готовясь погаснуть. Софи не заметила, как повалила Кристи на диван, не заметила, как шептала какие-то глупости ей на ухо.
– Так что там я еще хорошо делаю, а? – улыбалась она.
“Правильно, не только же тебе, Кристи, смущать меня!”.
– Ох, Софи…
– Скажи-скажи, – не отставала Софи. Ей хотелось продлить момент и нацеловаться наконец этих хрупких гладких плеч.
– Софи… Ты не только на пианино хорошо играешь… – выдохнула Крис. – Такой ответ тебя устроит, маньячка?
– Вполне, – засмеялась Софи.
Ей казалось в тот момент, что уже нельзя быть ближе, нельзя сильнее чувствовать её рядом. Эта мысль сводила с ума.
Можно ли быть ближе к человеку, который изначально тебе так близок, что нельзя провести между вами четкую границу?
“Можно. Можно. Можно. Быть. Ещё. Ближе”, – стучало сердце, а руки предательски дрожали.
И в тот момент, когда границы стерлись окончательно, Софи успела подумать: “Если бы мне довелось родиться заново, в своей жизни я ничего не стала бы менять”.
37
Мягкий свет раннего утра рисовал на коже причудливые линии. Крис казалось, что ей снится что-то, что-то теплое, лениво-сладкое. А потом она ощутила прикосновения крадущегося холода. Он подбирался к незащищённой шее, коленкам, плечам. Крис потянулась к теплу, и, не открывая глаз, нащупала Софи, подобралась к ней ближе.
– Поспи немного, ещё рано, – шепнула Софи, и её голос произвел на Крис обратный эффект.
– Софи…
– Да?
Крис открыла глаза, вдохнула запах свежести холодного утра. Запах Софи, её сигарет, её духов, её кожи.
– Надеюсь, то, что было сегодня ночью, мне не приснилось? – сонно прошептала девушка, натягивая на себя одеяло.
– Замёрзла? – Софи помогла ей справиться с одеялом, укрыла плечи и только после этого ответила тихо: – Не приснилось…
– Я рада, – Крис коснулась её руки.
– И я. Только по-прежнему чувствую себя педофилом, – усмехнулась Софи, мягко проводя кончиками пальцев по запястью Крис.
Крис засмеялась, потянулась губами к Софи, но та опередила её и резко оказалась сверху.
– Ну так что, я лучше твоих мальчиков или нет? – горячо прошептала она в шею, и Крис вдруг ощутила всю глубину её страха, её неуверенности, её неизбывного желания быть идеальной. Теперь – идеальной ещё и для неё, для Крис.
– Да что ж ты так прицепилась к этим мальчикам? – отозвалась она, стараясь перевести всё в шутку. – Он у меня и был-то всего один.
– Неважно, сколько, главное, у меня есть конкуренция. Той Софи с этим повезло больше…
– Ой, да ладно! Можно подумать, что ты вела целомудренный образ жизни до тридцати двух лет!
– Тридцати трех… – поправила Софи совсем тихо.
– Что?
– Тридцати трех, – повторила Софи. – Вчера исполнилось.
– Что?! Вчера?! – Крис аж подскочила на кровати, предоставив Софи прекрасную возможность любоваться её обнажённой грудью. – У тебя был День Рождения, и ты даже не сказала! Почему?
– Ох, Кристи, в моём возрасте уже стараешься эту проклятую дату не замечать…
– Опять твои педофильские комплексы! И чему ты улыбаешься?
– Да так…
– Софи, ты ведешь себя как ребенок! Ты должна была сказать мне, слышишь? И хватит пялиться на мою грудь!
Софи рассмеялась своим легким заразительным смехом, и такой счастливой и расслабленной она показалась Крис в тот момент, что желание сердиться сразу пропало. Крис только вздохнула, а Софи потянулась за сигаретами.
– Между прочим, я даже не купила тебе подарок, это нечестно… Ты подарила мне такую замечательную поездку, а я…
– Лучший подарок ты мне уже сделала, – улыбнулась Софи. Крис смутилась, хотела возразить, но не смогла. Единственное, что она могла, это притянуть Софи к себе и прошептать на ухо: – Ты лучше. Лучше всех, Софи. У меня из-за тебя крыша поехала.
– Кристи… – растерянно прошептала София, прижимая девушку к себе.
– Но мне всё-таки хочется что-нибудь подарить тебе, отметить…
– Отметить всегда можно, а вот подарков не надо. Ты слишком беспокоишься обо мне, Кристи. Я к этому не привыкла…
– Привыкай!
– Ну хорошо, – сдалась Софи. – Делай, что хочешь. А я пока пойду закажу нам завтрак, ок?
– Да!
Софи неторопливо поднялась, она всё ещё чувствовала легкую слабость в ногах, но это была приятная слабость.
«Давненько мне так хорошо не было… А вообще было?».
«Вот именно. Не было».
С улыбкой не то блаженной, не то маньячной, Софи двинулась к телефону. Ощущение усталости и нежелания что-либо делать было вечным спутником Софи. Она настолько привыкла к мысли, что постоянно надо куда-нибудь ехать, лететь, разговаривать с кем-то, чье общество тебе, мягко говоря, до лампочки, что теперь, её собственные многочисленные желания обескураживали её. Ей хотелось есть, особенно румяных хрустящих булочек с горячим капучино и шоколадом, ей хотелось курить, гулять по улицам Старого Города, слышать музыку в собственной голове, судорожно записывать, наигрывать, хотелось, чтобы Кристи слушала её, хотелось держать её руку, целоваться, касаться плеч, смеяться и болтать о глупостях.
«Вот черт, я совсем не чувствую себя на тридцать три! В двадцать три я и то казалась себе старее. Странная штука жизнь».
За завтраком Крис надела рубашку Софи, и почему-то этот жест, такой милый, домашний, доверительный, очень тронул Софи. Он казался ей знакомым, но она не могла “вспомнить”, было ли это когда-либо раньше. А точнее, было ли это когда-либо параллельно.
“Всё-таки не вся память той Софи перешла ко мне по наследству… Быть может, это и к лучшему”.
Крис сидела за столом, подобрав под себя ноги, и медленными глотками отпивала капучино. Её задумчивый взгляд скользил по сонной улочке Старого города, и неожиданно девушка спросила:
– Как думаешь, если те, другие ты и я, существуют как бы одновременно с нами, вне времени, могли бы мы с тобой узнать, чем у них все закончилось? Ну, в смысле, что с ними было после того, как “они” расстались…
Софи вздохнула. Она заметила, что Крис намеренно выделяет слово “они”, чтобы подчеркнуть, доказать самой себе, что судьба тех Софии и Кристины словно бы не имеет к ним никакого отношения. Переборов своё вечное нервно-судорожное желание достать сигарету, Софи ответила:
– Конечно, ты знаешь, мне хотелось бы думать, что у них все было хорошо в конце концов… или будет хорошо… ох уж все эти таинственные временные пространства… Но мне кажется, если бы все было хорошо, их память не свалилась бы на нас.
– Да, я тоже так думаю, – Крис опустила чашку, и плечи её тоже опустились. – И это постоянное ощущение утраты… Оно не моё, оно принадлежит только той Крис, но оно настолько сильное, что я понимаю… та Крис потеряла свою Софи навсегда. И мне страшно…
– Почему? – спросила Софи шепотом.
– Страшно каждый раз, когда я думаю, что на их месте могли бы быть и мы с тобой. Мне кажется, что если бы я испытала всю глубину той боли, я бы просто сошла с ума.
Софи интуитивно, непроизвольно потянулась рукой к сердцу, ощутив внезапную тянущую боль. Она словно чувствовала часть той вины, которая была на другой Софи за то, что та оставила Крис, за то, что не исполнила клятв и обещаний.
“Ну вот, только этой вины мне не хватало… До сих пор мне и своей собственной было вполне достаточно”.
Софи не привыкла выражать свои чувства жестами. Да что там говорить, она вообще не привыкла их выражать. Но сейчас неведомая сила столкнула Софи со стула, заставила подойти к Крис и обнять её за плечи.
– Ну что ты… Не бойся. За их жизнь мы не отвечаем, ведь так? У нас есть своя, и у нас все иначе.
“И который раз уже я убеждаю Кристи в том, во что мне самой хотелось бы верить. Почему-то ради этой девочки мне хочется быть сильнее, и если не быть, то хотя бы казаться”.
– У меня есть предложение, куда мы могли бы сейчас сходить, – сказала Софи, склонившись над маленьким ухом Кристи.
– Куда? – моментально оживилась девушка.
– Я знаю один очень уютный и небольшой книжный магазинчик… Если хочешь, можем сходить, и я подарю тебе любую книжку, какую захочешь…
– Софи! – Крис повернулась к ней, и глаза её горели. – Давай сходим! Вот только почему опять ты собираешься что-то дарить мне? В конце концов, это я должна тебе подарок!
Софи смутилась. Она слишком привыкла к тому, что уже много лет не получала в подарок ничего кроме пышных букетов, запах которых уже казался ей удушающим.
– Если ты подаришь мне книгу, я буду счастлива, Кристи. У тебя изумительный литературный вкус.
– Отлично! Тогда собираемся!
– Да. Собираемся.
И снова Софи и Крис из параллельной реальности как будто отошли на второй план. Они не исчезли, но отпечаток их несчастья стал почти неощутим. Почти.
38
Крис всегда любила бывать в книжных магазинах. Её мечтой детства была возможность провести целую ночь в пустом книжном, бродить по сумеречному залу, перебирать все-все книги (и особенно волшебные), касаться корешков и читать разные странички разных книг при мягком свете ночных ламп, и сплетать-сплетать разрозненные обрывки в единую мозаику повествования.
Она всегда больше любила маленькие магазинчики, нежели огромные книжные гипермаркеты. Атмосфера уюта и тишины была ей ближе, милее. Ей чудилась в маленьком зале частичка романтики и волшебства.
Когда она рассказала об этом Софи, та улыбнулась, но Крис ощутила что-то скрыто грустное в этой улыбке. Она не знала, что, а Софи сказала только:
– Ты чудо, Кристи.
Маленький книжный со сложно произносимым шведским названием предлагал литературу не только современную и классическую, но также антикварные и редкие книги. Между книжными стеллажами стояли маленькие диванчики, а на втором этаже, куда вела витая лесенка, даже было кафе со столиками у широких окон со светлыми занавесками.
– Там продается потрясающее мороженое, – сказала Софи. – А еще ежевичный пирог.
– Софи! Как ты ухитрилась остаться такой худой, если в Стокгольме всё так вкусно!
Софи только загадочно пожала плечами. Они как раз подошли к стеллажу с художественной литературой, когда Софи кто-то окликнул.
“Неужели персонал здесь говорит на русском?! – поразилась Крис, и только потом ей пришло в голову: – Неужели Софи опять узнали?!».
К ним подошла довольно миловидная девушка-продавец. У неё была длинная толстая коса через плечо и яркие губы.
– Привет, Софи! Сто лет не виделись! – воскликнула она.
– Привет, – отозвалась Софи сдержанно. Девушка явно ждала, что Софи скажет что-нибудь ещё, но та молчала.
И только тогда Крис подумала: “А почему эта продавщица говорит с Софи так фамильярно?”. Нехорошая догадка проползла скользкой змейкой по её спине.
– Всё в разъездах? – спросила продавщица, и губы ее как-то неприятно дернулись.
– Да. Недавно вернулась из родного города. Не знала, что ты ещё работаешь…
– Ну, ты же понимаешь, как трудно иностранке найти в Швеции приличную работу. Буду пока держаться за это место. В конце концов, не всем же так везет, как тебе, Софи.
Софи ничего не ответила и на это.
Окинув Крис оценивающим взглядом, продавщица спросила:
– Не познакомишь меня со своей спутницей?
– Знакомься, Крис, это Марианна. Марианна, это Кристина, – произнесла Софи безо всякого выражения.
– Что же, очень приятно, – сказала Марианна, а Крис промолчала, чтобы не соврать. – Ладно, не буду мешать. Наслаждайтесь нашим магазином! Если что-то понадобится, я неподалеку.
– Конечно, – и Софи отвернулась первой, давая понять, что куда больше её привлекают книжные ряды.
Крис тут же вспомнила слова отца о том, что многим Софи казалась высокомерной. Но Крис подумала, что это не высокомерие, а скорее полное безразличие.
Через какое-то время Софи, кажется, поняла, что любимые книги для Крис уже не в радость, и она не может думать ни о чем, кроме Марианны.
– Я действительно была уверена, что она здесь больше не работает, – сказала Софи извиняющимся тоном. – Мы с ней… встречались какое-то время.
– М-м-м, – многозначительно отозвалась Крис.
На этом тема как будто была закрыта. До сих пор Крис как-то не особо задумывалась о бывших девушках Софи. А ведь их не могло не быть, всё-таки Софи засыпала не только рядом с фортепиано. Крис вспомнила, как ещё сегодня утром Софи ловко ушла от ответа о прошлых связях, сообщив, что сегодня у неё день рождения.
“Выкрутилась, называется!”.
И не то чтобы эта тема как-то волновала Крис. Просто неприятен был тот оценивающий взгляд и передернутые губы.
“Судя по всему, расстались они не очень-то красиво”.
Софи же с искренним интересом разглядывала книжки, улыбаясь чему-то своему. Крис не уставала поражаться её спокойствию. Она думала, что, наверное, здесь сыграл свою роль иммунитет славы. Ибо будучи довольно часто в центре внимания, Софи научилась держаться спокойно в любых ситуациях.
– Ну что, присмотрела что-нибудь? – спросила Крис, пытаясь как можно скорее прогнать навязчивые неприятные образы.
– Мне очень понравилась вот эта… – Софи робко взяла с полки миниатюрную книгу сказок. Размером книжка была не больше её ладони, обложка – тёмно-синяя, украшенная серебристым тиснением. Язык был английским на одной стороне страницы, и шведским – на другой. А иллюстрации были стилизованы под старину и выполнены в оттенках сепии.
– Какая красивая! – выдохнула Крис. У неё возникло непреодолимое желание завладеть книжкой и рассматривать её часами, но усилием воли девушка подавила свою книжную жадность. – Тогда я её тебе подарю?
– Пожалуй, дороговато выйдет… Всё-таки, это подарочное издание. Лучше я поумерю свои запросы.
– Прекращай своё нытье, Софи! Подарочное издание для того и существует, чтобы его дарили!
Софи подняла руки, чтобы показать, что сдается. И в итоге из магазина они вышли с новенькой книгой сказок и даже успели попробовать фирменное шоколадное мороженое с миндальной стружкой. Длинноволосая Марианна им больше не попадалась, и, как будто была забыта. Крис дала себе слово, что больше не вернётся к разговору о ней, если только смущенное оправдание Софи вообще можно назвать разговором.
После книжного они отправились гулять по Стокгольму. И держались за руки и хохотали, и молчали, когда уставали. А потом пошёл дождь, и Софи предложила вернуться домой.
– Мне бы хотелось… – она смутилась. – Немного поиграть сегодня. Если захочешь, исполню кое-что из своего новенького… для тебя.
– Буду счастлива! – восхитилась девушка искренне. Она даже почувствовала некую гордость: “Подумать только, знаменитая пианистка и композитор София Логинова будет играть только для меня! Обалдеть же!”.
Девушка подумала, что той Крис повезло больше – ведь она знала Софи, когда та ещё не была знаменитой. Она знала её больше как человека, больше слабостей и бзиков, больше мыслей и планов. Ей хотелось бы узнать Софи тоже, узнать лучше. И такая возможность предоставилась ей вечером.
Придя домой, они зажгли маленькую настольную лампу с кружевным абажуром. Крис спросила, не темно ли будет Софи играть, на что та ответила, что могла бы играть и с завязанными глазами, и что смотреть в ноты особой нужды нет – она и так всё помнит.
Но когда Софи села за фортепиано, она словно никак не могла сосредоточиться. Какое-то время Софи бездумно водила кончиками пальцев по клавишам, будто наслаждаясь их молчанием.
– В чем дело? – спросила Крис шёпотом. – Передумала играть?
– Да так…
– Ты сейчас похожа на моего папу. Он тоже частенько сидит с лицом индийского йога перед пианино.
Софи улыбнулась:
– Да, есть у него такая черта. Твой отец довольно задумчивый человек. И у него очень богатый внутренний мир. Это всегда было мне близко в нем.
– Так что случилось? Я очень хотела бы послушать твою музыку, Софи.
– Да… конечно. Просто снова вспомнила о сегодняшней встрече в книжном. Меня тревожит кое-что… Я снова задалась вопросом: “А способна ли я на долговременные отношения?”. Раньше я тебе ни о чем таком не рассказывала… Потому что жутко боялась, что о моих предпочтениях в любви тебе станет известно. А теперь, когда тебе известно, раскрою тайну, что ни с кем у меня не выходило встречаться дольше трех месяцев. Отношения с Марианной были одними из самых долгих. Мы познакомились прямо в этом книжном, я тогда только приехала в Стокгольм, и было очень приятно встретить кого-то, говорящего на родном языке. Она тоже приехала из России, мечтала стать писательницей. Говорила, что я вдохновляю её своей музыкой. Говорила, что как только продаст свою первую книгу, бросит работу в магазине. Она показывала мне город, и, в общем-то, нам было хорошо вместе. Я всегда клевала на умных женщин. Иногда мне даже казалось, что я нашла то, что хотела, что она тот самый человек, с которым я могла бы быть счастлива. Мне многое нравилось в ней. Умение удивлять, начитанность, спокойствие и вежливость, ведь сама я просто нервный паралитик. А потом со мной что-то случилось. Я не могу это объяснить, но в какой-то момент я поняла, что хочу быть одна. Что в этих отношениях мне не найти того, чего я ищу. Я сказала Марианне об этом прямо. Я понимала, что это обидело её, но другим я не говорила и этого. И то, что сейчас она заговорила со мной после всего этого, доказывает, что я не ошибалась на её счет – Марианна была действительно неплохим человеком, и с ней все было в порядке. Не в порядке было со мной. По жизни я никогда не стремилась найти ту единственную, никогда. Мысль о счастье с кем-то была для меня дикой. Я отгораживалась ото всех возлюбленных, когда они пытались стать слишком близкими. Я поначалу и от тебя отгораживалась, Кристи. Пока не поняла, что здесь все действительно иначе. И теперь я думаю, смогу ли быть с тобой так долго, как ты того захочешь? Девочки вроде тебя, Кристи, мечтают о настоящей любви на всю жизнь, а я просто старая дура, которая никак не может разобраться в себе. Я не смогу пообещать тебе, что мы всегда будем вместе. Не могу сделать так, чтобы у нас все было как в волшебной сказке. Некоторые мои бывшие до сих пор думают, что я ими воспользовалась, чтобы потом выбросить. И что самое ужасное, возможно, они не так уж и не правы. Я не понимаю, почему у меня никогда не получалось завести полноценные отношения. И это не дает мне покоя. Особенно сейчас, когда у меня появилась ты.
Софи замолчала. Её руки бессильно лежали на коленях. Она не смотрела на Крис и казалась очень уставшей.
Крис поднялась с дивана и села рядом с Софи на пол, обняв её колени. Только тогда Софи посмотрела на неё, и во взгляде её читались смущение, сомнение, страх.
– На самом деле мне всё равно, что будет завтра, Софи, – сказала Крис. – Главное, что сейчас ты рядом со мной. Конечно, я боюсь потерять тебя, этого невозможно не бояться, особенно после того, как я собственными глазами увидела и сердцем прочувствовала наше расставание. Но скажи, Софи, ты бы хотела, чтобы у нас всё было хорошо, как в сказке? Хотела бы тех самых полноценных отношений?
Софи отвела взгляд в сторону. Она не спешила отвечать. А потом, словно взвесив все “за” и “против” посмотрела девушке в глаза и ответила:
– Да. Больше всего хотела бы.
– Тогда бояться нечего.
Софи покачала головой:
– Нет, пойми же, Кристи. Мне страшно, ведь ни в ком я никогда не нуждалась так сильно. И уж тем более никогда не признавалась в этом, – она покраснела и закрыла глаза.
– Софи… Я действительно думаю, что ты способна. На долговременные полноценные отношения.
– Правда? – голос Софи дрогнул.
– Да. Вспомни хотя бы свою копию. Та Софи была с Крис целых пять лет. А это уже обнадеживает, не правда ли?
– Да, пожалуй… И все равно мне не хотелось бы через пять лет оставить тебя одну, потому что мне в голову внезапно ударит, что я делаю всех кругом несчастными.
– Конечно, мы не можем знать, что будет через пять лет… Но не надо путать их жизнь и нашу. Мы ведь уже другие, разве нет?
– Да. Ты права, Кристи, как всегда права.
Крис коснулась губами сжатых рук Софи и прошептала:
– Я тоже должна тебе кое в чем признаться.
– О бывших мальчиках? – улыбнулась Софи и провела ладонью по волосам девушки.
– И о них тоже… Знаешь, до недавнего времени мысль о продолжительных серьезных отношениях пугала меня. Мне казалось, что я еще слишком молода, чтобы думать об этом. Мой отец даже всерьез переживал об этом. Но мысль об отношениях с кем-то казалась мне скучной. Из-за этого я даже бросила мальчика, с которым у меня завязались первые серьезные отношения. Он был по-настоящему влюблен в меня, но мне никогда не было с ним по-настоящему весело. Тогда я решила не спешить больше с романами, чтобы никого не ранить. Потом вот появился Максим. Он оказался очень умным и совершенно не способным на спонтанные поступки, на глупости. И он не читал сказок, наверное, это и решило все в моем отношении к нему, – Крис улыбнулась. – Но когда я встретила тебя, мое восприятие изменилось. Я поняла, что с тобой, Софи, мне никогда не будет скучно.
