Текст книги "Замри и присмотрись (ЛП)"

Автор книги: Sara's Girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Потому что ты гей? – фыркает Драко. – Брось. Вариантов полно, уж мне-то можешь поверить, я узнавал. И у тебя впереди еще куча времени, чтобы все обдумать. Если в один прекрасный день ты захочешь детей, то заведешь, и я уверен, что отцом ты будешь превосходным.

Гарри удивленно выдыхает, не в силах решить, чем он поражен больше – комплиментом, или подтверждением своих давних подозрений на счет ориентации Драко. В конце концов, он вспоминает про манеры и отвечает только:

– Спасибо.

Они заканчивают обед молча. Когда Гарри возвращается из бара со второй пинтой для каждого из них, Драко сидит, скрестив руки на столе и с решительным выражением на лице.

– Ну, удиви меня, – говорит Гарри, опустившись на стул и выжидая.

– Хочешь почувствовать себя лучше? – спрашивает Драко. – Потому что я могу рассказать о чем-то действительно жалком.

– Удиви меня, – заинтересованно повторяет Гарри.

– Я, – говорит Драко. – Это я. Мне, как бы, тоже двадцать девять, но я все еще живу с матерью, с девятнадцати лет у меня не было нормального парня, и мой единственный во всем мире друг – сумасшедший глухой ветеринар, который думает, что у меня проблемы с сексом.

– И это действительно так? – спрашивает Гарри, не ожидая ответа, а затем добавляет. – Единственный во всем мире друг? А я что, просто мимо проходил?

Драко хмурится.

– Что? Нет… Я имею в виду, что она… Она мой нормальный друг. Ты… по крайней мере, до недавнего времени ты был… – он погружается в молчание, краснеет и направляет бессмысленный взгляд на свой напиток.

Гарри усмехается. Он никогда раньше не видел, чтобы Драко так волновался, и это просто замечательное зрелище.

– Я что? – радостно спрашивает он.

Взгляд Драко поднимается, чтобы встретиться с его взглядом.

– Да, – говорит он наконец. – Ты мой друг, но ты должен признать, что дружба эта завязалась далеко не обычным способом.

– Твоя правда, – говорит Гарри.

Он откидывается на спинку стула и позволяет себе расслабиться. Полный еды и хорошего эля и ласково согретый солнечным светом, который проникает сквозь окно, он чувствует себя довольным. Драко – его друг, и даже воспоминания о том разговоре с Сандрин отходят на второй план. На самом деле, ему почти удается убедить себя, что он не до конца его расслышал. Возможно, даже выдумал.

Он только начинает размышлять, влезет ли в него еще и десерт, когда Драко снова начинает говорить. На этот раз его голос серьезен, и Гарри сразу же сосредотачивается.

– Это происходит вот уже почти год. В первый раз пропал олень. Мы с Сандрин обыскали весь лес – все животные помечены магией, ты в курсе, – но сигнала не было. Потом мы начали находить ловушки. Иногда животные просто исчезали, а иногда мы находили умирающих.

Сердце Гарри сжимается.

– Браконьеры? – догадывается он.

Драко кивает.

– Нам так кажется. Лес продолжается и на землях маглов, но он находится под строжайшим надзором, не говоря уже об опоясывающих лес чарах, отпугивающих маглов. Ловушки не волшебные – они просто металлические и совершенно варварские.

– Есть идеи, как они заходят и выходят? – спрашивает Гарри, не уверенный, действительно ли хочет об этом знать, но решив продолжать разговор, раз Драко ему доверился.

– Мы не знаем. Я проверяю лес на ловушки каждый вечер, даже чаще, если могу. Мы с Сандрин изобрели заклинание для их обнаружения, – Драко качает головой. – Но, как ты уже знаешь, этого недостаточно.

– Не удивлен, что ты не хотел пускать меня туда одного, – говорит Гарри.

– Никто туда не ходит, кроме Гарольда и его друзей. Они слишком легкие, чтобы активировать ловушки. По-видимому, наш магловский друг интересуется исключительно крупными животными, – говорит Драко с гримасой на лице.

– Мне очень жаль, Драко, – вздыхает Гарри. – Разве нет способа узнать, кто это делает?

– Мы не сдались. Но не смогли ничего разнюхать.

«Разнюхать», – думает Гарри, и что-то вертится у него в голове.

– Может, вы… Это, вероятно, прозвучит глупо, но не могли бы вы дать одному из хогглеров обнюхать ловушку, а затем посмотреть, куда он пойдет? Ты сказал, что они могут найти все, у чего есть запах.

Уголок губ Драко слабо дергается в подобии улыбки.

– Я сомневаюсь, что даже хогглер сможет взять след человека, который поставил ловушки. Кроме того, я не хочу подвергать их риску или вытаскивать потом из леса.

– Понимаю, – говорит Гарри. Он откидывается на спинку стула и потягивает эль. – Ты так хорошо с ними управляешься, знаешь… Это все еще кажется мне немного странным, стоит об этом подумать.

– Иногда этого лучше не делать, – говорит Драко, а затем пристально смотрит на Гарри, как бы проверяя его на прочность. – Правда в том, что я делаю это для своей матери.

– Оу, – говорит Гарри, удивляясь новой порции откровений.

– Этот лес помог мне пережить очень трудное время, – говорит Драко, одаряя Гарри серьезным взглядом, который посылает по его коже табун мурашек.

– Ваши… гости, – говорит он, и губы Драко кривятся с намеком на улыбку.

– Они самые. По ночам было хуже всего. Я не мог дышать там, рядом с ними, поэтому я сбегал и сидел среди деревьев до тех пор, пока в голове не оставался слышен лишь мой собственный голос. Я любил слушать сов и шелест листьев, и, когда я возвращался в поместье, то чувствовал запах улицы от своей одежды. Он меня успокаивал.

– На меня он действует точно также, – признается Гарри, закрывая глаза на мгновение и почти ощущая темную, прохладную тесноту деревьев вокруг него.

– Как и на мою мать, – говорит Драко. – После войны она была вроде как парализована страхом. В то время она не могла покидать поместье, поэтому я пытался принести ей лес. Она всегда любила животных, но отец ненавидел их, поэтому, когда его не стало, я начал находить раненых птиц, лис и еще много кого, и пытался их лечить. Потом я встретил Сандрин, и… – он взмахивает руками. – И понеслось.

– Как тебе удалось скрывать все это столько времени? – спрашивает Гарри.

– Как или почему? – понятливо спрашивает Драко, вынимая оставшийся ломтик картошки из своей тарелки и съедая его.

– Думаю, и то, и то, – признается Гарри. – Ты мог бы сколотить состояние, позволив людям ходить там. Я не говорю, что тебе это нужно, но это помогло бы тебе в их содержании.

Драко пожимает плечами.

– Я не хочу, чтобы там ходили люди. Я хочу, чтобы моя мать чувствовала себя в безопасности и могла выйти на улицу, когда захочет. Что касается того, как мне это удается – ты удивишься, как мало людей сейчас интересуется моей семьей. Это не так уж и сложно.

– Но я же здесь, не так ли? – спрашивает Гарри с улыбкой.

– Ты всегда был исключением из правил, – говорит Драко. – И, раз уж мы заговорили об этом, нас навестят в ближайшие несколько дней. Я пообещал профессору Граббли-Дерг, что она сможет привести нескольких первокурсников посмотреть на волшебных существ. Я предупредил ее, что это будет первый и последний раз, но у меня такое чувство, что она будет настаивать на ежегодном повторении подобных экскурсий.

– С Хагридом что-то случилось? – спрашивает Гарри, внезапно осознавая тот факт, что он не был в Хогвартсе с прошлого года.

– Нет, он все еще учит уходу за магическими существами. Вильгельмина водит первокурсников на внеклассные занятия по разным предметам, – говорит Драко. – Кажется, в прошлом месяце она водила их в магловский аэропорт в рамках Магловедения.

– Я впечатлен, – говорит Гарри, вспоминая свои уроки Магловедения и полное отсутствие на них каких-либо развлечений или прогулок. – И когда это произойдет?

– В субботу, – говорит Драко. – Последняя неделя семестра перед праздниками.

– А когда у тебя будут праздники? – спрашивает Гарри и подозревает, что абсолютно справедливо заслуживает острого взгляда, которым его награждает Драко.

– Эти животные – большая ответственность, – говорит Драко. – Кстати о них, нам стоит вернуться, пока Гарольд не застрял в изгороди. Не смотри на меня так, такое уже случалось.

– Не сложно поверить, – говорит Гарри, поднимаясь и направляясь за Драко в бар, чтобы заплатить. – И я считаю, что тебе тоже не помешает передохнуть.

Драко следует за ним, с интересом наблюдая за передачей денег и заглядывая в ряды ярких лампочек за спиной бармена.

– Может, нам стоит составить список, – внезапно говорит он.

– Список чего? – спрашивает Гарри, выходя в яркий, морозный день.

– Мероприятий. Без тебя там скучно. Мы их и так уже слишком много посетили, – говорит Драко. – Мы должны составить список и вычеркнуть все не особо важные.

– Должны ли мы? – спрашивает Гарри, а его губы расползаются в улыбке. Это «мы» воодушевляет, и он решает сохранить этот разговор до следующего раза, когда ему вдруг покажется, что Драко ему не рад.

– Хм-м-м? – бормочет Драко, отрываясь от созерцания большого полосатого паука на оконном стекле.

– Неважно. Давай составим список.

Комментарий к Десятое декабря. Паб за городом

The Ritz London 5 – отель в Лондоне с собственным рестораном. Старинная архитектура, антикварная мебель, сусальное золото, номера с каминами, потолочные люстры из хрусталя стоимостью в неплохой такой BMW, в общем, все радости местечка класса люкс.

** Щипец – верхняя часть торцевой стены здания, ограниченная двумя скатами крыши и не отделенная снизу карнизом. Атмосферное такое чисто архитектурное слово, так что решила его оставить.

========== Одиннадцатое декабря. Павлинье перо на снегу ==========

Ранним утром в пятницу Гарри просыпается от дрожи. Несмотря на все свои попытки свернуться калачиком и игнорировать проблему, ему все же приходится пройтись по ледяной спальне в поисках еще одного одеяла. Когда он открывает глаза в следующий раз, часы над его постелью показывают двадцать пять минут девятого, а комната наполнена призрачным белым светом.

Рассудив, что накладывать согревающие чары перед тем, как до конца проснуться, будет не очень разумно, Гарри решает завернуться в одеяло, чтобы сохранить тепло, которое с таким трудом удалось накопить ночью, и подойти к окну. Когда он смотрит на площадь Гриммаулд, то не может подавить восхищенную улыбку, которая касается его губ. Он всегда любил снег, и вся улица теперь покрыта им, сверкая и переливаясь в лучах утреннего солнца.

Он стоит там и смотрит на спокойствие мира за окном до тех пор, пока холод не начинает пробираться под одеяло, и ему не приходится бежать в душ. Он берет кофе с собой на задний двор, с подозрением поглядывая на скользкие камни и задаваясь вопросом, насколько прекрасны земли поместья под покровом снега. В центре Лондона снега совсем не много, но Гарри легко представляет себе, что отдаленный Уилтшир – это совсем другая история.

И не разочаровывается. Ухмыляясь, он пробирается сквозь снег, которым занесло дорогу, раскидывая хлопья ярко-красными резиновыми сапогами, которые он купил на Косой Аллее, повинуясь импульсу, и до сих пор не осмеливался надеть. Возможно, он и выглядит нелепо, но ему катастрофически плевать; его лицо онемело, а пальцы задубели, и все это место выглядит как какая-то рождественская открытка.

За поместьем он чуть не сталкивается с Драко, который выходит из лечебницы с охапкой одеял.

– Я думал, ты не придешь, – говорит он, и Гарри каким-то образом понимает, что он не только удивлен, но и доволен, и в его животе разливается тепло.

Возможно, после всего того времени, что они провели рядом, он действительно учится читать Драко, и эта мысль доставляет удовольствие. Закатив глаза, Гарри забирает половину одеял и следует за Драко в зону восстановления.

– Знаешь, небольшому снегу меня не напугать.

– Я и не имел в виду страх. Просто подумал, что ты можешь повести Розу кататься на лыжах или что-то в этом роде, – говорит Драко, открывая первую дверь и накрывая еще одним одеялом Мелиссу и ее поросят.

– А ты забавный. Но, в любом случае, она на занятиях, – говорит Гарри.

– Я и не думал, что она уже такая взрослая, – бормочет Драко, ища свою палочку и затем бросая согревающие чары вокруг семьи хогглеров.

Гарри хмурится.

– Но думал, что она достаточно взрослая, чтобы кататься на лыжах?

Драко оглядывается через плечо, сверкнув светлыми глазами.

– Это была шутка. Над тобой. Ну, знаешь, чтобы она успела что-то в своей жизни.

Гарри обиженно замолкает, но затем Драко дарит ему одну из своих редких улыбок, и он не может не улыбнуться в ответ.

– Отвали.

– Не представляется возможным, – говорит Драко, двигаясь к следующей конуре. – В отличие от некоторых, у меня есть работа.

– Мне тоже есть чем заняться, – говорит Гарри, думая о своей забытой стройплощадке без особого энтузиазма. – Разве тебе не нужна помощь?

Драко улыбается второй раз за несколько минут, и это, по всей видимости, рекорд.

– Бриана на кухне с мамой. Наверное, кошки несколько озадачены, – он оборачивает ярко-красное одеяло вокруг большого спящего кролика и бросает еще одно согревающее заклинание. – Эти животные сильно зависят от погодных факторов, и мне нужно убедиться, что им достаточно тепла.

– Это «да»? Тебе помочь?

Драко ничего не отвечает, но Гарри скоро передают какие-то вещи, проинструктировав, что нужно просто держать, что – почистить, и как «закрыть эту чертову дверь раньше, чем чертовы барсуки выбегут на улицу».

– Вот, возьми змею и держи ее за голову, – говорит Драко.

– За какую именно? – спрашивает Гарри, пытаясь удержать удивительно тяжелое существо и вместе с тем его усмирить.

– Вот так, – говорит Драко, подходя ближе и с легкостью перемещая руку Гарри в правильное положение.

Гарри вздрагивает от касания холодных пальцев к своей коже.

– Понял, – говорит он, и голос кажется хриплым и неприятно режущим слух.

Когда каждое животное в будках обследовано и защищено от холода одеялами и заклинаниями, Гарри и Драко спускаются по дороге, чтобы проверить павлинов. За ними следует Гарольд, который останавливается каждые несколько футов, чтобы броситься в сторону газона, нырнуть в сугроб и снова побежать вперед, стряхивая кристаллы льда со своего яркого оперения. Его преследует Чейз, который настолько легкий, что кажется, будто он парит над блестящей белой поверхностью, и Питер, который громко крякает и с трудом пробирается сквозь снег.

Гарри улыбается и качает головой, когда все это начинается сначала, и селезень прыгает в снег вслед за друзьями, отряхивая розовый хвостик с явным удовольствием. Павлины тоже, кажется, наслаждаются изменением погоды, – расхаживают вдоль дороги и оставляют за собой изящные борозды от волочащихся по снегу хвостов. Драко шепотом подсчитывает их, погружается в снег, чтобы проверить, за кустами ли недостающие, пока Гарри ждет его в отдалении и глубоко дышит чистым воздухом.

Один из павлинов кричит и хлопает крыльями, создавая суматоху без видимой на то причины, и проносится мимо Гарри на противоположную сторону площадки, где замирает, слегка потряхивая гребнем, и устремляет на него взгляд маленьких черных глаз. Огромное сине-зеленое перо с красивой каймой, потерянное, видимо, во время этой драматичной сцены, лежит на снегу у ног Гарри. Он подбирает его и осматривает, а затем переводит взгляд на птицу.

– Я возьму его себе, ладно?

Павлин игнорирует его и лениво опускается на снег.

– С кем ты разговариваешь? – спрашивает Драко, вернувшись на тропинку.

– Ни с кем, – говорит Гарри, убирая перо в складки пальто. Он поворачивается к Драко, который смотрит на него с явным весельем во взгляде. Он тяжело дышит, а бледная кожа покраснела от холода. – Ты бежал?

– Самую малость, – говорит Драко, разворачиваясь в сторону поместья. – Павлины иногда могут быть… редкостными засранцами они могут быть, если честно.

Гарри смотрит на Драко, лицо которого настолько открытое, что ему становится слегка не по себе. Он глубоко вздыхает, нахмурившись и прогоняя это чувство.

– Итак, где ты встретился с Граббли-Дерг? – спрашивает он. – То есть, сейчас, вне школы?

– Она подруга Сандрин, – говорит Драко. – Кажется, они вместе ходят на кондитерские курсы.

Гарри останавливается и вскрикивает, когда толпа из фазана, клубкопуха и селезня врезаются ему в ноги. Через мгновение эти мелкие засранцы приходят в себя и разбегаются по площадке кто куда.

– Сандрин печет? – он хмурится и возобновляет медленный шаг. – Граббли-Дерг печет?

– Судя по всему, да, – говорит Драко. – О крокембуше Вильгельмины ходят легенды.

– О ее чем? – спрашивает сбитый с толку Гарри.

Драко смеется.

– Это десерт такой. Большая куча профитролей со всякими замечательными начинками.

– Ты пробовал? Ее приготовления?

– Однажды, – мечтательно вздыхает Драко. – Вильгельмина – женщина многих талантов. Приятно будет увидеться с ней завтра.

– Похоже на дружбу, – невинно говорит Гарри. – А я думал, что у тебя всего один друг.

– Будь добр отъебаться, – говорит Драко, засовывая руки в карманы пальто. – Мне нравятся твои сапоги.

***

– Знаешь, а ведь он прав, – говорит Гарри, взгромоздив уставшие ноги на пустующий кухонный стул и прокручивая павлинье перо пальцами. – Эти животные – большая ответственность. Столько всего нужно сделать из-за какого-то снега. А завтра к нам придут посетители, так что все должно быть идеально…

Он делает паузу, чтобы сделать глоток чая, а Гермиона продолжает что-то записывать в своем блокноте. Она едва ли прекращала писать с тех самых пор, как они вчетвером закончили обедать. Рон с Розой уже успели убрать со стола, а она все строчит, как одержимая, и рассказ Гарри о том, как прошел день, остается незамеченным. Он понятия не имеет, что она там пишет, и не уверен, что хочет знать. Важно то, что она закончила осмотр, и результаты, по-видимому, достаточно хороши, чтобы она не чувствовала необходимости его отговаривать.

К сожалению, она почувствовала необходимость готовить, и никакой чай, похоже, не способен нейтрализовать привкус сгоревшей капусты во рту Гарри.

Он кривится и проглатывает остатки своего напитка, когда его аромат напоминает о себе.

– К вам? – спрашивает Гермиона, наконец поднимая глаза.

– Что?

– Ты сказал «завтра к нам придут посетители». Ты не заметил?

Гарри смотрит на перо, ощущая, как лицо бросает в жар.

– О… Ну, понимаешь… Я вроде как привязался к этому месту. Провожу там много времени из-за сарая, и все такое.

– И как продвигается строительство? – спрашивает Гермиона, и Гарри сразу же жалеет, что упомянул об этом.

Никак. Никак не продвигается. Шед в точно таком же состоянии, в каком он оставил его тридцать шесть часов назад, и он сомневается, что дело сдвинется с мертвой точки в ближайшие сутки или двое.

– Продвигается, – врет Гарри, а затем добавляет: – Медленно. Я приостановил работу. На время.

Глаза Гермионы, кажется, сияют от радости.

– Правда?

– Да, – говорит Гарри, – и я ненавижу, когда ты так делаешь.

– Но я же ничего не делаю, – настаивает она, и в голосе, который доносится до него с другого конца кухни, слышится здоровая доля скептицизма.

– Еще как делаешь. Ты смотришь на меня так, будто знаешь о чем-то, чего не знаю я, и это сводит с ума, – говорит Гарри, так сильно размахивая пером, что оно вылетает из рук и плавно опускается где-то за головой.

Он вздыхает, чувствуя на плечах тяжесть чего-то, о чем он не в состоянии догадаться.

Гермиона просто улыбается ему и возвращается к своим записям.

– Ух ты, какое красивое, – говорит Роза, появляясь у стола с пером в руке. – Где ты его нашел, дядя Гарри?

– У моего друга много павлинов, – говорит он, и ее глаза округляются. – Иногда перья выпадают, когда становятся не нужны. Можешь забрать его себе, если хочешь.

– Правда? – лучезарно улыбается она.

– Что нужно сказать? – намекает Гермиона, не поднимая глаз.

– Спасибо, – говорит Роза, держа перо с такой осторожностью, как если бы сила притяжения Земли могла его сломать. – Моя учительница…

– Миссис Боггарт? – перебивает ее Гарри.

– Миссис Годдард, – поправляет Роза, хихикнув. – Она сказала принести что-нибудь синее для выставки нашего факультета. Теперь я смогу принести это!

– Что, ты не хочешь принести тот пончик, что я нашел на дне хлебницы? – спрашивает Рон. – Он точно синий.

– Нет, папочка, – серьезно говорит Роза. – Это лучше. Как думаете, ничего страшного, что кроме синего в нем есть и другие цвета?

– Думаю, не страшно, – говорит Гермиона, откладывая блокнот и улыбаясь своей дочери.

Роза обнимает Гарри, и он крепко обнимает ее в ответ.

– Итак… Ты, Малфой и тридцать с лишним первогодок, – говорит Рон, вытирая руки о кухонное полотенце и ухмыляясь. – Это будет занимательно.

========== Двенадцатое декабря. Рассвет в туманной долине ==========

Комментарий к Двенадцатое декабря. Рассвет в туманной долине

Всех католиков поздравляю с Рождеством! В честь этого светлого и доброго праздника – светлая и добрая глава сверх плана ^_^

Когда Гарри апарирует из своей кухни с флягой горячего кофе в руке, солнце едва виднеется на горизонте. Владения Малфоев все еще окутаны темнотой ночи, и он медленно поднимается по дороге, дыша прохладным, влажным воздухом, а к тому моменту, как добирается до поместья, небо, наконец, начинает светлеть. Он останавливается, прислонившись к холодному камню, и смотрит на раскинувшиеся поля и газоны, обнаруживая, что весь участок потонул в тумане.

Очертания ближайших деревьев все еще видны, но все остальное полностью растворилось, и у Гарри появляется странное ощущение, будто он отрезан от остального мира. Под его ногами все еще лежит снег, и он пинает блестящие комки своими ярко-красными сапогами, внезапно ощущая острую необходимость почувствовать под ногами именно землю. Неожиданное открытие вызывает тревогу, но он все же вынужден признать, что восходящее солнце, чьи лучи пробиваются сквозь туман, завораживает.

Земли погружены в почти абсолютную тишину, и Гарри медленно поворачивается в поисках движения или хотя бы его проблеска, которое скажет ему, что он не единственный, кто здесь не спит. Ничего не обнаружив, он дрожит и наливает себе чашку черного кофе из своей фляги. Он уверен, что предупреждал Драко о том, что придет пораньше и поможет подготовиться к посетителям из Хогвартса, а потом вспоминает, что Драко суетился над Брианой и, очевидно, не обращал на него внимания.

Не то, чтобы его просили помочь. Просто… Просто это одна из тех вещей, которые на самом деле не требуют обсуждения. Он теперь часть всего этого, независимо от того, что это такое, и, если Драко забыл про него, то он об этом очень скоро пожалеет. Гарри не погнушается подлить ему в чай, предположим, Чесоточное зелье, это уж точно.

– Гарри? Это ты?

Облегченно выдохнув, Гарри поворачивается в сторону голоса, но ничего не видит сквозь толщу тумана.

– Ага, – отвечает он, и через мгновение теплый желтый свет возникает, кажется, из ниоткуда.

Наконец появляется Драко, держа в руках фонарь и освещая область вокруг него мягким подрагивающим светом.

– Кофе? – с надеждой спрашивает он, и Гарри наливает ему чашку, которую тот принимает с благодарным вздохом. – Будет занимательно, не правда ли? – добавляет он, невольно повторяя комментарии Рона об этой ситуации.

Гарри обводит земли взглядом, рассматривая оранжевые и розовые проблески тонущего в тумане восхода.

– Подходите, подходите, кучнее! Вы увидите удивительных волшебных зверей поместья Малфоев, – говорит он, размахивая фляжкой в воздухе. – Узрите невидимых обитателей Уилтшира… если осмелитесь.

Драко издает полусмех, полустон.

– Это просто катастрофа, да? Никто ничего не увидит.

Гарри смотрит на его освещенное лампой огорченное лицо и улыбается.

– Я шучу, все будет хорошо. Нам просто нужен свет. Много фонарей.

– Фонари? – повторяет Драко, брови сходятся на переносице, а затем выражение его лица проясняется. – У нас есть фонарики. Идем!

Сказав это, он разворачивается и спешит обратно в туман. Гарри торопится вслед за ним, переводя взгляд с подрагивающего фонаря на скользкий камень под ногами. Когда Драко ведет его в лечебницу, Гарри немного колеблется, но следует за ним внутрь, где бросает заклинание, освещающее помещение. Рабочее место Сандрин сверкает чистотой, ужасно организованное и почти жуткое без привычного живого обитателя. Ряды инструментов и бутылок поблескивают в холодном магическом свете, а холодной запах больницы посылает дрожь по телу Гарри.

– Ура, – шепчет Драко, отступая от шкафа и поворачиваясь к Гарри с огромной коробкой и торжествующим выражением на лице.

– Лампочки? – неуверенно спрашивает Гарри.

– Они самые, – говорит Драко. – Я обычно вешаю их за несколько дней до праздника, но при сложившихся обстоятельствах… Мы можем обернуть ими зону восстановления и повесить вокруг первого ряда деревьев леса, чтобы никто ни на что не натыкался. Что думаешь?

Гарри кивает, удивляясь, когда Драко открывает коробку и одну за другой достает из нее разноцветные рождественские гирлянды. Через несколько секунд ему вручают собственный моток фонариков, и он снова выходит в туман. Вместе они распутывают провода и находят им место, пока дверцы каждой конуры не освещаются яркими точками красного, зеленого, синего и желтого цветов. Затем, пока Драко занят ежедневным осмотром спящих животных, Гарри наколдовывает светлые шары, подобные тем, что видел на кухне Нарциссы, чтобы те парили внутри каждой будки и освещали дорогу до самого поместья. Прервавшись на очередную чашку кофе из фляги Гарри, они оборачивают оставшиеся цепочки огней вокруг самых толстых деревьев, счищают лед с каменных плиток и обсуждают план на сегодня.

Вся задумка кажется весьма эффективной, настолько, что Гарри не может заставить себя почувствовать вину за то, что снова пренебрегает шедом. Когда около десяти появляется Сандрин, Гарри встречает ее поднятым масляным фонарем, и она торопится к нему, кутаясь в красное шерстяное пальто и подрагивая.

– Привет, Гарри, – говорит она, с улыбкой показывая руками его имя, а затем поворачиваясь к Драко. – У нас может проблема.

– В чем дело?

– Я знаю, ты хотел, чтобы я помогла тебе с экскурсией для детишек, и я бы с радостью, правда, но я едва могу разглядеть что-то дальше шести дюймов от лица, – говорит она, указывая на туман. – Если я не вижу их губы, я не могу с ними поговорить.

Гарри расслабляется и улыбается, возвращаясь к своему прерванному занятию по вычищению зеленых пятен мха из меха Чейза.

– Мы подумали об этом, – говорит Драко. – И пришли к решению, что ты могла бы взять на себя Бриану, если не против, конечно. Мы наложим на вас обеих парочку заклинаний, и у тебя будет всего несколько посетителей за раз. Они будут подходить достаточно близко, чтобы взглянуть на нее, и ты сможешь с ними пообщаться.

Лицо Сандрин светлеет.

– Без проблем. Она с твоей мамой?

Драко кивает. Сандрин разворачивается в сторону поместья в своих абсолютно непрактичных сапожках, и, к тому времени, как она возвращается с хогглером на руках, сквозь туман пробирается патронус-овчарка, принадлежащий Граббли-Дерг, извещающий о прибытии группы.

– Как думаешь, как они сюда вошли? – спрашивает Гарри, стоя в конце дороги и наблюдая, как дети медленно выходят из тумана.

– Портключи, полагаю, – говорит Драко, глядя на посетителей с явной опаской. – Их так много.

Гарри кивает и крепко сжимает свой фонарь. Нервозность Драко заразна, и, похоже, тот факт, что уж ему-то не о чем беспокоиться, не имеет абсолютно никакого значения.

– Здравствуй, Драко, – кричит Граббли-Дерг, шагая к нему и крепко пожимая руку. – Сандрин, – она улыбается, и в уголках ее глаз появляются морщины. – Гарри Поттер, какой прекрасный сюрприз.

– Я же говорил, что он будет здесь, Вильгельмина, – говорит Драко, все еще пристально разглядывая детей, которые, похоже, решили их окружить.

– О, веди себя прилично, – добродушно говорит она, а Драко выгибает бровь.

Гарри пораженно пожимает ей руку.

– Я знаю о ваших прогулках с первым курсом, – говорит он. – Как по мне, это просто блестящая идея.

Граббли-Дерг улыбается.

– Идея Минервы, на самом деле… Хотя скорее наша совместная. Понимаешь, мы пытаемся учить ребят на равных условиях: некоторые из них понятия не имели о волшебном мире, поэтому мы стараемся им все показать и рассказать. А остальных водим к маглам, чтобы и они не отставали.

– Вроде вашей экскурсии в аэропорт? – спрашивает впечатленный этой идеей Гарри.

– Мы отлично провели время в аэропорту, не так ли? – говорит она, оглядываясь на детей, и по толпе проходит нестройная волна согласия.

– Мы видели, как взлетает и садится самолет, а еще самый большой шоколадный батончик в мире, – говорит кто-то, и Гарри не нужно всматриваться в туман, чтобы узнать владельца голоса.

– Я смогла бы его целиком съесть, – говорит кто-то еще, а первый громко смеется.

– Нет, не смогла бы, Андриана, он слишком большой. Привет, дядя Гарри!

– Привет, Тедди, – смеется Гарри, обрадовавшись, когда его крестник выбегает из толпы, чтобы его обнять.

Он обнимает его в ответ, любуясь блестящими черными волосами. Он считает, что должен наслаждаться подобными моментами, пока может, потому что (хоть он не хочет об этом думать) однажды Тедди превратится в сложного, капризного подростка, и наверняка наступит тот момент, когда он будет слишком стесняться обнять дядю на глазах у своих друзей.

– Еще желающие есть? – шутит он, когда Тедди отпускает его и возвращается к группе.

К его удивлению, дети на это предложение отмечают хихиканьем, и, когда он смотрит на Драко, то видит, что уголок его губ тоже приподнялся в улыбке.

– Ладно, – говорит Граббли-Дерг, хлопая в ладоши и привлекая внимание своих подопечных. – Мы оговаривали правила, прежде чем отправиться сюда, но давайте повторим их еще раз. Первое – уважать природу во всех проявлениях. Второе…

Гарри спокойно ждет, пока дети повторят правила, пытаясь удержать Гарольда между ног, чтобы не дать ему броситься в толпу детей и отвлечь их внимание от преподавателя. Недовольный этим Гарольд издает вибрирующие крики и изо всех сил сопротивляется своей резиновой тюрьме. Когда Граббли-Дерг, наконец, заканчивает, Гарри выпускает его, и он тут же бежит к гостям, врезаясь в ногу Тедди и падая на землю.

Требуется две-три минуты, чтобы убедить первокурсников перестать беспокоиться о Гарольде и вместо этого следовать за Драко по дороге, когда, наконец, они подчиняются, двинувшись за фонарем в руках Драко вереницей, которую замыкают Граббли-Дерг и Сандрин, и держась за руки, чтобы не потеряться в густом тумане. Вдалеке кричит какая-то птица, и звук разносится жутким эхом.

– Тут что, приведения ходят? – весьма обеспокоенно спрашивает маленький мальчик.

– Только если ты плохо себя ведешь, – шепчет Драко, а идущий рядом с ним Гарри фыркает.

– Призраки не ходят, – говорит девочка с громким голосом, который напоминает Гарри одиннадцатилетнюю Гермиону. – Они парят.