Текст книги "Like Cats like Wolves (СИ)"

Автор книги: Robert Hagen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Роберт, не вздумай, слышишь, не смей умереть! – шептал рыцарь, обнимая и ощупывая голову ведьмака, проверяя целостность спины и костей. Переломов, слава богине, не было, но и без них хватало ран. – Ты победил, понимаешь? Ты сильнее и лучше всей этой школы, вместе взятой. Не оставляй меня, пожалуйста!

Поцеловав окровавленный рот Кав отстранился и нахмурился, припоминая услышанное ранее. Эликсиры. Эликсиры, которые дают силу и реакцию, но убивают. Сколько он их выпил сегодня? Быстро ощупав перевязь, на которой Роберт обычно держал самые нужные, рыцарь, не стесняясь, выругался. Противоядие? Зелье регенерации? У него была сумка Инея, но он боялся запутаться в зельях.

Да и видно было довольно плохо.

Кавир как раз отрывал себе рукав, чтобы сделать из него факел, пока не найдутся дрова, как ведьмак закашлялся. Рыцарь тут же кинулся к нему.

– Роберт! Роберт, ты жив! Что тебе дать? Чем тебе помочь?

Тот, кажется, узнал его, попытался слабо улыбнуться и прошептал:

– Найди Мелиссу. Иней…

– Иней где-то рядом, как найти магичку? Роберт!

Но ведьмак уже отключился.

Словно повинуясь его зову, пришел конь. Робко заржал, мотая мордой и роя копытом землю. Кавир как раз собрался встать и порыться в седельных сумках, но Иней резво отскочил и громко заржал, мотая головой из стороны в сторону. Рыцарь удивленно поднял брови, отошел на шаг, пропуская животное. Все-таки, конь был не обычным, он это знал.

Подойдя к ведьмаку, Иней наклонил голову, тихо фыркнул, коснулся лба ведьмака, а в следующую секунду поляну озарила вспышка света, ослепившая рыцаря. Когда он отнял руку от глаз, прищуриваясь и часто моргая, то заметил, что тело ведьмака словно светится серебристо-серым ореолом, а Иней исчез. Подойдя ближе, он увидел, наконец, темную фигурку, покоящуюся у ведьмака на груди.

Роберт спал. Кавир прислушивался, сидел рядом, держа его руку – действительно спал, уже не отдавая последние крохи жизни. Рыцарь погладил фигурку коня.

– Спасибо, Иней. Ты, я думаю, спас его.

Потом укутал ведьмака в свой плащ, тщательно запрятав фигурку в карман его куртки, поближе к груди. А сам отправился искать топливо и воду, коней, где-то оставленных ведьмаками, и вообще – обживаться. Первым нашёлся Саймон. Кавир смог удержаться и не пнуть тело – без души внутри это было уже не интересно. Тщательно обшарил карманы, собрал остатки зелий без разбора, забрал и свёрток, посмотрел на него с горькой усмешкой и спрятал поглубже.

Дальнейшие поиски были не менее плодотворными: нашлась более-менее целая комната неподалёку от места, куда упал Роберт, рыцарь разжёг в ней костёр и перенёс спящего друга. Кони ведьмаков и их поклажа позволили разжиться котелком, остатками еды и дополнительными плащами. Кавир не брал лишнего, но животных оставил на привязи – они им ещё понадобятся. Их хозяева были мертвы. Позже, обмыв и обработав раны Роберта, Кав убедился и в этом. В другое время он удивился бы равнодушию, с которым добил ещё живых Ферда и второго, чьего имени не вспомнил. Но ни злости, и жажды мести уже не испытывал, и короткое “покойтесь с миром” сорвалось с губ само собой. Впрочем, это не помешало ему обшарить карманы и забрать всё, что показалось ценным. С удивлением и злорадством среди прочих обнаружил Кав и робертов мешочек с монетами.

“Ну вот, – с мрачным ехидством говорил ему внутренний голос, – только на это ты и годишься. Обирать мёртвых.” Кав не возражал, всё ещё опустошённый событиями.

Под утро он всё-таки уснул, осторожно обняв Роберта, защищая его от туманной сырости.

На следующий день стало немногим лучше. Роберт, почти не приходя в себя, выпил сваренного на сухом мясе бульона и снова заснул. Кав пометался вокруг, но всё же решился – и ушёл исследовать окрестности, полагая, что какая-никакая деревня рядом должна быть, а значит, может быть и лекарь, и, кто знает, маг?

Мысль о том, как найти Мелиссу, не давала покоя. Он знал, что маги отправляют друг другу послания с птицами, да и в городах бывала магическая почта, только где бы её здесь взять? По дороге ничего не придумалось, но деревенька нашлась, полупустая. Уточнив у местных кумушек, который из заброшенных домов пригоден для обитания и одолжив телегу, Кав помчался обратно.

За время его отсутствия ничего не изменилось. Роберт спал в гнезде из плащей, костёр дотлел и лишь изредка подмигивал углями. Рыцарь затоптал его окончательно и разметал золу, когда перегрузил ведьмака (куда как более тяжелого, чем в бодром состоянии) в телегу.

Коней в деревню он привёл всех, плюнув на осторожность. Никакого, даже самого захудалого, доктора, правда, так и не сыскалось, но трав и провизии ему продали, так что в следующий раз Роберту достался уже совсем настоящий куриный бульон, а Кав сел писать письмо.

“Госпожа Мелисса, – вывели его руки аккуратные, с редкими озорными завитушками, буквы. – Роберт тяжело ранен. Он просил найти вас, пока был в сознании, но я не знаю как.” На время пришлось прерваться. Кавир беспокойно мерил шагами комнату, сдерживаясь, стучал кулаком в стены. Никогда ещё он не чувствовал себя таким беспомощным, как за последние дни. Никогда ещё на руках у него не умирал самый дорогой на свете человек.

“Иней стал статуэткой. Роберт спит уже почти сутки. Мы в деревеньке западнее развалин школы Кота.” Как закончить, он так и не придумал, запечатал и написал имя адресата и оставил письмо на столе. С приближением ночи возвращался и страх – почему-то казалось, что в темноте непременно случится что-нибудь ужасное.

Ночь накрыла землю, словно чёрным бархатом, с гор пришла грозовая туча, накрыла деревеньку, грозясь развести настоящий шторм. Робкий полумесяц луны скрылся за облаками, и наступила настоящая тьма, прерываемая только редкими раскатами грома. Каганец свечи, стоящей на столе, дрогнул под порывом ветра, хлопнули ставни, вырывая рыцаря из состояния оцепенелой неги. Он проснулся, глянул ещё сонным взглядом вокруг, убедился, что ничего не изменилось, и хотел было закрыть глаза обратно, как вдруг заметил тёмный силуэт на столе, сон как рукой сняло.

Чёрная птица, беззвучно раскрывая клюв, косила на него чёрный глаз, замерев около письма, молчаливо лежащего на столе.

Не прозвучало ни слова, рыцарь хранил напряженное молчание, а птица, осмотрев на него чёрным глазом – бусинкой, издала необычную трель и подхватила конверт клювом и вспорхнула в открытое окно, под моросящий дождь.

Ещё некоторое время рыцарь смотрел ей вслед, затем встал и закрыл плотнее раму, проверил Роберта, впрочем, тут не было никаких изменений, и лег обратно, надеясь, что его сообщение пролетит сквозь непогоду и шторм.

Утром Кав было решил, что ему всё приснилось, но письма на столе не было, а на подоконнике засохли капли ночного шторма. Рыцаря охватило воодушевление, и вместо бесцельных блужданий он чистил одежду и оружие, сортировал добытые у врага ценности и зачем-то делал копию бесценных саймоновых записок, благо, немного бумаги у местных нашлось. Роберт продолжал спать, но теперь Кавир отчаянно верил, что это сон выздоравливающего.

========== Часть 12 ==========

Ожидание было, несмотря на надежду, тягостным, так что к вечеру рыцарь начал обдумывать другие варианты, вспоминать имена других чародеев – не приходящий в сознание ведьмак пугал его, заставлял мысли больно жалить, понукая к действиям, да вот только что делать Ронгельм не знал. Он даже поспрашивал местных, можно ли отправить гонца в Понт Ванис, но те разводили руками – никто не хотел ехать по сырой слякоти под проливным дождем, переходящем в снег. Рыцарь предлагал денег, и даже пытался угрожать, но все было без толку. Село в горах не пользовалось популярностью, а жители не отличались желанием отправляться в город.

В мыслях Кавира начали звучать нотки отчаяния, как вдруг в дверь постучали, а потом, не ожидая разрешения, вошли.

Мелисса была в дорожном плаще, носящем следы грязи и пыли, с сумкой через плечо, резко пахнущей мазями, и с темными от усталости глазами. Она бегло осмотрела комнату, зацепилась взглядом за Роберта, перевела глаза на Кавира, нахмурившись.

– Вас нельзя оставлять одних больше, чем на полгода, да? – несмотря на явную усталость, чародейка улыбнулась, зашла внутрь и закрыла дверь.

– Госпожа Мелисса? – недоверчиво прищурился Кавир, рассматривая и узнавая чародейку. – Вы всё-таки нас нашли! – он бросился к ней и порывисто обнял. – Простите, я очень рад вас видеть! Располагайтесь, прошу. Сейчас подогрею воды, сделаю вам отвар. Хотите перекусить? Есть бутерброды и куриный бульон.

Рыцарь помог даме снять плащ – в доме было достаточно тепло, несмотря на завывающий в крыше ветер, – и смотрел с отчаянной надеждой.

– Потом, – чародейка качнула головой, храня на губах подобие улыбки, – все потом. Мне нужно осмотреть его, а вы пока рассказывайте, что произошло, так мы сэкономим время. Когда решим, что делать дальше – тогда и поем.

Она подошла к лежанке, опустила рядом сумку и протянула руки, слегка пошевелив пальцами и прошептав формулу – с ее ладоней к ведьмаку словно бы протянулись полупрозрачные нити бледно-сиреневого цвета, но потом исчезли, словно бы погрузились внутрь, а Малисса начала водить ладонями над телом, медленно сканируя от головы к ногам. Зрачки чародейки расширились, а губы сомкнулись в плотную линию.

– О Боги … – шепнула она, глубоко вздохнув. – Зачем он сделал это?…

– Он, – рыцарь опустился рядом, с отчаянием и нежностью глядя на ведьмака, – спасал меня. Мы… долгая история, миледи, но в конечном итоге получилось так, что ведьмаки местной школы, Коты, желая добраться до Роберта, использовали меня, как приманку. Он скакал два дня, потом сразился с ними – и победил, всех четверых. Потерял сознание, а потом пришёл Иней, и с тех пор он спит. Вы поможете ему?

– Я приложу все силы, но… – она покачала головой. – Может статься, что моих сил будет недостаточно, – чародейка подняла на Кавира взгляд. – Повреждения, нанесенные магией… магия же может и не вылечить, – она закусила губу, затем тряхнула головой, отгоняя мысли. – Иней – он вернулся в свою форму и сдерживает последствия, но вред уже нанесен.

Она глубоко вздохнула, отвернулась, потом бросила на рыцаря взгляд.

– Ты… нет, наверное ты не знаешь, – качнула она головой.

– Не знаю чего? – отозвался рыцарь. Ему оставалось лишь надеяться, что Мелисса справится и делать всё, чтобы поддержать её силы. И он не имел права сейчас впадать в отчаяние, как бы того не хотелось.

– Сколько яда он в себя влил, – вздохнула чародейка, пригладила волосы, скинула плащ, опустилась на колени и принялась рыться в сумке, достала несколько мешочков, выложила в рядок. – Все эти раны, порезы -это мелочи. Важнее то, что происходит внутри, – она подняла взгляд на рыцаря, изучающе глядя в глаза, словно размышляя, стоит ли нет говорить, но затем опустила взгляд, закусив губу.

– Что? Не молчите уж, госпожа Мелисса, – сил, чтобы возмущаться, у него не было, как и причины злиться по-настоящему. – Я не знаю, сколько он в себя влил. Но.. у него губы были в крови сразу после боя. Он в ней весь был.. Говорите прямо.

– У него очень сильная интоксикация, – помолчав, отозвалась чародейка. – И его организм не справляется с ядами, они… – она вздохнула, отвернулась. – Медленно его убивают. Я не знаю, что, в конечном счете, представляет из себя Иней, но его аура сдерживает отравление. Однако… не до конца, кроме того вред уже причинен. Оттуда и кровь на губах, его, должно быть, рвало кровью, – она отвернулась. – Я попробую… “починить” органы насколько это возможно, – она вздохнула. – Но то, что он окончательно поправится – и сможет в будущем использовать свои эликсиры – не гарантирую.

– Мир переживёт без ещё одного убийцы чудовищ. Даже если ему, – Кав кивнул на Роберта, да так и прикипел к нему взглядом, – будет очень тяжело. Но он будет жив. А там – посмотрим, так ведь? – и он с надеждой посмотрел на Мелиссу.

Чародейка посмотрела на него долгим взглядом.

– Ты планируешь и дальше быть с ним рядом? – спросила она вдруг.

– Я не представляю жизни без него, – ответил рыцарь. – И хочу быть рядом, что бы ни случилось. И мне не важно, будет ли он ведьмаком или простым человеком. Я хочу, чтобы он жил. И был счастлив, насколько это возможно. А что? – он снова взглянул на магичку. – Если вы интересуетесь, не оставлю ли я его из-за того, что он болен, то нет, не оставлю. Никогда.

– Нет… – медленно отозвалась Лис, вновь принявшись доставать из сумки необходимые ей предметы – плошку и ступку, несколько свечей и травы. – Я интересуюсь, готов ли ты к последствиям. Знаю, что от тебя мало что зависит, но вряд ли Роберт будет сильно рад открывшимся тонкостям своего ремесла. В таких ситуациях можно разругаться и разбежаться. Тебе придется быть терпеливым. Он, конечно, не маленький, и сам в состоянии постоять за себя и других. Но порой… перегибает палку, не видит границ своих возможностей. Тебе придется не только быть рядом, но и отговаривать, упрашивать и возможно, связывать этого своенравного мужика, – она улыбнулась едва-едва, – который наверняка, как только встанет на ноги, захочет полезть в очередное болото. Это не значит, что в моем решении что-то поменяется, или что у нас есть выбор. Я говорю это для того, чтобы ты осознавал, что такое “быть рядом, что бы ни случилось”.

– Я понимаю, – Кавир светло улыбнулся. – Осознаю. А про связывать вы ему потом скажите, что разрешили по медицинским показаниям, а то ведь убьёт сначала, потом жалеть будет.

– Убьет тебя? – брови чародейки изогнулись. – Ты смеешься.

– Шучу, – кивнул рыцарь. – Наверное. Но я готов удерживать его от глупостей и беречь.

Мелисса встала, собрала часть утвари и понесла все это к столу, на котором начала тщательно сортировать и расставлять.

– Повезло ему, – тихо сказала она, ни к кому толком не обращаясь, скорее отвечая своим мыслям.

– Ну а у тебя как дела? – спросила она, бросив на рыцаря любопытный взгляд. – Не бывает рецидивов и … прочего всякого?

Кавир задумчиво на неё посмотрел, но фразу комментировать никак не стал – он слишком мало знал о магичке.

– Нет, всё в порядке. Я настолько нормален, насколько это вообще возможно. Благодаря вам. Могу я как-то помочь, миледи?

Чародейка усмехнулась, бросила на него насмешливый взгляд.

– Мне? О, моя роль была крайне мала, всего лишь послужить связующим элементом, – она вздохнула и снова бросила на ведьмака настороженный взгляд. – Помочь? Что же, есть кое-что, что ты мог бы сделать, – она ласково улыбнулась. – Я не ела с вечера, да и от настойки какой все же не отказалась бы. От моего промедления хуже уже не будет, но если я свалюсь в голодный обморок во время ритуала – будет плохо.

Перекусили быстро и в молчании. Магичка строила план лечения, Кав волновался и не знал, о чём говорить. Наконец, последний глоток отвара был выпит. Мелисса вымыла руки и велела Каву сделать то же.

С осторожностью в четыре руки они раздели Роберта донага, и в свете свечей и очага – разожгли всё, что можно было – стали видны синяки, ссадины, мелкие и крупные раны. Хвалёная ведьмачья регенерация будто взяла отпуск, и организм Роберта восстанавливался едва не медленнее, чем у обычного человека. Кав прикусил губу, чтобы не впасть в отчаяние, и отправился греть воду, а Мелисса шептала заклинания и осторожно водила над ранами руками, заставляя те на глазах подживать. Две самые крупные, не очень умело зашитые рыцарем, магичка вскрыла и зашила заново, влив туда ещё дозу своей силы. Закончив с ними, девушка встряхнула руками.

– Что же, теперь самое ответственное.

Она заварила травы из своих запасов, и по комнате пошёл свежий и успокаивающий травяной дух. Кавиру будто стало легче дышать, и отчаяние отступило. Даже Мелисса улыбнулась.

Проснулся и Роберт. С трудом открыл глаза, оглядел их, склонившихся над ним. Магичка шикнула на него, чтобы молчал, влила кружку отвара и повелительно сказала “Спи!”. Кавиру показалось, что в глазах ведьмака мелькнуло возмущение, но они уже закрывались. Мелисса же, вытянув руки, водила ими над грудью и животом Роберта, напевно произнося заклинания. Сила окутывала её и стекала в ведьмака, перемешивалась с оставленным Инеем свечением, меняла цвет на нежно-зелёный и гасла. Последние слова магичке дались нелегко. Лицо её осунулось и побледнело, но руки оставались твёрдыми и властность в зелёных глазах казалось, могла отогнать саму Смерть.

Кавир едва успел подхватить девушку, когда та, отпустив магию, начала оседать на пол.

– Укрой его, – прошептала она и отключилась.

“О, Мелитэле! Ты же не мстительная богиня, за что мне это?!” – мысленно сокрушался рыцарь, стараясь поудобнее устроить магичку на лавке. Благо, тёплых плащей у него было в достатке, так что хватило укрыть и Роберта, и Мелиссу.

Они спали, а Кав тихо сидел рядом и приглядывал, сторожа их сон.

Спустя время засунул и он. Сказывалось и напряжение, и усталость, все то, что произошло за эти дни и наложило отпечаток на всех них.

За окном разразилась настоящая гроза, небо чертили зигзаги молний, но внутри было тепло и сухо – кто знает, не послужило ли тому защитное заклинание, брошенное чародейкой по приходу.

Прошло ещё немного времени, и первым проснулся ведьмак. Осмотрелся по сторонам, повернув голову на бок, и, вздохнув, болезненно нахмурился. Нет, он не испытывал уже физической боли, но что-то внутри сжалось, стоило лишь увидеть двух дорогих ему людей.

Кавир уснул, приткнувшись к его лежанке, светлая голова была так близко. Роберт, выбравшись рукой из кокона укрывающих его плащей, ласково погладил рыцаря по волосам, едва касаясь, чтобы не разбудить.

Но тот всё равно что-то почувствовал, вздохнул во сне, поднял голову. Глаза их встретились, рыцарь недоверчиво рассматривал лицо ведьмака, и эмоции читались, как открытая книга – надежда и радость, вина и остатки страха. И что-то ещё, что покуда не было названо, но жило в глазах и душах.

– Роберт, – тихо выдохнул Кавир и улыбнулся, поймал его руку своими. – Ты очнулся!

– Да… – немного неуверенно отозвался тот, потом кашлянул тихо, не в силах оторвать взгляд от лица рыцаря, отвечая теми же эмоциями, что читались на лице рыцаря. Затем вздохнул.

– Я не… Помню, – шепнул он, – что произошло? Где мы?

– В деревне не очень далеко от Школы. Ты вытащил меня из когтистых лап Саймона. Помнишь, как дрался с ним? Ты, – Кав опустил и тут же поднял взгляд, – потерял сознание потом. Здесь Мелисса, – он быстро оглянулся на магичку, – она тебя подлатала. Мелитэле, ты жив… – рыцарь прижал руку ведьмака ко лбу, и улыбнулся.

– Помню ярость… и желание убить его, она, – Роберт вздохнул, перевел взгляд на потолок, – захлестнула все. Помню… как он загнал меня на стену, а дальше – пустота. И боль, – он поморщился. – Потом чернота… – он вздрогнул, прислушиваясь к организму, ощущая заново свое тело, словно это был некий инородный объект. – Ты вытащил меня… – ведьмак повернул голову, слегка улыбнулся, глядя в серые глаза. – Спасибо. Кажется, теперь я обязан вам жизнью, капитан? – спросил он, и в голосе прозвучали знакомые насмешливые нотки.

– Мне показалось, ты его сам туда заманил, – Кавир стиснул руку Роберта чуть сильнее, словно желая удержать, не дать упасть в темноту воспоминаний. Потом тихо рассмеялся: – Ох, Роберт, давайте не будем считаться, иначе я вовек не расплачусь с вами жизнью! К тому же, – Кав вздохнул, – эта честь по большей части принадлежит Инею. Он, по словам Мелиссы, отдал энергию, чтобы остановить отравление, и стал статуэткой.

– Да… – ведьмак потер рукой лоб, вздохнул. – Так было уже однажды, Мелисса первая обнаружила этот его дар… Но, – Роберт снова перевел глаза на Кавира, – если бы ты не вытащил меня, и не нашел ее, – кивок в сторону чародейки обозначил, кого ведьмак имеет ввиду, – то его усилия могли бы быть и напрасными, – он вздохнул и пошевелился в своем коконе, нащупывая теплую статуэтку.

Помолчали, каждый думая о чем-то своем, пока ведьмак неожиданно не вспомнил самое главное.

– У Саймона были записи! Он показывал мне их, – вдруг спохватился Роберт. – Нужно вернуться и найти их, пока Коты не набежали!

– Я их забрал, – поспешил успокоить его рыцарь. – И записи, и деньги, и все зелья, какие нашёл. Всё там, в углу, посмотришь потом.

На душе у Кава, между тем, стало теплее, хоть он и продолжал считать, что сделал совсем не много. Но говорить о том, что Роберту теперь нельзя пить эликсиры, не торопился, оставив эту сомнительную радость Мелиссе, как специалисту.

– Но как я понял, ту часть, что была у антиквара, они не нашли.

– Да, – кивнул Роберт. – Придется нам все-таки влезть к нему в дом и поискать как следует… Но, зная, как выглядит первая часть, найти вторую должно быть проще. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

– Да, само собой, – кивнул Кав, отошёл на мгновение и вернулся с тем самым свертком. – Ты ещё не устал со мной болтать? Вот, смотри, это же оно? – рыцарь развернул сверток и, устроившись рядом с лежанкой и Робертом, показал ему текст в заковыристых символах.

– Похоже на то… – прищурившись и рассматривая руны, спустя время отозвался тот. – Увесистый том, – хмыкнул он, затем поморщился. – Что там в конце?

– Страниц не хватает, – пролистал до конца Кавир и показал неаккуратно оборванные корешки. – Наверняка с ключевым элементом формулы. Интересно, антиквар хоть понимает, что украл у Котов? Хотя о чём я, вряд ли…

– Интересно другое, – парировал ведьмак. – Жив ли он до сих пор, – нахмурившись, он припомнил обрывки разговоров. – Кажется, они поняли, где искать эти страницы, помнишь? Капитан стражи говорил, что ведьмаки – хоть улик и не было – устроили погром… Интересно… – обронил он, задумчиво гладя рыцаря по голове, сам не замечая, – нашли ли они что искали… И что стало с антикваром.

– Не знаю, – Кавир почему-то совершенно не возражал, что его гладят. Напротив, неосознанно наклонял голову, подставляясь под ласку, и продолжал рассуждать.

– Когда меня вывезли, Саймона не было, он нагнал нас на привале. Так что вполне мог успеть и сам зайти, – рыцарь вздохнул, – но тогда у него был бы полный комплект! Значит, возможно, листы всё ещё у старика!

Роберт хмыкнул, качнув головой и промолчав. Его рука гладила светлые волосы, и эмоции того вечера притуплялись, страх прошёл, но было и ещё какое-то скрытое чувство, понять которое он был не в силах.

– Прости… – шепнул он, вздохнув, не прекращая молчаливой ласки. – Прости. Из-за моей оплошности, из-за меня ты пережил все это, – он сглотнул, проводя пальцем по синякам и ссадинам, словно мог вылечить их прикосновением, закрыл глаза, вспоминал то чувство, переполняющее облегчение, когда коты “показали” пленника. Живого! – Я не должен был втягивать тебя во все это. Ты… – Роберт повернул голову, пристально глядя в глаза, – ты дорог мне. И если бы тебя убили… – слова застряли в перехваченном спазмом горле. Он вздохнул, резко втянул носом воздух, чтобы убрать щемящее чувство.

– Боги, Роберт! – прошептал рыцарь, обхватил его лицо ладонями, и нежно коснулся губ. – Да я всю дорогу корил себя за то, что вылез из таверны один, и дал им такую приманку. Это ты прости меня за самонадеянность и неосторожность. Я так боялся, что они убьют тебя, – Кав, снова оказавшийся на одном уровне с лежащим Робертом, прикрыл глаза, пережидая эхо того страха. – Что устроят ловушку, что их будет слишком много… Но потом услышал твой голос и понял, что ты всё равно сильнее. Ты лучше них, Роберт. И я… – он наконец посмотрел ведьмаку в глаза, выдавая бурю чувств, – никому не позволю больше причинить тебе вред. Хотя бы сегодня. Хочешь, поубиваю всех клопов в округе? – воинственно-шутливо предложил рыцарь, но серьёзность тут же вернулась к нему. – Ты мне тоже очень дорог, Роберт. Больше, чем я мог ожидать. Не умирай, ладно?

– Больше, чем мог ожидать? – ухмыльнулся ведьмак. – Это как понимать, милсдарь рыцарь? – и, вздохнув, добавил. – Если я еще жив, то уже не умру, не переживай, – он ласково погладил пальцами щеку.

Кавир улыбнулся в ответ.

– Не могу не переживать. Но поверю на слово. И когда-нибудь расскажу всю историю моих ожиданий, – рыцарь хмыкнул и пояснил, – долго объяснять. А ты, как выздоравливающий, не хочешь еды, например, или ещё чего-нибудь?

– У нас есть время, а вы разбудили во мне любопытство, – ведьмак хитро прищурился, – и поскольку я пока ничего другого не хочу, то будьте добры, удовлетворите моё любопытство!

– Ну что же, мой дорогой, лаконичный в желаниях друг, воля ваша, – рыцарь блеснул глазами и продолжил напевно, будто рассказывая сказку. – Давным-давно, в некотором государстве, что звалось Темерия, жил-был один молодой рыцарь. Был он хорош собой, умён не по годам, силой не обделён, а главное, скромен был и не кичлив, – Кавир глянул на Роберта, проверяя реакцию.

– Да уж, скромен – сил нет! – усмехнулся ведьмак, вторя ему.

Рыцарь величественно кивнул, соглашаясь, и усмехнулся тоже.

– Другие его товарищи, не такие красивые, умные и… скромные, часто говорили о девицах или дамах, о друзьях и любовниках. Или не говорили, но вели себя, словно одержимые.. А прекрасный рыцарь смотрел на них и думал “Отчего же они такие странные? Отчего же я так отличаюсь от них?”, но не знал ответа, ибо не умел ни дружить, ни любить. Лишь одна страсть была у рыцаря… убийство. Шли годы, рыцарь стал капитаном. Он умело притворялся таким, как все, и делал вид, что его тоже интересуют власть и женщины – или мужчины. Пока однажды не встретился ему ведьмак.

– Человек без чувств и эмоций, – кивнул Роберт. – Нашла коса на камень? – он заломил бровью

– Да, так говорили. Но рыцарь увидел вдруг, что эмоции ведьмака – чистые и настоящие. Не власть и богатство были его целями, а жизнь, свобода и честь. И так понравилось это рыцарю, что он и сам захотел стать лучше, чтобы быть рядом, чтобы нравиться ведьмаку. Но он всё ещё думал, что не способен испытывать, те чувства, о которых говорят поэты. Хорошие поэты! – Кав поднял палец. – Дружескую симпатию, привязанность, искреннюю благодарность… и прочие.

– О, право, великая честь выпала на долю того ведьмака, – хмыкнул Роберт, блеснув глазами в сторону рыцаря. – И что же, получилось у ведьмака того взрастить семена чувств, о которых говорят поэты, в рыцаре? – ведьмак улыбнулся краем губ.

– Удалось, – улыбка Кавира была более весёлой. – Ведь не может искренность остаться без ответа. И ведьмак стал первым и самым важным другом рыцарю. Немало выпало приключений на их долю после, не раз спасал ведьмак рыцаря… И понял он, этот прекрасный и скромный герой, что не может и не хочет больше жить один, без друга сердечного. Я… – Кав сбился со сказочного ритма и казался смущённым. – Я на самом деле не думал, что способен такое чувствовать.

Взгляд ведьмака изменился, стал глубоким и серьезным, а на губах замерла теплая улыбка, говорящая больше, чем слова, которые он так и не научился произносить вслух. Однако, Кавир не был магом, способным читать его мысли, а недосказанность – он знал это по горькому опыту -способна была разрушить все быстрее, чем цунами.

– Я рад, – он кашлянул, – что наши… мысли на сей счет совпадают, – Роберт улыбнулся и легонько погладил Кавира по щеке, заметно заросшей светлой щетиной.

– Я тоже, – рыцарь улыбнулся в ответ, накрыл руку Роберта своей. Сердце, до того ускорившее свой бег от адреналина, теперь успокаивалось и радостно трепыхалось, счастливое и лёгкое.

– Они отрезали мою бородку, представляете! – насмешливо пожаловался Кав, от мыслей о щетине неизбежно перешедший к мыслям о своей невыносимой утрате.

– Я заметил, – вздохнул ведьмак, украдкой. – Что же, придется отрастить заново! Но может, Кав, на этот раз не “козлиную”? – его глаза смеялись.

– У вас есть другие предложения? – заинтересовался Кавир с теми же смешинками во взгляде. – Может, вам больше понравится окладистая борода до пояса? Мне пойдёт, как считаете?

– Упасите, Боги! – фыркнул ведьмак, рассмеявшись и тут же поморщившись – тело отозвалось воспоминаниями о боли. – Хотя…. – он лукаво улыбнулся, – за “козлиную” было так удобно… – он прищурился и изогнул бровь, – притягивать!

– Значит ли это, что вы не против возвращения прежней формы? – в свой черёд поднял брови Кавир, внимательно следивший за изменениями в лице Роберта. Что же, по крайней мере, сейчас они были, а не только сонное спокойствие предыдущих дней. – Хотя кажется, я буду рад на время сбрить вообще всё, – ворчливо добавил рыцарь.

Ведьмак протянул руку и почесал того под подбородком, улыбнувшись.

– Делай как нравится, – пояснил он. – Для меня это не будет играть роли.

Кав мгновение подумал, потом вытянул шею и прикрыл глаза, подглядывая за Робертом из-под ресниц.

– Хорррошо, – проурчал он, а потом и вовсе положил голову на край лежанки ведьмака, словно предлагая чесать дальше.

Тот и чесал какое-то время, наслаждаясь небывалым спокойствием, пока усталость, не желавшая до конца покидать тело, не сморила его вновь.

Кавир ещё полежал под рукой, прикрыв глаза, потом осторожно выбрался и некоторое время с нежностью смотрел на Роберта, испытывая столь странное стеснение и волнение в груди. Хотелось отдать за него жизнь, отнять жизнь, исполнить любую прихоть, только бы сам Роберт был жив и счастлив.

Потом Кав решительно отвернулся. Стоило закончить копию записей – хотя рыцарь и сам не понимал пока до конца, зачем. Чувства никуда не делись, и он то и дело поглядывал на ведьмака.

Остаток ночи так и прошёл под треск свечного огня и шелест ветра за окном. Утром предстояло решить, можно ли везти Роберта в город.

Однако, хоть ведьмак чувствовал себя вполне сносно по пробуждении и даже порывался встать, за что получил порцию ругательств от Мелиссы, и заверение, что она вполне может его обездвижить и так и оставить (у ведьмака не было повода ей не верить), но ни о какой поездке в город и речи не заходило. Чародейка, задумчиво постукивая пальцами по подоконнику, глядела в окно.

– А зачем вам, собственно, в город? – спросила она, оборачиваясь и глядя на приткнувшихся рядом друг с другом Роберта и Кавира.

– У нас есть там незавершенные дела, – качнул головой ведьмак, кривовато улыбаясь.

– И ты, в своем текущем положении, собрался рисковать едва затянувшимися ранами? Тебе совсем мозги отшибло, Роберт? – не без упрека в голосе отозвалась чародейка. – Я не для того потратила на тебя столько сил. Еще неделю – минимум! я запрещаю тебе лихачить. Легкие прогулки на заднем дворике, потом легкие конные… – она осеклась, прикусила губу, заметив взгляд ведьмака, – прогулки! – нахмурившись, закончила она. – Потом я просканирую тебя повторно, и мы решим, достаточно ли хорошо у тебя идут дела для того, чтобы уехать. Капитан, – перевела она взгляд на Кавира, – я надеюсь на вашу благоразумность. Неужели дела не ждут неделю? Вы хотите еще кого-то убить, так может мне проще притащить его сюда, инкогнито разумеется? – она насмешливо подняла брови. Роберт был уверен, что чародейка шутит.