Текст книги "Добейся меня (СИ)"

Автор книги: Rise 7 B

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

– Артит, быстрее, мы опоздаем на занятия. Только этого нам сейчас и не хватает, – Брайт схватил его за руку и, как на буксире, потащил за собой. Глава наставников еще несколько раз оглянулся на кабинет ректора, но потом встряхнулся и пошел сам. Друг был прав. Сейчас перед ними стояли другие задачи.

Но, конечно, в отличии от остальных, он нисколько не удивился, получив незадолго до обеда еще одно сообщение. От пи’Ди: «Жду вас на перерыве в 417 аудитории». Дальше пояснений не следовало, но разве кто-нибудь сомневался по какому вопросу их собирали?

– Да что такое… – Тута, всегда ждавший обеда больше остальных, расстроенно смотрел на студентов, после окончания пары спешащих в столовую, тогда как они были вынуждены идти в противоположную сторону. – Сколько нас еще будут доставать с этой дракой? Прэм, ты что, не мог им сам морды набить? Какого хрена полицию вызывал? Теперь не отвяжешься…

– С такого, что мне кто-то ночью всякую хрень подливал. Я и так еле встал в воскресенье, не соображал ни фига.

– Так сидел бы дома! Какого поперся…

– Хватит! – Нотт повысил голос, и все тут же замолчали, – Может еще сами сцепитесь? Тогда точно будет о чем поговорить с пи’Ди.

– Идем уже, – Артит сжал зубы и зашагал, будто впечатывая каждое движение. Остальные поспешили за ним. Настроение у всех было отвратительное.

Четверокурсник встретил их напряженным взглядом и очередным требованием изложить их версию событий. Прэм в очередной раз все повторил и заявил, что ничуть ни о чем не жалеет.

– Откуда я должен был знать, что эти придурки с нашего универа? Все были в обычных шмотках, а не в форме. И я после нашей пьянки ничем бы не помог. Я и полез-то туда только чтобы рассеять внимание этих придурков, пока полицаи не приедут. Или стоило пройти мимо, пи?! Так поступают наставники?!

– Успокойся, Прэм! Я не говорил, что ты не прав! – пи’Ди тоже повысил голос, обрывая младшего, и несколько секунд рассматривал ребят, на обучение которых отдал столько времени. – Я говорю, о том, что у нас сейчас большие проблемы. Пострадала репутация университета, и косвенная причина – наш факультет. Более того, в этом замешан не просто какой-то студент – наставник. Вы думаете, спортсмены еще вчера не поняли, чем обернется для них эта драка? Они тут же полезли рыть компромат на нас. Просто чтобы отомстить всем, кто связан с этой ситуацией. И знаете, что всплыло первым делом?

Четверокурсник посмотрел прямо в глаза Артиту, и лидер инженеров тут же понял, что за этим последует. Воздух из легких моментально исчез. Сказать парню было нечего.

– Почему я узнаю, что глава наставников влез в подготовку конкурса Лун не от него самого, а со стороны?

– Пи…

– Что, Артит? Я считал, что ты лучше всех подходишь на роль лидера инженеров. Но что делаешь ты? Ты – единственный из наставников университета, кто лично полез в организацию соревнований. Зачем? Наша задача – вдохновлять первокурсников, а не проталкивать их через головы остальных. А про тебя… Ты знаешь, что говорят про тебя? Мне сегодня уже несколько раз рассказали, что видели, как ты после репетиций шляешься с конкурсантом от экономического факультета! Ты в своем уме?! – Четверокурсник вновь повысил голос, но тут же замолчал, пытаясь взять себя в руки. Он не собирался кричать на своих подопечных, в этом все равно не было никакого смысла. – Не важно. Можешь не отвечать. Это ничего не изменит. Убрать тебя сейчас из списков организаторов, значило бы признать, что мы хотели как-то повлиять на итоги конкурса, а теперь испугались. Останешься там до конца. С деканом мы все обсудили. Но! Чтобы ни единого подозрения, что ты там хоть кому-то симпатизируешь: ни нашему, ни с экономического, ни с какого-либо другого факультета. Дали задание, выполнил его, ушел. Все. И никаких прогулок по вечерам. Это ясно?

– Да, пи, – Артит медленно кивнул. Даже в самых своих страшных кошмарах, он и предположить не мог, что его попытка сблизиться с младшим, может иметь такой результат.

– Если тебе нечего делать, вспомни об учебе. Я уже выяснил, что у тебя куча несданных заданий. Остальных это тоже касается! Займитесь делом и не давайте поводов для слухов. До окончания соревнований первокурсников все сидят либо на занятиях, либо в библиотеке, либо дома! Поддерживать наших можете только с трибун. Рядом со спортивным факультетом не появляйтесь вообще. Услышу про вас хоть что-нибудь, пеняйте на себя.

Пи’Ди оглядывал их тяжелым взглядом еще с минуту, пока третьекурсники отводили глаза. Они все понимали, что старшему тоже серьезно досталось из-за произошедшего, что само наставничество под угрозой, а если вспомнить, сколько уже жалоб на них поступало… Традиции, передающиеся на их факультете из поколения в поколение, могли просто оборваться.

– Пи, мы займемся учебой, все будет в порядке. Тебе не придется из-за этого волноваться.

– Я очень на это надеюсь, Нотт. Очень.

Четверокурсник выдохнул чуть свободнее, и, махнув им на прощание, пошел из аудитории прочь. Возможно, он еще надеялся успеть на обед или у него были другие дела, но наставники последовать его примеру не могли. Слишком тяжелыми были мысли, вертевшиеся в головах. Хотя, конечно, Брайт попробовал всех подбодрить:

– Да ладно, ребят, зато нагоним всю ту домашку, что нам назадавали.

– Ага, это ты об учебе, наверное, думал, когда шлялся всю неделю по вечеринкам?

– Кто бы говорил, Тута. Мы с кем туда ходили?

Парни переглянулись между собой и заржали. Их, наконец, слегка отпустило. Артит отвел глаза от приободрившихся товарищей, достал телефон. Открыл Лайн и с тянущим чувством в груди прочитал последние сообщения, которыми они обменялись с Конгом. Когда младший написал, что волнуется за него, он не мог не ответить, но поговорить… смогут ли они теперь поговорить? И если да, то когда? Как ему все объяснить?

– Не думай об этом, Артит. Всего лишь несколько дней. В пятницу будет конкурс, а потом эта история забудется. Вот увидишь. Просто… держись от него подальше. – Нотт, стоящий рядом, натянуто улыбнулся, а Прэм, прислонившийся к парте в паре метров от них, лишь пихнул руки поглубже в карманы и глухо выматерился. Что будет дальше, на самом деле никто из них не знал.

========== Часть 24 ==========

Ожидание репетиции стало настоящим испытанием. Единственное, что утешало – со слов Вада, в самой драке Артит не участвовал, и, по сути, беспокоиться было не о чем, просто… свободнее первокурсник смог выдохнуть только тогда, когда увидел старшего среди остальных ребят-организаторов. Чуть расслабившись, парень даже не сразу заметил, что лидер инженеров старательно избегает его взгляда. Только спустя полчаса, когда третьекурсник так и не приблизился к нему, Конг решил подойти сам. Однако, стоило ему направиться к наставнику, как тот тут же выскользнул из аудитории.

Первокурсник неловко замер посередине кабинета и посмотрел на захлопнувшуюся за Артитом дверь. Столь очевидное бегство от него было совершенно необъяснимым и… неприятным. Парень поджал губы, но, к счастью, его позвали Дрим с Таном, он отвлекся на разговор с ними, а через пару минут пришло сообщение в Лайн: «Конгфоб, пожалуйста, не подходи ко мне сегодня на репетиции. И не дожидайся после. Иди домой один. Я потом объясню, в чем дело». Первокурсник поднял глаза и осмотрел аудиторию. Артита в ней по-прежнему не было. Видимо, тот и сбежал только для того, чтобы написать ему. Да что же случилось? Подавив вновь плеснувшуюся внутри тревогу, Конг медленно набрал ответ: «Хорошо, пи».

За все время репетиции они так и не сказали друг другу ни слова. Это было… так странно. Студент экономического факультета даже не думал, что всего за несколько дней на прошлой неделе успел привыкнуть к пусть коротким, но полным тепла моментам рядом со своим пи. А уж когда ему пришлось идти в общежитие одному…

Конгфоб стискивал пальцы на лямке рюкзака и заставлял себя делать шаг за шагом. Упрямое желание устроиться на какой-нибудь скамейке по дороге было практически непреодолимым. В пятницу же это сработало… Хотя тогда он просто хотел чуть притушить появившиеся слухи. Ему казалось, что если он не станет дожидаться старшего прямо у аудитории, то к ним быстро потеряют интерес, и ему не придется рассказывать Артиту, что опасения наставника оправдались. Конг вообще не собирался обсуждать эту тему с лидером инженеров. Третьекурсник слишком остро реагировал на любые подозрения окружающих относительно своей симпатии к нему. Это раздражало, но студент экономического решил не давить на старшего, он ведь даже в какой-то степени понял его… Попытался понять. Только лучше не стало. Стало хуже – потому что возвращаться одному было невыносимо… скучно?

Придя в свою комнату, Конг еле заставил себя сесть за домашние задания. Удалось это ему исключительно благодаря чувству ответственности, которое ему прививали с детства. Если бы не оно, то первокурсник бы и не приблизился к учебникам. Целая смесь неясных чувств не давала сконцентрироваться, вынуждая по десятку раз перечитывать простейшую информацию. После очередного титанического усилия, он перевел взгляд на окно и удивленно замер. Свет в комнате Артита напротив горел. Видимо, старший уже вернулся. Хотя сообщений от него все еще не было.

Конгфоб вытащил телефон из кармана и еще раз проверил Лайн. Ничего. Напомнив себе, что ситуации бывают разные, и наставник не оговаривал времени, когда свяжется с ним, первокурсник постарался вернуться к изучению линейной алгебры. Не получилось. Через 10 минут, наплевав на все, студент экономического факультета вышел на балкон и нажал на вызов контакта старшего. Переписка была бы слишком долгой и выматывающей. Не до нее.

– К-Конг? – ответил Артит далеко не сразу, но первокурсник все-таки дождался. И хотелось бы этому порадоваться, но явно различимое в голосе старшего напряжение сделать этого не позволяло.

– Здравствуй, пи. Прости, если отвлекаю, но я у тебя горит свет, и я решил, что ты вернулся. Ты можешь говорить?

– Да. Прости, я… – на секунду повисло молчание, а потом наставник произнес то, что Конгфоб никак не ожидал. – Ты не устал сегодня? Мне показалось, что ты чем-то расстроен. Дома все хорошо?

Первокурсник облокотился на перила балкона и взлохматил волосы той рукой, в которой не было телефона. То ли третьекурсник и правда не понимал, то ли издевался.

– Дома все замечательно, пи. Спасибо. Я прекрасно отдохнул. А на репетиции я переживал из-за твоего сообщения. Что-то случилось? Почему ты не хотел, чтобы мы возвращались вместе?

Очередное молчание только усилило неприятное чувство внутри. К тревоге из-за того, что со старшим могло что-то произойти, начала всерьез примешиваться злость из-за того, что тот раз за разом пытался скрыть, в чем же, собственно, дело.

– Все в порядке, просто… помнишь, я говорил, что наше общение могут неправильно понять?

– Помню, – первокурсник постарался сказать это как можно мягче, но свободная рука сжалась в кулак.

– Я подумал… подумал, что все-таки не стоит вызывать сомнения в честности проводимого конкурса. Давай не будем пересекаться до следующей недели? Мне правда нравится с тобой общаться, но я…

Конгфоб еще немного послушал тишину, но продолжения так и не последовало. Злости стало больше. Неужели Артит опять собирается начать все по новой?

– Пи, ты – судья на этом конкурсе?

– Нет.

– Тогда как наше общение может помочь мне победить?

– Оно и не может, Конг, но это никого не интересует, – глухой голос старшего наполнился горечью. – Важно только то, что я должен сохранять нейтралитет. Я – лидер наставников и представляю свой факультет в любой деятельности университета. Даже если сам об этом не всегда помню.

– Когда наставники перестали быть людьми, пи? Какая разница, с кем ты общаешься? – юноше хотелось схватить старшего за плечи и хорошенько его потрясти, но тот даже на балконе не появлялся. Конгфоб прожигал взглядом задернутые шторы в комнате напротив и чувствовал бессильную ярость. – Я не понимаю… Ради чего ты так стараешься? Хочешь выглядеть в глазах своих первокурсников идеальной машиной?

– Нет, Конг. Это не так. Просто… я не могу подвести факультет. Мы с ребятами сделали слишком много ошибок. Раньше. Больше нельзя. Но ты здесь ни при чем. Мы сможем общаться потом…

– А если я выиграю, пи? Ты хоть раз об этом думал? Не потому, что ты мне «поможешь», а потому что я действительно буду этого достоин? Что скажет твой факультет тогда? Не боишься, что на тебя опять как-то не так посмотрят, если ты будешь общаться с Луной университета, которая обошла «вашего» претендента?

– Конгфоб, хватит, – в голосе Артита послышались стальные нотки, но первокурснику было уже все равно. Такая зависимость старшего от своей позиции наставника лишь все сильнее выводила из себя. Студент экономического факультета еще пытался сохранить спокойный тон, но слова становились все грубее, и он понимал, что его неприятие происходящего очевидно. Только никаких гарантий, что третьекурсник не заморочится какой-нибудь очередной своей «обязанностью» после конкурса у него не было, и Конг… не мог этого допустить!

– Прекрасно, пи. Давай поспорим. На желание. Если выиграю я, то ты сделаешь то, что я скажу. Если же победит конкурсант любого другого факультета, то выполнять твою просьбу буду я.

– Конг! Я не собираюсь с тобой спорить.

– Почему, пи? Твои шансы на победу куда выше моих, а желание… разве у тебя нет желания, которое ты мог бы мне загадать? – первокурсник очень рисковал, добавляя в свой голос дразнящие нотки, но не собирался останавливаться. Сейчас он бы пошел на все, лишь бы быть уверенным, что через неделю Артит не забудет о его существовании, вновь вернувшись к своей деятельности наставника. Понимание того, что для третьекурсника факультет все-таки важнее него теперь не только бесило… причиняло боль.

– При чем здесь… Конг, пойми…

– Если ты согласишься, то до окончания конкурса я не сделаю ни одной попытки к тебе подойти. Обещаю, – провокация перешла в шантаж, и Конг почти возненавидел себя за это дикое желание получить согласие от другого парня на какой-то дурацкий спор. В кого он превращается? Мысль появилась и исчезла, а он до боли сжал в пальцах телефон, дожидаясь ответа от старшего.

– Хорошо. Если ты станешь Луной университета, я выполню твое желание, – тихий, полный непонятного младшему чувства голос, наконец-то освободил сведенные напряжением мышцы, и Конгфоб облегченно улыбнулся. Как бы там ни было, он добился своего, а победить в конкурсе… он точно сумеет. И тогда старшему будет уже не сбежать.

========== Часть 25 ==========

***

Больно. Больно. Больно. И все-таки – правильно… Артит горько улыбнулся собственным мыслям и еще раз осмотрел сцену, чуть отойдя за кулисы. Вместе с несколькими старшими ребятами он отвечал за подготовку места для выступлений. Это было очень ответственно, но он успел доказать свою надежность, неизменно выполняя все поручения в лучшем виде. Можно было бы гордиться, только сил на это у него не хватало. Долгожданная пятница пришла, а лидер инженеров уже не знал рад он этому или нет. Да, Конгфоб сдержал свое обещание, полностью прекратив какие-либо попытки сблизиться. Позволил ему удержаться в рамках ничего не значащих приветствий и прощаний. Долгих взглядов украдкой… и влажных ресниц по ночам.

Артит не понимал, почему, укладываясь в постель, с таким упорством смотрит в потолок до тех пор, пока тот не начинает расплываться перед глазами. В нем не было ничего интересного. Необычного. Хотя бы заслуживающего внимания. Третьекурсник изучил его до мельчайших подробностей и мог бы описать каждую трещинку. Только… почему-то воспоминания о прошедшем за день становились ярче именно на белом фоне. Он вглядывался вверх и видел, как мягко улыбается окружающим Конг во время репетиций. Как заботливо помогает девушкам, когда те о чем-то его просят… постоянно о чем-то просят. Как заливисто он смеется шуткам других конкурсантов-парней. Как находит добрые слова для любого, кроме него. Выполняя, по сути, его собственную просьбу. Все было правильно. Так, как должно было быть. Никто не смог бы придраться. Но, помимо благодарности, внутри рос и ужас, издевательски нашептывающий, что, когда пройдет пятница, Конг уже и не вспомнит из-за чего злился так недавно.

Да и злился ли? Артит больше не был в этом уверен. С каждым ускользающим прочь днем ему все сильнее казалось, что он ошибся тогда: что дрожащий от ярости голос и резкие слова ему просто померещились. Так же, как и боль в отчаянном вызове на спор. Конг не мог расстроиться из-за его просьбы немного подождать. Слишком легко и беззаботно вел себя младший во время репетиций, бросая на него лишь редкие, внимательные взгляды и, наверняка, не подозревая, что сам лидер инженеров каждую ночь десятки раз пересматривает их ничтожно короткую ленту сообщений в Лайне. Которая тоже больше не пополнялась. Конгфоб не писал и в чате. Артит сгорал от стыда, перечитывая собственные послания в ту дурную ночь на воскресенье, но ответ младшего… теплое: «Конечно, мы можем погулять. Если не до Китая, то по городу точно» – до сих пор позволял если не верить, то хотя бы надеяться.

За этими метаниями: между отчаяньем и надеждой, ревностью к любому, кто оказывался рядом с первокурсником, и счастьем от того, что он по-прежнему может хотя бы просто видеть Конга – его дни и ночи сливались в непонятное нечто, которое хотелось немедленно оборвать или заставить замереть навсегда. Это было тяжело. Но оно было, и он не хотел от этого отказываться.

– Я выиграю, пи. Вот увидишь. Не забудь о своем обещании.

Тихий голос за спиной заставил вздрогнуть всем телом, Артит резко развернулся, а Конг уже возвращался назад к своей однокурснице. Наставник растерянно заморгал. Он знал, что конкурсанты должны были появиться в это время. Им предстояло полностью прогнать все выступления на сцене, но никак не ожидал, что… младший подойдет к нему! Сегодня, спустя столько дней после их разговора!

– Артит, помоги пожалуйста!

Третьекурсник обернулся, а затем и вовсе поспешил на зов одного из старших ребят, но весь мир вокруг уже преобразился. Лишь несколько слов, а внутри все взвилось от восторга. Конг помнил! Он не собирался отказываться от общения с ним! Мучительные сомнения, что терзали несколько дней, в один миг уничтожило волной чистой радости… Наставник широко улыбнулся, вызывая недоумение у позвавшего его парня, но сдерживаться не мог.

Артит был до неприличия счастлив, хотя до сих пор не знал, ради чего младший затеял тот спор, а теперь еще и напомнил о нем. На самом деле в нем не было никакого смысла: если бы первокурсник о чем-то попросил, лидер инженеров с радостью бы сделал это для него. И для этого вовсе не нужно было побеждать ни в каких конкурсах, достаточно было просто сказать. Наставник был абсолютно уверен, что Конгфоб не способен попросить о чем-то недостойном, слишком добрым и открытым был младший. Что же касается него самого… даже если первокурсник уступит кому-то в соревновании, то он не посмеет озвучить то, о чем мечтает больше всего. Впрочем, ему это и не потребуется. Лидер инженеров никогда бы не признал это ни перед кем, не имел права, но он был уверен, что Конг победит. Каждая репетиция убеждала его в этом снова и снова. Может, кто-то сказал бы, что он не в силах судить беспристрастно, но тогда они просто не видели его младшего. Этот парнишка излучал столько света и тепла, что можно было точно сказать, где он находится: рядом с ним всегда собирались люди.

До самого начала конкурса Артит продолжал бегать между сценой и гримёрными, но после того как мероприятие официально стартовало, вновь устроился прямо за кулисами. Возможно, с его стороны было наглостью выпрашивать это место на время концерта, уверяя, что он, как инженер, справится, если с оборудованием возникнут сложности, но по-другому у него бы не получилось посмотреть за выступлениями. А он очень, очень хотел увидеть Конга на сцене.

Конечно, наставник уже неоднократно слышал, как поет младший. Более того – аккомпанировал ему, но… этого все равно было мало. Когда пришло время выходить студентам экономического факультета, Артит в полной мере оценил предоставленный ему шанс. Ему действительно далось очень многое: он смог проследить восхищенным взглядом весь путь первокурсника от коридора и до микрофона. Прильнуть к самому краю занавески, отделяющей кулисы сбоку от широкого пространства прямо перед зрителями. Всмотреться в каждую черточку лица, освещенную софитами. А когда Конг запел… милую, детскую песенку, наставник пробежался взглядом по залу, чтобы понаблюдать за растерянными лицами зрителей. Никто не думал, что кто-то станет исполнять здесь подобное. Но если бы они знали, что ждет их впереди…

Артит предвкушающее улыбнулся и вновь сосредоточился на младшем, в очередной раз впитывая в себя дорогой образ. Самый прекрасный на свете. Третьекурсник никогда не уставал от него и готов был возвращаться к нему бесконечно. Когда же Конг перешел к Search Your Heart, весь мир заполнился звуком голоса первокурсника, и наставник улыбнулся нежнее, раз за разом шепча то самое слово, о котором спрашивал в песне младший. Да, Конгфоб обращался не к нему, но в сердце Артита тоже жила любовь, прятать которую он не хотел. Хотя бы сейчас. Когда никто не видит…

Внезапно погасший же свет спрятал полностью все. В темноте, казалось, застыла и тишина. Может поэтому в первые секунды лидер инженеров не понял, что произошло, но еще до первой включенной подсветки телефона у зрителей, он уже мчался в сторону распределительного щитка, который располагался снаружи актового зала. Когда он выскочил в коридор, то еще пара мгновений ему потребовалась, чтобы привыкнуть к яркому свету, которого здесь было в избытке. Времени для понимания того, что свет отключили только внутри, ему не нужно было вовсе. Это было очевидно. Так же, как и распахнутая дверца щитка неподалеку. Артит метнулся к нему и, быстро оглядев содержимое, щелкнул несколькими тумблерами. Чтобы проверить был ли от этого эффект, нужно было вернуться назад, но он не успел сделать и шага. В коридор из зала выскочило еще несколько человек, среди которых был и их энергетик. Слов которого было достаточно, чтобы сердце наставника на мгновенье остановилось, а потом рухнуло вниз:

– Не смей трогать ничего внутри! Это не игрушка, чтобы баловаться! Ты знаешь, что из-за тебя в зале вырубило свет?!

========== Часть 26 ==========

***

Конгфобу казалось, что эта неделя растянулась по крайней мере на месяц. Занятия, подготовка к конкурсу, бесконечные домашние задания и общение с друзьями полностью занимали каждый его день, но все равно чего-то не хватало, и это что-то заставляло застывать время на месте, а его самого – беспокойно напрягаться в ожидании. Он и хотел бы выяснить причину, но не получалось. Даже вечеринка, на которую он сходил во вторник, поддавшись на уговоры Тана, ничем не помогла. Конечно, было весело, но шутливые заигрывания нескольких конкурсанток, что в стенах университета казались милыми, за его пределами стали довольно откровенными. Не то, чтобы Конг был против, но… чем чаще девчонки прикусывали губы и поправляли перед ним волосы, тем чаще вспоминался усталый взгляд лидера инженеров. Было стыдно. Первокурсник понимал, что это глупо, что он никогда не обещал старшему ничего такого, но чувствовал себя предателем. Он был абсолютно уверен, что его ответное внимание к какой-нибудь девушке, причинит третьекурснику боль, а этого не хотелось. Хотя Артит был бы виноват сам. Если бы наставник не пожелал прервать их общение, то они бы до сих пор ходили домой вместе, и у Конга не было бы ни единой причины для появления на этой тусовке.

Увы, глупые мысли так и не позволили ему тогда расслабиться, и под их напором с вечеринки пришлось уходить. Юноша не хотел признавать, что просто сбежал, но, по сути, так и оно и было. А что самое печальное – в своей комнате он еще долго листал написанные старшим сообщения в Лайне. От них по-прежнему исходило больше тепла, чем от любого игривого взгляда самых красивых девушек университета. Непривычное раздражение на себя и на упертого третьекурсника настроение не улучшало. Если уж совсем честно, то Конгфоб злился. Да, ему удавалось сдерживать свое желание быть ближе к Артиту, но для этого приходилось прикладывать слишком много усилий, тогда как лидер инженеров, казалось, после их спора успокоился и теперь лишь изредка поглядывал на него во время репетиций. Конечно, в этих взглядах по-прежнему легко читалось какое-то трепетное восхищение, но то, как исправно наставник сохранял между ними дистанцию… Конг каждый вечер думал, что вот сегодня Артит обязательно ему напишет или позвонит, но время шло, а ни сообщений, ни других попыток выйти на контакт от третьекурсника не было. Преданность факультету у старшего явно оказалась сильнее, чем симпатия к нему. Это задевало. Очень.

Особенно же неприятно стало после того, как в четверг Вад упомянул, что инженерам приказали не светиться с чужаками и быть потише после той драки в выходные. Друг, как выяснилось, узнал об этом от Прэма, который вместо новой игры в баскетбол, на которую они оба пока и не были способны, позвал его к себе в общагу, чтобы посоревноваться через приставку. Конг тогда завис на несколько секунд, осознавая, что в отличии от Артита, Прэм Вада ни о каких ожиданиях не просил, просто на время сделал их общение менее открытым. Парни явно сдружились, пусть и не собирались это признавать, а вот сам Конгфоб… Первокурсник больше не понимал, кем он был для главы наставников. И зачем он только переживал из-за чувств старшего? Вряд ли их отношения имели для наставника хоть какое-то значение. Стало обидно. Больно. Противно от самого себя. Но желание победить от этого только усилилось. Студент экономического факультета хотел, чтобы лидер инженеров был ему должен. Конг и сам не знал, что теперь попросит у старшего, но отдал бы все, чтобы выиграть это желание. Последний день он репетировал особенно усердно, стараясь даже не смотреть в сторону третьекурсника.

А вот удержаться в пятницу, перед последней прогонкой выступлений, так и не получилось. Конгфоб не сумел себя остановить и все-таки подошел к старшему со спины, тихо предупреждая:

– Я выиграю, пи. Вот увидишь. Не забудь о своем обещании.

Артит вздрогнул всем телом, прежде чем начать поворачиваться к нему, но первокурсник уже спешил к своему месту. Он не хотел сейчас смотреть в глаза лидеру инженеров. Все, что ему было нужно – напомнить о себе. Чтобы старший не посмел сбегать после окончания конкурса. Чтобы они вновь были рядом. Но повезло даже больше, чем Конгфоб рассчитывал. Оказалось, что третьекурсника поставили отвечать за оборудование, и он находился у самой сцены. От понимания этого все внутри натягивалось струной нетерпения.

Желание показать старшему, на что он на самом деле способен, безо всякой там мифической «помощи», давало столько сил и энергии, что места для сомнений и страхов перед огромным залом просто не оставалось. Конг видел лица зрителей, но пел для одного-единственного человека, который был совсем рядом и не мог не слышать его. Даже… даже когда внезапно выключился свет, первокурсник растерялся всего на несколько секунд. Теплые огоньки телефонов, загорающиеся по всему залу, дали необходимую поддержку, а знание того, что за кулисами стоит старший – уверенность, что надо продолжать, несмотря ни на что. Конг запел дальше, а потом включился и свет. Все прошло хорошо, но, уходя со сцены, первокурсник Артита на положенном ему месте не увидел. Кольнуло новой обидой, но младший точно знал, что хотя бы часть времени наставник за ним наблюдал. Перепутать ощущение от взгляда старшего нельзя было ни с чем, а оно точно было.

В гримерной, куда они вернулись с Клэр после выступления, было по-прежнему шумно от гомона участников: некоторым еще предстояло выходить на сцену, а некоторые, как и они, ждали вторую часть конкурса. Но всех в этот момент интересовала другая тема, о которой сам Конгфоб уже успел позабыть.

– Конг, Клэр, вы как? Нормально? Это правда, что пока вы пели вырубило свет?

– Да. Но все в порядке. Все быстро исправили, – первокурсник лишь пожал плечами, присаживаясь в одно из кресел.

– Вы молодцы! Блин, но зачем пи’Артит полез туда? Он же казался нормальным. Я думал, что это просто слухи, что он помешан на победах своего факультета, – конкурсант с юридического презрительно скривил губы. Конгфоб напрягся.

– О чем ты?

– Вам еще не сказали? Когда старшие побежали разбираться со светом, то у щитка стоял именно он. Говорят, что он хотел насолить конкурентам и немного взбудоражить зал перед выходом своих. Инженеры же после вас. Хорошо, что Тью с Пай уже ушли к сцене и не слышали этого. Обидно за ребят. Не думаю, что они в курсе, что устроил их наставник.

– Это… ерунда, – голос у Конга дрогнул и затих, но никто его и не слушал.

– Пи’Ним тоже видела. Она выбежала вместе с остальными, в коридоре был только пи‘Артит. Неудивительно, что его тут же отправили к ректору. Что там будееет…

– Да ничего не будет. Он же глава наставников, разве кто-нибудь его тронет? Найдут какую-нибудь отмазку.

Ребята взбудоражено обменивались мнениями, торопясь обсудить все до того, как вернутся Тью с Пай, а Конгфоб вцепился в подлокотники кресла и попытался убедить себя в том, что все это бред и просто дикая ошибка. Артит никогда бы так не поступил. Отказаться ради факультета от общения с ним – это одно, а подставить – совсем другое. По телу растекался холодный ужас, а в голове прокручивались бесчисленные разговоры с первокурсниками инженерного факультета. Тот «дьявол», о котором рассказывали друзья, вполне мог пойти на это. А еще спор… наставник так не хотел участвовать в нем. Юноша помотал головой, мечтая выбросить дурацкие мысли из головы, но они повторялись снова и снова, а единственный человек, который мог их остановить был слишком далеко. Так больно из-за обиды Конгу еще не было никогда.

========== Часть 27 ==========

***

Конечно, когда Артита привели в кабинет ректора, того на месте не было. Все руководство вуза находилось на конкурсе. Уход оттуда был бы равносилен признанию того, что они считают произошедшее чем-то большим, чем просто неудачной шалостью студента. Зачем? «Виновник» пойман. В коридоре на всякий случай тут же поставили человека. Даже на место самого Артита, после того как третьекурсник напомнил о том, что он отвечал за оборудование на сцене, направили одного из организаторов. Все было в порядке. За исключением, наверное, внутреннего состояния лидера инженеров, но разве это кому-то было интересно? Единственным ответом на его попытку объясниться стало: «Расскажешь обо всём ректору».