Текст книги "Записки кельды 2 (СИ)"
Автор книги: Саламандра и Дракон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
– Вова, выкинь этих лахудр отсюда!
И они всё равно сидели до последнего, пока в фургон не заглянул раздражённый Владимир Олегович. После этого некоторые (узнав его) постарались выскочить, а некоторые наоборот – начали орать лихоматом, цепляясь за столы, лавки и прочие предметы. Я поняла, что ещё немного, и он начнёт выкидывать этих дур по кускам – и немного снизила им бодрости. Дистанционно.
Вова выволок четверых вяло что-то бормочущих клошар, откидывая их куда-то за спину. Я порадовалась, что на руках у него рабочие перчатки. Выкинем потом. Пятой, судя по всему, в дуплину пьяной, он выдал пинка (не особо сильного, но ей хватило, чтобы на раскоряку пробежаться метров двадцать и улечься в сугробе.
– Сдохнет ведь…
– По́херу мне! Какая-то херня будет мешает моей жене дела делать! Спасибо пусть скажут, что сразу не убил.
Дежурная, до этого сердито пшикающая освежителем воздуха в своём уголке, осторожно притихла. Вова ушёл дальше решать серьёзные мужские вопросы, я только успела крикнуть:
– Перчатки смени! Провоняет всё!
Он махнул, мол – ладно, и я зашла в МФЦ.
Ну всё пропахло, едрид-мадрид!
– Людмила Сергеевна, вы мне освежитель катни́те, я тут тоже побрызгаю. И со своей стороны всё же откройте, пусть выветривается.
Операторша распахнула свои двери и начала активно обмахиваться каким-то журналом:
– Вы не представляете, ужас какой-то! Ведь повадились ходить, днём и ночью. Сидят, даже выпивают иногда тут. Спят. Дерутся! Я же ничего поделать не могу!
– По-хорошему, вам с этой стороны тоже сотрудники нужны.
– Говорят, будет что-то. Решается вопрос со ставками, с финансированием.
– М-гм. А вот вам гостинец, клюковки попробуйте. И пи́сьма.
– Ой, спасибо! – она и правда обрадовалась, спрятала баночку в шкафчик. – Я сейчас проверю, кажется, для ваших тоже что-то было… – дежурная копалась в ящичке с корреспонденцией, а мысли у неё, видать, всё возвращались к тому же: – А ведь помню я этих женщин летом, буквально месяц назад. Ну вполне же были на людей похожи…
– Вы не забывайте, это у вас месяц. А у нас четыре таких прошло, времени для деградации у них было навалом.
– И верно. Что-то я не подумала… Вот, шесть писем для вас! – она вложила письма в передвижной лоток и подала его на мою сторону. – И, главное, мы уже с ребятами из полиции обсуждали: на улице же запахи из мира в мир практически не проникают? А здесь… То ли это с замкнутым помещением связано, то ли с чем… Эти ещё ничего, а вот если настоящие бомжи приходят – сразу приходится на улицу выходить. Там такая вонь – хоть топор вешай.
– Больше не придут.
Дежурная насторожилась:
– Почему?
– Перепились и помёрзли. У нас уже минуса́, до десяти градусов днём. Ночью, поди, и до пятнадцати доходит. Хватило, видать. Мы сейчас шли – всё, лагерь уже снегом завален, все окоченевшие.
– Ой-ё-о-о-ой… На-а-адо же… – сердобольно схватилась за щёки Людмила Сергеевна, только что воинствовавшая против тех же самых бомжей.
– А как вы хотели? Дикий мир. Подъездов, чтобы забраться и в тепле переночевать – нет. Каждый должен заботиться о себе. Не прошли естественный отбор.
– Да-да… – она покачала головой. – Я и этих ругаю, а совсем выгнать… Я же могу наружную дверь заблокировать, не впускать их, – заговорщицки сообщила мне она, – а вот, рука не поднимается… Всё думаю – околеют же…
Я вышла из фургона. Муж что-то обсуждал с подошедшими с той стороны незнакомыми мужиками. Не буду в разговор влазить. Клошары копошились в сугробе за кру́гом, куда улетела пьяница. Что-то меня кольнуло. Пойду-ка посмотрю.
Вы не поверите, они её раздевали! Ту самую бабу, которой Вова дал пинка. Она была вполне ещё жива, хотя и с отбитой жопой. Эффект получился такой, как будто она спину здорово сорвала. Теперь баба лежала и хрипло выла, сопротивляясь своим товаркам, решившим, что «умирающей» одежда уже не нужна, а им вот подутеплиться – в самый раз!
– А ну, стоять! – у побежавших разом отнялись ноги; по-осеннему мелкие сугробы в процессе их возни смешались с крошками земли, сухих листьев и прочего, и теперь в этой грязной снеговой каше сидели девять вонючих баб; на открытом воздухе эффект был не столь сногсшибателен, но подходить не хотелось. – Молчать и слушать, иначе будете ещё и немыми! Ясно?
– А чё сразу… – я щёлкнула пальцами, голос у говорящей исчез, и я ещё раз спросила:
– Ясно⁈
Остальные испуганно закивали.
– Вы чё творите, уродины? Вы ж её убить собрались! – пострадавшая замычала что-то жалостное, но я её оборвала: – А ты тоже молчи, лахудра! Посмотрите на себя!.. Да друг на друга посмотрите, мать вашу! О какой ещё близости к цивилизации вы тут втираете, вы ж теперь бомжихи! Падальщицы помойные!.. Барон придёт – решит, что с вами делать.
Я повернулась и пошла. Ноги у них без команды всё равно не заработают. Пусть посидят, подумают. Вова как раз заканчивал укрывать тентом полученный от Лёни груз. Я посвятила его в ситуацию. Мой барон поморщился, глядя на подёргивающихся, время от времени безрезультатно пытающихся встать убожищ.
– Нахер, забирать их отсюда надо, передо́хнут, как те бомжи.
Перспектива воспитательной работы с ароматным контингентом вдохновила меня не очень.
– Как же не охота с ними возиться, мамадалагая…
Но барон понял меня сугубо практически:
– Отработают! Так, ты иди с Лёнькой переговори за свои бумажки, а я к этим схожу.
Лёня не просто расспросил меня про все рисунки, он ещё и записал на камеру интервью об увеличившемся посёлке, о том, как мы пережили двадцать дней взаперти и вообще о новостях.
– Надо было тебе ещё Вову записать.
– А я записал! Сегодня посижу, соберу вместе. Может, даже не один ролик получится.
– Смотрит хоть кто?
– А как же! Уже двести сорок тысяч подписчиков! И каждый день растёт аудитория. Это ж бомба! Мало кто пока такое делает, а посмотреть все хотят. Я там, кстати, плёнки для фотоаппарата положил, какие нашёл – всех набрал! Попробуете?
– Конечно!
06. ПЕРВАЯ ЗИМА
… И ДОБРОТА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ФЕОДАЛИЗМА
По честному, всё ещё 36 октября, но так уж вышло…
Вова вернулся и скомандовал «на выход с вещами».
Понурые вонючки ждали меня для «разморозки». В жопу раненую пришлось полечить, чтоб идти смогла. И выключить им речь, чтобы всякую херь три часа не слушать.
У бомжатского лагеря барон остановился и выдернул из-под тента канистру с топливом. Еле переставляющим ноги бабам велел топать живее – прямо по дороге.
Мы дождались, пока помойка вместе с трупами выгорит (лес всё-таки, мало ли что), и бодрячком поехали вслед за нашим новым имуществом. Я подстелила на облучок тёплую овчину и болтала ногами:
– Куда селить их будем?
– Пока в свинарник, там в первом блоке пара загонов пустых стоит. Отмоются, отстираются – можно будет по-человечески разместить, а то они так всё провоняют, что не проветришь потом.
– Ну да. Есть такое. У нас свинки и то так не пахнут.
– Именно.
В свинарнике, если кто не в курсе, безо всяких печек довольно тепло – животные сами же и греют. Сейчас, пока морозы не ударили, там стояла температура градусов восемнадцать, а то и двадцать. Не помрёшь.
– На подстилку сена им дадим?
– Щас! Это вонючее сено кто потом есть-то будет? Так пусть сидят! Как-то же они обходились? Полы там деревянные, с отсыпкой, да ещё толстая резина сверху – довольно тепло. Отмоются – посмотрим.
Впереди показались ковыляющие бомжихи. Ой, нет, теперь уже рабыни. Похожа унылая процессия была на иллюстрацию о войне 1812 года, где уже побитая французская армия зимой бредёт «до дому», обмотанная во всякое тряпьё, – помнится, у меня в учебнике истории была такая…
– А ну, бодрее! – скомандовал барон. – Меньше половины осталось! Кто отстанет – ждать не будем, пускай вас волки съедят!
Эта угроза подействовала очень сильно. Тётки заторопились, чтобы не потерять телегу из виду.
– Какие волки, Вова? Андле же метки поставила?
Говорила я тихо и муж ответил мне также вполголоса:
– Да. Но они-то этого не знают!
Дежурные узнали нас издалека и опустили подвижный пролёт для проезда. Скоро лёд встанет как следует, и можно будет добраться до острова в обход моста. А боярышниковую ограду мы так и не сделали. У Лики все силы ушли на то, чтобы спасти стену острога. Ну, да ладно. Если кто-то и захочет поспорить с нами за право на эту землю – пусть попробует!
Телега, мягко шурша шинами, въехала на мост. За нами бежали и изо всех сил мычали вонючки. Боялись, что ли, что их оставят?
Дежурные от нашего приобретения шарахнулись. Ещё бы, такое уникальное амбре! За их спинами я увидела хмурое лицо в синей рабочей куртке (нашлась у меня в закромах такая, знаете, типа спецовки для аэрофлотских техников, зимой самолёты осматривать).
– О! Хомяк! Поди сюда!
Вова, доверив мне великую миссию по определению новеньких на постой, сбежал. Ладно-ладно, пошёл с мужиками разгружаться! А я осталась распоряжаться. Ой, фу, блин…
– Слушаю, хозяйка!
– Хома, смотри: это – новые рабы. Запаши́ну чуешь?
– Да как не чуять… Как из канализации вылезли.
– Во-о-от. Надо их привести в порядочный вид. Открой в свинарнике, в первом блоке вторую секцию…
– Это пустая которая стоит?
– Да.
– Вёдра возьми, которые для коров, да корыто большое, в котором на дворе поили. Бочка там с лета пустая стоит – пусть с реки натаскают воды себе. Я Валю попрошу подогреть – и пусть моются. И стираются, как следует! Доска-стиралка есть у вас?
– Ага.
– Вот. Дашь им. И мыла хозяйственного, вот это прямо без ограничений. Бошки раза на три-четыре, салом заросли. Да на вшей проверь, При любом подозрении – обрить наголо, не надо нам тут такого счастья. Волосья сжечь.
– Понял.
– Да объясни правила!
– Хорошо, хозяйка.
– Кто будет вонять – кормить не буду! Выгоню нахер в лес, пусть подыхают.
– Объясним, не беспокойтесь.
На самом деле, никого я, конечно, не выгоню. Но с этими «любителями цивилизации» только так.
– Выдашь им по про́стыни, пока одежду не высушат – пусть обмотаются и так и сидят.
Я посмотрела на нахохлившихся бабёнок:
– Идите за Хомяком. Он за старшего, слушайтесь.
ВНЕЗАПНО
Новая Земля, остров-острог, 02.07 (ноября теперь нет, так что сразу декабря).0001
Сегодня, перед самым сном, муж сделал мне шикарный комплимент. В том духе, что ему нравится, что я снова начала набирать вес. Посмеялся ещё, что все, типа, пока две недели взаперти сидели – отъелись, надо бы тренировки усилить.
Поясняю. После всех возрастных откатов и всяких происходящих с нами всеми изменений, я лично вернулась в возраст (по ощущениям) лет двадцати двух – двадцати пяти. Снова пятьдесят четыре килограмма (то есть минус двадцать) и размер груди вместо пять плюс – три с половиной. И вот он мне говорит: как здорово, типа, что ты начала полнеть. Опять станешь булочкой.
Сказал и уснул. А я лежала, таращилась в потолок и пыталась сообразить… В этой круговерти я вовсе забыла следить за такой, пардон, штукой, как обычные женские циклы. И когда же красные дни календаря посещали меня в последний раз? Давно, блин… Летом, вроде…
О, боги…
Несколько дней я ходила и прислушивалась к собственным ощущениям. Неужели беременность? По идее, я же могла зайти в тонкий план и проверить… Очково мне что-то было. Настраивалась неделю.
Увидеть себя получилось не сразу. Из-за душевного раздрая, видимо. Так, успокоилась!
В трансе можно увидеть себя со стороны. Внизу живота появилась новая светящаяся сеточка. Маленький, поджавший ручки и ножки человечек.
Мама дорогая… я боюсь.
Неделю я думала: как сказать? Как бы так грамотно подготовить мужа, чтоб он внезапно не распереживался. Не придумала ничего оригинального, и когда легли спать, брякнула:
– Вов, я беременна. И даже не дыши так. Мне теперь не сорок пять, а всего-то двадцать с чем там… Небось не помру.
Можно дальше не буду рассказывать? Лучше б не говорила, чес слово! Это не делай, сюда не дыши, береги себя и чё там ещё? Инструкция длиной с мою руку получилась. Ладно, буду отбиваться потихоньку.
ДЕКАБРЬ
Наш остров и окрестности, декабрь (седьмой месяц) первого года
Декабрь был именно таким, как я увидела его в том виде́нии, в первую встречу с Лелей: с мягким морозцем и белым-белым снегом, навалившим по колено и продолжающим потихоньку подсыпа́ть.
Чёрненькая Кира, первый раз в жизни увидевшая снег, с визгом каталась с маленькой горки, устроенной отцом для них с Мирошкой. Рейнджеры наши не остались в сторонке и раскатали такую горку, что на ней нет-нет да и собирались все. Они ещё, хитрые, место выбрали между двумя холмиками. С одного едешь – так разгоняешься, что до половины на второй залетаешь; назад долго бегать и в гору колупаться не надо, чутка поднялся – и по другой дорожке снова летишь в обратную сторону! Красота!
Андле чего-то там навычисляла и дала отмашку на проведение «свинских свадеб». В свинарнике (да и вообще, во всех стайках с разнообразной полезной скотиной) висели какие-то расчерченные графики, бумажки с указаниями, предполагаемые даты появления приплодов и всякое такое.
В декабре продолжилась стройка. Мужики, пользуясь хорошей погодой, ставили ещё три жилых восьмикомнатных дома. Во-первых, к весне мы ждали ещё народ – как минимум с четырьмя семьями уже была железная договорённость. Люди собирались конкретно к нам, приходили не по разу советоваться и обсуждать всякие вопросы. Во-вторых, две гостевых комнаты на всю толпу – явно маловато. А в-третьих, мне тут по секрету сказали, у нас вскоре могут образоваться новые ячейки общества. Ну и здорово! Посоветовались с Вовой, решили, что надо ещё пару-тройку домов заложить, чтобы тысызыть быть морально готовыми ко всему. Тем более что зима – лучшее время для заготовки леса.
На противоположной стороне лагеря строились рабы. По типу первого рабского домика были построены ещё два, чуть подлиннее, с маленькими индивидуальными выгородками – для бывших дамочек-клошар (ибо нефиг вечно свинюшек подсиживать).
Папа Коле, оказалось, по молодости лет был заядлым фотографом и даже вроде как фотокорреспондентом какого-то журнала. Пришлось ему, правда, взять в помощники Василису, потому как для каких-то там моментов (ну не стала я вникать, честно) нужен был свет определённой интенсивности и цвета. Электричества нет – есть маг огня (ну, по совместительству и света), сотрудничайте! Первые фотки получились странные, но мы не теряли энтузиазма.
За неделю снег стал совсем красивый, мы привезли кучу широких охотничьих лыж и поставили на лыжи всю общину. Мужики (да и не только мужики) носились по всем окрестностям, присматривая что-нибудь интересное и полезное. Потом мелкий залив замёрз окончательно, превратившись в ровное стекло – родилась светлая идея заказать ещё и коньки. Короче, физкультура и здоровый образ жизни.
С приходом холодов авральный ритм несколько успокоился, жизнь начала приобретать более размеренный характер – и снова встал вопрос: что делать с учёбой? Понятное дело, что она нужна, но вот в каком формате? Детей в посёлке было немного. Но зато довольно много было подростков и молодёжи. Поэтому мы приняли стратегическое решение вместо привычной школы за партами сделать упор на школу выживания. Полдня они работали на доступных работах, попутно обучаясь всякому домашнему делу: и готовке, и уходу за скотиной, и огородным премудростям, и обращению с инструментами, и желательно хоть какому-то ремеслу…
А в остальные полдня было понапихано всего и по максимуму. Физуха, рукопашка, стрельба, фехтование, верховая езда, ориентирование, обустройство жилищ и временных укрытий, охота (в первую очередь всякие силки, ловушки и тому подобное), рыбалка (морды, сети, удочки), разведение костров в разнообразных условиях и прочие аспекты выживания в лесу.
Мы, на самом деле, старались подстраховаться на случай глобальной вселенской жопы. Случись что с нами – чтобы те дети, которые чудом останутся в живых, имели шанс на будущее.
Маленьких, конечно, учили попутно читать и считать.
Ну и, безусловно, всякое красивое – пение, танцы, музыкальные инструменты – это уж для всех. Даром, что ли, у Василь Василича в комнате подаренный самим Браги* «Фазиолли» стоял? Не для красоты подарено – пущай играют. Музыкантов у нас было несколько, даже оркестрик свой организовался− так что это стало довольно-таки модным.
*Бог искусств и прочего красивого, вы разве не запомнили?
А Эльвира и Лэри завели художественный кружок по воскресеньям для всех желающих, так что все стены в комнатах и коридорах вскоре были увешаны шедеврами.
Да вообще, развлекались кто во что горазд. Кружки, самопроизвольно возникшие в две недели бурь, продолжали своё существование. Может быть, не такое активное, но тем не менее. По дереву резали. Лепили. Спектакли ставили. Хором пели. И ещё много всякого. Потому как не может человек только беспрерывно пахать – красота ему тоже нужна.
Вот эта красота вскоре и преподнесла первые удивительные плоды.
КОЕ-ЧТО
Новая Земля, остров-острог, 07.07 (декабря).0001
Дело было вечером, перед самым ужином, и почти весь народ собрался уже в столовой. Элин, а с ней несколько девчонок из новых маленьких эльфиек подошли к барону с торжественными и загадочными физиономиями.
– Господин барон, и все присутствующие, – так-так, подумала я, интригующее начало. – Мы хотим вам кое-что показать!
Девчонки водрузили на стол стальной поднос, свечу в подсвечнике, зажгли. Вокруг нас уже собралась любопытная толпа. Надо сказать, что свечей в столовой почти не было – всем светили Василисины огненные бабочки.
– Гадать, что ль, будем? – весело предположил кто-то.
– Лучше! – одна из девчонок показала всем два сложенных вчетверо листа бумаги. – Смотрите!
Первый листок загорелся весело, был брошен на поднос и сгорел, превратившись в пепел, хранивший отчасти форму бумаги. Барон хмыкнул, пошевелил останки вилкой, окончательно размешав тонкие уголёчки в серую пыль.
– Так?
– Это контрольный! А теперь – вот!
Второй листок загораться хотел не очень, тлел, дымился. В конце концов, усердно запихиваемый в пламя свечи, он занялся вялым огоньком и был так же помещён на поднос. Горел он долго, вызвав множество комментариев, пока не погас. В кучке пепла осталась лежать серединка сложенного листа. Элин торжественно извлекла её и развернула:
– Вот! Смотрите, даже вокруг почти на два сантиметра бумага осталась!
Действительно, обугленные края переходили в слегка пожелтевшую бумагу, в середине которой красовалась какая-то закорючка.
Вова сразу сделался предельно серьёзным:
– Так, и что это?
– Ну… Мы думаем, что это – руна защиты от огня. Первый вариант немножко другой был. Сгорало всё, только сам узор оставался с тонким краешком. А тут видите уже какое пятнышко!
Столовая забурлила! Отсроченная, долговременная магия! Магия, которую можно взять с собой, про запас, можно подстраховаться, можно поместить на разные предметы и обеспечить их защиту! Листок пошёл по рукам – каждому хотелось своими глазами рассмотреть удачный эксперимент.
Барон встал и торжественно пожал покрасневшим девчонкам руки:
– Объявляю вам благодарность! Главное – не останавливаться. Девочки, продолжаем работать! Это же повышенная безопасность наших домов – вы понимаете? И не только над этим! Ну, о подробностях позже с вами поговорим. Помещение вам выделим под мастерскую, что нужно будет – говорите. Очень важное дело вы начали!
Речь получилась спонтанная и потому немного сумбурная. Но довольны были все. Рунные маги! Это ж класс!
МАГИЧЕСКИЙ ПРОРЫВ
Это событие стало последним камешком, стронувшим хлынувшую на нас лавину даров. Люди словно уверились разом, что они смогут.
Среди жителей (особенно пришедших в первое лето, каких было большинство) начали дружно проклёвываться магические умения, да ещё и не по одному. У многих изрядно подросла физуха (выносливость, ловкость или, скажем, сила – не так мощно, как у барона, но, тем не менее, заметно выше обычных возможностей) или, например, умение ходить по лесу (скрытность, быстрота передвижения и всякое такое). Многие прибавили в боевых умениях – ещё бы, столько и с таким усердием впираться…
Ещё больше появилось свойств совершенно неожиданно-бытового характера. Не у всех это получалось ярко и вдруг. У многих дар как бы вырастал потихоньку, формируясь из не очень, так скажем, впечатляющих видов деятельности. Вот например – стирка. Казалось бы, чего уж тут такого? И вдруг внезапно кто-то замечает, что если одежда постирана конкретным человеком, то она (одежда) как-то вроде бы меньше пачкается или (например) не задерживает на себе неприятные запахи. Вот вроде бы чуть-чуть. Но! Если человек продолжает стараться в этом направлении, то постепенно он получает навык делания почти не марающейся одежды. Условно говоря, если объединившиеся в этом усилии маги постирают вам одежду, она будет чистой в два, три, четыре раза дольше. Или в двадцать.
И вообще, кто сказал, что это предел?
ВМЕСТО НОВОГО ГОДА
Новая Земля, остров-острог, 40.07 (декабря).0001
Перелом зимы (или Среднезимье) отпраздновали весело.
С щедро убранной ёлкой и подарками (потому как новый год у нас первого мая, а ёлка должна быть зимой).
С ряжеными дедом Морозом и Снегурочкой.
Со взятием крепости (прям по-настоящему, со стратегией и тактикой, все дела), лыжными и конькобежными соревнованиями, перетягиванием каната и битвой подушками на бревне, с катанием с гор и валянием в сугробах, с танцами под гармошку и вечерними песнями в столовой.
Со скатыванием огненного колеса с холма (аж с места нашего будущего замка).
С развесёлым застольем.
И с фейерверками, конечно же!
НАС ЖДУТ ВЕЛИКИЕ ДЕЛА!
Новая Земля, наш остров и окрестности, январь (восьмой месяц) первого года
Бытовая магия посыпалась на нас, как подарки из дед-морозовского мешка. Вот тогда и пришло первое осознание того, что магический дар – не обязательно плод сверхусилия, он может проявиться в том деле, в котором ты проявляешь постоянное усердие. Это уже был повод задуматься и тщательнее отнестись к распределению обязанностей. Подумайте сами: хорошо ли быть ценным специалистом в деле, которое тебе категорически не нравится? Вот и я о том же.
А для того, что уже проклюнулось, старались ставить разные задачи, чтобы дар не остался… плоским что ли?
Взять, например, ту же стирку и способность сообщать вещам повышенную сопротивляемость к загрязнениям. Следующая поставленная мной для «бытовиков» цель была: добиться того, чтобы свойство прилипало к единожды обработанному предмету – даже если дальше стирать и чистить будет кто-то другой. Или даже к ткани. К коже? А давайте поэкспериментируем с разными материалами⁈
Ход рассуждений, я думаю, понятен. Мыслить вширь и вглубь, тысызыть. Многомерно.
Вот ещё пример: если добавить в узор руну сопротивления огню, костюм станет жаропрочным. А теперь подумайте: как сделать так, чтобы эта защита распространилась и на человека внутри этого костюма?
Из таких мелочей складывалась целая чудесная копилка. Мастера и мастерицы начали объединяться в мастерские. Ботаники, кузнецы, деревообработчики, художники, кулинары, механики и прочие-прочие. Иногда интересы пересекались и получалось что-нибудь необычное и непредсказуемое, но очень полезное. У многих появилось второе или даже третье умение. Часто – вспомогательное. Например, у всех работающих с мелочью, появился навык светить себе в работе (и, естественно, не только). В домах стало сильно светлее и веселее.
Такие дела.
НУ ТЫ ГЛЯНЬ!
Новая Земля, Остров-острог, 03.08 (января).0001
Сегодня (точнее в ночь с сегодня на завтра) нам снова предстояла поездка к порталу. Мы немного протележились с закупочными списками и к вечерней тысызыть трапезе выдвинулись с опозданием минут на двадцать.
Сне́га навалило почти по пояс, дома́ соединялись глубокими протоптанными тропинками. Люди ушли на ужин, забрав с собой свет, и длинные тёмные силуэты общежитий напоминали динозавров, улёгшихся в рядок отдохнуть в пухлых сугробах. Вова, шагавший впереди, вдруг резко затормозил и свернул не к столовой, а на тропинку к дому семейных пар. Побежал, фактически. В окне у Федосеевых метались жёлтые отблески. Неужели пожар? Я помчалась следом, соображая – не стоит ли позвать людей на помощь?
В коридоре горелым не пахло – уже хорошо!
Вовка дёрнул Федосеевскую дверь… и возгласил:
– Нет, ну ты глянь! Мы за них переживаем, а они тут картинки крутят!
Натурально, хорошо, что я паниковать не стала. Все трое – Коле и родители – были в сборе. А мелькало в окне именно что солнце. Только маленькое.
Общий (генеральный) план острова был уже готов и красиво нарисован, и вот эти трое гавриков, пользуясь мастерством иллюзии, решили глянуть – как оно будет смотреться в натуре, в разные сезоны и суточные отрезки.
Вова решительно сел на свободный стул:
– Ну что, давайте и мы посмотрим.
Остров был, конечно, наш. А вот замок на холме… Неужели мы когда-нибудь сподобимся такое построить? На фоне рассветов и закатов смотрелось особенно романтично. Но Владимир Олегович видел какие-то свои нюансы:
– В детинце северную часть, то, что мы с вами обсуждали, я смотрю, исправили? – и тут пошли такие фортификационные навороты, что у меня предохранитель в мозгу сработал. Какие-то особенные башни или что…
Дверь распахнулась, хлобыстнув об стену.
– Тьфу блин! – Серегер затормозил на всех парах. – Я думал, тут пожар, а вы картинки смотрите!
Да уж, мысли у всех в одну сторону.
– Валя послала? – полюбопытствовала я.
– Ага. Я сперва к вам хотел сгонять, а тут смотрю – в окнах мелькает. То ли свет, то ли огонь.
– Ясно море. Тушить прибёг – молодец! Ну что, ребятушки – пошли в столовку, пока к нам пожарную команду не заслали?
Вова хлопнул ладонями по коленям, поднимаясь:
– Пошли. Но завтра к теме строительства вернёмся!
07. БЕЛЫЕ МЕСЯЦЫ
И ПЛАНОВ ГРОМАДЬЁ…
Новая Земля, остров-острог, 04.08 (января).0001
И мы, конечно же, вернулись. Это было прямо-таки расширенное заседание, на котором (честно вам скажу) я сидела фактически для красоты. Ну гуманитарий я, не технарь, и всю эту хитромудрию могу постичь только в очень общих чертах. Зато присутствовали плотники, кузнецы и весь потихоньку формирующийся костяк отцов-командиров. К слову, почти все эти ребята уже стали тяжами (то есть приобрели физическую силу, которая позволяла использовать их в качестве почти что строительной техники).
Картинка предполагаемого будущего была, конечно, огнище. Я это уже вчера говорила. Но вот с ресурсами пока… И самое-то главное – с человеческими ресурсами было сложновато.
Никита задумчиво почесал бороду:
– Э-э-эх-х, народу бы побольше… – его густой бас повис в воздухе большим вопросом.
– Будет народ, – откликнулся перебирающий чертежи Марк, – но не сразу. Есть предварительные договорённости, но люди решают вопросы на Старой Земле, и тут время, сами понимаете, не в нашу пользу.
Илья, разглядывающий мерцающий макет острова, согласно покивал:
– Понятное дело, со временем подтянутся. Вопрос в другом: ждать мы их будем, или как? Малым фронтом начнём?
– Долго ждать – все жданки съедим, – обстоятельно высказался Степан, – Тут, как говорится, сиди-не сиди, а начинать надо.
Короче, не буду вас мучить – собрание постановило-таки «начать». Из всего глобального проекта выбрали пока малую часть, зачин, на фоне всего остального казавшийся не таким уж и огромным, но по сути изрядно меня лично впечатляющим.
Первым пунктом капитального каменно-бетонного строительства выбрали мост, долженствовавший связать остров с западным матёрым берегом (через узкий рукав).
Вставлю для понимания карту. Для таких же внимательных, как я: шаг крупной клетки = 1 км, мелкой = 100 м. Маленькая чёрточка между нашим большим жилым островом и Черёмуховым островком – и есть первый сегмент будущего моста на запад. То есть, предполагалось, что мост обопрётся о Черёмуховый островок, по самому островку пройдёт обычная дорога, а дальше – второй кусок моста, до большого берега. И всё равно работа мне казалась настолько серьёзной, что было страшно.
Во-первых, предстоящая обработка камня – штука для большинства из нас была совершенно, просто абсолютно новая. Во-вторых, глубина Левого рукава была конечно не так чтобы очень большая – и тем не менее, два-три метра – это вам не по броду сваи колотить.
Но ни разработка каменного карьера, ни перспектива мостырить какие-то огромные деревянные сооружения не охладила пыл наших энтузиастов. Может, это сплошь пробивающиеся магические способности на них так опьяняюще действовали?
Каменоломня развернула малые (стартовые, так скажем) площади и начала поставлять первый камень несмотря на постепенно крепчающий мороз.
Плотники тоже (устали от однообразных домов, что ли?) с воодушевлением начали подготавливать какие-то дивные приспособы для быков нового моста. Федосеевы называли между собой эти штуки то шатрами, то колоколами – такие специальные конструкции, позволяющие какое-то время удерживать воздух вроде как в пузыре (это я вам в общих чертах рассказываю, как сама поняла), чтобы закрепиться в дно и успеть обустроить каменно-бетонные опоры. Дальше должны были идти дичайших размеров тоже деревянные арочные конструкции-подпорки, на которые уже будут выкладываться собственно каменно-бетонные арки, и сверху сложный многослойный пирог верхней части моста.
Очень это всё было мудрёно. Я один раз по дурости задала уточняющий вопрос и потом полчаса архитекторов слушала. В процессе я пришла к твёрдому убеждению, что голова у меня периодически и так как самовар, и столько подробной информации я никак не вмещу. Стояла с умным видом, кивала и временами вставляла одобрительные реплики, типа: «здо́рово!», «молодцы!» и «надо же!» – и после этого решила их больше ни о чём не спрашивать.
Вот картинки – другое дело!*
*И нечего надо мной ржать!
Идея замка и крепости была временно отложена, но не отринута! Эля с Сергеем припёрли в библиотеку целую гору книг, распечаток, карт и схем с замками и крепостями, чтобы все желающие могли в силу сил-возможностей приобщиться к изучению фортификационных хитростей. Перебрав всю эту кучу, мы (простые смертные, ранее не увлекавшиеся оборонительными сооружениями) начали даже мало-мальски шарить в этом вопросе.
МЕХАНИКУСЫ
Пока трое наших архитекторов развернули широкомасштабную деятельность, к нам пришло ещё несколько человек. По большей части это были знакомые – наши или наших первопоселенцев. Было их, на самом деле, немного, человек пятнадцать (в основном – мужики), зато народ был всё толковый и рукастый. Большая часть сразу включилась в строительные проекты, но вот четверо…
Четверо оказались не просто толковыми товарищами, но ещё и изобретательными.
Где и когда можно с уверенностью поймать барона? Скорее всего, ночью в своём фургончике, потому что спать он всё-таки приходит. Но тут косяк – в фургончик кельда может не впустить…
